Текст книги "Преступники"

Автор книги: Анатолий Безуглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

– У него есть опыт расследования убийств? – поинтересовался Игорь Андреевич.

– Сегодня боевое крещение, – ответил Харитонов. – С одной стороны, это и хорошо…

– В каком смысле? – не понял Чикуров.

– Убийств в районе не было давно, – пояснил Харитонов.

За поворотом неожиданно открылся поселок. Тот, кто выбирал для него место, был человеком, влюбленным в красоту. Он стоял чуть на возвышенности. Домики утопали в зелени. Искрилась, изгибалась по поселку река. Неожиданно шоссе раздвоилось, движение стало односторонним. Обе проезжие части разделяла зеленая полоса с газоном и клумбами. Они мчались не то по лесу, не то по парку. Ответвлялись от основной дороги переулки, виднелись утопающие в зелени особняки. Архитектура их была удивительно разнообразна. Вот промелькнуло островерхое двухэтажное здание в виде шале, потом одноэтажный куб из стекла и бетона, а за ним – дом из красного кирпича с мансардой.

– Ну как? – не без гордости спросил Харитонов.

– Впечатляет, – признался Чикуров.

Они проехали мимо открытого теннисного корта, на котором сражались две девушки в белой спортивной форме, миновали летнее кафе, заполненное молодежью, и въехали на уютную, вымощенную восьмигранными бетонными плитами площадь. Остановились у гостиницы «Приют» – четырехэтажного здания, вдоль которого били фонтанчики в декоративных вазах.

Оформили документы у дежурного администратора в считанные минуты. В гостинице была идеальная чистота, комфорт и безукоризненный вкус.

Оставив вещи в своих номерах (они находились рядом), умывшись с дороги, Чикуров и Дагурова спустились в холл, где их поджидали Харитонов с шофером.

– Звонили к Шовкоплясу, – сообщил Никита Емельянович. – Баулин пока еще жив. Операция длилась почти четыре часа. Ранение в височную область. Жизнь поддерживают, можно сказать, искусственно.

– Кто у него есть из родных? – спросил Чикуров.

– Здесь – никого. Жена и дочь в Москве. Он все собирался забрать жену сюда, но что-то не получалось. – Харитонов посмотрел на часы. – Вы пока перекусите, а я найду следователя Макеева.

– А вы? – удивилась Ольга Арчиловна.

– За меня не беспокойтесь, – ответил Харитонов. – Вот Косте действительно надо поесть, – кивнул он на шофера, который хотел что-то возразить, но прокурор сказал: – Неудобно оставлять гостей одних.

Водитель прокурорского «газика» повиновался. Они зашли в гостиничный ресторан и устроились за столиком у стеклянной стены, через которую был виден подъезд.

Никита Емельянович вышел из гостиницы, сел в машину на место водителя, и «газик» резко взял с места.

– Как же это он? – осторожно поинтересовался Чикуров. – С такой изуродованной ногой и за руль?

– Вот так, – улыбнулся шофер. – Отлично водит. И каждый день ходит пешком не меньше пяти километров. Говорит, надо все время разрабатывать.

Официант подал им меню и отошел.

– Как вы настроены, Ольга Арчиловна? – Чикуров пододвинул ей красиво оформленную карту блюд. – Серьезно пообедать или…

– Я считаю, нужно побыстрее, – ответила Дагурова. – Может, есть комплексный обед?

– Здесь очень своеобразные кушанья, – вмешался Костя. – Из овощей, фруктов. Вкуснее, чем из мяса…

– А мяса совсем нет? – спросила Ольга Арчиловна, с любопытством листая меню.

– Есть, конечно, – сказал шофер. – Но я здесь всегда беру шницель из капусты, картофельные котлеты с грибным соусом. А на первое – окрошку. В нее добавляют какие-то лесные травы…

– Смотрите-ка, – ткнула пальцем в меню Дагурова. – Спаржа! Столько читала о ней, а никогда не пробовала!

– Я тоже, – признался Игорь Андреевич.

– У одного гурмана спросили, – продолжала Дагурова, – с чем надо есть спаржу? И он ответил: с благоговением!

Заказали блюда по совету Кости – в основном овощные и фруктовые.

– А что такое «Росинка»? – спросила Ольга Арчиловна, имея в виду один из прохладительных напитков.

