355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Островский » De Secreto / О Секрете » Текст книги (страница 18)
De Secreto / О Секрете
  • Текст добавлен: 16 апреля 2017, 09:30

Текст книги "De Secreto / О Секрете"


Автор книги: Александр Островский


Соавторы: Дмитрий Перетолчин,Юрий Емельянов,Андрей Фурсов,Константин Черемных,Кирилл Фурсов

Жанры:

   

История

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 68 страниц)

В рамках нарастающей конкуренции к делу подключилась финансовая группа Дрейфусов, скупив паи товарищества «Нефть» на сумму примерно в 1 млн. рублей. Это позволяло им принять активное участие в образовании русского нефтяного треста в Лондоне, которое в 1917 г. контролировало 22 фирмы и 9 % российской добычи [108]. Ранее, в 1914 г., заручившись поддержкой большинства, компания попыталась захватить в свои руки «Товарищество бр. Нобель» [116]. Разгадав манёвр, Нобели сами стали скупать поглощающие его компании, но, как пишет В. Сеидов, «события октября 1917 года остановили эту лихорадочную гонку» [108]. Однако Дрейфусами дело не ограничилось.

«Помимо Рокфеллера, Ротшильдов и Нобелей в последнее десятилетие XIX века в нефтяную войну включился ещё один клан. Родоначальником этого клана, благодаря которому появилась на свет компания «Шелл», стал бизнесмен англо-еврейского происхождения Маркус Сэмюэл. Приложив немалый труд, Маркус Сэмюэл наладил тесные связи с шотландскими торговыми домами в Калькутте, Сингапуре, Бангкоке, Маниле, Гонконге и других городах Индостана и Дальнего Востока».

Б. Осбринк «Империя Нобелей. История о знаменитых шведах, бакинской нефти и революции в России»

Итак, на стороне Ротшильдов играло ещё одно семейство, отвечавшее за восточную сбытовую сеть. Маркус Сэмюэл-младший и Сэмюэл Сэмюэл в 1869 г. подключились к отцовскому банку «Samuel» Маркуса, ставшего в 1925 г. лордом Бирстедом, чьи предки прибыли в Лондон в 1750 г. из Голландии и Баварии. Начало карьеры Сэмюэла положила торговля мидиями, но новый виток в ней наступил после создания с помощью Ротшильдов компании «Shell Transport & Trading Со.» и открытия Суэцкого канала [116; 257; 258], принадлежность которого к Великобритании стала возможна благодаря кредиту в 4 млн. фунтов, предоставленному бароном Лайонелом Ротшильдом из «NM Rothschild & Sons» при содействии Дизраэли [230] и открытие которого случилось именно в 1869 г. В 1882 г. Англия оккупировала Египет, закрепив контроль над каналом [272].

В 1897 г. братья Сэмюэлы основали «Shell Transport», или «British Dutch» [116]. В этот же год в компании обратили внимание на то, что «Standard Oil» потихоньку скупает ценные бумаги общества [274], и у этого, видимо, были свои причины. Не факт, что известны все условия кредита, выданного на приобретение канала, так как «Standard Oil» неожиданно отказали в разрешении проводить танкеры через Суэц, и вся нефть, впоследствии шедшая на Восток этим путём, стала монопольно принадлежать компании Маркуса Сэмюэла-младшего совместно с домом Ротшильдов [116]. Всего из 69 нефтяных грузов, прошедших через Суэцкий канал к концу 1895 г., лишь четыре принадлежали конкурентам Маркуса [274]. С 1891 г. контора «Russell & Amholz» через парламент и прямое обращение к министру иностранных дел лорду Солсбери лоббировала выдачу разрешения на проход через Суэц для других неназванных клиентов, которыми, по общему мнению, являлись Рокфеллеры, но им опять отказали. В 1901 г. Рокфеллеры предложили уже лично Маркусу Сэмюэлу 13 млн. долларов и директорский пост в «Standard Oil», а также покупку у него флотилии за 40 млн. долларов, но снова получили ожидаемый отказ [116; 274] в доступе к «ключу» от восточных ворот.

