Текст книги "Босоногий друг (СИ)"

Автор книги: Анастасия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

– Даня, ложись рядом с Нейтом. Постарайся лечь так, чтобы коснуться его руки.

Я поспешно исполнила просьбу. Касаться руки Нейта было не проблемой – проход между сиденьями был настолько узкий, что я еле поместилась в нём вместе с парнем.

Гегемон склонился над нашими головами.

– Слушай меня внимательно, принцесса. Я отделю твоего Хранителя и попытаюсь привязать его к Нейту. Ты будешь чувствовать невыносимую боль, даже несмотря на то, что это будет не полное Извлечение. Из тебя начнут высасывать все соки, и ты не сможешь отключиться. Хранитель тебе не даст. Ты можешь умереть даже не столько от потери жизненной энергии, сколько от банального болевого шока. Вытерпишь этот Ад ради этого парня?

– Вытерплю всё, что угодно.

– Тогда приступим.

Я кивнула – больше самой себе, и уставилась в потолок.

В данный момент душу переполняло счастье – Нейта можно спасти!! Через адскую боль? Ну и что? Любая боль не вечна, и ради чужого спасения можно и потерпеть.

Когда Гегемон сказал, что мне придется пройти через Ад, я подумала, что это такая образная метафора.

Но это была совсем не метафора.

Сперва ничего не происходило. Я нервно подрагивала ногой, молясь, чтобы драгоценное время не ускользнуло в тот момент, когда наконец-то появилась надежда. Рядом слышались яростные перешептывания Гервика с Гегемоном, но в чём был их смысл, я так и не разобрала.

Всё началось с неприятного покалывания в груди. Оно было едва заметным, но всё-таки довольно ощутимым. Я поёрзала на месте и приготовилась, понимая, что теперь нужно будет сделать всего лишь одну очень важную вещь: бороться за свою жизнь.

Ради мамы. Ради папы.

Ради Нейта.

А потом началась боль. Та самая боль, что была похожа на Ад. Боль, пронзившая каждую клеточку тела, не оставив ни одного свободного места, которое бы не корчилось в муках.

Это была БОЛЬ.

Думая, что смогу справиться со всем, я даже не представляла себе масштабов того, что мне придётся пережить за эти… за это время.

Сколько раз я говорила себе: «мне так больно», но оказывается, я ничего не знала о боли. Вряд ли о ней вообще кто-нибудь хоть что-то знал, потому что пережить такое дано не каждому.

Это было далеко не ноющая рана в душе, это не было похоже на разбитое сердце и последующую за этим безграничную печаль, это не было похоже даже на физическую рану от тупого предмета. Рана ноет лишь в одном месте. А эта боль была везде.

Я не могла пошевелиться, не могла дышать или даже моргать так, чтобы хоть на секунду от неё избавиться. Боль была настолько сильной, словно мне во всё тело воткнули металлические иглы. Эти иглы были повсюду: в ноге, в руке, в носу, в глазах, в голове. Боль не пропустила ни одного потаённого местечка. Она вонзилась в меня так резко, так жестоко, что даже не оставила мне возможности дышать.

Несуществующие металлические иглы забрались под кожу и принялись с особой жестокостью орудовать там. Они словно выворачивали все органы наизнанку. Они пытались заставить меня вопить от боли. А кожа в это время словно покрылась огнём. Она выгорала, выжигала каждый сантиметр дергающегося тела.

Но просто огня для боли было мало.

На меня словно обрушилось множество огромных раскалённых ломов, и каждый из них бил по мне так, будто старался сделать этот удар последним. Казалось, что под изнемогающей от боли кожей действительно ломаются кости.

Первое время я пыталась сделать вид, что сильная. Что готова это терпеть – ведь сама же на это пошла. Но потом стало просто невыносимо.

Первое, что прорвалось наружу – это крик. Нет. Скорее утробный вой.

Я никогда в жизни не кричала так неистово, с какой-то жалостливой мольбой скорее это прекратить. А дальше хлынули слеёы. Просто как ещё одно проявление боли. Мне было мало корчиться и вопить – это просто не помогало. И я разревелась. Возможно, это был такой способ отвлечься.

Но не помогло и это.

Обычно в эти моменты нормальные люди погружаются в блаженное забытье.

Но только не я.

