Текст книги "Железом и кровью"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

10

– …дъём! Подъём! – кто-то тряс меня за плечо.

Я мгновенно вскочил, пытаясь вытянуть мечи.

– Спокойно, – это был Бернар. Он протянул мне чашку: – Иван-чай.

– Что? – не понял, всё еще пытаясь понять, где нахожусь.

– Чашка такого чая очень полезна. Прекрасно восстанавливает силы… и устраняет головную боль.

– Какая головная боль! – поморщился я, вдруг понимая, что действительно испытываю нестерпимую мигрень. – Спасибо.

Вышло, конечно, не искренне, но сейчас по-другому получиться и не могло. Я сделал пару глотков и присел на песок, собираясь мыслями.

Утро только начиналось. Солнца ещё не было видно, но небо уже окрасилось в розовый цвет.

– Прекрасное утро! – улыбнулся Бернар.

Я так не считал, однако возражать не стал. Стояны и Даниэля нигде не было видно. На мой немой вопрос, Бернар пояснил, что они ушли собирать подорожник. Сказал, а сам усмехнулся.

– Что там гибберлинг? В себя не пришёл? – спросил я.

– Очнулся пару часов назад. Сейчас спит. Даниэль дал ему какого-то зелья… Кстати, иван-чай дело его рук. Он сказал, что как ты проснёшься, он тебе очень пригодится.

Я сощурился, пытаясь разгадать «словесные игры» эльфа, одновременно прислушиваясь к своим ощущениям.

Боли медленно отступали, а вместе с ними и ночные кошмары. Если при пробуждении, мне казалось, что я стою на пороге чего-то очень важного, то теперь понимал всю пустоту сна. Это было лишь нагромождение вчерашних приключений среди дюн.

Вскоре появились Даниэль и Стояна. Они, как и я, поинтересовались состоянием раненого, а потом стали заниматься своими делами.

Спустя примерно час, гибберлинг очнулся, и мы сгрудились вокруг него. Несколько минут тот приходил в себя, а потом тихо заплакал.

Мне вдруг стало как-то неудобно, и я хотел было выйти, как гибберлинг подал голос:

– Извините… три года одиночества… Я подумал, что вы призраки. Они часто приходят по ночам…

– Какие призраки? – спросил Бернар. – Блуждающие огоньки?

– Огоньки? И они тоже… О, Тенсес, вы бы видели их! – гибберлинг вдруг снова заплакал. – Мои бедные сестрички… О, эта Проклятая Искра! Она никак не хочет их отпустить…

С минуту гибберлинг сотрясался в рыданиях.

– Простите… простите меня… Вместе с разумом вы вернули мне и горе!.. Я – Тон Ветродуй. Три года назад мы с моими сестрами отправились по поручению нашего Совета и при неудачном манёвре разбились о скалы. Я помню как корабль раскололся, а меня выбросила на песок… Знаете, как страшно погибать в астрале! Как они все кричали!..

Бернар протянул гибберлингу чашку с чаем, чтобы тот чуть успокоился.

Приподнявшись, тот осторожно выпил и лёг назад.

– Три года! Я думал это конец!.. А тут вы…

– Как же тебе тут удалось выжить? – спросил Даниэль.

– Кто-то подбрасывал мне припасы… Здесь, на этом острове, – заговорил шёпотом Тон, поднимаясь на локоть, – присутствует странная сила.

– Кто тебя так ранил? – спросил Даниэль.

– Канийцы!.. Да-да, так и было. Я слышал их голоса, бросился на встречу, а они… они натравили на меня своего белого медведя.

Тон упал на спину и закрыл глаза. Он тяжело дышал.

– Канийцы? Давно это было?

– Не знаю. Недавно… Сколько я уже тут лежу?

Даниэль пожал плечами:

– Разведчики нашли тебя позавчера вечером. Ты был очень слаб. Где, говоришь, ты встретился с теми канийцами?

– В лесу. Здесь, в лесу.

Мы переглянулись с Бернаром и оба вышли наружу.

– Что скажешь? – тихо спросил я его.

Он молчал, уставившись в землю, что-то обдумывая.

– Не те ли это ребята, – продолжал я, – с которыми встречался Велес?

– Возможно.