Восточная Азия окончательно стала вотчиной братьев Сэмюэлов. Сэм десять лет прожил в Японии, являясь организатором поставок оружия обеим сторонам в китайско-японской войне 1894–1895 гг. и послевоенного правительственного займа Японии со стороны лондонского Сити размером 4,5 млн. фунтов. Заём предусматривал создание железнодорожной инфраструктуры в префектурах Иокогама и Осака, что в целом ложилось в общую экспансионистскую политику Ротшильдов, инвестировавших в железнодорожные коммуникации по всему миру.

«Во всём, что относится к искусству механики, англичане долго играли руководящую роль. Они были главными поставщиками угля и развили огромную железную и стальную промышленность. Они были первыми в признании необходимости строить железные дороги, они доставили значительную долю капиталов для прокладки рельсовых путей по всему материку Америки, в Азии, Африке и других странах. В качестве морской державы они, естественно, стремились монополизировать морские перевозки и постройку торговых судов для всяких целей и для всех хозяев. По всему миру английские товары перевозились на английских грузовых судах и английскими товарными поездами, распространяя английское влияние и собирая для англичан барыши далеко за пределами досягаемости пушек вездесущего английского военного флота».

В. Ньюбольд «Как Европа вооружалась к войне (1871–1914)»

На Востоке фирма «Samuel Samuel & Со.» поначалу являлась дистрибьюторами рокфеллеровского керосина марки «Devoes». Он продавался в синих канистрах, которые местные жители использовали как черепицу. Однако племянники братьев Марк и Джо Абрахамс создали дистрибьюторскую сеть с собственными резервуарами, распространяя керосин «Shell» в новых, красных, канистрах. О том, как менялась доля рынка, можно было судить по меняющемуся цвету крыш домов, которые, как и азиатский керосиновый рынок, становились в прямом смысле «Rothschild», чему как раз способствовало закрытие Суэца и финансовый контроль над строительством Транссибирской магистрали. Ответ не замедлил себя ждать: в 1899 г. началось восстание ихэтуаней, которые под националистические лозунги разгромили резервуары «Shell», расположенные в Кантоне, Ханчжоу, Тяньцзине и Шанхае [274].

Но на азиатском театре у Сэмюэлов были не только враги. Маркус Сэмюэл дружил с Джином Кесслером [274], главой голландской компании «Koninklijke Nederlandsche Maatschappij tot Exploitatie van Petroleumbronnen in Nederlandsch-Indie» («Королевское общество по эксплуатации нефтяных месторождений в Нидерландской Индии»), впоследствии ставшего «Royal Dutch» [257]. В конце 1890-х гг. компания вела обширную исследовательскую деятельность по поиску нефти на Суматре, но в декабре 1900 г. Кесслер умер от сердечного приступа и в течение суток его заменил [274] Хендрик Огаст Вильгельм, вошедший в историю бизнеса как Генри Детерлинг и с юных лет работавший в «Dutch Twentsche Bank» в Амстердаме [257].

В 1903 г. в Шанхае по предложению Детердинга была реализована идея его предшественника на посту главы «Royal Dutch» и компания объединилась с «Shell» в качестве совместного предприятия с Ротшильдами, названного «Asiatic Petroleum Со.» [233; 274]. Окончательно союз был оформлен в январе 1907 г. В альянсе «Royal Dutch Shell» одна голова находилась в Лондоне, другая в Гааге: 40 % принадлежало «Shell Trading & Transport» [274], а 60 % – «Royal Dutch Petroleum» [116; 232]. Несмотря на то, что Маркус Сэмюэл занимал должность председателя, а Детердинг – исполнительного директора, основные решения принимал именно последний, лоббируя интересы парижского Ротшильда. Примечательно, что секретарём компании станет служащий по имени Дж. Кеннеди [274].

