Текст книги "Танцы со Зверем (СИ)"

Автор книги: Александр Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 25. Накат

Ещё час прошел в лихорадочной подготовке. Все надевали какую-то поддоспешную одежду, кольчуги, шлема. Жан раздавал бойцам щиты, мечи и копья, прикидывал, как расставить своих людей. Если встать лицом на восток – к тракту и к прогалу, оставшемуся между поваленными деревьями, то за спиной был шатёр, а дальше, за ним – стреноженные лошади. Справа от шатра горел костёр с подвешенным над ним котлом. – Ги предусмотрительно поставил кипятить воду. А прямо перед шатром была навалена гора мешков с провизией и прочим добром. Венчали её два больших рулона кое-как свёрнутой сырой ткани – палатки.

– Вот тут, на палатках, и встанете, – проинструктировал Жан мальчишек. – Слева Керик, справа ты, Тьер. Ты нашел себе какие-нибудь камни для метания?

Тьер кивнул. Глаза его азартно блестели:

– Дальше, вглубь леса, шагах в сорока, есть ручей. Там камней этих валяется… Я вот, набрал – он указал на небольшую горку, уложенную под ногами.

– Отлично! Сбегай, ещё набери. Чем больше принесёшь, тем лучше. Будешь стоять тут, на мешках, и через наши головы кидать во врагов камни. А ты, Керик, будешь стрелять из лука. Много у тебя стрел?

– Мало. Два по десять.

– Достаточно. Стрел не жалей. В людей попасть трудно. Стреляй в лошадей.

– Конь стрелять нехорошо. Конь не сам нападает.

– Не жалей коней. Запомни – каждый убитый тут конь, это свой, спасённый товарищ, которого этот конь не убил, не растоптал. Ты понял?

Керик, вздохнув, кивнул.

– Стойте здесь. Стреляйте, кидайте. Но в бой не лезьте. Ясно?

Мальчишки закивали.

«Тем более, что толку от вас в бою будет мало. А кольчуг и щитов для вас у меня уже нет. Зато все остальные, кому придётся идти в рукопашную, как-то доспехами прикрыты».

В первом ряду, слева направо Жан поставил Хельда и Лаэра, в центре Рикарда, Шельгу и Низама, справа наемников Вальдо и Хеймо. Все они были обеспечены щитами, так что получалась, если плотно встать в центре поляны, настоящая стена из щитов. А за спиной – груда мешков и мальчишки.

«Жаль, на всех щитов не хватило. По сравнению с доспехом, щит стоит копейки. Кто мог подумать, что в походе нам эти щиты так пригодятся? Не на войну же ехали! Я ведь только из жадности трофейные щиты взял с собой, чтобы не выкидывать».

Жан встал со своим длинным копьём во втором ряду, с левого фланга. Ги с копьём встал также – позади щитоносцев, с правого фланга. Оба они были без щитов, зато в кольчугах и шлемах. Кроме того, Жан натянул на ноги трофейные кольчужные штаны.

Кольчугами и шлемами оказались защищены почти все бойцы первого ряда. Только Шельга отказался кольчугу надевать – ограничился своим толстым стёганным халатом. От шлема, однако, не отказался. Ну, а Низаму кольчуги просто не хватило. В компенсацию за это ему был выдан Хельдов шлем с личиной. «Чтобы враг не радовался, увидев Низамову испуганную рожу» – про себя ухмыльнулся Жан.

– Надень на Хельда свой меданский шлем. И свою парадную котту, – посоветовал Жану Гильбер.

– Зачем?.. И почему на Хельда?

– Хельд здоров, как бык. Умеет драться. Может быть сможет отбиться, когда на него насядут. Они же все будут пытаться убить тебя. Но кто из них тебя знает в лицо? И кто в бою будет лица разглядывать? Если убьют или ранят тебя – нам крышка. А если его... Жалко, кончено, но не так страшно.

– А если одеть кого-нибудь из наёмников?

