Текст книги "Последствия бури (СИ)"

Автор книги: Александра Якивчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Для этого есть серьезные основания? – уже после согласия напряженно поинтересовалась волчица, сворачивая карту.

– Всего лишь мои предчувствия, – осторожно ответил дракон, видя, что Зар этого делать не спешит. Вместо этого волк прошел в другой конец шатра, и устало развалился на лавке, прикрыв рукой глаза. При тусклом свете свеч темные круги под его глазами стали ещё более заметными. Оборотень был вымотан напряженными событиями последних недель, да и раны, полученные в схватке с псами, все ещё давали о себе знать, хоть он и не признавался в этом даже самому себе. Ему нужно было всего пару часов сна..., и тогда у организма будет достаточно сил, чтобы привести себя в порядок.

– Что же, кроме твоих подозрений больше ничего нет? – удивленно вскинула брови волчица. Дождавшись утвердительного кивка Зара, она небрежно фыркнула, – То есть я должна сказать воинам, что они должны пребывать в полной боевой готовности из-за паранойи крылатого ящера?

– И пограничным постам можешь передать то же самое, – ядовито отозвался дракон, с сожалением признав, что начинается их очередная пикировка. Подобные стычки происходили с завидной регулярностью, и метаморфа это начало изрядно напрягать.

Хищно прищурившись, волчица повернулась лицом к Зару и возмущенно произнесла:

– Элика приказывала не появляться на границе до тех пор, пока ловушка не захлопнется!

Тяжело вздохнув, волк приподнялся на локтях и окинул Адиссу тяжелым взглядом:

– Элика приказывала действовать по обстоятельствам, особенно, если случится что-то из ряда вон выходящего. Поэтому я и прошу тебя быть готовой в любой момент отразить атаку псов, – видя, что волчица собирается возразить, волк тихо рыкнул, – Адисса, не забывайся. Я очень уважаю и ценю твое мнение, но есть вещи, которые не обсуждаются! Особенно в нашем случае, когда мы не знаем, что враг выкинет в следующий момент.

Ящер тяжело вздохнул. Судя по потемневшим от гнева глазам Д'аркв'ир, девчонка наконец-то доигралась.

– Не забывай, кто здесь старший, – тихо добавил дракон. Смотря на поникшую одиночку укоризненным взглядом, – Причем по приказу все той же Элики.

После этих слов Адисса гордо вскинула голову и зло прошипела:

– Он главный по праву крови, а не опыта!

Выпалив это в лицо ошарашенному ящеру, волчица резко отвернулась и вышла из шатра. Брат Алексы проводил её задумчивым взглядом, после чего устало откинулся на подушку.

– Если эта война кончится раньше, чем я сойду с ума – это будет чудо, – тихо произнес он, глядя в потолок безучастным взглядом.

Метаморф понимающе кивнул, после чего в шатре повисла напряженная тишина. Немного замешкавшись, дракон все же тихо спросил:

– Она права? На счет права?

Но к удивлению крылатого, этот вопрос Зар не проигнорировал.

– И да, и нет, – неопределенно пожал плечами волк, – С одной стороны, когда выбирался старший для нашей группы, моя принадлежность к Д'аркв'ир сыграла далеко не последнюю роль. Кровь моей семьи вполне устраивала и рысей, которые любят и уважают Алексу, и вампиров, и волков, которые с большой охотой пойдут за членом семьи Д'аркв'ир, чем за кем-либо другим. А с другой, – он криво усмехнулся, – этого было слишком мало, чтобы взвалить на меня такую ответственность, учитывая, что лидером я никогда не был. Значит, что-то Элика во мне разглядела, раз без раздумий утвердила мою кандидатуру.

– И что же могло повлиять на её выбор?

Вместо ответа волк широко оскалился:

– Любопытство – порок, который присущ и драконам-метаморфам?

Крылатый только покачал головой, понимая, что больше на его вопросы сегодня отвечать не будут. Ну что ж, он подождет. Рано или поздно эта история все равно всплывет, а ждать дракон умел. Ещё одна черта характера, без которой в гнезде долго не протянуть.