– А ещё белый медведь… В лагере есть парень, которого нашли в лесу с глубокими рваными ранами… Славута Рубцов…

Вышел Даниэль. Он услышал мои последние слова и замер:

– Славута? Ты хочешь сказать, что его и остальных троих пропавших загрыз белый медведь? Это навряд ли! В лесу и без этого медведя хищников хватает. Да и для белого медведя здесь жарковато…

– Может, ручной?

– Ручной? – Даниэль улыбнулся.

– Я лишь излагаю факты и пытаюсь понять, что происходит.

На наш разговор вышла Стояна. Она жестом подозвала рысь и отчего-то хмуро уставилась на меня.

– Надо вернуться в лагерь, – предложил Бернар. – Доложим как есть и будем ждать решения совета.

– А что с гибберлингом? – спросил я.

– С ним останусь я, – предложил лекарь.

Все помолчали, обдумывая ситуацию.

Я стал собираться, краем глаза поглядывая на остальных, решив уже всё для себя, но продолжая ждать когда созреют остальные. Даниэль скрылся в хижине, Бернар всё ещё задумчиво глядел на меня, а Стояна достала свою неизменную флягу и сделала пару глотков.

– Хорошо, – кивнул Бернар. – Так и поступим.

Мы вышли спустя пару минут. Дорогу решили чуть обезопасить, пройдя часть пути через холмистую долину, оставляя справа Сумеречный лес, а слева скалы.

Всё это время я шёл с одной мыслью: что меня ждёт в лагере? Признаюсь, я боялся. И из-за этого злился на себя: тролля бил не струсил, с крабом дрался, в башне с нежитью сражался… а тут… Видно, так устроен человек! Такова его природа.

А, может, всё потому, что я в душе уже сдался. – А не надо этого делать! Ведь в конце-то концов, я был прав. По своему, конечно… но прав!

И так я себя «заводил», пытаясь прогнать паническое настроение.

Можно было бы громко крикнуть: «А была, не была! Помирать, так с песней!» И если что, выхватить мечи и… трах его та-ра-рах! В общем, не сдаваться.

Но ведь будет всё не так! Нападут где-то в тёмном местечке. Отрежут голову, выставят в назидание… И что самое прискорбное: это не предположение, а непреложный факт.

Мы остановились. Стояна подняла руку и жестом указала, чтобы мы её поджидали на опушке возле большого муравейника. А сама со своей рысью скрылась в чаще.

Бернар молча сел на пенёк и уставился на небо. Его склонность к медитации уже начинала раздражать: не поговорить толком, не выпить. Вот же характер! Сноб, чистой воды.

– Как ты думаешь, – вдруг обратился ко мне эльф, – солнце, луна и звезды…

– Что «солнце», «луна»?

– Где они?

– Не понял.

– Если в Астрале, то отчего он их не поглощает? А если вне его, то… как это вообще возможно?

Честно говоря, я подумал, что Бернар совсем рехнулся. Порой я вообще перестаю его понимать.

Из леса появилась Стояна. Она подошла к нам и, хмурясь, произнесла:

– В лесу всё тихо.

– Но ведь что-то не так? – бросил я.

– В лесу всё тихо, – повторила девушка.

– Следов не видно? – усмехнулся я, подначивая её.

– Видно. И очень много.

– Чьи? – наконец-то проявил интерес к нашей беседе Бернар.

– Таких следов я ранее не видела. Очень большие.

– Медведь? Белый?

Стояна отрицательно замотала головой:

– Следы хоть аккуратные, но плохонькие, чтобы сказать наверняка.

– Что ещё? – спросил я.

– Кости.

– Что «кости»?

– Кости оленей. Очень много. И, кажется, ещё человеческие…

Я про себя выругался: что за остров. То как не тролль какой прячется, так гигантский краб. А теперь и вовсе зверь-людоед.

– Ни дня без подвига, – зло буркнул я, натягивая на лук тетиву.

Мы распределились и оговорили свои роли, а затем направились в лес. В этой его части было много сушняка и непроходимых завалов, которые он создал. Движение замедлилось и очень сильно.

Стояна тихо позвала нас к себе. Мы с Бернаром приблизились.

– Вот самый чёткий след, – негромко сказала девушка.

Я присел, разглядывая отпечаток на земле. Это был явно кошачий след. Правда размеры просто впечатляли.

Я поднял голову и вопросительно посмотрел на следопытку.

– Смотри, – она показала в сторону, – видишь, как широко расставлены лапы при ходьбе. Значит, зверь нёс что-то тяжёлое. Вот тут даже видны отпечатки когтей… Вроде, как бы след рыси, но вот её размер…

Стояна присела и приложила рядом с отпечатком ладонь.

– Размером с хорошего быка, – сделала вывод она.

Мы прошли ещё шагов сто и наткнулись на остатки обглоданного тела. Правда, прикопанного, но как-то неряшливо.

Стояна взяла палку и осторожно раскидала комья.

– Ох! – вырвалось у меня.

Это была рука. И тут я ощутил характерный трупный запах: отвратительный и одновременно «сладковатый».

Стояна поднялась на ствол одного из поваленных деревьев и долго оглядывалась по сторонам. Её «кошечка», подошла к человеческой руке и присела.

– Поди прочь! – гыркнул я, но прогонять рысь не решился.

– Она человечину не ест, – бросила Стояна, не оглядываясь, и вдруг добавила: – Тихо!

Я услышал еле слышное ворчание… А потом учуял запах… такой должен быть у очень матёрого хищника… Это запах смерти…

Я огляделся: мы находились на маленькой площадке со всех сторон огороженной наваленными ветками и старыми деревьями. Место явно неудобное для защиты.

Рысь вдруг оскалилась и одним махом допрыгнула до своей хозяйки.

– Что там? – спросил Бернар.

Я вытянул стрелу и взял лук наизготовку.

– Скажи направление, – бросил я Стояне.

– Юго-восток, чуть правее вон той высокой сосны.

– Ты видишь… его?

– Нет. Но знаю, что он там.

Я кивнул и натянул тетиву.

«Святой Арг! Призываю тебя», – я снова почувствовал легкую вибрацию, проникающую в каждую клеточку тела.

– Взрыв! – скомандовал я, и отпустил стрелу.

Её кончик слегка вспыхнул оранжевым светом, и она унеслась в указанном Стояной направлении. Взрывом подкосило несколько деревьев. Вспыхнувший огонь охватил сухостой и стал распространяться вокруг.

Бернар что-то зашептал, закрывая глаза.

– Что там? – крикнул я девушке.

– Ушел.

– Нет, – подал голос Бернар, – затаился. Я его… её чувствую.

– Её? Кто это?

Он промолчал. Зато ответила Стояна:

– Это Хозяйка Леса.

Огонь стал затихать, но ветки всё ещё дымили.

– Покажите направление, – снова попросил я.

Стояна смочила слюной подушечку большого пальца и стала протирать ей под носом. Втянув воздух, она закрутила головой.

– Всё же отошла, – бросила она. – И нам надо уходить.

Она махнула на восток и пошла первой. Вторым последовал Бернар, а я замыкал шествие. Мы продвинулись дальше в чащу. Здесь бурелома было ещё больше, а солнечный свет вообще не мог проникнуть сквозь густую дубовую крону.

Несколько часов мы бродили, как вдруг Стояна всех остановила.

– Нам отсюда не выйти, – проговорила она.

– Почему? – спросил я, присаживаясь отдохнуть.

– Мы в третий раз проходим возле этого места.

– Разве?

– Да, только с другой стороны… Лесная Хозяйка нас «водит».

– Что же делать? Неужели ты не можешь определить направление…

– Не могу. Здесь древняя магия. Я с такой не сталкивалась… А эта Хозяйка – хранитель.

– Хранитель чего?

– По-разному. Старые люди мне говорили, что есть места, хранящие какую-то древнюю тайну.

– Например?

– Она имеет в виду в данном случае Светоч, – проговорил Бернар. – Это удивительный артефакт… Говорят, что Светочи охраняют Проклятые Искры…

Я потупил взор. Что же выходит? Сумеречный лес это барьер между островом и Светочем?

– Выходит так, – кивнул Бернар, подтверждая моё предположение. – И магия эта не джунская.

– А чья?

Но Бернар не ответил (как всегда).

– Сдаётся мне, что тот краб тоже хранитель, – заметил я, обращаясь к Стояне.

– Какой краб? – всполошился эльф.

– Когда я искал развалины корабля гибберлингов, то… встретил гигантского краба, – про Искру я решил промолчать.

– Краб? Нет, крабов обычно никогда не использовали для таких целей. Хотя…

Я огляделся:

– Как выбираться будем?

Все промолчали. Оно и так понятно: схватки не избежать… Ждать ночи было глупо: темнота не наш союзник.

Стояна поднялась и снова принюхалась.

– Попробуем ещё раз, – предложила она.

– Веди, – устало проговорил я.

И мы снова пошли, и уже когда хорошо стемнело, мы опять вернулись к этому месту.

– Охренеть! – выругался я. – Стягивайте ветки. Делаем четыре кучи по углам квадрата со стороной шагов… десять.

Никто не стал задавать глупых вопросов, мол, зачем это надо. За четверть часа мы соорудили четыре высоких шалашика.

– Ещё к центру тяните ветки, – приказал я, вытаскивая стрелу.

– Огонь! – вспыхнул первый «шалашик».

Я взял одну из веток и подпалил остальные три. Стояна и Бернар притянули ещё дров.

– Будем дежурить по очереди, – приказал я. – Если что, до утра дотянем.

И я лёг первым…

11

Кто-то тяжелый налёг на мою грудь. В лицо ударил жар чьего-то дыхания. Не было сил пошевелиться. Я напрягся и застонал, но потом удачно перевернулся на бок, сбрасывая с себя тяжесть.

Схватив мечи, я быстро подскочил на ноги и занял защитную стойку…

Вокруг тихо догорали четыре костра. Стояна спала, уткнувшись лицом в живот своего питомца, а Бернар сидел возле охапки дров и задумчиво водил веточкой по земле. Увидев меня в столь странной позе с мечами наизготовку, он добродушно усмехнулся.

– Кошмары? – тихо спросил он.

– Есть маленько…

Я отдышался и вложил мечи в ножны.

– Ложись, ещё не твоя очередь.

– Да, ладно. Что-то уже не хочется.

Я огляделся, но никакой опасности не заметил, и сделав несколько глотков из фляги, подсел к Бернару. Он быстро стёр палочкой свои каракули и уставился на огонь.

Скрытный же ты парень, Бернар. Ох, какой скрытный.

– Послушай, – обратился я к нему. – Позволишь задать пару личных вопросов?

– Попробуй.

– Уверен, что правды ты не скажешь, по крайней мере всей. У вас, эльфов, это, видно, в крови.

После этих слов, Бернар снова усмехнулся, а я вдруг понял, почему считал его не таким, как остальные эльфы. Дело даже не в одежде отличающейся от обычной рясы эльфийского священника, хотя и она была сама по себе странной. Дело в его крыльях.

Да, именно в крыльях.

Только теперь до моего сознания дошло, что в отличие от остальных, крылья которых напоминали стрекозиные, или белоснежные лебединые, его были тёмными… хищными… драконьими. Они не были омерзительными, как у летучих мышей. Элегантность, холодная вычурность, сила и… красота.

Столько эпитетов, даже удивительно.

Интересно, почему у эльфийского капеллана Церкви Света такие мрачные…

И тут снова до меня дошло: крылья – драконьи! И эти его рассказы о самых прекрасных существах в Сарнауте, песни…

– Бернар, ты ведь не всегда был жрецом?

– Конечно, – тут эльф с каким-то вызовом посмотрел на меня.

– Почему же им стал?

– Так вышло…

Бернар замолчал, и я уже подумал, что пришёл конец разговора, но эльф вдруг сказал:

– Я тебе не всё о себе рассказал. Меня зовут Бернар ди Дусер… Да, я из Дома ди Дусеров. Одно время мы долго правили, неоднократно одерживая верх на Великом Балу. Но… но всему когда-то приходит конец. Арманд ди Дусер, глава нашего Дома, потерпел сокрушительное поражение в Большой Игре, и именно в искусстве магии смерти – нашем «коньке». Не знаю, но ходят множество слухов. В общем, после этого поражения всё и началось-то… Ди Дусеров обвинили, что они нарушили правила Большой Игры и с позором изгнали с Бала… А потом ещё те события в родовом замке Валиров…

– Какие события? – я, если честно говоря, не всё понимал.

– Во время ритуала, который проводил Даккар ди Дазирэ, глава рода Валиров превратился в Князя нежити… На замок опустилось проклятие и во всём обвинили наш Дом, мол, мы в отместку за проигрыш на Балу вмешались в ход ритуала… Прямых доказательств не было, но сейчас это единственная официальная версия, – слово «официальная» Бернар произнёс с особым ударением, – означенная в судебном отчёте… Кончилось тем, что всех, кто хоть каким-то боком имел отношение к ди Дусерам, стали преследовать. Жестоко преследовать. Лично я нашёл спасение у Клемента ди Дазирэ, а он помог мне… Я обратился к Свету и попал в церковники. И вот теперь я – Бернар ди При, как один из моих далёких предков… Стал капелланом Церкви Света.

Слова давались эльфу тяжело, но теперь я хоть что-то понял в его судьбе.

– Так вот почему… – я тут же умолк.

– Что «почему»?

– Ну-у… я просто обратил внимание, что эльфы не сильно… благоволят к твоей персоне.

Бернар криво усмехнулся.

– Благоволят… Улики были косвенными…

– А что такое Великий Бал?

– Это… это… Таким образом выбирается правящий Дом. Да и вообще… Это всё политика… Большая Игра…

Особо объяснять Бернар не хотел.

– Теперь я несу слово Тенсеса всем страждущим… капеллан Церкви Света, отвернувшийся от Тьмы…

Эльф замолчал, продолжая что-то чертить на песке. Последнее он говорил с какой-то особой горечью, как будто его обвиняли в чём-то таком, чего он не делал.

Интересно, сколько же ему лет. То, что Бернар был старше меня, это было и так ясно. Просто он, как и все эльфы, всегда молодо выглядел.

– Смотрю, дровишки кончаются, – бросил я. – Схожу да принесу ещё.

Разговора дальше всё-равно не получилось бы. Эльф «закрылся» в своей «раковине» и теперь замолчал надолго.

Я поднялся и отошёл к ближайшему поваленному дереву. Наломав веток, я отволок их к центру импровизированной площадки.

Бернар спросил меня буду ли я ложиться.

– Нет. Я подежурю.

Эльф кивнул и прилёг у кучи, кутаясь с головой в плащ.

Я подбросил веток и снова отошёл наломать новых.

Ну и разношёрстная компания у нас собралась. Аж смешно, ей-ей!

Где-то едва слышно затрещали веточки. Я замер, оглядываясь в темноту леса: никого… А может, просто не видно?

Я стал аккуратно отступать к кострам, стараясь не поворачиваться к чаще спиной. Была мысль вытянуть мечи (лук я оставил лежать у своей котомки), но торопиться не стал, считая глупым преждевременно…

Глупым оказалось другое: мой страх выглядеть смешным. И когда что-то серое выпрыгнуло из темноты и сбило меня с ног, обдавая лицо смрадным дыханием хищника, мне уже было не до этого.

Боролись мы в полном молчании: зверь, морды которого я никак не мог рассмотреть, даже не рычал, всё пытаясь вгрызться мне в горло; а я от натуги, схвативший руками челюсти его огромной пасти, только сопел.

Мохнатая лапа встала на мою грудь, а вторая размашисто съездила по животу. Благо эльфийский акетон выдержал (я надеюсь, что выдержал – проверять не было времени). Сильно толкнув зверя ногами в грудь, мне наконец-то удалось освободиться.

Кувырком назад я поднял себя на ноги и выхватил мечи.

Передо мной стояла рысь. Но огромная, просто гигантская.

Она нетерпеливо била хвостом, уставившись своим немигающим гипнотизирующим взглядом. В пламени костров, её шкура переливалась рыжеватыми сполохами.

– Бернар! Стояна! – крикнул я, но никто из них даже не пошевелился. – Ребята!

Мне показалось, что рысь даже усмехнулась, как человек.

Она наклонила голову, оценивая степень риска, и одним махом преодолела расстояние разделявшее нас.

Мечи рассекли воздух, где секундой раннее была голова рыси, и в то же мгновение в плечо вонзились когти, сбившие наплечник. Я упал на колено и вовремя отмахнулся фальшионом: кошка рванулась вперёд, но завидев несущийся меч, отпрянула в сторону.

– Бернар! – крикнул я, но словно в пустоту. – Стояна! Мать вашу, вы что оглохли?

Я перешел в атаку. Рысь медленно отступала, скалясь и выбирая момент для прыжка. И я дал ей этот момент, заваливаясь влево.

Зверь прыгнул и… захрипел.

– Вот тебе… с-с-сука! – бросив торчать в груди сакс, я сосредоточился и, сделав полный оборот, снёс рыси голову.

Её тело сделало последний шаг и рухнуло в пыль.

Снести голову одним ударом: вот это я дал!

Дышать было тяжело: грудь вздымалась, но ей словно не хватало воздуха.

– Эй! – заорал я, собираясь силами. – Сони!

Бернар и Стояна вскочили. Они быстро сориентировались и подбежали ко мне.

– Ты ранен? – спросила девушка.

– Не знаю. Может быть…

Тело все болело. Бернар помог мне добраться до площадки и скинуть акетон.

Рысь Стояны подошла к валяющейся голове и зашипела на неё.

– Не нравится зверь, – усмехнулся я, ойкая.

– Вроде ничего страшного, – после осмотра сказал Бернар. – Синяки да ссадины. Ты чего же сам?

– Да я вас звал. А вы как сурки: спите – ничего не слышите.

Стояна взяла за загривок голову чудовища и притянула нам.

– Ого-го! Ничего себе… Хозяйка Леса.

– Да, – согласился со мной Бернар. – Кстати, смотрю, что обезглавливание становится твои «коньком».

Шутка была мрачная, но сейчас мне она показалась весьма смешной. Нервно хихикнув, я попытался самостоятельно одеться.

Стояна взяла шест и, заострив его с одной стороны, насадила голову гигантской рыси.

– Как думаете, – всё ещё охая, спрашивал я, – что это за тварь такая?

Бернар ничего не ответил. Он присел у одного из костров и, молча, подбрасывал ветки. Стояна водрузила шест у самого периметра площадки и долго стояла, уставившись на голову зверя.

– Что-то не так? – спросил я её.

– Странно, – как всегда в своей манере ответила она. Её разум словно был настроен подмечать нечто необычное. – Странно, что она выбрала тебя… Опять ты…

Повернувшись ко мне, девушка пристально уставилась на меня. Под её взглядом я почувствовал, что краснею.

– Да мало ли… так вышло…

Лепет из моего рта полился сам собой.

– Сначала тот краб… теперь… Меня всё терзала мысль, что я никак не могу найти выход и вожу вас по кругу, словно впервые в лесу. А ведь это всё ты, Бор…

Стояна повернулась к Бернару за поддержкой.

– Может, ты нам что-то не договариваешь? – спросил тот. – Ведь действительно, над тобой как будто… висит знак Смерти… Как же я раньше его не видел…

И когда Бернар поднялся, я успел заметить на его запястье тонкую сеть каких-то узоров.

«Пикуаж? Татуировка? Он некромант!» – я напрягся.

В памяти вдруг чётко проявилось: надменный эльф, одетый в элегантную куртку цвета вороньего крыла, а рядом нескладная фигура человека из племени Зэм. Они о чём-то тихо переговаривались и вдруг повернулись ко мне, тихо замершему у мерцающей зелёным светом стены. На руках эльфа чётко были видны синеватые линии загадочных рисунков.

– Не надо его трогать! – предупредил эльфа восставший из племени Зэм.

Эльф послушно, хотя и нехотя, опустил трость и… видение пропало. Но в памяти осталось, что эльфа назвали магом Смерти.

– Проклятая Искра, – сказал я.

– Что «Проклятая Искра»? – приблизился Бернар.

– Я встретил её на берегу, недалеко от места кораблекрушения. Она бросилась за мной, но мне удалось уйти… А потом… потом был краб.

Эльф рассмеялся. Впервые за всё время знакомства с ним, я увидел его таким.

– Теперь много становится на места. А я-то думаю, почему гибберлинги разбились! Да и кому-то же надо было Светоч оберегать. Вот откуда здесь такие чудовища. Ты, Бор, засунул свой нос туда, куда непосвященным и заглядывать нечего.

– И кто же это всё сделал? Джуны?

– Нет, не они… Тролль в горах, рысь в лесу, кстати, непролазном, краб на берегу. И всё это, чтобы никто не сунулся туда.

– Ты хочешь сказать, что это наворотили, чтобы нас защитить?

– И защитить тоже… Кстати, Стояна права: во всех столкновениях только один из группы присутствовал постоянно. Был, так сказать, константой – неизменной величиной.

– Кем был?

Бернар сдержал улыбку. Я для него по-прежнему являлся малограмотным дикарём с далёкого Ингоса.

– Ладно, и кто он? – задал я вопрос.

– Ты, Бор. Это ты привёл нас к троллю. Это ты натолкнулся на краба… И сейчас в этом Сумеречном лесу… Зачем тебе уничтожать стражей? Кому они мешают? Людям? Эльфам? Может, богам? – Бернар прищурился и как-то по-другому посмотрел на меня: – Кто же ты такой?