Текст книги "De Secreto / О Секрете"
Автор книги: Александр Островский
Соавторы: Дмитрий Перетолчин,Юрий Емельянов,Андрей Фурсов,Константин Черемных,Кирилл Фурсов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 68 страниц)
Глава 2 Солженицын и КГБ
«Мастер конспирации»Если обозреть жизнь А.И. Солженицына начиная с пребывания в ГУЛАГе и кончая высылкой за границу, мы увидим, что на протяжении почти двадцати лет его литературная деятельность находилась в резком противоречии с канонами советской идеологии. Со временем это противоречие приобретало всё более и более непримиримый характер. Одновременно писатель вступает в открытую схватку с советской системой, устанавливает связи с зарубежьем, становится кумиром диссидентского движения.
Где же на протяжении всех этих лет были органы госбезопасности? Что они делали, чтобы не допустить, пресечь или же парализовать подобную деятельность? Ничего.
Согласитесь – странно.
Признавая это «чудо», Александр Исаевич объяснял его, с одной стороны, своим конспиративным искусством, которое позволило ему долгое время держать КГБ в неведении о характере его литературного творчества и скрывать от него свои связи с зарубежьем, с другой стороны – полной бездарностью КГБ, который лишь совершенно случайно летом 1973 г. обнаружил «Архипелаг» и только тогда понял, с кем имеет дело[382] 382
См., например: Солженицын А.И. Интервью со Стигом Фредриксоном для шведского телевидения. Унтерэрендинген (Швейцария), 16 сентября 1993 г. // Публицистика. Т. 3. Ярославль, 1997. С. 405–406.
[Закрыть].
Удивительно: учреждение, имевшее огромный и успешный опыт борьбы с иностранными разведками, оказалось бессильным перед непрофессиональным подпольщиком.
Что же за приёмы использовал он?
По свидетельству А.И. Солженицына, на путь конспирации он встал ещё за колючей проволокой, когда начал тайно сочинять стихи. А чтобы скрыть это от глаз надзирателей, не только сочинял всё в уме, лишь изредка прибегая к бумаге, но и на протяжении семи лет хранил сочиненное в памяти, в результате чего к началу ссылки набралось 12000 строк.
В ссылке он не только приобрёл домик на окраине поселка, не только не стал жениться, но и, освоив искусство «заначек», начал хранить всё написанное в тайнике, которым для него служил посылочный ящик с двойным дном, а когда уезжал в Ташкент, то спрятал свои рукописи в бутылке из-под шампанского, закопав её в огороде. Затем он приобрёл фотоаппарат и начал свои рукописи микрофильмировать. Микрофильмы не только проще было укрыть в тайнике, их можно было заделывать в обложку книг. Так, если верить Н.А. Решетовской, в 1956 г. её муж вывез некоторые свои рукописи из ссылки[383] 383
Решетовская Н.А. Александр Солженицын и читающая Россия. М., 1990. С. 35.
[Закрыть].
Как конспирировал А.И. Солженицын свою литературную деятельность в Мильцево, мы не знаем, но, вероятно, ничего нового в технике его конспирации не было, иначе он поведал бы нам об этом.
«В Рязани, – пишет Александр Исаевич, – я придумал хранение в проигрывателе: внутри нашёл полость, а сам он так тяжёл, что на вес не обнаружишь добавки. И халтурную советскую недоделку верха шкафа использовал для двойной фанерной крыши»[384] 384
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 9.
[Закрыть].
В связи с этим «важней всего» для него был «объём» рукописи, «не творческий объём в авторских листах, а объём в кубических сантиметрах. Тут, – пишет Александр Исаевич, – выручали меня ещё не испорченные глаза и от природы мелкий, как луковые семена, почерк: бумага тонкая, если удавалось привезти её из Москвы: полное уничтожение (всегда и только – сожжение) всех набросков, планов и промежуточных редакций: теснейшая строчка к строчке (не в один интервал, два щелчка, но после каждой строчки я выключал сцепление и ещё сближал от руки), без всяких полей и двусторонняя перепечатка: а по окончании перепечатки – сожжение и главного беловика рукописи тоже: один огонь я признавал надёжным ещё с первых литературных шагов в лагере»[385] 385
Там же.
[Закрыть].
«Безопасность, – читаем мы далее, – приходилось усиливать всем образом жизни: в Рязани, куда я недавно переехал, не иметь вовсе никаких знакомств, приятелей, не принимать дома гостей и не ходить в гости – потому что нельзя же никому объяснить, что ни в месяц, ни в год, ни на праздник, ни в отпуск у человека не бывает свободного часа»[386] 386
Там же. С. 9–10.
[Закрыть].
А когда Александр Исаевич решил частично выйти из подполья и опубликовать свою повесть «Один день Ивана Денисовича», он стал передавать свои рукописи на хранение другим. Так, в 1959–1962 г. он сделал по крайней мере пять «захоронений»: два в Москве, два на Урале и одно в Крыму[387] 387
Там же. С. 26. № 11. С. 124, 127.
[Закрыть]. Со временем круг хранителей увеличился.
Затем появились связи с заграницей. Первоначально, если верить Александру Исаевичу, они шли только через Н.И. Столярову[388] 388
Там же. С. 59.
[Закрыть]. Потом появились другие опосредованные каналы[389] 389
Там же. С. 47–65.
