Текст книги "Восемь знамен"

Автор книги: Алан Савадж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– И вы дадите этому Чжан Цзиню работу?

– О да, – сказала Лань Гуй. Чжан Цзинь! Как радостно звучало имя из ее прошлого!

Джеймс Баррингтон и Люси Мэйхью поженились в Шанхае как раз накануне Рождества 1856 года. К тому времени все европейское общество было взбудоражено в связи с инцидентом в Кантоне, случившимся пару месяцев назад. Маньчжурские чиновники поднялись на борт корабля «Эрроу», плавающего под британским флагом, но с китайским экипажем, чтобы арестовать несколько их матросов, обвиненных в пиратстве.

– Дав нам повод вмешаться, они дорого заплатят за все, – проворчал Гарри Паркс.

Так и случилось. К новогодним праздникам Шанхая достигли известия об окончании Крымской войны и о том, что экспедиционный корпус уже в пути, а с ним лорд Элджин с требованиями о репатриациях, которые он намеревался объявить под жерлами пушек.

– Опять жди неприятностей, – роптал Мартин.

Джон Баррингтон довел известия до сведения «небесного короля». Это была малоприятная процедура. Несмотря на молодой возраст Хун Сюцюаня, излишества и оргии подорвали его здоровье, а характер стал и вовсе непредсказуемым. Его правление зиждилось теперь на страхе, а не на личной притягательности. Тем не менее массы, которые никогда не видели его в лицо, считали своего лидера Тянь Ваном и готовы были идти ради него на смерть.

– Британцы пойдут войной на маньчжуров, – предположил Джон. – Настало время увенчать наше движение короной окончательной победы.

– Ты опять поведешь моих людей к северу от реки?

– Нет, ваше величество. Я поведу их к устью реки.

– Но именно там находятся армия Цзэн Гофаня и британские корабли.

– Армия Цзэн Гофаня – никчемный сброд, ваше величество, а британцы намерены воевать против маньчжуров. Пришло наше время. – Он развернул перед Хуном карту. – Вот. Позвольте мне провести штурм Цзэки и взять его. Цзэки находится менее чем в пятидесяти милях от Шанхая. – Хун в нерешительности жевал губу. – Мой господин, вы обещали мне Дом Баррингтонов, – продолжил торопливо Джон. – Это было несколько лет назад. Теперь нам нужен этот торговый дом, и особенно его корабли, чтобы снабжать наших людей.

– Цзэки, – пробормотал Хун. – Очень хорошо, возьми Цзэки, великий Баррингтон. Однако не нападай, пока Британия не вступит в войну. Смотри не подведи меня.

– Он дал мне разрешение, – поведал Джон своей матери. – Теперь наконец мы можем завершить начатое.

Цзэньцзин сверкнула глазами. После воссоединения с сыном она прямо-таки расцвела. Оставаясь, несмотря на возраст, по-прежнему красивой женщиной, она наряжалась в кричащие платья и навешивала на себя столько украшений, сколько могла удержать.

Цзэньцзин окружила себя армией евнухов, и даже поговаривали, наедине допрашивала наиболее симпатичных пленных мужчин перед их казнью. Однако истинную любовь она питала только к сыну, в то время как вся ее безмерная ненависть была направлена на остатки семьи Баррингтонов.

– Когда мы возьмем Шанхай, – потребовала она, – ты отдашь этих женщин, Джейн и Джоанну, мне.

Военно-морской дивизион, базирующийся в Гонконге, немедленно принял ответные меры, воспринятые китайцами как чисто пиратские. Элджина фактически никто не ждал. К тому времени разразился индийский мятеж и потребовалось направить отряд сопровождения в Калькутту. Продолжившее путь к берегам Китая судно с чиновниками на борту потерпело кораблекрушение, и лорд добрался до Гонконга только в конце 1857 года.

К огромному облегчению британского общества, с его приездом правительство маньчжуров проявила готовность к переговорам, и новый Тяньцзиньский договор был подписан летом 1858 года. В договоре предусматривались всевозможные уступки не только Британии, но и Франции, тоже требовавшей от Китая концессий в качестве союзницы Лондона по Крымской войне. Оговорено было даже право прислать в Пекин послов и аккредитовать их там, а также отменить для них обряд коутру.