О политике Детердинга А. Костон писал: «Связав свою судьбу с судьбой Сити, успешно сопротивляется яростным атакам своего американского конкурента» [257]. Описывая политику «Royal Dutch Shell», исследователи Я. Кумминс и Дж. Бизант отмечают: «Маркетинговая стратегия заключалась в том, чтобы максимально приблизить производство к клиентам и создать бизнес в Европе, Южной Америке, Вест-Индии и Южной Африке». В Европе Маркус Сэмюэл вложил 90 тыс. фунтов в приобретение у «Deutsche Bank» немецкой компании «Gehlig-Wachenheim», поставщика российского керосина. В будущем она станет компанией «PPAG», которая совладела компанией «Steaua Romana» и приобретёнными Детердингом новыми нефтяными месторождениями в Румынии, что, вне сомнения, угрожало позициям «Standard Oil» [274], которых постепенно выталкивали еще и из Европы.

Несмотря на предложение, «Royal Dutch Shell» не просто отказалась от слияния со «Standard Oil», но и бросила вызов её монополии в самих США, приступив к бурению скважин в Калифорнии [116]. Компания «Shell of California» после пяти лет поисков, на которые ушло 3 млн. долл., наконец открыла месторождение в Аламитосе. На пике добычи «Shell» имела не менее 270 скважин ставшего самым производительным в мире месторождения на Сигнал-хилле, откуда ежедневно извлекали 6 тыс. баррелей сырья высочайшего качества [274]. Теперь 43 % своей продукции «Royal Dutch Shell» извлекает из почвы США, спонсируя в противовес «Standard Oil» Демократическую партию и настраивая Конгресс и общественное мнение в прессе против треста Рокфеллера [257].

В 1909 г., после череды восстаний и революций, во главе Венесуэлы на четверть века оказался Хуан Висенте Гомес, ставший благодаря «Shell» самым богатым человеком не только своей страны, но и всей Южной Америки. При этом «забота» о населении у приведённого к власти диктатора выразилась в отказе от обычной на тот момент системы образования, потому что «необразованные люди, несомненно, более счастливы». В 1913 г. компания «Shell» вышла на рынок Южной Америки, благодаря геологу Ральфу Арнольду получив богатейшие месторождения Венесуэлы [274]. Чтобы проникнуть на рынок, компании нужно было взломать систему. Важно признание, сделанное командующим корпусом морской пехоты США генерал-майором Смедли Батлером: «В 1914 году я помогалобезопасить” Мексику, и особенно Тампико, для американских нефтяных компаний. Я помогал превратить Гаити и Кубу в “подходящее местодля накопления прибылей банком “Нэйшнл сити бэнк ”. Я помогал грабить полдюжины республик Центральной Америки для Уолл-стрита… В Китае в 1927 году я помогал присматривать за тем, чтобы “Стандард ойл” могла беспрепятственно делать свое дело» [379]. В 1921 г. делегация Рокфеллера снова столкнулась с Джеймсом Ротшильдом прямо в приёмной диктатора [346].

В Мексике Детердинг выкупил общество «Мексиканский орёл» с огромными нефтяными концессиями и своим флотом, лишив Рокфеллеров рынка сбыта. Противостояние в Центральной Америке дало старт целой череде новых революций и переворотов, за которыми стоял передел нефтяных концессий. Вновь «Shell» появилась в Мексике уже позже, открыв компанию «La Corona» [257; 274], а революции продолжили сопровождать противостояние компаний уже на Востоке.

В 1903 г. Нобели провели переговоры с представителями конкурирующего «Standard Oil» в Берлине, а сразу вслед за этим – с Эдмоном Ротшильдом в Париже. По возвращении, готовясь к слиянию со «Standard Oil», они провели ревизию собственных нефтяных активов для расчёта курса акций, установив, что акции недооценены на 8-10 %. Хотя новую цену представитель «Standard Oil» в Лондоне Джеймс Макдональд назвал слишком высокой, слияние Нобелей и Рокфеллеров не состоялась и по другой причине.

