Текст книги "Мастер путей. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Черный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)

– Прошу прощения, – усмехнулась она. – На стук никто не отзывался. Вас ждут по распоряжению полковника Протопопова. Вероятно, вам лучше будет предстать пред ним… по полной форме одежды.

Хех… Интересная девчонка. С юмором, однако.

– Спасибо, – невозмутимо отозвалась Алина, будто всё идёт по плану. – Мы собираемся.

И, не обращая внимания ни на что больше, отошла до платяного шкафа одеваться. Мне не оставалось ничего другого более, как последовать её примеру и начать облачаться в свой камуфляж.

Нам не составило труда собраться быстро. Не за время горения спички, конечно, но мы были готовы выдвигаться уже через несколько минут. Алина чуть задержалась возле зеркала, прихорашиваясь: причёска Бериславской была растрёпана настолько, что отвесить колкость язык чесался не только у ожидавшей нас девушки-администратора. Реально, будто целую ночь отжигала. От опрометчивой филиппики меня спасал лишь жизненный опыт: у девушек причёски по утрам растрёпаны бывают не только из-за бурной ночи.

Нас, собранных, одетых и причёсанных (применительно к действительному тайному советнику), препроводили к кабинету Протопопова. Оказывается, мы чуть опоздали.

На наше появление полковник нахмурился.

– Опоздание с утра? Алина Святогоровна, вот уж чего не ожидал, так не ожидал! Со всеми бывает, конечно, никто не без греха. Но вы…!

– Виновата, Ростислав Поликарпович, – без малейших ноток покаяния в голоса отозвалась Бериславская. – В первый раз.

– Надеюсь, что в последний, – буркнул офицер и скосился на меня. – Надеюсь, не ваш протеже тому причиной?

– Исключительно так точно, – ответили мы одновременно.

От такой синхронизации собеседник выдал пробуксовку мордой лица без подачи ответа.

– Поразительное единодушие, – констатировал он.

– Случился форс-мажор, – пожал плечами я. – Во сне случайно… переместился в свой мир. И случайно… прихватил с собой спутницу. Видимо, соскучился по дому.

– По Алине Святогоровне, надо полагать, тоже соскучились? – осведомился Протопопов.

– Исключительно так точно.

Но на юмор, даже уместный, абсолютно не было времени. Тем более, что мы и так опоздали к намеченному, как оказалось.

Ростислав вернулся к делу. Достал из сейфа пакет документов и передал их Алине. Бериславская подошла к столу и приняла их.

– По результатам доклада Императору приняты следующие предварительные решения, – сообщил полковник. – Нашему гостю справлены действительные документы, удостоверяющие личность. На первых порах это справка установленного образца. Также выдаётся документ о состоянии в ведомстве. На текущий момент времени наш гость находится под протежированием Тайной Канцелярии. Это само собой означает, что по любым вопросам следует обращаться к нашему ведомству. Коль раз уж наш дорогой гость возжелал остаться безымянным, документы справлены на имя «Мастеров Александр Александрович». Я полагаю, претензий на сей счёт не будет?

Пусть хоть хрустальной вазой называют. Лишь бы деньги платили…

– Меркантильный наймит, – усмехнулась Алина.

– Ой. Я это вслух сказал, да? – усмехнулся я.

Глаз Протопопова непроизвольно дёрнулся.

– Касаемо вопроса довольствия и вознаграждений, Император дал чёткие указания. Раз уж есть инициатива заключения договора найма, то его протоколов и будем придерживаться. Прежде, чем будет установлен размер жалования, аттестационная комиссия желает видеть фактические возможности наёмника. Потребуется выполнить одно задание, по результатам которого и будет вынесено решение о размере оплаты услуг.

Какая-нибудь очередная «полоса препятствий» местного розлива, что ли? Или что им там показать? Стриптиз на карданном валу во время движения?