Немного постояв, метаморф тихо выскользнул из шатра, оставив уставшего волка восстанавливать силы перед боем. В том, что он будет, дракон не сомневался.

Рассветный лес, территория клана львов

Марианна

– Госпожа, они здесь!

Это предупреждение стало сигналом действий для всех. Встрепенувшись, я поднялась на ноги, быстро отдавая последние приказы:

– Всем занять свои позиции и ждать. Не нападать до моего сигнала.

На подготовку ушло полминуты. Когда на поляне все снова стихло, я заняла свое место и вместе с Илорином принялась ждать.

Они появились со стороны тропы, как мы и ожидали. Медленно, тщательно выверяя каждый шаг, они вышли из-под укрытия кустов и в нерешительности замерли на краю поляны. Их вожак, молодая оборотень со свалявшейся темно-серой шерстью, настороженно принюхивалась, бледно-зеленым глазом обводя поляну. Псы, замершие по обеим сторонам от неё, нетерпеливо перенимались с лапы на лапу, изредка угрожающе рыкая на чересчур активных собратьев. Вожак стаи грозно рыкнула, наводя порядок среди подчиненных, и опустила голову к земле, вдыхая влажный воздух туманной ночи. Волчьи глаза недовольно прищурились. Выпрямившись, оборотень обернулась к ждавшим её приказа псам и коротко рыкнула. Оборотни послушно рассредоточились по поляне, образовав вокруг вожака правильный шестиугольник. Шедший последним пес с пепельной шерстью недовольно оскалился, но под пристальным взглядом вожака послушно занял свое место в строю. Убедившись, что все псы последовали её приказу, оборотень осторожно направилась к кустам, где прятались мы с Илорином.

– Ждать, – тихо произнесла я, заметив, как напряглись кошки и волки. Нас и псов разделяли несколько десятков шагов, слишком большое расстояние для точного и одновременного удара. Нужно дождаться, когда они подойдут вплотную.

С каждым шагом псов чары, скрывавшие наш запах, натягивались все туже, почти звеня от напряжения. Я подняла руку, неотрывно следя за движениями приближавшихся к нам псов.

– Ждать, – ещё же жестче произнесла я, когда лежавший рядом волк злобно оскалился.

Десять шагов.

Кошки ещё плотнее прижались к земле, немигающими взглядами следя за проходившими мимо их убежищ слугами Вольфа.

Восемь шагов.

– Приготовиться, – на грани слуха произнесла я, когда вожак стаи, шедшая чуть впереди от всех, пересекла предпоследнюю черту.

Пять. Пора!

Кошки и волки сорвались с места одновременно, набрасываясь на спины ближайших псов. Те бросились врассыпную, пытаясь увернуться от острых клыков пантер и леопардов, но мой расчет оказался верен. Времени для маневра у слуг Вольфа не осталось, и мои воины быстро нашли своих жертв, валя их на землю и вгрызаясь в глотку смертельных врагов.

Илорин метнулся к пепельному псу, который замыкал строй собратьев, но завязавшийся бой немного замедлил вампира, который был вынужден уклоняться от ударов и псов, и союзников, поэтому его жертве удалось пробиться к тропе и скрыться среди густых зарослей. Отбросив в сторону метнувшегося ему навстречу оборотня, Илорин перепрыгнул через сцепившихся насмерть волка и пса, и бросился в погоню за беглецом.

Я же, не теряя времени, бросилась к вожаку стаи, которая сбросила на землю напавшего на неё волка и лапой вжала его в грязь, явно собираясь добить нерасторопного одиночку. Оттолкнув псину в сторону, я закрыла собой волка, давая ему времени собраться и снова броситься в бой. Разозленная моим вмешательством ищейка зло ощерилась и кинулась ко мне. Но я была готова к её выпаду и спокойно ушла с линии атаки, пропуская тварь всего в нескольких шагах от себя. Не давая ей придти в себя, я одним прыжком преодолела разделявшее нас расстояние, собираясь повалить оборотня на землю и перегрызть ей горло. Но псина немыслимо извернулась и откатилась в сторону, пропуская меня над собой.

Приземлившись в паре шагов за её спиной, я резко обернулась, но вожак уже вскочила на ноги и кинулась в сторону леса, бросив изрядно поредевшую стаю на растерзание врагам. Вот только меня такой поворот событий не устраивал.

Раздраженно рыкнув, я метнулась за ней, краем глаза заметив, как вслед за мной скользнула замытая тень Илорина. Вампир сверкнул темно-алыми глазами и скрылся среди деревьев, готовый в любой момент придти мне на помощь.

Псина зайцем петляла между деревьев, пытаясь запутать следы и сбить меня с толку, но одного она не учла – я выросла в этом лесу и знала здесь каждый куст. Проследив за тем, в какую сторону направилась беглянка, я свернула с основной тропы и бросилась через бурелом ей наперерез. Искривленные сучья деревьев впивались в бока, но я не придавала этому значения, без труда пролезая под стволами поваленных деревьев и перепрыгивая через глубокие овраги, не теряя драгоценные мгновения. Звериные тропы часто переплетались с основными дорогами кошек, и та, по которой пыталась сбежать ищейка, не была исключением. Всего в паре сотнях шагов отсюда тропы подходили вплотную к этому пути, отделенные от неё только высокой стеной колючего кустарника.

Найдя эту тропу, сбавила ход, выискивая взглядом оборотня, но её нигде не было. Раздосадовано рыкнув, перемахнула через скрывавшие меня от посторонних глаз заросли и оказалась на дороге, где должна была пройти ищейка. Тяжело дыша, я застыла на месте и вдохнула влажный воздух, после чего недоуменно огляделась по сторонам.

Запаха псины я не почуяла. Но оборотень не могла свернуть с этой дороги, вокруг непролазный лес, и без знания тайных троп туда лучше не соваться. Неужели она рискнула?

Тряхнув головой, я бросилась назад к поляне, надеясь выйти на след вожака. Упускать её нельзя было ни в коем случае.

Уже приближаясь к поляне, сквозь разъяренное рычание волков я услышала отчаянный собачий визг, исходивших из леса чуть в стороне от места боя. Потом раздался жуткий треск и на тропу, ломая ветки кустарника, рухнуло израненное тело ищейки. Оборотень тихо заскулила, пытаясь подняться на лапы или хотя бы отползти в сторону, но в следующее мгновение из-за кустов появился вампир.

И мне очень не понравилось то состояние, в котором он находился. Неестественная бледность ещё больше бросалась в глаза, но самое страшное было не это. Правая половина лица Илорина стала приобретать знакомый мне желтоватый оттенок сухого пергамента. На выцветающей коже стали проступать пока ещё тусклые линии, которые сплетались в странные узоры, больше всего напоминавшие хищных птиц, раскинувших широкие крылья и выставившие вперед смертоносные когти-клинки. Невидящий взгляд ярко-алых глаз заставил меня поежиться от плохого предчувствия.

– Илорин, – приняв человеческий облик, тихо позвала я племянника.

Вампир не откликнулся, продолжая блуждающим взглядом искать свою жертву. Оборотень, чуя смертельную опасность, съежилась в нескольких шагах от него и неподвижно замерла, глядя на врага широко распахнутыми от ужаса глазами.

– Илорин, ты меня слышишь, – я сделала несколько шагов навстречу вампиру, но тут же осеклась и отшатнулась назад, наткнувшись на его внимательно-оценивающий взгляд.

Трансформация была почти завершена. Правый глаз племянника уже начал приобретать янтарно-желтый оттенок, а от леса за моей спиной стало тянуть нестерпимым холодом.

– Илорин, возьми себя в руки, – спокойным, ровным голосом произнесла я, чувствуя, как вокруг сердца сжимается ледяная рука животного ужаса. Но я почти сразу подавила его и силой воли заставила себя не отводить взгляда от меняющихся глаз племянника, – Здесь нет врагов, которые грозят тебе смертельной опасностью, – собравшись с духом, я сделала ещё одну попытку приблизиться к племяннику. А сама тем временем тщетно пыталась найти способ, как вытащить Илорина из этого состояние. Когда-то я уже видела подобное. Только тогда на месте Илорина был мой муж, и я знала, как с ним справиться. Но что делать с вампиром, который не приходится тебе кровным родственником...

Племянник напряженно наблюдал за каждым моим движением, но нападать пока не спешил. Значит, шанс успокоить его у меня был. Призрачный и зыбкий, но был.

– Илорин, ты меня слышишь? – когда нас разделяло всего два шага, я остановилась и медленно подняла руки, стараясь не делать резких движений.

Нужен был какой-то резкий звук или движение, которое Илорин не воспринял бы как угрозу. Но, к сожалению, я ещё не настолько хорошо изучила своего племянника, чтобы знать о нем такие мелочи. Как же не хватает сейчас Алексы...

Стоп. Алекса.

– Илорин, ты помнишь Алексу? – вампир вздрогнул и медленно попятился назад. Я не знала, хороший это знак или нет, но через мгновение рискнула продолжить, – Ей бы не понравилось то, что ты сейчас делаешь.

Мимо. Вампир остановился и склонил голову на бок, рассматривая съежившуюся от страха ищейку внимательным взглядом. Сделав в бок один короткий шаг, я закрыла её своей спиной, снова переводя все внимание Илорина на себя.

– Илорин, Алекса бы не хотела, чтобы ты убил кого-либо в таком состоянии.

Снова мимо. Вампир даже не отреагировал на мои слова. Племянник будто смотрел сквозь меня, не желая выпускать из поля зрения жертву, от которой он не собирался отступать. И я бы отдала ему эту тварь, если бы была гарантия того, что вампир на этом остановится. Но верилось мне в это слабо.

У меня была последняя попытка привести его в чувство. И если я снова не угадаю, придется его убить.

– Илорин, – вампир наконец-то оторвал взгляд от своей жертвы и посмотрел на меня, – Ты обещал Алексе, что не сорвешься.

Я не знала, давал ли племянник это обещание на самом деле, но сегодня удача была на моей стороне. Илорин неподвижно замер, после чего начал медленно принимать нормальный облик. Исчезли загнутые черные когти, привычная бледность лица уже не пугала, а потемневшие и ставшие почти угольно-черными глаза позволили наконец-то расслабиться и перевести дух. Через пару мгновений вампир уже ожесточенно тер нывшие виски, переводя растерянный взгляд с меня на жавшуюся к моим ногам ищейку.

Присев рядом с оборотнем, я осторожно провела по её голове рукой, шепотом произнося слова усыпляющего заклинания. Когда псина заснула, я тихо спросила:

– Почему именно Алекса?

Стоявший в нескольких шагам от меня племянник равнодушно пожал плечами:

– Не знаю. Но тот же результат был бы, если бы ты произнесла имя Лиорена, Макса или ещё кого-нибудь, кто так или иначе связан со мной кровными узами.

– Я думала, только Старшая ветвь физически не может навредить своим близким, – подняла я на вампира недоверчивый взгляд.

Тот криво усмехнулся:

– Не только. Но этот разговор лучше отложить до нашего возвращения в замок. Там я объясню тебе, откуда у Старшей ветви рода взялась это особенность и почему Средней и Младшей она тоже не чужда. Здесь слишком много посторонних ушей.

Приблизившись к спящей ищейке, он взял её на руки и понес в сторону поляны, откуда уже давно не доносились звуки боя. Покачав головой, я неспешно направилась за ним. Но ни я, ни Илорин даже не догадывались, что в Столицу Рассветного леса мы вернемся ещё не скоро...

Глава 2

Западня для оборотня

Адисса

Каждый из нас живет в своем мире, который, как зеркало, отражает окружающую нас действительность. Именно через это зеркало мы воспринимает, осмысливаем то, что происходит вокруг нас. Но всегда наступает момент, когда жестокая реальность преподносит тебя неприятный сюрпризы, и твой мир, такой привычный и понятный, покрывается глубокими трещинами и разбивается на миллионы мелких осколков. И каждый из них оставляет в сердце глубокие раны, которые невозможно залечить в кротчайшие сроки.

Первой трещиной, образовавшейся на зеркале моего мира, была кровавая бойня, устроенная псами на землях моего клана. Эти твари уничтожали все, что попадалось им на пути и хотя бы отдаленно напоминало ненавистных волков. Мой дом, край Одиночек, в котором я выросла, без которого не мыслила своего существования, был уничтожен в считанные дни. Я своими глазами видела, как псы беспощадно выжигали наше логово, обращая в пепел все, что было дорого моему сердцу. На месте некогда цветущего, густого соснового леса, где витал одуряющий запах смолы, а вечно зеленых мох изумрудным ковром стелился под лапами, была безжизненная пустыня.

К счастью для нас, все одиночки успели покинуть свой дом и никто не пострадал. Но мы жаждали мести и после подлого нападения псов на резиденцию клана рвались в бой, чтобы немедленно покарать этих тварей.

Но вожаку стаи хватило одного взгляда, чтоб мы замерли, склонив к земле оскаленные морды. Её темно-зеленые от гнева и ярости глаза прошлись по каждому волку, после чего она сухо произнесла:

– Никто не во что вмешиваться не будет. Такого приказа ни Алекса, ни её заместительница не отдавали. Значит, мы будем сидеть в Рассветном лесу и бездействовать столько, сколько они сочтут нужным. Я не собираюсь рисковать жизнями своих воинов без веской на то причины, – вскинув голову, она криво усмехнулась, – Война с псами только началась и время для решающего удара, наше время, ещё не пришло.

Мы слушали её, затаив дыхание, и в какой-то момент я почувствовала, как чужая, более сильная воля давит на меня, заставляя принять человеческий облик и встать на колени. Сородичи один за другим сгибались под тяжелым взглядом вожака, подчиняясь безмолвному приказу. Стоявшие рядом со мной друзья Леар, Орин и Тарен, яростно огрызались, пытаясь противостоять силе вожака. Старший из братьев вскинулся, пытаясь сбросить ярмо чужой воли, но почти сразу поник, первым из нас приняв человеческую ипостась. Вскоре примеру родича последовали и младшие братья.

Когда пришла моя очередь, давление стало просто невыносимым, но я продолжала бороться.

Это неправильно! Там, на принадлежавшей нам земле, псы жестоко убивали наших братьев, а мы, вместо того, чтобы помочь им и спасти, вынуждены ждать чьего-то приказа!

Леар пытался что-то сказать мне, но я не могла разобрать его слов. Уши заложило, в висках набатом пульсировала кровь. Почти теряя сознание, я посмотрела на учителя, надеясь хоть в нем найти поддержку, и обомлела. Анрил неподвижно стоял рядом с вожаком, скрестив на груди руки, и не сводил с меня осуждающего взгляда. Заметив, с каким отчаянием я на него смотрю, волк недовольно покачал головой и отвернулся. И я сдалась, покорно перевоплотившись и рухнув на колени.

Следующую ночь я провела в своей комнате, забившись в самый дальний угол, и тихо плакала, кусая зубами уголок подушки, чтобы не завыть в полный голос. Я не ожидала, что учитель, который всегда поддерживал меня, вдруг предаст в самый важный момент. Ведь мы могли выбить псов из Лесного края, могли помочь волкам Предгорья... Но вожак решила по-другому, как всегда защищая только свою стаю и плюя на весь остальной клан...

Именно тогда я испытала чувство, которое до этого момента обходило меня стороной – одиночество. Но продлилось это недолго, поскольку были те, кто прекрасно понимал и разделял мои убеждения...

...В ту ночь в Рассветном лесу начался сезон осенних гроз. Сильные струи дождя молотили по крыше замка, белые ленты молний время от времени освещали мою комнату. Одернув шторы на окнах, я рассеянным взглядом наблюдала за разбушевавшейся стихией, изредка вздрагивая от пробиравших до костей раскатов грома.

Дверь тихо скрипнула, впуская в комнату нежданного гостя. Подняв заплаканные глаза, я сразу отвернулась, увидев прислонившего к косяку старшего ученика Анрила. После случившегося я никому не желала показывать свою слабость. Даже близкому другу, с которым училась у одного волка.

– А чего ты ждала? – жестко произнес Леар, без труда поняв, что меня так подкосило. Тяжело вздохнув, пепельноволосый оборотень прошел в комнату и сел рядом со мной, крепко обняв за плечи.

Я только всхлипнула, прекрасно зная, что хотел сказать старший брат Орина и Тарена. Но легче от этого знания не становилось. Абсолютно.

Леар окинул меня хмурым взглядом, тяжело вздохнул, после чего мягко провел рукой по моим волосам. От него веяло ровным теплом, которое пушистым котенком сворачивалось под сердцем, заживляя разбередившие сердце раны.

– Чему в первую очередь учил нас Анрил? – когда я немного упокоилась, тихо произнес волк, не сводя с меня светло-зеленых глаз.

– Повиноваться вожаку.

– А ты что делала? – немного устало произнес одиночка, пересадив меня к себе на колени, – Неужели ты думала, что после этого он пойдет против её воли?

Все как в детские годы. Тогда Леар тоже не раз садил меня к себе на колени, когда мы вместе пыталась решить очередную проблему, поставленную перед нами учителем. Такой жест всегда успокаивал меня, вселяя надежду на то, что мы сможем справиться с любой задачей.

Но тогда вместе с нами были и Тарен с Орином, которые всегда наблюдали за нами с лукавой усмешкой, понять которую мы с другом не могли. Или не хотели, что больше похоже на правду.

– Но мы ведь правы! – упрямо мотнула я головой, не желая признавать правоту Анрила. Потому что была уверена в том, что и он, и вожак поступали неправильно.

Под пристальным взглядом друга я смутилась, виновато опустив глаза.

– Разве нет? – уже тише спросила я, чувствуя себя неловко после непроизвольной вспышки ярости. Леар прав, не стоит так бурно выражать свои чувства.

– Да, – неожиданно для меня согласился волк. Заметив мое удивление, он грустно улыбнулся, – Но мы мыслим как Д'аркв'ир. А нужно – как одиночки.

– Я не понимаю. Что плохого в том, что мы ведем себя, как другие волки?

– Ничего. Просто это нарушает сложившееся каноны нашей жизни. Одиночки всегда держались на расстоянии от других стай, несмотря на все старания Виссариона объединить нас. Так было всегда, и вожак хочет, чтоб так продолжалось и дальше. Но она не учла только одного, – в светлых глазах волка на мгновение отразились рассекавшие небо молнии, – Полностью оградить новые поколения от влияния Д'аркв'ир невозможно. Хочет она этого или нет, но кровь у всех волков одна, и она начинает пробуждаться у молодых одиночек, вытесняя все нравоучения старших. Мы начинаем делать только то, что сами считаем нужным, не оглядываясь на мнение учителей, – здесь он криво усмехнулся, обняв меня крепче, – Дурной пример заразителен, как сказала вожак после твоего ухода...

Больше мы не говорили. Только сидели на полу и молча слушали убаюкивающую песню дождя, изредка прерываемую могучими раскатами грома. Леар крепко обнимал меня, изредка рассеянно проводя рукой по непослушным волосам. Я же прижалась щекой к его груди, пытаясь уберечь крохи тепла, уютным клубочком свернувшиеся у меня сердцем. Казалось, будто они без особых усилий разжимают острые когти дурного предчувствия, боли и разочарования, мертвой хваткой вцепившиеся в беззащитную жертву.

И лишь на рассвете, когда друг покидал мою комнату, я тихо спросила:

– И что нам делать?

Леар замер в дверях, не сводя с меня странного взгляда. Я стояла всего в полушаге от него и чувствовала его замешательство. Он будто решал, стоит посвящать меня в свои планы или нет. В том, что он что-то уже придумал и собирался воплотить это в жизнь, я не сомневалась.

После нескольких мгновений тяжелого молчания волк улыбнулся, ласково проведя рукой по моей щеке.

– Жить, Ади. Жить так, как посчитаем нужным мы, – тихо произнес он, отстраняясь и делая шаг за порог, – Но это будет потом. Сейчас у нас другая цель. Выжить любой ценой, уничтожить псов и защитить то, что так нам дорого...

В ту ночь мой мир покрылся глубокими трещинами, и не хватало всего лишь одного удара, чтобы разнести его вдребезги. Даже слова Леара не смогли заживить все раны, которые нанесло мне предательство учителя. А его поступок я воспринимала только так, кто б и что б там не говорил. И только понимание в глазах друга и его братьев придавало сил.

Я была не одна. И больше никогда не буду одной.

Но, к несчастью для меня, решающий удар не заставил себя долго ждать.

Приказ действовать мы получили даже быстрее, чем ожидали. Уже через несколько дней вожак приказала Анрилу разбить всех одиночек на группы и, назначив старшего, закрепить за определенной территорией Рассветного леса. И когда мы почти закончили обход, приближаясь к клану рысей, я была уверена, что волк оставит меня рядом с собой.

Но ошиблась. Когда мы добрались до рысей и Зар встретил нас на границе, учитель беспристрастно сказал, что я остаюсь здесь. Это было настолько неожиданно, что я и слова не смогла ему сказать. Лишь с тоской и болью смотрела, как он уходит, взяв с собой оставшихся волков.

Это было последней каплей. Леар, который сопровождал нас тогда, был единственным, кто в тот момент понял мои чувства, всего лишь взглянув в глаза. Он в последний раз обнял меня на прощание, надев на шею собственноручно сделанный защитный амулет. Попросив не снимать его до нашей следующей встречи, друг ободряюще взъерошил мои волосы и направился за учителем.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за Заром, который отныне был моим командиром. И тогда я четко поняла, что моего мира, в котором главной ценностью волка была свобода выбора, и в котором твой голос хоть что-то значил, больше не существует. Есть война, есть ждущая тебя за поворотом смерть и приказ выжить любой ценой, хоть смысл прошлой жизни утерян, а в новой – ещё не найден.

Об этом я и думала, сидя на пороге шатра и окидывая лагерь безучастным взглядом. Один из волков, Виор, бросил на меня вопросительный взгляд и начал быстро собирать вокруг себя шатавшихся без дела собратьев. Именно он, потрепанный жизнью маг и воин, переживший первое восстание Вольфа, был главным среди одиночек, а не я. Если начнется бой, руководить оборотнями будет именно он, что, в общем-то, правильно. Как-то раз в разговоре с Заром Ид случайно обмолвился, что стратег из меня неплохой и порой я выдаю на-гора действительно стоящие идеи. Но в настоящем бою я, раньше не участвовавшая ни в чем подобном, могла запросто растеряться и замешкаться, и это стоило бы жизней ни в чем не повинных воинов. Поэтому мы с Виором в первый же день решили, что когда столкнемся с псами, командовать одиночками будет он.

Вот и сейчас, дождавшись моего кивка, он начал действовать, раздавая указания одиночкам. Как бы скептически я не относилась к предчувствиям Ида, не только ему было неспокойно в последние дни. Виор говорил мне, что чувствует надвигающуюся угрозу, и мой жест только подтвердил его догадки и передал приказ Зара действовать.

Зар...

Я тяжело вздохнула, убирая за ухо выбившуюся из косы прядь.

Похоже, сегодня я все-таки перегнула палку, хоть и считала, что повод у меня для этого есть. А на самом деле ничего у меня не было, кроме уязвленной ещё вожаком гордости и боли, которой я позволила одержать над собой верх.

Когда я с досады бросила Зару необдуманные слова, то обмерла, увидев в его глазах не злость, как ожидала, а понимание. Он знал, почему я так остро восприняла его приказ. Просто почувствовала отголоски той силы, что заставила меня склонить голову перед вожаком стаи. Вот только Зар ничем не заслужил того оскорбления, что я ему нанесла, потому что ни разу за время нашего знакомства не использовал эту силу так... унизительно, как это сделала Аника. Он всего лишь дал мне понять, что сегодня мое послушание безнаказанным не пройдет. Но горькие воспоминания с такой болью кольнули сердце, что я не смогла сдержать рвущийся наружу яд.

Вдруг полог шатра тихо зашелестел, и рядом со мной замер недовольный дракон. Бросив на меня странный взгляд, он уже собирался разразиться очередной поучительной речью, но вдруг неподвижно замер. Глаза ящера налились расплавленным серебром и остекленели, не мигая смотря в одну точку среди свинцовых облаков. Не знаю, почему, но внезапные действия крылатого напугали меня, заставив поежиться от холода, которым веяло от застывшей в предчувствии беды фигуры ящера.

– Ид, – жалобно промямлила я, – Что с тобой?

Дракон вздрогнул, словно от пощечины, и перевел свой жуткий взгляд на меня, от чего я сразу пожалела о произнесенных словах. Окинув меня ничего не выражающим взглядом, метаморф бесцеремонно схватил меня за предплечье и одним рывком поднял на ноги. Не обратив внимания на мой болезненный вздох, он притянул меня к себе и, стальной хваткой сжав мои плечи, заставил посмотреть на линию горизонта.

– Ты видишь это? – хрипло произнес он, – Видишь?

Я прищурила глаза, пытаясь понять, о чем твердит дракон, и боялась представить, что могло так напугать огромного огнедышащего ящера.

А потом я это увидела. Четыре угольно-черные точки, почти незаметные на фоне ночного неба, с невероятной скоростью приближались к границе Рассветного леса. Уже через несколько мгновений острое зрение оборотня различило, что эти 'точки' огромные крылья, длинные, гибкие хвосты и явно были родственниками замершего за моей спиной мужчины.

– Скажи, что это твои, – простонала я, не особо надеясь на положительный ответ.

– Увы.

– Тревога! – раздался зычный голос Зара за нашими спинами, – Полная боевая готовность! Маги, к защитному контуру, быстро!

Не понимая, что кучка оборотней, кошек и вампиров может противопоставить боевым драконам и чем может помочь щит вокруг лагеря, обернулась к волку, собираясь сказать, что лучше скрыться в лесу и позвать на помощь. Но в следующее мгновение поняла, что чутье Д'аркв'ир в очередной раз спасло нам жизни. Потому что из леса, таща за собой полуживого кота, вылетел истекающий кровью вампир и, уже падая на колени от усталости, успел крикнуть:

– Псы!

Дальше события завертелись с утроенной скоростью. С громким звоном лопнула сеть защитного круга, окружавшего лагерь и оберегавшая от неожиданного нападения. Маги, успевшие отреагировать на приказ Зара, бросились к защите, на ходу ловля исчезающие нити заклинания. Кровососы размытыми тенями бросились к собрату, увлекая с границы лагеря и его, и пострадавшую рысь, а волки, прикрывавшие их, с готовностью бросили наперерез вырвавшимся из лесу псам. Оглушенные неожиданным ударом, твари пропустили момент, когда всего в нескольких шагах от них из-под прикрытия деревьев на поляну выскользнули потрепанные коты и с утробным рычанием бросились в бой, не давая врагу опомниться.

Но дотянуться до псов они не успели. Маги, которых прикрывали оборотни Вольфа, разом активировали заклинания, отшвырнувшие нескольких рысей назад к палаткам. Успевшие увернуться коты слажено ударили по псам, пытаясь пробиться к готовящим следующее смертельное плетение магам. По бокам их прикрывали волки, вгрызаясь в глотки предателей, а вампиры, встав за спинами двухипостасных, не пускали прорвавшихся сквозь оборону псов в лагерь, где в спешке пытались если не восстановить, то хотя бы удержать защитный контур.

Вступить в бой мы с Заром просто не успели. Очередное заклинание сорвалось с рук вражеского мага и устремилось к нам, оставляя за собой темный шлейф-след. Я обмерла, с замиранием сердца смотря на летящее в меня заклинание, которое было слишком сильным, чтоб я могла его отбить. Чувство самосохранение взвыло, что я должна увернуться, упасть, отпрыгнуть, сделать хоть что-нибудь, лишь бы избежать встречи с чужой магией. Но тело будто налилось расплавленным свинцом, отказываясь повиноваться.