Текст книги "Вечность мести. Кн. 1 (СИ)"

Автор книги: Александр Минин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 55 страниц)

«Хватит придумывать ерунду! Пока ты полезен, никто тебя и пальцем не тронет! А если план сработает, то на ближайшие годы у тебя будет много работы. А пока выкинь из головы этих идиотов, что решили угрожать. Им осталось жить всего несколько часов. Как, возможно, и этому парню с копьём. Слишком уж хлипкий для бойца…»

Возвращение в родную квартиру Ивана состоялось уже под утро. Ему пришлось сначала проводить Катерину к одной из закадычных подруг, у которой она переночует без всяких проблем и под надёжной защитой. После этого были проводы Алёны, которая упиралась и настаивала, что без проблем доберётся одна. Однако, Зотов в этом вопросе был непреклонен. И дело было не только в гуляющем по крови алкоголе, но и привитом чувстве ответственности. В общем, все эти проводы украли не меньше двух часов от сна. А ведь завтрашний день может оказаться не менее насыщенным на события, чем эта ночь. Впрочем, уснуть прямо сейчас Иван всё равно бы не смог. Слишком уж сильным было возбуждение от пережитого приключения.

Всё-таки работа на господина Гиляя была делом сложным, трудоёмким, но, по большей части, невероятно скучным. А с момента, когда его назначили «в няньки» для деревенской воительницы, жизнь повернулась к молодому человеку совершенно другой стороной. А ещё это перевоплощение в провинциального прожигателя жизни подарило невероятно яркие впечатления. Которые всё ещё стояли перед глазами.

«Раз уснуть не выйдет, займусь-ка я делом. Посмотрю, что это за ювелир у нас такой, криминальный…»

Вытащив из кармана свои волшебные очки, Иван опустился в мягкое кресло, одел на глаза магический прибор и, сделав несколько вдохов-выдохов, чтобы прояснить сознание, произнёс заклинание. Мутные, практически не пропускающие свет линзы очков мягко засветились, и перед глазами молодого человека появился огромный зал, весь заставленный книжными полками, которые ломились от свитков, пергаментов, свёрнутый в трубку карт и других носителей информации. Так выглядели те самые Чертоги, где ему предстояло найти нужную информацию.

В реальном мире Иван поднял руки и взмахнул ими. А в Чертогах его дух воспарил и полетел над полками, выискивая нужный ему раздел. Магия, творимая им здесь, по-прежнему, даже спустя значительное время использования очков, оставалась для него сродни чуду. К которому просто невозможно привыкнуть.

Поглощённый поиском, Зотов не заметил, как тихо приоткрылась входная дверь. Он не видел тени, скользнувшей через комнату и остановившейся в шаге от него. Магия поглотила всё его внимание, делая абсолютно беззащитным.

Мужчина в капюшоне замер, наблюдая за своей ничего не подозревающей жертвой. Размахивание руками, странные облачка перед лицом заинтересовали его на некоторое время. Но не настолько, чтобы он забыл о своей цели. Из широкого рукава мужчина ловким движением вытащил узкий, длинный стилет. И немедленно воткнул его прямо в сердце Ивана! Молодой человек дёрнулся, захрипел, а затем обмяк. Тонкая струйка крови побежала по груди вниз. Незнакомец еле заметно улыбнулся, любуясь результатами своей работы. Затем, приняв решение, снял с головы Зотова очки. Повертев их в руках, убийца спрятал из в своём одеянии и бесшумно покинул комнату. В комнате было абсолютно тихо. Лишь еле слышный стук падающих на пол капель крови нарушал эту тишину…

Алёна вышла из ванны, чувствуя себя довольной и отдохнувшей. Нет, физическая усталость не исчезла полностью, но теперь она превратилась в почти приятную истому, от которой хотелось только лечь на мягкую перину и провалиться в долгий, крепкий сон. Девушка была завёрнута в большое полотенце, которое оставляло открытыми только ноги ниже колен да руки. Вторым полотенцем, поменьше, Алёна вытирала волосы. Это было делом отнюдь не быстрым и не простым. Как там говорят – красота требует жертв? Сама девушка себя красавицей не считала и не особо переживала по поводу своей внешности. Но всё же и грязнулей не являлась. А посему придётся потратить некоторое время на то, чтобы привести волосы в порядок, высушить и заплести косу. Последнее мероприятие относилось к числу самых нелюбимых, но если лечь так, то с утра придётся долго мучиться, пытаясь создать хотя бы видимость приличной причёски.

