Текст книги "De Secreto / О Секрете"
Автор книги: Александр Островский
Соавторы: Дмитрий Перетолчин,Юрий Емельянов,Андрей Фурсов,Константин Черемных,Кирилл Фурсов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 68 страниц)
Описывая свои первые лагерные будни, А.И. Солженицын подчёркивал нечеловеческие условия, в которых находились новоиерусалимские заключённые: для сна «голые вагонки» – «это четыре деревянных щита в два этажа на двух крестовых опорах – в голове и ногах», «матрасов в лагере не выдают, мешков для набивки – тоже. Слово “бельё” неведомо… здесь не бывает постельного, не выдают и не стирают нательного, разве что на себе привезёшь и озаботишься. И слово “подушка” не знает завхоз… Вечером ложась на голый щит, можешь разуться, но учти – ботинки твои сопрут. Лучше спи в обуви. И одежонки не раскидывай: сопрут и её»[807] 807
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 6. С. 113.
[Закрыть].
Работали заключённые в три смены[808] 808
Там же. Т. 6. С. 114.
[Закрыть] по 8 часов[809] 809
Там же. Т. 6. С. 120.
[Закрыть]. Но, по словам А.И. Солженицына, хотя первая смена возвращалась с работы «в третьем часу дня», барак успокаивался и засыпал только «с половины двенадцатого»[810] 810
Там же. Т. 6. С. 114.
[Закрыть].
Несмотря на это, уже в одном из первых писем А.И. Солженицын писал: «Особо прошу Вас привезти мне: 1) писчей бумаги любого качества: 2) пару простеньких блокнотиков: 3) пару тонких тетрадочек: 4) 2–3 стальных пера, которые бы только писали: 5) ручку тонкую: 6) пару мягких карандашей»[811] 811
Решетовская Н.А. В круге втором. С. 15–16.
[Закрыть].
Почти одновременно с этим, отмечала Н.А. Решетовская, он «просит меня прислать ему список книг и учебников английского языка, которые сохранились у нас от его мамы. Особенно просит найти учебник Берлитца и англо-русский словарь Боянуса, карманный с международной транскрипцией. Он не на шутку решил усовершенствовать знание английского языка»[812] 812
Там же. С. 16–17.
[Закрыть].
«Через неделю в письме к тёте Вероне он повторяет просьбу об учебниках и словарях, добавив к ней лёгкие английские книжки с подстрочными словарями и уроками-лекциями Института иностранных языков, отпечатанных в виде брошюр»[813] 813
Там же. С. 17.
[Закрыть].
Из писем А.И. Солженицына явствует, что занятия английским языком он продолжал и в Москве на Калужской заставе[814] 814
Там же. С. 23–24.
[Закрыть].
А.И. Солженицын был невероятно прагматичным человеком. Поэтому если, попав в лагерь, он в нечеловеческих условиях начал изучать иностранный язык, причём не немецкий, а английский, значит, эти знания ему могли понадобиться в ближайшем будущем. Но где? Ведь не на кирпичном же заводе в Новом Иерусалиме и не стройках Москвы. Значит, оказавшись за колючей проволокой, А.И. Солженицын начал готовиться к какой-то другой деятельности, за пределами этих двух лагерей. Но разве может обычный заключённый знать, где и в каком качестве он будет отбывать свой срок? Конечно, нет. Но тогда следует признать, что кто-то, от кого зависела судьба А.И. Солженицына, указывал ему соответствующие ориентиры.
Примерно в январе 1946 г. «в наш лагерь, – пишет А.И. Солженицын, – приехал какой-то тип и давал заполнять учётные карточки ГУЛАГа… Важнейшая графа там была “специальность”. И чтоб цену себе набить, писали зэки самые золотые гулаговские специальности: “парикмахер”, “портной”, “кладовщик”, “пекарь”. А я прищурился и написал: “ядерный физик”»[815] 815
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 409.
[Закрыть].
«Ядерным физиком я отроду не был, только до войны слушал что-то в университете, названия атомных частиц и параметров знал – и решился написать так. Был 1946 г., атомная бомба была нужна позарез. Но я сам той карточке значения не придал, забыл»[816] 816
Там же. С. 409.
[Закрыть].
Хотя Александр Исаевич учился на физико-математическом факультете, но окончил университет только с одной специальностью – «преподаватель математики»[817] 817
Островский А.В. Солженицын: прощание с мифом. С. 27.
[Закрыть]. Поэтому если бы в НКВД или в НКГБ (в 1946 г. они были переименованы в МВД и МГБ) обратили внимание на него как на ядерного физика, обман обнаружился бы сразу. Следовательно, или весь эпизод с анкетой придуман, или же данная профессия была указана А.И. Солженицыным под чью-то диктовку.
На этот эпизод можно было бы не обращать внимания, если бы не воспоминания Л.B. Власова, с которым А.И. Солженицын познакомился в 1944 г. и который после окончания войны узнал от Н.А. Решетовской об аресте А.И. Солженицына[818] 818
Там же. С. 66.
[Закрыть] «Мысль одна, – читаем мы в воспоминаниях Л.В. Власова, – если нельзя помочь, то как облегчить положение узника? Страна готовилась к выборам в Верховный Совет СССР. На встрече с избирателями Берия говорил о необходимости быстро овладеть секретом атомной энергии. Я подумал: Солженицын имеет два высших образования (окончил физико-математический факультет Ростовского университета и Московский институт истории, философии и литературы – заочно). Такой человек вполне мог бы принять участие в подобных изысканиях. Об этом в адрес Берия и улетело моё послание»[819] 819
Там же. С. 67.
[Закрыть].
В этом свидетельстве много странного: во-первых, что Л.В. Власов, случайный знакомый А.И. Солженицына, знал о нём как о физике или математике, во-вторых, трудно поверить, что он мог вступиться за малознакомого ему репрессированного человека, а в-третьих, откуда ему было известно, что существовавший советский атомный проект курировал Л.П. Берия, в «избирательной речи» которого, кстати, на эту тему не было ни слова[820] 820
Там же.
[Закрыть].
Можно было бы отнести эти воспоминания к фольклору. Однако, как явствует из письма А.И. Солженицына Н.А. Решетовской от 18 июля 1946 г., такое письмо Л.В. Власова действительно обсуждалось[821] 821
Решетовская Н.А. В круге втором. Откровения первой жены Солженицына. М., 2006. С. 41.
[Закрыть].
В связи с этим обращает на себя внимание следующий фрагмент из «Архипелага»: «На долгие воскресные дневные проверки во дворе я пытался выходить с книгой (подальше держась от литературы, всегда – с физикой)»[822] 822
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Т. 6. С. 175.
[Закрыть]. Этот факт нашел отражение и в переписке А.И. Солженицына с женой. 26 марта 1946 г. он писал ей: «Зубрю сейчас физику».[823] 823
Решетовская Н.А. В круге втором. С. 23.
[Закрыть]
Таким образом, оказавшись за колючей проволокой, А.И. Солженицын начал изучать не только английский язык, но и физику. Значит, в ближайшее время ему, математику, могли понадобиться и знания по физике. Но где? Чтобы понять это, посмотрим, какая физика его интересовала. В одном из писем жене он просил принести ему «физику Михельсона», «Физическую химию Бродского», а потом и «Теорию относительности Эйнштейна» Макса Борна[824] 824
Там же.
[Закрыть].
«Физика» Владимира Александровича Михельсона (1860–1927) выдержала 10 изданий. Предварительное издание появилось ещё в 1913–1914 гг.[825] 825
Михельсон В.А. Физика. Вып.1–2. М., 1913–1914. См. также: 1-е изд. Т. 1–2. М., 1922. 2-е изд. М-Пг., 1923–1926. Физика. Механика, теплота, свет, электричество и магнетизм. М-Л., 1930. 4-е изд. М., 1930: 6-е изд. М., 1931. Т. 1. 7-е изд. М., 1933. 8-е изд. М.-Л., 1934. Т. 1. Механика, молекулярная физика, термодинамика. Т. 2. 9-е изд. Электричество. Оптика. Строение атома. М.-Л., 1938. 10-е изд. Т. 1. М.-Л., 1939: Т. 2 Электричество. Оптика. М.-Л., 1940.
[Закрыть] В первом томе рассматривалась такая проблема, как молекулярная физика, во втором – строение атома. Выдержавшая 5 изданий «Физическая химия» Александра Ильича Бродского тоже содержала сведения о строении атома[826] 826
Бродский Александр Ильич. Физическая химия. Т. 1. Свойства материи и химическая кинетика. Т. 2. Химическая термодинамика и статика, электрохимия и фотохимия. Харьков, 1932. 282+380 с. 2 изд. Харьков, 1933. 3-е изд. М.-Л., 1934–1936; 4-е изд. М., 1935. 5-е изд. М., 1944.
[Закрыть]. Книга крупнейшего специалиста в области атомной физики Макса Борна о теории относительности к тому времени переводилась в нашей стране дважды[827] 827
Борн М. Теория относительности. Пг., 1922; Борн М. Теория относительности Эйнштейна и её физические основы М.-Л., 1938;
[Закрыть].
«За десять лагерных месяцев, – пишет Л. Сараскина о А.И. Солженицыне, – он успеет основательно проштудировать несколько учебников по физике, вчитается в Макса Борна, увлечётся теорией относительности Эйнштейна»[828] 828
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 319.
[Закрыть].
Таким образом, назвавшись «ядерным физиком», А.И. Солженицын не только не забыл об этом, но и начал знакомиться с «ядерной физикой».
Более того, как явствует из книги Л. Сараскиной, «в конце мая» 1946 г. А.И. Солженицыне писал жене: «У нас тут имеются сведения, что при СНК создано специальное 1-е управление под руководством Берия, которое ни на что не взирает в борьбе за создание атомной бомбы. Нужен заключённый – его освобождают и посылают туда, куда им требуется»[829] 829
Там же. С. 320.
[Закрыть].
Все письма заключённых передавались на волю в незапечатанном виде и проходили перед отправкой проверку. Как же из лагеря могло уйти письмо, в котором упоминалось совершенно секретное «1-е управление» и фигурировала фамилия его первого начальника Л.П. Берия?
Более того, поскольку решение о создании упоминаемого А.И. Солженицыным управления имело совершенно секретный характер, оно было известно только очень узкому кругу лиц, ещё уже был круг лиц, которым было известно, что общее руководство по созданию советской атомной бомбы действительно возглавляет Л.П. Берия. Каким же образом всё это знал заключенный А.И. Солженицын, который находился в лагпункте, занимавшемся обычным строительством, и вряд ли знал даже фамилию начальника своего СМУ (строительно-монтажного управления)?
А дальше случилось неожиданное. «Моя лагерная жизнь, – писал Александр Исаевич, – перевернулась в тот день, когда я со своими скрюченными пальцами (от хватки инструмента они у меня перестали разгибаться) жался на разводе в плотницкой бригаде, а нарядчик отвёл меня от развода и со внезапным уважением сказал: “Ты знаешь, по распоряжению министра внутренних дел…”»[830] 830
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 7. 408–409.
[Закрыть].
Это произошло 18 июля 1946 г., когда с Калужской заставы А.И. Солженицына снова перевели в Бутырку[831] 831
Решетовская Н.А. В круге втором. С. 41.
[Закрыть]. «Через две недели (30 июля), – пишет Л.И. Сараскин, разумеется, со слов своего героя, – его вызвали на Лубянку. Снова был знакомый цикл – с боксами, коридорами, банями и прожарками»[832] 832
Сараскина Л. И. Александр Солженицын. С. 322.
[Закрыть].
«Допрашивал меня какой-то в штатском; – вспоминал А.И. Солженицын, – но так как полковник перед ним вертелся, мне стало ясно, что в штатском был генерал. Он спросил, занимался ли я атомной физикой. Я отвечал: с общими вопросами знаком, физмат кончал. “А с какими вопросами?” Я нарисовал принципиальную кривую, которая показывает, где какие возможности атомной бомбы существуют, где нет, по атомным весам, по физическим элементам. Он понял, что я не вру. Поинтересовался: “А экспериментальный опыт имеете?” Я признался, что эксперимента не знаю. “Хорошо”. Лубянка отпустила с миром»[833] 833
Там же. С. 322–323.
[Закрыть].
Получается, что А.И. Солженицын неслучайно зубрил физику.
Однако приведённый разговор, конечно, выдумка. Как уже отмечалось, чтобы установить, занимался ли А.И. Солженицын в студенческие годы атомной физикой, достаточно было обратиться к его диплому, в котором значилось, что он закончил физмат по специальности «математик» и уже по одной этой причине никакого экспериментального опыта в атомной физике не имел и не мог иметь. А вести пустые разговоры с ним никто бы не стал.
Однако сам факт пребывания А.И. Солженицына летом 1946 г. на Лубянке и разговор с ним о ядерной физике заслуживает внимания. Получается, что летом 1946 г. рассматривалась возможность привлечения его к атомному проекту. А поскольку Александр Исаевич не имел к ядерной физике никакого отношения и это прекрасно было известно на Лубянке, речь могла идти об использовании его прежде всего в качестве секретного сотрудника.
До 1945 г. строго засекреченные работы в этом направлении вели два учреждения: Радиевый институт в Ленинграде и ФИАН в Москве. Ни одно, ни другое учреждение к числу «шарашек» не принадлежали. Однако в 1945 г. сотрудничать с Советским Союзом в создании атомной бомбы согласились некоторые немецкие физики-атомщики (как из числа военнопленных, так и живших в Германии). Среди них – Манфред Ардене, Густав Герц, Роберт Доппель, Хайнц Позе, Николаус Риле, Карл Циммер, Макс Штеенбек и др.
20 августа 1945 г. для объединения деятельности и ускорения работ по созданию атомной бомбы был создан Специальный комитет под председательством Л.П. Берии и ПГУ при Совмине СССР под руководством бывшего наркома боеприпасов Б.Л. Ванникова[834] 834
Андрюшин И.А., Чернышев А.К., Юдин Ю.А. Укрощение ядра. Страницы истории ядерного оружия и ядерной инфраструктуры СССР. Сэров, 2003. С. 69.
[Закрыть].
20 января 1946 г. приказом НКВД в рамках этого ведомства было создано специальное 9-е управление для руководства использованием иностранных специалистов, которое возглавил А.П. Завенягин.[835] 835
Приказ МВД СССР «Об обеспечении размещения специалистов в Институт «Б» 9-го управления МВД СССР. № 00512. 31 мая 1946 г. // Там же. С. 472-А13.
[Закрыть]
«В своем отчёте Сталину 23.12.46 г. И.В. Курчатов сообщал, что всего в 9-м Управлении МВД СССР работает 257 немецких специалистов. Из них 122 доставлены из Германии, а 135 из лагерей для военнопленных» [836] 836
Симоненков В. Шарашки. Инновационный проект Сталина. М., 2011. С. 70.
[Закрыть].
При участии этих учёных и было создано несколько атомных шарашек[837] 837
Об использовании немецких специалистов см: Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. 2. Атомная бомба. 1945–1954. Кн. 2. М.-Саров, 2000. С. 81, 122, 281–283, 312, 319–321, 340–341, 355–356, 375–378, 389–390, 479^185, 534–537, 546–548, 604–605.
[Закрыть]: «на заводе № 12 (директор докт. Риль) в Ногинске – 14; в Институте “Г” (директор проф. Герц) в Сухуми – 96; в Институте “А ” (директор Арденне) в Сухуми —106; в Лаборатории “В” (проф. Позе) в г. Обнинске – 30»?
Сколько времени А.И. Солженицын пробыл на Лубянке, мы не знаем. Но известно, что именно здесь произошло его знакомство с Николаем Васильевичем Тимофеевым-Ресовским (1900–1981).
Известный русский биолог-генетик, он долгое время работал в Германии, стал невозвращенцем, был причастен к германскому атомному проекту. «13 сентября 1945 года Тимофеев-Ресовский был задержан опергруппой НКВД города Берлина, этапирован в Москву и помещён во внутреннюю тюрьму НКГБ. 4 июля 1946 г. Военная коллегия Верховного суда РСФСР приговорила его к 10 годам лишения свободы по обвинению в измене Родине»[838] 838
Бабков В.В., Саканян Е.С. Николай Владимирович Тимофеев Ресовский. 1900–1981 гг. М., 2002. С. 234–236.
[Закрыть].
Н.В. Тимофеев-Ресовский вспоминал: «Завенягин и Курчатов хотели в атомную систему меня забрать вместе с моими старшими немецкими сотрудниками: физиком Циммером, радиохимиком Борном, радибиологом Качем. Завенягин для меня готовил объект на Урале»[839] 839
Тимофеев-Ресовский Н.В. Воспоминания. М., 2008. С. 315.
[Закрыть].
Среди прочих учреждений, которые должно было возглавить руководимое А.П. Завенягиным управления, находился «институт Б»[840] 840
Приказ НКВД «Об организации 9-го управления НКВД СССР». 20 января 1946 г. // Некрасов В.Ф. НКВД-МВД и атом. М., 2007. С. 446.
[Закрыть]. Он должен был разместиться в Челябинской области, причём ремонт помещений для него планировалось завершить к 1 июня 1946 г.[841] 841
Приказ МВД СССР «Об обеспечении размещения специалистов в Институт «Б» 9-го управления МВД СССР. № 00512. 31 мая 1946 г. // Там же. С. 472–173.
[Закрыть]
Директором института был назначен А.К Уралец, Н.В. Тимофееву-Ресовскому планировалось доверить руководство Радиобиологическим отделом[842] 842
Там же. С. 137–138.
[Закрыть]. Выявленные документы свидетельствуют, что А.П. Завенягин обратился к наркому государственной безопасности В.Н. Меркулову с просьбой по завершении следствия передать Н.В. Тимофеева-Ресовского в распоряжение только что созданного 9-го Управления НКВД 4 февраля 1946 г. и тогда же получил согласие наркома[843] 843
Бабков В.В., Саканян Е.С. Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. 1900–1981. М., 2002. С. 236–237.
[Закрыть].
Поэтому в Бутырской пересыльной тюрьме Н.В. Тимофеев-Ресовский ждал распоряжения о направлении его на Урал.
Уже один тот факт, что «ядерный физик» А.И. Солженицын «случайно» оказался в одной камере с человеком, который участвовал в германском атомном проекте и которого именно в это время планировалось привлечь к советскому атомному проекту, заслуживает особого внимания. Однако совпадения на этом не заканчиваются.
По свидетельству А.И. Солженицына, Н.В. Тимофеев-Ресовский организовал в камере своеобразный семинар по обмену научными знаниями и профессиональным опытом[844] 844
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 414.
[Закрыть]. Поэтому, когда появился Александр Исаевич, ему тоже было предложено провести беседу. Виктору Когану запомнилось, что будущий писатель познакомил их с техникой звуковой артиллерийской разведки[845] 845
Коган В. Два обращенца // Континент. Париж, 1981. № 29. С. 153.
[Закрыть]. А.И. Солженицын утверждает, что темой его выступления был рассказ об одной только что вышедшей книге.
«Тут я вспомнил, – писал он, – что недавно в лагере была у меня две ночи принесённая с воли книга – официальный отчёт военного министерства США о первой атомной бомбе. Книга вышла этой весной. Никто в камере её ещё не видел»[846] 846
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 6. С. 414.
[Закрыть].
Речь идёт о книге Т.Д. Смита «Атомная энергия для военных целей. Официальный отчёт о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США» (276 с.). Она увидела свет в США 12 августа 1945 г.[847] 847
Смит Г.Д. Атомная энергия для военных целей. Официальный отчёт о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США. М., 1946. С. 5
[Закрыть], сразу же привлекла к себе внимание НКГБ[848] 848
Докладная записка Б.Л. Ванникова и В.А. Махнева Л.П. Берия об издании книги Г.Д. Смита. 22 января 1946 г. // Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т.Н. Атомная бомба 1945–1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 402–403.
[Закрыть], немедленно была переведена на русский язык, 10 ноября сдана в набор и 30 января 1946 г. подписана к печати[849] 849
Смит Г.Д. Атомная энергия для военных целей. Официальный отчёт о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США. М., 1946. С. 2
[Закрыть]. К 26 февраля 1946 г. тридцатитысячный тираж был отпечатан в типографии НКВД[850] 850
Докладная записка Б.Л. Ванникова и В.А. Махнева Л.П. Берия об издании книги Г.Д. Смита. 22 января 1946 г. // Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т.Н. Атомная бомба 1945–1954. Кн. 2. Москва-Саров, 2000. С. 403 (примечания).
[Закрыть]. После этого необходимо было произвести фальцовку и переплёт, а также дать отлежаться каждой книге под прессом. Для этого требовалось не менее двух недель. Поэтому к читателям книга могла пойти только во второй половине марта. 12 тыс. экземпляров предполагалось распределить «через Академию наук, Наркомпросс, Комитет по делам высшей школы и КОГИЗ», остальные 18 тыс. направить в свободную продажу[851] 851
Там же. С. 402.
[Закрыть]. Учитывая, что для этого требовалось соблюсти определённые формальности, можно утверждать, что до библиотек книга могла дойти в лучшем случае в конце марта – начале апреля. Если взять ещё время на обработку новой литературы, то читателям она могла стать доступной никак не ранее апреля 1946 г.[852] 852
Правда, объявление о её выходе в свет появилось в «Книжной летописи» только осенью 1946 г. (Книжная летопись. 1946. № 42. С. 19).
[Закрыть]'
А как она оказалась у заключённого А.И. Солженицына на Калужской заставе? Если верить Н.А. Решетовской, услышав об этой книге, она одной из первых взяла её на абонементе библиотеки МГУ и передала мужу в лагерь на Калужской заставе[853] 853
Запись беседы с Н.А. Решетовской. Москва. 23 января 1993 г. // Архив автора.
[Закрыть]. Когда именно это произошло, она не писала, но в её воспоминаниях есть деталь, которая позволяет получить представление на этот счёт.
По свидетельству Н.А. Решетовской, первоначально она встречалась с мужем «два раза в неделю»[854] 854
Решетовская Н.А. В круге втором. Откровения первой жены Солженицына. М., 2006. С. 22.
[Закрыть], затем «в конце апреля» в лагере объявили карантин, а после карантина разрешили свидания «не больше одного-двух раз в месяц»[855] 855
Там же. С. 25.
[Закрыть]. Это значит, что А.И. Солженицын мог получить книгу Г.Д. Смита на «две ночи» не позднее второй половины апреля, т. е. сразу, как только книга стала доступна читателям[856] 856
Сараскина: «жадно проглотит вышедший весной и принесённый с воли официальный отчёт военного министерства США о первой атомной бомбе» (Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 319).
[Закрыть]'.
А через некоторое время «рекомендованный» Л.П. Берии «ядерный физик» оказался в одной камере с человеком, который ещё совсем недавно был причастен к немецкому атомному проекту и по этой причине знал по крайней мере некоторых немецких физиков-атомщиков, которые согласились участвовать в создании советской атомной бомбы[857] 857
Тимофеев-Ресовский Н.В. Воспоминания. М., 2008. С. 315.
[Закрыть].
Это наводит на мысль, что летом 1946 г. А.И. Солженицын неслучайно оказался в одной камере с Н.В. Тимофеевым-Ресовским.
Однако произошел непонятный сбой. После оглашения приговора Н.В. Тимофеев-Ресовский был направлен не на Урал, где для него уже создавалась научная лаборатория, а в Карлаг[858] 858
И только после того, как эта ошибка была обнаружена, в конце того же 1946 г. его отправили на Урал. Туда же были переведены К.Г. Циммер, Г.И. Борх, А.З. Кач и Н.В. Риль (Там же. 237–240.)
[Закрыть]'. А А.И. Солженицына отправили в Рыбинск[859] 859
Рябой В.: 1) А.И. Солженицын в Рыбинске // Рыбинские известия. 1992. 24 ноября: 2) Был ли Солженицын в Рыбинске?: История одного поиска // Золотое кольцо. Ярославль, 1992. 22 декабря; 3) Была ещё одна жена… // Рыбинск. 1993. № 35 (май).
[Закрыть].
Перед этим «его снова вызвали на беседу, уже в самих Бутырках: “Математик?” “Да”. “Рассчитать колебательный контур можете?” “Конечно, могу”. И его наметили для работы по специальности в радиотехническую шарашку»[860] 860
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 323.
[Закрыть]. В данном случае имеется в виду шарашка, существовавшая под Москвой в бывшем имении Рябушинских Кучино. Она занимались разработкой радиоаппаратуры, используемой спецслужбами для разведки, прослушки, оперативной связи[861] 861
Площадка «А» НИИ-1, бывшая Кучинская шарашка (Железнодорожный) https://ru.wikipedia.org/wiki
Кучинская астрофизическая обсерватория
[Закрыть]'.
И хотя А.И. Солженицын закончил физико-математический факультета, по специальности был математиком, его направили не в Кучино, а в Рыбинск (тогда Щербаков) в авиационную «шарашку».
Получается, что к 18 июня 1946 г., когда распоряжением министра внутренних дел А.И. Солженицына из лагеря перевели в Бутырскую тюрьму для направления в шарашку, этот вопрос был решён без учёта его профессиональной специализации! Но тогда получается, что он был нужен в шарашке не как специалист, а как глаза и уши МГБ.
27 сентября 1946 г. А.И. Солженицын прибыл в Рыбинск, а 4 октября 1946 г. писал жене: «У меня жизнь, как у моряка – нынче здесь – завтра там»[862] 862
Солженицын А.И. – Решетовской Н.А. 4 октября 1946 г. // Решетовская Н.А. В круге втором. С. 45.
[Закрыть]. И действительно, в Рыбинске А.И. Солженицын пробыл всего около полугода. Уже «перед Новым годом» «стало известно, что вскоре ему предстоит покинуть авиазавод». 21 февраля 1947 г. его отправили в Загорск, откуда в июле того же года перевели в Москву в марфинскую шарашку – НИИ связи[863] 863
Там же. С. 62.
[Закрыть]. Здесь он пробыл до мая 1950 г., когда был отправлен в экибастузский особый лагерь. 23 августа 1950 г., по дороге на новое место, А.И. Солженицын снова писал жене: «Предчувствия говорят мне, что мои странствия ещё не закончились. Много ещё может быть их»[864] 864
Солженицын – Решетовской. 23 августа 1950 г. // Там же. С. 132.
[Закрыть].
Таким образом, за восемь лет А.И. Солженицын побывал на шести «островах» ГУЛАГА (Новый Иерусалим, Москва, Рыбинск, Загорск, Москва, Экибастуз).
Неужели это была судьба всех заключённых? Ничего подобного. Например, В. Фрид пробыл в Воркутинском лагере все 8 лет. Перемещения заключённых, как правило, происходили в трёх случаях: а) при переводе из лагеря в «шарашку», б) за допущенные нарушения с целью ухудшения условий содержания и в) в случае реорганизаций в лагерях и «шарашках».
Перевод А.И. Солженицына из Нового Иерусалима в Москву на Калужскую заставу он объяснял реорганизацией, заменой советских заключённых на кирпичном заводе немецкими военнопленными. Сложнее объяснить его перевод из московского лагеря в рыбинскую «шарашку».
А чем был вызван его перевод из Рыбинска в Загорск? Как пишет со слов А.И. Солженицына Л.И. Сараскина, «шарашка в Загорске занималась световой бомбой»[865] 865
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 326.
[Закрыть]. Может быть, для этого понадобился математик? Но именно в таком качестве он использовался и в Рыбинске. Может быть, в Рыбинске были «лишние» математики или у него не сложились отношения с начальством. Однако в действительности оно не хотело его отпускать. Из этого можно сделать только один вывод: в Загорске А.И. Солженицын нужен был не как математик, а в каком-то другом качестве[866] 866
Там же. С. 326–327.
[Закрыть].
И действительно, хотя «в декабре 1946-го в Рыбинск поступило срочное распоряжение о переводе математика Солженицына в Загорск» и «тогда же из Москвы в Загорск сообщили, что шлют к ним Солженицына-физика»[867] 867
Там же. С. 326–327.
[Закрыть], по прибытии в Загорск он не был назначен ни физиком, ни математиком. «Здесь, – писал Александр Исаевич жене, – есть возможность использовать меня только как переводчика с немецкого и с английского, а математическая работа, если и будет, то не ранее осени[868] 868
Там же. С. 327.
[Закрыть].
Это значит, что распоряжение о переводе его в Загорск в качестве математика и сообщение в Загорск о направлении туда его как физика имели фиктивный характер. Это можно было бы как-то объяснить, если бы А.И. Солженицын был известен как великолепный переводчик с немецкого и английского. Однако его профессиональный уровень в этом отношении был невысок. В результате за четыре месяца пребывания в Загорске он сумел побывать не только переводчиком, но и математиком, и библиотекарем[869] 869
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 6. С. 296.
[Закрыть].
В Загорске А.И. Солженицын тоже пробыл недолго, всего четыре месяца, после чего оказался в марфинской шарашке[870] 870
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 328–329.
[Закрыть]. И здесь первоначально его использовали как библиотекаря[871] 871
Там же. С. 331.
[Закрыть] (должность, которую он затем передал штатному сотруднику МВД[872] 872
Там же. С. 338.
[Закрыть]). Это значит, что и сюда он был переведён не как специалист, а как оперативный работник.
Особого внимания заслуживает пребывание А.И. Солженицына не только в шарашках, но и на этапах и в тюрьмах, где в течение первых двух лет после ареста он провел почти половину времени. Лубянка (февраль-июнь 1945 г.) – Бутырки – Красная Пресня (июнь-август 1945 г.) – Бутырки – Лубянка – Бутырки – Иваново – Рыбинск (июнь-сентябрь 1946) – Бутырки (февраль-март 1947 г.). Не ставя перед собою задачу специального рассмотрения этого вопроса, отмечу только некоторые наиболее подозрительные факты.
В июне 1945 г. после оглашения приговора А.И. Солженицына перевели в Бутырскую тюрьму[873] 873
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 6. С. 169, 419.
[Закрыть], где он пробыл около двух месяцев и за это время побывал, как минимум, в трёх-четырёх камерах. В одной из камер он оказался вместе с заключённым Вячеславом Добровольским, потом «в Бутырской церкви» – с Георгием Ингалом, затем в «бутырской камере, полубольничной», с Борисом Исаковичем Гамеровым (1923–1946). Все они были однодельцами[874] 874
Там же. Т. 5. С. 422.
[Закрыть].
В феврале 1947 г. из Рыбинска в Загорск А.И. Солженицына могли доставить таким же образом, каким он был доставлен туда, т. е. в обычном арестантском вагоне. Однако его отправили со спецконвоем. «Мой переезд предполагается в такой же комфортабельной форме, как я ехал с фронта», – сообщал он жене 20 февраля 1947-го. А на следующий день два конвоира и в самом деле взяли его на этап – ехали обычной электричкой (это, конечно, ошибка, нужно читать: обычным поездом – А.О.) из Рыбинска в Москву, на Ярославском вокзале сели в трамвай (спецконвой, предъявив кондуктору удостоверения, билетов не брал), от остановки пешком шли до ворот “Санатория Бутюр”, где ожидался знакомый ритуал приёмки»[875] 875
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 325–326.
[Закрыть].
Ранее уже отмечалось, что под спецконвоем заключённых доставляли в двух случаях: а) если необходима была срочная доставка их из одного места в другое и б) если это было связано с проведением каких-либо специальных операций.
Как известно, от Рыбинска по железной дороге можно добраться до Ярославля, а от Ярославля до Загорска. Иначе говоря, из Рыбинска в Загорск А.И. Солженицына могли доставить за несколько часов. Между тем его сначала привезли в Москву, здесь разместили в Бутырской тюрьме и только потом отправили в Загорск.
Может быть, таким был ритуал – из одной шарашки в другую напрямую не перевозили. Однако в 1947 г. из Загорска А.И. Солженицына сразу же доставили в Москву в марфинскую шарашку.
В связи с этим обращает на себя внимание то, что в Бутырской тюрьме он пробыл почти две недели. «В третьей Бутырке, – вспоминал А.И. Солженицын в 2001 г., – сижу до 6 марта 1947. 6 марта меня берут на этап, то есть сажают в простую электричку, два человека со мной спецконвоиров, едем на Загорск, слезаем и топаем по Загорску пешком».
А поскольку со спецконвоем его могли доставить в Загорск в любое время (для спецконвоя это: два-три часа туда и два-три часа обратно), получается, что в конце февраля – начале марта 1947 г. А.И. Солженицын срочно понадобился в Бутырской тюрьме. Было бы интересно узнать, с кем именно он здесь встречался. Но пока нам известна только одна фамилия – биолог С.Р. Царапкин[876] 876
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 6. С. 413.
[Закрыть]. И надо же так случиться, что он работал с Н.В. Тимофеевым-Ресовским сначала в Москве, потом в Берлине, а в 1947 г. был направлен к нему на Урал, куца к этому времени он был доставлен из Карлага[877] 877
Бабков В.В., Саканян Е.С. Николай Владимирович Тимофеев Ресовский. С. 470, 484.
[Закрыть].
В феврале 1953 г. А.И. Солженицына снова взяли на этап и отправили в ссылку (в Джамбульскую область, в районный центр – поселок Кок-Терек). «И замелькали опять Павлодарская, Омская, Новосибирская пересылки… от Новосибирска завернули нас на юг… На станции Джамбул нас высаживали из Столыпина всё с теми же строгостями, вели к грузовику», который и доставил ссыльных в Кок-Терек[878] 878
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 7. С. 274–277.
[Закрыть].
А теперь давайте посмотрим на карту.
От Экибастуза железная дорога вела на восток до Павлодара (130 км), Павлодар не связан с Омском прямым железнодорожным сообщением. Чтобы добраться до него, нужно сначала доехать до Кулунды (это восточнее Павлодара, 150 км), затем повернуть на север и добраться до станции Карасук (ещё около 200 км) и уже оттуда, двигаясь на северо-запад, можно добраться до Омска (не менее 400 км). Новосибирск лежит на железной дороге восточнее Омска на расстоянии примерно 650 км. Новосибирск не связан прямым железнодорожным сообщением с Джамбулом. Чтобы добраться до него, необходимо повернуть на юг и добраться до Барнаула (230 км), от него через Павлодар (500 км) вернуться в Экибастуз (130 км) и далее добраться до Целинограда, сейчас Астана (300 км), оттуда дорога на юг и приведёт в Джамбул (1650 км).
Таким образом, примерно за месяц с 9 февраля по 4 марта 1953 г. А.И. Солженицын проделал маршрут длиной около 4,5 тыс. км, из которых более полвины не имели никакого отношения к конечному пункту его путешествия. Но тогда получается, что путешествие по маршруту Экибастуз – Павлодар – Омск – Новосибирск – Барнаул – Павлодар – Экибастуз было связано с какими-то другими целями.
Чем объясняются все эти приключения, ещё предстоит выяснить. Но напрашивается предположение, что и в тюрьмах, и на этапах его использовали для оперативной разработки заключённых.