[Закрыть]. Наконец, он начал контактировать с иностранцами сам. «Теперь, – пишет он, – имею возможность открыть, во что поверить почти нельзя, отчего и КГБ не верило, не допускало: что многие передачи на Запад я совершал не через посредников, не через цепочку людей, а сам, своими руками... но по вельможности своего сознания, по себе меря, не могли представить ни генерал-майоры, ни даже майоры, что нобелевский лауреат – сам, как мальчишка, по неосвещённым углам в неурочное время шныряет со сменной шапкой (обычная в рюкзаке), таится в бесфонарных углах – и передаёт. Ни разу не уследили и ни разу не накрыли – а какое бы торжество, что за урожай»[390] 390
Там же. № 8. С. 69.
[Закрыть].
И далее Александр Исаевич живописует, как ловко всё было продумано: «Из Рождества можно было гнать пять вёрст по чистому полю на полустанок, да одеться как на местную прогулку, да выйти лениво в лес, а потом крюку и гону. Из Жуковки можно было ехать не обычной электричкой (на станции то и дело дежурили топтуны) – а в другую сторону и кружным автобусом на Одинцово. Из Переделкина – не как обычно на улицу, а через задний проходной двор, где не ходили зимой, на другую улицу и пустынными снежными ночными тропами – на другой полустанок, Мичуринец. И перед тем по телефону с Алей – успокоительные разговоры, что мол спать ложусь. И – ночной огонёк оставить в окне. А если попадало ехать на встречу из самой Москвы, то либо выехать электричкой же за город, плутать в темноте и воротиться в Москву, либо, либо… Нет, городские рецепты пока придержим, другим пригодятся»[391] 391
Там же.
[Закрыть].
Была, по словам Солженицына, продумана и связь. Условный звонок по телефону и ничего не значащий вопрос, например, это прачечная? А день и место встречи уже назначены[392] 392
Солженицын А.И. Интервью со Стигом Фредриксоном для шведского телевидения. Унтерэрендинген (Швейцария), 16 сентября 1993 г. // Публицистика. Т. 3. Ярославль, 1997. С. 405.
[Закрыть].
Какая конспирация без кличек? Поэтому Е.Д. Воронянская именовалась Кью, А.Б. Дурова – Вася, Н.В. Кинд – Царевна, Э. Маркштейн – Бетта, Н.Д. Светлова – Аля, Н.А. Столярова – Ева, Н.А. Струве – Коля, С.Н. Татищев – Эмиль, Милъка, Ф. Хееб – Юра, Е.Ц. Чуковская – Люша, А.И. Яковлева – Гадалка[393] 393
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом//Новый мир. 1991. № 11. С. 119–146. № 12. С. 5–76.
[Закрыть]. Если верить документам КГБ, А.И. Солженицына некоторые его сподвижники называли «Скорпионом»[394] 394
Рапорт старшего следователя В.В. Егерева. 10 августа 1973 г. // Вассоевич Л.A. «К 90-летию ФСБ»: О документальной основе радиосериала ТРК «Петербург. Документальное приложение (Следствие продолжается… Воспоминания сотрудников следственного подразделения. Книга вторая. СПб., 2008. С. 391–393).
[Закрыть]'.
Таким образом, если верить А.И. Солженицыну, до высылки за границу ему удалось не только сохранить все написанное, но и обеспечить как полную тайну своего литературного творчества, так и зарубежные связи.
«Всегда они меня не дооценивали, – пишет он, имея в виду КГБ, – и до последних дней, пока не взяли “Архипелаг”, в самом мрачном залёте воображения, я думаю, не могли представить: ну, что уж такого опасного и вредного мог он там сочинить?»[395] 395
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом//Новый мир. 1991. № 8. С. 46.
[Закрыть].
Насколько же искусна была солженицынская конспирация?
Прежде всего, многое, о чем он пишет на этот счёт, существовало только на бумаге и с самого начала было предназначено не для того, чтобы переиграть КГБ, а для того, чтобы обмануть доверчивого читателя.
Мною уже были высказаны сомнения относительно достоверности нарисованной им картины литературного творчества за колючей проволокой. Напомню только одну деталь. Долгое время он повторял, что невозможность для узника ГУЛАГа записывать сочинённое заставляла его заниматься только поэтическим творчеством и хранить всё в памяти. Между тем совсем недавно нам стала известна его незаконченная повесть, над которой он работал в 1948 г., дошла до нашего времени и её рукопись, которую сохранила не кто-нибудь, а сотрудница МГБ Анна Васильевна Исаева[396] 396
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 345.
[Закрыть], которой по существовавшим тогда законам за неформальную связь с заключённым грозила статья.
Запутался Александр Исаевич и в своей ссыльной конспирации. Первоначально он утверждал, что вернулся к обычному литературному творчеству весной 1954 г., когда Н.И. Зубов научил его делать тайники, затем стал датировать этот факт весной 1953 г., наконец, перенёс его на осень того же года. Чему же верить?
А если бы А.И. Солженицын действительно отправил из заброшенного в степи казахского поселка свои крамольные рукописи в Соединённые Штаты Америки на имя A.Л. Толстой, на этом вся его подпольная литературная деятельность и закончилась бы.
