Текст книги "Поиски"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)
Александр Бромов
Поиски
Глава 1. Перемены
Когда Эдингер вошел в кабинет Повелителя, Элизабет там уже не было. Кстати, выяснилась одна немного неприятная деталь: здесь не действовало заклинание Маярта. Чтобы понять это понадобилось несколько фраз и недоуменных непонимающих взглядов. Дальше объясняться пришлось с помощью знаков, живо напомнив девушке общение глухонемых. «Ладно, завтра разберемся», – махнул на это рукой Таамир и отправил учительницу Мишеля отдыхать.
После кабинета дракона, обставленного хоть и дорогой мебелью, но довольно таки просто для царствующей особы, Элизабет подспудно приготовилась увидеть коридоры с мраморными статуями и фамильными портретами в позолоченных рамах или гобелены, вытканные шелковой нитью и почему-то факелы, воткнутые в стены. Да все что угодно, во дворцах ей бывать еще не приходилось. Но выйдя вслед за улыбчивой служанкой из королевских апартаментов, девушка замерла от изумления, решив, что попала в прекрасную волшебную сказку.
Кетрин осторожно потянула пораженную Элизабет за собой по высокому и широкому тоннелю с немногочисленными двустворчатыми ослепительно бело-золотыми дверями, между которыми прямо из пола росли огромные цветущие кустарники, заходящие на потолок. Шаги глушила пушистая дорожка, напоминавшая садовую тропинку, и казалось, что ты идешь по тенистой аллее парка, освещенной невидимым солнцем. Его яркие лучи то тут, то там искрящимися тонкими копьями пробивали частую резную листву, рисуя под ногами вычурные узоры из теней. Волосы перебирал слабый теплый ветерок, разносящий повсюду еле уловимый нежный запах цветов.
«Как во дворце эльфов! – восхищенно подумала девушка, – Вот бы всех этих ролевиков сюда с их жалкими потугами на прекрасное. Скольких бы из них пришлось хоронить после приступов зависти, страшно подумать!».
Возле нужной двери Кетрин придержала за рукав размечтавшуюся учительницу, и они вошли в просторную приемную без окон, обитую нежно-синим шелком с белыми цветочками на тоненьких веточках.
Приемная Таамира была отделана в темных тонах и имела более строгий вид в отличие от этой комнаты, несущей на себе явный отпечаток женской личности. Кетрин распахнула противоположную дверь, игнорируя еще одну малозаметную боковую, ведущую в комнату личной прислуги.
А вот следующее помещение, выдержанное в серовато-голубых тонах, более походило на кабинет, и, как оказалось, ею и было. Огромный, по меркам скромной земной учительницы, стол слева у окна, несколько стульев, пустые книжные шкафы из светлого дерева, занимающие почти все стены, напротив окна в глубине комнаты – диван под картиной с морским пейзажем, а перед ним низкий столик с креслами. «Любят здесь изящную мебель в викторианском стиле или это рококо? – не смогла определить Элизабет, – Надо будет полазить по инету».
Но служанка уже зажгла в просторной гостиной одну из хрустальных люстр с многочисленными длинными подвесками и присела в реверансе.
– Как красиво! – восхищенно ахнула гостья.
Стены с ореховыми деревянными панелями, обитые шелком с красными цветами среди яркой нежной зелени, пурпурно-желтый ковер и мебель медового цвета создавали ощущение уютного гнездышка. Слева – два окна, а между ними обеденный стол в окружении стульев. Напротив него камин, настоящий, а не жалкая имитация. Возле него так приятно будет посидеть морозным вечером.
О том, что морозов здесь не бывает, Элизабет еще предстояло узнать, но промозглая погода, с успехом заменяющая зиму, вполне располагала к сидению у камина с бокалом горячего вина.
И, боже мой, здесь был эркер! Уютный, отгороженный от остальной гостиной полукругом нитяных штор. Она всю жизнь мечтала о нем!
Девушка, глаза которой уже начали слипаться, решила, что спать она будет вот на этом диване, а по утрам ее будет будить солнце, заглядывающее в эркер, в котором она будет пить кофе с булочками после разминки. Осталось определить, куда ей складывать вещи, потому что шкафов девушка не заметила. Может быть, они встроенные?
Но Кетрин, которой надоело ждать, пока чужестранка осмотрится, потянула ее куда-то мимо облюбованного дивана. Служанка свернула налево и Элизабет увидела лестницу на второй этаж. Боже мой! Так это еще не все? Она же здесь заблудится!
Девушки прошли под арку, поднялись по карминовой дорожке и наконец-то попали в вожделенную спальню.
В глубине, слева от еще одного эркера, стояла огромная кровать под прозрачным персиковым пологом в тон стенам. Огромное зеркало, туалетный столик с пуфиком, узкий комод. Если бы Элизабет видела спальню Таамира, то поняла, что они являются зеркальным отражением друг друга, с той лишь разницей, что обставлены соответственно вкусам хозяев.
– Класс! – восхитилась Элизабет, видевшая такую роскошь только в фильмах про позднее средневековье.
А они в ней живут. А теперь и она будет здесь жить! Как королева! Невероятно! Никогда бы не подумала, что ей может так повезти! Девушка не знала, что Таамир, желая, чтобы учительница находилась ближе к Мишелю, не мелочась, отвел ей апартаменты своей старшей сестры, давно уже вышедшей замуж и поэтому во дворце не жившей. Обычно разные гувернеры и иже с ними жили намного скромнее в другом крыле дворца вместе с прочей челядью.
Кетрин, знаком показав, чтобы чужеземка следовала за ней, прошла через спальню и приоткрыла дверь в ванную.
– Здесь купаются, – пояснила она, не надеясь, что ее поймут, – а здесь – туалет.
Служанка провела Элизабет в соседнюю комнату.
– Да здесь в футбол можно играть! – удивленно воскликнула она и смутилась.
Ей вдруг показалась, что она ведет себя, как провинциалка, впервые попавшая в город и теперь озирающаяся вокруг себя с широко открытым ртом, который и в самом деле оказался открыт. Вот незадача!
– Скоро подойдет Ваша постоянная прислуга, а мне пора возвращаться, извините, леди, – Кетрин посчитала свои обязанности выполненными и присела в реверансе, собираясь уходить, – Приятных снов, леди.
Оставшись одна, Элизабет дала эмоциям волю. Класс! Класс! Класс!!! Она тихонько, чтобы окончательно не опозориться, протянула тоненькое «И-и-и!», прижав кулачки к груди и от радости попрыгав на месте. Еще раз класс!!! Надо осмотреться лучше. Так, что тут у нас?
Девушка провела рукой по стене туалета. Не кафель, а как будто сплошная зеленая стеклянная стена, за которой застыли причудливые золотые узоры. Необычно, но пойдет. Здесь же раковина и в самом деле похожая на морскую раковину с сияющим золотом краном. Большое зеркало, стеклянные разноцветные полочки. А вот закрытое подобие унитаза девушку озадачило. Повертевшись перед ним, она так и не разобралась с устройством. Никаких кнопочек, приспособлений, даже простейших механизмов и прочего. Ладно, наверное, сегодня не приспичит, а завтра можно будет у кого-нибудь спросить.
Второй на очереди была ванная, поразившая новоиспеченную учительницу своим оформлением. Небольшой бассейн в полу находился в огромном аквариуме! Там, за стеклянной стеной было настоящее подводное царство: среди водорослей и кораллов плавали (плавали!) диковинные разноцветные рыбы. Элизабет, осторожно ступая по прозрачному полу, подошла к стене и постучала по ней пальцем, но ее желание общаться оставили без внимания.
– Глупые рыбины! – девушка показала им кончик языка, не подозревая, что разговаривает с заклинанием иллюзии. Очень качественной, кстати.
По-хозяйски обойдя свои владения еще раз, все перетрогав и устав восторгаться, Элизабет упала на мягкую кровать и раскинула руки. Все-таки здорово, что она ответила на это глупое сообщение. А вдруг это сон? Пощипав себя за все мягкие места и пошипев от боли, несостоявшийся финансист пришла к выводу, что действительность имеет место быть.
А если это сон, то надо успеть помыться, пока он не кончился. Сказано – сделано: раз – и вещи полетели на кушетку в ванной, два – Элизабет с визгом прыгнула в горячую воду, забыв снять очки.
«Надо было пощупать сначала!», – хватая ртом воздух и протирая запотевшие стекла, подумала она. Так, чем тут моют голову? Методом проб и ошибок, среди которых оказалась бутылочка с ароматным маслом, девушка нашла нечто пенящееся.
И в это время в дверь ванной постучали и сразу же вошли, не дав, как следует испугаться и завизжать.
Мици, так представилась миловидная служанка, быстро и совершенно невозмутимо разобралась с батареей всевозможных склянок, баночек и бутылочек и помогла Элизабет принять ванну, предварительно высыпав в бассейн лепестки цветов и какие-то синие кристаллики, окрасившие воду почему-то в золотистый цвет.
Пока, уже одетая в пушистый розовый халат, девушка сушила волосы полотенцем, Мици прикоснулась рукой к стене, вода расступилась, и появилось огромное, от пола до потолка, зеркало, в котором Элизабет увидела себя: распаренную, с красными пятнами на лице, прозрачными после горячей ванны глазами за толстыми стеклами очков. Бесподобно!
Она снова почувствовала себя нескладной деревенщиной рядом с этой стройной румяной прислугой с густыми светло-каштановыми волосами, заплетенными в длинную косу. Плотно облегающее платье выгодно подчеркивало полную грудь, тонкую талию и крутые бедра. Такие фигуры нравятся мужчинам. Есть за что подержаться, так говорили они, с жалостью или пренебрежением смотря на Элизабет, которой, кроме интеллекта, похвастаться было нечем. Разве что отсутствием этой самой фигуры. Ну и пусть, она родит ребенка и будет жить для него, единственного родного человечка, который будет любить ее просто так, а не за что-то.
Подбодренная этими мыслями Элизабет, расхрабрилась и знаками попросила объяснить ей устройство унитаза. Боже мой, надо было просто поднять крышку, а потом дернуть за шнур! И зачем тогда все это золото, если здесь такой примитив!
Ничего, она привыкнет, заработает на пластическую операцию, сделает себе великолепную грудь и вообще станет красавицей. Засыпала она с мечтами, о том, как здешний король, оценив по достоинству ее ум и красоту, влюбится в нее и сделает предложение.
Но какой мужчина, просто мечта! Красивый, благородный, умный, высокий, сильный. А какие у него густые черные волосы! А как он заботится о сыне! Мальчику, наверно, очень одиноко без матери. Она будет его любить, как собственного ребенка! Она уже его любит. О том, что здесь вместо обручальных колец могут носить что-то другое, например, браслеты, она не подумала. А кольца у дракона не было, только перстень и то на среднем пальце, как в насмешку.
Мишель шагнул в полутемную спальню, освещенную лишь одиноким ночником и замер. Темнота жила, двигалась, надвигалась на него, угрожая ему отовсюду. Сразу стало холодно и совсем расхотелось спать. Эдингер, забрав плащ, уже ушел, и без него сделалось совсем неуютно и одиноко.
– Давай устраивать твоего зверя, – Таамир легонько подтолкнул его в спину и включил люстру.
Яркий свет залил комнату, разгоняя тени и страх, и мальчик, оглядевшись, осторожно поставил домик со спящим котенком на пол. Вместе они определили ему место в просторном простенке между кроватью и эркером. О том, что здесь находится панель, закрывающая потайной ход, дракон умолчал. Сейчас она закрыта с обеих сторон, и даже если кто-нибудь воспользуется ею, то на выходе его ждет сюрприз в виде рассерженного кота. Своеобразный оповещатель, хмыкнул Таамир.
Тут Мишель заметил еще две двери и спросил, куда они ведут.
– В библиотеку и пустые покои, там давно никто не живет, – неохотно ответил дракон.
Это была комната Сантилли. После его первого побега Таамир приказал освободить одно из помещений библиотеки и переделать его под жилое, установив на окна мощную магическую защиту. Но с тех пор, как ашурт сбежал последний раз, комнатами никто не пользовался, и они стояли нежилыми. Упрямый демон категорически отказывался даже заходить туда, однако дракон до сих пор тешил себя надеждой, что прежний жилец когда-нибудь вернется. Может, мальчик согласится? Но пока им придется спать вместе, чему Ин Чу почему-то абсолютно не был рад. Впервые за всю жизнь дракона не будоражило общество красивого мальчика.
Они по очереди ополоснулись в ванной, и Таамир выдал Мишелю свою теплую пижаму, подвернув рукава и штанины. Оказывается у него и такая была.
– Ладно, давай ложиться, – решительно сказал Повелитель, не всю же ночь стоять перед постелью, и взял Мишеля за плечо.
Тот неожиданно резко вырвался из его рук.
– Я не буду с Вами спать, милорд, – твердо произнес он, привычно опустив глаза.
– Хорошо, – покладисто согласился Таамир, – давай просто поговорим. Хотя бы о том, – опередил он закономерный вопрос, – что мы будем делать завтра.
Они с удобствами расположились на кровати, по крайней мере дракон надеялся, что это так и есть. Мишель сидел, скрестив ноги и завернувшись в одеяло, а Ин Чу с наслаждением растянулся на простынях, заложив руки за голову. Странно, нигде не бегал, а тело гудело так, как будто он прошел пешком от крепости до своего дворца, а вот сна ни в одном глазу. Ради спокойствия мальчика, сегодня дракон тоже надел черную шелковую пижаму, хотя обычно он спал обнаженным. Так удобнее. Он вообще любил черный цвет, считая его благородным.
Вместе они, не спеша, набросали план на завтра, потом, увлекшись, и на послезавтра. Распорядок получался плотный: иностранный язык, история, география и прочие науки, фехтование, танцы. Оказалось, что Мишель никогда не ездил верхом. Еще с утра должен был прийти портной. Надо было познакомить мальчика с дворцом, его правилами и обитателями.
И гарем разогнать, дополнил про себя Таамир. На черта он ему вообще сдался?
– Мишель, я совсем ничего про тебя не знаю, – признался дракон, задумчиво глядя на мальчика, – что ты любишь, кроме книг, кем хочешь стать, чем заниматься?
Вернувшийся некоторое время внимательно смотрел на него, пытаясь понять, правду говорит Таамир или нет. Потом, пожав плечами, нехотя ответил:
– Я хотел стать ученым, чтобы путешествовать и писать книги, как Габроли.
– И что же тебе помешало?
– Паж не может поступить в университет, потому что у него нет на это денег и рекомендательных писем, – грустно улыбнувшись, ответил Мишель.
А ведь это шанс подружиться с ним, понял дракон.
– Хорошо, давай мы с тобой заключим договор. Я помогу тебе стать тем, кем ты хочешь, взамен на…, – Таамир замолчал.
А взамен на что? На дружбу? На любовь? На благосклонный взгляд? Что ты хочешь купить, дракон? Ничего, ничего я не хочу покупать! Я хочу, чтобы мне это подарили! Я всю жизнь мечтал о таком подарке и, судя по глазам мальчика, я опять все испортил.
– Сам решай, что ты хочешь от меня.
– Не правильно, – возразил Мишель, – что ты хочешь от меня?
– То, что я хочу, по договору не получить. Потому что это не продать и не купить, – Таамир дернул уголком губ, – Да к дьяволу договор! – Мишель испуганно посмотрел не рассерженного дракона, – Малыш, – Таамир порывисто сел и взял его за плечи, требовательно глядя в глаза, – стань тем, кем ты хочешь, а я помогу. Просто помогу. Так можно?
Мишель кивнул, ничего не понимая.
– Тогда спать, – привычно приказал дракон и пошел выключать свет.
На камине остался гореть ночник в виде лилии.
К дьяволу и черту все договоры! Неужели хотя бы раз в жизни он не может позволить себе сделать что-то хорошее только потому, что так хочется? Он и так делал то, что хотел, с горечью подумал Таамир, устраиваясь на подушке. Хотел – воевал, хотел – убивал или миловал, хотел – пил, хотел – брал силой понравившуюся вещь ли или такого вот мальчишку.
Сна не было, вместо него в голову приходили мысли о прожитой пустой жизни. Что же он сделал за два тысячелетия? «Я правил страной, – оправдывал себя дракон, – сделал ее сильной и непобедимой. Подданные живут спокойно и богато. У них сытая безмятежная жизнь. Большие чистые города. Сильный флот. Даже война шла не на их территории».
«Но как я это делал?». Правитель и должен быть жестким, так учил его отец. Отец, который запретил ему иметь друзей. Отец, который никого никогда не любил и сыну не разрешал. Все правильно, он король. Король не может иметь привязанности. Его долг править и принимать решения для блага страны. А что такое благо? Он спросил у своих подданных, чего они хотят? «А зачем спрашивать? – сам себе отвечал дракон, – если выполнять все капризы, то наступит хаос». Что же он делал не так?
Того же Сантилли любят и уважают, а ведь он еще совсем мальчишка. Ашуртов боготворят, чуть не на руках носят, а его боятся. Почему? Герцог знает каждого своего дэма, каждого человека по имени. Но этого не достаточно! Дракон впервые увидел Санти на домашнем празднике, а не в бою, увидел, как его воины относятся к нему, как беспрекословно подчиняются. Даже своевольный йёвалли. Но в их глазах не было страха, как в глазах его подданных. Если с их герцогом что-то случится…. Они же любого порвут в клочья. А кто будет оплакивать его, Таамира? Выберут другого короля и будут жить дальше. Забудут.
Нет, карать он старался справедливо, скрупулезно вникая в дела. Теперь. После одного очень содержательного разговора с Эдингером, ему начала претить слава тирана, как у отца.
Таамир снова и снова прокручивал в голове вечер у ашуртов. Герцог не заигрывал с дэмами, не старался понравиться. Но с каким уважением они все на него смотрели! А ведь Сантилли крут и суров. Ничего не понимаю!
Дракон заворочался на подушке. Да, действительно, тяжелая ночь. И раньше приходила в голову подобная чушь, но дракон гнал ее прочь. Возраст, что ли? Да какой, к дьяволу, возраст! Вон, Найири старше его в два раза, а угрызения совести его не мучают. Еще и девушек успел потискать за спиной сына. Старый…. А Андерс – дурак, не смотря на то, что правитель он непревзойденный. А все равно дурак! Такого парня проморгать!
Как ловко он тогда разделался с ними! Остыв через несколько дней после злополучной стычки с демонами, Повелитель Ин Чу со скрипом, но вынужден был признать, что не ожидал такого оригинального, но действенного решения ситуации. Мальчишка показал внушительные клыки, и теперь с ним придется считаться, особенно после впечатляющей демонстрации силы в бою с низшими.
За мыслями Таамир не заметил, как постепенно в спальне наступила давящая тишина. Мишель лежал тихо, как мышка, весь сжавшись и свернувшись калачиком, почти не дыша. Дракон нащупал под одеялом руку мальчика, и тот незамедлительно в нее вцепился, и дракон сразу весь подобрался.
– Что случилось, малыш? – негромко спросил он.
– Они шепчут, – прошептал Мишель.
– Кто шепчет? – по спине Ин Чу пробежал неприятный холодок. С потусторонними сущностями он дел никогда не имел.
– Тени, – тихо ответил мальчик, – шепчут и шепчут.
– Иди сюда, – Таамир решительно притянул Мишеля, которого начала бить крупная дрожь, сел, пристроил его на колени и прижал к себе, стараясь успокоить. Рубашка на спине вернувшегося была мокрой от пота.
Мальчик крепко обхватил его руками. Теперь дракон не казался ему таким уж ужасным. Те, кто звали его из темноты, были намного страшнее.
– Они хотят, чтобы я… убил тебя, – услышал Таамир тихий шепот, – Просят твоей крови. Я не могу. Не хочу убивать!
Как же я не заметил! Ничего, справимся, подбодрил себя король.
– Давай я включу свет, и тени разбегутся. Хорошо?
Повелитель старался произносить слова хладнокровно и уверенно, но что-то в его голосе выдало таящийся на дне души страх. Мишель чувствовал, что Таамир тоже боится. Может быть, в другое время это его и обрадовало бы. Трусливый дракон! Но не сейчас. Сейчас мальчику нужна была защита.
Ин Чу постарался разжать его руки, но не тут-то было, Мишель намертво вцепился в него.
«Он горло тебе порвет. И ты ничего не сможешь сделать», – вспомнились слова Сантилли. Чертов ашурт опять оказался прав, а глупый дракон снова его не послушал. Да мальчишка убьет его только от страха, даже не заметив этого. Таамир еще раз попытался осторожно разжать ставшие железными пальцы. Результат вышел прямо противоположный: по коже побежали тонкие теплые струйки крови.
– Малыш, разожми руки, пожалуйста, иначе я не смогу тебе помочь, – стремясь говорить спокойно, попросил Таамир.
Мишель поднял на него черные глаза и сразу их опустил, уткнувшись ему в шею холодным лицом. Дракон не сразу понял, что они не поменяли цвет, как показалось ему вначале. Зрачки попросту расширились, полностью закрывая радужку, но смотреть в них было страшно. Таамир, мгновенно покрывшийся крупными мурашками, осознал, что еще немного, и он впадет в панику.
– Сейчас, малыш, я что-нибудь придумаю, – ласково сказал он и мысленно позвал охрану в приемной. Хорошо, что он додумался поинтересоваться, кто же сегодня дежурит. В противном случае пришлось бы звать Эдингера. А пока он добежит…. Про Санти Таамир совершенно забыл. Как и про порталы.
Через несколько мгновений в спальне зажегся свет, и Мишель немного расслабился, разжимая пальцы.
Так они и сидели, обнявшись. Таамир поглаживал мальчика по спине и голове, перебирая волосы и тихо утешая. Страх отступил, но далеко не ушел, затаившись и выжидая удобного момента. До дракона явственно дошло, что он может не пережить эту ночь, если Мишель и дальше будет так бояться. Чем он может его подбодрить, кроме ненужных глупых слов? Он не умеет, как Эдингер рассказывать истории, не умеет так расположить к себе, как Сантилли. Что он вообще умеет, кроме того, что издавать указы и приказывать? О, да, он прекрасно умеет ломать жизнь мальчишкам, но испуганному до смерти Мишелю не велишь успокоиться. Тут нужно что-то другое.
– Малыш, посмотри на меня, – попросил дракон, осторожно беря мальчика за подбородок.
Тот послушно поднял голову, и Таамир вздохнул с облегчением, даже не пытаясь этого скрыть.
– Всегда смотри прямо в глаза своему страху, – твердо сказал он, – Никогда их не опускай.
– Как сейчас? – спросил Мишель.
– Как сейчас, – подтвердил дракон, поняв, что он имеет в виду.
– Ты тоже сейчас смотришь в глаза своему страху? – неожиданно спросил вернувшийся.
– Да, – сознался дракон, – Я боюсь. Безумно боюсь, что не смогу тебе помочь, и ты повиснешь между жизнью и смертью, став потусторонним чудовищем. Я не хочу этого. Если бы я умер, и это бы хоть как-то помогло…. Но если ты убьешь меня, это проблемы не решит, только усугубит ее. Ты понимаешь меня, малыш?
Мишель кивнул.
Что сегодня сказал Найири? Жизнь за жизнь. Один добровольно уходит, чтобы другой жил. Обмен. Тогда пустота не сможет проникнуть в их мир, потому что свободная ниша будет занята.
И тут Таамир отчетливо понял, как он устал. Устал от этого бесцельного никому ненужного существования без друзей и любимых. Как же ему хочется их иметь! Чтобы было к кому прийти и поплакаться в жилетку, завалиться без приглашения в гости, где тебе будут рады, поболтать о пустяках или устроить веселую пирушку. У него никогда этого не было и никогда не будет. Он обречен на одиночество, потому что не знает, как заводить друзей. Не умеет. И никогда не научится уже.
Этот мальчик имеет на жизнь намного больше прав, чем он. Он должен жить, чтобы выучиться и стать тем, кем он хочет. Чтобы путешествовать и писать интересные книги о разных странах, а еще лучше, о неизведанных мирах. И все будут читать и удивляться и узнавать новое. А что сделает король Таамир? Издаст указ, чтобы хоть кто-нибудь стал его другом? Назначит в приказном порядке. Дракон усмехнулся. Назначаю такого-то стать моим приятелем. Бред!
Повелитель принял решение. Хоть что-то полезное за всю свою никчемную жизнь он сделает.
– Малыш, ты мне хоть немного веришь? – спросил Ин Чу.
Мальчик, подумав, кивнул, и Таамир собрал всю свою жизненную энергию. «Живи, малыш!».
– Это не поцелуй. Так надо, – дракон наклонился к разом напрягшемуся Мишелю и начал вдыхать в него жизнь, делясь щедро, без остатка, ничего себе не оставляя, осторожно, но крепко держа его за подбородок и не давая вырваться. Мальчик сначала хотевший отпрянуть, постепенно расслабился и начал губами ловить дыхание дракона.
Таамиру не хватило воздуха, он остановился, чтобы сделать еще один вдох и не смог. Голова закружилась.
– Сейчас, малыш, – прошептал он.
Дракона повело. Мишель испуганно отшатнулся от повалившегося на него Повелителя, оттолкнул его, и Таамир послушно и безвольно упал на подушки, раскинув ослабевшие руки. Он еще что-то пытался шептать побелевшими губами, но глаза уже неподвижно смотрели в потолок.
Откуда-то издалека донесся пронзительный крик Мишеля:
– Милорд!
Мальчик, не замечая окровавленных пальцев, попытался привести его в чувство, похлопав по щекам. А когда это не помогло, сорвался с места и бросился за помощью, по пути запутавшись в одеяле. Он упал с кровати, ощутимо ударившись лицом о пол. Ковер смягчил удар, но из носа все равно побежала кровь. Не обращая на нее внимания, Мишель буквально скатился вниз по лестнице, вытирая выступившие от боли слезы.
Он переполошил стажу своим видом и криком «Милорд умирает». Почти сразу появившийся Эдингер мгновенно оценил ситуацию и вызвал Сантилли и Маярта. Спальня наполнилась народом. Мишеля усадили на стул и заставили запрокинуть голову, Ласайента обтер ему лицо мокрым полотенцем. Злой как черт полуодетый Сантилли ругался, насильно вливая в Таамира энергию, стараясь восстановить баланс. Маярт что-то шептал над снадобьем, которое по каплям стали вливать дракону в рот. Потом появился заспанный Сах Ир и тоже стал помогать герцогу. Но все было бесполезно. Все, что они делали, пропадало в пустоте. Дракон не хотел жить. Он уходил.
– Сах, подстрахуй, – сквозь зубы попросил Санти, – попробую его уговорить, пока не стало поздно.
Герцог положил пальцы Таамиру на виски и закрыл глаза, погружаясь в холодную темноту дороги смерти. Он уже был там не так давно и ничего не успел забыть. Да такое и не забудешь. Он догнал дракона почти у края.
– Далеко собрался? – язвительно спросил герцог, разворачивая Таамира к себе лицом, – Я еще за бывшими любовниками не бегал.
– Не бегай, – безразлично отозвался Таамир, без труда освобождая руку, но Санти снова схватил его за ледяные пальцы.
– Не буду, – зло отозвался он, – Ты о мальчишке подумал?
– Он будет жить, – пожал плечами Ин Чу, – и никто теперь не будет его пугать своим присутствием, так что он сможет вздохнуть спокойно. Как и ты, – Таамир скривил рот в безрадостной слабой улыбке.
– Играем в благородство? – съязвил Его Светлость.
– Да плевал я на благородство! – все-таки взорвался дракон, – Ты меня еще жизни будешь учить, щенок!
– А надо! Дуракам никогда не поздно поднабраться полезного. И спасибо за щенка, давно мечтал!
Они стояли у границы и ругались, как два мальчишки, не поделившие игрушку. Таамир не на шутку разозлился, но Сантилли было трудно запугать, он видел Повелителя и в большем гневе. Прооравшись и высказав друг другу все, что у них накопилось за последнее время, они остановились, тяжело переводя дыхание. Герцог за время бурной ссоры постепенно отступал назад, уводя дракона от грани. Таамир не сразу, но оценил маневр.
– Умный мальчик, да? – с угрозой спросил он, наступая на Сантилли.
– Умнее некоторых, – огрызнулся тот, делая несколько шагов назад, но стараясь сильно не отрываться, – Ответь мне, многомудрый старый хрыч, как мальчишка будет жить с мыслью о том, что стал причиной твоей смерти?
Таамир словно на стену налетел. С силой провел по лицу ладонями. Идиот! Старый идиот!
– Как мне смотреть ему в глаза? – с неожиданной болью спросил он, – Как?!
– Мне же ты как-то смотришь и даже не морщишься, – невесело усмехнулся Сантилли.
– Ты уже вырос, а он еще ребенок, – не подумав, возразил дракон.
– О, значит, об меня можно ноги вытирать? – неподдельно удивился герцог, – Надо же, какая честь служить твоей половой тряпкой!
– Санти, – Таамир шагнул к нему, – Видишь. Я не прошу забыть, – дракон потер виски, – Глупости говорю. Я не умею просить прощение. Черт, я совсем запутался.
– Возвращайся, Тай, – тихо сказал Сантилли, – он ждет, а у нас здесь кончается время. Сейчас ты уйдешь, и что я ему скажу?
Дракон вздрогнул. Так его называла Это, но никогда – герцог.
– Не надо, – дракон отрицательно покачал головой, – Я все испортил. Забудь.
– Ты идешь или нет? – требовательно спросил герцог, с тревогой глядя на Таамира, который начинал терять нить рассуждений. «Ласти, прости меня!». Герцог шагнул к дракону и прижался губами к его губам, вливая силы для возвращения. Они стояли на дороге смерти и целовались. Страстно, жарко, как в первый и последний раз.
– Ты ведь не вернешься ко мне? – глядя в глаза ашурта, спросил Таамир.
– Тебя ждут и это не твое королевство и министры, – герцог через силу улыбнулся, – Там твоя жизнь, Тай. Не надо ее бросать. Никогда. Давай руку.
– Боги, моя голова! – простонал Сантилли и повалился дракону на грудь, прижимая руки к вискам, – Таамир здесь?
– Да, – облегченно выдохнул Маярт.
Бледный и уставший Сах Ир убрал руки с плеч герцога.
– Тогда я его сейчас убью, только очухаюсь немного и убью, – невнятно произнес герцог.
– Милорд! – Мишель сорвался со стула и бросился к ним, – Не надо, милорд!
– С чего вдруг такая забота? – с трудом поднимая тяжелую голову, иронично спросил Санти.
– Он хороший, он не такой, как был! – горячо возразил мальчик, убирая со лба дракона мокрые от пота волосы и только сейчас замечая кровь на своих руках.
Мишель с удивлением уставился на них, но потом вспомнил про свой разбитый нос и успокоился.
– Только он об этом еще не знает, – усмехнулся ашурт, – Маярт, сделай что-нибудь с моей головой, пока она совсем не развалилась.
Пока маг колдовал над герцогом, а Эдингер отпаивал Повелителя заранее приготовленным снадобьем, Мишель сидел рядом со своим бывшим мучителем и держал его за руку. Совершенно обыкновенный мальчишка, полный жизни и чувств.
– Ты ненормальный, – сообщил пришедшему в себя дракону Сантилли, – Но везучий.
– Дуракам всегда везет, – усмехнулся Таамир.
– Ты признал это? – герцог изобразил удивление, – Я поражен до глубины души! Но щенка я тебе припомню при случае.
– Кто бы сомневался, – вернул усмешку дракон, – Заходи как-нибудь, поболтать об этом со старым хрычом, – многозначительно добавил он.
Но герцог уже открыл портал, не забыв хлопнуть по плечу Ласайенту, сидевшего на стуле с окровавленным мокрым полотенцем в руках. Ревности у него не было, а только лишь недоумение по поводу происходящего. Почему всегда высокомерный и эгоистичный Таамир так поступил? Зачем Сантилли, рискуя собой, возвратил того, кого так сильно ненавидел? Не понять, но надо.
Но ашурт не был бы самим собой, если бы ушел не попрощавшись. Драконы, ухмыляясь, посмотрели на согнутую в локте руку герцога с вызывающе торчащим средним пальцем.