По странному стечению обстоятельств в Баку началась стачка, в результате которой у Нобелей сожгли 36 буровых вышек и разорили контору. Масло в огонь подлило противостояние на национальной почве, при котором погрому подверглись армянские предприятия [116]. Вне сомнения, у забастовок были серьёзные предпосылки. По свидетельству английского инженера Артура Биби-Томпсона, работавшего в бакинской нефтяной промышленности, смертность среди нефтяников была сравнима лишь со смертностью на золотых приисках в Африке [264]. Однако восстание произошло именно на предприятиях Нобелей.

Управляющий Вильгельм Хагелин был удивлён требованиями рабочих, потому как по сравнению с другими компаниями рабочий день у них был короче и кроме того они получали ежегодный процент от прибыли. Тем не менее, в Балаханах, где горело 300 нефтяных вышек, и Баби-Эйбате по всему городу виднелись сожжённые дома и окровавленные трупы. Волнения начались и в Батуми, организованные местными социалистами, среди которых был Иосиф Сталин. С 1901 г. он состоял в Тифлисском комитете РСДРП, в 1907 г. принимал участие в съезде социал-демократической партии в Лондоне, а по возвращении был избран членом бакинского большевистского комитета. На менеджмент «Товарищества бр. Нобель» постоянно совершались покушения, а в 1906 г. в беспорядках погиб батумский управляющий Хагер [116]. В 1927 г. В. Маяковский напишет:

«Если держим наготове помпы на случай фабричных поджогов и пожаров и если целит револьверы и бомбы в нас половина земного шара – это в секреты, в дела и в бумаги носище суёт английский агент, контрразведчик ему титул, его деньгой англичанка мутит» [248].

Насколько справедливыми эти строки могли бы быть и для предреволюционного времени? Дело в том, что инициатором стачки был заместитель директора Биби-Эйбатской ТЭС в Баку Л. Красин, под руководством которого печаталась и распространялась через сбытовую сеть «Товарищества бр. Нобель» газета «Искра»; он же руководил подготовкой террористических актов, а впоследствии – боевой террористической группой при ЦК [116; 234; 235]. После революционных событий Красин станет представителем СССР в Лондоне, а во время этих событий, в 1919 г., управляющий делами Нобелей Артур Лесснер будет задаваться вопросом: «Отношения с рабочими портились – прежде всего благодаря странной тактике англичан, всегда выступавших против работодателей. Они что, хотели так привлечь рабочих на свою сторону?»[116].

Корни «странной тактики англичан» было бы правильнее исследовать с момента подавления луддитского движения. За прошедшие после него сто лет английский истеблишмент, вероятно, осмыслил не только как подавлять рабочие движения, но и как управлять ими, эксплуатируя протестные настроения общества [117], чем и занимался в Баку и Батуми в начале XX века:

«Существует банда “сестёр”, возглавляемая двумя гигантами, “Shell” и “Exxon” (бывшая “Standard Оil”)… История их конкурентной борьбы в масштабе всего мира долгое время была неразрывно связана с историей всего общества, финансируя целые нации, разжигая и поддерживая войны… Нередко они были похожи на частные правительства, в пользу которых некоторые западные страны преднамеренно отказались от своих дипломатических функций и международных интересов… они представляли намного больше, чем только самих себя; они были центральной частью целой экономической системы Запада» (цит. по: [274]).

A. Sampson «The Seven Sisters»

Женевский Центр исследований предпринимательства и общества в 1995 г. писал: «После пика 1901 года добыча нефти в Баку начинает падать… Революционное движение начала века, одним из главных очагов которого был Бакинский район и Батуми, где начинал свою деятельность Сталин, было одной из причин сокращения добычи нефти» [117]. В сложившейся ситуации вопрос объединения в «Standard Oil» отложили до 1920 г. Конец братству Нобель предрекали и ранее, ещё после смерти в 1896 г. двоих представителей семьи – Роберта и Альфреда, но революционные волнения и падение конъюнктуры, приведшие к снижению доли России в мировой добыче в период с 1904 по 1913 г. с 31 до 9 %, нанесли «Товариществу бр. Нобель» такой ущерб, что потребовалось девять лет работы, чтобы снова достичь уровня 1904 г. [116]. Конкурентное противостояние вышло на уровень, недоступный Нобелям. За два месяца до начала Первой мировой войны Уинстон Черчилль писал: «Посмотрите, сколько в мире областей, богатых нефтью! И всего две гигантские корпорации – по одной в каждом полушарии – контролируют это пространство» [274]. Они-то и станут основными участниками передела.

