Текст книги "Железом и кровью"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

2

Встал я рано. Стараясь не потревожить Заю, я тихонечко слез и стал умываться.

Потом, открыв сундук, я достал свою амуницию и не спеша оделся.

Обернувшись, я увидел, что Зая не спит и смотрит на меня. В её взгляде прочитались явно смешанные чувства печали и некой гордости, что рядом с ней подобный мужчина… Её мужчина….

– Я тебя никому не отдам. Никому! – вдруг проговорила она. – А если ты не вернёшься, как обещал…

Её взгляд блеснул холодной сталью. Я, молча, прицепил мечи и вышел вон.

На улице было сыро. Серое осеннее небо, пожелтевшие листья деревьев, пожухлая трава – всё это навевало какую-то суровую торжественность. Я выпустил изо рта клубы пара и несколько секунд наблюдал, как они растворяются в прозрачном холодном воздухе.

Людей ещё было мало. Кое-кто спешил в порт, стражники безразлично зевали у фонарных столбов. К большаку, противно мыча, двигалась темная масса недовольных коров, погоняемых укутанными в теплые овчины пастухами.

Я миновал крайние дома и вышел к головной дороге, ведущей к воротам столицы. В воздухе разлился запах горелых листьев. И как доказательство этому, из-за полуголых зарослей кустарника поднимались густые белые клубы едкого дыма.

Я прошёл ворота и вскоре очутился в Торговом Ряду. Здесь тоже было ещё тихо и немноголюдно.

У Сыскного Приказа сидели двое вооруженных парней.

– Куда? – недовольно проорал один из них.

– К Исаеву.

– Нету ещё.

– Значит, подожду, – и я присел на скамью у стены.

Тут же за шиворот накапала холодная вода, стекающая с поросшей мхом крыши. Я отряхнулся и отсел в сторонку.

Ждать пришлось недолго. Исаев приехал на красивом вороном жеребце. Легко соскочив на мостовую, он передал поводья одному из парней, и с деловым видом кивнул мне следовать за ним. Его лицо было серьёзным. Мне даже показалось, что он чем-то озабочен.

Пройдя по узкому коридорчику, мы вошли в его комнату.

– Ты, смотрю, сегодня по-боевому… Как настроение? – спросил Жуга.

– Да ничего.

– Хорошо… Помнишь ту историю со схронами?

– Не очень.

– Когда ты подслушал разговор той группки из банды Дедяты Гнильского.

– А-а-а… Это про Южную Берестянку? Мол, там где-то они организовали схроны с оружием из Темноводья?

– Верно. Про них.

– А что?

– Не буду сильно вдаваться в подробности, а скажу лишь, что, скорее всего в Южной Берестянке действительно могут быть схроны. В ситуацию со спрятанным оружием необходимо вмешаться и не допустить того, чтобы оно попало в руки мятежников. Поедешь в Межевую рощу. Там в лазарете есть некая Горяна Иверская, торговка тканью. Она на самом деле из канийских дворян. Правда, в отличие от многих из них, она понимает, что сила Кании в её единстве, а не разделении сословий на высшие и низшие. Найдёшь Горяну и поступишь к ней в распоряжение. Старайся сильно не выделяться. Делай всё скрытно и быстро.

– Постараюсь, – улыбнулся я.

– Кстати, ты сегодня идёшь в эльфийскую миссию. Верно?

– Верно. Откуда…

– Я должен всё знать о своих парнях. Ты ведь на услужении Дома ди Дазирэ?

– Есть маленько.

– Надеюсь, что участие в Большой Игре не помешает тебе отлично справиться с нашим делом?

Данный вопрос меня ошарашил. Жуга примирительно положил мне на плечо свою ладонь, и, улыбаясь, сказал:

– Я не требую от тебя отчёта по их делам, лишь бы только они не мешали нашим. Ты меня понимаешь?

– Угу, – это всё, что я смог ответить.

Жуга открыл свой сундук, и протянул мне кожаный потёртый кошель с деньгами.

– Можно вопрос? – начал я.

– Задавай.

– Как там мой Первосвет?

– Честно скажу, что не интересовался. Знаю, что он там отлично вписался. А что?

– Да так… Просто интересуюсь.

– Ясно… Ладно, давай не теряй времени и трогайся в путь. Мой совет: купи себя коня. Только не броского.

– А, может, лучше златогрива или сумеречного волка?

