Текст книги "Поиски"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)
– Вот гаденыш, – улыбнулся Таамир и без перехода добавил, – Кого бы съесть? Я голодный, как тысяча демонов.
Все облегченно засмеялись. Маярт и Сах Ир, распрощавшись, тоже покинули дворец и отправились досыпать. Ночка определенно удалась.
После сытного ужина прямо в постели, дракон и Мишель лежали в полумраке спальни, соприкасаясь головами, и шептались, как два самых обычных подростка.
– Мы с тобой похожи на заговорщиков, – улыбнувшись, сообщил Таамир.
Мишель прыснул от смеха. Темнота больше не пугала, не звала разными голосами, и мальчик был безгранично признателен дракону за это.
Они рассказывали друг другу о своей жизни, делились наболевшим, и обоим становилось легко и свободно от этого. Здорово, что есть кто-то, кому можно поведать о неудачах и ошибках, а не только победах и успехах. О своих мечтах, не боясь, что их высмеют, о том, как в детстве хотелось иметь друга, хоть какого, но тебе не разрешали.
– Хочешь, я буду твоим другом? – прошептал Мишель.
Дракон провел рукой по шелковистым волосам мальчика и почувствовал, как тот снова напрягся.
– Неприятно? – спросил дракон, убирая руку.
Мальчик, закусив губу и опустив глаза, кивнул.
– Ты забыл, – укорил его Таамир, – Не опускай глаза, – он вздохнул, помолчав, и добавил, – Я не могу дать тебе Слово, что не буду прикасаться к тебе, потому что тогда я не смогу тебя обнять, чтобы утешить, погладить по голове или элементарно пожать руку.
Мишель внимательно его слушал.
– Но я дам Слово, что не буду домогаться тебя. Никогда. Только если ты сам захочешь, но это вряд ли. Ведь так?
Мишель неопределенно пожал плечами, удивив этим дракона. У него есть надежда? Пусть слабая, но есть? И почему его совсем не интересуют женщины? Скольких бы проблем удалось избежать. А вот это вряд ли, возразил он себе. Тогда вместо мальчиков были бы девочки. По сути ничего бы не изменилось. Он-то остался бы прежним… скотом, добавил про себя дракон. Циничным эгоистом. Но этот мальчик, такой пока хрупкий и нежный…
– Таамир, – неожиданно назвал его по имени Мишель, заставив вздрогнуть, – когда я вырасту и стану мужчиной, ты найдешь другого?
– Глупости, – неподдельно возмутился дракон, – Я очень хочу, чтобы ты стал сильным и ловким воином. Путешественнику необходимо быть мужественным человеком со стальными мускулами. Помимо знаний.
Мишель улыбнулся. О боги, эти очаровательные ямочки на щеках, жаль, если с возрастом они пропадут. Ну и пусть. Он прижал мальчишку к себе и поцеловал в макушку. Он до этого времени никогда так не делал.
– Таким, как Санти?
Его тоже поразила мускулатура герцога? Умеет ашурт, не прилагая никаких видимых усилий, нравится всем. Этот талант у него в крови.
– Расскажи мне о демонах. О Сантилли. Какой он?
Мальчик, не подозревая, ударил по незащищенному месту. Ашурт так и останется незаживающей раной, вечно кровоточащей и саднящей. И ничего уже не исправить. Так больно!
– Это истинный демон огня. Гордый, стремительный и жестокий.
– Нет! – вырвалось у Мишеля.
Дракон усмехнулся.
– Малыш, я знаю его с шести лет. Он – пламя, которое может обогреть и обласкать или сжечь дотла. Неистовый, целеустремленный и свободолюбивый. Его не подчинить, только сделать послушным на время, но потом это будет огненный шквал. Он никогда не будет рабом. Никогда.
Жаль, что дракон это понял так поздно.
– Рядом с ним можно согреться холодным днем. Он прекрасный и верный друг и лютый враг. Изобретательный, как на пакости и хулиганство, так и на озорство… хорошее, – дракон не смог подобрать нужное слово, – Фантазии у него бездна. Он очень талантлив. Даже слишком.
– Ты его любил? – проницательно заметил Мишель, положив голову на сложенные на груди дракона руки и блестя глазами.
