Текст книги "Тертон (СИ)"

Автор книги: Александр Цзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Стас ощутил себя в старом замке, в гостях у лорда. И вовремя вспомнил, что в старых замках полным-полно тайных проходов и способов подглядывания и тайного проникновения.

Бархатная драпировка стен позволяла устроить сколько угодно мест для подглядывания и подслушивания.

Зачем, впрочем, это нужно Изгоям? Да неважно, впереди неведомое испытание, и Стас не горел желанием подвергнуться внезапному нападению.

Он не потрудился отдернуть бархат и изучить стены. В конце концов он – Тертон! Просто встал посреди помещения и прозондировал обстановку с помощью магического радара.

Нет, ловушек, тайных проходов и подглядывающих людей здесь не было. Под Завесой оказалось, что в реальном мире ничего не изменилось, разве что темно-бордовый бархат слегка посерел, выцвел.

Эрик сидел у себя в кабинете, а больше никого в огромном здании гипермаркета не было… Кроме крыс в подвале.

Хотя нет. Только что в здание с улицы вошел человек и уверенно двинулся в сторону секретного уголка. Стас унюхал знакомый запах. Дара!

После всего, что стряслось в Чаринске, Стас Дару одновременно побаивался и жалел. Бедолага нездорова, но ее используют как эффективную боевую единицу, вместо того, чтобы попытаться вылечить.

Возможно, конечно, что вылечить ее нельзя: ведь ее психический недуг – не какая-нибудь примитивная шизофрения, а магическая болезнь. Ее второе «я» обладает сверхъестественными способностями, а это не шутки.

Поскольку Дара направлялась не к Эрику, а в «покои» Стаса, тот уселся в кресло возле торшера и комода с зеркалом и стал ждать.

Дара вошла и быстро оглядела помещение. Закрыла дверь, подошла к комоду. Вынула из объемной сумки с вышитыми лотосами две коробки с пиццей, ланч-бокс с салатом и литровую бутылку водки. И все это молча.

Водка была тауханская, светло-коричневого коньячного цвета, с мелко нарезанными корешками на дне и прочими травками. Стас знал: пойло жутко крепкое, не ниже пятидесяти градусов.

– Ого! – произнес Стас. – И для кого это?

– Не придуривайся, – отозвалась Дара, шустро «накрывая поляну» на широком комоде. – Для нас.

– В честь чего? – продолжал допытываться Стас.

Дара сейчас, разумеется, вполне адекватна, вон и магические сережки на ней, но черт ее знает… Женская душа – потемки, а душа дакини – потемки вдвойне.

Дара помолчала. Покончив с приготовлениями, уселась напротив в другое кресло.

– Воспринимай это как благодарность.

– За что?

– За человеческое отношение.

Стас не стал дальше приставать с расспросами. Подумал: бедняга почувствовала его сострадание, пресловутое сердце-ум, и преисполнилась благодарности. После того, что она учинила в Чаринске, любой другой адекватный человек шарахнулся бы от нее как от чумной.

– Эрик в курсе? – спросил он.

Дара засмеялась.

– Мы же не дети!

– Завтра мне на задание, – попробовал последний аргумент Стас.

– Знаю. Мне тоже. Мы идем на миссию вместе.

– Опять?

– Ты против моей кандидатуры?

– Нет, но… Почему всегда ты?

– Понятия не имею. Потому что так решили Старейшины. Потому что задание легкое, и с ним справлюсь я, без магии, и начинающий тертон. Ты будешь есть и пить? Если нет, я пошла.

Стас мысленно махнул рукой. Пора бы и расслабиться. Они с Дарой принялись за еду, а чуть позже – и за спиртное. Пили не чокаясь – как-то само собой так получилось; будто поминали всех погибших в Чаринске – и хороших, и плохих.

Из осторожности Стас все же дождался, чтобы Дара выпила первая. Хотя чего бояться? Эрик рядом, сережки в ушах, все в порядке.

Водка у тауханцев крепкая, острая, но пьется на удивление легко и приятно. Вскоре по жилам Стаса побежало тепло, и настроение улучшилось. Дара раскраснелась.