Описывая своё возвращение из ссылки, Александр Исаевич сообщал, что вслед за ним по почте прибыли три посылочных ящика, которые выслал ему Н.И. Зубов из Кок-Терека. Что было в них в них, Александр Исаевич как опытный конспиратор умалчивает, но подготовленный им читатель уже догадывается, что это были ящики с двойным дном и в них, конечно же, находились крамольные рукописи[397] 397
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 11. С. 123.
[Закрыть]. Но вот перед нами фрагменты из дневника Л.З. Копелева за 1956 г., из которых явствует, что свои рукописи А.И. Солженицын привёз из ссылки в обычной сумке[398] 398
Орлова Р., Копелев Л. Мы жили в Москве. 1956–1980. М., 1988. С. 74.
[Закрыть].
В «Телёнке» рассказывается о том, как осенью 1965 г. он, «угрожаемый автор», «скрывался» от КГБ на даче К.И. Чуковского, как именно в это время здесь появилась вернувшаяся из Парижа Н.И. Столярова. «Мы, – пишет Александр Исаевич, – сделали вид, что незнакомы, и Корней Иванович снова знакомил нас»[399] 399
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 12. С. 25.
[Закрыть]. Вот что значит конспирация. Н.И. Столярова не оставила описания этого эпизода, но он нашёл отражение в дневнике К.И. Чуковского, который позволяет не только датировать эту встречу – 1 октября, – но и проверить искренность Александра Исаевича. «Вчера, – гласит запись в дневнике Корнея Ивановича, – была милая Столярова, привезшая мне подарки от Вадима Андреева. Она оказалась секретарём Эренбурга. С[олженицын] хорошо знаком с ней”[400] 400
Чуковский К.И. Дневник. 1930–1969. М., 1997. С. 379.
[Закрыть].
Для чего же Александру Исаевичу понадобилось освещать этот эпизод иначе? Чтобы читатель лишний раз убедился, каким опытным конспиратором он был: ведь он скрывал от К.И. Чуковского не знакомство с секретарем И.Г. Эренбурга, а тот канал связи, который был у него тогда с зарубежьем.
Подобный характер имела его конспирация и зимой 1965–1966 и 1966–1967 гг. на хуторе под Тарту. «Обе зимы, – пишет Александр Исаевич, – так сходны были по быту, что иные подробности смешиваются в моей памяти… В семь вечера я уже смаривался, сваливался спать. Во втором часу ночи просыпался, вполне обновлённый, вскакивал и при ярких лампах (выделено мной. – А.О.) начинал работу. К позднему утреннему рассвету в девятом часу у меня уже обычно бывал выполнен объём работы полного дня и я тут же начинал второй объём – управлялся с ним к 6-часовому обеду»[401] 401
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 11. С. 136.
[Закрыть].
Когда должен работать подпольный писатель? Конечно же, по ночам.
Но вот какая незадача. И X. Сузи, приезжавшая на хутор по выходным дням, и Н.А. Решетовская, которая провела там полторы недели, свидетельствуют, что по ночам Александр Исаевич спал, как все, и работал тоже, как все, днём[402] 402
Сузи X. Солженицын в Эстонии // Таллин. 1989. № 5(68). С. 120–121. Решетовская Н.А. Александр Солженицын и читающая Россия. С. 281.
[Закрыть]. К тому же, по свидетельству Натальи Алексеевны не то, что ночью, но даже в сумерках работа осложнялась, так как имевшаяся в доме лампочка испускала очень слабый свет[403] 403
Там же.
[Закрыть]. И это вполне объяснимо: ведь речь идёт не о городской квартире, а о хуторе.
Если одни виды конспирации существовали только на бумаге, то другие, хотя действительно использовались, но были рассчитаны не на КГБ, а на окружающих. Вспоминая свою переписку с А.И. Солженицыным, врач Эммануил Владимирович Орёл пишет: «У меня хранится несколько писем и открыток от Солженицына… Ни на одном из них нет ни обратного адреса, ни фамилии отправителя. Привычка старого зэка к конспирации”[404] 404
Орел Э.В. Записки врача, сделанные в рабочее время // Куранты. 1991. 1 октября.
[Закрыть].
Спрашивается, а что в данном случае нужно было конспирировать? Ведь переписка, судя по воспоминаниям, имела самый невинный характер.
Другой такой же эпизод. Александру Исаевичу нужно послать в редакцию «Нового мира» свою повесть «Раковый корпус», на которую у него уже был заключён договор с журналом. Что сделал бы на его месте обычный неискушенный в конспирации писатель? Пошёл бы на почту и отправил рукопись, указав свой домашний адрес. Не таков был Александр Исаевич. Послал, пишет он, «Раковый корпус» «якобы из рязанского леса»[405] 405
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 107.
[Закрыть].
Ещё более конспиративный характер имела его переписка с Н.И. Зубовым. Так, получив восторженный отзыв А.Т. Твардовского по поводу его повести «Один день Ивана Денисовича», А.И. Солженицын сразу же написал в Крым Н.И. Зубову: «Вас очень удивит, если я скажу, что (по стеснительности даже от Вас) я немного баловал литературой в свободное время, т. е. имел дерзость пытаться писать. Так я написал некую повестушку “Один день Ивана Денисовича”. И после XXII съезда мне показалось, что как раз самое время её напечатать бы – и отправил в “Новый мир”. Реакция превзошла самые радужные ожидания. Сочли, что я какой-то там самородок… Всё это меня удивило»[406] 406
Решетовская Н.А. Александр Солженицын и читающая Россия. С. 57.
[Закрыть].
Можно допустить, что А.И. Солженицын, опасаясь непрошеных читателей, стремился отвести подозрения от семьи Зубовых на счёт их осведомлённости о его литературном творчестве в Кок-Тереке, но для этого вполне достаточно было просто сообщить, что «написал некую повестушку». И всё.
А вспомним, как Александр Исаевич описывает свою работу на пишущей машинке: «…теснейшая, строчка к строчке (не в один интервал, два щелчка, но после каждой строчки я выключал сцепление и ещё сближал от руки), без всяких полей и двухсторонняя перепечатка»[407] 407
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 9, 25.
[Закрыть].
Сразу же нужно отметить, что отключать после каждой строчки сцепление и рукой сближать строчки – бессмысленное занятие, которое могло дать совершенно ничтожную экономию бумаги. Но дело даже не в этом. Можно допустить, что подобная техника печатания использовалась для хранения рукописей в тайнике, объём которого был ограничен. Но почему таким же образом Александр Исаевич печатал и те свои произведения, которые передавал в редакцию «Нового мира» для публикации? Разве их нельзя было напечатать обычным способом? Конечно, можно. Но кто догадался бы тогда, какой он искусный конспиратор?
Подобный же характер имела его конспирация и зимой 1968–1969 гг., когда в деревне Давыдово под Рязанью он встречался с бывшим генералом П.Г. Григоренко. Разумеется, встреча была назначена на ночь, генерал приехал последним автобусом. Разыскав нужный ему дом, он постучал в окно и по ошибке – в хозяйское. «Но, – вспоминал П.Г. Григоренко, – раньше неё подбежал к окну Александр Исаевич. Видимо, упреждая меня, не давая возможности назваться, он проговорил сквозь стекло: Федор Петрович? А я Петр Иванович. Сейчас открою Вам. Иди к сеням»[408] 408
Григоренко П.Г. Воспоминания // Звезда. 1990. № 12. С. 169.
[Закрыть].
Вот что такое конспирация. Непонятно, правда, от кого и зачем. Ведь бывший генерал, которого звали Петр Григорьевич и который до этого ни разу не встречался с писателем, не разобравшись в потёмках, мог подумать, что его с кем-то путают, а услышав, что он имеет дело с неведомым ему Петром Ивановичем, решить, что ошибся адресом. Ну, а если бы проснулась хозяйка и услышала, что по её дому разгуливает неизвестный ей Петр Иванович, могли быть и неприятности. Но все спали, и никого это не интересовало. Только бывший генерал мог понять, с каким великим конспиратором он имеет дело.
Если одни виды конспирации существовали только на бумаге, если другие использовались в расчёте на окружающих, то третьи хотя и могли иметь практический характер, но были, что называется, шиты белыми нитками.
Вспомним, как конспирировал Александр Исаевич в Рязани. Но с самого же начала им были допущены по крайней мере два крупных просчёта. Прежде всего – неполная загруженность в школе: сначала 15, потом 12, затем 9 часов неделю. Факт редкий и сразу же привлекавший к себе внимание. Ещё более должен был привлечь внимание стук пишущей машинки, который слышали не только соседи по коммунальной квартире, но и жители всего дома, имевшего лишь два этажа, особенно весной, летом и осенью, когда были открыты окна, да и зимой при открытой форточке.
И действительно, как Александр Исаевич ни конспирировал свою литературную деятельность, оказывается, его коллеги по школе знали о ней и гадали только о том, чем конкретно он занимается?[409] 409
Буханов В. У Солженицына в Рязани // Слово пробивает себе дорогу. Сборник статей и документов об А.И. Солженицыне. 1962–1964. М., 1998. С. 47.
[Закрыть]
Можно, конечно, было прятать рукописи в патефон, можно было сделать для их сокрытия в платяном шкафу двойной верх. Однако Александр Исаевич сам же отмечает, что «все эти предосторожности были, конечно, с запасом»[410] 410
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 9.
[Закрыть], т. е. если бы сотрудники КГБ действительно пришли с обыском, то был бы выпотрошен и патефон, и профессионально осмотрен платяной шкаф. Тогда для чего же все это делалось? Разве что для сокрытия рукописей от соседей или же непрошеных гостей.
Никак нельзя назвать удачным и то, как хранил Александр Исаевич свои рукописи за пределами дома. Сейчас нам известно несколько десятков человек, которые принимали в этом участие: Н.М. Аничкова, Лембит Аасало, И. Борисова, Е.Д. Воронянская, сестры А.М. и Т.М. Гарусевы, И.И. Зильберберг, Н.И. Зубов, Л.A. Капанадзе, Ю.В. Карбе, Н.И. Кобозев, А.И. Крыжановский, Л. Крысин, Н.Г. Левитская, Е. Бианки-Ливеровская, С. Осеннов, М.Г. Петрова, Б.А. Петрушевский, И.Д. Рожанский, Л.А. Самутин, Н.А. Семенов, X. Сузи, три её подруги (Руть, Элло, Эрико), В.Л. Теуш, Г. Тэнно, Г.Н. Тюрина, Е.Ц. Чуковская, М.Н. Шеффер, Г.Е. Эткинд, А.И. Яковлева[411] 411
Там же. № 11. С. 119–146. № 12. С. 5–76.