– «Росинки» уже нет, – поспешно ответил официант. – Бывает в ограниченном количестве и только для проживающих в гостинице.

– Тогда «Нарзан», – заказала Дагурова.

Официант, записав в блокнот заказ, отошел от стола. Костя встал, догнал его и что-то тихо сказал. Официант растерянно оглянулся. Потом энергично закивал головой.

– Будет «Росинка», – сообщил шофер, вернувшись на место. – Фирменный напиток. Советую попробовать. Вкусно и полезно.

Официант принес полный поднос еды и с ловкостью фокусника моментально распределил на столе, водрузив в самом центре три бутылочки.

В меру газированный, изумрудного цвета напиток «Росинка» отличался своеобразным вкусом. Чувствовался немного лимон, ананас, абрикосовая косточка и еще какой-то неведомый экзотический фрукт.

– Ну как «Росинка»? – спросил шофер, когда они поели и выпили последнюю бутылочку.

– Очень хороша! – сказал Чикуров. – Как и все остальное.

– Нет слов, – развела руками Ольга Арчиловна. – Маленькой меня отец возил в Тбилиси… Там продавали так называемые воды Логидзе. Напоминает… Из чего, интересно? – кивнула она на пустые бутылочки из-под «Росинки».

– Говорят, производственный секрет, – ответил Костя. – Кстати, рецепт Баулина.

Официант принес счет. Расплатившись, Чикуров спросил у Кости:

– Что вы сказали официанту, когда он заявил, что «Росинки» нет?

– Поставил в известность, кого обслуживает, – ответил шофер. – А что?

Игорь Андреевич укоризненно покачал головой:

– Напрасно… Я понимаю, вы сделали это из лучших побуждений, но… Нехорошо получилось: за соседним столиком тоже просили «Росинку», но им отказали, а нам принесли.

– Виноват, – смутился Костя.

Только они успели выйти из гостиницы, как подъехал Харитонов. Прокурор был один.

– Садитесь, товарищи, – пригласил он в машину следователей, освобождая место у руля.

Чикуров, Дагурова и водитель забрались в «газик».

– Решил не отрывать Макеева, – сообщил Никита Емельянович, когда машина тронулась, а Косте объяснил: – Поедем к Лавутке. – Райпрокурор повернулся к следователям: – Это так речка называется. Там все и произошло.

Чикуров понял: следователь Макеев на месте происшествия. Он невольно посмотрел на небо. Западный его угол бугрился темными тучами. Несмотря на вечерний час, стояла духота. Воздух был наэлектризован.

– Боюсь, опять польет, – перехватив его взгляд, вздохнул Харитонов.

– Наверняка! – отозвался шофер. – В который уж раз сегодня!

– Все карты путает, – недовольно заметил райпрокурор. – Так вот, товарищи, в двух словах обрисую картину. То, что мне успел сообщить Макеев. – Никита Емельянович сидел вполоборота. – Ему позвонил дежурный райотдела милиции без десяти девять и сообщил о происшествии. Сказал, что выслали машину… Буквально через пять минут подъехал оперуполномоченный уголовного розыска Латынис… Я его знаю, очень расторопный работник… Когда они со следователем прибыли на место происшествия, там уже находилась «скорая помощь». И еще был участковый. Он тут новенький, армянин, вы с ним сейчас встретитесь… Баулина тут же увезли в больницу… Какая-то умная голова догадалась выслать реанимационную машину. А то бы… – Харитонов замолчал, махнув рукой.

– А кто обнаружил пострадавшего? – спросил Чикуров.

– Два пацана, из местных. Рыбачили на реке.

Машина миновала кафе, теннисный корт, свернула в переулок.

– Вот здесь живет Баулин, – сказал Никита Емельянович, когда они проезжали мимо красивого деревянного двухэтажного особняка с яркой желтой крышей и солярием. Вокруг дома был довольно большой участок с молодыми деревцами – яблони, груши, вишни. Разбито несколько клумб с цветами. У самого дома курчавились на штакетнике живые щиты климатиса, усыпанные крупными разноцветными звездами.

– Цветовод-любитель? – спросила Дагурова.

– Говорят, не он, а его домработница ухаживает, – ответил прокурор.