– Да, – не стал отпираться Таамир, – любил. Я так думаю.
– Почему?
– Потому что иногда мне хочется его придушить, – серьезно ответил дракон и решительно добавил, – Давай спать.
– Не хочу! – улыбнувшись, произнес Мишель, – И ты не хочешь. Расскажи мне еще про него. Как вы познакомились?
– На приеме, – обреченно вздохнул Таамир, – когда отец первый раз вывел сына в свет.
– И что он там сделал?
– Ничего, как ни странно. Найири с него глаз не спускал. Очень воспитанный и обаятельный мальчик. Высокий и ловкий, гибкий, как кот. Он всем понравился тогда.
Дракон замолчал.
– А потом? Что было потом, – поторопил его Мишель.
– Потом была война. Очень жестокая. У него убили беременную жену, и Санти как будто обезумел. Его стали звать Кровавым герцогом. Спустя сорок лет Эдингер случайно встретил его в одном кабаке пьяного и абсолютно невменяемого и привез сюда.
– Почему сюда, а не домой?
Боги, малыш, зачем ты спрашиваешь?
– Потому что до этого он жил у меня. Двадцать четыре года. Я украл его у отца после того приема, – нехотя признался дракон, – Да, я знаю, я тварь, каких мало. Я пытался его подчинить, и мне казалось, что у меня получилось, но Санти лишь терпеливо ждал удобного момента. А потом непостижимым образом сбежал, украл наложницу у Эдингера и женился на ней. А через год ее убили. Не я, – Таамир отрицательно покачал головой на безмолвный вопрос Мишеля, – но втайне радовался этому. Надеялся, что он вернется. А когда увидел его, повзрослевшего, седого, с мертвыми глазами – разочаровался, – лицо дракона дрогнуло, – Но… как-то так получилось, что он остался. Мы часто ссорились, потом мирились. Я ревновал его безумно. Ко всем. А потом появился Лас. Сантилли стал заходить реже, потом совсем перестал. И чтобы привязать его к себе, наложил Печать послушания, – Ин Чу помолчал и уже тише добавил, – Но ашурты никогда не были рабами. И Санти мне этого никогда не простит. А недавно мы расстались, – горькая усмешка искривила красивые губы, – Пришлось расстаться. Я чуть не потерял Эдингера и не погиб сам. И почти убил Санти. Хорошо, что у меня ничего не вышло. Никогда не ревнуй, малыш. Ревность туманит разум и убивает любовь.
– И что теперь? – осторожно спросил Мишель, внимательно слушающий дракона.
– Теперь Санти с другим. Или с другой. Это как посмотреть.
Видя недоумение на лице мальчика, Таамир пояснил:
– Йёвалли могут менять пол. Лас родился девочкой, но в 16 лет поссорился с отцом и сбежал из дома. Они с герцогом встретились и с тех пор вместе.
Мишель удивленно хмыкнул. Ему не верилось, что этот высокий сильный парень был девчонкой. И, немного помедлив, он все-таки поинтересовался:
– Они любят друг друга?
– Очень, – Таамир постарался подавить вздох, но это плохо получилось.
– Отпусти его, – неожиданно по-взрослому попросил Мишель, – Пусть он будет счастлив.
Мальчик прав, придется забыть ашурта, как бы тяжело это не было. Дракону пришлось признать, что ничего уже не исправить. Вода утекла, и в одну и ту же реку дважды не войти. Было горько и почему-то легко от этой мысли. Пусть он уходит, и никогда больше не тревожит ни своими шальными глазами, ни ироничными улыбками, ни запахом волос и кожи, ни шутками, за которые иногда его хочется прибить. Та жизнь кончилась, их дороги разошлись, и от этой развилки они пойдут уже порознь каждый своим путем. Но, дракон очень надеялся, что теперь у него будет попутчик. Настоящий. Тот, что предложил ему свою дружбу, в которую Таамир поверил, как ребенок, и которой обрадовался.
– Хорошо, невероятно замечательно, что ты вернулся! – прошептал он, – Что бы я без тебя делал?
Мишель положил голову ему на плечо, устраиваясь удобнее, и затих.
– Я боюсь боли, – тихо произнес он, – Тогда было очень больно. И унизительно, – он тяжело прерывисто вздохнул.
