Текст книги "Новейший философский словарь"

Автор книги: Александр Грицанов

КОЗЕР (Coser) Льюис А. (р. 1913)

– американский социолог, один из основных теоретиков социологии конфликта. Основные сочинения: «Функции социального конфликта» (1956), «Социальный конфликт и теория социального изменения» (1956), «Этапы изучения социального конфликта» (1967) и др. Выступал против игнорирования социологами концепта конфликта и соответственно понимания социальных конфликтов как аномалии или патологии общественного развития. Конфликт, по К., – важнейший элемент социального взаимодействия, каждое общество хотя бы потенциально содержит социальные конфликты. Существуют условия, при которых даже открытый конфликт может способствовать усилению интеграции социального целого. К. определяет социальный конфликт как борьбу за ценности и притязания на определенный статус, власть и ограниченные ресурсы, причем целями конфликтующих сторон является не только достижение желаемого, но и нейтрализация, нанесение ущерба или устранение соперников. Такие конфликты могут иметь место между индивидами, группами или между индивидами и группами. Данное определение конфликта является одним из самых распространенных в конфликтологии. Основное внимание К. уделяет анализу позитивных возможностей социальных конфликтов: развивая идеи Зиммеля, он сформулировал основные положения, касающиеся позитивных функций конфликта, а также переменных, определяющих его динамику, в том числе различение «реалистического» и «нереалистического» типа конфликтов. Последствия конфликтов для социального целого зависят и от характера этого социального целого: жесткие общественные структуры подвержены разрушительному влиянию конфликтов, более же гибкие и открытые дают возможность выхода конфликтам, которые тем самым повышают гибкость социальной системы, делая ее более открытой и адаптивной к новому. Работы К. оцениваются в конфликтологии как достаточно всеобъемлющие в силу того, что им анализируется и описывается широкий круг вопросов, включающих причины конфликтов, переменные, определяющие их остроту и длительность, функции конфликта.

Н.В. Гришина

КОЗЛОВ Алексей Александрович (1831-1901)