– Копии действительных документов будут переданы в Имперскую Академию. Под выданным именем залегендированный гость будет проходить обучение и познавать наш мир, чтоб случайно не уничтожить его ценности или что похуже. Увы и ах, но в силу ряда особенностей нашего общественного строя, которого могло и не быть в другом мире, для поддержания легенды придётся накинуть на себя овечью шкуру и усердно изображать простолюдина. Тайная Канцелярия ещё может справить легенду и документы для человека, но даже ей не под силу произвести историю и состояние, полагающееся воину или боярину двадцати зим от роду. Этот пункт также не вызывает вопросов?

Я пожал плечами.

– Ребята, я наёмник. Мне платят – я делаю. Кем вы там меня впишите и как буду проходить по книгам – вообще по барабану.

– Тогда, на том и порешили. По сути аттестационного задания сведения будут доведены позднее. В пакете, к слову, распоряжения для Итендатуры. Получите форменную одежду и снаряжение согласно установленного образца. Очень уж… выбивается из массы образ нашего гостя.

Глава 19

Планы на вечер

Получение формы у интенданта мало чем отличалось от похода в детский сад: Бериславская чуть ли не за ручку отвела меня к требуемым людям. Благодаря усилиям и стараниям Алины мне не пришлось шнырять и шакалить по этажам конторы, ища, где бы жалом поводить.

Интендант, парень примерно моего возраста, старательно делал вид, что моя нынешняя форма одежды заинтересовала его чуть менее, чем нисколько. Получалось, впрочем, так себе, но профессионализма ему не занимать. Он сумел сдержать язык за зубами и не стал выпытывать, откуда на мне форменная одежда цвета надежды и образца 2025 года. А взгляд-то у интенданта цепкий, за характеризующие мелочи цеплялся…

Новая форма, в которой мне полагалось мимикрировать под местного простолюдина на службе короны, была обхаяна мною тридесятым непечатным матом и обложена древнегреческими фаллическими конструкциями после первого же взгляда. Ибо разительно отличалась от всего того, к чему я привык, и усиленно изображала из себя фрак маэстро.

Прямые брюки под «стрелку» с ровными кромками штанин резко контрастировали с привычными мне «боёвками». Не было зауженных к низу брючин, чтоб те не цеплялись за посторонние предметы. Не было пыльников и шлёвок, чтоб штанина не задиралась до уровня шорт. Про встроенные наколенники, мягкие или жёсткие, и вовсе молчу. Совсем уж болью отозвались карманы: их отсутствие не позволяло разместить даже элементарный складной нож или мультиинструмент, не говоря уже о чём-то более узкопрофильном.

Свободный китель навыпуск прямого кроя отличался от привычного мне укороченного «в заправку», который я, обычно, заправлял в брюки: так удобнее носить жилеты, разгрузочные ли или же броневые. Карманов минимум: всего два на груди снаружи и два на груди внутри. Привычных наплечных нет: жгут и бинт придётся носить по-другому. Да и нагрудные карманы, к слову, не впечатляют функциональностью. К превеликому моему счастью, хотя бы, влезает КПК. Уже хорошо.

Форма похожа на «офисную» форму этой конторы. С той лишь только разницей, что брюки не имели цветных лампасов, а плечи кителя – погон или эполет. Вся она была иссиня-чёрного цвета за исключением золочёных пуговиц кителя и белого ремня для брюк.

К выдаче полагались брюки, китель, ремень, фуражка с высокой тульёй и тупоносые туфли. От последнего я приуныл хуже некуда: убитые голеностопные суставы уже вверглись в пучину отчаяния и бездну безумия. Ноги так привыкли к поддержке высоких голенищ «берцев», что уже не функционируют без неё. Если провожу без высоких ботинок больше полудня – ноги меня не держат. Сначала тупая давящая боль похлеще зубной, а потом и вовсе сложиться могу. Надеюсь, этот момент удастся как-то обыграть… Вдруг тут строгость формы одежды компенсируется необязательностью ношения?

Ожидаемо, никакого табельного оружия «подопечным» не полагалось. Да и ладно, и нас рать. У меня своего оружия больше, чем у дурака фантиков.