– Их не так жалко? – криво усмехнулся Ги. – Думал я и об этом. Вальдо – мальчишка. Пока не знаю, каков он в бою. А Хеймо – он топором работать мастер, а не мечом. Да и щит у него лямочный. А у Хельда щит такой, как у тебя. Ты же с его щитом тогда, в последнем бою, дрался. Кого-то бесполезного под тебя одеть? Рикарда? Низама? А будет ли толк? Помоги им Бог в этом бою не обделаться от страха и не сбежать, бросив своих товарищей. Я бы сам вызвался твой шлем надеть, да я одноногий. Быстро подмену заметят… Лаэр? Он, конечно, также как ты наловчился мечом орудовать, но ты бы видел, как его сейчас трясёт. Думаю, он не побежит, но в настоящем бою он ещё ни разу не был. И, по сути своей, он торгаш, а не воин.

– Ладно. Ты прав. Одеваем Хельда. И кольчужные штаны ему надо надеть. У нас же есть ещё одни. А под кольчугу пусть он надевает свой стёганный доспех. А я тогда надену вот этот шлем с наносником и бармицей, чтобы лишний раз лицо не светить.

***

Наконец Жан вооружил и выстроил свою маленькую армию. Прошелся перед стеной щитов. В железных шлемах, кольчугах, прикрытые щитами, ощетинившиеся мечами и копьями, выглядели они внушительно. Можно сказать – грозно. «Господи, хоть бы они при первом же натиске не разбежались! Шутка ли – устоять против конной атаки! А бойцов с военным опытом тут всего пятеро – я , Ги, Хельд, и наёмники. Да и у меня опыт массовых сражений, честно сказать – липовый. Можно ли считать реальным боевым опытом реконские бугурты на тупом оружии?»

Потом Жан загнал всех в шатёр. Они должны были выбраться оттуда по его команде и быстро встать стеной щитов, спиной к мешкам, лицом к надвигающимся врагам… Ему надо было выманить врагов на конную атаку, на натянутые верёвки, под готовые обрушится на них подрубленные сосны, поэтому выскакивать из шатра они должны были в последний момент, чтобы враги уже не могли остановиться. И поэтому же выскакивать они должны были быстро, чтобы успеть построиться прежде, чем враги до них доберутся.

Первый выход из шатра. – О, это было душераздирающее зрелище! – Толпа идиотов, запутавшихся в шатёрном пологе, в собственном оружии, в собственных ногах! Жан рычал, кричал, угрожал, умолял, объяснял… Потом снова загнал всех в шатёр. Второй выход. Третий… На четвёртый ему показалось, что всё уже не так страшно. Все наловчились выскакивать быстро, но без дурной заполошности, почти не мешая друг другу. Никто уже не падал. Почти никто не спотыкался. И встали, на четвёртый-то раз, не куда попало, а на свои, заранее определенные, места в строю. Северная стена шатра, целиком поднятая и привязанная к крыше, позволяла выходить из шатра сразу многим, не цепляясь за ткань, а восточная стена шатра до поры скрывала его маленькую армию от тех, кто посмотрел бы на лагерь со стороны тракта.

– Так! Хватит тренировок. Отдыхаем, – скомандовал Жан, загнав бойцов обратно в шатёр. Из их глоток вырвался облегчённый вздох. Только тут Жан заметил, что совершенно взмок от пота. «Да. Влажность после дождя повышенная, солнышко припекает, а мы тут скачем в полной снаряге… Конечно, было бы полезно погонять их в тренировочных боях строй на строй, чтобы они приноровились друг к другу. Хорошо бы заставить их хотя бы месяц ходить, бегать, прыгать в доспехах. А так… Грозный вид, а внутри – мякина. Будет ли вообще толк от этого эффектного выхода перед носом атакующих врагов, или мы зря тут мучились?.. Что если двадцать герцогских рыцарей налетят и просто втопчут нас в землю?.. Даже если вдруг получится остановить конную атаку… Они нападут пешими, и всё равно будут иметь над нами численный перевес. А, учитывая, что у меня в отряде из одиннадцати человек двое мальчишек, а ещё двое, Низам и Рикард, вообще ни с какого боку не воины… При любом раскладе нас просто массой задавят, и я уже ничего не могу с этим поделать. Самоуверенный кретин! Почему в Эймсе я не нанял всех пятерых бойцов, которых привёл Ги? Надо было нанять десять, двадцать! Почему я не подождал меданцев, чтобы с ними вместе выехать из столицы? Почему не присоединился к одному из торговых караванов, которые уж раз-то в неделю ходят из Эймса в Минц по Восточному тракту? Так спешил к Лин, чтобы сообщить ей о своих турнирных победах… Идиот! Торопливый влюблённый дурак! Теперь за мою глупость придётся расплачиваться не только мне, но и всем, кого я потащил с собой в Тагор… Если бы только заранее знать, что Анро решится послать за мной, по местным меркам, целую армию!»