– русский философ и издатель. Учился на физико-математическом, затем на историко-филологическом факультете Московского университета. Учительствовал (преподавал словесность), был поклонником учений Фейербаха и Ш. Фурье, увлекался революционными идеями, арестовывался. Затем занимался сельским хозяйством. В возрасте примерно 40 лет увлекся философскими учениями – Шопенгауэра, Канта, Э. Гартма-на. Особенно ценил Дюринга, считал его одним из корифеев современной немецкой философии. В 1875 уехал во Францию, но получив приглашение Киевского университета вернулся. С 1876 – приват-доцент, с 1884 – профессор Киевского университета (докторская диссертация: «Генезис теории пространства и времени Канта»). В 1885-1887 издавал «Философский трехмесячник». В 1887 по болезни вошел в отставку, переехал в Петербург, где стал издавать «Свое слово» (1888-1898). К. явился основателем первых периодических философских изданий в России. Основные работы: «Сущность мирового процесса или философия бессознательного Э. фон Гартмана» (Вып. 1-2, 1873-1875); «Философия действительности. Изложение философской системы Дюринга с приложением критического обзора» (1878); «Философские этюды» (ч. 1-2, 1876-1880); Философия как наука" (1877); «Очерк из истории философии» (1887); «Религия графа Л.Н. Толстого, его учение о жизни и любви» (1895) и др. Своими непосредственными духовными учителями считал Лейбница, Р.Г. Лотце и Г. Тейхмюллера (преподавал философию в Дерптском университете (ныне Тарту). Разрабатывал концепцию панпсихизма («монистического плюрализма»). Один из первых (наряду с Лопатиным) представителей персонализма в русской философии. Его непосредственными учениками были Е.Н. Бобров и С.А. Алексеев-Аскольдов (сын К.). Влияние К. признавали Бердяев, Шестов, Н.О. Лосский (продолживший персоналистскую традицию). К. выступил против гегелевской философии тождества бытия и мышления, считая, что бытие и мышление не представляет собой развивающихся одна из другой стадий. Дуализм должен быть заменен в философии последовательным монизмом. Поэтому одновременно как духовные явления могут рассматриваться в качестве продуктов или действий движущейся материи, так и наоборот – материальные явления могут быть поняты как продукты или действия духа. Отсюда его концепция панпсихизма – все сущее признается психическим и сознательным, даже если интенсивность этого сознания крайне мала. Фактически у К. речь идет о синтетической переинтерпретации идей Шопенгауэра и Бергсона о творящей прежде всего, а не познающей активности человеческого духа. Отсюда разделение реальной и являемой в познании действительности и тезис о том, что естествознание, по сути, никогда не соприкасается ни с чем реальным, которое пытается схватываться им в терминах грубого материализма. К. – сторонник концепции гносеологического символизма. Чувственный опыт не способен вывести нас на уровень подлинного бытия. Непосредственное знание невозможно, оно всегда символически опосредованно. Непосредственным может быть только сознание, предшествующее знанию («сознание Бога» порождает «понятие о Боге», но не наоборот). Вещи материального мира, принимаемые за подлинную реальность, есть лишь символы тех субстанций, с которыми мы в действительности взаимодействуем (такими символами являются и пространство, и время, и движение). Это «идеальные иллюзии» как результаты бессознательной деятельности мышления и фантазии, рационализированные в понятия разума для соотношения и обобщения продуцируемого в познавательной активности. Подлинная действительность духовна. Следовательно, нет деятельности без деятеля, без его мыслительного и морально-ответственного усилия. Идеи сами по себе не существуют, они суть только акты мыслительной деятельности мыслящих существ. Понятие о бытии складва-ется из содержаний, получаемых в «первоначальном, простом и непосредственном сознании». Так как «первоначальное сознание» заключает в себе «непосредственно данное», оно абсолютно, тогда как всякое знание относительно, состоит из мыслимого нами. «Духовная действительность» субстанциональна и плюралистична. Существует множественность субстанциональных точек (монад) бытия, множественность «субстанциональных деятелей», не замкнутых самих на себя, но постоянно взаимодействующих. Так принцип панпсихизма срастается с принципом метафизического плюрализма. "Я" как духовные субстанции, взаимодействующие между собой, обладают неизменной индивидуальной природой, конституирующим личность изначальным непосредственным сознанием и свободой воли, т.е. возможностью действования сообразно природе, но независимо от конкретных обстоятельств места и времени, «внешних причин». В то же время неограниченность возможностей никогда не может быть полностью реализована – это основная антиномия любого общества. С точки зрения каждой отдельно взятой субстанции любые общественные («надсубстанциальные») преобразования безрезультатны и бессмысленны, если не содержат в себе опоры на стремление личности к выполнению нравственного долга, ее моральное самоусовершенствование, расширяющее границы непосредственного сознания, увеличивая тем самым наши реальные связи с миром. Активность человека складывается из внутренних переживаний человеческого духа и из их перенесения в эмоционально-волевых актах за пределы субъективного мира с целью создания образов внешних вещей и процессов, т.е. создания определенного, «квалифицированного» бытия. В свою очередь, понять мир, отделить действительное от «видимого» можно лишь погружаясь в изучение собственного Я. Непосредственное сознание, однако, лишь частично («фрагментарно») схватывает взаимодействие множественности субстанций. Мир же есть целое, субстанции составляют единую мировую систему. Обеспечивает реальную связь субстанций «Высочайшая Субстанция» – Бог. «Действительное сущее есть безвременно готовое целое». Все фазы (или ступени) того порядка, который мы мыслим как развитие, могут быть даны разом, он телеологически «пред-задается» в своих пределах. Онтология К. ликвидирует разделение на субъект и объект, отождествляет самосознание с познанием мира. Идеальная цель познания – постижение метафизической связи субстанций и адекватное ее «схватывание». Решить эту задачу могут прежде всего науки о духе, занимающиеся предметами, «открытыми нам в нашем сознании». Цель философии «объединение индивидуальных влечений и деятельностей в одну общую волю и гармоническую деятельность целого общества, человечества и через него... целого мира».