Кроме формы мне выдали лишь несколько комплектов нательного белья и длинный, до колена, плащ с рукавами. За зимней формой обязали явиться ближе к холодам, если доживу. Что ж. Уже лучше. На первых порах меньше мороки с лишними тряпками… Мне и своих пока хватает.

Упаковав всё выданное под роспись, мы с Бериславской убыли восвояси. Разноглазка во всю вжилась в свою роль высокопоставленной начальницы с личным водителем. Настолько, что стоило нам покинуть пределы города, и выехать на оперативный простор, как девушка избавила свои ножки от форменных туфель, а себя – от не менее форменного кителя, оставшись в ещё более форменной блузке.

– Красота… – выдохнула правнучка Архимага.

Алина поднялась с кресла, встала вперёд, потянулась за лежащим на капоте сложенным ветровым стеклом и подняла его на себя. Складная конструкция встала фиксаторами в соответствующие пазы с отверстиями и уверенно заняла вертикальное положение. Перед нами выросла ветрозащитная стенка, позволяющая теперь разгоняться до вполне себе ощутимых скоростей, не боясь получить камень в морду или какое-нибудь насекомое в глаз. Какой-нибудь летящий навстречу шершень на скорости за сотню километров в час по кинетическому воздействию мало чем отличается от выстрела из огнестрельного оружия ограниченного поражения.

Травмата, если по-простому.

Напарница заняла своё место на переднем диване, а я утопил педаль акселератора и пустил самоходку в разгон. До сорока километров в час ещё можно ехать без стекла. Но как только набираешь восемьдесят, сто или сто двадцать – ветер в харю такой, что дышать становится проблематично. Не говоря уже про опасность словить кого-нибудь хлебалом.

Алина настолько уверовала в моё мастерство, что не постеснялась поправить на себе юбку и забраться на передний диван с ногами, усевшись по-турецки. Не будем отвлекаться на, безусловно, красивую фигурку девушки с донельзя стройными ножками, а также на, вне всякого сомнения, смертельно опасную ситуацию. Стоит мне резко затормозить – и не пристёгнутая наследница рода Бериславских полетит в лобовое стекло, сложив его своим телом, продолжит путь дальше через капот на асфальт. Надо бы сосредоточиться на дороге и сильно не гнать…

Кстати, о дороге и иже с нею.

– Алин, – я позвал пассажирку. – Что у вас со скоростным режимом? Есть какие-то ограничения или можно любую вакханалию вытворять?

– Мы выехали из города, – девушка рядом потянулась. – За его пределами ограничений, как таковых, нет. Ты сам должен оценивать свои силы и происходящее на дороге. Вообще, транспорт Тайной Канцелярии по жизни может отклоняться от любых требований. Короче, сам решай, с какой скоростью ехать.

Весело тут у них, однако.

Состояние дорог тут было получше, чем в моём мире. Уж не знаю, с чем в связи и как этого достигли, но если в черте города ещё встречалась брусчатка, то за городом покрытие было похоже на сплошную реку бетона. Может, это какая-то разновидность асфальта, но моему взгляду показалось, что бетон.

Идеально ровным автобаном дороги, всё же, не являлись. Были и холмы, и впадины, и повороты и косогоры. Но я счёл себя достаточно опытным военным водителем, чтоб на простейшем управлении самоходки выжать сто километров в час и не переживать на тему безопасности. Когда встречались попутные или встречные машины – тогда сбрасывал скорость от греха подальше. Но «сотку» удавалось держать без напряга.

Действительный тайный советник первого класса расслабилась от души. Она даже не пыталась контролировать мои действия или дорогу. Изредка подсказывала, куда ехать и как лучше сворачивать, но, по большей части, превратилась из моей сопровождающей в пассажирку маршрутки.