– А в котором часу обнаружили Баулина? – спросила Дагурова.

– Приблизительно в половине девятого, – сказал Харитонов. – Беда, понимаете, вот в чем… Только Баулина забрала «скорая», как началась гроза. Форменный потоп! Какие следы были, так и те… Служебно-розыскную собаку привезли, да без толку.

«Газик» выехал из поселка. Дорога шла рядом с речкой, повторяя ее изгибы. Саму Лавутку не было видно, потому что берег густо порос деревьями и кустарником. Но река угадывалась по сырости и прохладе, доносившейся от нее.

– Подозреваемые есть? – спросил Чикуров.

Райпрокурор кивнул:

– Некто Рогожин. Главный зоотехник «Интеграла». Сейчас он находится в поселковом отделении милиции… Вот и приехали.

Впереди, на обочине дороги, притулилось к лесочку несколько машин. Милицейский «Жигуленок», небольшой автобус, грузовая машина с брезентовым тентом над кузовом, «рафик» и мотоцикл с коляской.

Чикуров вопросительно посмотрел на райпрокурора.

– Дружинники помогают, – пояснил Харитонов. – Ищут вещественные доказательства.

– Пулю, гильзу? – спросила Дагурова.

– Да, – кивнул Никита Емельянович. – Каждый сантиметр обшаривают. Макеев разбил людей на группы, распределил по квадратам…

«Газик» остановился возле машин. Из лесочка вышли двое мужчин в штатском. Их туфли и штанины блестели от воды. На плечах пиджаков тоже расплылись темные пятна.

– Макеев, – представился один из них, высокий блондин. – Следователь районной прокуратуры.

– Латынис, – сказал второй, чуть пониже, темноволосый. – Оперуполномоченный уголовного розыска.

Чикуров и Дагурова тоже представились.

– Нам Никита Емельянович рассказал вкратце, – начал Игорь Андреевич. – Свидетелей, тех ребят-рыбаков, допросили?

– А как же, – ответил Макеев. – Сразу, по горячим следам.

В его тоне проскользнула не то что обида – недоумение: как мог он, следователь, не допросить в срочном порядке основных свидетелей…

– Протоколы здесь, – сказал Макеев. – Хотите ознакомиться?

– Конечно, – кивнул Чикуров.

Они подошли к милицейскому «Жигуленку». Латынис открыл дверцу ключом, взял с сиденья папку и передал Макееву. Тот, открыв ее, достал несколько схваченных скрепкой листов, протянул Чикурову.

Игорь Андреевич внимательно ознакомился с показаниями ребят. Ольга Арчиловна тоже читала протоколы допросов, стоя рядом с Чикуровым. Из них следовало, что двое подростков, учеников восьмого класса средней школы поселка Березки, Алексей Лобов и Александр Гостюхин, рыбачили сегодня, 3 июля 1984 года, с раннего утра на реке Лавутке. Около восьми часов, видя приближение грозы, мальчики поспешили домой. Шли по песчаному берегу реки. Пройдя километра четыре, они увидели в лесочке возле Лавутки такую картину: человек в светлых брюках и рубашке тащил по земле в сторону шоссе другого человека. Ребята подумали, что тот, кого тащат, пьяный. Возможно, тащивший заметил ребят или еще что-то случилось, но он вдруг оставил человека в траве и поспешил к шоссе. Тут же раздался шум отъехавшей машины. По словам ребят, они успели рассмотреть сквозь деревья, что автомобиль был красного цвета, кажется, «Жигули».

Лобов и Гостюхин решили посмотреть, кто же остался на земле. Если пьяный, то ему надо было помочь добраться до поселка, так как вот-вот должен пойти дождь.

К ужасу подростков, на земле они увидели истекающего кровью мужчину.

Вот что отвечал дальше на вопросы следователя Макеева Алексей Лобов.

Вопрос: Вы сразу узнали профессора Баулина?

Ответ: Ну конечно. Его все в поселке знают. И потом, мы не раз видели Баулина по утрам на Лавутке. Он всегда купался на этом самом месте.

Вопрос: Что вы предприняли?

Ответ: Я проверил, жив Баулин или нет.

Вопрос: Каким образом?