В то же время благодаря сделке Ротшильдов «Shell» стала самым крупным иностранным игроком, владеющим пятой частью всей нефти на российском рынке [274]. В 1912 г. банкиры переуступили «Royal Dutch Shell» участие в трёх основных нефтяных компаниях, оценённое в 35 млн. рублей, в обмен на 20 % долю в компании, возглавляемой Г. Детердингом [108; 112]. Получив также банковские активы «Shell» в Париже, они сконцентрировались на привычном банковском бизнесе [ИЗ]. В источниках количественный показатель инвестиций Детердинга в бакинские промыслы приводится в размере 20 млн. долл., вложенных до 1917 г. [246]. Видимо, речь идёт о средствах, вложенных помимо покупки, стоимость которой В. Осбринк оценивает в сумму, равную 27,5 млн. руб., отмечая, что «так банкирский дом Ротшильдов избежал потерь, связанных с войной и русской революцией» [116]. Новая форма союза была более устойчива, чем картельное соглашение с Нобелями, которым, по выражению Виктора Ротшильда, теперь пришлось вести «распродажу погорелого после большевистской революции добра» [107]. Представитель Нобелей в 1919 г. безрезультатно провёл переговоры с Детердингом о слиянии, после чего переключил внимание на сделку со «Standard Oil of New Jersey» [116].

Возможно, неудача переговоров с «Shell» кроется в том, что секретная англофранцузская конвенция, подписанная 23 декабря 1917 г. в Париже, поделила Россию на «зоны действия», по которой Кавказ и так становился такой зоной для англичан [239]. Но и американская сторона не спала. В 1917 г. репортёр «The New World» Лев Троцкий для проживания в Байонне и Нью-Джерси использовал предоставленную ему недвижимость «Standard Oil». «Вскоре, – писал о Троцком его коллега Уильям Стилл (William Still) – «он поймёт, как могущественны банкиры Уолл-стрит, желающие финансировать революцию в России» [288]. Упомянутый Ландау, кстати, станет стипендиатом Рокфеллеровского фонда и в конце 20-х годов будет открыто декларировать приверженность идеям Троцкого [333]. Революция в России не дала ей возможность участвовать в послевоенном переделе мира, а на этом фронте баталии только разворачивались.

В аналитической записке, составленной для главы политической разведки Стюарта Кэмпбелла её сотрудником Гербертом Уэллсом, последний вообще не включил Россию начала XX века в число субъектов мирового передела, старт которому дала Первая мировая: «Только пять или шесть великих держав обладают экономическими ресурсами, необходимыми при современных условиях ведения войны, – это Соединенные Штаты Америки, Англия, Франция, Германия, Япония и, быть может, Австро-Венгрия». При этом зоной ответственности писателя-фантаста была именно Германия, о судьбах которой он писал: «Относительно будущего немецких колоний я имею твёрдый взгляд, а именно, что эти колонии никогда больше не должны подпасть под контроль Германии в военных и военно-морских целях». Далее Уэллс предлагал: «Допущение Германии в Союз само по себе уже исключало бы враждебную монополизацию сырьевых продуктов. Наши условия мира могли бы поэтому выставляться как условия, на которых Германия может быть приглашена участвовать в “Союзе наций”» [100]. Кстати, по условиям Лиги Наций любому принятому в это мировое сообщество государству предоставлялось равенство в эксплуатации недр Ближнего Востока [260].

Азербайджан, согласно договору от 27 апреля 1918 г., вошёл поначалу в сферу влияния Второго Рейха [118]. Германия нуждалась в нефтяных промыслах Баку, и очень кстати не так далеко – в лагерях Средней Азии – находились 40 тыс. немецких и австро-венгерских военнопленных [253], которые теперь могли быть использованы. Ровно через четыре месяца появилось приложение к Брест-Литовскому мирному соглашению со ст. 14: «Россия по мере сил будет содействовать добыче нефти и нефтяных продуктов в Бакинской области и предоставит Германии четвёртую часть добытого количества, однако ежемесячно не менее определённого числа тонн» [239].