[Закрыть]. Через А.А. Угримова Александр Исаевич хранил рукописи у лиц, которых не знал сам[412] 412
Запись беседы с Т.А. Угримовой. Москва. 7 июня 2003 г. // Архив автора.
[Закрыть]. Есть подозрения, что некоторые его бумаги Н.И. Столярова держала в архиве И.Г. Эренбурга[413] 413
Запись беседы с А.А. Васильевым. С.-Петербург. 20 мая 2003 г. // Архив автора.
[Закрыть].
Рассредоточение рукописей, безусловно, открывало возможность сохранить одни при провале других, но с увеличением мест хранения возрастала опасность утечки информации, а значит, и угроза провала. Более того, можно сказать, что опасность провала возрастала прямо пропорционально увеличению количества мест хранения. Неужели этого не понимал человек, который периодически с целью конспирации то отращивал, то сбривал бороду, человек, который не выходил на улицу, не взяв с собою сменную шапку?
Но Александр Исаевич использовал своих знакомых не только для хранения собственных рукописей. Начиная второе дополнение к «Телёнку», А.И. Солженицын писал: «Первое, что вижу: не продолжать бы надо, а дописать скрытое, основательней объяснить это чудо: что я свободно хожу по болоту, стою на трясине, пересекаю омуты и в воздухе держусь без подпорки. Издали кажется: государством проклятый, госбезопасностью окольцованный – как это я не переломлюсь? как это я выстаиваю в одиночку, да ещё и махинную работу проворачиваю, когда-то ж успеваю и в архивах рыться, и в библиотеках, и справки наводить, и цитаты проверять, и старых людей опрашивать, и писать, и перепечатывать, и считывать, и переплетать, – и выходят книга за книгой в Самиздат (а через одну и в запас копятся!) – какими силами? каким чудом? И миновать этих объяснений нельзя, а назвать ещё нельзее. Когда-нибудь, даст Бог, безопасность наступит – допишу»[414] 414
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 7. С. 79–80.
[Закрыть].
Это было сделано в Пятом дополнении – «Невидимки», в котором А.И. Солженицын назвал «более ста» фамилий[415] 415
Там же. № 11. С. 119.
[Закрыть].
Верхом наивности было бы думать, что все перечисленные лица являлись конспираторами. При таком разветвлении связей утечка информации была ещё более неизбежной.
О бездарности КГБСколько усилий потратил Александр Исаевич для того, чтобы показать, как ловко он дурачил КГБ зимой 1965–1966 и 1966–1967 гг., как ему удалось со сбритой бородой незамеченным скрыться из Москвы и с помощью Арнольда Сузи найти прибежище на хуторе под Тарту, чтобы там вдали от всех написать первый вариант «Архипелага».
Прошло время, и обнаружилось, что приезжавшая к нему на хутор по воскресеньям дочь А. Сузи Хели находится в поле зрения КГБ[416] 416
Сузи X. Хозяйка хутора Солженицына // Московские новости. 1990. 1 июля.
[Закрыть]. Но если КГБ проявлял интерес к ней, тем более его должен был интересовать её отец: и потому что во время войны он рассматривался как кандидат на министерский пост в эстонском правительстве, и потому что за его плечами была неснятая судимость, и потому что один из его сыновей жил за рубежом. Но в таком случае через семью Сузи в поле зрения КГБ должен был оказаться и А.И. Солженицын.
Если с Хели Александр Исаевич встречался только на протяжении двух зим, то со Н.И. Столяровой – около пятнадцати лет. Между тем, оказывается, она тоже находилась под наблюдением органов КГБ, которые держали под контролем всю её переписку[417] 417
Чехонин Б.И. Журналистика и разведка. М., 2002. С. 157.
[Закрыть] и располагали «неопровержимыми данными» о её связях с «дипломатическими сотрудниками Франции»: С.Н. Татищевым, Клодом Круай, Ивом Амманом, Ж. Филиппенко и другими[418] 418
Там же. С. 158.
[Закрыть]. Очевидно, что КГБ не мог не отслеживать её контакты и с А.И. Солженицыным.
Следили и за другими лицами, входившими в окружение писателя. В своем августовском интервью 1973 г., посвящённом вопросу «о стеснениях и преследованиях», которым он подвергался, Александр Исаевич прямо заявил: «Слежка доходит до того, что даже в отношении соприкасающихся со мною людей 5-е управление КГБ… и его 1-й отдел… дают письменные указания “выявлять посещаемые ими адреса”, т. е. спираль уже второго порядка»[419] 419
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 8 С. 115.
[Закрыть]. Об этом же позднее он писал в «Телёнке»: «Следило ГБ за приходящими ко мне, за уходящими, и с кем они там встречались дальше»[420] 420
Там же. С. 69.
[Закрыть]. Причём следили настолько бдительно, что некоторые встречи снимались на кинопленку. Так, когда в сентябре 1974 г. В.Н. Курдюмова вызвали на Лубянку, обнаружилось, пишет А.И. Солженицын, что там «отлично знали о нашей встрече в молочном магазине, даже фильм предлагали показать»[421] 421
Там же. № 12. С. 47 (имеется в виду встреча в августе 1973 г., во время которой А.И. Солженицын передал В.Н. Курдюмову для пересъёмки «Октябрь Шестнадцатого» //Там же. С. 46.