Ответ: Пощупал пульс. Этому нас учили в школе. Пульса у Баулина не было. Мы решили, что он умер. Тогда мы с Гостюхиным бросились к реке. Обычно там бывают рыболовы или же купающиеся. Но на берегу никого не было видно. Тогда мы побежали к дороге. Метрах в ста на шоссе стояли красные «Жигули», а под ними лежал водитель, что-то чинил. Когда мы подбежали к машине, то из-под нее вылез дядя Юра Рогожин, он зоотехник. Дядя Юра был в светлых брюках и рубашке. Мы спросили, почему он бросил в лесочке профессора Баулина. Рогожин удивился, сказал, что никого он не бросал и вообще не заходил в лесочек. В свою очередь, дядя Юра спросил, что с Баулиным. Мы с Гостюхиным сказали, что он мертвый. Дядя Юра тут же посадил нас в машину и помчался к тому месту, где лежал Баулин. Затем почему-то передумал, развернулся и поехал в поселок, в отделение милиции. Там мы рассказали дежурному то, что видели у реки.

Вопрос: Когда вы сидели с удочками на берегу реки, были слышны выстрелы?

Ответ: Выстрелов мы не слышали. Раздавался только отдаленный гром…

Допрошенный Александр Гостюхин в своих показаниях нарисовал ту же картину, что и Лобов.

– А этого дядю Юру, ну, Рогожина, допросили? – спросил Чикуров, возвращая протоколы Макееву.

– Да, – кивнул следователь райпрокуратуры. – Свою причастность к покушению отрицает начисто… Даже допроса не получилось.

– Насколько я поняла, ребята считают, что Рогожин и есть тот человек, кто тащил Баулина по земле? – уточнила Дагурова.

– Им показалось, что это был именно Рогожин, – сказал Макеев. – Мне думается, его надо бы взять под стражу, но… – Он развел руками.

– Что «но»? – насторожился Чикуров.

– Депутат поссовета… Чтобы арестовать, надо получить согласие исполкома… Пока просто задержали.

– Ясно, – задумчиво сказал Игорь Андреевич. – Больше нет подозреваемых?

– Конкретно – нет, – ответил Макеев. – Тут места охотничьи… Но сейчас запрет на охоту… Хотя, как сами понимаете, могли действовать браконьеры.

– Что, богатые угодья? – поинтересовалась Ольга Арчиловна.

– Знатные, – сказал Харитонов. – Дичь всякая. Даже глухари водятся. И покрупнее добыча бродит – косолапый, волки… Словом, рай для охотника.

– Значит, возможен и несчастный случай? – обратился к Макееву Чикуров.

– Совершенно верно, – подтвердил следователь райпрокуратуры. – Впрочем, для определенных версий еще маловато информации. Хотя кое-что и есть… Пройдем к самому месту происшествия?

– Да-да, идем, – заторопился Игорь Андреевич, невольно поглядывая на небо.

Первый эшелон растрепанных лохматых сизых туч уже двигался прямо над головами.

Все тоже посмотрели наверх.

Нырнули в лесочек. То там, то здесь среди деревьев и кустов копошились люди, что-то высматривая в траве.

– Надо на стволы обращать внимание, – заметила Ольга Арчиловна.

Она вспомнила свое первое дело об убийстве. Место происшествия – тайга. Сколько потеряли сил и времени эксперт-криминалист и его помощники из милиции и ДНД, пока разыскали пулю. Она вонзилась в ствол дерева.

– Мы проинструктировали людей, – ответил Макеев.

Вид у него был усталый.

Метрах в сорока от дороги следователь райпрокуратуры остановился. С изогнутого ствола березы поднялся человек в форме лейтенанта милиции. Он был среднего роста, широкоплечий, смуглый, нос с горбинкой и черные, чуть навыкате глаза.

– Участковый инспектор Манукянц! – отрекомендовался он. – Вот, охраняю вещи…

К березе был прислонен велосипед. На его раме висела клетчатая рубашка с короткими рукавами, шорты. Тут же, на земле, аккуратно поставлены синие с белым кроссовки «адидас».

– Насколько можно судить, – сказал Макеев, – Баулин, приехав, разделся именно здесь. Вещи, по всей видимости, никто не трогал.

Чикуров, Дагурова и Харитонов осмотрели велосипед, рубашку и шорты – все мокрое от дождя.