Хотя Второму Рейху уже оставалось существовать недолго. По соглашению с Лениным в обмен на нефть Германия установила протекторат над территорией бакинских месторождений, чтобы обезопасить их от турецкого вторжения [116]. Скорость этих событий, последовавших за большевистским переворотом, застала военный кабинет в Лондоне врасплох [253], однако, как и положено, уже в мае 1918 г. Азербайджан, Армения и Грузия провозгласили себя «независимыми государствами» [116]. Как оказалось, в 1918 г. Черчилль и глава «Shell» Детердинг предусмотрительно скупили во Франции все дореволюционные концессии в районе Баку [103]. Это не составляло сложности, потому что в то время годовой бюджет «Shell» уже превышал бюджеты некоторых европейских государств [274].

Лорд Керзон заявил, что англичане несут моральную ответственность за поддержку молодых государств Армении, Азербайджана и Грузии как антибольшевистских стран, на территории которых, как пишет эксперт по советской нефти Генрих Хассманн (Heinrich Hassmann), англичане тут же отменили «экспроприацию нефтяной промышленности и восстановили прежних собственников», а их инженеры приступили к ремонту насосных станций и железной дороги Баку – Батуми.

Лорд Бальфур был более прагматичен, чем Керзон, считая: «Мы будем защищать Батум, Баку, железную дорогу между ними и трубопровод», вместо того, чтобы «тратить деньги и людей на приведение нескольких человек к цивилизации вопреки их воле» [101]. Контролируя транспорт, англичане формировали ценовую политику и вывозили нефть нарастающими темпами. Если в 1918 г. из Баку вывезли 13,3 тонны, то в 1920 г. только за первые полгода– 153,22 тонны [124]. В 1919 г. представитель Нобелей Лесснер открыл источники вывозимого сырья: «Не могу сказать, чтобы “английский ” период пошёл на пользу Баку или нефтяной промышленности… наложить лапу на запасы продукции – это пожалуйста» [116]. В декабре 1918 г. представитель «Bibi-Eibat Oil Со.» на ежегодном собрании кавказских нефтяных компаний в Лондоне (sic!) заявил: «Русская нефтяная промышленность, широко финансируемая и правильно организованная под британским началом, была бы ценнейшим приобретением истории» [240].

В это время английская политика маневрировала между национальными интересами горцев, которым давали понять, что поддерживают их в стремлении к независимости, и Добровольческой армии генерала Деникина, выступавшей под великодержавным лозунгом «Единая и неделимая» [240]. А. Красильников «одним из основных покровителей русских белогвардейских эмигрантских кругов» называет Детердинга [246]. В 1919 г. в штаб Вооружённых сил Юга России Деникина советником прибыл член «Круглого стола» и «отец геополитики» X. Маккиндер [238].

Между тем в январе того же года «Standard Oil of New Jersey» перечислила правительству независимого Азербайджана 330 тыс. долл. за концессию на 11 нефтяных участков [116]. В марте в составе секретной международной миссии с Лениным встречался заместитель государственного секретаря Уильям Кристиан Буллит, при участии которого в 1935 г. появится первое торговое соглашение между СССР и США [254; 255]. Для нас интерес представляет то, что Буллит через своего брата, крупного американского банкира в Филадельфии, был тесно связан с «IG Farben» [280].

Параллельно компания «Standard Oil» провела инспекционную проверку оставшихся предприятий Нобеля, о покупке которых 12 апреля 1920 г. стороны подписали предварительный контракт [116]. Уже через две недели, 28 апреля 1920 г., части Красной Армии Тухачевского, в составе которой находились комиссар С. Киров и А. Микоян, разбив остатки войск Деникина, вошли в Баку, после чего была создана Азербайджанская Советская Социалистическая Республика [116; 239] и поставлена точка в английских притязаниях на Кавказ. Возможно, что и результаты Февральской и Октябрьской революций необходимо рассматривать через их призму (первый «парад суверенитетов» с признанием Кавказа зоной английских интересов и появлением Азербайджана в целом аналогичен происходившему на Ближнем Востоке), а появление Красной Армии, прикрывшей сделку Нобелей и Рокфеллеров, – подытожить ленинским признанием, сделанным в 1918 г.: «Да, революция наша буржуазная… этой необходимой ступени исторического процесса не перепрыгнуть» [271].