Напевая себе под нос, девушка прошла до кровати и посмотрела в зеркало у туалетного столика. Сейчас, после волшебной ванны, она выглядела вполне довольной и весьма симпатичной. Пожалуй, если пожить в гостинице ещё месяц или два, то она и на самом деле станет красавицей, не хуже иных городских.

Сильный удар в окно прервал приятные размышления. Алёна повернула голову, ожидая увидеть ошеломлённо машущую крыльями птицу, сдуру врезавшуюся в стекло. Однако, взгляд не нашёл никого, только редкие огоньки окон в соседних домах. Девушка уже начала поворачиваться обратно к постели, как заметила, что другое окно, рядом с тем, от которого донёсся звук, приоткрыто. Расслабленность и безмятежность слетели в одно мгновение. Алёна совершенно точно знала, что не открывала окон! Дверь в номер тоже была закрыта, так что горничная не могла бы этого сделать. Девушка замерла на месте, пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Как невовремя ты вышла, – прошелестел тихий голос за спиной. – Ещё минутка – и я бы успел закрыть окно.

Здесь бы надо завизжать от ужаса, метнуться в сторону, возможно, к оружию, которое, на беду, лежало в углу, шагах в трёх. Так поступила бы любая девица на месте Алёны. Воительница же осталась на месте, совладав с мгновенным порывом ринуться в бой.

– Я не ждала гостей так поздно, – спокойно произнесла девушка, медленно поворачиваясь к собеседнику. – Иначе подготовилась бы лучше.

Мужчина в мешковатом длинном одеянии с капюшоном стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку. Пальцы ловко вертели серебряную рыбку метательного ножа. Алёна невольно выдохнула, увидев белую маску, закрывающую лицо.

«Ты же хотела поймать убийцу? Вот он и пришёл! Дура, и почему я не подумала о таком? Ведь очевидно же, что ювелир не сам расправился с девчонкой! А после того спектакля, что ему устроили, наверняка нажаловался своим подручным… Что же делать? Что делать?!?»

Вращение ножа замедлилось. Расфокусированный, спокойный взгляд мужчины сверкнул сталью. На девушку пахнуло ледяным холодом смерти. Сейчас он метнёт нож! Алёна подняла руку к груди. Это простое движение остановило убийцу. Он с внезапно проснувшимся интересом смотрел, что собирается предпринять жертва. Мужчина не боялся. Что может ему сделать пусть хорошо подготовленная, но всё же безоружная девица?

Пальцы девушки схватили влажный узел, удерживающий её «одеяние» на теле и потянули в сторону. Лёгкое движение плечами – и вот махровое полотенце уже соскользнуло к ногам, оставив Алёну полностью обнажённой.

Каким бы профессионалом ни был убийца, он оставался мужчиной. Поэтому, когда перед ним открылось юное девичье тело, взгляд его невольно скользнул вниз. Внимание рассеялось и…

Алёна прыгнула в сторону, вытягивая руки к оружию, стоящему у стены. Стоит только схватить щит и меч – она покажет этому недоумку, что бывает, когда приходишь к девушке без приглашения!