– Да, удобное место для отдыха, – заметил Чикуров.

Ствол березы, с которого поднялся Манукянц, делал изгиб у самой земли, образуя нечто вроде сиденья.

– Совершенно верно, – подтвердил Макеев. – Наверняка излюбленное место Баулина. Смотрите, под березой трава вытоптана. Сиживал, видимо, не раз.

– А багажничек для инструмента был в таком состоянии? – спросил Чикуров, заметив, что кожаная сумка на раме под сиденьем открыта.

– Да, – в один голос ответили участковый инспектор и следователь райпрокуратуры, а продолжил уже один Макеев: – И пустой… Между прочим, в карманах шорт и рубашки тоже ничего, кроме носового платка.

– Он живет в доме один? – спросила Дагурова.

– Вообще-то один, – ответил Латынис. – Правда, есть домработница, но она в настоящее время лежит в больнице.

– А ключи как же? – обвела взглядом всех присутствующих Ольга Арчиловна. – Я имею в виду от дома… Их тоже не было?

– Я же сказал, ничего, кроме носового платка, – повторил Макеев. – И еще одна деталь: когда сюда прибыл товарищ Манукянц и «скорая», Баулин был в одних плавках. Причем, плавки мокрые, а волосы на голове сухие…

– Как вы говорите? – переспросил Чикуров.

– Точно, точно говорит! – ответил темпераментно за Макеева участковый инспектор. – Волосы на голове совершенно сухие! Воды на них не было, только кровь!

– А как и где лежал Баулин? – продолжал расспрашивать Чикуров.

– Разрешите мне? – обратился к Макееву Манукянц.

– Да-да, Левон Артемович, – несколько устало кивнул следователь райпрокуратуры. – Вы увидели его первым. После ребят.

– Пойдемте, товарищи, – энергично зашагал назад к шоссе участковый инспектор.

Заметно потемнело. Глухое постоянное ворчание грома раздавалось совсем близко.

Все двинулись за Манукянцем. Он остановился метров через двадцать. Здесь лежали крест-накрест две суковатые палки.

– Вот тут лежал, – пояснил лейтенант. – На спине, головой к дороге. Руки вдоль тела… Мы все это отметили в протоколе осмотра места происшествия. И на схеме указали.

– Да, все это в материалах дела, в машине, – подтвердил Макеев. – Но понимаете, Игорь Андреевич, тело действительно волокли по земле. От самой березы, где стоит велосипед. Метров двадцать.

Чикуров внимательно посмотрел на траву. Дагурова и Харитонов тоже. Но примятости ни там, где был найден Баулин, ни по пути волочения заметно не было.

– Это все ливень, – пояснил Макеев. – Очень сильно хлестал! И потом, здесь небольшой уклон к реке, так что потоки воды со стороны дороги размыли след волочения.

– А когда я приехал, очень хорошо было видно. Честное слово!

Манукянц произнес последние слова так страстно, что все заулыбались.

– В траве прямо дорожка получилась! – для пущей убедительности добавил участковый инспектор.

Возвратились к вещам Баулина. Здесь к ним подошел мужчина лет сорока пяти, в мокрой рубашке.

– Ну как дела, Владимир Ефимович? – поздоровался с ним за руку Харитонов и представил москвичам: – Эксперт-криминалист Хрусталев.

Чикуров и Дагурова тоже назвали себя.

– Похвалиться нечем, – невесело сказал Хрусталев. – Ни пули, ни гильзы… Буквально на коленях облазили все кругом.

Все невольно глянули на его брюки – они и впрямь были мокрые, а на коленях зеленые от травы.

– Я-то ничего, – продолжал Хрусталев, – но люди… Целый день ищут. При солнце и при ливне… Наверняка вот-вот опять разверзнутся хляби небесные.

И словно в подтверждение его слов, с треском ухнуло совсем рядом. Порыв ветра закачал верхушки деревьев.

Макеев посмотрел на Харитонова, на Чикурова: решение зависело от них – старшие по должности и чину.

– Конечно, надо отпустить людей домой, – сказал Игорь Андреевич. – Поиски можно будет продолжить завтра.

Хрусталев исчез за кустами, и скоро со всех сторон послышалось: «Отбой! По машинам! Всем к дороге!»