[Закрыть].
КГБ использовал также систему прослушивания тех квартир, за которыми велось наблюдение. Причем если на счёт квартир В.Л. Теуша и Ю.Г. Штейна мы можем лишь строить предположения[422] 422
Зильберберг И.И. Необходимый разговор с Солженицыным. Англия. 1976. С. 140.
[Закрыть], то относительно квартиры Н.Д. Светловой на углу улицы Горького и Козицкого переулка имеются не только мемуарные[423] 423
Юринский В. Записки управдома «Матрёнин двор» // Московские ведомости. 1990. № 10.
[Закрыть], но и документальные свидетельства[424] 424
Кремлёвский самосуд. Секретные документы Политбюро о писателе А. Солженицыне. М., 1994. С. 217–221.
[Закрыть].
Ещё раньше, не позднее осени 1965 г., КГБ начал прослушивать квартиру научного руководителя Н.А. Решетовской профессора Н.И. Кобозева[425] 425
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. М… 2008. С. 544–547.
[Закрыть], которого А.И. Солженицын посещал по крайней мере на первых порах освоения московского пространства.
Имеются сведения, что прослушивали его и в Рязани[426] 426
Козлов В. Юные пионеры на грани «Рязаньгейта» // Вечерняя Рязань. 1991. 29 мая.
[Закрыть].
По свидетельству Г. Вишневской, прослушивался и флигель на даче М.Л. Растроповича, в котором около пяти лет жил А.И. Солженицын[427] 427
Кредов С.А. Щёлоков. М., 2010. С. 240–245 (интервью Г.П. Вишневской).
[Закрыть]. «Они, – вспоминала певица, – во флигеле у Солженицына поставили передатчик», а «машина наблюдения постоянно стояла возле нашего забора, в ней всё время сидели четверо, не скрываясь»[428] 428
Там же. С. 242. См. также: С. 244.
[Закрыть].
Как уже отмечалось, А.И. Солженицын использовал для хранения своих рукописей несколько десятков человек, а к его подпольной литературной деятельности было привлечено более ста человек. Вряд ли все они были конспираторами, но существовала и другая проблема – проблема осведомительства.
Существование в Советском Союзе системы осведомительства не нужно доказывать. Кого интересует эта тема, могу отослать к книгам Е. Альбац «Мина замедленного действия»[429] 429
Альбац Е. Мина замедленного действия. М., 1992. С. 49–60.
[Закрыть], Ю. Щекочихина «Рабы ГБ»[430] 430
Щекочихин Ю.П. Рабы ГБ: XX век. Религия предательства. Самара, 1999.
[Закрыть], Э.Ф. Макаревича «Политический сыск»[431] 431
Макаревич Э.Ф. Политический сыск. Офицеры и джентльмены. Истории, судьбы, версии. М., 2002. С. 205–214.
[Закрыть] и «Секретная агентура»[432] 432
Макаревич Э.Ф. Секретная агентура: штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007.
[Закрыть], «КГБ: вчера, сегодня, завтра»[433] 433
Государственная безопасность и демократия. Информ. бюл. междунар. конф. «КГБ: вчера, сегодня, завтра» – 1993 г.; КГБ: вчера, сегодня, завтра. III междунар. конф. 1–3 окт. 1993 г. Докл. и дискус. – 1994 г.; КГБ: вчера, сегодня, завтра. Междунар. конф. и круглые столы. Законодательство. Обществ, контроль. Спецслужбы и права человека. [Законодательство Рос. Федерации о спецслужбах. Ill – IV круглые столы, 9-10 апр., 10–11 дек. 1994 г. – [1995?]; КГБ: вчера, сегодня, завтра. Законодательство. Обществ, контроль. Спецслужбы и права человека. Междунар. конф. и круглые столы. 1997.
[Закрыть], к воспоминаниям Ф.Д. Бобкова[434] 434
Бобков Ф.Д. Мир – это война, (беседа ректора МосГУ И.М. Ильинского с генералом армии Ф.Д. Бобковым). 2007.
[Закрыть].
«Что спецслужба без агентов? – пишет со знанием дела Эдуард Федорович Макаревич, – Ноль. Работа с агентурой – основа спецслужбы, они глаза и уши её, поставщики информации. В КГБ существовало понятие “силы и средства”. Под силой подразумевался оперативный состав, под средствами – агентурный аппарат»[435] 435
Макаревич Э.Ф. Политический сыск. С. 205.
[Закрыть].
Политическая агентура в нашей стране появилась ещё до революции. И ещё до революции появились первые документы, регламентирующую агентурную работу[436] 436
Перегудова З.И. Политический сыск России. 1880–1917. М., 2000. С. 211–251.
[Закрыть].
Знакомство с подобными документами первых лет советской власти свидетельствует, что ЧК не только использовала, но и совершенствовала этот опыт[437] 437
Альбац Е. Мина замедленного действия. С. 51–52.