Снаружи оставался только Хеймо. Он сидел у костра, на приспособленном для этого брёвнышке, изображая готовящего еду дежурного. Выданную ему кольчугу наемник надел, но скрыл под своей серой льняной коттой. Его щит и шлем лежали рядом, а боевой топор был заткнут за пояс.

Время ожидания тянулось теперь невыносимо медленно. Бойцы в шатре расселись, некоторые даже улеглись на земляной пол, покрытый ещё не совсем вытоптанной зелёной травой. В лесу запели какие-то птички. Затрещала сорока. Было уже далеко за полдень, а они так и не пообедали. Впрочем, есть совсем не хотелось. Вода в котле у Хеймо вскипела, но он не стал в неё ничего засыпать.

Вдруг Жан, животом лежащий на земле, даже сквозь кольчугу и стёганку почувствовал еле заметное подрагивание почвы. Глянул на Шельгу. Тот кивнул:

– Едут. Много конь. Скоро.

Несколько минут ожидания, и до их ушей донёсся стук множества конских копыт. Жан вскочил. Стряхнул с себя прилипшие травинки. Бойцы поднимались на ноги. Готовились. Надевали шлемы. Поудобнее перехватывали щиты и оружие. Кто-то в пол-голоса молился.

Всадники показались в прогале между деревьями. Сначала двое. Потом ещё. Съехав с тракта они сбились в кучу. Солнце сверкало на копьях и шлемах врагов, переливалось на их кольчугах. Гербы на щитах были чем-то наспех закрашены. Ехавший первым всадник вынул меч, молча махнул им вперёд, и конная лавина, постепенно набирая скорость, хлынула на них.

– Тревога! – будничным голосом крикнул Хеймо, накидывая на голову шлем и вставляя руку в лямки щита. Затем, вынув топор, он неспешно двинулся к дереву, которое должен был подрубить.

Жану показалось, что сердце колотится у самого горла. И ещё, показалось, что всадников гораздо больше, чем двадцать. Он начал лихорадочно их пересчитывать.

«Нет, всё-таки около двадцати… Ждём ещё чуть чуть… Пора!»

– Вперёд, бегом! – скомандовал Жан, и его маленькое войско с лязгом вывалилось из шатра. Одной рукой держа копьё, другой Жан за шиворот подхватил чуть не упавшего Рикарда, и направил его куда положено. В остальном всё прошло почти без запинок. Стена щитов сомкнулась перед грудой мешков. Мальчишки вскочили на мешки.

Всадники, увидев внезапно появившийся на месте беззащитных путников военный отряд, на миг замедлились, но тот, что скакал первым, снова взмахнул мечом и заорал:

– Вперёд! Вперёд!

– Бой! Анлер! – завопили скакавшие прямо за ним, одетые в кольчуги, рыцари, подгоняя своих лошадей.

Верёвок, натянутых между стволов поперёк их пути, враги не заметили. Ближняя верёвка была метрах в пяти перед строем защитников. Вторая была вынесена ещё на пять метров вперёд. Каждая из верёвок примерно в центре прогала была привязана ещё и к толстому, крепкому колу, вбитому в почву.