Жуга рассмеялся:

– Да уж, выбрал неброского!.. Не стоит. Во-первых, за этими животными надо ходить, едва они от мамкиной сиськи оторвались, чтобы указать им, кто главный. А иначе они начнут тебя испытывать на «прочность». А коли проиграешь, то и руку или ногу отгрызут. И это в лучшем случае.

– А во-вторых?

– Денег не хватит. За волчонка просят пятьсот золотых. А за львёнка, говорят, все семьсот. За взрослых берут раз в пять дороже… Да всё это чистой воды позёрство. Когда б подобных ездовых животных использовать в войне с Империей, то это одно дело. А иначе…

Жуга хмыкнул и покачал головой.

Я забрал кошель и пошел на двор. Небо было по-прежнему затянуто серыми тучами, но теперь уже на голову сыпал мелкий противный дождик.

Я обогнул угол и пошёл к виднеющимся воротам, что вели в эльфийский квартал. И едва я в него вошёл, как снова, как и тогда в первый раз, впал в ступор.

Круглые громадины ярко-золотых фонарей освещали мостовую приятным тёплым светом. Не смотря на непогоду и унылое небо, здесь было хорошо. Правда, на улицах не было ни одного человека… вернее – эльфа.

Я беспрепятственно дошел до миссии и поднялся по ступенькам. В холле было тихо. Некоторое время я оглядывался по сторонам, не решаясь идти дальше.

Из дальней комнаты выпорхнула молодая эльфиечка. Она быстро приблизилась к моей персоне и что-то спросила.

– Не понял, – бросил я.

– Вы к кому?

– К Пьеру ди Ардеру.

– Как вас представить?

– Бор Головорез, – улыбнулся я.

– А-а, вы Бор Серебряный, – эльфийка кивнула и упорхнула в коридор.

«Почему «Серебряный»?» – подумалось мне, как тут же из-за колон появилось несколько вооруженных эльфов.

Они медленно приблизились ко мне и становились на почтительном расстоянии.

Прошло несколько минут, и эльфийка возвратилась.

– Прошу, – кивнула она. – Вас ждут. Марк вас проводит.

Один эльф из охраны отделился от группы и показал жестом следовать за ним. Мы прошли по невысокому, но широкому и уютному коридору, украшенному какими-то статуями и картинами. На стенах висели всё те же янтарные фонари. Их свет был слегка приглушен, но всё также мягок и приятен глазу.

Пьер ди Ардер ждал меня сидя на мягких пуховиках в круглой комнате с потолком, уходящим высоко вверх. Он сидел с чашечкой какого-то напитка и медленно смаковал его на вкус.

– Доброе утро! – поздоровался он низким бархатным голосом. – Вы сегодня рановато.

– Уже есть кое-какие дела.

– Как ваша нога?

Вопроса я не понял и вопросительно уставился на эльфа.

– Вы всё ещё приволакиваете левую ногу. Скорее всего, она всё ещё побаливает. Результат той стычки в лесу на севере аллода?

– Есть маленько, – нехотя согласился я. – А что?

– Как вообще себя чувствуете? Восстановились?

– Восстановился.

– Отлично… Марк, подай господину Бору вон ту склянку, – Пьер ди Ардер указал стражнику на столик за моей спиной. Там стояла полтора десятка разных баночек, но Марк вдруг выбрал из них именно ту, о которой просил глава миссии. – Попейте пару деньков, боли как рукой снимет.

Эльф улыбнулся.

– Присаживайтесь, Бор, – он указал на лежащие рядом подушки.

Я убрал склянку в карман куртки и присел.

– Как вы поняли, у меня к вам есть небольшое дело.

– Я весь во внимании.

– К нам поступил сигнал, что одного нашего… скажу так – очень известного в своих кругах волшебника… так вот, есть информация, что он вдруг непонятным образом пропал. Отправился по делам (это слово Пьер ди Ардер произнёс с какой-то подоплёкой), и на пути из столицы в сторону западной верфи пропал. До Межевой рощи, скорее всего, он не добрался.

– Почему вы не обращаетесь в Сыскной Приказ?

– На то есть свои причины… Хотя, кстати, вы ведь и сами оттуда, верно?

Я попытался улыбнуться, хотя замечание мне очень понравилось.

– Зовут его Энтони ди Вевр, – продолжил эльф. – Знаю, что тебе это имя ничего не скажет, но ещё раз повторюсь – это очень важная персона.