Прыжок был неожиданным, был очень быстрым. Но убийца тоже не вчера пришёл в свою профессию. Его бросок был инстинктивным, но невероятно точным. Сказывались годы упорных тренировок. Стальная рыбка пролетела разделявшие охотника и жертву метры пространства за долю мгновения. Острое жало коснулось мягкой кожи живота, на несколько сантиметров выше пупка…

Глава 4. Испытание дружбой. Ч. 8 «Ярость Тьмы»

Барьеры витязя, защищающие его от смертоносных клинков, стрел и другого оружия, являются главной его бронёй. Вообще говоря, они не являются непробиваемым сплошным панцирем без единой щёлочки. Наставник говорил, что создать полностью сплошную защиту невозможно. Дескать, всё дело в сознании человека. Внутри живёт непреодолимый страх, что такой барьер станет преградой для воздуха, и ты просто задохнёшься внутри. Так это или причина в другом, но барьеры всегда имеют уязвимые участки, где тело витязя не прикрыты. Плюс в том, что у каждого воина Света эти уязвимости располагаются в разных местах, поэтому с этим можно бороться. Кроме того, зная о своей слабости, опытный витязь просто не подставляет беззащитные части тела под удар.

Ещё одной особенностью барьеров, о которой стоит упомянуть, является их появление. Они не вспыхивают мгновенно сразу и везде. Барьер появляется из одной точки, очень быстро разрастаясь по всему телу. Миг настолько краткий, что он кажется незначительным, но только не в тот момент, когда в тебя бросают метательный нож.

Алёна прыгнула, активируя барьеры. В области солнечного сплетения возникло знакомое чувство обжигающей вспышки, а следом светящие ленты развернулись, покрывая её обнажённое тело от макушки до пят. Целься убийца чуть выше, в сердце, девушка уже была бы мертва, но враг выбрал живот. Вероятно, желал, чтобы жертва подольше мучилась. Это стало ошибкой. Нож оставил лишь небольшую царапину, со звоном отлетев в сторону. Алёна же, сделав ловкий перекат, поднялась на ноги, уже держа в руках верный клинок. Миг – и ножны полетели в сторону, а сама обнажённая фурия кинулась в атаку.

Убийца даже не дрогнул. Неудача с броском, неожиданное агрессивное поведение цели – казалось, что это его нисколько не волновало. По крайней мере, своей внешне ленивой позы он не изменил. Как стоял, прислонившись к косяку, так и остался на месте.

"Да ты совсем меня ни в грош не ставишь? Я тебе сейчас..."

Правая нога неожиданно подвернулась, отчего воительница, неловко взмахнув руками, плюхнулась на пол, едва не расквасив себе нос. Длинный ворс ковра расплылся перед глазами, в ушах зазвучали колокольчики. Алёна помотала головой, не понимая, что происходит. С трудом подняв голову, она увидела стоящего на прежнем месте убийцу. Тот беззвучно поаплодировал ей, после чего произнёс тихим голосом:

– А ты сильная. Не всякий способен даже шаг сделать, когда мой яд попадает в кровь. Ты же смогла взять меч и почти… учти, только почти, добраться до меня. Ты действительно очень сильный воин. Даже немного жаль, что ты умрёшь. Хотя… Не буду лгать тебе в эти последние мгновения твоей жизни. Мне не жаль. Ты просто ещё одна жертва. Не больше и не меньше.

Пока незнакомец произносил все эти слова, воительница сражалась с собственным организмом, который предавал её кипящий от ярости разум. Она становилась беспомощной пленницей, запертой внутри своего тела. Как будто взрослая девушка, уже преодолевшая не одно препятствие, снова превратилась в маленькую девочку, прячущуюся в сарае, пока снаружи скребётся с маниакальным упорством превратившийся в ожившего мертвеца отец…

Белая маска на лице убийцы расплывалась, становясь то бесформенным пятном, то превращаясь в нечто чуждое и непонятное. Пока в какой-то момент белая маска не изменила свой цвет, став багровой с золотом. А сам человек превратился в жуткого ожившего мертвеца. Некромант Зэм.

Слабость и чувство беспомощности смыло без следа. Поднявшаяся из глубин памяти цунами ненависти смыло все остальные чувства и переживания. Чистая ненависть смыла всё наносное, обнажив истинную натуру Алёны. Натуру убийцы.

Сама того не осознавая, девушка стала подобием того самого гладиатора, что победил более сильного соперника, стоя на краю неминуемой гибели. Как и он, Алёна перешагнула через себя, поставив цель на пьедестал, а всё остальное принеся в жертву.