Лошадь несущегося первым рыцаря на полном скаку зацепилась ногой за верёвку и полетела кувырком. Следующие две тоже споткнулись и упали. Вверх взлетел вырванный из земли кол с обрывками верёвки. Ещё один всадник, проскочил мимо упавших товарищей, но полетел кувырком, когда его конь зацепился ногой за вторую, ближнюю к защитникам, верёвку. Рыцарь, перелетев через голову лошади рухнул наземь, прямо под ноги защитников, которые немедленно обрушили на него град ударов.

– Добивай упавших! – скомандовал Жан и сам, слева обойдя строй щитов, подскочил к ближней, всё-ещё натянутой верёвке. Остальные тоже двинулись вперёд. На упавших врагов обрушились удары копий, мечей, топоров.

Споткнувшись о верёвки или о прежде рухнувших товарищей, упали ещё два всадника. Следующие пытались остановиться перед внезапно возникшей преградой из месива тел. Лошади вставали на дыбы, пятились назад. Кто-то из всадников съезжал в сторону, в лесную чащу. Задние, ещё не понявшие что произошло, напирали. На всю эту, бестолково мечущуюся, толпу с треском обрушилась сосна до конца подрубленная Хеймо.

Жан с азартом колол копьём тех кого мог достать. Одну лошадь ткнул в круп. Другой удалось серьёзно повредить копьём шею, и она через несколько секунд упала наземь. Из-за вражеских спин он услышал чей-то громкий повелительный голос:

– Вперёд, трусы! Иначе вы не получите больше ни со! Всем спешится и вперёд! Десять либров даю за голову меданца! Убейте меданца!

«Меданца? Это они меня так назвали? Из-за шлема, в котором я был на турнире?»

Жан попятился назад, под прикрытие своих бойцов. Да и щитоносцы теперь тоже медленно отступали. Над стеной щитов торчали головы мальчишек. Тьер с азартом швырял камни в приближающихся врагов. Керик давно уже всаживал одну за другой стрелы во вражеских коней и всадников. Теперь он переключился на спешившихся, которые, прикрываясь щитами, пробирались через поваленные деревья и тела убитых и раненных. Почти у всех врагов в руках были копья и щиты.

Когда враги просочились сквозь препятствия, и подступили к защитникам, всё тот же повелительный голос скомандовал:

– Вперёд! Бей меданца!

Враги разом метнули копья, выхватили топоры и мечи и бросились в атаку. Большинство брошенных копий полетело в Хельда. Одно, чиркнув по его меданскому шлему, отскочило и ударило Жана в правое плечо. Жан только лязгнул от злости зубами и покрепче сжал древко копья. «Руку чувствую. Значит, могу ещё драться. Отличная кольчуга, толстый поддоспешник. Что ещё надо для счастья?»

От нескольких копий Хельд смог уклониться. Однако он получил два копья в щит, одно в грудь и одно в ногу. На ногах, однако, устоял. «Хорошо, что я заставил его надеть кольчужные штаны!»

Один из врагов подскочил к Хельду слева. Поднял меч, чтобы нанести удар, однако Жан, вынырнув из-за спины товарища, с двух рук всадил копьё в открывшийся бок врага. Тот, вцепившись в копьё, с хрипом рухнул наземь. В тот же миг на Жана наскочил новый противник – длинноносый и чернобородый, со свирепой рожей под дешевым сферическим шлемом без бармицы. Жан понял, что не успевает вытащить копьё из убитого и, не выпуская копья из левой руки, попятился, правой вытягивая из ножен меч. Враг взмахом своего меча разрубил копейное древко и, подшагнув, с размаха ударил Жана кромкой большого кулачного щита по лицу.

Боль. Темнота.

***

– А ты шустрый малый, – Карин усмехнулась. Она с интересом разглядывала стоящего перед ней Жана. – И сколько нынче стоит титул королевского барона?

– Дорого. Но это неважно. Теперь я знатный господин, и брак со мной не будет уроном для чести твоей прекрасной дочери. Именно поэтому теперь я решился просить у тебя руки Элиноры. Более любящего и преданного мужа ты для неё не найдёшь.

– Ты в этом так уверен, мальчик? – Карин смерила его ещё одним внимательным взглядом.

– Совершенно уверен. – Жан разглядывал её не менее внимательно.

«Да. Сразу видно, в кого Лин уродилась такой красавицей. Карин и сейчас хороша, хотя, конечно, не так прекрасна, как Лин. Нет, Карин не выглядит глупой или жестокой. Скорее, усталой и разочарованной… Способна ли она понять, что сейчас именно в её руках счастье дочери?»

– Для слуги ты ведёшь себя удивительно нагло.

– Веду себя как королевский барон, – улыбнулся Жан. – Я больше тебе не слуга. Увы, тот, кто служит королю, не может служить кому-то ещё. Впрочем, если ты попросишь меня, я, может быть, соглашусь и дальше помогать твоему мажордому в расчётах. Боюсь, он настолько привык к моим услугам, что теперь в одиночку не справится.

– И сколько же ты запросишь теперь за эту работу? – подняла бровь Карин.

– За эту услугу… Десять либров в месяц.

– Что? Да ты и впрямь наглец!

– Столько стоит время королевского барона, – Жан развёл руками. – Но, с другой стороны, исключительно из любви к твоей дочери, я готов работать бесплатно, лишь бы видеть Элинору каждый день. Тебя такая сделка устроит?

Карин рассмеялась. Взяла его за плечо.

– Удивительная бесцеремонность. Ты мне даже нравишься, мальчик… Лин знает о том что ты пришел свататься?

– Знает. Она любит меня. Я её очень люблю. Я не решился бы свататься, если бы не был уверен, что брак со мной сделает Элинору счастливой… Впрочем, лучше сама её спроси.

– Значит, все эти грязные слухи о том, что она с тобой спуталась – правда? – Карин сжала его плечо. – Я всё пыталась выспросить саму Лин, но она молчит, как заговорщица.

– Правда? – Жан положил свою руку на мягкую, холёную ладонь Карин, – правдой является то, что Элинора любит меня. А а я люблю её. И поэтому, несмотря на имевшуюся у меня возможность, я не позволял себе ничего такого, что могло бы её обесчестить.

– Вот как? Да знаешь ли ты, что говорят о вас слуги?

– Не знаю. Мне это даже не интересно. Важно лишь то, что скажешь мне ты. Я понимаю, что пока Элинора не замужем, ты управляешь всем её имуществом, и поэтому спешить с браком тебе совершенно незачем. Мне было бы довольно и одного твоего обещания, что ты в ближайший год не выдашь её замуж ни за кого другого. За этот год я мог бы заслужить твоё доверие и убедить тебя, что я – достойная пара для твоей прекрасной дочери. – Жан вгляделся в лицо графини… теперь уже герцогини, пытаясь догадаться, о чём она думает. Снял руку Карин со своего плеча и поцеловал, с учтивым поклоном, кончики её пальцев. – Ты ведь счастлива со своим новым мужем? Так позволь и своей дочери вкусить семейного счастья. Прошу, если ты её любишь, дай ей хотя бы надежду на счастье, – отпустив Карин, Жан прижал свою правую ладонь к груди.

– Счастлива ли я? – герцогиня вздохнула и грустно улыбнулась. – Какая тебе разница, мальчик?.. Теперь я не могу в одиночку решать вопрос о браке Лин… Что ж, пойдём к моему мужу. Если ты сумеешь его убедить, то я вам двоим перечить не стану.

– Твой муж здесь?

– Да. Ты не знал? Я приехала в Тагор вместе с Арно. Пойдём.

Вскоре они вошли в роскошно обставленный кабинет графа Рудегара – прежнего хозяина поместья. Там, за дубовым графским столом с резными ножками, в оббитом шелком кресле сидел худой блондин с изборождённым морщинами высокомерным лицом. Он слушал, как Энтерий что-то ему объясняет.

– Арно, радость моя. У меня к тебе важное дело.

Герцог удивлённо поднял бровь.

– Очень важное. – продолжила Карин. – Оно касается Лин.

Недовольно скривившись, герцог махнул Энтерию рукой:

– Потом. Всё это потом. А сейчас убирайся.

– Слушаюсь, господин, – Энтерий поклонился ему так подобострастно, как прежде не кланялся ни Лин, ни Карин, и одним нервным движением собрав со стола разложенные бумаги, попятился задом к двери.

– Ты мне нужен, – одними губами прошептал он, глядя на Жана, и скрылся за дверью.

– Интересно, зачем это ты ему нужен? Ты…

– Это Жануар, – представила его Карин. – Помощник Энтерия. Теперь он барон дэ… – она протянула руку и Жан снова подал ей пергаментный свиток с королевской печатью, удостоверявший, что податель документа, Жануарий Плуэнт отныне является королевским бароном.

– Теперь я барон дэ Буэр, – Жан церемонно поклонился герцогу.

– Вот как? – Арно принял пергамент из рук жены, развернул его и внимательно прочёл. Пожевав губами, он свернул пергамент и отдал его Карин. – И чего же хочет от тебя этот… в прошлом слуга, а ныне барон?

– Я прошу у тебя руки твоей дочери, – герцог удивлённо поднял бровь, – точнее, руки твоей падчерицы, Элиноры Тагорской.

– А… Так речь о Лин, твоей дочке? – герцог посмотрел на жену и укоризненно покачал головой. Что же ты не объяснила юноше, солнце моё, что место её жениха уже занято? Ведь мы, посоветовавшись, решили, что отдадим её замуж за Эльдана или, в крайнем случае, за старину Гизерика?

Карин вздохнула. Виновато развела руками:

– Лин любит этого Жануара. А он её.

– Когда это крошка Лин успела влюбиться? – герцог устало вздохнул и недобро, как на досадную помеху на дороге, уставился на Жана.

– Уверяю, более любящего и преданного мужа чем я, вам для неё не найти, – Жан смиренно поклонился герцогу.

– Что мне толку от твоей преданности и любви? – проворчал герцог, – если я вижу, что ты сопляк без роду, без племени. Купил баронский титул, вскружил девчонке голову и думаешь, уже обстряпал выгодное дельце?

– Я ни на что не претендую. Меня не интересуют имущественные вопросы. Я люблю Элинору, и мне нужна лишь она, а не её права и владения.

– Все вы так говорите, – отмахнулся Арно. – А на деле каждый норовит откусить кусок пожирнее. Понимаешь ли ты, что беря в жены единственную наследницу графа ты претендуешь и на графскую должность, освободившуюся после смерти её отца?

– Меня не интересует графская должность. Мне нужна одна только Элинора. Позволь мне взять её в жены. Она и сама этого страстно желает.

– О, не сомневаюсь, – саркастически усмехнулся герцог. – Сегодня она страстно желает одного, завтра пожелает другого. То, что ты сделался бароном, конечно, хорошо. Если бы ты решился просить её руки, будучи всего лишь слугой, я бы велел за наглость выпороть тебя на конюшне. А так… просто откажу тебе, – он язвительно изменил голос: – господин королевский барон.

– Но почему? Неужели ты не желаешь счастья своей… падчерице?

– Счастья? Да какое же счастье в том, чтобы юной владетельной синоре выйти замуж за бывшего слугу? Ты же не воин. Ты не сможешь её защитить. А ей нужна твёрдая рука, защита для неё самой и для её немалых владений. Пока она молода, ветрена и не понимает этого. Но я-то прожил жизнь, и я точно знаю, что со временем…

– А если я смогу доказать тебе, что сумею её защитить?

– Ты?.. Ну хорошо. Слушай мой ответ, королевский барон. Я не верю, что ты настоящий воин, способный защитить Элинору. Но ты можешь мне доказать… Ежегодно, на Нисхождение, в Эймсе проходит турнир. Ты должен победить на этом турнире. В этом году. Только если ты победишь в этом турнире, я поверю, что ты достоин руки Элиноры и соглашусь выдать её за тебя замуж.

– Арно! Но это же… – Карин с жалостью посмотрела на Жана.

– Что Арно? – скривился герцог. – Я уже сорок лет Арно. Это мое последнее слово. Не видать тебе моей падчерицы, если ты не докажешь, что ты воин, а не слизняк!