Краем периферийного зрения, всё же, я за Алиной наблюдал. Девчонка и впрямь красивая: убедился в этом не раз и не два. Как раз в моём вкусе. А ещё при погонах. Это, в свою очередь, означает, что разноглазка с мозгами. Конченой дуре эполеты на плечи не навесят, даже если бы насосала. Да и должность у неё немаленькая. Такая отвечает за действительно важные вопросы, и занимать её номинально пустоголовая соска не будет. Значит, девчонка не только с внешностью, но и с умом. Лишним доказательством этого является то, что она ассистирует тысячелетнему деду инсайду. Я только начал вникать в устройство этого мира и познавать его колдунство, но даже при беглом осмотре с берега понятно, что информации тут хватит на ещё одну Академию Наук, и на вторую Ленинскую библиотеку останется. А Бериславская умудрилась понять и осознать если не всё, то очень многое. С такой и зажечь не зазорно.

К слову сказать, можно и зажечь. Девчонка вольготно чувствует себя в моём присутствии. Не зажимается, не стесняется, не боится. Да, с разбегу в койку не прыгает, знает себе цену и не раздвигает ноги в позе пьющей кобылки по первому косому взгляду. Но вполне себе спокойно ведёт себя в довольно интимной обстановке и всем своим видом показывает, что не прочь дать волю своему женскому началу.

Тут ещё и отдых у меня. С пищей хорошо, с питьём недурно, со сном ещё лучше. Я отдыхаю и восстанавливаю силы после дальней дороги, а моё тело отзывается на близость с красивой умной спутницей. Чувствую, оторвусь с ней на всю катушку. Надо будет только «на берегу» с партнёршей обо всём договориться. А то вдруг тут царят какие-нибудь особливо упоротые правила и устои? Хрен с ним, с сексом до свадьбы. А если какие-то ритуалы с заковыристыми понятиями? Не то призвали героем, а сольют как криминального элемента.

– У тебя на этот вечер какие планы? – осведомился я в рамках забрасывания удочки и вентиляции вопроса.

Алина посмотрела на меня и многообещающе улыбнулась.

– Поверь мне, тебе понравится.

О, как. Видать, разноглазка и сама не прочь оторваться.

– Ты же наёмный воин, – поинтересовалась она. – Как у вас… ну… с женщинами?

Хех… а девчушка не любитель ходить вокруг да около. Сразу рубит коню на корню.

– Как и у всех, – отозвался я, стараясь не отводить взгляд от стелящейся вдаль бетонной реки дорожного полотна. – Господь заповедовал плодиться и размножаться. Посему заповедям и следуем. Хотя, некоторые в порыве угара перегибают палку и, перестаравшись, скатываются в Содом и Гоморру. Я не из таких, если что.

– Я о другом, – усмехнулась Бериславская. – У нас в рядах армии солдатам не до женщин. Да и не напасёшься их на всех, если честно. Мужчины стоят в строю под ружьём, женщины – в некоторых количествах есть в штабах, пунктах связи, питания и снабжения. Особенно в госпиталях и пансионах. А у вас?

– Смотря где. В регулярной армии примерно то же самое. В рядах прочих вооружённых формирований может царить абсолютно любая атмосфера. У нас, к примеру, и женщины-снайперы есть, и командиры артиллерийских батарей, и разведчицы, и водители. А если намекаешь на половые отношения… В регулярной армии запрещены прямо, как «неуставные». Но лишь в служебное время и на территории своей части. Во внеслужебное и дома – хоть чем занимайся.

– А у тебя конкретно? – уточнила девушка. – Ты же, как поняла, не из регулярной армии?

– Частая военная компания, – подтвердил я. – У нас всё иначе. В нашей среде близость бойца с женщиной, напротив, поощряется. Это один из мощнейших рычагов психоэмоциональной разгрузки. Кто-то глушит алкоголь до потери сознания, кто-то распускает руки вплоть до предумышленного или не очень убийства, а кто-то отрывается на противоположном полу. У последних, к слову, процент психиатрических отклонений на несколько порядков меньше.

– Значит, у тебя всё отлично, – резюмировала Бериславская. – Близостью обделён не был.

– Надеюсь, что и не буду.

– Не надейся, не будешь. Гарантирую.

Вот и провентилировали вопросы. Спутница прямым текстом подытожила, что не прочь использовать личное время для психоэмоциональной разгрузки. А уж насколько далеко готова зайти сама и позволить зайти мне – это технические детали, которые можно решить походя, ввязавшись в дело непосредственно.

– Ты достойно себя ведёшь, – проинформировала меня Алина. – Несколько раз я открыто показывала тебе, что готова отдаться немедленно, но ты чётко понимаешь, когда можно позволить себе распустить руки, а когда лучше повременить. Это очень хорошо. Характеризует тебя как исключительно дисциплинированного воина.

Вот с последним утверждением я бы поспорил. Однако, у малышки ещё будет возможность узнать меня с разных сторон получше.

– Выходит, я прошёл одну из твоих проверок, – хмыкнул в ответ. – Приятно осознавать, что соответствую высокой планке ожиданий.

По сигналу Бериславской мы сбросили скорость чуть ли не до пешеходной и съехали с «бетонки» на ровную, укатанную грунтовую дорогу. Дальше до обители предстояло катиться неспешно, чтобы подвеска успевала отрабатывать неровности дороги и не пробивала их через себя в корпус. Ехать оставалось недолго: скальные образования кальдеры были видны из-за горизонта.

Надо будет принести в этот мир одну из моих «птичек» и попробовать осмотреть местность «сверху». В моём мире возле Москвы нет никаких кратерных образований и скальных массивов размеров Сумеречной Долины. Интересно отследить различия местной географии с привычной мне.

– А у тебя хозяйственная рука и женственный характер, – вернул монету спутнице. – Порядок и снедь в обители я оценил, равно как и наш с тобой отдых. Невероятно вкусная готовка и отменного качества кампания. Ты – одна из немногих, с кем приятно проводить время. Опасаюсь, что можешь понять меня неправильно, но до сих пор мне попадались лишь партнёрши, которым нужен мой ствол или доход. Не имею ничего против поделиться и тем, и другим, но с тобой у нас получилось информативное и чрезвычайно плодотворное сотрудничество. Я получил незабываемые впечатления от знакомства с тобой.

Наследница тайных древних знаний отвела взгляд на дорогу, старательно делая вид, что не смущение первопричина её реакции.

– Спасибо тебе… «Мастер»… – едва слышно произнесла она. – Это… очень приятно слышать.

Весь остаток дороги до Сумеречной Долины девушка не проронила ни слова. Они тут излишни. Уже всё друг другу высказали. Алина – видная девчонка, и я в открытую сообщил, что имею на неё планы. Бериславская в не менее открытой форме подтвердила, что и самой я кое-зачем нужен. Зачем три раза воздухи сотрясать? И без того очевидно, что эта ночка удастся у обоих.

Момент пересечения барьера подтвердил все мои догадки относительно фортелей с пространством-временем. За границей стояло утро, а потому светило хорошо освещало всё вокруг. Но под пологом щита царил натуральный полумрак. Ещё не ночь, но уже сумерки. Настолько, что пришлось прибегнуть к помощи осветительных приборов и зажечь фары головного света.

С тем, чтоб опять поймать себя на мысли «Как же хорошо ездить дома/в глубоком тылу». Не приходится маскировать габариты транспортного света в оптическом диапазоне. Не требуется укатывать кузов машины в три слоя теплоизоляционных материалов, пытаясь скрыть тепловую сигнатуру в объективе вражеского тепловизора. Нет необходимости постоянной озабоченности работоспособностью бортового комплекса радиоэлектронной борьбы, мешающего вражеским «птичкам» нашпиговать тебя лишними граммами высокоскоростных рентгенопрозрачных осколков от фугасных зарядов.

Едва слышно, буквально одними губами, Алина прошептала, когда до гаража оставались какие-то считанные сотни метров:

– Сегодня не спеши ложиться спать. Дождись меня, пожалуйста.

Отвечать ничего не стал. Это не то сообщение, на которое абонент желает получить ответ. Обычно, не надо подтверждать его получение. Это, как бы, постановка перед фактом.

Вместо ответа молча отслонил правую руку от рулевого управления и показал пассажирке большой палец.

В обители нас уже ждал Великий Архимаг Путей Берислав, за время нашего отсутствия уже вполне себе оклемавшийся. Ещё не был готов к свершениям библейских масштабов, но уже твёрдо стоял на ногах, встречая нас у въезда в ангар.

Я, заезжая в гараж, махнул старцу рукой, привычным жестом водителя приветствуя его. Дед коротко кивнул мне в ответ.

Самоходка, тихо перебирая колёсами по грунту, вкатилась на бетонированный пол, проехала вглубь и остановилась. Поворот ключа разомкнул цепь питания силового агрегата. Поездка была окончена.

– Гой еси, бравые молодцы, – уже куда более твёрдым голосом окликнул нас, выпрыгивающих из-за открытого борта самоходки, Берислав. – Никак управились?

– Мы вернулись, – отозвалась за двоих Алина. – Доехали быстро, хорошо. «Мастер» легко освоился с самоходкой. Получили на него обмундирование и зачислили в штат. Теперь дело за Академией… Полагаю, этим тоже стоит заняться мне. Всё же, для нас всех будет лучше, если делами Тайной Канцелярии будут заниматься её сотрудники.

Интересная формулировка у разноглазки. Намекает, что некая часть происходящего должна оставаться секретной. Уж не вся ли, стесняюсь спросить? Одно дело – залегендировать человека, которого даже существовать не должно. И так понятно, что моё появление в истинном обличии вызовет ряд неудобных вопросов. Но совсем другое дело – легендировать изучение давно потерянных знаний, цитадель хранения которых обороняется похлеще Брестской крепости. Надо будет этот вопрос утрясти отдельно…

– Успеется, – согласился старец. – А вы покамест не стойте столпами. Ярило нынче уж к зениту подбирается, а мы не трапезничали. Негоже, негоже. Пустое брюхо к учению глухо.

– Когда начнём? – поинтересовался я. – Имею ввиду, учение. Так понимаю, времени у меня немного, а познать предстоит с три короба.

Берислав хмыкнул.

– С три короба… Эка ты, ратник, приукрасил. Сие лишь початок. Познать предстоит бездонную бездну. Или бездна… познает тебя.

Глава 20

Что-то пошло не по плану

Подпускать меня к кухне Алина не захотела. Сама оккупировала зону готовки и принялась наяривать стряпню. Мы же с Бериславом в ожидании заняли свои места за общим столом и разговаривали.

– … в общих чертах суть дела понял, – закончил я перечислять события последних суток. – Так или иначе, считаю себя готовым взяться за ваш мясорез, покуда мне хватит сил его вывозить. Кстати, о силах… Ты-то как, старче? Выглядишь намного живее.

– Благодарствуй, ратник, – проронил спокойным твёрдым голосом архимаг. – Недуг отступил. Силы возвращаются и неспешно наполняют собою члены. Но возраст забыть не можно. Мой час близок.

Мне хватило эрудиции не заржать над репликой Берислава. Хотя сейчас мало кто знает, что словом «член» можно описать не только лишь один мужской половой хер. Это ещё и определение любого сочленённого чего-то, будто то конечность живого существа или математическое выражение. Понятно даже для умственно отсталых, что древний маг имел ввиду: силы возвращаются к нему и в руках, и в ногах.

Я смерил архимага взглядом, максимально дотошно выискивающим «час». Последний упорно не хотел обнаруживаться ни близко, ни далеко.

– Ты это, – буркнул я. – Прекращай симулировать. Чай, не кисейная барышня. На тебе ещё пахать можно отсюда и до Дальнего Востока. Кто мне вашу магию преподаст, если окочуришься?

Теперь уже Берислав окинул меня старческим взглядом, пожурив:

– Всё язвишь, будто хаятель. Очи твои излучают почёт и уважение, да язык твой вяще калной жагры. Всё чернит да сважает ко сплетанию. Егда до веков моих живот твой дойдёт, ноли враз свое недбальство нарочитое помянешь.

Ох, уж этот старорусский говор… Порой за словарём охота лезть.