Зашелестели, захрустели раздвигаемые ветви. Мимо прошли к шоссе несколько молодых ребят.

– Нам тоже пора сворачиваться, – сказал Чикуров. – Только пару вопросов… Землю и траву на исследование взяли?

– Конечно, – ответил Макеев и показал несколько ямок в дерне возле березы. – Здесь предположительно застал Баулина выстрел… Больше всего крови было на траве.

– Ладно, – кивнул Игорь Андреевич. – А подозрительных следов на берегу не заметили?

– Нет, – сказал следователь райпрокуратуры. – Песок… Если и были, то в грозу все смыло.

Он, словно приглашая следователей из Москвы самим убедиться в сказанном, пошел к Лавутке.

Все потянулись за Макеевым.

Лесок кончился метров через тридцать. И сразу начинался песчаный берег. Лавутка тихо несла свои свинцово-синие воды, по которым пробегала рябь от порывов ветра. Невдалеке она делала крутой поворот.

Противоположный берег начинался со стены тугих сочных камышей.

Теперь берег был изборожден множеством следов, которые оставили дружинники, помогавшие искать гильзу и пулю.

– Вы представляете, как могло произойти покушение? – спросил Чикуров у Макеева.

– Я думаю, Баулин приехал, разделся на своем постоянном месте, пошел купаться. Только залез в воду по пояс – дно тут пологое, – как его позвали со стороны лесочка.

– Или он увидел кого-то и вышел сам, – заметил Латынис.

– Или же почему-то раздумал купаться и вышел на берег, – сказал Макеев. – Он подошел к березе, и в него выстрелили.

– Покушение с целью ограбления вы не предполагаете? – спросила Дагурова.

– Да как вам сказать, – помедлил с ответом следователь райпрокуратуры. – На нем были золотые часы. Их не сняли.

– Может, не успели? – продолжала Ольга Арчиловна. – Ребята спугнули…

– Ограбление исключать нельзя, – резюмировал Харитонов.

– А часы где? – спросил Чикуров.

– Так на его руке и остались, когда «скорая» увезла, – ответил Макеев.

Дождь хлестанул сразу. Река ощетинилась брызгами, пошла пузыриться. Раздался оглушительный удар грома.

Все бросились в лесок.

– Вещи Баулина можно забирать? – спросил Латынис у Чикурова, когда они все сгрудились под березкой. – Сфотографировано.

– Забирайте! – крикнул Игорь Андреевич, потому что после очередной молнии последовал долгий раскатистый гром.

– К машинам, к машинам! – скомандовал Харитонов. – С грозой шутки плохи… Смотри-ка, вон как полыхает!

Добежали до шоссе, как завзятые спринтеры. Манукянц тащил на плече велосипед Баулина. Шорты, рубашку и кроссовки профессора, положенные в целлофановые пакеты, нес Латынис.

Дружинники, помогавшие Хрусталеву, уже сидели в машинах. Участковый передал велосипед в кузов грузовика, попросив доставить в отделение милиции. Тронулся грузовик, за ним автобус и «рафик».

– Вы, Левон Артемович, езжайте к дому Баулина, – попросил Чикуров. – Понимаете, на всякий случай…

– Есть, товарищ Чикуров! – Манукянц вскочил на мотоцикл. – Будем охранять.

Манукянц держался так, словно не было никакого ливня и адски пляшущих на дороге пузырей. И его мотоцикл не поехал, а словно поплыл по горной реке, рассекая колесами струящуюся по асфальту воду.

Ветвистая яркая молния разорвала густую черноту неба. Почти одновременно с ней раздался оглушительный залп грома. Ливень превратился в сплошной поток.

– Садитесь, Ольга Арчиловна, скорее садитесь в машину к Латынису! – быстро проговорил Игорь Андреевич, потому что Дагурова нерешительно стояла между «газиком», в котором уже сидели Харитонов и Макеев, и милицейским «Жигуленком».

Ольга Арчиловна села в «Жигули». Чикуров заглянул в «газик».

– Товарищи, большое спасибо… Думаю, дальше мы будем разбираться сами.

– Добре, добре, – кивнул Никита Емельянович. – Если понадобится помощь, звоните в любое время.

Попрощавшись, Чикуров добежал до «Жигуленка» и плюхнулся на заднее сиденье. «Газик» объехал их и помчался в сторону Березок.

– Настроение как, рабочее? – с улыбкой спросил Игорь Андреевич у сидящих в машине.

– Вполне, – откликнулась Ольга Арчиловна, расчесывая мокрые волосы.

– Боевое, – солидно заметил Латынис.

– Тогда сделаем так, – сказал Чикуров. – Подбросим вас, Ольга Арчиловна, в клинику. Осмотрите кабинет Баулина, побеседуйте с персоналом.

– Ясно, – кивнула Дагурова.

– Вам, Ян Арнольдович, надо поговорить с домработницей Баулина. Она, кажется, тоже в клинике.

– Нет, в участковой больнице.

– А что, клиника Баулина и участковая больница – разные вещи? – спросил Чикуров.

– Ну да, – кивнул оперуполномоченный. – До создания объединения «Интеграл» здесь была небольшая участковая больница. Там помещалось все – терапевтическое отделение, хирургическое, родильное и так далее. Здание небольшое… Прежний директор, Ганжа, добился, чтобы построили новое… А тут появился Ростовцев. Проект пересмотрели коренным образом, добавили всякие новшества, улучшения. Построили в рекордный срок. И здание передали под клинику Баулина. Клиника находится в ведении мединститута, что в нашем областном центре.

– Выходит, участковая больница осталась на бобах? – усмехнулся Чикуров. – В старом здании?

– Вовсе нет, – ответил Латынис. – Ее расширили, отремонтировали. Тоже стараниями Ростовцева. Завезли новое оборудование, расширили штат. Генеральный директор «Интеграла» не поскупился… Кстати, Баулин лежит там.

– Ясно, – кивнул Игорь Андреевич. – Вот и поедете в участковую больницу. А меня завезете в поселковое отделение милиции. Хочу допросить Рогожина… Потом встретимся.

По дороге в Березки обменялись соображениями, на что следовало бы Дагуровой и Латынису обратить особое внимание.

В поселке только и говорили о покушении на Баулина и приезде московских следователей. Не было, наверное, в Березках человека, который бы не знал о трагическом происшествии на Лавутке. Событие это обсуждалось в столовых и кафе, в очередях в магазинах, на улицах и в семейном кругу. Несчастье с профессором обрастало всевозможными домыслами, догадками, слухами. Весть о злодеянии будоражила умы, нарушая привычные представления о происходящем вокруг, сбивая приподнято-оптимистический ритм в поселке и на предприятиях «Интеграла».

Такого ЧП еще не было в Березках на памяти его жителей.

Но, пожалуй, больше, чем кого-либо, оно потрясло генерального директора Экспериментального научно-производственного объединения «Интеграл» Аркадия Павловича Ростовцева.

Говорят – как обухом по голове. Вот такое ощущение испытал Ростовцев, получив известие о покушении на Евгения Тимуровича… Сегодня утром он, как всегда, тщательно выбритый, в светло-синем костюме, ослепительно белой рубашке и модном галстуке в косую полоску, ровно в девять часов переступил порог своего кабинета. Через минуту вошла Эмма Капитоновна, секретарь. Положив на стол директора почту, газеты, она с мягкой улыбкой спросила:

– Можно поздравить вас и Евгения Тимуровича?

Эмма Капитоновна имела в виду опубликованный в центральных газетах список претендентов на премию.

Ростовцев знал еще накануне, что они с Баулиным попали в него: друзья из Москвы успели сообщить по телефону.

– Рано еще поздравлять, – сказал генеральный директор, разворачивая газету. – Кандидатов много, а кто придет к финишу, неизвестно.

– Я убеждена, – твердо сказала секретарь. – Вы получите.

Эмма Капитоновна, стройная и подтянутая, с копной красивых волос, крашенных под седину, обожала шефа. Это обожание выражалось в непоколебимой преданности и убежденности, что Ростовцеву все по плечу – успех, слава, почет.

– Вас бы в Комитет по премиям, – чуть усмехнулся Аркадий Павлович.

Сам он тоже верил, что премия будет. И все же из осторожности (а может, из суеверия) решил оставить возможность сомневаться.

Секретарь величественно вышла, даже не вышла, а выплыла из кабинета.

Ростовцев нашел свою и Баулина фамилии на газетной полосе, откинулся на спинку стула. И поймал себя на мысли: есть нечто магическое в печатном слове.

Ведь знал уже, что их выдвижение на премию – свершившийся факт. Оно удачно, без осложнений прошло на коллегии министерства. Комитет, предварительно рассмотрев поступившие работы, оставил их для дальнейшего обсуждения. А все-таки было приятно, что миллионы людей, большинство из которых и не ведало о существовании ни его, ни Баулина, теперь прочтут скупые строки газетного сообщения. Родным и знакомым будет чем гордиться.

Но еще больше радовало Ростовцева, что оно, это сообщение, заставит задуматься тех, кто выступает против его идей, против «Интеграла». А такие были, и, увы, не так уж мало…

Зазвонил внутренний телефон.

– Банипартов, – услышал Аркадий Павлович. – Вам сдали козырной туз, – весело проговорил коммерческий директор «Интеграла».

Уж кто-кто, а Банипартов знал, что можно извлечь из этого события.

– Партия еще далеко не закончена, Василий Васильевич, – сдержанно сказал Ростовцев. – Послушай, проведи-ка ты сегодня диспетчерскую. Я занят, сам понимаешь, а другие замы в разгоне.

– Понимаю, понимаю, – засмеялся Банипартов. – Будешь принимать цветы и аплодисменты…

Генерального директора немного покоробил тон заместителя. Излишний оптимизм к добру не приводит.

Дав конкретные указания насчет диспетчерского совещания, Ростовцев положил трубку. И тут же позвонил в клинику, к Баулину. Профессора на месте не было, и Ростовцев попросил Эмму Капитоновну разыскать его.

Вскоре посыпались звонки. Из Москвы, Ленинграда, Киева, из области. Те, что прошли через фильтр секретарши. Торжественные слова, поздравления, пожелания и опять бесконечные просьбы выслать «Баурос». Аркадий Павлович сегодня никому не отказывал. Он был добрый. Потому что радость – сестра щедрости.

А секретарь все еще не могла разыскать Баулина.

Последняя порция радости – звонок из Болгарии. Как там успели узнать о выдвижении на премию, осталось для Аркадия Павловича загадкой. Он вежливо поблагодарил за поздравление, пригласил посетить «Интеграл».

Затем последовал звонок заместителя председателя райисполкома Кузнецова.

– Что там стряслось с Евгением. Тимуровичем? – взволнованно спросил он.

– А что? – удивился Ростовцев.

– Я слышал, что он якобы убит…

– Как убит! – вырвалось у генерального директора. – Что вы такое говорите?!

Двенадцать часов назад, накануне вечером, он, Ростовцев, виделся с Баулиным. Беседа, правда, была не очень приятной, но…

– Его нашли возле Лавутки, – продолжал Кузнецов. – Там сейчас милиция, следователь…

Ростовцев не мог вымолвить ни слова. В поток фанфар и праздничного салюта ворвалось нечто зловещее…

– Не может быть, – выдавил наконец из себя Аркадий Павлович. – Но почему мне сразу… – Он осекся. – Ладно, буду выяснять…

Ростовцев лихорадочно набрал номер поселкового отделения милиции. Там подтвердили, что на профессора совершено покушение.

С этого момента и начался новый отсчет сегодняшнего дня…

Прибежал Банипартов. Аркадий Павлович переложил на него текущие дела, а сам бросился в больницу, где на операционном столе лежал смертельно раненный Баулин. Генеральный директор связался с областным отделом здравоохранения и ректором мединститута. В Березки срочно выехал крупнейший в области нейрохирург.

Понимая, что сам лично он ничем не может помочь Баулину, Ростовцев вернулся в свой кабинет и велел никого не пускать к себе.

Чуть ли не через каждые пятнадцать минут из больницы ему докладывали о состоянии здоровья Баулина. Его жизнь, насколько понял Аркадий Павлович, висела на волоске. Даже не то слово – чудо, что профессор продолжал жить.

А телефонные звонки не прекращались. Теперь уже поздравления перемежались с соболезнованиями по поводу случившегося. Ростовцев машинально отвечал на те и другие. Наконец это стало невмоготу, он вызвал Эмму Капитоновну.

– Меня нет, – сказал он измученно.

– Я приготовлю вам кофе, – понимающе кивнула секретарь.