Компромиссный синдикат «Front uni», созданный в 1922 г. «Standard Oil» и «Royal Dutch Shell», не функционировал [116], хотя компании договорились даже о финансовой блокаде Советской России [252]. Борьба за русский нефтяной рынок между транснациональными корпорациями вылилась в газетную полемику, в которой «Manchester Union» заявляла, что «никаких переговоров с Советами быть не может, пока не будет выплачена компенсация», а президент «Vacuum Oil» Уэйли парировал: «Понятно, что мы заинтересованы в компенсации…но вопрос компенсации будет обсуждаться, когда для этого будет подходящее время» [251].

Интрига «покровительства» теневого истеблишмента США стране Советов кроется в том, что в начале 20-х годов в Лондоне произошла встреча Л. Красина и Г. Синклера из «Sinclair Oil Corporation», в руководство которой входили Теодор Рузвельт-младший, сын бывшего президента, его брат Арчибальд Рузвельт и директор «Chase Manhattan Bank» Уильям Бойс Томпсон. Вскоре А. Рузвельт подписал в Москве соглашение о предоставлений концессии на разработку месторождений в Баку и на Сахалине. Учреждались компании с равными долями, объёмом инвестиций не менее 115 млн. долл. и участием в прибыли 50/50 [103]. Реализоваться достигнутой сделке помешала крайне странная и скоропостижная смерть американского президента Уоррена Гардинга от отравления в 1923 г. [237].

Ещё более острый характер противостояние приняло на Ближнем Востоке. Научно-технический прогресс перевёл морской транспорт на нефть, сделав её самым значимым ресурсом с точки зрения транспортных перевозок, а значит и торговой логистики. Кроме того, по меткому замечанию лорда Керзона об итогах Первой мировой, «союзники приплыли к победе на волне нефти» [101]. В частности, нефть как транспортный ресурс был важен при контроле над удалёнными колониями. Идея пересадить королевский флот на нефтяное топливо, организовав себе рынок сбыта, принадлежало Маркусу Сэмюэлу. Им же было организовано первое показательное испытание для экспертов Адмиралтейства в 1902 г., но контракт на его обслуживание передали «Burmah Oil», a «Shell» сделали основным поставщиком авиационного бензина для королевских ВВС [274].

После удачного «плавания», которым для «союзников» стала Первая мировая, они, как и предусматривал меморандум Уэллса, посредством агентства «Public Trustee» лишили Германию активов нефтяной компании «Burmah Oil» [102], основанной Дэвидом Каргиллом, передавшего собственность Кемпбеллу Финлэю [276]. Конфискованные по законам военного времени 520 складов, 535 железнодорожных вагонов-цистерн, четыре баржи и 1 102 транспортных средства легли в основу известной ныне «British Petroleum» [102], в то время называвшейся ещё «Anglo-Persian Oil Со.». Последняя установила контроль над сбытовой сетью Европейского нефтяного союза [116] и намеревалась осваивать нефтяные ближневосточные концессии, которые ранее Османская империя предоставляла «Deutsche Bank» и «Turkish Petroleum Gesellschaft». Теперь же в качестве версальского приза 75 % всех ближневосточных концессий осваивали «Anglo-Persian Oil Со.» и «Royal Dutch Shell».

