Текст книги "Пьющий души (СИ)"

Автор книги: Алена Маслютик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

Глава 4

Во вторник жизнь вновь с хитрой улыбкой показала Насте жирный кукиш. Сначала ее уволили из ночного клуба. Произошло это на удивление странно. О желании отказаться от ее услуг в дальнейшем сообщил лично директор, вызвав в свой кабинет. Для простой уборщицы, немного ли чести. Он долго ходил вокруг да около, пытался намекать, что девушка она не плохая, но вот уборщиц у них и так перебор. Зато девочек танцовщиц, ну совершенно не хватает. Поняв, наконец, куда он клонит, Настя разозлилась. Внешне, однако, постаравшись это скрыть. Очень вежливо поблагодарив за оказанную честь, и естественно отказавшись от нее, девушка забрала деньги и вышла, аккуратно прикрыв дверь. Про себя она высказала все, что думает по поводу кручение голым задом у шеста. И дверь в ее мечтах с грохотом отскочила от косяка, и треснувшая штукатурка обвалилась белым пеплом с потолка. А еще девушка искренне пожелала, чтобы под директором «Нон-стоп» прямо сейчас развалился стул, и, падая, он откусил свой длинный язык.

В институте ее так же не ждало ничего хорошего. Учащиеся, помня вчерашнее, странно косились. Тех, кто был не в курсе, наставляли громким шепотом осведомленные. Девушки жгли злобными взглядами, парни провожали заинтересованными, и Насте хотелось провалиться под землю, а лучше стать невидимой. Сейчас, когда брата нет рядом, вряд ли ее смогут быстро забыть. А это может стать проблемой не только для нее, но и для окружающих. Неужели придется опять бежать? А ведь остался какой-то месяц. Всего лишь месяц.

Разговоры и взгляды неотрывно преследовали ее весь день. И тело и мысли свернулись в напряженный жгут. Девушка смутно помнила, как вернулась домой. Ночью снилось что-то нейтрально серое, растаявшее в памяти как туман сразу же по пробуждению. Четким осталось лишь воспоминание, как уже под утро приходил брат. Сидел рядом с кроватью на корточках и улыбался. А она, как бывает только во сне, наблюдала со стороны, видя и себя спящую и его рядом. И как же было хорошо и спокойно.

Проснулась рано. И не смотря на то, что в институт ей только к двум, сразу же встала. Заработка с единственной оставшейся работы не хватит на жизнь, а, следовательно, пора искать еще. До обеда Настя проскиталась по городу, так ничего толкового и не найдя. В середине осени очень трудно устроиться, даже на подработку с неполным днем. Это не лето, когда всем нужны дополнительные руки. Перекусив, вернулась в институт.

Похоже, с вчера новость все – таки успела поостынуть. или она сама притерпелась, но сегодня любопытных взглядов, брошенных вроде как случайно, когда она не видит, стало меньше. Может к концу недели она опять станет никому не интересной. Настроение стремительно улучшалось, вот только длилось это приподнятое состояние к несчастью очень недолго.

Перед самым уходом ее поймала Станислава, причем буквально, крепко прихватив за локоть. Мило так растянула губы в фальшивой улыбке и предложила прогуляться вместе до ворот. Настя заподозрила что-то, но не отказаться, не вырваться из крепкой хватки не смогла.

В воротах, облокотившись на одну створку, замер симпатичный парень. Не ослепительный красавец, как Ангел, а просто хорошо сложенный и неплохо со вкусом одетый. Взгляд его рассеянно блуждал по институтскому двору, кого-то выискивая. Вот парень заметил Станиславу и призывно махнул ей рукой, и та уже более искренне заулыбалась в ответ и еще крепче стиснула Настин локоть. Девушки как раз поравнялись с парнем, и Настя смущенно потупилась, и попыталась незаметно выскользнуть из ворот. Не хотелось мешать Станиславе Семеновне. Но когда ее не пустили, удивленно подняла глаза.

– О, Мишка, – проговорила Стася, даже не взглянув в сторону плененной девушки, – Настю встречаешь? А я уже хотела тебе по ушам настучать за пренебрежение к собственной девушке.