– Прости, малыш, – прошептал Таамир, – Прости меня, если сможешь.
Мишель кивнул и спросил:
– Ты же научишь меня защищаться?
Зашедший по обыкновению с утренним докладом Эдингер сначала подобрал челюсть, потом опустил брови, забыв про круглые глаза. Он торопливо сдал назад, едва успев поймать опрокинутый им стул, так и забытый с ночи. Осторожно поставил его и поспешно ретировался в кабинет, стараясь ступать тихо. Там он медленно опустился в кресло и постарался трезво оценить ситуацию.
В принципе ничего нового он не увидел. Смятая постель – это в порядке вещей после бурной ночи. Но то, что оба спят, крепко обнявшись – это что-то новенькое. Нонсенс. И рожи у обоих умиротворенные. Чем они тут занимались? Вообще-то идиотский вопрос. Но тогда почему в одежде?
Эдингер почесал нос, потом бровь, растер лоб. Зато проснулся окончательно, нашел он положительный момент и усмехнулся. Подружились, черти, да еще как! А он-то вчера чуть голову не сломал.
Но как он убегал из спальни! Эдингер представил себя со стороны, и тут на советника напал смех. Он щекотал его пухленькими мягкими пальчиками, заставляя хихикать, как будто он устроил самую лучшую шалость в его жизни, даже не ожидая, что она получится. Дракон постучал костяшки пальцев по губам, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос.
Он еще немного посидел, посмеиваясь над собой, но, постепенно успокоившись, откинулся в кресле и привычно принялся размышлять.
Таамир вчера накачал мальчишку под завязку своей жизненной силой. Смотреть на паренька было больно, ярко сияющая аура слепила глаза не хуже солнца. Что он передал ему? Не дай боги, склонность к жестокости и высокомерие! Если просто свои чувства и желания, это еще куда ни шло. Результаты уже не замедлили сказаться. Но если в мальчике проснутся гены отца – чернокнижника, то это несколько хуже. Дракон два часа потратил на поиски в библиотеке, разбудив посреди ночи библиотекаря. То, что он нашел, не очень радовало.
Отец Мишеля был пришельцем из другого мира. Его еще мальчишкой привез из одного путешествия маркиз Шулес Дичал рода Луа из дома Дэи Вэ. Где демон его откопал, осталось неизвестным. Он вырастил талантливого чужеземца-человека как собственного сына, передав ему свой титул к огромному неудовольствию родни маркиза. Мальчик обладал невероятной силой, превосходя многих из дома Дэи Вэ. В книге писалось, что целые полчища потусторонних сущностей служили ему.
Де Кабрера был нелюдимым и замкнутым, но очень целеустремленным и работоспособным человеком. После гибели Шулеса в стычке с одним их домов в родовом замке Дичал хозяином стал Васко Дичал де Кабрера. Летопись говорила, что приемный сын жестоко отомстил убийцам своего опекуна, которого любил, как родного отца. Угу, написать и я могу что угодно, подумал Эдингер, хотя это может быть и правдой. И что нам это дает? Пока ничего.
Позднее маг женился на дочери графа Горье Ерине, а потом, из очередного странствия, привез с прежней родины беременную любовницу. Очень миловидную молодую женщину, портрет которой, как ни странно, тоже был в книге. Мишель и впрямь очень походил на мать, но вот волосы и глазки у нас папины, а что у нас является зеркалом души? Правильно. Но Мишель не похож по характеру на отца. Может, сказывается то, что воспитанием сына занималась только мать. Недаром же мальчик постоянно упоминает только ее. Хотя, что-то есть, друзей себе он завести так и не смог, предпочитая одиночество. Но сам по себе мальчик мягок и смешлив и очень любознателен. А вот это отлично, а вот это замечательно.
Эдингер снова растер лоб, будто помогая мыслям.
Но сын таланты отца не унаследовал, а больше детей маг завести не успел, потому что трагически погиб в собственной лаборатории во время эксперимента, не дожив до восьмидесяти лет, хотя на портрете он выглядит лишь на сорок. Маги…. Ерина почти сразу выгнала любовницу мужа и бастарда. А вскоре замок подвергся осаде со стороны безутешных родственников, но защитники оказались упрямы, и крепость в результате была разрушена. Так что скажем женушке спасибо, она спасла мальчика. Вопрос, для чего?
