Текст книги "Новейший философский словарь"

Автор книги: Александр Грицанов

ГОФМАН (Goffman) Ирвинг (1922-1982)

– американский социолог и психолог. Представитель символического интеракционизма, создал свою версию последнего драматургическую социологию. Ученик Дж.Г. Мида. Известен прежде всего своей первой работой «Я и маски» (1959), созданной на основе развернутого исследования поведения больных шизофренией, а также работами «Стигма» и «Приюты» («Тотальные институты»). Социальное взаимодействие трактовал не как складывающееся в интерпретационном по своей природе диалоге-игре (подход Блумера), а как задаваемое образом театральной постановки с заранее заданными функциональными позициями, хотя и постоянно переинтерпретируемыми в ходе взаимодействия. Центральное понятие концепции – «Я сам», как «маска», как представленный образ роли, т.е. человек берется в отвлечении от его «телесности», он здесь лишь предлог для предстоящего по «сценарию». Изначально он актер, уже предзаданный «профессионально», но еще относительно непредсказуемый, «недооформленный» в реальном ролевом взаимодействии. Границы того, что и кого можно представить, задает «сцена» с имеющимся на ней «реквизитом». Результат постановки зависит прежде всего от характера «постановки» (сценария, режиссеров и т.д.), с одной стороны, и поддержки (или неподдержки) действа «публикой». Публике в структурировании социального взаимодействия Г. отводятся доминирующие позиции в «драме», без нее нет театра. Причем актер может «представлять» как совместно с другими (чаще всего), так и сам по себе. Более того, он может стать публикой сам для себя, когда "я" разговаривает со «мной» или с «обобщенным другим». Его «игра» – это скорее сопротивление себе, чем публике. Каждый из элементов подготовки наделен той или иной мерой власти и ролевым образом дистанционно определен в пространстве взаимодействия. Социальная (ролевая) дистанция у Г. это различение своих ролей и себя самого, что позволяет отделить ролевую и личностную ипостаси и бесконфликтно дискриминировать одну из них. В противном случае возможны два равно нежелательных исхода: или человек запутывается в хитросплетениях жизни, теряя представление об ориента-циях и границах, или попадает в категорию психически больных. И, наоборот, чем сильнее способность актера смотреть на себя и свое выступление, умение дистанцироваться от себя самого и занимать, следовательно, рефлексивную позицию, тем выше его социальная компетентность. Отсюда еще два понятия концепции Г.: «честный актер», т.е. не осознающий, что он представляет, и идентифицирующий себя с ролью; «циничный актер», который неидентичен роли и хорошо это осознает. «Честный» при этом не обязательно «хороший», а «циничный» – «плохой», эти понятия вводятся для описания рефлексивно-дистанционных отношений, а не для характеристики морально-нравственной стороны социального взаимодействия. Эти характеристики и параметры театральной постановки рассматриваются Г. как вневременные (константные), что не исключает их специфически культурной окраски и мастерства актеров, развертывающих «перформанс» (представление) жизни. Таким образом реализуется главная установка драматургической социологии – «изучать не столько людей и мгновения их жизни, сколько мгновения жизни и людей в них».

В.Л. Абушенсо

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

– понятие ряда гуманитарных дисциплин, содержание которого охватывает целостную совокупность неполитических и неполитизированных духовных и экономических отношений в обществе. Г.О. – область спонтанной самореализации людей (либо в ипостаси свободных индивидов, либо в виде добровольных их объединений в качестве граждан), защищенная соответствующими правовыми нормами от любых проявлений произвольной односторонней регламентации их деятельности со стороны государства и его органов. По-видимому, впервые на европейских языках термин Г.О. был употреблен в 16 веке в одном из французских комментариев к «Политике» Аристотеля. Появление понятия Г.О. практически синхронно формированию основания европейской политической науки обусловило его смысловую многовариантность: термин Г.О. – продукт интеллектуальных усилий (зачастую противоречивых) главных фигур западной политической традиции. Постулированное Августином Блаженным противоположение «града божьего» и «града земного» (двух видов человеческой общности) являло собой отражение идеи о существовании между людьми водораздела онтологически-мистического порядка. «Град земной» – следствие первородного греха – вместилище «граждан» «града божьего», удостоившихся избирательной милости Бога. Г.О. или «град дьявола» обречен на гибель в результате пришествия божьего града. Символизировавшее в рамках схоластики идею приятия даже несправедливого общественного устройства учение о Г.О. трансформировалось у Гоббса в принцип социального идеала – результата преодоления нечеловеческого первобытного «естественного состояния войны всех против всех». (Руссо, правда, настаивал на том, что переход от дикого состояния к цивилизации, от «естественного состояния» к государственному устройству нельзя мыслить иначе, чем нисхождение). Гегель видел в эпохе торжества Г.О. такое положение вещей, при котором люди благодаря участию государства собственным трудом приносят пользу себе и другим. Маркс, не избежавший соблазна осуждения государства-паразита эпохи Наполеона III во Франции, трактовал Парижскую Коммуну как восстание пролетариата от имени Г.О. против бюрократической государственной машины. (На немецком языке Г.О. допустимо переводить и как «общество буржуазии» с акцентом именно на этой характеристике). 70-е 20 века реабилитировали понятие Г.О. в ряде значимых течений европейского интеллектуализма. Понятие Г.О., концептуально значимое и для либералов, и для ортодоксальных марксистов, по-прежнему активно используется противниками инициируемого современными политическими элитами Европы процесса перманентного нивелирования социальных различий в обществе.

А.А. Грицанов

ГРАМШИ (Gramsci) Антонио (1891-1937)

– итальянский философ, политолог, социолог, политический деятель. В 1911-1915 учился в Туринском университете, откуда ушел по болезни. Занялся журналистикой. Сотрудничал в изданиях социалистов: газете «Аванти!» (с 1915 – член редакции туринского издания) и еженедельнике «Гридо дель пополо». Испытал воздействие идей итальянского неогегельянства (Кроче и Джентиле), был сторонником идей «сардинизма» (освобождения острова Сардиния от гнета «пришельцев с континента»), увлекся марксистским социализмом. Г. ставил перед собой задачу «корректировки» марксизма, интерпретируемого им как «экономический детерминизм», с позиций культурной и исторической проблематики. С 1913 – в Итальянской социалистической партии (ИСП). Во время и после Первой мировой войны происходит радикализация его взглядов: вошел в «революционную фракцию непримиримых» (1917), стал одним из организаторов (совместно с П. Тольятти, У. Террачини и А. Тоской) нового еженедельника «Ор-дине нуово» (1919), был одним из идеологов движения фабрично-заводских советов как формы самоуправления рабочих (1919-1920). Неудача всеобщей забастовки в апреле 1920 в Турине послужила основанием для написания и направления доклада Национальному совету ИСП, в котором Г. дал принципиальную критику деятельности и общей линии руководства партии (опубликован под заглавием «За обновление социалистической партии»), а также сделал прогноз возможности диктатуры буржуазии в Италии. После раскола ИСП в 1921 вошел в ЦК образованной Коммунистической партии Италии (КПИ). Одновременно Г. был утвержден главным редактором «Ордине нуово» (который стал ежедневным органом КПИ). В 1922-1923 и в 1925 участвовал в работе Коминтерна в Москве. С 1923 – в Вене, где готовил издание газеты «Унита». В апреле 1924 избран в парламент, что позволило ему вернуться на родину. С августа 1924 – генеральный секретарь ЦК КПИ. В 1926 пишет работу «Некоторые аспекты южного вопроса», где выдвинул ряд идей, развиваемых им во всем последующем творчестве (идеи гегемонии, структуры господства, роли интеллигенции). В ноябре 1926 арестован. В 1929 осужден на 20 лет Особым трибуналом в Риме по обвинению в заговоре с целью свержения государственной власти, с 1929 по 1935 (пока позволяло здоровье) работает в тюрьме над своим основным трудом «Тюремные тетради». С 1933 по 1935 – в клинике, куда был помещен после очередного обострения болезней. В октябре 1934 получил условное освобождение. Последние годы жизни провел в клинике в Риме. В 1947 опубликованы его «Письма из тюрьмы», в 1948-1951 – «Тюремные тетради». В Италии вышло его 12-томное собрание сочинений (в 80-е было предпринято новое расширенное издание). Г. работал в круге идей марксизма, квалифицируя свою позицию как философию практики, преодолевающую крайности как экономического детерминизма (Бухарин), так и идеалистических трактовок практики (Кроче). Выступал против деления марксизма на философию (диалектический материализм) и социологию (исторический материализм), провозглашая тождество философии и истории. Философия, по Г., должна быть взята в ее конкретно-исторической обусловленности, историческое (сфера человеческих действий) приоритетно перед логическим. «Философия практики» – это абсолютный «историзм». В свою очередь, необходимо «абсолютное очеловечивание истории». Нет истории помимо человеческих действий, активного практического отношения человека к миру. Философия должна обеспечивать «катарсический синтез» (точнее – синтезы) – способствовать высвобождению человека из-под власти экономического базиса, осознанию им себя как деятеля, способного ставить и решать социальные задачи, меняя, тем самым, общественные отношения. Рассогласование базиса и надстройки, по Г., – постоянная тенденция исторического развития. Преодоление этого рассогласования – постоянная задача практического изменения мира. Базис при этом рассматривается Г. как «реальное прошлое», как условие настоящего и будущего, сложившееся в конкретной истории. Практическая деятельность является единственно «реальным познанием», проверяющим идеи на их (не) воспринимаемость социальными субъектами. Теория познания должна фокусироваться не столько на объективности действительности, сколько на отношении человека к действительности. Г. вводит понятие «человечески объективного» или «всеобще субъективного») и утверждает, что по мере развертывания практики наши субъективные знания становятся все более объективными, вскрывают всеобщие закономерности мира (во многом благодаря и критическому анализу сознания философией). Таким образом, объективное тождественно человечески объективному, которое, в свою очередь, тождественно исторически субъективному. Нет абсолютных идеальных форм, знания самого по себе. Любое знание несет в себе ограничения эпохи и культуры, в которых оно было продуцировано. Поэтому оправдание любой философии – в ее превращении («переворачивании») в норму практического поведения более или менее значительных групп людей. Отсюда одна из основных задач философии – исследование форм обыденного и массового сознания, их восприимчивости к новым идеям. Решая ее, марксизм пошел по пути упрощения своей сути: вместо преодоления идей немецкой классической философии, т.е. возвышения уровня философствования, воспринял ряд идей метафизического материализма, легче воспринимаемых обыденным сознанием. Это, по Г., сделало его непригодным для противостояния идеологиям образованных классов. Решить эту проблему, снять противоречия философии и обыденного сознания, высокой и низкой культуры, интеллигенции и народа, теории и практики (в конечном счете), может, согласно Г., только философия практики, ставящая своей целью конструктивную критику обыденного сознания с целью его возвышения, и противопоставление конструктивных (опять же) аргументов немарксистским видам философии. Отождествление теории и практики является, считает Г., критическим актом, в котором доказывается рациональность и необходимость практики или реалистичность и рациональность теории. В результате должна быть выработана «философия эпохи», способная воспроизводить себя через механизм веры в обыденном сознании. Основная задача по ее выработке принадлежит интеллигенции, осуществляющей не просто интеллектуальные действия, а руководящей и организующей с позиций конкретных классов и социальных групп, теоретическое и практическое отношение людей к миру, т.е. формирующей коллективную волю. Г. различает «органическую» (специально создаваемую для решения актуальной задачи) и «традиционную» («наследуемую» новой эпохой) интеллигенцию. Без органической интеллигенции невозможно обеспечение гегемонии социальных групп и классов в обществе. «Гегемония» – одно из центральных понятий социологии и политологии Г. Она включает в себя два уровня: горизонтальный, обеспечивающий союз под руководством доминантных группы или класса социальных сил, и вертикальный занятие группой или классом господствующего положения в общественной жизни, возвышение их роли до общенационального, государственного уровня. Ступени гегемонии: 1) экономико-корпоративная; 2) осознания общности классовых интересов; 3) выхода интересов за рамки класса и превращения их в интересы других классов, т.е. полная гегемония. Экономика лишь создает почву для распространения определенного мышления, постановки и решения актуальных задач. Полная гегемония предполагает не только экономическое и политическое, но и интеллектуальное и моральное единство действующих субъектов на основе выработанной органической интеллигенцией философии и идеологии, оправдывающей (обосновывающей) историческую миссию доминирующего класса (группы). Полная гегемония предполагает осознание себя как субъекта общенационального процесса («субъективная ступень гегемонии»). Неполнота гегемонии класса или группы ведет к диктатуре как форме компенсации собственной ущербности, – это искушение «цезаризмом», одной из форм которого является фашизм. Учение о гегемонии тесно связано у Г. с его теорией власти и господства. Гегемония включает в себя две стороны: насилие (принуждение, подчинение) и согласие (убеждение, руководство), которые, взаимопроникая друг в друга, и конституируют феномен власти, реализующийся в господстве определенных социальных групп и классов. Господство выступает как производная от процессов, происходящих в политическом и гражданском обществах, и в стоящем за ними экономическом обществе. Политическое общество связано с государством, т.е. с принуждением. Гражданское – с общественными организациями, т.е. с принципами добровольности. Единство политического и гражданского обществ, устанавливаемое классом (группой), занявшим доминирующее положение (реализовавшим полную гегемонию), порождает «исторический блок» как конкретно-историческую целостность социокультурной жизни. (Понятие «исторический блок» используется Г. вместо понятия «общественно-экономическая формация»). Рассогласование исторического блока есть проявление кризиса сложившейся системы гегемонии. Достижение гегемонии предполагает «маневренную войну» как стратегию достижения господства в политическом обществе и «позиционную войну» как стратегию достижения доминантных позиций в гражданском обществе. Основная стратегия и гарант окончательного установления гегемонии – борьба за гражданское общество. Отсюда новая (расширенная) трактовка Г. современного государства («интегральное понятие государства») как синтеза политического и гражданского обществ (гегемония, предполагающая «этико-политическое» руководство, основанное на согласии, облекается в «броню принуждения»). Достижение государством данной ступени своего развития предполагает коренную «интеллектуально-моральную реформу» общества, т.е. преобразования в области культуры, воспитания, образования. Всякое отношение гегемонии – это, по необходимости, отношение педагогическое, отмечает Г. Отсюда его концепция «активной созидательной школы», ориентированная на организацию самообучения людей. Таким образом, Г. создал собственную оригинальную философскую концепцию, многие положения которой созвучны и предвосхищают, во многом, идеи неомарксизма и др. направлений философской мысли второй половины 20 в.

В.Л. Абушенко

ГРАНОВСКИЙ Тимофей Николаевич (1813-1855)

– русский историк, философ, общественный деятель. В 1832-1835 учился на юридическом факультете Петербургского университета, получил степень магистра. В 1836-1839 – в Германии, в Берлинском университете слушал лекции Л. Ранке, Ф.К. Савиньи, К. Вердера, К. Риттера, Э. Ганса. Увлекся философией Гегеля, но воспринял прежде всего круг его идей по философии истории, которые критически переработал, обосновывая собственную систему взглядов. Г. входил в кружок Станкевича. В круг его общения входили также Чаадаев, Н.П. Огарев, Герцен. Стал известен своими публичными лекциями по истории, которые читал с 1843 по 1851. Являясь одним из идеологов западничества, Г. стремился занять компромиссную позицию в споре радикального и либерального направлений течения, но в 1846 все же произошел его идейный разрыв с Герценом. Незадолго до смерти был избран деканом историко-филологического факультета Московского университета. Специальных работ по философии не оставил. Интересовался, в основном, философией истории, основные положения которой изложил в теоретических введениях к читаемым курсам. При жизни печатался мало. В 1897 издано два тома его переписки, в 1905 – два тома сочинений (однотомник выходил ранее). Историческое развитие, считал Г., задано бесконечным разумом, «развертывание» которого позволяет выделять исторические ступени социокультурного развития, реализующие все более и более принципы свободы. При этом исторический процесс субстратен и телесен. Историю можно рассматривать как правильно (закономерно и целесообразно) развивающийся организм, причины изменения которого лежат в нем самом. Случившееся, по Г., должно было случиться по внутреннему логическому закону. Конкретика истории поставляет лишь необходимый материал для осмысления идеи истории в философии истории. Только сознающий себя внутренний дух обладает полным и ясным уразумением истории. Г. считал основателем подлинной философии истории Шеллинга, а раскрытие ее проблематики связывал с именем Гегеля. Критически переработанную концепцию последнего, Г. дополнил ее идеей «органической жизни истории» Гумбольдта. Считал, что 18 в. дал всем народам место в истории (сделал их историческими народами), что каждый из них идет в историческом процессе туда, куда ведет его провидение. Исторический процесс пытался трактовать как диалектику необходимости и свободы. Разделял идею «старых» и «молодых» народов. Утверждал, что в бесконечной преемственности истории постоянно происходит смена «лидеров», т.е. тех народов, которые, наследуя предшествующие достижения, способны внести новое начало в историческую жизнь. Восприятие «нового» является условием «удержания» «одряхлевших народов» в историческом процессе. Цель последнего – утверждение такого общества, которое будет сообразно требованиям свободной личности.

В.Л. Абушенко

ГРОДНЕНСКИЕ ФИЛОСОФСКИЕ ТРАКТАТЫ

– комплекс философских курсов из г. Гродно 17-18 вв. различных преподавателей католических школ (А. Бандзевич, М. Домашевич, Ю. Мышковский, И. Стирпейко и др.). В них отразился переход от поздней схоластики к эклектической философии Нового времени, от преимущественно логических курсов к натурфилософии, физике, началам антропологии и т.п. Содержат анализ философских систем Декарта, Гассен-ди, Гоббса, Спинозы, Лейбница и др., а также теорий Ньютона, Коперника и Тихо Браге. Среди Г. ф. т. наиболее полное изложение новой философии и естествознания содержится в «Основах натуральной философии, или физике», написанных в 1787-1789 годах Домашевичем и близких по духу философии Вольфа и Лейбница. Здесь дан анализ перипатетической, томистской и скоттистской школ схоластики, которые рассматриваются Домашевичем как пройденный этап философии, что связывается автором со становлением естествознания. Современная ему философия характеризуется как философия разума (но одновременно Домашевич отстаивает и ряд сенсуали-стских идей). Бадзевичу принадлежит изданный в 1757 на основе курса лекций трактат «Философия аристотелевско-скотовская...», содержащий критику атомизма и картезианства, Мышковскому – «Философия разума» (1790), Стирпейко – «Лекции по экспериментальной физике» (1792). Г.Ф.Т. дают представление о преподавании философии в учебных заведениях Беларуси до нач. 19 в.

Э.К. Дорошевич, В.Л. Абушенко