– Да-да. Ты права, конечно, – в голосе парня то и дело проскакивали фальшивые нотки. Они оба вели себя будто бездарные актеры. Знают пьесу наизусть, а таланта сыграть с чувством не хватает. – Замотался я что-то. И, похоже, обидел свою девушку. Вон она на меня даже не смотрит, не здоровается…

Настя перевела непонимающий взгляд на парня. Он улыбался, но в глазах отчетливо читалось: «Господи, что бы я еще раз…». Глаза, кстати, темно – синие в окружении пушистых ресниц, располагались довольно высоко. Парень возвышался над Настей на две головы. Плотно сбитый, широкоплечий. Классически правильное лицо нарушал переломанный когда-то давно и неправильно сросшийся нос. Обрадованный столь пристальным вниманием от «своей девушки», парень оскалился еще шире. В глаза бросилось отсутствие правого верхнего клыка. И очень мягкие губы, которые, наверное… Мысль о «наверное» удалось задушить, а вот щеки предательски зарделись. Девушка опять смущенно уставилась в землю, заинтересованно любуясь листиком, прилипшим к мокрому асфальту. А потом земля качнулась, и Настя поняла, что падает. И не успев испугаться, очень мягко приземлилась. Станислава подло и неожиданно толкнула свою пленницу, а ее друг удачно так поймал. Со стороны это смотрелось до жути естественно: девушка простила парня и, соскучившись, кинулась ему в объятья. Кто-то рядом завистливо вздохнул.

Настя зарделась еще больше и попыталась вывернуться, но не смогла даже шевельнуться. Парень, наклонился и прошептал в самое ухо:

– Мне это тоже особого восторга не доставляет, но учитывая сложившуюся ситуацию – ненастоящий парень лучше его полного отсутствия. А теперь, – добавил он громче, – если ты меня простила, может, я провожу тебя домой.

– Да-да. А я тогда пойду, – прощебетала Станислава, и от ее благожелательной улыбки в пол лица, Насте стало совсем нехорошо. Она позволила взять себя за руку и увести. А Станислава, не переставая улыбаться, отстучала Тимуру сообщение, где пожелала жить ему долго и счастливо и больше не втягивать ее в свои авантюры. А если он не услышит столь вежливой просьбы, то она спляшет на его могилке зажигательный фламенко.

Лишь через пару кварталов Настя смогла, наконец, вырвать руку из тисков захвата. И тут же остановилась.

– И куда мы идем? – поинтересовалась она, потирая запястье.

Парень по инерции сделал пару шагов и повернулся.

– Ну, насколько я понял, провожать тебя до дому.

– Он в другой стороне.

– Ну, тогда – просто гуляем… – фальши в улыбке стало больше.

– Хватит, – проговорила, не сдержавшись, Настя более резко, чем собиралась. – Я не могу, да и не хочу тратить время на бессмысленное брожение. Я должна как можно быстрее найти работу. Спасибо, что проводил, но…

– Помочь? – теперь парень не улыбался, с интересом рассматривая Настю. Похоже, он пытался понять, зачем Тимуру понадобился этот спектакль. Настя тоже хотела это узнать. В том, что столь невкусную кашу заварил именно Ангел, девушка даже не сомневалась.

– К чему все это? – озвучила Настя свою мысль.

– Ну, Пчёлыч не любит тормозить на половине. Его девиз: «Я никогда не вру, а если вру – то вам показалось». И если он сочиняет вдохновенно, то старается обратить ложь в правду. Характер дурацкий. А я обязан ему кое в чем.

– Но мне-то это не нужно: ни настоящий парень, ни подставной. Ни ты, ни он, ни она меня не знаете. А пытаетесь защитить… От кого? От пересудов и злобных взглядов? Ха-ха-ха!!! Если бы моя проблема решалась так просто! Если бы!!!

Настю трясло. Кровь прилила к щекам. А в глазах будто приоткрылась глухая железная дверь, и оттуда на парня, оскалившись, глянуло беспросветное безумие. Невольно Михаил отступил назад, не ощутив собственного движения. Зато его заметила Настя. И будто выныривая из забытья, грустно улыбнулась. А после совсем другим голосом спокойно проговорила:

– Послушай меня и скажи Тимуру – я справлюсь. А игры это не мое.