В памяти зашевелились воспоминания. «Язвить» – в переводе не нуждается. И так понятно. Делать что-то неприятное, причинять боль или неудобство. «Хаятель» – тот, кто «хает», осуждает, порицает, не одобряет, ругает. С «очами» всё понятно, это глаза. «Вяще калной жагры»… «Вяще» – похлеще, больше, сильнее. «Калная» – грязная. «Жагра» – приспособление для затравки и воспламенения пороха в орудии. Хуже грязной приблуды, короче. С чернением тоже вопросов нет, а «сважает ко сплетанию» – значит «побуждает к ссоре, сваре», «провоцирует». «Когда до моих лет доживёшь – может быть, тогда сразу вспомнишь свою знатную небрежность». Не берегу я, стало быть, бериславскую старость. Принижаю, значится, его жизненное значение и земные достояния.

Я вздохнул.

– Да ты, старче, не серчай. Не хулы же ради поносить тебя вздумал. Больно уж крепким ты выглядишь. Рано тебе ещё в могилу класться. И хилей твоих видали: даже те с того света выкарабкивались. А ты ни с того, ни с сего на смертный одр собрался.

– На одре и впрямь мне делать нечего, – согласился архимаг. – Но путь мой завершается, и уже ничтоже не силах изменить сего. Земное бремя сброшу всё же.

Берислав дотянулся до сравнительно небольшого кубка с водой и одним мощным залпом осушил его.

– Я неспроста именуюсь Архимагом Пути. Добрые языки даже величают Великим. Весь свой земной путь изучал Силу во всяком её проявлении, и во многом преуспел. Свои последние обращения к Силе я облеку в явление, кои уже сумел испытать. И пусть они не сумеют упокоить меня в вечном успении, но обрету свой покой в обители, отойдя от мирских дел.

Алина подошла к столу и водрузила на него большой кан с похлёбкой собственного приготовления. Какой-то холодный суп, чем-то напоминавший нечто среднее между окрошкой и полевой кашей.

Девушка взяла черпак и угостила каждого за столом порцией.

– Я говорила тебя, что пространство и время неразрывно связано, – произнесла правнучка Архимага, наливая половником в тарелки. – На этом принципе основана оборона обители и Сумеречной Долины. Но есть прямая зависимость между размером подчиняемой области и разницей в скорости течения времени. Чем больше покрывается область – тем меньше разница в скорости течения времени. Чем меньше область – тем с большей разницей можно заставить идти время быстрее или медленней. Дедушка нашёл способ управлять им, для чего и собирается в усыпальницу. Он хочет воспользоваться этим методом до того, как его тело умрёт физически. Это позволит в некий критический момент пробудить его за советом или помощью, но до тех пор Берислав Всеволодович будет в безопасности.

– Хитро придумано, – оценил я. – Полезный навык, однако.

Поздний завтрак не затянулся надолго. Похлёбка Алины и впрямь была сродни моей окрошке: холодный суп, в который порезали всё, что попалось под руку. Готовится быстро, сил требует мало, а на вкус… необычно. Не настолько необычно для привычного жрать что ни попадя наёмника, как для обычного городского жителя, но всё равно. Однако, даже несмотря на это, свою порцию я умял быстрее всех. Уж не знаю, какой такой взгляд у меня был, но, заметив его, Алина, покраснев, молча налила мне добавки.

И уже после приёма пищи Берислав, остаканившись какой-то местной лечебной настойкой, спросил:

– Сколь многим ты успел, воине? Труды познал за весьма малый срок. Но отложилось ли что в уме-разуме?

Видимо, дед инсайд спрашивал о тех книгах, что я изучал в отсутствие Алины.

– Достаточно, чтобы два раза вернуться в свой мир и обратно, – хмыкнул я. – Правда, бесконтрольно.

Берислав нахмурился и перевёл взгляд на правнучку.

– У «Мастера» это само получается, – пояснила Алина. – Засыпая, во сне он сам перемещается в свой мир. В этот раз он захватил с собой и меня.

Взгляд Великого Архимага Путей потяжелел.

– Всё же, истинно Мироходец ты, стало быть, гридь, – мрачно произнёс старец. – Залазно, однако, поприще. Толма и згинуть недалеко.