Пальцы дракона отбили стремительную дробь по ручке кресла.
Ничего в этом мире не происходит зря, в это Эдингер верил свято. Странно звучит по отношению к дракону, но это так. Мальчик встречается с Таамиром, тот его насилует, мальчика выгоняют и он умирает, чтобы вернуться через много веков и… и что? Что?! Игры богов, дьявол их побери! Ничего не понять!
– Топаешь, как стадо баранов, – Таамир от души хлопнул друга по плечу.
Король, уже умытый и одетый, неслышно зашел в кабинет и сумел застать увлекшегося рассуждениями Эдингера врасплох.
– Светлого утра, чтоб тебя! – произнес он, не вставая, – Вижу, ты с пользой провел время?
Лицо у Повелителя сияло, как начищенная золотая монета. Таким советник не видел его еще ни разу. Таамир опустился в соседнее кресло и блаженно прикрыл глаза, улыбаясь своим мыслям. Эдингер с удивлением поймал себя на том, что начинает ему завидовать.
– Одежду для Мишеля принесли? – не открывая глаз, спросил король.
– На стуле, – коротко ответил Эдингер.
– Как там наша новенькая?
– Все-то ты помнишь. Обо всех позаботишься, отец наш родной, – проворчал дракон, – Сейчас пошлю кого-нибудь узнать.
Таамир благодушно улыбнулся и потянулся от души.
– Скажи, пусть завтрак принесут на четверых, – попросил он.
– Ты меня пугаешь своей всеобъемлющей добротой, – пошутил Эдингер.
– Светлого дня.
Советник с интересом оглянулся. В дверях, завернувшись в халат Таамира, стоял сонный всклокоченный Мишель, щуря глаза от утреннего света. Повелитель сразу поднялся и, забрав одежду, легко подхватил его одной рукой. Тот удивленно вскрикнул, распахивая глаза, но почти сразу рассмеялся. В это время из глубины комнат раздалось требовательное «мяу», мальчик нетерпеливо похлопал дракона по плечам, и тот, смеясь, поспешил на зов проснувшегося котенка, а Эдингер, изумленно качая головой, пошел отдавать необходимые распоряжения.
Через полчаса в эркере гостиной собрались все четверо: Таамир, Мишель, Эдингер и Элизабет, чувствующая себя явно не в своей тарелке. Вчерашний восторг ушел вместе с выветрившемся вином и ночными мечтами, и сейчас девушка боялась поднять глаза на свой идеал, как назло сидящий напротив нее.
Мишель, смущенно улыбаясь, косил глазами на всех по очереди. Таамир думал, куда и как пристроить свой гарем. Эдингер мысленно переговаривался с Тоньесом, покупавшим телефоны и заодно раскрутивший Ин Чу на компьютеры, пару ноутбуков и планшетов. А что мелочиться?
К концу завтрака в гостиную ввалился невыспавшийся Сантилли, которого подняли ни свет, ни заря для похода в магазин за техникой после насыщенной на события ночи. Хвала богам, что еще сохранились здравомыслящие демоны! Эджен, переглянувшись с таким же, как брат, сонным Ласом, недоуменно спросила:
– А через инет уже заказы не принимают?
Муж, чертыхнувшись, пошел «раскочегаривать железяку». За час они выбрали все, что требовалось и даже больше. Оставалось дождаться доставку, а герцога отправили осмотреться на месте и заодно передать Элизабет браслет-переводчик, подготовленный утром свежим и до отвращения бодрым Маяртом. Выпил больше всех, бегал не меньше, спал еще меньше, а выглядел так, будто всю ночь дрых, как младенец. Его Светлость начал понимать, за что некоторые не любят магов.
– Светлого дня, – буркнул герцог и плюхнулся на стул рядом с Элизабет, испуганно на него посмотревшей. Она почти не притронулась к еде, боясь выглядеть деревенщиной. Ничего не понимала в разговоре и вообще не знала, как себя вести в компании таких аристократов, как Ин Чу. Герцогу в отличие от Элизабет было глубочайше наплевать, как его воспримут, и поэтому он, поставив локти на стол, тяжело уронив в ладони голову.
– Выглядишь, будто на тебе черти пахали всю ночь, – посочувствовал Эдингер.
– Я даже пальцем не буду показывать, кому этим обязан, – огрызнулся Санти, – а вот попинал бы с бо-альшим удовольствием и от души.
Мишель, принявший его слова на свой счет, мигом потерял аппетит и осторожно положил вилку на тарелку.
Таамир, заметивший это, холодно спросил ашурта:
– Я так понимаю, это был выпад в мою сторону?
– А ты видишь здесь других претендентов? – удивленно ответил герцог, поднимая голову и пристраивая ее на переплетенных пальцах.
– Я поступил так, как посчитал нужным, – возразил дракон, с раздражением глядя на него.
Элизабет захотелось тихо выскользнуть, чтобы не присутствовать при ссоре, и она уже начала подниматься, бормоча слова благодарности, когда Сантилли бесцеремонно усадил ее обратно.
– Леди, тысяча извинений за мое бестактное поведение, – по-английски произнес он, доставая из внутреннего кармана куртки, очень похожей на те, что носят в земных мирах, широкий чеканный браслет с продолговатым изумрудом, – Тяжелая ночь, – ашурт одарил Таамира «любящим» взглядом и защелкнул переводчик на запястье опешившей девушки.
– Мне другое интересно, – задумчиво произнес Эдингер, – Вы когда-нибудь перестанете гавкаться? Почему-то хочется нормального общения.
Последние фразы Элизабет поняла, потому что Сантилли нажал на камень, активировав заклинание.
– Ой! – невольно вырвалось у нее.
Мишель помимо воли улыбнулся, глядя на зажавшую ладошкой рот девушку. Герцог объяснил, как пользоваться браслетом, напоследок посоветовав не злоупотреблять им, чтобы быстрее выучить язык, и снова нахохлился, как встрепанный воробей.
– Ты завтракать будешь? – спросил Таамир, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
– Изображаешь радушного хозяина? – криво усмехнулся Сантилли.
– Ваша Светлость встала сегодня сразу с двух левых ног, – невозмутимо констатировал Эдингер, наливая себе вина, и вопросительно показал ашурту глазами на бутылку.
Мишель смешливо посмотрел на советника, закусив губу.
Герцог кивнул. Голова не болела, но выпить хотелось, а еще лучше напиться. Настроение у него было ниже нижнего уровня, валяясь где-то на дне в глубокой отключке.
А мальчик сегодня намного раскованнее, чем вчера, машинально отметил Сантилли, отпивая вино.
– Ты как? – поинтересовался он у него.
– Отлично, – открыто улыбнулся ему Мишель и посмотрел на Таамира.
И не боится, с облегчением подумал ашурт. Может, и прав был дракон, когда так поступил? Настроение вяло подняло голову, поводя вокруг себя мутными глазами, увидело Повелителя и снова уронило ее в грязь. Стало еще хуже.
«Теперь подстелешь мальчишку под себя? Новая игрушка, куча впечатлений» – съязвил Сантилли. Но терпение не было добродетелью Таамира.
– Прекрати! – неожиданно для всех прикрикнул тот, стукнув по столу ладонью, – Не твое дело!
Вздрогнули все, даже Эдингер, быстро понявший, что имеет в виду суверен.
Мишель испуганно переводил глаза с одного на другого, совершенно не понимая реакции дракона. Ведь Сантилли задал нормальный вопрос, как он должен был отвечать?
– Я не так сказал? – растерянно спросил он.
– Ты не причем, – Таамир легонько сжал его пальцы, – Мы с герцогом вернулись к одной наболевшей теме. Леди, извиняюсь, что заставил Вас пережить неприятный момент.
Элизабет испуганно замотала головой, волосы, собранные в высокий конский хвост метнулись из стороны в сторону.
– Ты сегодня на диете? – невинно поинтересовался Сантилли, мигом найдя себе новую жертву, – Совсем ничего не ешь. Бережешь фигуру? – ашурт небрежно пробежался глазами по девушке.
– Его Светлость воистину неотразим, когда у него плохое настроение, – заметил Эдингер, – Скажите ему несколько ласковых слов, леди, – дракон интонацией выделил «ласковых», намекая на обратный смысл, – Не бойтесь, не убьет. Он или оттает или замолчит, – Эдингер подчеркнул последнее слово.
– Или ответит, – невозмутимо продолжил Санти.
– Это не смертельно, – проворчал Таамир.
– Леди, извините за неделикатный вопрос, но для чего Вы носите это? – поинтересовался Эдингер, уводя разговор в более нейтральное русло и посылая усмехнувшемуся герцогу совет придержать язык за зубами.
Элизабет объяснила удивленным драконам, что очки ей необходимы по причине плохого зрения, она без них ничего не видит, вернее, видит, но очень размыто.
Таамир недоуменно хмыкнул и попросил Мишеля передать, чтобы пригласили Бьерна.
– Это придворный маг, – пояснил он Элизабет.
Как только мальчик закрыл за собой дверь, дракон, не обращая внимания на девушку, набросился на Сантилли:
– Ты зачем пришел? Гадости говорить?
Сантилли с вызовом посмотрел на него:
– Так да или нет?
– Я ответил, не твое дело! – яростно произнес Таамир.
– Значит, да, – герцог откинулся на стуле.
– И что? – ядовито поинтересовался дракон, – Ревнуешь?
Элизабет принялась покрываться красными пятнами, начиная догадываться, о чем идет речь.
– А когда он тебе надоест…,– начал Санти.
– Не надоест, – отрезал Повелитель и неожиданно успокоился, осознав, насколько бессмысленным является их спор, – Мы не о том говорим, Санти. И не так, – устало закончил он, – Он не просто моя очередная блажь.
Дракон отрицательно покачал головой, посмотрел на сжавшуюся Элизабет, начавшую жалеть о своем согласии, и резко сменил тему, потому что в открытую дверь вошел Мишель:
– Леди не хочет внести изменения в свою прическу?
Девушка совсем растерялась:
– А что не так?
– Все, – как ни в чем не бывало, категорично ответил вместо дракона Сантилли, – Она тебя абсолютно не красит. Например, что-нибудь… такое, – он неопределенно покрутил кистью руки и бросил вопросительный взгляд на согласно кивнувшего Таамира.
Мишель с интересом прислушался к мирной беседе.
– Вот если бы они были волнистые, – нерешительно предложил он.
– Озадачь Бьерна, – посоветовал Сантилли.
Эдингер иногда поражался герцогу, в присутствии Таамира страдающего резкими перепадами настроения, капризами, высокомерием и такими вот наглыми выходками. Вчера на празднике, да и вообще в жизни дракон за ашуртом ничего подобного не замечал. Всегда выдержанный, ироничный, но никогда нахальный и бесцеремонный, как сейчас.
«Тебя не сильно заносит на поворотах?» – спросил Эдингер у Его Светлости. Его Светлость криво усмехнулся, не поворачивая головы. Он бы с удовольствием придержал свой язык, но слова срывались с него прежде, чем он успевал их поймать.
«Может, вообще, молчать?» – огрызнулся он.
«Было бы неплохо, – невозмутимо ответил дракон, – Ладно, Таамир. У вас война. А мы-то причем?» – в мысленном голосе дракона отчетливо прозвучала обида.
Герцог поставил локти на стол и сердито уткнулся носом в сцепленные в замок пальцы. Повелитель неодобрительно посмотрел на него, но замечание делать не стал. У Санти для него доброе слово не задержится.
– Светлого дня, – помяни мага, а он уже тут как тут.
Бьерн был высоким крепким сорокалетним мужчиной с язвительным изгибом тонких губ, горбатым носом и короткой стрижкой, подчеркивающей высокие скулы слегка упитанного лица. Одевался он всегда изысканно и только в темные цвета, говорил высокомерно даже с Таамиром, совершенно его не боясь. Для человека это было несколько нестандартное поведение. Люди на Повелителя глаза боялись поднять, а маг вообще их не опускал, всегда вызывающе смотря на всех, даже на короля, которого часто злило такое поведение подданного. Но маг он был сильный, ответственный, делал все быстро и качественно, и, что еще очень ценил дракон, никогда не ломался, набивая себе цену. А то, что слова цедит сквозь зубы, так, может, это у него манера разговора такая?