– Что требуется от меня?

– Пятого дня в Южную Берестянку выехал Жан ди Близар, наш судебный пристав. Он сообщает, что ему нужен компетентный помощник. Мы просим тебя отправиться туда и помочь ему в поисках волшебника.

Он улыбнулся, будто лиса, увидевшая жирного петуха.

– Ты готов нам помочь? – в тоне этого вопроса снова прозвучали странные нотки.

Я не стал отказывать, тем более что мне как раз надо было и ехать в ту сторону.

– Готов. Куда денусь.

– Думаю, не надо напоминать ещё раз о том, что о нашей «просьбе» не следует распространяться. Тем более Жуге Исаеву.

– Не надо, – кивнул я и встал.

– Подожди. Марк, принеси мне ту вещь из кладовой.

Охранник снова понимающе кивнул и вышел вон.

– Позволишь сделать тебе небольшой подарок… Надо ведь беречь лояльных к нам людей, так?

Я снова постарался улыбнуться в ответ. Не знаю, что выходило, но это было явно не искренне.

Вернулся Марк с каким-то свертком. Пьер ди Ардер поднялся и принял из рук охранника подарок. Он живо его развернул, и моему взору предстала тончайшая блестящая кольчуга. Я коснулся её и ощутил холод стали.

– Под курткой она будет не заметна, – пояснил Пьер ди Ардер. – И ещё: она может выдержать прямой удар меча. Пользуйся.

Я принял подарок и ещё раз его осмотрел: тонкие прочные кольца подобно рыбьей чешуе ярко блестели в свете янтарных эльфийских фонарей.

– Спасибо, – кивнул я, сворачивая кольчужку назад. – Когда следует отправляться к приставу?

– Желательно нигде не задерживаться. Марк проводит вас на конюшню и ещё выдаст денег. Связь держи через Близара. Если удастся выполнить нашу «просьбу»… вернее сказать, что её надо выполнить. Очень надо! И мы в долгу не останемся.

– Понятно…

Я вышел за Марком и мы проследовали по каким-то запутанным коридорам. Эльф всё делал молча. Мне даже на какое-то мгновение показалось, что он немой.

Мне показали моего жеребца – серого длинноногого иноходца. Его быстро запрягли и я заскочил в седло. Конь замотал головой и чуть взбрыкнулся. Пришлось сильно натянуть поводья.

– Он вообще-то у нас спокойный, – пояснил конюх.

– Как зовут? – спросил я, поглаживая жеребца по шее.

– Пепел.

Марк протянул мне деньги и сразу же ушёл. Я осторожно выехал из конюшни и направился в трактир к Кочетковой. Пепел ещё раз попытался меня скинуть, но поняв, что всадник не лыком шит, тут же успокоился.

Я миновал ворота и въехал в Торговый Ряд. Людей здесь уже прибавилось. В основном это были купцы да ратный люд. Я срезал путь менее загруженными окольными улочками и быстро добрался до Портовых ворот.

Небо чуть посветлело, однако поднялся холодный северный ветер. На Белое озеро потянулись дикие утки.

Я ехал в порт. В голове постепенно складывался план дальнейший действий. Единственное, что мне не хватало, так это информации. Что Жуга, что эльф не всё мне говорили.

В порту всё кипело. Я подъехал к одному из стражников и спросил, где найти Жереха.

В ответ тот округлил глаза от удивления, но увидев «руку помощи», нехотя ответил:

– Нет его. Давно уж нет. С тех пор, как подхватил чахотку.

– Что? – я не понял.

– Да захворал он, месяца полтора назад. Дюже сильно захворал. Сейчас вместо него Новик.

Я вспомнил этого человека и чуть улыбнулся.

– Да-а, – затянул стражник, – при Жерехе тут хоть какой-то порядок был.

– И где он?

– Да кто его знает! Ежай-ка, мил человек, за кузню. Там найдёшь Милораду Смилянскую. У неё и спроси.

Я кивнул в знак благодарности и уехал.

Шагах в двадцати за кузней, за могучим её забором, совсем недалеко от астрального берега, стояла дряхлая покосившаяся избушка. Глядя на неё можно было подумать, что сие строение так и не закончили: в ней чего-то не хватало.

Я слез с коня и уверенным шагом направился к домику.

– Эй, хозяева тут есть? – громко гаркнул я, приближаясь.