Они почти добили бутылку, когда Стас вдруг осознал, что если так продолжится дальше, то он просто уснет. К такому же мнению пришла и Дара. Оборвав фразу на полуслове, она соскользнула с кресла и уселась Стасу на колени. Секунду спустя они целовались, а через минуту переместились на кровать под балдахином.

На этой раз Стас продержался дольше, чем тогда в заброшенном доме Чаринска, – благодаря тауханскому пойлу, притупляющему ощущения. Дара, не проявляя ни малейшего смущения, не сдерживала себя, и Эрик наверняка все слышал – если никуда не ушел. Стасу было наплевать. Ему было хорошо.

А потом оба уснули.

Утром Стас проснулся с гудящей головой и отвратительным вкусом во рту. Дара исчезла. Идя в ванную, Стас пытался припомнить, сколько пила она, а сколько он. Кажется, малышка не слишком налегала на спиртное.

Стас посмотрел на свое отражение в зеркале. Отражение было хмурое, помятое и недовольное. Щеки покрылись щетиной, глаза припухли.

– Дара, Дара, Дара, – пробормотал он. – Зачем ты меня напоила? Хотела, чтобы снова сережки снял?

Сережки он не снял – абсолютно точно это помнил. Не слишком-то вчера и нажрался – не до потери памяти. И Дара не просила, даже не намекала, хотя Стас ожидал чего-то подобного. Разумеется, Эрик и прочие невидимые Изгои были где-то поблизости, и Дара не стала бы так рисковать. Судя по всему, она действительно хотела отблагодарить… и переспать.

В первый раз секс у них случился, когда Дара освободилась от сережек, подавляющих волю ее темной половины. Видать, опыт понравился обеим ее ипостасям, раз она решила повторить.

Стас выкатил грудь перед зеркалом. Надо же! Выходит, он неплох!

Надо ей сказать, что когда ей приспичит покувыркаться снова, поить его не нужно. Достаточно сказать. Или просто подмигнуть.

Кстати, куда она убежала?

Остатки вчерашнего пиршества исчезли, комод кто-то протер, не оставив ни крошки, ни пылинки. Это Дара постаралась? Или здесь есть невидимая и неслышная прислуга?

Стас мысленно ощупал все здание и не нашел следов Дары. Зато наткнулся на Эрика, идущего к нему со стороны своего кабинета. Несколько минут его не было, и вот появился. Стас подозревал, что куратор умеет прятаться от его радара.

Из этого следует, что в здании прямо под носом могут находится Изгои, которых Стас не увидит ни обычным зрением, ни паранормальным.

Стас вышел в узкую гостиную с диванчиком и несколькими мягкими стульями. Пол устилал ковер, в углу стояла старая лопата отца. В помещении царил полумрак, светили лишь два крохотных торшера, больше похожих на ночники. Из-за полного отсутствия окон трудно было сказать, какое время суток снаружи. Стас, правда, научился ощущать течение времени и не сомневался – сейчас раннее утро.

Он сел на диван и с хрустом зевнул. Подташнивало. Голова не болела, но в висках неприятно бился пульс. На журнальном столике стоял графин с водой и пара стаканов. Стас налил себе, но выпил немного, несмотря на жажду. Боялся, что стошнит.

Послышались шаги Эрика. Стас попытался отдернуть Завесу – просто из спортивного интереса. Он и так знал, что логово Изгоев одинаково в обоих мирах. С тех пор, как Алмазная Хатан подарила ему способность манипулировать с Завесой, Стас каждое утро занимался этим, втайне страшась, что однажды потеряет эту способность.

Тертон тертоном, а былая тревожность никуда не делась…

Но Завеса впервые за долгое время не отдернулась, зато в голове стрельнула острая боль. Стас зашипел и схватился за виски.

Вошел Эрик. В это раннее утро он был в обычном костюме-тройке и при галстуке. Спит, похоже, в костюме. Или вовсе не спит.

– Я… не стал вчера вмешиваться в вашу вечеринку, – сказал он с едва заметной усмешкой в голосе, не здороваясь.

– И почему? – ядовито поинтересовался Стас.

– Дара попросила. А я согласился. Людям нужно снимать стресс – главное, не увлекаться.

Стас фыркнул и отпил из стакана еще немного. Вроде бы не затошнило.

– Это вы как психиатр говорите?

– В том числе.

– Дара вроде бы говорила, что не спрашивала вашего мнения. Мол, мы не ваши дети.

– Так и сказала? – вежливо уточнил Эрик, продолжая стоять в дверях.

«Мы не дети!» – вспомнил Стас слова Дары. Он понял их в том смысле, что разрешения у Эрика она как раз таки не спрашивала.

Стас покачал головой:

– Нет, не так. Но я понял именно так.

Эрик сказал:

– Она попросила разрешения выпить с тобой алкоголь и заняться сексом. Также она предупредила, что будет кричать.

Стас поперхнулся:

– Проклятие и беспредел! – вырвалось у него.

Майя-тауханка научила его не ругаться почем зря, но как тут не выругаться?

Он снова попытался отдернуть Завесу и снова – тщетно.

Эрик посмотрел на него внимательно:

– Если тебе плохо, миссию перенесем на завтра.

«Нет, – подумал Стас. – Дара не могла меня отравить. Эрик ее контролирует полностью…»

– Где она? – спросил Стас. – Где Дара?

– Сейчас приедет.

– Она за рулем? – поразился Стас.

– Да.

– Если что, я не умею прокладывать туманную дорожку. Если остановят ДПСники…

– Не остановят.

– А если попадем в аварию?

– У Дары сверх-реакция. Она сможет вести машину и без сознания. А вы, похоже, тревожный человек? «А что, если», да «А что, если». Тревожность живет в будущем, причем в будущем, полном бед и проблем.

– Представьте себе, – отозвался Стас. Из-за похмелья у него не было сил сердиться на Эрика с его диагнозами.

– Ну так что? – спросил Эрик. – Едете сегодня? Или отложим?

Он словно выбор давал.

Действительно, не отложить ли?

Стас уловил присутствие Дары. Она заходила в здание. И Завесу удалось отдернуть на долю секунды. Кажется, он приходил в себя.

– Сегодня едем, – решился он.

Эрик кивнул, он выглядел довольным этим выбором.

В гостиную вошла Дара. Она была в другой одежде, привычно мешковатой, с неизменной сумкой на плече. Личико свежее, глаза блестят, на губах легкая улыбка.

«Как так-то?» – мысленно возмутился Стас.

– Тогда вперед, – сказал Эрик.

Глава 51

Сор-хан-3

Стас надел выходную одежду: джинсы, кроссовки, теплый свитшот и легкую демисезонную куртку. В петлю на ремне сзади привычно прицепил любимое оружие – молоток с короткой рукоятью.

Пока одевался, разболелась рана на ноге от шпаги. Она уже затянулась, но время от времени беспокоила, ныла с разной степенью интенсивности. Вчера, видимо, во время постельной акробатики с Дарой, рана растревожилась. Не кровоточила, но болела довольно сильно – шпага зацепила кость.

Хромая, Стас прошел к машине Дары – легковушке марки «Киа», серой и неприметной. Интересно, у Изгоев свой авторынок, или Дара угнала ее?

Дара молча вырулила на улицу, попетляла немного и припарковалась возле круглосуточной кафешки. Улыбнувшись хмурому Стасу, вышла из машины и спустя минут десять вернулась из кафе с едой на вынос.

– Поешь – станет лучше.

Стас принял из ее рук горячие контейнеры и аккуратно расположил на коленях.

– Почему у тебя нет похмелья? – возмутился он.

– У меня быстрый обмен веществ.

Стас заставил себя съесть овощное рагу с кусочками жареной говядины и булочку с капелькой повидла.

– Специально меня напоила? – снова спросил он с полным ртом.

– Да, специально, – не стала увиливать Дара.

– Зачем? – вскинулся Стас. – Если все дело в сексе…

– Под действием тауханской водки люди раскрываются. Хотела глянуть на тебя, когда ты расслабишься и раскроешься как цветочек.

Она хихикнула.

– Глянула?

– Угу. Ну, и я действительно тебе благодарна. Разве тебе было вчера плохо?

Стас мотнул головой.

– За что благодарна? За человеческое отношение?

– Именно. Я и забыла, что это такое… с Изгоями. Особенно с Эриком. – Она помрачнела. – Он очень… практичный человек. Холодный. И в то же время его огонь способен испепелить… Никого так не боюсь, как его.

Она задумалась, а Стас отметил про себя, что Дара сегодня на удивление откровенна.

– Но ты живой, – продолжала она, – настоящий человек. Еще не испорченный всей этой изгойской философией.

– Ты о чем? Разве сама не называешь себя Изгойкой и дакиней? У тебя тоже их философия!

– Во мне тауханская философия, а не изгойская. Изгои зациклены на этой своей идее построить новый мир. Они живут в будущем. В ожидании светлого будущего, понимаешь? Не сейчас живут. Нормальные люди должны жить настоящим.

– Ну и почему ты тогда живешь с ними? И работаешь?

– Нет другого выхода, – Дара отвела взгляд.

После паузы Стас произнес:

– Так. Соскучилась по настоящим людям и решила сделать меня еще более настоящим с помощью тауханского забористого зелья?

Дара закивала со смущенной улыбкой, как ребенок.

– И еще хотела сделать тебе приятно. Тебе ведь лучше?

Да, ему было лучше. Горячая еда успокоила пищеварительную систему, тошнота исчезла, но Завеса отдергивалась по-прежнему неохотно и лишь на доли секунды. Стас не сомневался, что дар Алмазной Хатан его не покинул, просто временно заблокировался похмельем.

– Дара, ты знала, что похмелье мешает открывать Завесу? – спросил он.

– Правда? – удивилась Дара.

– Да.

– Блин. Как тогда мы выполним миссию? Перенесем на завтра? Эрик не говорил, что дело срочное.

Стас заупрямился. Он уже настроился.

– Способность возвращается… Поехали!

– Отлично! – Дара изогнулась и достала с заднего сидения старомодную профессиональную камеру. – Возьми. Будем изображать из себя журналистов из телеканала. Я – ведущая, а ты оператор.

Она завела машину и тронулась с места. Стас повертел камеру – кажется, она вовсе не работала, – и откинулся на спинку сидения. Вспомнился вчерашний разговор с Эриком…

…Куратор сказал:

– Ты ведь знаешь старый район в Лесном Увале?

Стас, конечно, знал. Не был ни разу, но слышал. Район реально очень старый, дома построены в прошлом – если не в позапрошлом – веке, но их до сих пор не снесли, потому что жильцы против. И государство, как обычно, не особо горит желанием подыскивать жильцам новое жилье. Жители старого района – бедняки или старики (часто это одно и то же), никаких накоплений нет (а если есть, то под матрасом), так же, как и стабильного заработка, ипотеку ни за что не оформят.

Но жилье там, даром что древнее, на редкость прочное. Под Завесой, во всяком случае.

– В одном из домов этого района, – объяснял Эрик дальше, – внезапно съехали все жильцы… или почти все. Сто с лишним человек. Единомоментно. Куда и зачем – неизвестно. Никаких следов. Мы уверены, что не обошлось без манипуляций с Завесой, поскольку никто этим странным фактом не озаботился: ни коммунальные службы, ни жильцы соседних домов. Есть вероятность, что люди просто уехали в поисках лучшей жизни, а единовременность – совпадение. Среди исчезнувших – целые семьи: старики, взрослые, дети, так что сомнительно, что все они уехали на заработки или отдых. На первый взгляд дело не слишком-то и важное. Но примечательное. Наши старейшины не очень заинтересованы в расследовании, но я решил все-таки проверить. Тем более, тертон сейчас на моем попечении и я вправе давать ему задания.

– Нужно найти этих людей? – подобрался Стас.

– Да. Постарайся.

– Никогда не искал сразу сто с лишним людей, – усмехнулся Стас. – Но это будет любопытный опыт.

…Сегодняшним утром, на фоне похмелья, опыт больше не казался любопытным, но и отказываться от него Стас не намеревался. К тому же последствия вчерашнего «приятного мероприятия» вроде бы рассеивались. После горячего кофе бросило в жар, пробил пот, кровь побежала по жилам.

Он повернул голову к следящей за дорогой Дарой.

– Дара… Пообещай мне кое-что.

– Что?

– Не стреляй сходу во всех встречных-поперечных, окей?

Она залилась румянцем и нахмурилась.