И, не ожидая ответа, поспешила уйти. Ах, как бы ей хотелось оказаться сейчас дома и, забравшись под одеяло, спрятаться там от себя самой. Но нельзя. Первоочередная задача – найти работу. И если вцепиться когтями и зубами за сегодня, то вчера не сможет найти даже слабой лазейки для страха. И те, кто рядом не попадут под его ядовитые стрелы.

***

Ночью Насте впервые за долгое время приснился отец. Он стоял на верхней ступеньке их старого дома, призывно махал рукой и радостно улыбался. Половина головы у него отсутствовала, в вытекшем правом глазе шевелилась бурая слизь, но он этого будто не замечал. За его спиной, в темноте дверного проема замер кто-то еще. И от нечеткой фигуры тянуло большей жутью, чем от ожившего мертвеца.

Настя шарахнулась прочь, но вокруг непонятно откуда возникла толпа. Девушка с ужасом осознала, что все эти люди уже мертвы. Многие потеряли свои жизни на глазах Насти, замученные прихвостнями Хозяина. И следы тех жутких пыток покрывали тела мертвецов незаживающими ранами. Настя хотела вырваться и боялась прикоснуться к окружавшим ее. А толпа между тем тащила неотступно, как полноводная река упавшую в самую стремнину щепку. И все ближе к ее старому дому, к отцу, чья улыбка все более напоминала звериный оскал.

В переулке, справа от общей массы людей, появился брат. Он что-то кричал, пытаясь пробиться в ее сторону, но будто вяз в густом воздухе. А потом сверху упал кусок кирпичной стены, прочно перегородив проход. Настю накрыла волна ужаса за брата, и она, забыв о страхе к ожившим мертвецам, попыталась проложить себе дорогу в сторону завала. Бывшие люди, которых девушка касалась, с криками боли рассыпались белым пеплом, но на их место сразу вставали другие.

И все же, хоть и медленно, но она двигалась вперед. А когда до завала оставалась пара шагов, кто-то схватил ее за руку. От неожиданности она закричала, попыталась вырваться. Но пленивший ее был очень силен. Он с легкостью развернул девушку лицом к себе. У Насти от удивления перехватило дыхание. Улыбаясь своей ослепительной улыбкой, перед ней замер Тимур Шмелев.

– Отпусти, там мой брат! – отходя от шока, опять попыталась вывернуться Настя.

– Какой брат? Там никого нет! – засмеялся Тимур зло и холодно. И тут Настя заметила, в его глазах будто серебристый туман течет, поверх радужки и зрачка. И волосы неестественно белые заплетены в очень памятную длинную косу. В отчаянном рывке она вырвала руку и побежала.

А он, прекратив смеяться, прокричал зло вдогонку:

– Здесь вообще никого нет! Ты одна.

И все исчезли. Лишь разрушенный город таращился на нее разбитыми стеклами окон.

Дребезжание будильника ворвалось в сознание, выдернув из кошмара. За стеной соседка ругалась со своим парнем по телефону, в коридоре раздавались шаги и голоса, за окном шумел ветер.

– Я не одна, не одна, не одна! – обхватив себя за плечи и тихо вздрагивая, шептала Настя. – Не одна, я не одна…

***

– Я почти поймал ее, – довольно улыбнулся Беловолосый, откидывая косу за спину. – Жаль не успел поводок страха накинуть. Как-то он легко соскочил, будто помог кто. Но ведь это невозможно. Мы первая и единственная удача Господина. Значит, просто недостаточно силы вложил. Но это теперь и не важно. Она совсем рядом, и найти ее не составит особого труда.

Довольно улыбнувшись, он вытянул из кармана телефон, не дожидаясь повторного звонка.

– Что-то нашли?

– Да, Хозяин, – прохрипели трубка. – Мы нашли его. Того с цацкой…

– Нашли и взяли? – недоверчиво поинтересовался беловолосый.

– Нет, еще не взяли – испугано заблеяла трубка. – Но точно знаем, где он будет в следующую пятницу. Он на плакате открытия нового клуба «У морского дьявола».

– Что ж, – белокосый вновь улыбнулся, – можете, когда хотите. Наведаемся туда. Но это на крайней случай. Пока ищите ее.