Девушка закричала, выплескивая ненависть наружу, превращая её в обжигающее пламя ярости. Наверное, расслабленно ожидающий её гибели убийца даже успел удивиться, когда уже лежащая без сил жертва вскочила и кинулась к нему. Наверняка успел. Только этим можно объяснить то, что Алёне удалось зацепить противника острием клинка. Острое лезвие разрезало ткань и даже плоть под ней. Рубиновые капли крови упали на ковёр. Но ни раненый, ни нападающая девушка не взглянули их. Потому как всё их внимание поглотила схватка.

Алёна рубила и колола. Девушка двигалась быстро, очень быстро. Но противостоящий ей убийца был ещё быстрее. После того, как первоначальный шок прошёл, мужчина превратился в бесплотную тень. Именно таковой воспринимал её перевозбуждённый разум воительницы. Он ускользал от шипящего лезвия, в ярости разрезающего лишь воздух. Убийца уклонялся и уходил от каждого взмаха. Более того, он специально делал это так издевательски, вызывающе. Всякий раз не хватало буквально чуть-чуть. Казалось, что стоит сделать выпад только немного глубже, а замах – чуть резче, и всё получится! Но снова и снова Алёна промахивалась.

Конечно, это не могло продолжаться вечно. Какой бы ни была ярость, какая бы неведомая сила ни бросала девушку в бой, полностью справиться со смертельным ядом, текущим в жилах, ей не удалось. А посему ловкие и отточенные движения Алёны сменились размашистыми и медленными. Из грациозной воительницы девушка превратилась в уставшего дровосека. Она уже почти не видела своего врага. Перед расплывающимся взглядом клубились лишь неясные тени. Алёна поднимала меч и наносила широкий удар. Чтобы в очередной раз разрубить лишь воздух.

Пот лил по лицу, отчего приходилось постоянно моргать. Лёгкие горели от недостатка кислорода. Мышцы дрожали и отказывались выполнять приказы мозга. Ещё минута – и какую-нибудь сведёт судорогой. Это станет тем самым концом, которого так боялась Алёна. Она умрёт, так и не свершив свою месть.

Видимо, убийце надоело играть с ней в кошки-мышки. Девушка размахнулась и… рука попала в стальной капкан. Смутная тень, мелькающая где-то на краю зрения, сгустилась, обретая чёткие очертания. Алёна, едва стоящая на ногах от слабости, увидела прямо перед собой белоснежную маску. Через прорези в ней виднелись блестящие чёрные жемчужины глаз. Воительница взглянула прямо в них и почувствовала, как мир вокруг начал бешено вращаться. Силы окончательно покинули девушку, и она упала на ковёр. Пальцы разжались, выпустив меч, так и не получивший возможности вдоволь испить вражеской крови.

Убийца смотрел на лежащую у его ног девушку. Эта рыжеволосая возбудила в нём изрядное любопытство. Она не только смогла преодолеть действие яда, который не подводил уже на протяжении нескольких поколений, но и смогла в таком состоянии ранить его! Подобное казалось просто невероятным. Правда, везение девицы, похоже, кончилось. Юное лицо уже побледнело до состояния свежевыпавшего снега. Да и дыхание прерывистое, едва ощутимое. Нет, жить ей осталось всего ничего. Мужчина извлёк из ножен на груди ещё один нож. Что ж, девчонка заслужила быструю и лёгкую смерть. Он уже приготовился склониться над упавшей и нанести удар милосердия, когда в дверь решительно заколотили. Убийца замер, ожидая продолжения. Возможно, если вести себя тихо, неизвестные просто уйдут. Однако, послышавшиеся слова полностью похоронили надежду на благоприятный исход.

– Госпожа Алёна! Госпожа Алёна! Это Вера! С вами всё в порядке? Я услышала шум! Постойте, я сейчас открою дверь!

Вслед за этим действительно загремел ключ, вставляемый в замочную скважину. Убийца покачал головой, бросил последний взгляд на лежащую девушку и прошептал:

– Что ж, видно, не судьба тебе умереть легко.

Когда в открытую дверь в номер влетела перепуганная горничная, никого, кроме Алёны, уже не было. Лишь занавеска, колыхающаяся от ветерка, проникающего через приоткрытое окно, могла бы натолкнуть на мысль о незваном госте. Хотя женщина, увидевшая раненую, не смотрела по сторонам. Всплеснув руками, она развернулась и бросилась прочь, громко крича о том, что требуется доктор. Впрочем, Алёне не было до её криков никакого дела. Её организм уже отключил сознание, бросив все силы на борьбу со смертельным ядом...

Пустыня от горизонта до горизонта. Но не яркая и солнечная, какой её обычно изображают на картинках. Под ногами вовсе не золотой песок. Нет, песчинки черны, будто сделаны из угля. Низкое свинцовое небо, сплошь затянутое тучами, бешено несущимися в одном им известном направлении, только добавляют уныния в окружающий пейзаж. В полной тишине, нарушаемой лишь шуршанием песчинок, поднимаемых в воздух сильными порывами ветра, по пустыне брела одинокая фигура. Хрупкая девушка, такая же серая и бесцветная, как и всё остальное в этом мире. Яркие рыжие волосы, светлая кожа – всё это покрыто слоем грязи, покрывающим девушку с ног до головы.

Алёна брела по песку сколько? Час, два или намного больше? Она не знала ответа. Знала лишь, что останавливаться никак нельзя. Нечто внутри неё толкало вперёд, заставляло переставлять ноги. Хотя свинцовая усталость уже давно поселилась в них, отчего каждый шаг давался с большим трудом. Алёна брела к цели, которая была ей неизвестна. Она вообще могла ходить по кругу. Ветер заметал следы практически сразу, как они появлялись. Если бы измученная девушка подняла голову и обернулась, она увидела бы за спиной абсолютно такие же барханы, как и впереди. Путь её пролегал из ниоткуда в никуда. Мыслей в голове не осталось. Тупая усталость владела девушкой. Лишь необъяснимое стремление продолжать двигаться управляло ей. Алёна брела и брела, опустив голову.

Она взобралась на гребень очередной дюны и, не останавливаясь, шагнула дальше. Правая нога подвернулась. Алёна упала и покатилась вниз по крутому склону. Девушка кувыркалась, не издавая ни единого звука. Факт неудачи тоже не смог сломать тот панцирь равнодушия и усталости, что владел ей. Мельтешение остановилось лишь тогда, когда она скатилась до подножия. Лёжа на животе, уткнувшись лицом в холодный чёрный песок, воительница лежала, собираясь с силами, чтобы встать. Ожидание продолжалось долго, но в какой-то момент к ней пришло понимание, что она может подняться.

Упёршись ладонями в песок, Алёна приподняла голову и подняла верхнюю часть туловища. Ладони погрузились в песок, но затем правая упёрлась в нечто твёрдое и округлое. Девушка замерла. Впервые за всё время пребывания в странной пустыне в ней шевельнулось любопытство. Забыв о своём нескончаемом путешествии, она села на песок, перевела дыхание и принялась копать.

Отбрасывая чёрный песок в стороны, Алёна открывала свету то, что было скрыто под слоем чёрных песчинок. Сначала девушка увидела белую голову. Понадобилось секунд пять бессмысленного созерцания, чтобы осознать, что она видит скульптуру. Вернее, часть скульптуры. Поняв это, девушка продолжила раскопки. Еле заметная искра интереса постепенно разрасталась, неся с собой проблеск прежнего желания жить.

Постепенно взгляду открылась высокая грудь. Теперь стало понятно, что статуя принадлежит женщине. И лицо её, застывшее в вечной гримасе ужаса, почему-то казалось Алёне знакомым. Она продолжала рыть песок, поглядывая на него время от времени, в бесплодных попытках вспомнить. Образ ускользал от неё, никак не желая выходить на свет.

Усталость никуда не делась, но теперь её верховенство было оспорено волей. Алёна продолжала копать, заставляя измученные мышцы сокращаться снова и снова. Песок отлетал назад, скатываясь обратно, но девушка не обращала на это внимания. Она рыла всё яростнее и яростнее. В глубине души нарастало странное чувство. Это не было предчувствием освобождения или спасения. Тайна скульптуры обещала только ясность, осознание правды, ничего более.

Негромкий звон прозвучал так неожиданно, что Алёна замерла, не в силах поверить, что окружающую тишину мог нарушить столь необычный звук. Медленно оглядев песок вокруг, она нашла источник. Протянув руку, воительница достала из-под чёрного песка маленький серебряный колокольчик. Изящная безделушка лежала на ладони, тускло блестя в слабом свете, пробивающемся через пелену свинцовых туч. Алёна смотрела на колокольчик и ощущала, как непреодолимая стена, закрывающая её воспоминания, рушится и разваливается бесформенной грудой обломков.

– Я помню! – выдохнула-прошептала девушка. – Это тебя мы нашли в сундуке!

Скульптура, до этого момента ведущая себя смирно, как и полагается всякому приличному каменному изваянию, шевельнулась. Алёна подняла взгляд и увидела, как статуя повернула к ней лицо. Рот её, раскрытый в крике, закрылся, а спустя миг каменные губы шевельнулись, произнося тихие слова:

– Он убил меня. Ты должна отомстить за мою смерть. Только у тебя хватит сил!

Страх сжал сердце девушки. Алёна, не отдавая себе отчёта, начала отползать от ожившей статуи. Та уже протягивала каменные руки, словно просительница, молящая о милосердии. Это было настолько жутко, что хотелось закричать, но воительница не могла выдавить ни звука. Горло перехватило от ледяного ужаса. Алёна лишь отползала всё дальше.

Мёртвая пустыня, окружающая перепуганную девушку, оживала прямо на глазах. Песок, целую вечность лежавший на своих местах и лишь волею ветра перемещавшийся с места на место, принялся вибрировать, медленно поднимаясь вверх. Песчаный туман поднимался всё выше, а то, что скрывалось под ним, недвижимое и холодное, зашевелилось, просыпаясь от сна. Алёна окончательно оцепенела от ужаса. То, что происходило у неё на глазах, просто не могло быть. Это не имело права на существование!

Белоснежные фигуры, десятки, сотни статуй пробуждались, оживали. Мужчины, женщины, старики, дети – кого только ни было среди них. Уродливые и красивые, благородные и простолюдины – сотни людей, воплощённых в камне, обрели подобие жизни. И все они, пробудившись, поворачивались к ней. Увидев Алёну, все они начинали пробираться к ней. Они ползли, шагали, проваливаясь в податливый песок. Они продвигались с маниакальной, холодной настойчивостью. Не в силах справиться с переполняющим её ужасом, Алёна закрыла глаза и закричала что есть силы. Крик её разорвал реальность вокруг. Мир в одно мгновение стал плоским, покрылся паутиной трещин, а затем просто осыпался, словно расколовшееся от сильного удара зеркало…

Очнулась Алёна в больнице. Это сразу стало понятно по тому специфическому запаху, что витал в воздухе. А вот остальные чувства девушку подвели. В ушах что-то гудело, перед открывшимися глазами кружились бесформенные цветные пятна. В довершение ко всему, всё тело сковала предательская слабость и очень хотелось пить. В общем, состояние крайне близкое к смерти, налицо. Внезапно пятна пришли в движение, а затем одно из них укрупнилось и закрыло собой почти всю область обзора. В ровном гудении наметились изменения, появился шум, словно прокатилась куча камней. Алёна поморщилась, пытаясь разобрать, что творится вокруг. Этого измученное сознание, и без того едва держащееся за реальность, не выдержало. Девушка снова нырнула в пучину беспамятства.

На этот раз никаких видений не было. Да и пробуждение оказалось более приятным, чем первое. Чувства заработали в полной мере, хотя слабость и жажда никуда не делись. Алёна открыла глаза и повернула голову. Она лежала на жёсткой койке в маленькой больничной палате. Белые стены, белая мебель явно указывали на это. Впрочем, судя по простоте, даже скудности обстановки можно было сказать, что больница не для богатеев. На единственном табурете рядом с маленьким столиком у стены сидел господин Гиляй. Отец Катерины выглядел уставшим и каким-то потерянным. От облика того властного, привыкшего повелевать своим окружением человека, осталась лишь бледная тень. Мужчина медленно поднял голову, обнаружив, что девушка шевельнулась. Его тяжёлый взгляд уставился на Алёну.

– Очнулась? Надо же... Врачи сказали, что яд смертельный, убивает за секунды. А ты лежишь тут уже больше суток и всё ещё жива. Удивительно...

Голос его звучал глухо, даже надтреснуто. Судя по всему, эмоциональное состояние газетного магната находилось в самой нижней точке. Алёна же, услышав обращённые к ней слова, зацепилась за один озвученный факт.

– Больше суток? Но как...

Егор Гиляй не стал её слушать. Он поднял свою трость и ткнул ею в направлении девушки. Голос его зазвучал громче, в нём даже слышались истерические нотки, совсем уж неожиданные для столь пожилого и уравновешенного (как ей показалось при первом знакомстве) человека:

– Я доверился тебе! Дал поручение найти мою дочь за два дня!

Алёна нахмурилась. Разве был установлен срок? Память виновато намекнула, что нечто подобное действительно имело место быть.

– Но мы же нашли её... Она в безопасности, у своей подруги...

Собственный голос звучал жалко. Поэтому Алёна не удивилась, что господин Гиляй перебил её и снова громко, с жаром заговорил:

– В безопасности? В безопасности?!? Она была бы в безопасности дома! А теперь её похитил какой-то маньяк! И он требует от меня сидеть тихо и ждать требований! Моя дочь! Во что вы её втянули?!?

Однако, прежде чем Алёна смогла произнести хоть слово в свою защиту, магнат продолжил изливать на неё свои обвинительные речи:

– Не хочу даже знать! Вы должны были вернуть мне дочь! Это простое поручение! А вместо этого – одному в сердце кинжал вонзили, вторую и вовсе отравили!

– Нож в сердце? Вы про Ивана? Он что, погиб?

Мысль о том, что напарник, этот милый парнишка, мёртв, вызвала в сердце болезненный спазм. Ещё одна жертва её безрассудности? Сколько их ещё будет?

– Нет. Пока жив. Но как только он выздоровеет, я уж задам ему взбучку!

– Но как же? Ведь вы же сказали…

– Знаю, что сказал. Вот только убийца не знал, что у Ивана врождённая аномалия. Сердце у него справа, а не как у всех остальных людей. Так что ему нешуточно повезло. В отличие от тебя.

Облегчение от того, что Зотов жив, затмило собой эффект последних слов Гиляя. Видя такую спокойную реакцию девушки, мужчина возмущённо фыркнул и продолжил:

– Врачи не знают, что за яд был на ноже. Одно известно – он смертелен. Ты смогла продержаться очень долго, но твоя смерть – лишь вопрос времени. Когда я узнал, что ты бросила мою дочь, оставила её одну, без защиты, я хотел придумать тебе наказание, устроить тебе серьёзные неприятности. Но теперь, глядя на тебя… Знаешь, что я тебе скажу, гордая воительница?

Гиляй встал с табуретки и подошёл к кровати. Он склонился над девушкой, взяв её за руку. Глядя прямо в глаза обвиняющим взором, господин Гиляй мстительно произнёс:

– Смерть станет для тебя достаточным наказанием! Ты должна была спасти мою дочь! И если бы ты выполнила это поручение, я бы дал тебе всё, что только нужно. Но ты провалила задание! Поэтому сделай мне одолжение – перестань трепыхаться и просто сдохни! Это всё, что ты можешь сейчас сделать!

Больно сжав пальцы девушки, газетный магнат постоял ещё секунду, злобно разглядывая беспомощно лежащую на постели воительницу, а потом резко выпрямился и быстрым шагом, почти не хромая, вышел из палаты, оставив Алёну в одиночестве размышлять о своём провале. Последнем провале, если верить словам Гиляя. Умерев, она уже не сможет ничего исправить. А в том, что она погибнет, девушка не сомневалась. Потому как газетному магнату не было резона врать.

Касьян любил свою работу. Его с раннего детства завораживал огонь. Он мог часами смотреть, как языки пламени лижут поленья, пожирая их постепенно, медленно, но неумолимо. И даже зола, что оставалась после них, внушала маленькому мальчику трепет. Мать всегда собирала её, высыпая на грядки. На которых после росли такие вкусные и сочные овощи. Этот вечный круговорот жизни и смерти, созидания и разрушения, сгорания и возрождения был для маленького Касьяна доказательством божественности мира. Никакие слова священников, никакие рассказы взрослых, никакие другие чудеса не требовались. Лишь огонь, он один был для него альфой и омегой, началом и концом.

Сложись судьба по-другому, он мог бы стать поджигателем. Одной из тех маниакальных личностей, которые поджигают дома, чтобы только посмотреть, как пламя сжигает их без остатка. Однако, жизнь вовремя предоставила ему возможность применить свои желания и таланты на пользу обществу. Касьян нашёл самую лучшую работу в жизни. Он стал тем человеком, что сжигает трупы в столичном крематории.

Конечно, этот вид похорон не был популярным в народе. Большинство желало быть похороненными на кладбище, с крестом и могилой, по старым традициям. Чтобы родственникам было куда прийти, вспомнить покойного. Однако, столичные власти не желали тратить городской бюджет на тех, у кого не имелось родственников и денег для того, чтобы оплатить похороны и место на кладбище. Именно такие бродяги, бездомные, нищие или просто люди, которые никому не были нужны, сжигались в огромной печи. Их прах впоследствии развеивали над астралом. Возвращали, так сказать, к истокам всего сущего.

Работа, надо сказать, была непыльная. Процесс сжигания тела длится не быстро, от часа до двух, в зависимости от конституции мертвеца. Процесс спокойный, можно сказать, даже скучный, если не обращать внимания на то, что именно сгорает в печи. Для Касьяна, с его особенностями восприятия мира, это никогда не было проблемой. Скорее уж наоборот, он считал себя на своём месте. Всякий раз, растапливая печь, мужчина представлял себя в роли очистителя, важной детали механизма, обеспечивающего круговорот жизни и смерти.

Сегодня Касьян решил закончить пораньше. Работы было не так много, да и монеты в карманах звенели, требуя потратить себя в ближайшем питейном заведении. Поэтому, когда он вышел во двор, завершив все необходимые рабочие процедуры, солнце стояло ещё высоко. И прямо на пороге крематория он столкнулся с незнакомым мужиком. Густая борода, волосы, торчащие во все стороны закрывали практически всю голову, оставляя совсем мало места на лице для глаз, носа и рта. Одет незнакомец был просто, в рабочую куртку, серые брюки с обычными ботинками. В общем, человек из простых, мастеровых, вроде плотника, столяра или ещё кого. Была, правда, в его облике какая-то странность, но Касьян никак не мог понять, в чём именно она состоит.

Бородач встал на пути и пробасил:

– Я это… за подругой своей пришёл.

Касьян покачал головой и, хмыкнув, ответил:

– Опоздал, друг. Я уже всех на сегодня превратил в дым.

Бородач хрюкнул, но с пути не убрался. Касьян понял, что парень либо изрядный тугодум, либо ему что-то ещё нужно.

– Что за девица-то? Блондинка али рыжая? А то у меня сегодня аж две молодицы было.

– Рыжая, – отозвался бородач, явно обрадовавшись.

Хотя чему можно было радоваться? Впрочем, Касьян и сам не переживал по поводу своей работы. В конце-концов, он же не убивал никого. Просто возвращал тела умерших обратно в мир, откуда они появились.

– Так ты родственник али любимая она твоя? Опоздал ты, паря, ох, опоздал. Теперича тебе к начальству нашему надо. Напишешь бумажки, заплатишь монету и получишь, значит, вазу с её прахом. Ты это, не переживай, у нас всё строго с ентим делом, чужого не подсунут.