Все это выглядело слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Вскоре маньчжуры объявили, что их представитель на переговорах превысил свои полномочия и даже речи быть не может о постоянных резиденциях иностранных послов в Пекине. Британия немедленно принялась готовиться к войне, благо из Индии вернулся отряд кораблей.

Все оборачивалось не так гладко, как в 1840 году. Дивизион британских кораблей под командованием сэра Джеймса Хоупа 25 июня 1859 года в заливе Чжили обстрелял форты Дагу, прикрывающие устье реки Вэйхэ, затем на берег высадили солдат и морских пехотинцев для их штурма. Но китайцы под командованием все того же Сэнголиньциня были готовы к сопротивлению и разнесли британцев в пух и прах. Хоупу пришлось спешно отозвать войска, которым удалось вернуться на свои корабли исключительно благодаря огневой поддержке придерживающегося до того момента нейтралитета дивизиона американских кораблей, чей командир коммодор Иося Таттналл высказал бессмертное замечание о том, что «кровь гуще воды».

Британия не могла позволить себе стерпеть столь явное избиение. В конце 1859 и начале 1860 года войска и корабли постоянно прибывали на восток. Местом сбора служил Гонконг. Заручившись поддержкой Франции, Британия готовилась к полномасштабной войне с маньчжурской империей.

Мартин и Джеймс Баррингтоны наблюдали за обстановкой с известной тревогой. Шанхай с прилегающими к нему районами превратился теперь в независимое государство, так как Королевский флот патрулировал морские пути, а река на запад от Циньцзяна была под контролем тайпинов. Пекин и Мандат Небес остались где-то недостижимо далеко. Воспользовавшись выгодной ситуацией, армия тайпинов двинулась дальше на восток, осадила и взяла город Цзэки в пятидесяти милях от Шанхая. Цзэн Гофань вывел свою армию против них и потерпел поражение, но в результате сражения наступление мятежников пусть на время, но удалось остановить.

Самым неприятным было известие о том, что тайпинскими войсками теперь командовал Джон Баррингтон.

– Что случится, когда он подойдет к Шанхаю? – спросил Джеймс.

– Мы будем оборонять город, – ответил Мартин. – Нам больше некуда отходить. И кроме того, мне хочется увидеть этого негодяя на виселице за то, что он сделал с Джоанной.

– А пока мы бьемся за Шанхай, Британия старается свергнуть династию, – горько заметил Джеймс.

– Я не верю, что они и вправду хотят этого, – с оптимизмом откликнулся Мартин. Между тем он по мере своих возможностей продолжал помогать Цзэн Гофаню деньгами, оружием и боеприпасами.

Джейн стала больше внимания уделять Джоанне, беспокоясь за нее. Девушка никогда не любила делиться секретами, а теперь и вовсе отказывалась говорить о своих чувствах. Джейн же не могла подавить здорового любопытства.

Впрочем, всех членов семьи беспокоило то, что Джоанна стремительно превращалась из девушки в женщину – ведь в 1858 году ей исполнилось двадцать шесть. Причем становилась она без преувеличения сказать исключительной красоты женщиной, что вызывало среди холостяков-англичан, проживающих в Шанхае, горячие пересуды, уедет ли она из Китая. Поток гостей в имение Баррингтонов в пригороде Шанхая был нескончаемым. Всем кавалерам Джоанна улыбалась одинаково вежливо, но не проявляла ни малейшего интереса ни к одному из них. Время от времени Джейн хотелось устроить ей встряску: да, ее дочь изнасиловали, но это вовсе не причина обречь себя на судьбу старой девы. Джоанна явно нуждалась в мужчине старшем ее по возрасту, добром, но твердом, который смог бы сделать ее полноценной женщиной. Джейн возлагала надежды на Артура Дженкинса, миссионера из Велши, который был десятью годами старше Джоанны и регулярно заходил к ним. Вот, без сомнения, трезвомыслящий, ответственный человек. С ним любая женщина почувствовала бы себя надежно.

Джоанна прекрасно знала о беспокойстве своей матери, знала и о том, что брату и невестке небезразлично ее положение. Джеймс с семьей жил отдельно, однако Люси, теперь уже мать маленького мальчика, часто заходила к ней и заводила разговоры о счастливых сторонах семейной жизни. Джоанна еще кое-как могла терпеть, когда Люси нахваливала ее брата, но как только разговор переводился на ее собственную персону, она без лишних слов вставала, уходила в свою комнату и запирала дверь.

Это вовсе не означало, что она отвергала всю семью или все общество, в котором жила. Просто считала, что это общество отвергло бы ее, узнав, какие бурные эмоции возникают у нее при некоторых размышлениях. Четыре года она провела в условиях, которые никто из окружающих ее людей не мог даже себе представить, и теперь не могла решить, насколько глубоко ее личность была поражена жутким опытом той жизни. Что бы сказали Джеймс и дядя Мартин, узнай они о ее томлении по непристойным ласкам Джона… даже несмотря на то, что до сих пор она мечтает поприсутствовать на его казни.

А что скажут мама и Люси, невероятно озабоченные банальнейшими аспектами своей жизни и необходимостью соответствовать критериям истинной английской леди, если узнают, что она до сих пор с вожделением вспоминает о ловких пальцах своих евнухов, массировавших ее, лежащую на спине после ванны.

Сама мысль о близости с другим мужчиной пугала. О близости в браке с человеком, который ничего не знает о таких вещах, но который вскоре начнет подозревать об их существовании в мыслях его жены.

В таком душевном состоянии она обычно дни напролет просиживала на веранде Дома Баррингтонов в своем кресле-качалке и наблюдала проходящую мимо жизнь. Однажды утром она поймала себя на том, что смотрит на мужчину, стоящего у ворот. Он был молод, примерно ее возраста, не очень крепок телом и одет по-морскому.

Он приветственно приподнял кепи.

– Мисс Баррингтон? – Он говорил с забавным акцентом и несколько в нос.

– Это я.

– Можно мне войти, мэм?

– Пожалуйста.

Он закрыл за собой калитку и поднялся по ступеням.

– Меня зовут Вард, мэм. Фредерик Вард.

– Вы американец, – по акценту определила Джоанна.

В Китай все прибывали и прибывали американские торговцы и миссионеры.

– Верно, мэм. Хотелось бы знать, могу ли я с вами поговорить?

– Присаживайтесь. Не хотите ли чаю?

Вард уселся на один из бамбуковых стульев.

– Было бы чудесно, мэм.

– Вань Чжун, – позвала Джоанна, зная, что дворецкий находится за раздвижной дверью, готовый выпроводить гостя, если тот окажется назойливым. – Чаю на двоих, пожалуйста. – Она, конечно, говорила на мандаринском наречии.

– Вы разговариваете на этом языке, как местный житель, заметил Вард тоже по-китайски.

– Я и есть местный житель, господин Вард. Но и вы неплохо говорите по-китайски.

– Я пока еще только учу язык. Надеюсь, вы не обидитесь, однако мне хотелось бы обсудить вопрос, который, может быть, несколько неприятен для вас. – Джоанна разочарованно вздохнула. Этот молодой человек понравился ей с первого взгляда. – Я только что совершил вояж вверх по Янцзы, – объяснил он.

Это было по меньшей мере необычно.

– Насколько далеко?

– Немного дальше Нанкина. До Уху.

– Тайпины беспрепятственно позволили вам воспользоваться водным путем?

– Я шел под американским флагом. Похоже, «небесного короля» обучал именно американский миссионер. – Джоанну передернуло. – Я слышал, что вы непосредственно знакомы с тайпинами, мисс Баррингтон.

– Вы ведь прекрасно знаете, что я была их пленницей в течение нескольких лет, господин Вард.

– Прошу прощения, мэм, мне не хотелось напоминать вам об этом. Меня мучит загадка, почему до сих пор против них не принимается никаких мер?

– Боюсь, правительство не может с ними справиться. У него кроме этого достаточно проблем.

Вард кивнул:

– Тем временем территории под пятою тайпинов превращаются в пустыню. И я уверен, они подумывают о том, что пора двинуться вниз по реке. По моим соображениям, им придется это сделать весьма скоро хотя бы в поисках еды и ради добычи для их армии.

Джоанна испытала приступ неподдельной тревоги.

– Вы рассказали об этом властям?

– Я доложил обо всем маршалу Цзэну, но беда в том, что все панически боятся тайпинов и терпят поражение еще до того, как увидят хотя бы одного их солдата. Разговаривал я и с британцами: Те вообще ничего не хотят слушать. Но потом мне рассказали о вас. Ваш отец имеет большой авторитет у местных властей, и он так же, как и вы, я полагаю, имеет все основания желать, чтобы, тайпинов разгромили. – Он наклонился вперед. – Мисс Баррингтон… я могу разгромить этих мятежников.

– Вы, господин Вард? Вы солдат?

– Нет, я моряк, но изучал военное дело. Это у меня, знаете ли, своего рода хобби. Надеюсь, вы слышали об Александре Великом?

Джоанна слегка улыбнулась:

– Да, я слышала об Александре Великом, господин Вард.

– Так вот, насколько я помню историю, он побил армию персов численностью в сто тысяч человек, располагая не более чем десятью тысячами солдат. И все потому, что применил более совершенную стратегию, тактику. Но главная причина – его войско было куда более дисциплинированным, его солдаты не только верили в то, что они смогут победить, но каждый был твердо намерен победить. У тайпинов же нет никакой дисциплины, нет стратегии, разве что бессмысленный террор. Нет тактики, кроме массовой резни. Остановите их один раз – и они начнут разбегаться. Беда в том, что люди Цзэна тоже совершенно недисциплинированны и, как я уже сказал, утратили веру.

– И вы уверены, сто справитесь? Почему вы хотите воевать на стороне маньчжуров?

– Я хочу воевать против тайпинов, превращающих в пустыню всю страну. Мне ничего от маньчжуров не надо, однако я не могу поверить, что кто-либо из них хотя бы наполовину так же плох, как этот приятель Хун и его люди. Вы станете возражать мне?

– Нет, господин Вард, возражать я не буду. – Джоанна находила его очаровательным и чуть-чуть наивным. Как может странствующий моряк, не имеющий боевого опыта, надеяться побить тайпинов?

– Итак, вы поможете мне? Убедите своего отца принять меня. Я не думаю, что принесу какую-то пользу Зеленым знаменам Цзэна или даже его знаменным. Мне хочется набрать свое войско и нужны мушкеты и боеприпасы. Неплохо бы батарею артиллерии. И какую-нибудь одежду – своего рода униформу. Это тоже важно. Мне также хотелось бы, чтобы ваш отец убедил Цзэн Гофаня, что я создаю не какую-то банду, а выступаю на его стороне.

Вард говорил с такой страстью, что почти убедил Джоанну. При этом он держал руку девушки в своей.

– Я поговорю с отчимом, господин Вард.

За чаем Вард рассказал кое-что о себе. Родом он из Салема, штат Массачусетс. Ему исполнилось двадцать семь – он на год старше ее. Моряком стал еще в детстве и плавал в Китай в течение десяти лет, поднявшись до ранга помощника капитана, но теперь оставил эту профессию. Холостяк, и вообще у него нет семьи, о которой он должен был бы заботиться. Все свободное время Вард, по его словам, посвящал чтению книг по военной истории. Этот человек все больше и больше очаровывал Джоанну.

Мартин не разделил ее энтузиазма:

– Фредерик Вард! Да он авантюрист. И уже пытается мобилизовать отбросы общества, осевшие в порту Шанхая. Должен тебе сказать, Джоанна, не будь он гражданином Америки, маршал Цзэн уже снял бы с него голову.

– Так, значит, ты не хочешь помочь ему?

– Я думаю, что обстановка сейчас и так достаточно накалена, чтобы Дом Баррингтонов попытался вооружить армию бандитов.

Джоанна пошла искать Джеймса, но он тоже отказался помочь, явно не желая идти наперекор своему отчиму.

Вард зашел вновь через три дня, в самую полуденную жару.

– Как идут наши дела?

– Никак не идут, господин Вард. Мой отчим считает вас опасным авантюристом. – Молодой человек выглядел настолько разочарованным, что она даже расстроилась. – Не прогуляться ли нам по саду? – пригласила Джоанна и повела его вниз по ступенькам, удивляясь сама себе. Однако Вард был единственным мужчиной, который сумел зажечь в ней хоть искру интереса с тех пор, как она бежала из Нанкина. И он хотел отомстить за нее.

Он шел рядом с ней.

– Возможно, если вы поговорите со своим братом…

– Я уже разговаривала с Джеймсом.

– И реакция такая же?

– Боюсь, что да. – Она остановилась и повернулась к нему. – Мне жаль.

Несколько секунд он смотрел на нее, затем сказал:

– Понятно. Итак, придется мне прикинуть, что я смогу сделать без поддержки британцев или тех же китайцев.

Джоанна поймала его за руку:

– Возможно, я смогу вам помочь.

– Как?

– Вы слышали о женщине по имени Лань Гуй?

– Минутку. Это не имя ли наложницы, которая недавно родила императору наследника?

– Именно так. Она и мой брат дружили когда-то в Уху. Сейчас она, должно быть, одна из самых влиятельных женщин в стране, как мать будущего императора. Я могу дать вам письмо для нее, и если вы сумеете заручиться ее поддержкой, все двери будут открыты для вас.

– Вы хотите сказать, что можете организовать мою встречу с наложницей императора?

– Нет. – Джоанна улыбнулась. – Даже я не могу сделать этого без того, чтобы вам не отрубили голову.

– А сначала кое-что еще, – пробормотал он.

– Но так случилось, что у меня тоже есть друг в Запретном городе. Это евнух по имени Чжан Цзинь. Он спас меня от тайпинов, а недавно прислал письмо, где сообщил, что стал одним из евнухов Лань Гуй. Я дам вам письмо и для нее. Уверена, он поможет.

– Вы готовы довериться евнуху?

– Я бы доверила ему жизнь. И уже сделала это однажды.

Некоторое время Вард размышлял.

– Звучит как ответ вопиющему, – наконец сказал он.

После ванны для Лань Гуй стало привычкой отправлять всех своих евнухов и оставаться наедине с Чжан Цзинем, который делал ей вечерний массаж. Это настраивало ее на чувственный лад перед вызовом в постель к императору. А если вызова не следовало… нежные пальцы Чжан Цзиня все равно навевали приятные мечты.

Когда Чжан Цзинь размышлял о том, что стало бы с ним, не возьми его Лань Гуй, старая подружка по играм, на службу, скорее всего ему пришлось бы покончить с собой. Он сравнивал эти малорадостные перспективы со своим нынешним положением и почти начинал верить в чудо. Теперь он имел столько денег, сколько и потратить был не в состоянии, и такую прекрасную одежду, о какой можно только мечтать. Даже мандарины проявляли к нему уважение.

И в его руках было это красивое, сильное, зрелое и такое гладкое тело. Безусловно, он уже не мог испытывать тех чувств, что раньше, зато получал удовольствие от прикосновения к нему пальцами. Ему доставляло радость наблюдать видимые проявления удовольствия, которые он, в свою очередь, доставлял, не говоря уже об осознании того, что женщина, вверившаяся ему, – мать будущего императора. Да, он прошел большой путь от того ненавистного сарая в Уху.

Его жизнь тем не менее не была наполнена одними только радостями. Пусть Лань Гуй снова дала ему работу около себя и сделала своим фаворитом, но по сравнению с той восемнадцатилетней девочкой, какой он ее помнил, она разительно изменилась. Характер ее стал более неистов, а упрямство – необоримым. Алчность, свойственная ей, как он вспоминал, и раньше, теперь еще более усугубилась. Видимо, унижение бедностью, вернее то, что она считала бедностью, от которой Лань Гуй страдала как дочь Хуэйчжэна, привело к тому, что она стала крайне расточительной и заставляла его то и дело покупать для нее экстравагантные одежды, украшенную алмазами обувь… С беспокойством он замечал в ней проявление тщеславия. Теперь ее обувь имела специальную платформу в несколько дюймов толщиной, чтобы при росте в пять футов она казалась выше. Все эти обстоятельства страшили его. Вот и сейчас она явно была в плохом настроении. Это больше всего беспокоило евнуха в свете того, что он должен был ей сказать.

– Почитаемая расстроена? – промурлыкал Чжан Цзинь, нежно массируя его.

– Ха! – Лань Гуй перевернулась на спину так резко, что захватила его врасплох. – Ты дурачок, Чжан Цзинь. Ты что, не слышал последних новостей?

Чжан Цзинь вылил на ладонь немного душистого масла и нежно погладил выпуклые холмики ее грудей.

– Поделитесь со мной новостями, расстроившими вас.

– Британцы и французы взяли штурмом форты Дагу.

– Но это невозможно. В прошлый раз…

– В прошлый раз им это не удалось. Теперь же они добились успеха. Кое-чья голова должна слететь с плеч. Но что толку оглядываться. Они захватили Дагу, взяли под контроль реку. Возникла опасность, что они двинутся в Пекин. А принц Хуэй собирается вести с ними переговоры. Его, разумеется, поощряет принц Сушунь. А он либо трус, либо подыгрывает британцам. Его-то и следует лишить головы.

– А как бы вы поступили в такой ситуации, Почитаемая?

Лань Гуй раздвинула ноги, показывая тем самым, где ему следует работать дальше.

– Они хотят войны, – проговорила она мечтательно. – Я бы им устроила войну. Разве у нас нет армии знаменных, куда более многочисленной, чем войско британцев и французов? Да мы бы уничтожили их без следа.

– А каково мнение императора, Почитаемая?

– Император в замешательстве. Он бы стал воевать, я уверена, если бы его не отговорили зловредные дядья. Так бы поступил и принц Гун, его брат. Но те продолжают бормотать, что мы не можем воевать с варварами и тайпинами одновременно. Ха! Что же они, спрашивается, давным-давно не разгромили тайпинов? Почему не сместили Цзэн Гофаня и не отрубили ему голову? Он же бесполезен.

Чжан Цзинь воспрянул духом. Наконец-то ему дали зацепку.

– Я узнал, как можно разгромить тайпинов, Почитаемая.

– Ты? – Лань Гуй села, перебросив ноги на одну сторону стола. Чжан Цзинь передал ей оба письма.

– Джоанна Баррингтон?.. – удивилась Лань Гуй. – Она же англичанка.

– Она жаждет помочь династии, Почитаемая. А этот человек – Вард – американец. Американцы никогда не искали войны с нами.

– Меня просят убедить императора предоставить право создать армию… человеку, которого мы даже никогда не видели? А что, если его армия повернет оружие против династии?

– Я встречался с этим человеком. Мне он показался достойным доверия.

– Ты виделся с ним? Он здесь, в Пекине?

– Он привез письма, Почитаемая.

Глаза Лань Гуй засверкали:

– Тогда я тоже должна с ним встретиться.

– Вы? – Чжан Цзинь настолько встревожился, что забыл о хороших манерах. Ведь для наложницы императора встретиться с полноценным мужчиной, кроме самого императора или его родственников – да и с ними только на особых церемониях, – и быть застигнутой означало смерть на месте через отсечение головы. То же наказание грозило и евнуху, организовавшему встречу.

– Я сама должна оценить надежность этого человека. Ты приведешь его ко мне. Сегодня же ночью. Его величество так переволновался в связи со взятием Дагу, что решил сегодня спать один. Не подведи меня, Чжан Цзинь, или я сниму с тебя голову.

«Если мне это удастся, – подумал евнух скорбно, – я еще скорее лишусь головы». Но он лишь поклонился и сказал:

– Будет сделано как пожелаете, Почитаемая.

Чжан Цзинь отправился на постоялый двор, где остановился Вард. Многие, разумеется, знали о том, что в Пекине находится длинноносый волосатый варвар. Но то, что он американец, а не британец, и к тому же заявил, что прибыл по делам Дома Баррингтонов, бегло разговаривал по-китайски и имел при себе достаточно серебряных монет, оградило его от неприятностей. Вард нетерпеливо поднял глаза, когда Чжан Цзинь остановился у стола, за которым он сидел.

– Вы пойдете со мной, – сказал ему Чжан Цзинь.

– На встречу с леди?

– Тише, вы. Если обнаружится, не сносить нам голов. Вы умеете плавать под водой?

Вард кивнул. Проделав такой неблизкий путь и прождав так долго, он не собирался отступать при первом намеке на опасность.

Чжан Цзинь вел Варда по улицам Татарского города прямо к северной стене. Дабы наверняка убедиться в отсутствии слежки, евнух несколько раз делал круги. Возле северной стены они подошли к резервуарам, которые снабжали водой Орнаментальные Воды – каскад огромных искусственных озер, лежащих к востоку от Запретного города. Ночь выдалась безлунная, и в тени высокого здания Чжан Цзинь приказал Варду раздеться.