[Закрыть]. К сожалению, за последующие годы удалось обнаружить лишь два подобных документа – это Приказ НКВД СССР № 00149 от 07.02.1940 г. «Об агентурно-оперативном обслуживании исправительно-трудовых лагерей-колоний НКВД СССР»[438] 438
Приказ НКВД СССР № 00149 от 07.02.1940 г. «Об агентурно-оперативном обслуживании исправительно-трудовых лагерей-колоний НКВД СССР» // ГУЛАГ (Главное управление лагерей). С. 484–497.
[Закрыть] и «Положение об агентурном аппарате и доверенных лицах органов государственной безопасности СССР», утвержденное приказом Председателя КГБ СССР № 00140 от 4 июля 1983 г.[439] 439
Положение об агентурном аппарате и доверенных лицах органов государственной безопасности СССР», утвержденное приказом Председателя КГБ СССР № 00140 от 4 июля 1983 г. //
http://archive.is/4AQi
[Закрыть]'.
На основании опубликованных данных можно утверждать, что для сбора информации КГБ использовал два источника: секретных агентов и доверенных лиц. Секретные агенты давали подписку о сотрудничестве и расписку о неразглашении, им присваивалась кличка, на каждого из них заводилось специальное дело[440] 440
Там же.
[Закрыть].
В качестве доверенных лиц выступали лица, которые, контактируя с сотрудниками КГБ, делились с ними имевшейся у них информацией или же оказывали определённые услуги, но не выполняли специальных заданий, не ходили на конспиративные встречи и не имели кличек, на них не заводилось личное дело, иначе говоря, они не оформляли свои отношения с КГБ документально и сотрудничали с ним по мере необходимости[441] 441
КГБ: вчера, сегодня, завтра? // Русская мысль. 1992. 21 февраля.
[Закрыть].
Велика ли была численность агентов и доверенных лиц КГБ к началу перестройки?
По утверждению Ф.Д. Бобкова, один осведомитель КГБ приходился на 300 человек всего и 150 человек трудоспособного населения[442] 442
Караулов А. Вокруг Кремля. Т. 1. М., 1993. С. 432 (интервью Ф.Д. Бобкова).
[Закрыть]. Это значит, что в стране насчитывалось от полумиллиона до миллиона внештатных сотрудников КГБ, 0,5–1 % всего и 1–2 % взрослого населения. Участковый инспектор Октябрьского РОВД города Пензы майор милиции А. Клочков называл иной показатель – один осведомитель на 200 человек всего и 100 – трудоспособного населения страны, соответственно 1,5–2 %[443] 443
Иллеш А. Тайный агент: профессия или хобби? // Известия. 1990. 25 августа.
[Закрыть], что даёт полтора миллиона человек. По некоторым данным, в ГДР и ЧССР «плотность агентуры» составляла один к ста, 1–2 %[444] 444
Альбац Е. Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ. М., 1992. С. 61.
[Закрыть]. Е. Альбац утверждает, что с КГБ сотрудничало около 3 млн. человек, т. е. один сотрудник на сто человек всего и пятьдесят человек трудоспособного населения, 1–2 %[445] 445
Там же. С. 60.
[Закрыть]. Подобной же была «плотность агентуры» среди выселенных крымских татар[446] 446
Макаревич Э.Ф. Филипп Бобков – профессионал «холодной войны» на внутреннем фронте // Диалог. 2000. № 10. С. 86.
[Закрыть]. Среди спецпоселенцев при И.В. Сталине она достигала пропорции один к пятидесяти, 1–2 %[447] 447
Земсков В.Н. Кулацкая ссылка накануне и в годы Великой Отечественной войны //СОЦИС. 1992. № 2 С. 23.
[Закрыть].
В этом отношении несомненный интерес представляют данные об агентурно-осведомительной сети среди трудпоселенцев на 1 декабря 1944 г. Из них явствует, что на 643 986 человек поселенцев приходилось 174 резидента (куратора), 561 агент и 12 590 осведомителей. Следовательно, один осведомитель приходился примерно на пятьдесят поселенцев, что даёт около 2 %. Если же брать только взрослое население, этот показатель будет выше примерно в два раза[448] 448
Земсков В.Н Кулацкая ссылка накануне и в годы Великой Отечественной войны Социологические исследования. 1992. № 2. С. 23.
[Закрыть].
Когда я привёл эти цифры в разговоре с одним издателем, в прошлом работником КГБ, он заявил, что они, скорее всего, характеризуют численность агентуры без доверенных лиц.
Александр Исаевич утверждал, что по его статистике в городах вербовали каждого четвёртого[449] 449
Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 6. М., 1991. С. 397.
[Закрыть].
Е. Альбац приводит утверждение бывшего полковника КГБ Ярослава Карповича, «всю жизнь проработавшего в идеологической контрразведке», будто бы с КГБ в той или иной форме сотрудничало «примерно 30 процентов взрослого населения»[450] 450
Альбац Е. Мина замедленного действия. С. 60.
[Закрыть].
Когда ныне покойная античница Ирина Александровна Шишова, почти всю жизнь проработавшая в СПбИИ РАН, назвала кого-то из её коллег стукачом и предложила другому своему коллеге, долгое время близкому к руководству институтом, быть осторожнее с ним, тот ответил: «Ира, проще назвать, кто не стучит».
Ветеран КГБ Александр Кичихин заявлял, что с КГБ в разных формах сотрудничало «60–70 процентов населения страны»[451] 451
Там же. С. 59.
[Закрыть]
С.И. Григорьянц утверждает, что среди наиболее активной части советской интеллигенции степень плотности осведомителей с учётом доверенных лиц достигала 80 %[452] 452
Григорянц С.И. Четыре маски Андрея Синявского. Глава из книги «Полвека советской перестройки» //
http://grigoryants.ru/sovremennaya-diskussiya/chetyre-maski-andreya-sinyavskogo/
[Закрыть]'.
В связи с этим заслуживает внимание утверждение знаменитой певицы Г.П. Вишневской, которая, по её собственному признанию, в своё время тоже попала в сети политического сыска и смогла выбраться из них только благодаря вмешательству одного из её поклонников – тогдашнего главы советского правительства Н.А. Булганина. По словам певицы, «через вербовку проходили все солисты Большого театра»[453] 453
Вишневская Г.П. Галина. Минск, 1997. С. 171–177, 213–214.
[Закрыть].
Заслуживают доверия и приводимое Е. Альбац мнение, что с КГБ почти на сто процентов были связаны «кадровики», т. е. работники отделов кадров[454] 454
Альбац Е. Мина замедленного действия. С. 50.
[Закрыть].
Если это не дезинформация, то объяснение, по всей видимости, следует искать в том, что в данном случае мы имеем дело с абсолютизацией плотности выборочных данных об осведомительстве в определённых слоях советского общества.
Рискну сформулировать следующий закон: показатель плотности осведомителей находится в обратной пропорциональной зависимости от близости к власти (экономической, политической, идеологической). Плотность сокращается по мере удаления от неё и возрастает по мере приближения к ней. Иначе говоря, по мере удаления от власти она стремится к нулю, по мере приближения к ней – к 100 %. Географические, этнические, политические и социальные особенности той или иной страны, того или иного региона, не отменяя самой закономерности, влияют только на количественные показатели.
Исходя из сказанного, можно утверждать, что КГБ не мог не иметь в окружении А.И. Солженицына своих людей. Александр Исаевич не только не исключает такой возможности, но и сам высказывал некоторые подозрения на этот счёт. Резюмируя их, А. Флегон отмечал: «Через 10 лет, когда его последняя любовница превратилась в его жену, он написал в одном из своих пасквилей, что его прежняя жена – агент КГБ. Зильберберг и Чалидзе, по словам Солженицына, – агенты КГБ. Братья Медведевы – агенты КГБ. Его бывший соавтор по ГУЛАГу Якубович – агент КГБ. Ростропович и его жена, которые спасали Солженицына в России и дали ему возможность писать книги, по заявлению Солженицына – агенты КГБ»[455] 455
Флегон А. Вокруг Солженицына. Т. 2. Л, 1981. С. 904–905.
[Закрыть]
Действительно в публикациях Александра Исаевича имеются намёки и даже утверждения о возможности сотрудничества с КГБ целого ряда лиц: А. Дольберга (Д. Бурга)[456] 456
Солженицын А.И. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов // Новый мир. 1998. № 11. С. 95.
[Закрыть], И.И. Зильберберга[457] 457
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 11. С. 132–133.
[Закрыть], Л.З. Копелева[458] 458
Солженицын А.И. – Никифорову С.Н. 4 февраля 1993 г. // Наш современник. 2000. № 11. С. 218.
[Закрыть], П. Личко[459] 459
Солженицын А.И. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов // Новый мир. 1998. № 11. С. 94–95.
[Закрыть], братьев Ж.А. и Р.А. Медведевых[460] 460
Там же. № 9. С. 84–86.
[Закрыть], Л.А. Самутина[461] 461
Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом // Новый мир. 1991. № 11. С. 143–145.
[Закрыть]. В. Чалидзе[462] 462
Там же. № 8. С. 53.
[Закрыть], М.П. Якубовича[463] 463
Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. М., 1991. С. 292.
[Закрыть]. В печати высказывались подозрения относительно и некоторых других лиц, с которыми прямо или опосредованно контактировали писатель: это В.Е. Максимов, М.В. Розанова, А.Д. Синявский, Е.Г. Эткинд[464] 464
Розанова М.В. Абрам да Марья // Независимая газета. 1993. 12 января.
[Закрыть].
О том, насколько все эти подозрения и обвинения обоснованы, судить непросто. Поэтому ограничимся только некоторыми фактами, которые позволяют делать на этот счёт более или менее определённые выводы.
Прежде всего это касается Г.П. Вишневской. Обнаружить в публикациях А.И. Солженицына обвинения её в связях с КГБ не удалось. Между тем из воспоминаний знаменитой певицы явствует, что на заре туманной юности она, как и её великий квартирант, тоже согласилась быть осведомителем и некоторое время даже писала доносы, разумеется, как утверждает она, самого невинного содержания. И только благодаря вмешательству Н.А. Булганина ей удалось освободиться от этой обязанности[465] 465
Вишневская Г.П. Галина. Минск, 1997. С. 171–177, 213–214.
[Закрыть].
Контактировал А.И. Солженицын и с людьми, чьи связи с органами госбезопасности не вызывают сомнений. Как мы знаем, когда летом 1966 г. он решил обратиться с покаянным письмом на имя Л.И. Брежнева, его куратором оказался журналист Эрнст Генри.