– Да, Хозяин, – и связь оборвалась.

Не зря он у одного разум выпил, демонстративно, на виду у всех. Зато остальные как забегали. Глядишь, к окончательному пробуждению Господина, он преподнесет ему столь нужный и желанный подарок. Ухмыльнувшись, уже собрался покинуть временное пристанище, но неясное смазанное движение отвлекло, заставив насторожиться.

– Кто ты? – надменно бросил он, вглядываясь в смутно знакомое лицо молодого парня. И тут же вскрикнул, узнавая по злобной ухмылке. – Не может быть! Ты мертв!

Вместо ответа человек черным мазком распластался в пространстве, и через мгновение его когти пробили горло беловолосого. Тень пытался уйти в боевую форму, затянуть несущественную рану. Парень мерцал, растекался белым туманом, но неизменно возвращался в человеческое обличие. Отчего так? Ведь это тело, лишь видимость. Ему не требуется воздух или пища. Оно не должно чувствовать боль, но почему же так больно! Будто вернулись те давние забытые ощущения, те низменные потребности, которые испытывают обычные люди до обряда испития. Будто тот, кто уже полгода должен быть мертв, порвал саму суть, держащую беловолосого в этом мире.

А темноволосый поднял когти, с которых уже капала белесая слизь, и нанес еще один удар, распарывая грудь своего врага, справа налево. Нацелил руку для очередного замаха, но ударить не успел. Белокосый изогнулся, захрипел и рассыпался хлопьями белого пепла, который тут же рассеялся в воздухе. На земляной пол склада упал, жалобно тренькнув, серебристый телефон.

Оставшись один, черный как– то неуверенно и удивленно улыбнулся в пространство. Он совсем не ожидал столь легкой победы, считая Тени Хозяина очень сильными. Да уязвимыми, но не для любого рода воздействия. Готовился к затяжному бою. Что ж приятно, когда ошибаешься в хорошую сторону. Он присел на корточки, желая поднять телефон, и рассеялся легким дымом, так и не успев это сделать.

***

День, после таких сновидений с кошмарным появлением отца, не обещал ничего хорошего. Но прошел незаметно. Промотавшись первую половину по городу и снова ничего не найдя, Настя поехала в институт, твердо пообещав себе продолжить после работы поиски. Не только из-за денег, но и чтобы как можно сильнее вымотать себя. Когда усыпаешь от усталости, никакие кошмары из прошлого не приходят. Что все увиденное ночью просто страшный сон, а вовсе не происки врагов, она убедила себя с излишней легкостью, которая в другое время показалась бы очень подозрительной.

В Институте ее ждал сюрприз. Станислава Семеновна поймала девушку у входа и, без хождений вокруг да около, предложила работу лаборанта:

– Заработок конечно небольшой, но выше, чем у уборщицы. Да и совмещать с нынешней работой можешь. А обязанностей, кот наплакал. Если заинтересовалась, приходи вечером расскажу подробности.

– А с чего вдруг такая забота? – насторожилась Настя.

– Да так. Один человек попросил, – пожала плечами в ответ Станислава.

– Тимур?

– Нет, не он, – но кто не уточнила. – Ну, если надумаешь, заходи в мой кабинет. Часиков в восемь.

И ушла, практически сразу затерявшись в толпе спешащих студентов. А Настя, вздохнув, решила для себя, что попробовать стоит. Ну, конечно, если ничего более стоящего не подвернется до вечера.

Без пяти восемь Настя вежливо постучала в дверь кабинета Станиславы Семеновны. Не дождавшись ответа, шагнула внутрь. Верхний свет не горел, и тьму разгоняла настольная лампа, создавая по-домашнему приятный полумрак. Сама хозяйка кабинета удобно расположилась за тихо жужжащим ноутбуком, в наушниках, очень серьезная и сосредоточенная на работе. Она кивнула в ответ на приветствие, приложила палец к губам и глазами указала на диван. Там, укрывшись пиджаком, кто-то спал, к радости Насти – не Тимур. Если честно, она уже чувствовала себя параноиком: везде ей чудился этот белобрысый, а после недавнего кошмара, она невольно боялась встречи с ним.

– Кто это? – как можно тише спросила Настя, присаживаясь на стул рядом.

– Заказчик, – так же тихо прошептала Станислава, стаскивая наушники, но, не отрываясь от экрана. Из наушников лились ритмы рока. – Ему завтра в печать открытки сдавать, а они файлы запороли. Хорошо, у меня исходники остались. Вот сижу, восстанавливаю.

– Может мне тогда лучше завтра зайти?

– Да я недолго. Через полчаса, максимум час, все закончу. Если не торопишься, подожди немного.

Настя в ответ кивнула, спешить ей особо некуда было.

– Можешь пока кофе сделать, – проговорила Станислава через мгновение. – Банка с кофе, чашки и печенки в тумбочке. Моя – черная с котенком.

– И мне, если вас не затруднит, – донеслось с дивана.

Заказчик сел, накинул пиджак на плечи, растер руками чуть помятое лицо. Он оказался мужчиной лет тридцати-пяти сорока. Темные волосы, серые глаза, круглое лицо и пухлые губы, слегка полноват, но ему это шло.

– Вам сколько сахара, – поинтересовалась она сразу у всех.

Станислава отказалась, а заказчик заулыбался и произнес:

– Мне как в том старом анекдоте: шесть ложек и не размешивать, не люблю сладкий кофе. – И заметив отсутствие даже тени улыбки на лице девушки, серьезно закончил, – Две.

Настя заварила три кофе. Две кружки, с котенком и бабочкой, оставила на столе, а третью, с крупной надписью «босс», протянула гостю.

– Спасибо, – поблагодарил тот, принимая с осторожностью горячую посуду. – Меня, кстати, Герман зовут. А Вас?

– Настя.

– Значит, я могу называть Вас Ася! Вы ведь не обидитесь?

Девушка отрицательно мотнула головой, возвращаясь к столу.

– Так вот Ася. Вам никто не говорил, что Вы очень красивы? Не знаю, может в том виновато освещение, но ваши глаза похожи на лесные озера…

– В которых мне бы хотелось утонуть, – язвой встряла Станислава. – Герман, ты бы хоть иногда репертуар менял. Удивляюсь, что на твои столь однообразные комплименты, кто-то еще ведется.

– Классика не ржавеет…

– Ну, вот! Теперь девушка покраснела так, что прикуривать можно. Настя не обращай внимания на этого стареющего ловеласа. Развешивание лапши на уши девушкам от шести до семидесяти шести лет – любимое его занятие.

Настя усиленно заливала пожар щек крепким кофе и делала вид, что к теме разговора отношения не имеет.

– Между прочим, Станислава, ты навела меня на очень интересную мысль: пойдем, покурим? Ты уже три часа тут виснешь, пора отдохнуть.

– Доделаю и покурим. А будешь отвлекать, я и к утру не закончу.

– А Вы, Ася, не составите мне компанию в любовании луной и пускании дыма?

– Не курю, – пряча глаза, проговорила Настя. – На работу я согласна, Станислава Семеновна. И лучше завтра с утра загляну. Тогда и обязанности обсудим.

Станислава кивнула, и Настя закрыла дверь.

– Как ее легко смутить, – проговорил Герман и закурил прямо в кабинете. – Не знал, что такие простушки еще остались.

– Ага. Впервые увидев ее, я тоже подумала, что она – открытая книга. Но сейчас… Есть какая-то неправильность в ней. Она мне напоминает большую бумажную коробку, внутри которой спрятан маленький железный сейф. В нем за семью замками укрыта она настоящая, а все остальное лишь мишура, насыпанная в оставшееся пространство, чтобы основной груз не звенел и не портился.

– Любишь же ты всякую чушь, с серьезным видом излагать, – Глеб скептически улыбнулся девушке и вернулся на диван.

– Ну, тогда и не отвлекай меня, если слушать не хочешь, – огрызнулась Станислава в ответ и с головой окунулась в работу, отодвинув тревожные и малопонятные мысли на задний план.