– Я никогда не… Если ты про Черную Дару, то она…

Она тряхнула головой, и сережки закачались в разные стороны. Мол, Черная сидит взаперти и не рыпается.

– Я про Белую, – сказал Стас. – Встретим коллаборанта, возьмем в плен. Убивать не будем.

– И что потом с ним сделаем? Поселим в нашей спальне? – усмехнулась Дара, и Стас отметил эти слова: «наша спальня». – Будем кормить пиццей и поить тауханской водкой?

– Отдадим его или ее старейшинам.

Стас ожидал, что Дара скажет: дескать, старейшинам коллаборанты на фиг не сдались, но она ограничилась кривоватой улыбкой и выразительным взглядом. Его осенило: эй, а что, если старейшины-то и дали Даре карт-бланш на убийство коллаборантов без суда и следствия? Дали лицензию на убийство? Если да, то Стас несет наивную пургу про захват в плен.

Стас крякнул, а Дара произнесла:

– Хорошо. Договорились.

…Спустя полчаса приехали в старый район. Надо бы его назвать не старым, а бедным районом, подумал Стас, тоскливо оглядывая покосившиеся домишки, унылые дворы и неухоженные аллеи.

Он отдернул на секунду Завесу – получилось, что называется, со скрипом. Успел увидеть груды мусора – довольно странного мусора, похожего на слежавшийся хворост. Даже не понял, что это именно такое. Повторно откинуть Завесу сразу же вовсе не удалось – следовало немного подождать, отдышаться.

Дара притормозила у обочины, вынула из сумочки сложенную вчетверо карту города и, развернув, некоторое время изучала ее. Стас подивился – нынче все пользуются онлайн-картами, – но от комментариев воздержался. Изгои на то и изгои, что у них не все как у нормальных людей… Большая часть технологических инноваций – не более чем иллюзия Завесы, так что ничего, в принципе, удивительного.

Малышка нашла нужный дом и ткнула в него ногтем. Снова тронулась, поехала по узкой улочке, несколько раз повернула и остановилась перед искомым зданием.

Дом ничем особенным не отличался от прочих построек старого района. Трехэтажный, ветхий на вид, с покрытыми трещинами стенами, потеками воды, сто лет не ремонтировавшийся и даже не крашенный. Совсем выцвел. Вокруг валялось много спрессованной прелой листвы – стало быть, дворники здесь не утруждаются. Фундамент позеленел от мха.

День был пасмурный, в такое время обычно во многих квартирах горит свет, но все окна глядели черными прямоугольниками или были занавешены.

Стас прислушался к ощущениям. Люди здесь определенно обитали, чувствовалась их аура (или ментальное тепло?), но было их уж очень мало.

Куда делись остальные? Сотня с лишним? Вокруг на тонком уровне воспринимались ментальные «тропинки». Надо бы взять след и отследить траекторию… Но сначала нужно зайти внутрь и «принюхаться» повнимательней.

Вслух проговорил:

– Надо зайти.

Дара с готовностью выскочила из машины. Стас тоже выбрался из салона. Пахло мокрой листвой, подгнивающим дерном и заброшенностью.

На ходу Дара запустила руку в сумку – Стас не сомневался, что она проверяет пистолет.

– Дара, ты обещала, – напомнил он.

– Я помню, Станислав, – улыбнулась она. – Возьми камеру.

Он подчинился. Заодно проверил молоток – как-то автоматически получилось. Ганлин остался в логове Эрика, но Стас надеялся, что не придется прибегать к помощи темных духов города. Взвесил в руке камеру – тяжелая, ею тоже можно бить.

Дара устремилась к распахнутым дверям парадной, и Стас прихрамывая двинулся следом. Рана никак не успокаивалась. Плохо: трудно будет бежать или нападать… Но ничего, поможет Дара. Правда, после ее помощи остается куча трупов, но – чем богаты, тем и рады.

В подъезде было пыльно, но крупного мусора вроде бутылок, пустых сигаретных пачек и тетрапакетов не наблюдалось. Такое впечатление, что это потому, что здесь никто не живет.

На первом же этаже Стас уловил вибрации живых людей и остановился перед одной из трех дверей. Кивнул Даре. Та снова полезла в сумочку, но извлекла не оружие, а микрофон.

– Здесь кто-то живет.

– А в остальных?