– Ваше Величество? – и все, а зачем зря воздух сотрясать?
Дракон недовольно поджал губы, но промолчал. Этого горбатого и могила не исправит. Ну, хорошо, как ты к нам, так и мы к тебе.
– Бьерн, посмотри, можно ли что-нибудь сделать у леди с глазами, – Таамир одарил мага подлинным королевским взглядом, ни мало его не смутившим.
Придворный не торопясь прошествовал к девушке.
Сантилли, не меняя позы, бросил косой взгляд исподлобья на человека. Они терпеть не могли друг друга. Маг Санти за то, что тот путался с драконом, Санти его за высокомерие и снисходительность в разговорах с ним.
– Леди, повернитесь и снимите это сооружение, – просьба больше смахивала на распоряжение, – Какими судьбами? – между делом поинтересовался маг у ашурта, забирая у девушки очки и небрежно ложа их в карман коричневого с искорками камзола с золотым шитьем по краю.
Не иначе заклинанием цвет подправил.
– Не поверишь, дела, – сарказм герцога можно было намазывать толстым слоем на хлеб вместо масла.
Маг коротко посмотрел на Мишеля, но, напоровшись как на копье на тяжелый взгляд короля, решил палку не перегибать и промолчал, положив холеные пальцы Элизабет на глаза.
Пышные кружева щекотали щеки девушки, пальцы мужчины постепенно нагревались, и от них шло ласковое тепло, проникая куда-то в самую глубину глазного яблока. Больше ничего не происходило, и она стала вполуха прислушиваться к неторопливой беседе за столом.
Как оказалось, Сантилли и в самом деле не просто так зашел. Таамир и герцог встали и пошли определять место для компьютера. Элизабет стало интересно, куда и как они будут его подключать, если она сегодня не нашла ни одной розетки, чтобы подзарядить свой старенький телефон.
Герцог на мгновение замер на пороге своей бывшей комнаты. Окинул взглядом желто-зеленую комнату с вычурной мебелью. Как он ее ненавидел все эти годы! Ничего не изменилось кроме защиты на окнах. Ее больше не было, но тюрьма так и осталась тюрьмой, только жилец поменяется. Ашурта сменит смешливый мальчишка. Пока еще смешливый. Стало горько и тоскливо. Неужели ничего нельзя сделать?
– Сам не хочешь на его место? – негромко спросил он неслышно подошедшего сзади дракона.
– Я его не тронул, – так же тихо отозвался дракон, – Не смог.
Сантилли удивленно оглянулся. Таамир отрешенно глядел в окно эркера через его плечо.
– Не смотри так на меня, – ответил он, не поворачивая головы, – Есть много способов сделать жизнь друг друга приятнее помимо этого.
Дракон помолчал, потом все-таки посмотрел ашурту в глаза.
– Я буду скучать без тебя. Прости, если сможешь.
А вот этого Сантилли никак не ожидал и в первое мгновение растерялся. Неужели путешествие по дороге смерти все же что-то сдвинуло в этом непрошибаемом эгоистичном властолюбце?
Но Таамир не дал ему ответить, перейдя к делу.
– И куда вы будете ставить… как их? – спросил он, проходя в комнату и оглядывая ее.
– Сделай здесь ремонт, – проигнорировал вопрос герцог, – Мальчику придется дышать моей ненавистью. Сам понимаешь, не желательно.
Повелитель кивнул, соглашаясь, и вышел.
Санти в последний раз окинул помещение взглядом и решительно затворил за собой дверь. Этой жизни у него больше никогда не будет. Он уже свободен. Как бы еще избавиться от воспоминаний?
Вдвоем они быстро определили место для рабочего стола Мишеля. В эркере спальни, окнами выходящего в парк. Много света, воздуха и никто никому не будет мешать. Справа можно поставить шкаф для книг из бывшей комнаты ашурта.
Чем же дракон взял его, еще вчера шарахавшегося от короля, как от чумного? Не этим же новым способом сделать жизнь приятнее? Ашурт горько усмехнулся.
Пока все дожидались Тоньеса с Ласом, слуги быстро перенесли и установили шкаф для нового фаворита, слухи о котором с быстротой молнии уже начали распространяться по дворцу.