Глава 5

– Четыре кабинета на втором этаже, два – на третьем, – вводила в курс дела на следующее утро Станислава Семеновна. – В компьютерные классы, в отличие от других аудиторий, можно попасть лишь в присутствии педагога. Поэтому ключи не хранятся на вахте, у каждого учителя свой комплект. Кроме меня на «Кафедре компьютерного дизайна» еще два педагога: Антонина Ивановна и Владимир Васильевич. Антонина преподает «Основы компьютерного дизайна», Владимир – «Тестовые редакторы» и «Издательское дело». К Антонине лучше обращаться по имени отчеству, она дама солидная, старой закалки. А к Володьке – в зависимости от сложившихся отношений. Этот класс, – Станислава повела рукой, – и соседний под моей юрисдикцией. Между ними лаборантская, но там ты уже была. У двух других свои кабинеты, но лаборант ты общий для всех. Еще есть что-то типа общего чулана, куда сваливаются старые материалы и мало нужный хлам. Это будет твоя основная головная боль. Там нужно навести порядок. Не за один день конечно, но желательно побыстрее. Ты хоть кивай иногда, а то не понятно, слышишь ли ты меня вообще. Вот! Уже лучше. Твой комплект ключей.

Их в подставленную ладошку упало ровно восемь: новеньких блестящих серебром на черном шнурке.

– Так основные обязанности у тебя следующие. Утром приходишь перед занятиями. Включаешь свет, проветриваешь помещения. Включаешь чайник кипятить воду. Встречаешь педагога. Денем, если нет особых поручений, свободна. Вечером смотришь по расписанию, когда оканчиваются последние занятия и факультативы. Приходишь, проверяешь наличие людей. Если занятия закончились, а кто-то без разрешения занимает компьютер, гонишь всех в шею, но вежливо. Если после вежливого предупреждения не уходят, зовешь кого-нибудь из нас. Далее выключаешь компы, протираешь пыль, поливаешь цветы, запираешь окна. Отрубаешь питание вот этим рубильником. Свет гасишь здесь. А вот так ставишь на сигналку. Чего улыбаешься?

– Да мне сказка одна из детства вспомнилась. Там поп нанимал работницу. Вот так же перечислял, что хочет ей поручить, а после каждого задания говорил: «закончишь и спи-отдыхай». Рубль в год предлагал платить. Сто годов – сто рублей.

– Ну, мы нежадные, – оценила шутку Стася. – Чуть больше платить будем. К ста годам в миллионерши выбьешься. Пошли дальше?

Показав еще два класса на этом этаже, они поднялись выше. Где и застали других педагогов, про которых Станислава Семеновна успела упомянуть ранее. Антонина Ивановна, полноватая женщина лет сорока, в светло-бежевом костюме и очках с тяжелой оправой, вежливо поздоровалась и пожелала успехов в работе.

Владимир оказался моложе и колоритней. Внешне – студент. Лохматый, худой, в чуть великоватом пиджаке, футболке, джинсах и кроссовках, что-то азартно выстукивающий на клавиатуре. Не отвлекаясь от монитора на приветствие, разрешил звать его Володей. Предупредил, что трогать хоть что-то на его рабочем столе – это быстрая и болезненная смерть. А еще попросил не дергать его по пустякам, если уже все.

– Контр альт и левый клик, – заговорческим громким шепотом сообщила Станислава. – Вызов дракона даже на уровне подземелий.

Владимир явно смутился, буркнул, что его совсем не так поняли. И, как ему казалось, незаметно нажал предложенные кнопки. Станислава подмигнула Насте и хитро улыбнулась. На этом экскурсия закончилась, и девушка поспешила на следующую работу, пообещав, что вечером приступит к обязанностям.

В этот день по расписанию классы освобождались поздно, девушка как раз успела выполнить обязанности уборщицы и сбегать домой перекусить, оценив выгоды двух работ в одном и том же месте, да еще и рядом с домом. Вначале восьмого Настя включила сигнализацию и заперла дверь кабинета. Сделав два шага по коридору, она вернулась и отперла дверь кабинета, удостоверилась, что точно включила сигнализацию, после чего, провернув повторно три раза ключ, со спокойным сердцем направилась домой.

Занятия в некоторых аудиториях еще шли. Приятным теплом светились окна, горели фонари, освещая территорию вокруг института, а с неба хитро подмигивали звезды, изредка перекрываемые медленно плывущими облаками. Легкий морозец сковал тонким хрустким ледком лужи, и, судя по холодному, какому-то даже колкому воздуху, вот-вот должен выпасть первый снег. Настя глубоко с удовольствием вдохнула, не спеша выдохнула, ощущая, как напряжение последних дней легким облачком пара покидает тело.

В воротах, освещенных сразу двумя яркими фонарями, кто-то стоял, но Настя, глубоко ушедшая в себя, заметила его лишь, подойдя совсем вплотную. Друг Ангела, Станислава, кажется, называла его Миша, улыбнулся, отлипая от створок ворот, которые только что подпирал. Настя кивнула ему, здороваясь, ну, не делать же теперь вид, что с ним незнакома. Совсем по-детски получится. И поспешила пройти мимо, но миновать парня не удалось. Все так же скаля зубы, он заступил дорогу. Улыбка светилась искренностью, без намека на ту прошлую фальшь, притягивала взгляд отсутствующим клыком.

– Привет. А я тебя жду, – искренняя радость обескураживала.

– Привет. И зачем? Вроде все сказала, по поводу вашей с Ангелом задумки, – Настя в ответ не улыбнулась.

– А я и не по этому. Просто хочется проводить до дома понравившуюся мне девушку. А то поздно, темно, а со мной точно никто не пристанет.

– Неужели вот так сразу и понравившуюся? – Настя скептически подняла бровь. – А если девушка против малознакомых провожатых?

– Ну, тогда придется тихо красться сзади, – улыбка чуть поблекла, а плечи приопустились.

И Настя заметила ключи, которые, не смотря на уверенный голос и наглую улыбку, нервно теребили большие руки. Кроме того на улице холодало, не спасала даже новая пуховая куртка, купленная пару недель назад и надетая сегодня первый раз, и задерживаться, отвлекаясь на споры, совсем не хотелось.

– Ладно, провожай, – Настя спрятала руки в карманы и зябко передернула плечами. – Только я живу совсем рядом.

Парень опять широко улыбнулся, пристроился, справа и, к немалому удивлению Насти, всю дорогу молчал. Будто истратил весь запал у ворот. Через десять минут они остановились у крыльца общежития. Во взгляде Миши читалось удивление и легкая досада, будто он ожидал, что девушка живет на другом конце города, а все разговоры о близком пути вызваны желанием избавиться от ненужного ухажера.

– Спасибо, что проводил, – проговорила Настя. Про себя понадеявшись, что больше такого не повторится.

Видимо мысль эта отчетливо прозвучала во фразе или отразилась на лице, но парень еще больше сник. Насте даже на пару мгновений его стало жалко, но она сразу одернула себя – это для его же блага. Тоньше связь, меньше опасность. Пожелав спокойной ночи, поднялась по ступенькам, а когда уже взялась за ручку двери, до нее донесся тихий голос парня.

– Я все равно не отступлюсь. Возможно в романтике я не спец, но упорства мне не занимать. Я дважды становился чемпионом области по боксу в полутяжелом весе не за красивые глаза. А еще я верю, что влюбиться можно и с первого взгляда.

В наступившей тишине четко прозвучали удаляющиеся шаги. Настя даже не обернулась, плотно прикрывая за собой входную дверь. Так ей в любви еще не признавались. Хотя ей вообще еще в любви не признавались, откуда знать, как это происходит. Скорей всего она просто все не так поняла. И девушка с облегчением вздохнула – конечно, не так поняла. По-другому просто быть не может.

На следующее утро Михаил обнаружился у подъезда общежития. Он сидел на лавочке и увлеченно жал на кнопки телефона, играя или общаясь с кем-то. И засаду свою он, похоже, устроил очень давно. Роза в прозрачной обертке, прикорнувшая справа от него, успела изрядно померзнуть. На скрип двери парень нервно вскинулся и расплылся в довольной улыбке – дождался! Настя решила не обращать внимания, может и отстанет, прошла мимо. Дорогу в этот раз Михаил не заступил, но пристроился следом, и, молча, проводил до института, остановился в воротах, не пытаясь догнать и вручить цветок, лишь взглядом жег спину до самой двери.