– Я должен предстать перед леди голым? – удивился американец.

– Вас будет ждать одежда, когда мы выйдем из воды. А эта останется здесь до нашего возвращения.

Чжан Цзинь разделся до набедренной повязки, и Вард последовал его примеру, оставив на себе только подштанники, за поясом которых попытался укрепить свой револьвер.

– Вы должны и это оставить здесь тоже, – сказал ему евнух. – С этим человеком нельзя встречаться, имея при себе оружие.

Вард замешкался в нерешительности. Предприятие сулило дохода на грош, но неприятностей на целый фунт. Он завернул револьвер в куртку и вместе с Чжан Цзинем осторожно спустился в воду.

Для сообщения с Орнаментальными Водами из резервуаров под красными стенами Запретного города были проложены каменные туннели. В кромешную тьму этих пещер и направлялся Чжан Цзинь. Вард сделал глубокий вдох и последовал за евнухом. Ему было до предела жутко, так как он не представлял, куда направляется, чувствовал только рядом стену да время от времени вытягивал руку, чтобы нащупать ногу сопровождающего, вокруг которой завихрялась вода. Плыть им пришлось недалеко, но из-за неведения на какое-то время требовалось задерживать дыхание. Его легкие были на грани взрыва, когда темнота расступилась и он вынырнул, судорожно глотая воздух. Чжан Цзинь оказался всего в нескольких футах от него.

– Мы должны оставаться в воде, пока не достигнем рва, – предупредил американца евнух. – Но туннелей больше не будет.

Они то плыли, то брели, по мере того как уровень воды увеличивался или уменьшался, пока не достигли рва, где смогли просто идти, так как его глубина не превышала пяти футов. По-прежнему требовалось двигаться со всей осторожностью и застывать, прижавшись к стене, едва заслышав над головой голоса. Казалось, их путешествие будет длиться вечно, но прошло немногим больше часа, когда они прибыли на место, где Чжан Цзинь приготовил для них полотенца и одежду. Евнух через огромный и очень пышный сад вывел Варда к колодцу с высокими стенками.

– Встаньте лицом к стене, господин Вард, – предупредил евнух, – и если вам дорога жизнь, не оборачивайтесь.

Варду опять стало жутко, особенно когда он услышал за спиной шаги, приглушенные травой. Однако разум подсказывал: задумай маньчжуры его убить, вряд ли заставили бы совершать столь необычное путешествие.

– Вас послала ко мне Джоанна Баррингтон? – послышался женский голос.

– Да, Почитаемая.

– В своем письме она утверждает, что ты можешь разгромить тайпинов. Как ты собираешься это сделать, если генералы императора не справились?

Вард повторил в точности все то, что говорил Джоанне.

– Где ты найдешь людей, которые пойдут за тобой?

– Я уже нашел кое-кого, Почитаемая.

– Но тебе понадобится бесчисленное количество людей.

– Не думаю, Почитаемая. Пяти тысяч будет достаточно.

– Пять тысяч человек против ста тысяч тайпинов? Да это безумие!

– Победы одерживались и при более разительном соотношении сил.

– Кто поведет этих людей?

– Я, Почитаемая. И я же буду обучать их.

Наступило молчание, и Вард пытался проследить ход мыслей Лань Гуй. Армия в пять тысяч человек вряд ли представит угрозу империи, зато если она сможет разгромить тайпинов… Если же замысел осуществить не удастся и его войска будут перебиты, общая обстановка не намного ухудшится.

– Закрой глаза, – приказала Лань Гуй, – и не открывай. Теперь повернись.

Вард подчинился и почувствовал запах ее духов, так как она приблизилась, чтобы получше рассмотреть его лицо в темноте. Соблазн открыть глаза был огромен, но он крепко сжимал веки. Затем он почувствовал ее прикосновение к лицу, пальцы скользнули по челюсти. Молодой человек заставил себя расслабиться и ждать.

– Я прикажу подготовить для тебя назначение на должность, – сказала Лань Гуй. – Это даст тебе нужную власть. Чжан Цзинь принесет документ туда, где ты остановился. А теперь иди – и успеха тебе.