– Никого не чувствую.

– Что видишь под Завесой?

Стас поднатужился. Завеса на миг слетела с мира и упрямо вернулась на место. Заныла голова.

– То же самое, – проворчал он.

Может, стоило отложить миссию на завтра? Еще не поздно.

Эх, не надо было бухать накануне задания! Это все Дара с ее смертельными чарами!

– Куклы есть? – спросила Дара, и Стас не сразу ее понял. Потом догадался: она о куклах Серых, притворяющихся людьми.

Он не был на сто процентов уверен, что кукол здесь нет. Все-таки способности не вернулись полностью. Все же быстро ответил:

– Нет.

Дара постучала по железной двери, изрядно поцарапанной. Наверное, постарались контролеры или коллекторы, с их дебильной привычкой стучать собственными ключами.

Через пару минут за дверью тяжело затопали, залязгал замок, и дверь распахнулась.

У Стаса отвисла челюсть при виде гигантского детины ростом метра два с лишним, заполнившим дверной проем. На антропоиде была грязная расстегнутая рубаха, открывающая волосатый живот, штаны с отвисшими коленями. Рожа обросла жесткой, как у борова, щетиной. Глаза навыкате, красные и безумно-туповатые.

Позади гиганта, пусть и с трудом, но просматривалась захламленная прихожка с грудой стоптанной обуви, каких-то пакетов, баклажек и прочих неприглядных вещей.

Стас вдруг обнаружил, что одной руки у детины нет – вместо нее из рукава торчит пластмассовый протез.

Детина оглядел с высоты своего роста гостей и оскалил желтые прокуренные зубы.

– Ну что, – прохрипел он. – Нашли?

Глава 52

Сор-хан-4

Стас в замешательстве воззрился на огромного человека с искусственной рукой. Потянулся за молотком, а сам прикинул, что его скромным оружием с этим лохнесским чудовищем, наверное, и не справиться.

Дара же как ни в чем не бывало полюбопытствовала:

– Кого нашли?

Гигант осклабился в идиотской улыбке, глаза на мгновение разбежались в стороны:

– Меня! – хрюкнул он. – Я прятался!

В прихожей показался еще один человек – мужик намного старше, лысый, обрюзгший, небритый, в заношенной и застиранной майке и клетчатых шортах. Но заговорил он приятным интеллигентным голосом:

– Сынок, посиди в комнате, пожалуйста, не пугай людей. – Когда бугай послушно удалился, мужчина обратился к визитерам: – Простите, это мой сын. Он немного не в себе после тяжелого ранения… Вы по какому вопросу?

Дара просияла:

– Здравствуйте! Мы с телеканала «Вести Лесного Увала», хотим побеседовать с жильцами этого дома. Насколько вас устраивает такое жилье?

– А что с жильем не так? – вежливо улыбнулся мужчина.

– Оно очень старое и находится в аварийном состоянии…

– Ну, допустим, да, старое. Но далеко не в аварийном состоянии. Раньше умели строить, знаете ли, не то, что сейчас! А вы предлагаете нам переехать в пентхаузы? Лакшери апартаменты?

На небритой физиономии проклюнулась сардоническая ухмылка.

Но Дара не желала выходить из образа:

– Если дать огласку вашему положению, то можно будет решить вопрос. Пентхаузов и лакшери не обещаем, однако не исключено, что вам организуют квартиру получше.

Врет, как дышит, восхитился Стас. Ему даже неловко стало. Он переступил с ноги на ногу, вертя в одной руке камеру.

– Хорошо, – стер улыбку жилец. – Но к чему брать интервью, если и так все понятно? Всем видно, что это за дом.

Стас напрягся, но Завеса не отдергивалась. Снова застучала кровь в висках. О боги, он больше никогда не будет пить алкоголь! Дара наверняка тянула время, чтобы он сориентировался, а он не в силах ничего сделать.

– Вы ведь знаете, – говорила Дара голосом настырной и наглой репортерши, – как работает общество. Нужна огласка, шум, хайп… Чтобы власти поняли и люди возмутились.

– Власти и так все понимают. А люди не возмутятся, им это безразлично. Каждый думает только о себе любимом.

– Так мы зайдем? Обсудим это более подробно.

Мужик покачал плешивой головой:

– Не вижу смысла.

Он оставался очень спокойным и вежливым. Странно. Народ с его габитусом обычно ведет себя иначе. Наверное, бывший интеллигент, решил Стас. А что, если его немного спровоцировать?

– Почему вы не отремонтируете хотя бы свою квартиру? – вмешался он.

– Не имеем возможности, – отмахнулся мужчина. – Я пенсионер, а мой сын, как видите, инвалид, пострадал во время боевых действий. Руку потерял и разумом двинулся. Есть пенсия, но небольшая.

– Мусор вынести тоже нет возможности? – спросил Стас. – Для этого тоже нужна большая пенсия?

Подумал: ну, сейчас начнется! Но мужик лишь слабо улыбнулся:

– Это не мусор. – Он махнул рукой за спину, где как попало валялись пакеты и пластиковые бутылки. – Это нужные в хозяйстве вещи. Для вас они, может быть, и выглядят как мусор – но не для нас.

Стас признал поражение. Этого типа не проймешь примитивными провокациями. Помнится, куклу бабы Насти спровоцировать было куда легче…

Заговорила Дара:

– Здесь нет других жильцов, верно? Дом почти пустой.

– Все разъехались.

– Разом? Одновременно?

– Не имею понятия. Может, и не одновременно. Мы тут ни с кем не общались, номерами телефонов не обменивались, нынче не созваниваемся. У вас все?

– Значит, интервью не хотите давать?

– Мы и так хорошо поговорили. Простите, до свидания.

И плешивый захлопнул дверь.

– До чего вежливый, – пробормотал Стас.

– Да, необычно. Что скажешь об этой парочке?

– Вроде люди…

– Ты не уверен? – встепенулась Дара.

– Не уверен, – признался Стас.

Дара покачала головой и сунула микрофон обратно в сумку.

– Все же стоило приехать сюда завтра.

– Посмотрим на другую квартиру. Я чувствую, что на втором этаже есть кто-то…

Они поднялись на второй этаж. Стас заглянул на лестничный пролет, ведущий на третий. На площадке у окна были сложены доски, куски фанеры, сломанные деревянные двери, стулья и даже ржавая рама от велосипеда.

Постучали в дверь квартиры на втором этаже. Открыли быстро. На пороге стоял парень лет двадцати или чуть старше, стройный, ухоженный, с красивой прической, в новой футболке и трико. В одном ухе торчал беспроводной наушник. Второй был зажат в руке.

Стас вперился в него взглядом, но опять не сумел распознать в нем куклу.

Дара на одном дыхании оттарабанила про телеканал и интервью.

– Сейчас, подождите-ка! – Парень отступил вглубь прихожей, куда более чистой и аккуратной, чем на первом этаже, и крикнул: – Мама! Тут из телека люди!

Из глубины квартиры раздался женский голос. Парень сделал приглашающий жест, и Стас с Дарой вошли. Разувшись, прошли вслед за парнем в гостиную – светлое помещение с диваном, парой кресел, несколькими стульями, столом, шкафом-стенкой и телевизором. Все было скромное, недорогое, но вполне презентабельное.

А ведь можно жить по-людски даже в бедности! – подумал Стас. В квартире он чувствовал только этих двоих.

Мать была дамой лет пятидесяти, выглядела подтянуто и сравнительно молодо, с короткими, выкрашенными в серебристый цвет волосами, в спортивном костюме. Пригласила гостей сесть в кресла, сама расположилась на диване. Представилась: ее звали Алена Викторовна, а сына – Паша. На интервью согласилась сразу – ей было явно любопытно.

Стас признал, что в Алене Викторовне есть что-то от его матери. В глазах? Во взгляде? Да, наверное. Такой взгляд был и у матери – еще до того, как кукла вытянула из нее все соки.

Но и некоторая усталость прослеживалась. Правда, Стас приметил, что Алена Викторовна хоть и очень вежлива, но и не без некоторого апломба, что ли. Мол, ну-ка, ну-ка, поглядим на вас, нежданных репортеров, с чем пришли? Какими глупостями развлечете?

Паша тем временем сел на стульчике в углу у двери, оба уха заткнул наушниками, но звук, видимо, сделал потише, чтобы слушать на два фронта.