Я осталась в реальности, чтобы каждой клеточкой чувствовать лишь БОЛЬ.

Наверное, вокруг меня что-то происходило. Возможно, кибитка подскакивала на высоких кочках, заставляя греметь стеклянные банки. Возможно, Герви и Гегемон что-то делали помимо заклинания. Может, у них даже что-то пошло не так.

Да, наверное, способность думать о плохом никто не сможет у меня отнять.

А еще, возможно, что я уже вцепилась в руку Нейта с такой силой, что оставила на его коже кровавые следы.

Вполне возможно.

Но я не видела, не слышала и не ощущала, что происходило там, в реальности.

Весь мой мир сосредоточился только на боли. Она не давала думать, анализировать или наблюдать. Она заставляла корчиться в предсмертных муках и издавать нечеловеческие стоны, умоляющие о пощаде. Она пульсировала в моей голове, вынуждая мечтать о мгновенной смерти. Именно той смерти, которая сможет это остановить.

Где-то на краю отмирающего сознания услышала хриплый голос:

– Бери её на руки, неси в дом. Быстрее!

И в этот блаженный миг я наконец-то ощутила, как боль отступает.

Сдержать счастливый всхлип было выше моих сил.

Я почувствовала, как тело взметнулось вверх. Любое прикосновение даровало новую порцию болезненных ощущений, но теперь мне хотя бы не хотелось умереть.

Кажется, меня взяли на руки. Повернув голову, с трудом различила чью-то мужскую грудь. Бежевую. Это был бежевый цвет.

– Герви, – с трудом прошептала я, – всё обошлось?

– Т-с, не говори ничего.

– Герви. Скажи мне.

– Всё хорошо. Сейчас поспишь, и всё пройдет.

Поспишь.

Всё пройдет.

Хранитель наверняка высосал из меня чуть ли не полжизни. Сколько нужно времени, чтобы восстановиться?

От этих мыслей в душу закралась паника.

– Герви! – Я резко вцепилась парню в куртку. – Герви, не давай мне спать!

– С ума сошла?! Тебе обязательно нужно поспать!

– Нет, Герви, я просплю очень долго, понимаешь? Разбуди меня, пожалуйста! Не дай мне спать больше дня! – В голове возникло случайное число, и я поспешно проговорила: – Дай мне поспать шесть часов, не больше. Прошу тебя! Мне нельзя терять время, понимаешь?

– Всё будет хорошо, – хмуро отозвался парень.

Кажется, он толкнул ногой дверь, из-за чего та с громким стуком ударилась о стену.

Спустя несколько секунд я уже лежала на мягкой и уютной кровати.

Но боль оставила после себя слишком яркие воспоминания. И хотя она уже больше не выворачивала меня изнутри, тело запомнило каждое мгновение тех невыносимых минут. И оно до сих пор болело, не давая мне возможности расслабиться.

Уже чуть не плача от отчаяния, я неожиданно почувствовала прикосновение тёплых пальцев к своему лбу. За этим последовал тихий шёпот: «спи».

И дальше наступила долгожданная темнота.

***

Из пучины блаженного беспамятства меня выдернул яростный голос:

– Даня! Вставай! Давай, просыпайся!

Слова сопровождались грубой тряской, из-за чего мне поплохело даже во сне.

– Ч-что? – с трудом прохрипела я.

– Ты просила тебя разбудить! Я и бужу! Вставай скорее, пока Гегемон не понял, что это я виноват в твоём пробуждении!

– Мы-гы, сейчас, – сонно пробормотала я.

– Даня! – Герви затряс меня с двойной силой. – Я ведь могу и уйти, – яростно зашептал он, – и дать тебе поспать нормально.

– Нет, – буркнула я. – Сейчас встану.

«Сейчас» было даже слишком оптимистичным прогнозом.

Глаза совершенно не хотели разлепляться. Каким-то демоническим усилием воли я всё-таки заставила себя посмотреть на окружающий мир. Увидела потолок. Большой тёмно-серый потолок. В обзор попала голова Гервика. Парень был встрёпанным, сонным и каким-то измученным.

Открыть глаза оказалось лишь пол делом.

– Как ты? – спросила я Гервика, пока пыталась пошевелить хоть одной конечностью.