Элизабет, привыкшая смотреть на мир через толстые линзы, удивленно хлопала глазами, осматривая апартаменты Таамира, как будто впервые их увидела.
Планировкой просторное помещение напоминало гостиную девушки, но на этом сходство и заканчивалось. Темные панели, пурпур и золото на шелке стен, белые нитяные шторы эркера и окон перемежаются с темно-красными из шелкового бархата, на потолке – эпическая битва из жизни драконов, на полу – насыщенно-красный с бледно-розовым узором ковер. Несколько массивная мебель цвета нежной фуксии с крупным геральдическим рисунком, несколько диванных подушек на тон темнее. Помпезная гостиная производила величественное впечатление, но Элизабет не понравилась и она незамедлительно обозвала ее про себя «залом заседаний».
Пока Элизабет осматривалась, у Сантилли проснулась совесть, протерла глаза и увидела учительницу. Бедная девушка, и что он набросился на нее? Без очков она стала намного миловидней, особенно после того, как Бьерн, небрежно рассыпав ее волосы по плечам, разворошил их руками и, пропустив прямые пряди сквозь пальцы, заставил их завиться в пушистые кудри. Мишель с восторгом наблюдал за ним, открыв рот, заработав этим сто очков снисходительного обращения мага.
Настроение герцога, наконец-то определилось и начало потихоньку выкарабкиваться наверх, пошатываясь на тоненьких неверных ножках.
«Заснул? – пришел мысленный вопрос от Тоньеса, – Мы тут уже паркет роем».
Герцог мысленно чертыхнулся и открыл портал, забыв предупредить остальных. Да, бессонная ночь определенно сказывалась. На фоне взлохмаченной не хуже брата Эджен в коротких шортах, зато длинной просторной футболке демоны с коробками определенно потерялись. Демонесса босой ногой подтолкнула оставшуюся упаковку и, непринужденно положив руки на бедра, проследила, как та скользит сквозь портал к драконам. Потом махнула всем рукой и отправилась досыпать, грациозно потягиваясь на ходу.
Элизабет с завистью проводила отшлифованную поколениями и каждодневными тренировками фигуру Эджен. Сантилли обвел всех по очереди глазами и громко откашлялся, приведя драконов и людей в чувство. Таамир и Эдингер разом захлопнули рты, маг живо убрал оценивающее выражение с лица, придав ему безразличный вид, Элизабет с сожалением перевела глаза на Тоньеса, единственная из всех не забывшая вежливо поздороваться. Умничка, про себя похвалил ее герцог. Один Мишель остался стоять с восторженным выражением лица.
– Там все по-другому! Тай, это невероятно! – мальчик даже не пытался скрыть восхищение и случайно проговорился. Похоже, что демонессу он даже не заметил. Подумаешь, незначительная деталь обстановки.
– Не быть тебе шпионом, – сглаживая неловкую паузу, с сожалением констатировал Сантилли.
– И что? – не понял Мишель, – Зато я буду ученым-путешественником. Вырасту, научусь бороться, как Тай, и положу его на лопатки, – мальчик победно посмотрел на короля, попрыгав на месте от избытка эмоций.
Повелитель неожиданно смутился, а до Эдингера запоздало дошло, чем новые друзья занимались ночью на самом деле. Борьбой! Ненормальные.
Санти коротко глянул на Таамира, уже сумевшего замаскировать смущение высокомерием, и подхватил коробку с монитором у Ласа. Понятно, чем дракон взял мальчишку.
– Пошли железяку устанавливать, путешественник, – улыбаясь, произнес Тоньес, – Бет, поможешь?
Девушка кивнула, торопливо поднимаясь, и пушистые волосы упали на лицо.
– Ты бы приставил к леди кого-нибудь из своих… хм… наложниц. Пусть они введут ее в курс дела, так сказать, – снисходительно посоветовал Бьерн советнику и, пренебрежительно искривив губы, проскользил по нескладной фигуре Элизабет глазами.
Так откровенно оценивающе, как гусыню или рабыню на базаре, ее ни разу не разглядывали. Это оказалось до того унизительно, что девушка забыла про робость и стеснительность.