«Гридь» – воин или дружинник. «Залазно» – опасно. «Поприще» – вообще-то, мера длины в тысячу шагов или расстояние дневного перехода. Вероятно, в данном случае употреблено в значении направления движения или области действия. «Толма» – «так». «Згинуть недалеко» – «недолго и помереть, сгинуть».

А то, блин, я этого сам не понимаю.

– Всё никак в толк не возьму, – нахмурилась уже Бериславская. – Мы всегда считали, что без таинства инициализации пользоваться Силой нельзя. Это даже не запрет, а сама суть Силы. Её необходимо пробудить. Но «Мастер» пользуется ею без ритуала, и при том довольно успешно. Как так, если над ним не свершалось таинства?

Архимаг перевёл взгляд на меня.

– На меня не смотри, – сразу открестился я. – В моём мире магия – не более, чем досужие россказни. До сих пор не был пойман ни живым, ни мёртвым ни один маг, что на практике применял бы свои силы. Я не могу быть инициализирован в мире, где практикующую магию днём с огнём не сыщешь.

– Не всё то злато, что светом брезга богато, – проронил Берислав, не сводя с меня взора. – Не мы, так иные. Не ты, так над тобой. Таинство могло быть свершено и без твоего ведома.

«Злато» – понятно большинству, это «золото». «Брезг» – это по-старорусски «рассвет». Отсюда, кстати, и художественное, но редко употребляемое «забрезжил рассвет». «Не всё то золото, что блестит». Не всё то, чем кажется на самом деле: это хотел сказать Архимаг.

– Каким местом? – повёл бровью я. – В нашем мире магии нет. По другим мирам я, особо, не ходок. Кто и где мог провернуть надо мной такое? Да ещё так, чтоб я сам об этом знать не ведал.

– Вопрос хороший, – Алина откинулась на спинку стула. – Но ответить на него можно не раньше, чем мы узнаем устройство твоего мира поближе. Если предположение с таинством не подходит, то остаётся признать, что ты изначально предрасположен к Силе, потому и используешь её без инициализации. Это же объясняет, почему именно твоя душа откликнулась на зов. Как мы уже говорили, было определено, что ты – наилучший кандидат. И произошло это без изучения твоего личного дела.

«Прямо гордость распирает от осознания собственной уникальности», – усмехнулся я про себя.

– Ладно. Хрен с этим, если честно. Потом разберёмся. У меня другой вопрос на повестке дня. Алина. Ты сказала, что будет решён вопрос с какой-то академией… Когда мне готовиться к занятиям? Или у вас тут удалённая система образования?

– Тебе придётся посещать учебное заведение самому, – подтвердила Бериславская. – Как правило, занятия проходят в форме лекций, потому едва ли тебе к ним стоит как-то по-особенному готовиться… Но ты прав. Было бы неплохо, если б до начала занятий тебе показали Академию. Я бы, если начистоту, и с руководством тебя свела.

– Они тоже из Тайной Канцелярии? – фыркнул я.

Извините. Не удержался.

– Штатная агентура, – подтвердила девушка. – Весь преподавательский и технический персонал – сотрудники Канцелярии. Это позволяет… деликатно… решать… очень… щепетильные вопросы… особенно, когда дело касается кого-то из очень знатных фамилий.

Вот и шути после этого. Ляпнешь какую-нибудь херню – а тебе в ответ на серьёзных щах зачехляют, как точно и метко ты попал догадкой в суть.

Очень остро зачесался язык вставить что-нибудь в стиле «Мы все под колпаком у Мюллера!». «Семнадцать мгновений весны» – культовый шедевр советского наследия, подаривший всему русскоязычному миру бездонную прорву цитат, на которые разобрали весь фильм.

– Я думаю, сегодня надо наведаться в Академию, – Алина посмотрела на предка. – Отвезу документы «Мастера», да и ему покажу заведение. Хотя бы в общих чертах. У меня не будет возможности быть с ним рядом день и ночь. Пусть хоть примерно представит, с чем ему придётся дело иметь.