В.Л. Абушенко

КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

– понятие аналитической психологии Юнга, обозначающее совокупность наследуемых людьми универсальных неосознаваемых психических структур, механизмов, архетипов, инстинктов, импульсов, образов и т.д., передаваемых от поколения к поколению как субстрат психического бытия, включающий в себя психический опыт предшествующих поколений. Согласно Юнгу, основное содержание К.Б. составляют инстинкты и архетипы.

В.И. Овчаренко

КОЛЛИНГВУД (Collingwood) Робин Джордж (1889-1943)

– британский философ и историк. Основные работы: «Зеркало духа, или Карта знания» (1924); «Очерк философского метода» (1933); «Основания искусства» (1938); «Автобиография» (1939); «Очерк метафизики» (1940); «Новый Левиафан» (1942); «Природа идеи» (1946, затем издания 1948, 1949, 1951, 1961 годов; с последнего сделан русский перевод: «Идея истории») и др. К. – представитель историцизма в неогегельянстве, но если Кроче сосредоточил свое внимание на функциях философии в истории, а Джентиле на логико-гносеологической проблематике, то К. интересовали прежде всего проблемы метода в истории. Мышление рассматривалось им как самосоздающий восходящую иерархию «форм духовной активности» процесс, в которой теоретическое познание является одновременно и практическим созиданием. Оно принципиально исторично, есть история свидетельств духа. Прозрачность прошлого для сознания обеспечивается постольку, поскольку вся история есть история мысли. Следовательно история есть прежде всего историография, но историография научная, освобожденная (в отличие от компилятивной и критической историографии) от плена письменных источников. При этом позиция К. дуалистична. Обосновывая принципы «методологического индивидуализма», т.е. требования объяснения исторических событий только на основе целеполагающей активности людей, К. в то же время предложил проект «метафизики без онтологии», т.е. метафизики как исторической дисциплины об абсолютных предпосылках научного мышления (имплицитно фундирующих фактически любое исследование). Последние меняются по ходу истории, но узнать об этом можно только апостериори на основе исторического ретроанализа. (В этой связи К. диагностировал фашизм как сбой основополагающей идеи европейской цивилизации – идеи политического консенсуса). Обоснованию метода и служит философия К., в которой человеческая природа как предмет познания отождествляется с познающим субъектом. Сознание тем самым превращается в самосознание. Последнее же, как правило, несистемно, некритично, нерефлексивно и спорадично. Его упорядочивание возможно лишь при рефлексивном переходе от субстанциальности «в себе» к субъектности «для себя». Метод понимания человеческой природы, по К., – «феноменология духа». Основой и «механизмом» движения от исходных абстракций к абсолютно конкретному является постоянное опосредование. Соответственно можно выделить и ступени «опосредоваемого» движения духа: первая фаза – искусство как деятельность чистого воображения, где нет еще различения истины и заблуждения, т.е. деятельность формирующей интуиции. Искусство порождает мир непрозрачных друг для друга монадологических сущностей. К. поддерживает идею Н. Гартмана об искусстве как естественном способе мышления и тезис Вико об искусстве как «детстве человечества». Однако искусство как интуитивное частое воображение, указывающее на вечно проблемное значение, дополняется экспрессивностью искусства, выражением им определенной истины. Последнее привносит в него рефлексивность, влекущую осознавание усилия воли и оценочность самопознания, ведущих при их доминировании к разрушению гармонии и перевоплощению искусства в эстетическую критику (которая воплощает уже научность подхода). Следовательно, искусство противоречиво по своей сути как «мышление в образах». Противоречие снимается в религии, ориентирующей на поклонение высшей истине. Однако в ней чувственно-образное не столько очищается и проясняется, сколько становится символикой сверхчувственного мира, к тому же догматически закрепляемой. Религия как бы опосредует искусство и науку, порождая, с одной стороны, опасность мистицизма, а с другой – опасность рационализированной теологии, т.е. и религиозное сознание также внутренне противоречиво и неустойчиво. Следовательно, необходим переход к науке, схватывающей действительность как абстрактно-всеобщий, неизменно-вечный порядок, управляющий движением феноменологического мира. К. выделяет триаду признаков науки: математизм, механицизм и материализм. Однако абстрактность науки также не преодолевает интуитивизм, т.е. в научном рационализме неизбежно обнаруживается примесь иррационализма. Наука лишена рефлексии, которая появляется только в философии, реализующейся как история. Последняя синтезирует в себе интуитивизм искусства и абстрактность науки, пропущенные через философскую рефлексию (в которой тождество субъекта и объекта преобразуется во всепроникающий принцип). Основная дилемма истории, по К., заключается в следующем: а) если история существует, то ее объект есть бесконечно целое, которое непостижимо и делает соответственно непостижымыми все его части; б) но если части целого – атомы, то история не существует (как особая область знания), и мы вынужденно возвращаемся к науке с ее недостатками. Философия пронизывает весь опыт, но только в истории она явна, во всех остальных его составляющих (искусство, религия, наука) она суть неявная философия. Тогда реальность и есть самопознание как единство субъекта и объекта. «Объект обретает жизнь, когда познается субъектом, субъект когда познает объект». Суть самопознания – движение к абсолютному знанию, т.е. абсолютному духу, в котором решены все проблемы и сняты все противоречия. «Абсолютный дух есть историческое целое, частью которого является мой дух». Соответственно: «всякое конкретное мышление в своей непоследовательности преходяще, а в опосредовании временно...». Таким образом, мы получаем оппозицию вечности (абстракция непрерывности процесса, утверждающая жизнь прошлого в настоящем) и времени (абстракция внешнего отношения между фазами процесса). Следовательно, время превращается в действительное (а не только реальное) лишь при соотнесении со своей противоположностью – вечностью. Реальность Абсолюта, следовательно, – в историческом сознании, и нигде более. Если логически развитие предполагает вечно сущий Абсолют, конкретное, из которого через абстракции можно выделить различные его стадии, то познание конкретно, его интеллектуальная реконструкция развивается в обратном порядке (от простого к сложному). В связи с этим К. предложил идею «шкалы форм» (как антитезу принципам классификации в естествознании), предполагающую расчленение общего (родового) на соподчиненные виды по определенному признаку как критерию деления. Каждая «форма» воплощает в себе родовую сущность понятия на определенной стадии развертывания этой сущности. Глубина проникновения философского мышления в смысл понятия определяет необходимость того или иного количества «форм», но смысл понятия не исчерпывается до конца никогда. «Формы» связаны четырьмя типами связей: качественными и количественными различиями, отношениями различия и отношениями противоположности. Каждая последующая форма относится к предыдущей как высшая к низшей. Фактически, по оценкам ряда историков философии, К. пытается синтезировать диалектику различий Кроче и диалектику противоположностей Гегеля. Чтобы понять итог, надо понять стадии, снятые в итоге, при этом в философском снятии слиты одновременно элементы и определения, и описания, и объяснения. Оно фиксирует всеобщее в единичном, т.е. в действительности мы имеем дело с всеобщей единичностью, всеобщей особенностью и всеобщей всеобщностью (все различения относительны, все противоположности снимаемы). Следовательно, «шкала форм» – это своего рода диалектическая серия, иерархизирующая структуры сознания (мышления), вершиной которой является уровень рефлексии, делающей предметом самое себя.

В.Л, Абушенко

КОММУНИЗМ

(лат. communis – общий) – одна из радикальных версий общественного идеала, сопряженная с мифом о достижимости всеобщего равенства людей на основе многомерного и беспредельного изобилия. В совокупности ряда своих существенных особенностей К. может трактоваться и как разновидность христианского еретизма. Наукообразный облик идее К. стремились придать Маркс, Энгельс, а также последователи и подражатели их парадигмы понимания статики, динамики и перспектив развития общества. Основания концептуального видения К. изложены в работах Маркса и Энгельса: «Манифест Коммунистической партии», «Принципы коммунизма», «Критика Готской программы» и др. В разнообразных канонизированных коммунистическим движением программах и характеристиках К. традиционно постулируются следующие главные процедуры движения к нему: а) ликвидация института частной собственности, обобществление имущества граждан; б) введение прямого продуктообмена; в) прогрессивный налог на наследство; г) выборность чиновников «снизу доверху» и т.д. Лишь на этапе «полного К.», по Марксу, планировалась «высочайшая производительность общественного труда» и реализация лозунга «от каждого по способностям, каждому – по потребностям». Как самообозначение идеологий, теорий и практик понятие «коммунистический» было и остается присущим значимому числу экстремистских политических группировок – как властвующих (большевики в России и СССР, маоизм в КНР и др.), так и оппозиционных, нелегальных (левые террористические группы Западной Европы, Латинской Америки и т.д.). Широкий диапазон концептуальных модификаций, позволяющий К. служить также претенциозной, самодостаточной и (в некоторых пределах) исторически респектабельной формой провозглашения определенной идеологической ангажированности, обусловлен рядом его характеристик. Так, в теоретических разработках Маркса и Энгельса термин К. выступал и как гипотетическое состояние общества, как определенный социальный идеал (Маркс), и как движение, уничтожающее современную организацию социума; и как «не доктрина, а движение», которое опирается «не на принципы, а на факты» (Энгельс). Безотносительно к дальнейшим потенциальным деталировкам, понятие «К.» может отражать: 1) отрицание любых форм организации института собственности в обществе, кроме тотальных и всепоглощающих («общественная собственность», она же – «общенародная» в социалистическом варианте); 2) полемическую противопоставленность институту частной собственности в его рыночной ипостаси в контексте идеи «еще большего ее плюрализма», «еще большей социальной справедливости» и т.п.; 3) ориентированность на замену традиционных моделей распределения общественного богатства (соответственно достигнутому индивидом или их корпорацией положению в иерархии факторов «капитал – труд – знания способности – культовый потенциал общественного поклонения» и т.д.) системой волевых распределительных решений; 4) замену традиционной правящей элиты элитой, качественно иначе сформированной и т.д. В наиболее радикальных формах (большевизм, клика Пол-Пота в Камбодже) осуществление унифицирующих, уравнительных программ К. эффективно результиро-валось в виде не только ликвидации многоукладной и плюралистичной модели распределения собственности, но и в обличьи сопряженных процедур осуществления масштабного геноцида по критериям имущественного положения, социального происхождения и статуса. В целом, К., как правило выступает в ряде ипостасей: как идеология маргинальных слоев общества, статусных и имущественных аутсайдеров; как разновидность социального нигилизма, противопоставляющего традиционной системе ценностей совокупность верований об "идеальном обществе "в будущем «посюстороннем» мире; как разновидность светской религии в облике наукоподобной идеологии «научного К.». К., ввиду приверженности его адептов преимущественно насильственным процедурам объективации программ переустройства общества, подавляющих инициативу отдельной личности и унифицирующих потребности и репертуары поведения людей, невозможен для осуществления в региональных масштабах. К. может выступать и анализироваться (на уровне мысленного социального эксперимента) исключительно в виде сознательно самоизолирующейся, замкнутой и статичной общественно-экономической, геополитической и духовной системы; либо мыслимый как принципиально внеальтернативное планетарное явление.

А. А.Грицанов