В обед, когда Настя спешила домой перекусить, уже совершенно забыв об утреннем провожатом, Михаил опять стоял в воротах, будто и не уходил. Только теперь в руках сжимал красиво составленный букет из крупных желтых и более мелких белых цветов в окружении зеленых широких листьев. Настя успела рассмотреть их издалека, но опять прошла мимо. Молчаливый эскорт проводил ее до дома, а после обеда обратно.

Вечером девушка закончила поздно, уходила из Института в числе последних. Но Михаил дежурил в воротах, приветственно махнул рукой, с очередным произведением флористического искусства, и Настя не знала, раздражаться от назойливости парня или радоваться, что темными дворам идет не одна.

Суббота прошла в том же ключе, менялись лишь цветы в букете, а еще Станислава как-то хитро и слегка сочувственно хмыкала, каждый раз взглянув на Настю, будучи в курсе происходящего, ни чем не собиралась помогать, слишком хорошо зная характер второго своего друга детства. К тому же она искренне радовалась – похоже, сердце Михаила, в прошлом очень цинично и подло разбитое, наконец-то достаточно затянулось для новых отношений. И будут они очень серьезные, Миша по-другому просто не умел, лишь бы и эта девушка не оказалась очередной пустышкой.

В воскресенье Настя увидала из окна Мишу, уже занявшего лавочку у входа, и решила никуда не выходить. А солнце радостно улыбалось с чистых небес. Денек больше походил на раннюю, еще по-зимнему холодную весну, звал прогуляться. И Настя раздражено скрежетала зубами, в очередной раз, выглядывая из окна. Ну почему он не уходит. Так обидно сидеть дома и искать на осточертевших уже каналах, хоть что-нибудь интересное. Пропуская яркое, пусть и холодное солнышко. И время так медленно ползет. Между очередными тик-так часов проходит никак не меньше минуты.

Пару раз парень уходил, но Настя не успевала облегченно вздохнуть, он уже опять сидел на лавке, грел руки на стаканчике с кофе, а рядом лежали не красные тюльпаны, а белые лилии. Чтобы как-нибудь убить время, девушка дважды прибралась в комнатке, вымыла и высушила волосы, выпила два чайника чая, а стрелки едва добрались до пяти. Еще и вечер в тесной комнате и полной безделье она точно не выдержит.

Перетряхнула свой скромный гардероб: три футболки, двое джинсов и длинная юбка – что же одеть? Разозлилась на себя, для кого прихорашивается? Натянула футболку и джинсы почище. Обулась. Надела куртку. И, заперев замок, поспешила к выходу. В холле висело зеркало в полный рост, очень старое в тяжелой витой раме, неизвестно каким путем здесь оказавшееся. Обычно Настя пробегала мимо, но сейчас невольно остановилась, взглянула на себя, одернула курточку, пригладила волосы. Кудряшки, пушистые после мытья, смешно топорщились и разбегались кто куда. Обычно, их удавалось загнать в косички, но сейчас заплетать не захотелось. Потому что волосам нужен отдых, а вовсе не из-за парня мерзнущего который час на улице. Вот еще бы хорошо глаза чуть подкрасить, но это точно будет перебор. Вот еще!

Оставшись собой совсем не довольной, Настя, наконец, выбралось не улицу.

– Долго еще собираешься здесь сидеть? – брови сами сдвинулись к переносице.

Глядеть на довольное лицо парня по-другому не получалось.

– До победного. Я же говорил, что упрямый. Вот и тебя дождался! – глаза Михаила искрились солнечными брызгами.

– И зачем ждал? – Настя обреченно вздохнула.

– Пошли в кино?

– Я вообще-то…

– А еще вот, – не дал закончить Михаил.

Рука его нырнула за пазуху и вытащила цветочный горшочек, который в его больших пальцах казался совсем крошечным. В этом наперстке уместился малютка-кактус, размером не больше сливы, с огромным алым цветком на макушке. Тропическое растение явно мерзло, и будь оно, к примеру, хомячком, непременно юркнуло бы обратно, а так ему оставалось лишь молча страдать. Настю, глядя на него, саму начал донимать холод. Со странным раздражением она подлетела к Михаилу и, забрав бедное растение, заспешила домой.