Дверь громко скрипнула, и на порог вышла древняя старушка.

– Чавой тебе? – прошамкала она беззубым ртом.

– Скажу, матушка, где бы мне отыскать Милораду Смилянскую.

– Ну я она. Что тебе надобно?

– Я ищу одного человека – Жереха Грабова. Знаешь такого?

– Хех! Хто ж его не знает… не знал…

– Где его искать-то, подскажешь?

– А тебе он зачем?

– Дело есть. Важное.

– Ишь ты, важное! – старушка вроде рассердилась, но тут же успокоилась и грустно глянула на меня. – Да он, парень, в лес ушёл. С тех пор как заболел-то, так, значит, и ушёл. Не нужен стал…

Я понял, что её женское сердце жалело этого Жереха. Я даже на секунду представил, что она его мать… Но вот я не чувствовал ни единой капли жалости: ведь он был бандитом. Сколько человеческих жизней погубил.

– Давно ушёл? – спросил я.

– Давненько…

И тут в избушке что-то свалилось, и старушка вздрогнула.

– Он там? – я даже не просил, а точно знал, кивая головой на двери.

– Хто? – схитрить не удалось, и Милорада это поняла. – Он болен, лучше не ходить.

– Я на пару слов, – отмахнулся я и вошёл в избушку.

Здесь было темно и сыро. В дальнем углу на кровати лежал какой-то мужчина.

Я с трудом узнал в нём Жереха.

– Помнишь меня? – я подошёл ближе.

Жерех харкнул и тут же сплюнул в деревянное корыто, что стояло подле кровати.

– Помню, – нехотя ответил он.

Жерех умирал. И умирал долго и мучительно. Я видел, что он это понимает, и ни на что не надеется.

– Ты один тут? – спросил я, подходя ближе.

Жерех выставил вперёд руку, приказывая остановиться.

– Для твоего же блага, – пояснил он. – Как видишь, один.

– Ну, этого и следовало ожидать. В волчьей стае за старыми вожаками не приглядывают. Их выгоняют прочь.

– Верно говоришь, – тут Жерех снова отхаркался и сплюнул густой темно-красный сгусток. – Я и сам предыдущего главаря… того… Сам понимаешь.

– Понимаю. Я к тебе по делу.

– Да? Интересно какому.

– Слышал о Дедяте Гнильском?

– Приходилось. Сволочь ещё та была. Говорят, его в лесу вместе с бандой его прихлопнули.

– Говорят, – кивнул я. – Ну так вот: есть предположение, что он был связан с мятежниками, что захватили Орешек.

– Возможно, – тут Жерех закашлялся и несколько минут пытался придти в себя. Он ещё несколько раз сплёвывал кровью, а Милорада суетилась рядом.

Точно, мать, – понял я.

– Что от меня-то надо? – спросил чуть погодя Жерех.

– Помощь. Как выйти на остальных людей Дедяты. Думается мне, что они где-то в Южной Берестянке обитают. Может, твои люди…

– Мы никогда не связывались с лесными бандитами. Тем более с теми, что «баламутят воду». Понимаешь, о чём я?

– А Новик?

– Он трусоват для таких дел. Ему бы только купцов трясти, – как-то зло ответил Жерех.

– То есть, помочь ничем не сможешь?

– Дедята не из этих мест. Тебе лучше искать его сообщников в Темноводье.

– Ясно, – я кивнул. – Извини, что потревожил.

Жерех оскалился. Именно оскалился: волк хоть и старый да больной, но хватки не терял и сейчас.

Я с Милорадой вышел на улицу.

– Недолго ему ещё, – кивнула за спину старушка.

– Сын? – тут я вытянул пару золотых и протянул их Милораде.

– Да что ты! Какой сын. Моего Станислава… зарезали в порту, – старушка всхлипнула и вытерла глаза рукавом. Её сморщенное лицо стало жёлтым и ещё более сморщенным.

Она взяла монеты и сжала их в малюсенькой ладошке.

– А кто? – спросил я, понимая, что вопрос выглядит бестактно.

– Да робята Жереха и зарезали.

Я так и встал.

– Он добрых людей бил да грабил, вот его и наказали, – пояснила Милорада.

– А «робята Жереха» разве не тем самым занимаются?

– Они грябют кого надо, погань всякую. А мой Станислав простых людей…

Я шёл до своего коня и думал, что это какой-то абсурд. Это всё походило на какой-то нехороший розыгрыш.

Или я не совсем понимаю людей, или… Иного вывода не придумалось.

У трактира уже толпились уже подвыпившие матросы. Я привязал жеребца к столбу и поднялся к себе. Заи нигде не было видно, но судя по запаху свежей выпечки, она уже суетилась в подклете.

Быстро сложив вещи в мешок и одев кольчугу, я спустился вниз и стал искать Заю. Она явно не ожидала меня сейчас увидеть, а заметив в руках мешок сразу погрустнела.

– Уже? – тихо спросила она, отставляя в сторону ухват.

– Поем и в путь.

– Когда тебя ждать?

– Точно не знаю, – пожал я плечами.

– Садись тут, – кивнула Зая на старый дубовый столик в углу подклета. – Я тебе накрою.

Я подвинул мешок с мукой и присел на бочонок. Над головой висели одуряюще вкусно пахнущие вяленые свиные окорока, колбасы и прочая снедь. Стало ясно, что я безумно голоден.

Зая застелила стол льняной скатертью и вскоре принесла мне поесть.

– Я сложу тебе кое-что в дорогу, – вздохнув, проговорила она.

– Хорошо… Вот тебе деньги, – я протянул Зае кошель Исаева. – Закупишь мясо у Чеслава Кишки. Я с ним второго дня разговаривал по этому поводу.

Зая как-то безразлично кивнула.

– Да не вешай ты нос! Я же не на войну-то еду. Дело плёвое: найду кой кого и назад.

– Да? – с надеждой в голосе спросила Корчакова.

– Я тебе до этого врал?

Лицо Заи посветлело.

Я быстро приговорил свой завтрак и засобирался в путь. Корчакова протянула мне небольшую котомку с едой. Я горячо поцеловал её в губы и решительно вышел вон.

3

Сразу за стенами столицы по направлению на юго-запад раскинулись широкие, но уже убранные поля, перемежевывающиеся с редкими березовыми рощами, едва покрытыми уже блёклым осенним золотом. Широкий утоптанный Западный тракт тянулся до Гадючьего плато, а там на развилке разделялся и уходил на Западную верфь, и на мыс Дозорный к Орешку. С юга аллод ограждал полумесяц Зуреньского хребта. А уж за ним раскинулось Темноводье и астральное море.

Мне говорили, что на всём хребте поставили несколько дозорных застав. Но с трудом верилось, что человек смог бы пройти эти горы, даже не смотря на то, что северный его склон был пологим и покрытым горными лугами.

То был настоящий медоносный край. В отличие от Лютикова, местные пасечники, живущие на хуторе Бортица, что на северном лесистом склоне Зуреньского хребта, большей частью сбывали воск да свечки, сделанные из него. Хотя их мёд тоже был не плох. Помнится, когда я бродил по Торговому Ряду, один купец рассказывал, что бортевые угодья здесь насчитывали около пяти сотен. Да и то, это со слов самих пасечников. А так ли это на самом деле – никто точно не знал.

Я миновал последние посёлки и вскоре въехал в большой лесной массив, именуемый Южной Берестянкой. Справа раскинулось небольшое пологое плато, за которым виднелась астральная бухта. На встречу изредка ехали телеги, груженые то мешками, то какой-то живностью. Сидевшие в них люди с какой-то настороженностью в глазах смотрели на меня.

Тракт чёрной змеёй извивался среди пожухшей травы. Ветер разогнал последние клочки тумана и воздух стал прозрачен, словно родниковая вода. Верстовые столбы, одиноко стоявшие у дороги, печально глядели на проезжающих мимо путников. От времени многие из них уже покрылись зелеными пятнами мха, и устало заваливались в сторону.

Трое суток я добирался до Межевой рощи, и лишь к вечеру нашёл большой лагерь. Это и был тот лазарет, о котором мне говорил Жуга. Он стоял чуть в стороне от тракта и был полон людей.

Здесь был разбит полевой лазарет для раненных солдат, осаждавших Орешек. Судя по количеству народа, этот госпиталь явно без дела не стоял.

Пройдя чуть дальше, я увидел астральную бухту, полную боевых кораблей, изредка ведущих огонь по стенам крепости. Иногда виднелись ответные залпы.

Из небольшой разношёрстной толпы зевак, стоящей у берега слева, и на которую я поначалу даже внимания не обратил, донеслись громкие ругательства. До меня не сразу и дошло, что они живо обсуждают вечернее сражение, происходящее у высоких каменных стен крепости.

– Твою-то… мы ведь сами те пушки пристреливали! – донеслось до моего слуха. То возмущалась какая-то семейка гибберлингов. – Знать бы заранее.

Я повернул голову в ту сторону, куда сейчас был прикован взгляд толпы: небольшой корабль, объятый синеватым пламенем, вовсю мчался к берегу.

– Руль сбили! – крикнул кто-то. – Какого он влез в бой!

Со стороны крепости мелькнуло ещё несколько вспышек.

– Угробили! Гады, угробили же! – возмущались гибберлинги.

– Да это же разведчики! – воскликнул чей-то голос. Мне он показался несколько знакомым.

Я прищурился и увидел в толпе говорившего: то был Тон Ветродуй.

Корабль делал широкую дугу и уже практически развалился на части. Он с огромной скоростью врезался в берег верстах в двух западнее.

Все гибберлинги, что стояли здесь, разом широкой волной бросились бежать к месту гибели судна.

Я постоял ещё с минуту, а потом вернулся назад к лагерю.

– Кто таков? Куда едешь? – ко мне подошли стражники.

– Бор с Ингоса. Я гонец, еду в лагерь Залесского. Вот хотел бы переночевать, – я вытянул из-за пояса охранную грамоту, состряпанную Исаевым, и протянул её, вышедшему вперёд, стражнику.

Меня оглядели с ног до головы, словно искали подтверждение сказанных слов.

– Вон приезжие, – указал в сторону второй из охранников. – Можешь там и остановиться.

Я посмотрел в указанную сторону, и, кивнув головой, поехал туда. Тут на небольшом пятачке очевидно останавливались на ночлег все те, кого ночь застала в дороге. Я прикинул и быстро определил, что большинство людей здесь торговые людишки.

– Вечер добрый! Примите в свою компанию? – спросил я, улыбаясь, и слазя с коня.

– Коли хороший человек, то чего же не принять, – ответил кто-то.

Привязав коня чуть в сторонке, я выбрал себе место и стал располагаться, краем уха подслушивая разговоры.

Темнело уже рано и воздух становился заметно прохладным. От долгой дороги наваливалась усталость. Да ещё сказывалось, то тяжёлое ранение, отдававшее нытьём во всём теле.

В руку вдруг попала склянка, которую мне подарил Пьер ди Ардер. Я откупорил её: густая тягучая жидкость мутного зелёного цвета, которой была наполнена ёмкость, пахла какими-то цветами. Я сделал один глоток, ощущая, как по горлу к пищеводу потянулась волна приятного холода. Через мгновение в голове прояснилось, и по телу разлилась какая-то легкость.

Я убрал склянку в котомку и достал оттуда вкусно пахнущий свёрток.

– Вообще распоясались, – это начал возмущаться какой-то полный человек, с ухоженой густой бородой. – Конечно, они и раньше тут воду баламутили, но чтобы так…

Я весь превратился во внимание.

– Говорят, сегодня какого-то эльфа привезли. Сам видел: весь перевязанный, голова разбита. Вроде, сунулся в лес, а там его и…

– Да что там эльф! На днях две телеги с провиантом «хлопнули». Вот же воры! Куда Приказ смотрит?

Я насторожился: какого эльфа привезли? Что если это тот волшебник, которого я ищу?

Хотя это было бы слишком просто, ведь в реальной жизни так не бывает, чтобы дело оказалось настолько простым. Я быстро отогнал мысли о столь лёгком развитии событий и, наскоро перекусив, прилёг на мешок.

– …совсем не жалеют, – продолжал возмущаться бородач. – Ладно бы просто грабили, а то и убивают почём зря.

– Угу, – поддакнул кое-кто из сидевших рядом. – На днях пятерых нашли. Глаза выколоты, языки отрезаны. Не по-человечески как-то! Варвары! Даже орки так не поступают.

– Это чтоб не рассказали о том, что видели, – перебил бородач.

Дальнейший разговор был просто переливанием пустого из порожнего, потому я попытался заснуть. Ведь идти и искать сейчас Горяну не было смысла. Надо было дождаться утра и попытаться с её помощью разузнать о раненном эльфе, ведь необходимо проверить все версии.

