Текст книги "Новейший философский словарь"

Автор книги: Александр Грицанов

ТАРД (Tardc) Габриэль (1843-1904)

– французский социолог и криминалист, один из основоположников социальной психологии и ведущих представлений психологического направления в социологии, профессор новой философии в Коллеж де Франс. Автор работ «Законы подражания» (1890), «Социальная логика» (1894), «Общественное мнение и толпа» (русск. изд., 1902), «Личность и толпа» (русск. изд., 1903), «Социальные законы» (второе русск. изд., 1906) и др. Рассматривал общество как результат взаимодействий и взаимовлияний индивидуальных сознаний, при которых людьми передаются и усваиваются верования, убеждения, намерения, желания и т.д. Критиковал Дюркгейма за отрыв «социальных фактов» от их личностно-психических оснований. Наука об обществе, по мнению Т., может быть создана, т.о., лишь на основе социально-психологического изучения интерперсональных взаимодействий. Социально-психологически фундированная социология должна исходить из признания «интердуховного» взаимодействия как источника всей социальной жизни. Общественные явления и процессы Т. трактовал как обусловленные действием трех основных социальных процессов – подражания, оппозиции и адаптации. Особое значение придавалось механизму подражания, являющегося, по Т., психологическим и социальным воплощением всеобщего мирового закона повторения. Основными формами подражания являются подражание другому человеку, подражание современному или привычному образцу (мода или обычай), подражание человека самому себе (привычка). Подражание как свойство человеческой натуры воспроизводить поведение (индивидов, социальных групп или собственное) Т. рассматривал как основу общественного развития, в качестве источника которого полагалось наличие индивидуального творчества, формирующего собственно образцы для подражания, и отдельных людей, обладающих способностью к такому творчеству. Однако данную способность Т. также считал обусловленной действием закона подражания. С индивидуальным творчестром Т. связывал возникновение таких культурных форм, как язык, религия и др., создаваемых отдельными личностями и впоследствии усваиваемых посредством подражания другими. Социальные конфликты трактуются как результат наличия различных образцов подражания, что при столкновении их сторонников приводит действие процессы «оппозиции», которые могут стать основой любых форм конфликтов (вплоть до войн). Преодоление «оппозиционных» процессов происходит посредством действия социальных процессов третьего типа – «адаптационных». Т.о. картину общественно-исторического развития Т. описывает через рассмотрение действия, чередования и сочетания трех основных социальных процессов. Большое внимание Т. уделял разработке проблематики «психологии толпы». Толпу Т. определял как «множество лиц, собравшихся в одно и то же время в определенном месте и объединяемых чувством, верой и действием». В качестве специфических черт, присущих толпе, выделяются иррациональность, внушаемость, преобладание чувств над мыслями, снижение интеллектуальности, подавление и даже уничтожение индивидуального начала. Формирование толпы Т. связывал с действием на ее членов механизмов подражания – взаимного подражания и подражания общим образцам. Толпу Т. отличал от «публики», которая является не физическим, а духовным объединением; в публике личностное начало не утрачивается, а принадлежность человека к ней предполагает определенный уровень индивидуального развития и идейной общности. Характерно, что толпа и семья оценивались Т. как формообразующие элементы общества, причем семейное начало соотносилось с деревенскими обществами, а толпа – с городскими. Творчество Т. было значительной вехой в преодолении натуралистических подходов к изучению общества, способствовало постановке ряда обществоведческих проблем (например, массового общества, механизмов межличностного общения, девиантного поведения, социального контроля); его разработки повлияли на весь комплекс социальных наук.

М.Н. Мазаник

TAPCKИЙ (Tarski) Альфред (1902-1984)

– польско-американский логик и математик, один из главных представителей Львовско-варшавской школы. Доцент Варшавского университета (1926). С 1939 в США. Сотрудник Гарвардского университета и Института высших исследований (Прин-стон) – с 1942. Профессор математики Калифорнийского университета (1946). Президент Международного союза истории и философии науки. Президент Ассоциации символической логики. Соредактор известнейшего журнала по логике «The Journal of Symbolic Logic». Внес значительный вклад в разработку методов решения проблемы разрешения, в теорию моделей, в теорию определимости понятий, в развитие алгебраических методов изучения исчисления предикатов, в теорию логик с формулами бесконечной длины, в многозначную логику и другие разделы математической логики и оснований математики. Основоположник формальной семантики («Семантическая концепция истины и основания семантики», 1944). В работе «Понятие истины в формализованных языках» (1934) Т. дал определение классического понятия истины для большой группы формализованных языков, разработав теорию моделей. Уточняя термин истины и семантического (а не синтаксического) понятия логического следствия, Т. решал проблему соотношения множества объектов и совокупности формализованых языков. Истину Т. стремился трактовать в контексте ее понимания как соответствия предложения и «факта», т.е. сопряженности чувственной верификации и формальной точности правил языкового словоупотребления. Вывод Т. свелся к следующему: для произвольного p, "р" являет собой истинное высказывание, если и только если последнее (р) имеет место. (По схеме Т., р – это словосочетание предметного языка, характеризующее определенное положение вещей, а "р" – сочетание слов «метаязыка», конституирующее предложение). Разводя «кавычко-вое название» и собственно название, заключенное в кавычки, Т. пришел к выводу, что "для произвольного x, х есть истинное высказывание, если и только если для некоторого р имеет место тождественность х и "р" и притом дано р". Т. подчеркивал, что понятия «ложно» и «истинно» допустимы к употреблению исключительно на уровне метаязыка, но не уровне языка предметного. Т. также принадлежит ряд исследований в области методологии дедуктивных наук. Работы Т. по семантике и металогике («Логика, семантика, метаматематика», 1956) оказали большое влияние на развитие семиотики и послужили образцом применения формальных методов для анализа содержательных проблем и теорий. (См. также: Аналитическая философия, Позитивизм).

Ю.В. Баранчик, А.А. Грицанов

ТАТАРКЕВИЧ Владислав (1886-?)

– польский философ. Докторскую степень получил в Марбурге (1910), профессор Варшавского (с 1910) и Виленского (1919-1921) университетов, с 1923 по 1948 – редактор журнала «Философское обозрение». По философской подготовке принадлежал к неокантианству, однако, по сути, ближе английскому направлению в аналитической философии. Основные идеи Т. нашли воплощение в работах по истории философии. Его «История философии» (в трех томах, 1968) отличается тщательным научным аппаратом, подробнейшей классификацией философских направлений, прекрасной педагогической методикой. В области этики идеи Т. близки взглядам его учителя Котарбиньского. Эстетика Т. отражена в книге «Сосредоточенность и мечта» (1951). В истории и теории искусства занимался в основном архитектурой н скульптурой, историей польского искусства Нового времени. Образцом источниковедческой и комментаторской работы считается принадлежащая Т. «История эстетики» (1962).

Э.К. Дорошевич.

ТВОРЧЕСТВО

– конструктивная деятельность по созданию нового. В античной философии связывалось с креативными процессами космогенеза и понятием Эроса как творческого целеполагания (см. Платон). В средневековой философии рассматривалось в контексте христианского теизма в связи с креативным потенциалом Бога как Творца, т.е. субъекта превращения небытия в быгие (см. Демиург); творческая сущность Абсолюта персонифицируется в христианстве в образе Софии (София как «художница»). Ренессансная и новоевропейская культуры апплицируют понятие «Т.» на созидательную деятельность человека; немецкая классика фокусирует внимание на когнитивном аспекте Т. (Кант о продуктивной способности воображения, Шеллинг о Т. как сфере соприкосновения творческой личности с Абсолютом Творца). Для современной философии характерна параллельная трактовка Т., – с одной стороны, как сугубо интеллектуального феномена (Н. Гартман, Гуссерль, Уайтхед и др.), с другой – как экзистенциального феномена, лежащего в основе свободы личности (экзистенциализм). Необходимый признак Т. соответствие идеалам, целям, потребностям человека и человечества. Т. по своей природе бескорыстно и несовместимо с эгоизмом. Важнейшие виды (и результаты) Т. – открытие и изобретение. Открытие устанавливает ранее неизвестные в науке объективные закономерности, явления, свойства, эффекты, вносит коренные изменения в существующие научные знания. Изобретение связано с применением открытий или уже известных законов для создания новых систем, их отдельных компонентов. Открытие касается того, что уже существовало или существует в реальном мире (Колумб открыл Америку); изобретение творит то, чего на данный момент времени нигде нет (Б. Франклин изобрел громоотвод), и, следовательно, формирует так называемый искусственный мир – мир техники и новых социальных отношений. Таким образом, в процессе Т. не просто возникают новые предметы, но происходит развитие сущностных сил человека, он преобразует не только внешнюю среду, но и самого себя. В современную эпоху бурного развития науки и техники, преобразования общественных отношений особенно актуальными становятся вопросы обучения Т., воспитания творческих личностей. Создаются специальные методики решения творческих задач, активизации творческого потенциала человека, возникают соответствующие учебные заведения. Переход на формы и методы обучения, способствующие развитию творческой самостоятельности индивида – одна из главных задач любой системы образования.

В.Ф. Верков

ТЕИЗМ (греч. theos – бог)

– специфический тип религиозного сознания, вероучение которого центрируется вокруг аксиологически максимальной персонификации – Бога как трансцендентного миру разумного начала, Абсолюта, понятого в качестве личности. Первое употребление термина Т. – 1743 (работа Р. Кедворта «Истинная интеллектуальная система универсума»). К строго последовательному Т. могут быть отнесены такие вероучения, как христианство, иудаизм и ислам, генетически связанные между собою общим семантическим восхождением к библейскому канону: «живой Бог» Танаха, Ветхого и Нового Заветов и Корана (ср. с нетеистскими религиями, где Абсолют трактуется как абсолютная идея, мировая воля, безличный разумный порядок: см., например, «путь богов» в синтоизме или «невидимое» исмаилитов). В контексте теистских представлений Бог не только творит мир в акте свободной воли, но и продолжает свою активность в сотворенном мире, в связи с чем для Т. характерна идея провидения (см. Провиденциализм), т.е. признание перманентного присутствия в мире разумного Божественного вмешательства, обеспечивающего наибольшее благо творения и допускающего непресекающуюся возможность чуда как «препобеждающего» законы природы по воле Божьей (см. Теургия). В этом плане Т. противостоит деизму, фокусирующему внимание только на акте творения и исключающему вмешательство Бога в мир в его посткреационном раз витии, осуществляющемся по естественным законам (см. Деизм). В рамках Т., регулируя все аспекты мирового процесса после креации, Бог целенаправленно заботится о соответствии сущего Божественному замыслу (в контексте этих представлений в Т. формируется «принцип аналогии» бытия Бога и бытия тварного мира и вытекающая из него концепция «онтологической истины» как соответствия вещи своей сущности, содержащейся в Божественном сознании («разуме Бога») – в отличие от «логической истины» как постижения этого соответствия в индивидуальном интеллектуальном уси лии Поскольку идея провидения предполагает и специаль ное внимание Бога к каждой индивидуальной судьбе, на правление человека по пути, наиболее соответствующему его благу, постольку для религий теистского типа характерно «препоручение себя Богу», острое переживание верующим сво его «пребывания в руках Божьих», принятое как типовая мировоззренческая парадигма В этой связи особую акцентировку получают такие внутренние состояния, как доверие к Богу и уверенность, инспирирующие оформление особого стaтуса веры в рамках Т Если в религиях нетеистского типа максимальную позицию значимости занимает внешний ритуал, отправление культа (даосизм, дзен буддизм и т.п. ), то в Т на эту позицию выдвигается именно вера, степень ее глубины и искренности («живая вера» в западном христианстве, «сердечная вера» в православии, «сокрушение сердца» в протестантизме и т.п. ), только в рамках Т возможен «феномен Джона Кастелла» (У. Хаггарт) вынужденный в силу жизненных обстоятельств принять христианство, он не становится по настоящему выкрестом, но, соблюдая христианский культ, продолжает в душе своей быть приверженцем иудаизма и тайно молится Яхве. В Т значимыми становятся не формализуемые интимные душевные состояния верующего, который даже при скрупулезном соблюдении культовых требований может оказаться грешником, согрешив «в душе своей» или лелея в ней «червеца сомнения» Поэтому наряду с верой в вероучениях Т столь экспрессивно акцентируются категория доверия (католический запрет на неканоническую молитву, как бы подсказывающую Богу, что именно нужно молящемуся для его блага) и категория верности (православ ные сюжеты ' искушения") Практически во всех европейских языках слова «вера», «доверие» и «верность этиологически связаны и имеют общую корневую основу (например, в англ faith – faithfulness) Фундаментальной характеристикой Т является его принципиальная диалогичность В отличие от пантеистической эманации Бога в мир и характерной для языческих религий теофании, т.е. явленности богов, – для Т характерно признание его абсолютной трансцендентности миру Бог – „во мгле“ (3 Цар, 8, 12), и атрибутом его является „незримость“ (Втор, 4, 15) Вместе с тем, ни трансцендентность Бога, ни его атрибуты как Абсолюта не лишают его личностного статуса предельная персонификация Бога задает в Т напряженно личностный характер отношения к нему и конституирует возможность персонального контакта с ним как взаимного и обоюдозначимого диалога Собственно, в актах доверия и геистски понятой веры индивидуальное Я уже находится в сакральном диалоге с Божественным Я, для которого оказываются значимыми тончайшие нюансы душевного состояния верующего (ср. с нетеистскими религиями, в рамках которых Абсолют как безличная полно та может быть созерцаема „духовными очами“ в предельном напряжении интеллектуальных усилий, но даже при нали чии возможности экстатически раствориться в ней эта пол нота не может выступить субъектом взаимной коммуникации) Идея коммуникативности Бога, идущая от Танаха, наиболее ярко представлена в сюжете Авраама, выступающем в рамках Т как парадигмальная матрица отношений верующего с Богом как отношений сугубо личных как интимной близости между индивидуальным и Абсолютным ду хом Именно и только в контексте Т  возможен амбивалентный вектор „Божья воля – любовь к Богу“ (равно как и 'Божественный гнев – страх божий») – см Фромм о дихотомии Т на религию любви и религию страха и об оформлении строгого монотеизма как естественного и закономерного результата теистской традиции Усиление теистских тенденций может быть рассмотрено и как внутренняя логика развития каждого религиозного направления относящегося к Я так например, оформление в иудаизме хасидизма, фун дированного тезисом о том, что «искреннее молчание просто людина» ближе к Богу, чем ритуальная практика или рациональные дискуссии о Танахе, оформление в христианстве протестантизма с его аксиологической центрацией вокруг принципа sola fide – «единственно вера» – как главным принципом сотериологии, учения о спасении, – по сравнению со средневековым доминированием культовых аспектов и концепции «добрых дел» Аналогично, если специфический для христианства феномен таинства (лат sacramentum) сам по себе есть выражение теистического начала (прорыв трансценденции в земное бытие, сообщение «под видимым образом невидимой благодати»), то и в отрицании мистического смысла таинств проявляет себя эволюция Т в зрелом протестантизме идея перманентной диалогичности отношений человека с Богом (см Протестангская этика) снимает акцент значимости с организационно ритуальной сферы и за дает символическую трактовку таинств 1 задает особо на пряженную артикуляцию эмоционально психологической компонен1ы религиозного сознания, диалогический вектор Г находит свое наиболее полное и завершенное выражение в конституировании такого направления развития религиозною сознания как мистика Наряду с этим, Т фундируе1 и оформление такого феномена, как теология ставящая своей целью создание концептуально оформленного учения о Боге (именно Т как религиозное направление, центрированное вокруг феномена веры, породил рафинированно рационалистическую спекулятивно-интеллектуалистскую теологическую 1радицию, несмотря на то, что последовательные сторонники Т , ставящие во главу угла не рациональные доводы и доказательства бытия Божьего, но именно веру, на протяжении всей истории развития Т выступали против рационализма теологии, что особенно наглядно проявилось во францисканстве, в частности, в его ностальгической программе возврата к евангельской вере, и в протестантизме с реставрационной идеей Лютера возврата к чистой библейской вере) Поскольку в теистской системе отсчета абсолют Бога выступает воистину Абсолютом (в строго последовательном монотеизме Бог не только един, но и единственен – как в смысле отсутствия дуальной оппозиции его света с темным богом так и в смысле демиургичности, творения мира из ничего, что предполагает отсутствие материи как темной и несовершенной субстанции творения), постольку Бог оказывается референтно последней инстанцией, несущей всю полноту ответственности за свое творение, что остро артикулирует в рамках Т проблему теодицеи, т.е. оправдания Бога, оказавшегося ответственным за мировое зло Если политеизм мог возложить ответственность за последнее на игру космических сил (античная религия, например), то уже монолатрия (еще не теистическое возвышение одного божества над остальным пантеоном) практически ставит проблему теодицеи уже у Лукиана (2 в ) в диалоге «Зевс уличаемый» громовержец оказывается ответственным за все проявления мирового зла В рамках христианства (при достаточно раннем рефлексивном осознании означенной проблемы) теодицея как концептуальный и доктринальный жанр оформляется в 1 7-18 вв термин закрепляется после трактата Лейбница «Опыт теодицеи о благости Бога свободе человека и происхождении зла» (1710), где мир оценивался как «совершенное творение» Бога, допускающего существование зла ради своего рода эстетического разнообразия В православной традиции проблема теодицеи тесно связана с антропо– и этнодицеей (В.С. Соловьев, Флоренский), что детерминировано введением в проблематику богословия задач обоснования православия как «истинной веры» посредством обоснования его особого исторического призвания и мессианского предназначения. Существует большое разнообразие версий теодицеи (интерпретация зла как посланного человеку испытания, трактовка зла как наказания человечества за грехи и др.), но – так или иначе – центральной темой теодицеи является тема обоснования и защиты идеи провидения. Идея провидения фундирует теологическую концепцию историю как провиденциализм, в свете которого исторический процесс мыслится как реализация Божественного промысла, имеющего своей целью спасение человечества. Т. как концепция личного Бога предлагает и особую интерпретацию личности, понимающей человека в качестве неповторимой и уникальной субъективности, выступающей как максимальная земная ценность в персонализме. Экстремальные формы Т., предельно актуализирующие идею возможности единения человека с Богом в акте Божественного откровения и на основе перманентного взаимного диалога, генерируют тезис о формировании «бого-человечества» как цели социально-исторической эволюции (Соловьев). Т. в современной его аранжировке эволюционирует в двух направлениях: во-первых, в направлении ориентации на «живую веру» – как в плане культивации мистической практики (суфизм в исламе), так и в плане повседневного «несения Бога в сердце» (программы экзистенциализации христианства в контексте тенденции аджорнаменто и в диалектической теологии, перфекционизма в протестантской этике, «евангельского христианского атеизма» в теологии «смерти Бога» (см. Смерть субъекта) и др.); во-вторых, в направлении продолжающейся теолого-философской концептуализации учения о Боге (усиление онтологических тенденций в католицизме и православии, философски артикулированный «диалогический персонализм» в иудаизме). Одним из новейших течений в неотомизме (90-е 20 в.) является теистический эволюционизм, имеющий своей целью концептуальный синтез креационного догмата с теорией эволюции. Последняя рассматривается как продолжающееся творение (К. Ранер, Э. Фер), ибо векторность эволюционного процесса, направленного на достижение совершенства, задано трансцендентально, «вложена» в живое Богом (А. Морено). Теистический эволюционизм основан на переосмыслении идеи апокалипсиса как эволюционного финализма: живое создано несовершенным (В. Маркоцци), и его несовершенство (незавершенность) есть необходимый элемент Божественного замысла, подразумевающий перфекционное движение природы к предустановленной цели (П. Оверхаге). Имманентная эволюция религиозного сознания может быть рассмотрена как исторически поступательное развитие тенденции Т.: (1) – переход от политеизма к монолатрии и монотеизму; (2) – нарастание теистических тенденций в контексте собственно монотеизма (фиксация феномена внутренней веры в иудаизме и тотальное ее аксиологическое доминирование в христианстве: ср. соответствующие презумпции «чти заповеди» и «блюди веру»); (3) – усиление вектора Т. внутри христианства (от медиевальной парадигмы «двойственной истины» к реформационному пафосу «sola fide»). Акцентирование внутренней веры как душевного состояния задает в контексте Т. особый вектор развития религиозного сознания как внеконфессионального (латентная вера, рефлексивно осознающая себя в качестве таковой, но не реализующаяся в специальной культовой практике, что невозможно в рамках религий нетеистского типа): от Багдадской школы суфизма с ее тезисом о том, что «истинный дервиш не удаляется в пустыню, но живет в Багдаде, растит детей, ходит на рынок, но каждую минуту имеет Бога в душе» – до современных субъективно артикулированных форм внекультовой внутренней веры, не признанной официально никакой ортодоксией, но существующей в качестве одной из объективных тенденций развития современного религиозного сознания.

М.Л. Можейко