Приз этот для лондонского Сити был вполне заслуженным. По поводу нефтяного противостояния на Ближнем Востоке А. Костон пишет, что «германо-турецкие и англо-арабские войска начали оспаривать друг у друга эту часть мира с таким ожесточением, какого не может объяснить близость святых мест» [257], и это действительно так. С начала XX века Англия стала использовать натянутые отношения между арабами и турками, используя для подрывной работы договорённости с шейхом Кувейта и проспонсировав восстание имама Яхьи против турок в 1904–1905 гг. Перед самой войной, в 1913 г., в Париже состоялся арабский конгресс, по сути являвшийся организационным собранием, продолжившим подготовку арабских племен к восстанию.

С первых месяцев Первой мировой англичане приступили к фактической оккупации Ближнего Востока, 22 ноября 1914 г. они заняли вилайет Басра, через три года в их руках оказался Багдад. В 1918 г. английские военные губернаторы управляли уже Палестиной и Сирией, опубликовав англо-французскую декларацию, сообщавшую, что «целью войны Франции и Великобритании против Германии является полное и окончательное освобождение народов Востока от ига Турции и учреждение национальных государств, построенных на инициативе и свободном выборе туземного населения» [260].

По поводу событий, произошедших после победы, Уильям Энгдаль пишет: «Не успели высохнуть чернила под Версальским договором, как влиятельные американские нефтяные магнаты из компаний Рокфеллера “Стандард Ойл” сообразили, что британские союзники ловко лишили их военной добычи» [103]. После Первой мировой министр иностранных дел Великобритании лорд Бальфур препятствовал самостоятельному выступлению персидской делегации перед Советом министров иностранных дел Версальской конференции, и вскоре стало ясно, почему. 9 августа 1919 г. лорд Керзон объявил о завершении переговоров с Персией, которая обратилась к Великобритании с просьбой о ссуде в 2 млн. фунтов стерлингов под 7 % и выражением готовности содержать английских советников и экспертов, а потенциальный кредитор соглашался пересмотреть грузовые тарифы и благоприятствовать строительству железной дороги. Все до одной персидские газеты выступили против. Публичный скандал вскрыл, что за перечисленные условия договора Форин-офис через «Imperial Bank of Persia» передал 200 000 туманов премьер-министру Восук-од-Доуле и 100 000 туманов принцу Фирузу [101].

С лета 1919 г. госдепартамент США инструктировал советников и дипломатов «уделять особое внимание содействию американским интересам в приобретении нефтяных владений за рубежом» [101]. Компания «Standard Oil» последовательно работала в этом направлении, Рокфеллеры открыли в Англии «Anglo-American Petroleum Со.», а в Германии – «Deutsch-Amerikanische Petroleum AG» [106], 24-миллионные активы которой на 95 % принадлежали «Standard Oil» и через которую не только прибрали к рукам половину немецкого рынка [12], но и успешно препятствовали созданию керосиновой монополии «Deutsche Bank», которой банк пытался достичь с 1911 г. [123].

Однако в Англии ещё в 1918 г. советник по нефтяному обеспечению Адмиралтейства адмирал Эдмунд Слэйд (Edmund Slade), следуя установке британского адмирала Джона Фишера «кто владеет нефтью, тот правит миром», опубликовал специальный меморандум. В нём установление контроля над месторождениями нефти в Иране и Месопотамии объявлялось главной задачей и для Великобритании, поэтому Слэйд разработал схему блокировки политики «открытых дверей» в отношении США [101; 231].

Раздел богатых арабских месторождений обеспечил «Anglo-Persian Oil Со.» добычу в 4 млн. тонн – больше, чем мог потребить британский флот. Поэтому компания в союзе с «Royal Dutch Shell» склонила французское правительство порвать со «Standard Oil», завоевавшей во время войны французский рынок, в обмен на долю в эксплуатации нефти в Месопотамии. В 1920 г. на встрече в Сан-Ремо было подписано соглашение о совместной «франко-английской нефтяной политике в Румынии, Малой Азии, на территориях бывшей Российской империи, в Галиции, французских и британских коронных колониях» [257]. Так было вскрыто старое противоречие, нараставшее ещё с довоенных времён, когда влияние «Standard Oil» на европейский рынок было существенным [105]. На эту встречу американских представителей французский премьер Александр Мильеран и Ллойд-Джордж даже не пригласили [103].


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю