Текст книги "Хозяйка забытой усадьбы (СИ)"

Автор книги: Александра Воронцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Глава 17. Странности продолжаются

Естественно, мне тут же стало интересно, а что такого случится послезавтра, но Корбу напустил на себя столько таинственности, что я тут же сообразила: он имеет непосредственное отношение к грядущим событиям.

Я постреляла глазами в Марсию.

– Я провожу, – тут же поняла меня она.

Пока горничная пытала наемника, я, изнывая от любопытства, взялась за тесто.

Развела в воде опару, добавила чайную ложечку меда, посолила и стала добавлять муку. Много вошло, это не круассаны какие-то. Их выпечь любой сможет. А вот хлеб…

Такой простой продукт, а капризный.

Тут нужно вложить терпение и любовь.

Вымешивая, погружая пальцы в липкую массу, предвкушала, как отрежу от еще теплого каравая толстый плотный кусок и вдохну аромат свежего хлеба.

Однако же долго Марсия терзала своего гильдийца. Я уже убрала тесто, чтобы подросло и поднялось, а ее все не было.

– Ну что? – вцепилась я в немного растрепанную горничную с подозрительно красными губами, как только она вернулась ко мне. – Узнала что-нибудь?

– Молчит, стервец! – возмутилась она. – Только и сказал, чтобы мы в горы не совались.

Я растерянно похлопала ресницами.

Это какого же наемник о нас мнения, что решил, будто мы с Марсией первым делом рванем в горы. Что нам там делать?

Покопавшись в памяти, я вспомнила, что по хребту проходит граница с Империей, а дальше Лидвания делит Побережье с Королевством. Ни мне, ни Марсии там делать нечего. Даже эдельвейсы собирать еще рано, но вряд ли меня одолеет такая блажь.

И что же там в горах произойдет? И не имеет ли это отношение к тому, что «что-то затевается»?

Мы с Марсией, посопев, пришли к выводу, что гильдиец – нехороший человек.

Нельзя так поступать с хрупкими женщинами.

Я чуть половник не погнула с расстройства.

Придется доить соседей на сплетни, а я с ними пока не знакома. Первый, с кем я собиралась побеседовать, – старик Горганз, и что-то я сомневалась, что рунист – находка для сплетника. Люди этой профессии, как никто, умели держать язык за зубами.

Пока тесто бродило, мы предприняли последнюю попытку найти ключи от усадьбы и потерпели неудачу. И если на ночь мы смогли запереться при помощи швабры, метлы и простейшего бытового заклинания, то вот для той таинственной двери в погребе ключ нужен был все равно.

С запозданием сообразила, что, возможно, у гильдийца были какие-то отмычки, но не бежать же за ним в ночь, тем более что я не знала куда. Этот комендантский час еще…

И все же. Очень любопытно.

Однако я была вынуждена смириться.

Временно, конечно.

А пока я достала рыхлое выбродившее тесто, покрывшееся пузырьками, мокрыми руками сформировала каравай и присыпала жареными семечками. На доске для выпечки, оставленный на расстойку, он уже выглядел умопомрачительно. Почти парадно.

Я была окончательно и бесповоротно сыта, но не могла дождаться, когда же он будет готов.

Марсия тоже крутилась рядом. Пока мы суетились на кухне, где жарила печка, было тепло, но в остальной части дома было все еще неуютно. Ночи в Северной провинции действительно были холодными в это время года.

А еще я наконец почувствовала себя бесконечно усталой.

Префектура, конь, уборка, стража – как-то слишком много для одного дня.

И стоило мне достать горячий свежий хлеб из печи, как я поняла, что больше сил нет ни на что. Повздыхав над завернутым в чистую льняную салфетку хлебом, я отправилась спать. Только вот, переодевшись ко сну и забравшись в холодную постель, я осознала, что не могу сомкнуть глаз.

В дороге все мои мысли были заняты только побегом и опасениями, что меня все-таки настигнут, а теперь… я пыталась разобраться, чем же заслужила такую ненависть сестры. Она ведь была готова погубить меня. И необходимость со мной договариваться ее лишь злила. Иза предпочла бы от меня просто избавиться. Ей было абсолютно наплевать на «Забытую усадьбу». В отличие от ее мужа, которому она хотела угодить.

Приехав в Форталезас и увидев дом собственными глазами, я решительно не понимала, за каким Проклятым он нужен Грегори. Дантесоль мог купить десяток подобных и не обеднел бы. Почему именно этот?

Вот и наместник им интересовался.

При воспоминании о Сангриено мной овладели смешанные чувства. Ненависть и презрение никуда не делись, но образ, нарисованный мной у себя в воображении, не имел ничего общего с настоящим лордом-герцогом. Хотя нужно было признать, что все равно его душкой не назовешь.

Он слишком много себе позволял.

И слишком много создавал проблем той, от кого отказался.

Сангриено, конечно, не в курсе, кто я на самом деле, но это его ни капли не оправдывало. Как бы то ни было я убедилась, что он бесчувственный и неприятный человек.

Я ворочалась и ворочалась, хотя было уже далеко за полночь. Еще и беспокойство из-за того, что дом толком не заперт, заставляло меня постоянно прислушиваться и дергаться от каждого звука.

Нужно было позвать Марсию ночевать вместе со мной. Уж слишком жутко. Я довела себя до того, что с улицы мне стал слышаться шорох гравия дорожки.

Я почти успешно уговорила себя, что это всего лишь ветер за окном гоняет прошлогодние листья, но тихий стук, раздавшийся в тишине, ветром объяснить было нельзя.

А затем, к моему ужасу, похолодел браслет на запястье, к которому я привязала своеобразную магсигналку от тех заклинаний, что навесила на метлу и швабру.

Сработало то, что крепилось к метле. Стало быть, кто-то попытался проникнуть в дом через черный ход.

Мне сделалось не по себе. Во рту мгновенно пересохло.

Я прикидывала, что смогу использовать для самообороны, но похоже мое заклятье отпугнуло незваного гостя. Судя по реакции браслета, кто-то ненастойчиво попробовал открыть дверь, а, получив не слишком серьезный отпор, передумал.

Странно. Все это было очень странно.

Я подкралась к окну, но не увидела ничего подозрительного.

Если бы не браслет, я бы решила, что мне послышалось.

Какой уж тут сон!

Я почти до самого утра караулила у окна и провалилась в забытье, только когда забрезжил рассвет.

Марсия разбудила меня и подтвердила, что ночью тоже слышала шум.

То есть списать на разыгравшееся воображение не получится.

В довершение всего, обойдя дом при свете дня, мы обнаружили следы сапог на засохшей клумбе под кухонным окном и клочок ткани, зацепившийся за куст возле черного хода.

– Да может, он давно тут висит? – с сомнением произнесла Марсия, но, похоже, она и сама не очень-то верила своим словам.

Потому что ткань была знакомая.

Цвет ее точь-в-точь совпадал с цветом форменного сюртука стражей Форталезаса.

Глава 18. Правильные вопросы

Задумавшись над кашей о происходящем, я чуть не пропустила момент, когда нужно добавлять молоко.

Вот ведь. Бежала из столицы на край страны, чтобы оказаться в безопасности, а тут тоже творятся интриги Проклятого.

Но тайны тайнами, а завтрак сам себя не приготовит. Я и так хитро спихнула на Марсию уборку в музыкальной комнате, должна же и от меня быть польза. Нужно будет обязательно перечитать свои конспекты из пансиона, когда мы там изучали магию, бытовики казались мне почти всемогущими. Не дело это, что, имея такую мощь, я вынуждена приводить дом в порядок бабкиными методами. Хватит и того, что одуванчики в огороде придется выпалывать вручную.

А еще нужно было срочно найти мастера, что поменяет нам замки. От профессионального грабителя, разумеется, не спасет ни один засов, но так мне будет спокойнее. Да и клочок сукна в кармашке подсказывал, что наши вчерашние незваные гости не были ворами.

Зачем страже понадобилось ночью проникать к нам в дом? Они же и так посетили нас накануне. Если это была та самая «проверка», то она пахла чем-то незаконным.

– А зачем вы желтки от белков отделили, если все равно глазунью готовите? – сунулась под руку Марсия, когда я принялась за яичницу.

– Чтобы белок прожарился равномерно и не был сопливым, а желтки остались мягкими, но не растекались по хлебу, – вздохнула я. – Нужно на рынок. Овощей очень не хватает. На одних яйцах мы скоро закудахчем.

– Схожу, – кивнула горничная. – Заодно и поспрашиваю, чем город живет. Странные тут все.

Я пожала плечами. Не мне было судить, что я вообще знала о жизни и людях? Единственный, кто меня по-настоящему настораживал, – это Кальдерра. Было в нем что-то такое… мутное, неприятное. И оно напоминало мне о Дантесоле. Да еще и Корбу отрекомендовал капитана как человека с гнильцой. От наемника такой отзыв заставлял задуматься.

– Госпожа Манон, а вы в глаза не забыли закапать? – отвлекла меня от размышлений Марсия, торчавшая у окна.

– Нет, – удивленно отозвалась я. – А что такое?

– У нас опять гости. И опять к столу, – проворчала она.

Нахмурившись, я выглянула в окно.

– Этому гостю я рада. По крайней мере, пока. Он должен нам с тобой помочь подготовиться к экзамену.

По дорожке к дому шагал Фабио, вертя головой по сторонам и помахивая веселеньким букетом примул.

Ох, очевидно, он не знал значения цветов, а то бы поостерегся дарить их незамужней девушке. Для нас ведь как? Признание в любви – это половина пути к браку. Однако секретарю повезло, что у меня никаких матримониальных планов не было.

А Фабио о своем везении и не подозревал. Он беспечно поднялся по ступенькам и, не ожидая подвоха, взялся за дверную ручку.

И только тут мы с Марсией вспомнили, что заклинание снято лишь с двери черного хода. Зато стало понятно, что секретарь наместника – весьма разносторонне развитый и эрудированный в филологии молодой человек.

Часть впечатляющих словесных конструкций была произнесена на старохвиссинском и Марсии была непонятна, а у меня вызвала восторг смелым использованием некоторых терминов. Но в целом посыл был ясен.

Пока Фабио тряс кистью, которую будто одновременно пронзили сотни игл, я нейтрализовала свое швейное заклинание с дверной ручки и отправила к нему горничную.

– Доброе утро, госпожа Даргуа, – хмыкнул Фабио, появившись на кухне. – Только я удостоился вашего гостеприимства, или есть еще пострадавшие?

– Доброе, – я вытерла руки полотенцем. – Полагаю, что есть. Увы, не знаю, кто это был. В темноте не разглядела.

Улыбка на губах Фабио увяла.

– Подобной дикости у нас в Форталезасе давно уже не было. Ворье совсем распоясалось. Вы сообщили страже?

Я молча выложила из кармана на стол клок обнаруженной нами ткани.

Секретарь наместника дураком не был и помрачнел еще больше.

– А мы-то все искали… – задумчиво пробормотал он.

– Не могли бы вы поделиться своими мыслями, – попросила я. – Что вы искали, при чем тут стража, и связано ли это с тем, что «времена сейчас неспокойные»? – припомнила я Фабио его же собственные слова. – Кажется, речь шла о разбойниках, а не о гвардии.

Секретарь посмотрел на меня несчастными глазами, ему явно не хотелось мне ничего рассказывать, а может быть, даже было запрещено распространяться. Я сжалилась:

– Ну я же на спрашиваю о государственных тайнах. Я в Форталезасе человек новый, расскажите то, что известно всем остальным. Будем считать это введением в «безопасное поведение в городе».

Фабио вздохнул.

– Вы правы. Кстати, я принес свод правил, но я не ожидал, что помешаю вашему завтраку…

– Присоединяйтесь, Фабио. Предлагаю перекусить здесь, а остальным заняться в гостиной. По-моему, сейчас нам там уже не угрожает задохнуться от пыли.

– Мне неудобно… – замялся юноша.

– И зря, – выступила Марсия. – Госпожа Манон прекрасно готовит.

– В самом деле, Фабио. Мне будет намного неудобнее есть без вас, а откладывать завтрак не хочется вовсе.

Секретарь был слишком хорошо воспитан, чтобы мне пришлось его уговаривать, а я справедливо полагала, что сытого мужчину разговорить легче. В пансионе этому даже было посвящено несколько занятий.

А молочная пшенная каша была почти моим коронным блюдом. Приютские дети ее обожали. Как оказалось, Фабио от них далеко не ушел. И действительно, приговорив тарелку и пару сэндвичей с яйцом, горчицей и маринованным огурцом, банку с которыми приволокла из кладовки Марсия, секретарь действительно вернулся в благостное расположение духа.

– Госпожа Даргуа, вы же из столицы приехали, должны понимать, что Сангриено отправили сюда наместниками не просто так… – начал Фабио, а я с умным видом покивала.

Ничего я не понимала. Последние два года я была отрезана от Хвиссинии, а до того интересовалась только нарядами и прочими девичьими увлечениями. В свет меня не выводили, а отец сплетнями не делился.

Задавая осторожные вопросы секретарю, я узнала, что Сангриено-старшего в Северную провинцию практически сослали, потому что род имел слишком сильное влияние при дворе. И после переворота, когда знать присягала новому королю, отчего-то Фредерику было не спокойно в отношении Сангриено. В прошлом было много именитых полководцев из их рода, и армия охотно поддерживала старого герцога, помня о былых заслугах, хотя тот и не проявлял интереса к военной стезе. В отличие от своего сына Рин Керро, ставшего, не смотря на юные годы, героем стычки на границе с Королевством.

Вот и избавились от семейства, удалив с королевских глаз и понадеявшись, что влияние рода ослабнет.

Только вот даже здесь один за другим совершались покушения на молодого наследника. А когда очередное проваливалось, начиналась какая-то заваруха на вверенной ему территории. Приезжали королевские эмиссары, искали доказательства измены королю или халатного отношения к обязанностям. Очень им хотелось посадить в темницу младшего Сангриено, принявшего власть у отошедшего от дел отца, хотя бы за то, что не оправдал монаршее доверие.

Однако провинция под управлением Рин Керро Сангриено процветала, отсылала налоги в казну, и внешне все утихло, но только внешне. По-прежнему случались и сабботажи, и подлоги. Наместник не был идиотом и искал крысу. За последние годы он негласно избавился от многих соглядатаев Фредерика, но не от всех.

В общем, это была поучительная и захватывающая история, в которой лорд-герцог выступал прямо-таки героем, умным, храбрым и благородным. Много хвалебных слов было произнесено секретарем, который, видимо, искренне восхищался своим патроном.

Но я-то знала, что благородством там и не пахло.

Никаких скидок мерзавцу, практически отдавшему меня на растерзание королю.

– С этим более или менее понятно. Я про «неспокойные времена», – я разлила свежий чай по чашкам и пододвинула к Фабио розетку с вареньем все из той же кладовки. Вроде бы не забродило, но прежде чем попробовать самой, я решила понаблюдать за гостем. – Но как ваши поиски «крысы» относятся к попытке взлома моего дома?

Я подозревала, что именно здесь кроется секрет интереса к "Забытой усадьбе" и Дантесоля, и самого наместника. И судя по выражению лица секретаря, я задала очень правильный вопрос.

Глава 19. Кажется, везение закончилось

– Госпожа Даргуа, мы, кажется, договаривались, что щепетильных вопросов касаться не станем, – укоризненно посмотрел на меня Фабио.

– Да уж какая тут щепетильность? – сдув кудрявую прядь со лба, возмутилась Марсия. – Мы живем в этом доме!

– Меня тоже посвящают далеко не во все детали, – вздохнул секретарь, но под суровым взглядом горничной сдулся. – Скажем так, пустые дома – это магнит для всякого рода сомнительных личностей, от которых мы пытаемся избавить город. И возможно, я повторяю, только возможно, кто-то из стражей перешел на сторону врага. Это не может не печалить, но мы обязательно проведем проверку…

Печалит?

Проверку?

Как в Форталезасе любят проверки. Просто диво дивное.

– Однако, – я все же рискнула намазать подозрительное варенье на ароматный мякиш, – стража меня вчера уже навестила, – я из-под ресниц посмотрела на Фабио и отметила, что тот явно удивлен подобной инициативой. – И доблестной городской охране доподлинно известно, что дом больше не пустует.

Фабио заерзал и отвел взгляд.

Ага.

– Есть вероятность, что тот, кто приходил к вам ночью, что-то в доме оставил и хотел это забрать, однако, столкнувшись с вашим заклинанием, решил не поднимать шума, – при этих словах секретарь неосознанно встряхнул рукой, и я увидела у него на ладони множество мелких красных точек. Видимо, заклинание действительно попыталось прошить руку юноше.

Я окончательно устыдилась:

– Я приношу вам искренние извинения, – залепетала я, пытаясь унять ноющее чувство в груди, которое всегда возникает, когда представляешь, как кому-то больно.

– Не стоит, – отмахнулся Фабио. – Безопасность важнее всего. Тем более что ваши меры принесли плоды. Это, скорее, моя вина. Мне стоило сначала постучать. Все уже заживает, и я по дороге в префектуру загляну к городскому целителю, а то мэтр, наверное, скучает без дела.

Я отметила, как ловко секретарь перевел разговор на другую тему. Несмотря на юный возраст, он явно не зря ел свой хлеб. Еще немного поднатаскается на службе, и станет матерым интриганом.

А тем временем я прекрасно понимала, что забыть в доме что-либо можно было только до того, как его запечатали рунами и постановлением наместника. И вряд ли эта таинственная вещь так долго ждала своего часа.

Что касается Дантесоля, я вообще сомневалась, что он когда-то прежде бывал в Северной провинции.

Да и сам лорд-герцог хотел приобрести усадьбу.

Так что Фабио определенно юлил, и насчет того, что его не посвящают в детали, явно кокетничал.

Однако настаивать на продолжении темы я не стала. Сейчас это было бесполезно. И, перебравшись в гостиную, я позволила секретарю заняться тем, ради чего он, собственно, и пришел.

Правил оказалось не то чтобы много, чувствовалось, что в какой-то момент запал Сангриено иссяк, но почти все они заканчивались одинаково: «И если встретите скачущего коня – уступите ему дорогу!».

Да уж, я бы точно провалила экзамен, зато к концу занятия эта фраза намертво отложилась у меня в памяти.

Оставив мне на память копию этого занимательного труда за авторством бывшего жениха, Фабио откланялся, и Марсия, которой очень непросто дались эти два часа, с облегчением смылась на рынок, клятвенно пообещав во что бы то ни стало разжиться хотя бы огурцами и редиской.

Я же, пока ее не было, закончив разбирать сундуки и дорожные сумки, вместо того, чтобы по-честному заняться прополкой одуванчиков, решила проверить, что же у нас в бочонках, стоящих в погребе.

Оказалось, что в одном из них до краев налит мед, а другой наполовину заполнен пивными дрожжами. На такую удачу я и не рассчитывала. Но, в конце концов, должно же и мне хоть когда-то повезти, правда?

Еще большим сюрпризом стало то, что бочонком с медом подпиралась заслонка маленького ледника, как и все хозяйственные помещения в доме, защищенного руной.

С трепетом заглянув в холодное нутро, я обнаружила, что из припасов там хранилась одна-единственная рыбина и кусок говядины на косточке. Остальные полки были пусты. Жаль, но нам ведь не армию кормить. И того, что есть, нам с Марсией хватит на несколько дней, а потом придется трясти кошелем Ксавье, выгребая из него оставшиеся монеты.

Дальше в ход пойдут мои сбережения, которых тоже было немного, так что первейшей задачей становилось укрепление финансового положения, но на голодный желудок думалось плохо, поэтому, прихватив мясо, я взялась за готовку.

Ограбив кладовку, я почистила морковку, крупно ее нашинковала и выложила на дно кастрюли вместе с остатками порея за неимением репчатого лука, с ним было бы ароматнее, но Марсия еще не вернулась.

Срезав с говядины и промыв кость, я и ее запустила к овощам и поставила вариться бульон. Половину мяса я отложила, определив, что завтра я из него испеку пастуший пирог, а вторую половину я пущу на рагу сегодня.

При мысли о рагу из говядины рот наполнялся слюной. Я так увлеченно полосовала мясо соломкой, что пропустила возвращение Марсии, которая превзошла все мои самые смелые ожидания и принесла не только огурцы и редиску, но и несколько вполне плотных томатов, и даже лук. Как оказалось, у одной из торговок есть теплица. На глазах у изумленной горничной я надрезала помидоры и залила кипятком. И пока плоды готовились расстаться со шкуркой и превратиться в пюре, я раздела картофелины и нарезала их дольками. Две сковороды отправились на горячие камни, и через минуту на одной зашкворчало мясо, а на другой румянилась картошка.

Когда тонкие полукольца репчатого лука присоединились к говядине, я перетерла лишенные кожицы томаты, добавила к мясу и, к удивлению Марсии, настрогала туда оставшиеся в пузатой банке после завтрака маринованные огурчики.

Я почти пританцовывала, предвкушая, как вкусно мы сейчас пообедаем.

Тем временем настало время процедить бульон в первый раз. Вываренные морковка и лук его покинули, но прежде чем я добавила в него немного подсохший имбирь, чеснок и стручок жгучего перца, я зачерпнула ароматной, пахнущей чуть сладковато жидкости и плеснула в сковороду. В уже подтушенное рагу окунулась зажаренная картошка, отправились чеснок, соль и перец.

Мы с Марсией уплетали готовое блюдо за обе щеки.

Нежное мясо, сохранившее в себе соки благодаря обжарке, кислинка томатов, остринка чеснока, рыхлая картошечка и упругий пикантный огурчик – союз этих вкусов привел мою душу в гармонию со всем миром.

У этого пиршества был всего один недостаток: после него совершенно не хотелось что-нибудь делать, и я решила прогуляться.

Ноги сами принесли меня к дому старика Горганза. Памятуя о том, что для того, чтобы подлизаться к рунисту, нужны круассаны, я и не думала заглядывать к нему сегодня, оставив это на завтра. Сначала проклятый экзамен, а потом уже тайны «Забытой усадьбы».

Однако, когда я, полюбовавшись на набирающие цвет бутоны пионов, уже собралась возвращаться, калитка ворот сама распахнулась, и из нее широким шагом, будучи явно не в духе, вышел никто иной, как лорд-герцог.