После того, как Дара выдала отрепетированную речь об опросе жильцов, мать велела Паше принести из кухни чай и печенье с конфетами. Сын моментально сбегал и поставил поднос на низкий журнальный столик возле гостей. Стас взял чашку, понюхал – чай издавал терпкий аромат горных трав. Кажется, тех же самых, что были и в приснопамятной тауханской водке.

Паша был очень заботливым, поправил подушки возле матери на диване, снова сел на стуле – надо полагать, не для того, чтобы просто греть уши, но и в случае необходимости выполнять мелкие поручения.

Стас вспомнил черную жижу, которой их с Дарой пытался напоить коллаборант Артемий, и не решился сразу пить чай. В очередной раз постарался отдернуть Завесу, и, кажется, что-то этакое получилось. Успел заметить, что чай – это чай, а не ядовитая жижа. Отпил глоток, и от запаха и вкуса трав перехватило дыхание.

Дара между тем болтала без передышки. Алена Викторовна задавала ей вопросы: дескать, с чего такой интерес к их дому? Какие могут быть перспективы у этого интервью? Сколько зрителей у их канала? Получалось, что интервью берет именно Алена Викторовна у Дары, а не наоборот.

Стас закашлялся от травяного чая и, извинившись, вышел на открытую лоджию. Сознание прояснилось, и он тут же вернулся обратно.

И тут наконец способность открывать Завесу вернулась полностью.

Он убрал иллюзию и посмотрел на гостиную в реальном мире.

Квартира заметно изменилась. Но не в худшую сторону, как это обычно бывало в сером мире, а в лучшую. Дешевая люстра на потолке растворилась, вместо нее возникли современные световые споты. Вместо обоев – декоративная кирпичная кладка с абстрактными картинами. Обычный линолеум сменил качественный ламинат и толстый мягкий ковер из шелковой нити.

А самое главное – изменился заботливый сыночек Паша, с равнодушным видом сидящий на стуле с наушниками. Теперь это был не человек, а человекоподобная кукла с пластмассовой невыразительной маской вместо лица.

Подробностей Стас не успел разглядеть, так как в ту же секунду был раскрыт. Кукла вскинула голову и уставилась на него прорезями глаз, где горели желтые огни. Щелкнув челюстями, кукла ринулась на Стаса. По пути сильно толкнула кресло, и Дара упала на пол.

Стас выхватил молоток и нанес не глядя несколько неприцельных ударов прямо по голове. Пару раз попал, и пластмассовая маска треснула наискось, под ней были видны сшитые как попало тряпичные лоскуты и проволока. Алена Викторовна завизжала – но не со страхом, а гневом.

Кукла сделала ошибку – сразу напала на Стаса, который отдернул Завесу, проигнорировав миниатюрную Дару. Малышка вскочила и выхватила пистолет. В это время кукла навалилась на Стаса и повалила на пол – Стас сильно ударился спиной о край раскрытой двери лоджии. Кукла была необычно тяжелой, будто из чугуна, гораздо тяжелее, чем нормальный человек с комплекцией Паши. Из-за этой тяжести Стас никак не мог вывернуться. Молоток он выронил во время падения и лупил теперь куклу камерой.

Дара выстрелила, раздробив голову куклы на куски в опасной близости от лица Стаса. Тот отвернулся и зажмурился. С трудом скинул с себя тело и поспешил встать.

Желтые глаза превратились в черные дыры. Кукла валялась безжизненной грудой в углу комнаты, полностью перейдя в серый мир. Сейчас ее нельзя было увидеть в мире Завесы, но Стас видел ее в сером мире.

Алена Викторовна завопила:

– Вы меня сына лишили!

Выхватила из-под диванных подушек кухонный шеф-нож и набросилась на Дару. Та уклонилась и без колебаний врезала рукоятью пистолета по виску. Женщина распростерлась на полу между журнальным столиком с чаем и печеньем и поваленным креслом. Впрочем, тут же начала шевелиться, но Дара связала ее руки за спиной извлеченной из сумочки капроновой веревкой.

Стас быстро поднял нож и закинул за диван. Схватил молоток и вернул в петлю в ремне. Спина побаливала в дополнение к ране на ноге, но, в принципе, он почти не пострадал.