Тело ныло и отдавало притуплённой болью на любое движение. Мышцы пульсировали на руках и ногах, шея затекла, а на кончиках пальцев ощущалось странное покалывание.

– Вы меня до смерти напугали, оба!

Как бы ещё заставить себя встать?

– Поверь, ни за что бы не согласилась пережить это снова.

Я чуть приподняла голову с подушки, но так и не смогла сесть, вновь откинувшись обратно. Посмотрела на Гервика, и с некоторой хрипцой в голосе спросила:

– Как он?

– Ещё не очнулся.

– Жив?

– Жив.

Я облегчённо выдохнула. Известие придало внутренних сил. Со слабым стоном я всё же заставила себя сесть, хотя очень хотелось лежать в мягкой постели до конца своих дней.

– Где мы? – спросила спустя несколько секунд, удивлённо разглядывая комнату, в которой оказалась.

– В поместье Гегемона.

Похоже, маг очень богат.

Комната была обставлена роскошно и со вкусом. В ней находились разные предметы будуара, что явно намекало на то, что до меня тут кто-то жил. Большая кровать из красного дубового дерева стояла прямо посередине, напротив – маленький туалетный столик, но на нём был только лишь один канделябр, никаких гребней или флакончиков с духами. Три высоких окна находились справа от меня и были занавешены красными бархатными шторами, из-за чего комната погрузилась в полутьму.

– Герви, а где договоры? – недоумённо спросила я, понимая, что у меня их нет.

– Гегемон забрал.

– А знаешь, где он?

Парень пожал плечами.

– Найти его не трудно.

– Проводи меня к нему, пожалуйста.

Чувствуя, как сводит ноги от напряжения, кое-как поднялась и, покачнувшись, опёрлась рукой на подскочившего Гервика.

– Ты уверена, что стоит? Давай ещё немного полежишь, а?

Я отрицательно покачала головой.

– Всё нормально. Знаешь, что. Не надо к Гегемону.

– Ну Слава Пресвятым…

– Отведи меня к Нейту.

– Что?

– Пока Гегемон не знает, что я встала, хоть смогу посидеть с ним немного.

– Да ты что, с ума сошла?! Лучше поспи!

– Герви, – хмуро сказала я. – Просто отведи.

Парень поджал губы и явно хотел что-то сказать, но потом вдруг передумал. Вздохнул и согласно кивнул. Взял меня под руку и повёл к выходу.

Я делала небольшие шаги, всё ещё не привыкнув к ноющим мышцам. Подходя к двери, лишь на секунду повернулась, чтобы взглянуть на себя в маленькое зеркальце, висящее на стене. Просто чтобы убедиться – выгляжу ужасно.

Но неожиданно Герви резко загородил собой обзор.

– Ты чего? – опешила я.

– Ничего. Идём.

– Стой, что происходит?

– Пойдём, Дань. – Парень неожиданно резко схватил меня за руку и потащил к выходу.

– Стой! – воскликнула я. – Что случилось?!

– Ничего, нормально всё.

– Герви!!! Не заставляй меня орать и вырываться!

Парень остановился в самый последний момент, прямо у двери. Посмотрел на меня таким сочувствующим взглядом, что мне стало дурно.

Я резко сорвалась с места, попыталась обогнуть парня, но зацепилась за его плечо, споткнулась и чуть не упала. Герви поддержал. Помог встать напротив зеркала.

– О нет, – выдавила я, ошарашено пялясь на собственное отражение.

Дрожащей рукой дотронулась до своих волос и с трудом провела по ним рукой, оттянув их в сторону, и отпустила, из-за чего они, словно прозрачный дождь, медленно вернулись обратно.

– Хранитель вытащил из тебя очень много, – выдавил Герви.

Я тупо смотрела на себя в зеркало и раз разом трогала вытцетшие пряди.

Голова была седой ровно наполовину. Казалось, это была не очень удачная шутка, и кто-то покрасил меня точно по пробору.

Одна половина – коричневая, вторая – седая.

– Эта жизнь словно специально издевается надо мной, – с трудом проговорила я, не находя в себе сил отвести взгляд от… этого.

И так ведь рожей не вышла, а теперь ещё и ЭТО.

– Всё не так плохо, – удручённо сказал Герви, пытаясь подбодрить.

– Не надо. Я прекрасно вижу, какое это уродство.

Наполовину седая.

Почти старуха.

И это – цена за спасение Нейта? Если так, то наверное, стоит даже поблагодарить судьбу. Седые волосы в обмен на жизнь – могло быть и хуже.

– А где моя шапка? – спросила тихо.

– Не знаю. Ты уже в кибитке была без неё.

Понятно. Умудрилась потерять её в Хранилище. Кажется, вместе с арбалетом, потому что убегала оттуда уже без него.

– Ладно. Идём.

Я сглотнула, повернулась обратно к Гервику, схватила того под руку и за всю оставшуюся дорогу не проронила ни слова.

Шли мы недолго. Комната, в которой находился Нейт, была совсем рядом, буквально в двух шагах. Герви брёл, терпеливо подстраиваясь под мой медленный шаг. Иногда ноги подкашивались или меня заносило куда-то в сторону, и парень тут же помогал выровняться, при этом злобно сопя, тем самым намекая о своём отношении к моим похождениям.

А у двери Нейта неожиданно обнаружился Гегемон.

– Уже проснулась?! – удивился он.

– Выспалась, – хмуро буркнула я.

От меня не укрылся тот взгляд, которым маг осмотрел мои волосы.

Внутри тут же всколыхнулась злость. Я, конечно, состроила отрешённую мину, но мысленно обиженно подумала: «ну давай, посмейся ещё».

– Да ты же на ногах еле держишься! – между тем воскликнул Гегемон. – Иди ложись, мученица!

– Я не лягу.

Понимая, что наш последующий разговор может стать достаточно личным, с виноватым лицом повернулась к Гервику. К моему счастью, парень понял всё без слов.

– Ладно, там ещё сделать кое-что надо. Я…я ненадолго. Если что – зови.

Я благодарно кивнула и перевела взгляд на серьезного Гегемона.

– Вы поможете мне добраться домой? – спросила без обиняков.

– Как будто у меня есть выбор, – усмехнулся маг. Он облокотился о стену, скрестил руки на груди, что смотрелось так, словно он положил их на свой округлый живот, и спросил: – Как ты себя чувствуешь?

– Жить буду, – отмахнулась я, посмотрев на дверь, ведущую в комнату, где лежал Нейт.

– Ты прямо героиня. – От Гегемона мой взгляд не укрылся. Почти сразу же на его губах появилась усмешка. – Безрассудная героиня.

– Я знаю, что вы думаете, – сухо отозвалась я, уставившись в пол. – «Ох уж эта девчонка, она поступила так глупо. Только от неё зависит, выживут ли её родители, а она так опрометчиво рискует жизнью, словно они для неё ничего не значат!». – Сказав это, замолчала на несколько секунд. Сглотнула. И, не поднимая взгляда, продолжила: – Это не так. Я их очень, очень люблю. Но… тут, внутри меня, есть кое-что намного сильнее долга. И дело не в том, что я жизни себе не могу представить без Нейта. Я бы поступила так же, будь на его месте вы. Просто я человек, ясно? Я не хочу быть одной из тех подлых тварей, что ни разу в жизни не поддерживали меня, когда именно в их помощи я нуждалась больше всего на свете. Я человек. Я просто человек.

Гегемон молчал.

Судя по его взгляду, ему очень хотелось разразиться нещадной бранью на бестолковую девчонку. Но что-то удерживало его от этого.

Мужчина просто стоял и смотрел на меня, словно чего-то ждал. Но, не дождавшись, спросил сам:

– Ну что, ты пойдёшь к нему?

– Да. Я ненадолго. А потом к родителям, ладно?

– Найдёшь меня сама.

– Хорошо.

Гегемон кивнул и шаркающей походкой удалился.

Я встала напротив двери и нерешительным движением дернула ручку.

В комнате было темно. Свет в окна проникал какой-то серый и унылый, но всё-таки позволял увидеть очертания всех предметов. И людей.

Нейт лежал на кровати, стоящей у самой стены. Парень спал, и лицо у него было спокойное, умиротворенное. Не то что после Извлечения – с застывшей гримасой боли и страдания.

Я слегка улыбнулась. Всё-таки не умер. Лежит живой, дышит и, наверное, видит сны. А может, и нет. Может, просто спит.

Я присела на самый-самый краешек кровати, боясь потревожить парня.

Под моим весом матрас прогнулся, и пружины заскрипели. Я тут же испуганно привстала. Решив больше не испытывать судьбу, просто отошла к дальней стенке. Встала и принялась наблюдать оттуда.

Спасла его, потому что хотела остаться человеком… серьёзно? Гегемона ты, Даня, ещё могла провести. А себя?

Я обречённо прикрыла глаза.

В этот же момент со стороны кровати послышалось какое-то копошение.

Резко вскинувшись, увидела, что Нейт проснулся и удивлённо смотрит на меня.

Мы молчали всего несколько секунд, а затем парень открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его опередила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Даня? – хрипло выдавил он. Облокотился на локоть и уставился на меня ошарашенным взглядом. – Что с тобой? Твои…

– Волосы? Да. И не говори. Ох уж эта беспощадная мода.

– Что ты сделала? – побледнел парень. Причём до этого его лицо цветом тоже не выделялось. Испугавшись, что он сейчас действительно умрёт, я поспешно сказала:

– Со мной всё нормально. А вот с тобой нет! Ты чуть не умер!

– Они… они же забрали моего Хранителя, – напряжённо сказал Нейт. – Почему я…

– Жив? – зло воскликнула я. – А что, хотел бы умереть?

– Как… как я выжил?

– Гегемон привязал к тебе моего Хранителя, чтобы ты дотянул.

– Твоего… Хранителя?! – ошарашено выдавил парень.

Я стояла и в упор смотрела на него.

Внутри смешалось множество чувств: и злость, и обида, и несправедливость и… радость. Безграничная радость.

– Ты хоть представляешь себе, что я пережила?! – воскликнула то ли зло, то ли обижено, подходя практически к изголовью кровати. – Ты… ты умирал прямо у меня на руках! Я же ведь просила не спасать меня! Почему, ну почему ты всегда всё по-своему делаешь?! – Судорожно провела пятёрней по волосам и почувствовала, как в который раз слезы начинают застилать глаза.

– Дань, не плач, – тихо попросил парень.

Он почему-то не поднимал на меня взгляда, уставившись куда-то в пол.

– Не плач! А ты побудь на моём месте, вот и посмотрим, как ты держаться будешь!

– Лучше уж просто плакать, чем быть мёртвой, – хмуро буркнул парень, комкая конец одеяла.

Я яростно взмахнула руками.

– Этим девизом тебе надо было пользоваться тогда, когда ты решил подставить свою спину демонам!

– Они бы тебя убили, – тихо, но зло сказал Нейт, так и не поднимая взгляда.

– Меня?! А тебя?! А если бы я не додумалась привязать к тебе своего Хранителя, что с тобой бы сейчас было?! Ты был бы мертв, понимаешь?! Это что, лучше, чем моя смерть?! Да я там чуть не умерла вместе с тобой!

Он наконец посмотрел на меня. Посмотрел то ли с жалостью, то ли с виной.

Я стояла практически рядом с его головой, и ему не составило труда осторожно взять меня за руку и чуть потянуть вниз, усаживая на кровать.

– Не злись, ладно? – тихо попросил он.

– Да как тут не злиться! Ты даже представить себе не можешь, что мне пришлось из-за тебя пережить!

Воспоминания ещё были свежими. И вспомнив, в какой истерике я билась, понимая, что Нейт умрёт, почувствовала, что не могу сдержать всхлипов.

Парень тяжело вздохнул, осторожно дотронулся до моего плеча, и, не видя сопротивления, аккуратно притянул к себе.

Только сейчас до меня дошло, что он был без рубашки. Я-то проснулась в своей неизменной фуфайке, лосинах и даже в ботинках, а Нейт – нет. Уткнулась носом ему в плечо, понимая, что есть в этом что-то притягательное, очень-очень интимное. Одно дело – обнимать его, когда на нём есть одежда, и совсем другое, когда нет.

Кожа у парня была практически белой, из-за чего лишний раз пришлось сравнить его с вампиром.

Всхлипнув, выдавила:

– Я понимаю, что ты хотел поступить правильно, но… не надо было! Моя жизнь этого не стоила!

– Правильно? – В голосе парня послышалось удивление. – Я сделал это не потому, что так было правильно.

– А почему? – Я хотела оторваться от него, но неожиданно поняла, что руки парня обнимают меня очень крепко, фактически лишая возможности шевелиться.

– У тебя очень красивые волосы.

Почувствовала, как его пальцы схватили несколько прядей.

– Они цветные. – Неожиданно стала дышать через раз и оторвала свой лоб от плеча Нейта – стало очень неловко. – Но я не жалуюсь. Ты жив и это… хорошо.

– Нет, тебе правда очень идёт.

– Врёшь и не краснеешь.

– Не вру.

Мы замолчали. Комната погрузилась в тишину. Где-то на стене тикали часы, отбивая уходящие секунды. Но мы сидели, обнявшись, и молчали.

В этот момент мне стало жутко неловко. Нельзя ведь вот так приходить в покои к парню без каких-либо сопровождающих, а потом ещё и обнимать его… полуголого.

– Нейт, – прошептала я, – прости, пожалуйста, но мне надо домой.

– За что ты извиняешь? – Парень резко убрал руки с моей талии и чуть отстранился.

Я тоже отодвинулась от него подальше. Затем поднялась и смущённо пролепетала:

– У нас ведь теперь есть договор. И я наконец-то могу освободить своих родителей.

– Помнишь, что ты хотела сказать своей маме?

– Что люблю ее, – слабо кивнула. – И ты тоже должен сказать это своей. Как только поправишься.

– Угу, – согласился парень.

– Ладно. Я пойду. Выздоравливай.

– Удачи.

Мы ведь не прощаемся, правда же? Я уезжаю в своё Королевство, а он остается тут. Потом он поправится и тоже поедет к себе домой. Это же… это не значит, что мы больше не увидимся? Наши Королевства находятся не так далеко друг от друга. Но если вспомнить, что сейчас демоны пытаются захватить власть, каждый король будет пытаться сохранить свои владения в целости и сохранности… ох…

Я обернулась, украдкой глянув на парня. Тот так и не сменил полусидячей позы, продолжая наблюдать за мной.

– Нейт, – решившись, окликнула его уже у самой двери.

– М?

– Мы с тобой друзья. Но в дружбе тоже есть чувства.

С этими словами вышла в коридор, громко хлопнув за собой дверью.

Глава 15

Мы с Гегемоном тряслись в душной карете.

Путь от Второго Королевства до Первого был немаленьким, и это приводило в уныние. Увеличилось время не только на нервотрепку в ожидании того самого – решающего – момента, но и на подстрекание собственного воображения.

Я устало растянулась на своём сиденье, свесив ноги так, что ступни касались пола. Ширины сиденья не хватало, чтобы я поместилась на нём полностью. Прижав к груди свёрнутый договор, уставилась в одну точку отсутствующим взглядом.

Хорошо, что мы с Гегемоном были только вдвоём. То есть по всем правилам приличия – это, конечно, очень плохо. Но мне было хорошо. Маг не приставал с вопросами, не пытался сделать замечаний по поводу непозволительности такой позы во время поездки, да и вообще, предоставил меня самой себе.

Покидать поместье было тяжело, ведь там остались Гервик с Нейтом. Увижусь ли я с ними ещё?

Если родители решат кинуть меня в тюрьму за мой поступок, то, вероятно, уже нет. Но он мог бы навещать меня, может, даже раз в месяц.

Или мы бы могли видеться с Нейтом на разных приёмах. Правда, вряд ли я смогу выйти из замка ближайшие лет десять. А Герви? Его на приёмах нам точно не встретить.

Всё выглядело действительно, как прощание.

Окончательное.

– Что мне им сказать? – неожиданно тихо выдавила я.

– Кому? – Моему вопросу Гегемон явно не был удивлён.

– Родителям. – Я шмыгнула носом, продолжая пространственно рассматривать пол. – «Ой, вы знаете, тут такое дело приключилось: я немножко пошалила с договором и поставила под угрозу существование всего Королевства. Но это же ничего? Вы же давно привыкли к такому?».

Маг несколько секунд в упор разглядывал меня, а затем спросил:

– Ты раскаиваешься?

– Ещё как.

– Вот это и скажи.

Я посмотрела на Гегемона устало, даже немного зло.

– Если бы только моего раскаяния было достаточно.

– Насколько я заметил, ты умеешь признавать свои ошибки. А твои родители умные люди. Они поймут. Главное – покажи им искреннее раскаяние, а не эту маску глупой девицы.

Маску. Ха! Если бы это была маска, а не моё настоящее лицо, жизнь стала бы в разы проще.

– Они меня возненавидят.

– Поверь, так, как ты себя ненавидишь, тебя уже никто не возненавидит.

Я удивлённо посмотрела на мага. Задержала взгляд. А потом тихо и виновато выдавила:

– Простите. Простите меня за то, что поставила вашу жизнь под угрозу. Это было так… это было очень эгоистично. Простите.

Гегемон в ответ выразительно поднял бровь.

– Мне даже интересно, а ты на что надеялась? Что будет легко? Раз-раз и вот у тебя уже договор, верные здоровые друзья и спасённые родители? Запомни кое-что раз и навсегда: ничто не даётся легко. Тебе предоставили выбор, и ты выбрала то, что было меньшим злом именно для тебя. И это нормально – думать прежде всего о себе. Я тебе больше скажу: в этом мире все думают только о себе. Если, конечно, дело не касается очаровательного зелёноглазого фермера, – Гегемон усмехнулся.

Я смущённо пожала губы и тихо буркнула:

– Это неправильно – думать только о себе.

– Даня, дорогая, не повторяй за всеми никому не нужные пафосные речи. Знаешь. Вот тебе наглядный пример: все знают, что внешность – не главное, но при знакомстве первым делом оценивают именно внешность. Так же и тут. Все знают, что думать только о себе – это плохо. Тем не менее, когда наступает критический момент, все думают прежде всего о себе. Так что не загружай свою совесть лишним бременем.

– Нет уж, – нахмурилась я. – Если моя совесть не молчит, значит, я хотя бы не бесчувственная сволочь.

– Девочка, тебе только восемнадцать лет и ты – принцесса, – скептически сказал Гегемон. – Знаешь, сколько тебе таких выборов предстоит сделать? Чужая жизнь или своя семья, легкие деньги или чистая совесть, долг или личное счастье… да сотни выборов. Лет через десять ты просто загнёшься под напором совести, если не закроешь её под замок.

– А вы, я смотрю, уже закрыли.

– И жить стало легче. Поверь.

– Верю. Вы же старше. Но я всё равно должна была извиниться.

Гегемон хмыкнул и покачал головой.

Я снова молча уставилась в пол и ещё сильнее прижала к себе договор. Прикусила губу. И за оставшуюся поездку не проронила ни слова.

Мы подъехали к замку только вечером.

Всё это время я чувствовала лишь страшную качку, тряску и дикое желание выбраться на свежий воздух. А ещё с завидным постоянством меня одолевали панические мысли. Раз за разом в уме прокручивались сцены нашей встречи с родителями. Что они скажут? Как отреагируют? Как будут на меня смотреть?

От осознания, насколько всё далеко зашло, хотелось удавиться.

Я даже успела представить себе, как было бы хорошо, не случись всего этого. Не решись я на эту чертову сделку. Но ведь тогда в моей жизни не было бы порой ужасных, а порой и прекрасных, волшебных и удивительных моментов…

Карета остановилась неожиданно.

Почувствовав, что мы стоим на месте, больше не подпрыгивая на особо изумительных кочках, я недоумённо села. Прислушалась к собственным ощущениям. И только после этого трясущейся рукой открыла дверцу кареты.

Мы остановились посреди леса. На улице было необыкновенно свежо. Не холодно, не морозно, а именно свежо. При каждом выдохе изо рта вырывалась небольшая струйка пара.

Я помнила этот лес, наполненный зелёной листвой. Когда тут всё цвело и пахло, что заставляло меня чихать через каждые пять минут, пока нос не привыкал к свербящим запахам.

Я помнила этот лес, наполненный желтеющей, а потом и вовсе опадающей листвой. Природа готовилась к спячке, сбрасывая тяжёлую ношу.

Теперь передо мной предстал голый лес. Опавшая листва давно сморщилась и свернулась почерневшими калачиками. Делая шаг, а за ним другой, я чувствовала, как она хрустит у меня под ногами. Тут недавно выпадал снег, но белым ковром он так ничего и не застелил – не успел. На земле остались последние остатки ещё не растаявших снежинок. Но это ничего. Скоро зима вступит в полную силу, и листву укроют огромные сугробы.

– Здесь? – спросил Гегемон, выбравшись из кареты вслед за мной.

– Нет, – покачала головой. – Дальше. Там, на дороге. На перекрестке.

Воспоминания не заставили себя ждать.

Сколько же во мне тогда было энтузиазма. Я, наверное, целый мир могла покорить! А теперь всё выглядело таким глупым, несерьёзным, и абсолютно безответственным. Это ведь только у меня могло хватить мозгов пойти на сделку с демоном, прекрасно зная, что мой отец ведёт на них охоту.

Шагая по хрустящей листве, не могла отделаться от нахлынувшей ностальгии. В своё время я изучила этот лес вдоль и поперек. Я очень любила тут бегать, лазить по деревьям и играть в игру «поймал-пропал» с парочкой энтузиастов из соседних деревень.

Хорошее было время. Доброе. Лёгкое.

Что теперь от него останется?

Я слышала шаги Гегемона позади себя, поэтому точно знала, что на тракт он выбрался вслед за мной. И вдоль него шёл, не отвлекая меня от собственных грустных мыслей. Маг прекрасно знал, что бывают такие моменты, когда человеку просто нужно уйти в себя. Смириться с происходящим. Принять неизбежное.

Я резко остановилась аккурат на перекрестке. Том самом злосчастном перекрестке, где когда-то в раскорячку, под дождём, встретила Велизара.

– Пора покончить с этим. Раз и навсегда, – сказала тихо, но решительно.

– Что ж, поджигай.

Первые пару мгновений тупо стояла в ступоре. Потом кивнула, словно соглашаясь с самой собой. Оглянулась на всякий случай, ожидая увидеть появляющегося Велизара, который загробным голосом будет кричать: «Не-е-е-ет!!!».

Но вокруг стояла тишина.

Ощупав себя по всем карманам, я вдруг ошарашено застыла на месте. Подняла на Гегемона полный паники взгляд и выдавила:

– Мне нечем его поджечь.

Маг картинно закатил глаза.

– Что бы ты без меня делала, а?!

И с наигранной неохотой протянул мне свою ладонь, на которой робко играло маленькое пламя. Благодарно улыбнувшись, я быстро развернула договор и подставила один его краешек к самому кончику огонька.

Бумага вспыхнула мгновенно. Обугленные части отделялись от некогда важного и опасного договора, теперь на глазах теряющего свою силу, и разлетались по ветру, оседая на пыльной дороге. Когда пламя практически добралось до пальцев, пришлось выпустить недогоревшую часть договора. Этот кусочек исчез за несколько секунд, даже не успев достигнуть земли.

Огонь уничтожил желание, которое чуть не погубило моё Королевство, за какую-то минуту. Одну минуту. Всего лишь минуту.

Мне столько всего пришлось пережить… столько раз приходилось бросаться в омут с головой, столько раз я вынуждена была идти по острому лезвию ножа, вставать перед лицом смерти, бороться с сущими воплощениями Зла… а в итоге?

Одна минута и всё было кончено.

Дорога вела прямо к воротам Королевской резиденции. Я прекрасно видела пупырчатый купол, возведённый Хранителями. Как только последний обугленный пепел коснулся земли, купол тут же начал складываться, одним отсеком в другой. И вот уже показались большие ворота, открытая калитка, северная башня, южная…

Всё вернулось на круги своя.

Как будто и не было ничего.

– С тобой пойти? – осторожно спросил Гегемон.

– Нет, спасибо. – Решительно покачала головой. – Возвращайтесь в своё поместье. Там вы нужнее.

– Не забудь предупредить своих родителей об опасности.

– Обязательно.

– И не бойся ничего.

– Угу, – слабо кивнула, наблюдая за часовыми, которые зевая, что-то рассказывали друг другу из своих сторожевых башен.

– Удачи, принцесса, – пожелал мне Гегемон и развернулся, чтобы вернуться к своей карете.

Я тяжело вздохнула. Зачем-то поправила лямку неизменной сумки. И пошла вперёд.

Мне не верилось в то, что всё это происходило на самом деле. Как будто в каком-то невероятном, волшебном сне. Словно я вернулась в прошлое, где была маленькой глупой девочкой, главная шалость которой заключалась в подделывании письменности шамеров.