С неба сыпалась мелкая изморось, так что пришлось накрыться с головой.

Спал я чутко, изредка всё же проваливаясь в темноту сна без сновидений. Мне казалось, будто меня засасывает в какую-то бездонную тьму, и я снова просыпался, глядя на тусклый костёр рядом. Путники вокруг уже угомонились и мирно спали.

Огонёк лениво облизывал ветки, и они тихонечко потрескивали. Мой сонный мозг незаметно трансформировал мир вокруг: вот костерок превратился в горящий боевой корабль. Вот я становлюсь на одно колено, натягиваю лук…

Где-то громко-громко закукарекал петух и я проснулся.

Было рано, едва-едва рассвело, но лагерь уже начинал приходить в движение.

Наскоро умывшись, я наскоро позавтракал, затем сложился и, взяв коня под уздцы, пошёл к лазарету.

– Чего тебе, гонец? – снова дорогу преградила стража.

Надо же, запомнил!

– Хотел бы узнать: где найти Горяну Иверскую.

Стражник задумался. Мне даже показалось, будто я услышал, как щёлкают мысли в его голове.

– А! Вспомнил! – хлопнул он себя по лбу. – Вон тот шатер видишь? Что чуть левее тех трёх берёзок… Вон там она и обитает. А что?

Я не стал отвечать и пошёл прочь.

В шатре никого не было. Я огляделся, пытаясь определить, где могла быть его хозяйка и тут из-за чахлых кустиков появилась невысокая темноволосая девушка, одетая в простое эльфийское платье. Судя по её осанке и характеру ходьбы, это была дворянка. Она быстро окинула меня взглядом и решительно подошла ближе.

Не смотря на столь ранний час, выглядела она полностью собранной, как будто и ночи не было. Хотя моя Зая тоже рано встаёт да быстро собирается.

– Вы ко мне? – голос у девушки был очень приятным, и мне отчего-то подумалось, что она должна неплохо петь.

– Я к Горяне Иверской.

– Тогда ко мне. Я вас слушаю.

– Я приехал предложить руку помощи.

Ни один мускул на лице Горяны не вздрогнул. Она лишь вздохнула и пошла к себе в шатёр. Я привязал коня к дереву и вошёл следом.

– Быстро вы приехали, – проговорила Горяна.

Она подошла к сундуку и, отперев замок ключом, стала там что-то искать. Горяна была слишком молодой и совсем не похожей на людей из Сыскного Приказа.

Я попытался по внешним данным определить её характер.

Физическими данными она явно не обладала. Это было видно по женственности её движений и по складу фигуры. Остаётся только одно – мозги. С ними она, наверняка, дружила, иначе, думается мне, Жуга Исаев не стал бы с ней работать, а тем более доверять руководство таким делом по поиску схронов.

Её светло-голубые глаза сразу притягивали к себе внимание. Они подчёркивали тот факт, что их хозяйка весьма серьёзный человек… Хотя вот широкий и по-детски открытый её лоб говорил об обратном.

Горяна вытянула какие-то бумаги и захлопнула крышку. Она повернулась и вопрошающе посмотрела в мои глаза.

– Что-то не так? – спросил я.

– Нет… ничего, показалось что-то…

Тут Горяна чуть улыбнулась и на её щеках появились милые ямочки.

Я вдруг поймал себя на том, что стою с открытым ртом и милуюсь такому гармоничному совпадению цвета голубых глаз и ярко-алых сочных губ с расцветкой эльфийского платья.

– Простите…

Я кажется впервые покраснел, но Горяна то ли этого не заметила, то ли сделала вид.

– Как вас зовут? – спросила она, раскладывая на крышке сундука свои бумаги, одной и которых была карта.

– Бор.

– Красивое имя, – сделал она комплимент. – Итак, приступим к делу?

– Приступим, – подошёл я.

– Вот тут, западнее, – сказала Иверская, кивая головой на карту, – Межевая роща и наш лазарет. Внизу расположено полукольцо гор, а здесь на юге каменоломни… Большие Валуны. Восточнее их – Гиблая чаща. Между ней и столицей раскинулся Смоляной бор. И в центре всего этого…

– …огромный лес именуемый Южной Берестянкой, – закончил я. – Карту я эту уже видел.

– Отлично! Я её показываю, чтобы вы смогли оценить масштаб поисков. Где-то здесь и есть схроны мятежников, – Горяна снова улыбнулась и на её щеках вновь появились ямочки.

Я присвистнул:

– Выходит, что никто точно не знает где и искать?

– Выходит… Иначе тут был бы отряд солдат, а не мы.

– Славно, – я наклонился над картой и тут в нос ударил запах каких-то благовоний, тончайшим ароматом исходящих от Горяны.

Мысли снова запутались и я сильным усилием воли взял себя в руки. Девушка явно мне понравилась и скрывать это от самого себя было глупо.

– Есть… есть ли какие-то соображения? – спросил я у Иверской, выпрямляясь.

Она подняла голову, глядя мне в лицо, и тут я сообразил, насколько девушка миниатюрна в сравнении со мной. Она отчего-то напомнила мне милую домашнюю кошечку, трущуюся о руку и мурлыкающую от удовольствия.

– Есть, – кивнула она головой. – Первое, – тут Горяна стала загибать пальчики, – это то, что в дебрях этого леса орудует, и уже давно, какая-то банда воров и грабителей. Следовательно, они вполне могут быть причастны к схронам. Или, могут знать, либо догадываться, кто их и где именно соорудил.

– Разумно, – кивнул я головой.

– Второе, – тут Горяна вдруг облизала губы и слегка прищурилась, – в связи с тем, что нападения этих бандитов каждый раз проходит успешно, у меня есть предположение, что у них есть лазутчики в нашем лагере… и не только в нём. Если удастся выявить этих лазутчиков, то мы сможем выйти на лагерь разбойников, а от них узнаем и месторасположение схронов.

Я улыбнулся, понимая, что под словом «мы» будет подразумеваться «я». Непохоже, чтобы Горяна умела «добывать» сведения. Тем более с пристрастием.

– Есть ли предположения, кто лазутчик?

Горяна почухала свой курносенький носик и задумалась.

– Вы есть хотите? – вдруг спросила она.

– Ну… не очень…

– А я – сильно. Пойдёмте на поварню.

– У меня своё… Зая положила…

Я осёкся, растерявшись. И тут же гневно, но стараясь внешне этого не показывать, выругался на себя: «Тьфу ты на тебя! Вот же дурак: то к одной липнешь, то к другой!»

Так всё! Собрался, и хватит хвостом вилять, как дворовый пёс. Ты тут по делу, а не любиться пришёл.

Я махнул головой, разгоняя все мысли.

– У меня ещё одно дело, – сказал я. – Говорят, вчера какого-то эльфа привезли в лазарет. Он был сильно ранен. Как бы выяснить кто он и где его найти?

– Да… Я его знаю, это Жан ди Близар. Я с ним вчера вечером говорила.

– И каков результат?

– Толком ничего не помнит.

– Может я попробую с ним поговорить.

– Вы мастер по развязыванию языков? – улыбнулась Горяна.

– Ещё какой! – оскалился я в ответ, но девушка совсем не испугалась.

– Проведу.

Мы вышли наружу и несколько минут лавировали среди большущих палаток, заполненных стонущими раненными солдатами.

Последствия осады Орешка ужасали. У простого обывателя сразу же складывалось мнение, что армия абсолютно не подготовлена. Столько жертв и причём некоторые ранения просто ужасали: от страшных ран до полного отсутствия конечностей, будь то рук, или ног.

И вся эта масса стонала, выла, корчилась от боли. Рядом кружили священники, лекари, знахари разных рас и возрастов.

Меня удивила реакция Горяны. Лицо её было абсолютно спокойным и беспристрастным. Хотя, возможно, она сих зрелищ насмотрелась вдоволь. Так бывает, когда от переизбытка страданий других даже самый сердобольный человек перестаёт их замечать.

– Тут, – кивнула Горяна на одну из палаток.

Мы остановились, и я первым вошёл внутрь. В левом углу на ветках покрытых волчьими шкурами лежала длинная фигура эльфа. Его грудь была перевязана широкими кусками белой ткани. Горяна не стала входить, и, скорее всего, отправилась на поварню.

Я подошёл к эльфу и присел рядом на какой-то бочонок. Эльф открыл глаза и посмотрел на меня.

– Бор Серебряный, – представился я. – От Пьера ди Ардера.

– Ох! – эльф скорчился от боли и попытался сесть.

– Лежи, не двигайся. Что случилось?

Жан покосился на лежащих рядом людей и полушепотом стал рассказывать: