Текст книги "Зеркальная игра (Сборник)"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Джеймс Хедли Чейз,Джон Кризи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

 3. Главный инспектор Вест

Главный инспектор Роджер Вест мог своим поведением привести в нормальное состояние и обезоружить большинство людей, в каком бы плохом настроении они не были. Один из его принципов гласил: лучше иметь дело с сотней спокойных людей, чем с одним возбужденным человеком. Прошли те времена, когда основной тактикой было устрашение, сейчас в моду вошли приятные, вежливые манеры.

Но это, конечно, далеко не все.

Молодая женщина ему понравилась. Ее гладкие темные волосы, пышное тело, серые глаза, довольно высокий рост – 5,7 или 5,8 футов. Она, казалось, сошла с обложки женского журнала. Дафни выглядела исключительно эффектно в своем полотняном костюме цвета красного вина, юбке со множеством складок и белой' накрахмаленной кофточке:

Она спросила:

– Что... в чем дело?

Страх за Микеля все еще мучил ее. Что с ним? Жив он или уже умер? Или арестован за какое-нибудь преступление? Ужас, а вовсе не здравый смысл не позволил ей задать вопрос о Микеле, хотя его имя вертелось у нее на кончике языка. Но инстинкт внезапно подсказал ей, что правильнее будет помолчать и послушать. Все ее помыслы были направлены на то, чтобы как-то не повредить Микелю.

– Мы по поводу вашего приятеля,– небрежно заметил Вест,– мистера Антони Роусона.

Дафни хотела было произнести что-то, но промолчала и лишь отступила в сторону, чтобы дать им пройти.

Вест с довольно безразличным видом осматривался по сторонам, но почти ничего не упустил.

Он уловил главное, что отягощало ее и делало неповоротливой,– страх. Движения Дафни были неловкими, она даже наткнулась на Уотлесбери, когда тот перешагивал через порог. Неожиданно она очень быстро заговорила:

– О, пожалуйста, проходите сюда, в эту комнату. Я, правда, боюсь, что ничем не смогу вам помочь, я не видела Тони уже неделю или больше. Честно!

«Это «честно»,– произнес про себя Вест,– явный признак ее нервного расстройства».

Однако для нервозности у женщины могло быть множество причин.

Они вошли в великолепно выглядевшую под лучами утреннего солнца красно-кремовую комнату. Французское окне выходило в сад. В окно были видны лужайка и рощица позади, сад с маленькими газонами на клумбах, несколько, правда, запущенных.

– Не будете ли вы... не желаете ли присесть?

– Нет, спасибо,– ответил Вест,– я только что приехал из Лондона и не могу задерживаться ни на минуту. Когда вы видели мистера Роусона в последний раз?

Она заговорила слишком быстро:

– Около десяти дней назад. Когда это было? Неделю назад, в четверг. Микель, я имею в виду моего мужа, был в тот вечер дома, и мы зашли к Тони выпить. Получился такой приятный вечер. Мы прогулялись. Он подвез нас домой. Я уверена, что это было в четверг, помню, мне так было приятно, что Микель вернулся домой на день раньше обычного.

А он всегда ночует дома? спросил Вест.

Он чувствовал, что для Уотлесбери, с его строгими правилами, такой вопрос неприятен и он не слишком доволен, что Вест его задал. Уотлесбери еще до этого сообщил Весту, что Микель Моллоу работал разъездным коммивояжером и проводил в дороге четыре или пять дней в неделю, следил за своей внешностью, был внимателен к прекрасному полу. Для самого Уотлесбери допрос женщины был неприятной обязанностью, он считал, что следовало бы найти других свидетелей.

– Ну что вы, он ведь разъездной сотрудник,– мягко заметила Дафни.– Вы ведь знаете, он работает у Милд-мэя, канцелярское и конторское оборудование...– Она сделала паузу, и Вест уловил в ее голосе некоторую напряженность.

– Микель уехал в Шотландию,– продолжала Дафни,– по специальному поручению. Во время уик-энда его уже не было дома. Я не знаю, какое это поручение, но оно связано с продвижением по службе.

– М... м... м...– промычал Вест.– Итак, он уехал...

Уотлесбери при этом издал серию нечленораздельных звуков, которые можно было принять за выражение профессионального скептицизма.

– Что произошло и почему вы интересуетесь Тони? – спросила Дафни.

Ее голос стал почти спокойным. Вест не был уверен, но предположил, что она вряд ли волновалась из-за Антони Роусона.

– Мы не можем установить, где находится в последнее время мистер Роусон,– ответил Вест.

– Вы не можете выяснить...– она запнулась, замолчала, потом резко спросила: – Что вы имеете в виду? Он что, убежал?

– Мы предполагаем, что вы могли бы нам дать некоторые сведения,– отвечал инспектор Вест.– Вы не знаете, где находится он сейчас?

– Конечно, нет.– Она выглядела теперь вполне спокойной, нормальной, приятной молодой женщиной.– Как раз сегодня я ездила туда на велосипеде, но ничего не видела.

– А часто вы ездите туда?

Дафни внезапно умолкла и пристально посмотрела на Веста. Тот заметил, как вспыхнули вдруг ее щеки. Она поняла намек, содержащийся в его вопросе. Но ответ ее прозвучал довольно спокойно и даже слегка официально:

– В погожие дни я езжу иногда туда на велосипеде выпить чашку кофе или чая. Мистер Антони Роусон – наш старый друг.

– А вы не знали, что он уезжает?

– Не имела никакого понятия.

– А ваш муж?

– Если он и знал, то мне ничего не говорил.

Уотлесбери продолжал производить все те же шумные вздохи, он, безусловно, думал о том, что Вест выпустил из рук хорошую возможность. Молодая женщина успела собраться и успокоиться.

Вест изобразил одну из самых любезных своих улыбок. Эта улыбка и вьющиеся волосы делали его необыкновенно привлекательным.

– Ваш муж все рассказывает вам, миссис Моллоу? – спросил он.

– Конечно! – воскликнула она.

Роджер сделал паузу, готовясь задать следующий вопрос.

– Что касается мистера Роусона, не знаете ли вы, были ли у него другие близкие друзья в Хуле или поблизости отсюда?

– Думаю, что нет,– ответила Дафни.– Она слегка откинула прядь волос.– У него много знакомых, но думаю, что большинство из них не являются близкими друзьями.

– Родственники?

–.Кажется, у него их нет, но крайней мере близких.

– Не знаете ли, чем он живет?

– Да, конечно...– она колебалась.– Он что-то вроде журналиста или, как это называют, независимый – – кажется, так. Он иногда пишет для газет и журналов.

– И это все?

– Насколько мне известно, он ничем иным не занимался,– ответила Дафни.– Я думаю, правда, возможно это не мое дело, но полагаю, что он получил в наследство некоторую сумму денег и после этого бросил работу.

– Вы знаете, какая это была работа?

Дафни поколебалась, потом ответила:

– Нет!

Уотлесбери продолжал хранить молчание, слегка сопя. Так, впрочем, делали многие из присутствовавших на допросах, которые вел Вест.

Секрет успеха Веста был в том, что он не давил на людей, не повышал голоса, не акцептировал вопросы каким-то особенным образом. Он как бы убеждал людей раскрыться и выложить все, что им известно; его манера вести беседу успокаивала, и ему удавалось извлекать истину из самых непокладистых людей.

Очень благодарен вам, миссис Моллоу. Если что-нибудь узнаете, не будете ли так любезны дать знать полковнику? он улыбнулся и кивнул в сторону Уотлесбери. Вы оставите карточку, не так ли?

– Я? Да, конечно.

Уотлесбери пошарил по карманам своего неряшливого костюма из голубой саржи, извлек карточку и про тянул Дафни.

Вест открыл портсигар, не спеша выбрал сигарету и закурил. В то время как Уотлесбери вручал свою карточку, он нагнулся, незаметно взял какую-то бумагу и положил ее в карман.

– Спасибо, – поблагодарила Дафни полковника за карточку, потом вежливо добавила: – Я думаю, он скоро появится.

– Вы уверены? – внезапно спросил Вест, и вопрос этот прозвучал так, будто ему точно было известно, что она лжет.

Это привело ее в недоумение, но не встревожило, и она ответила спокойно:

– Конечно, а почему бы и нет?

– Надеюсь, вы правы, – ответил Вест, скрывая свои сомнения.

– Миссис Моллоу, нет ли у вас причин думать, что мистер Роусон имел врагов? Кого-нибудь, кто желал бы ему зла.– Он сделал паузу.– Он никогда не говорил вам о своей тревоге, о страхе, беспокойстве?

Паузы между вопросами были предельно короткими, только чтобы она имела возможность осмыслить сказанное. Затем последовал следующий вопрос:

– Не принимал ли он каких-либо специальных мер против воровства, физического насилия, кражи?

Она, очевидно, чувствовала себя так, словно стояла под пронизывающим ветром:

– Ну, нет, я не понимаю вас... Для чего все это ему?

Вест не ответил.

Уотлесбери издал негромкое хрипение.

Вест обратил внимание на удивление, почти замешательство, появившееся в глазах женщины, пока он один за другим задавал вопросы.

Сказанное им смутило ее, он видел, как она пытается ориентироваться, пока он переходил от одного намека к другому.

Слова «физическое насилие» он как бы отрубил, выбросил их со сжатыми губами, его глаза устрашающе блестели.

Она сильно побледнела, в ее красивых глазах появился страх.

– О нет! – воскликнула Дафни.

Уотлесбери подвигал ногами, потом поднял руки, сцепив их. Он полагал, что наступил кульминационный момент допроса – момент внезапной атаки.

Вест очень мягко спросил:

– Вы когда в последний раз видели мистера Роусона?

– Я уже сказала вам! На прошлой неделе, нет... неделей раньше. Это было...

– Когда?

– Я уже вам сказала!

– А вы были у коттеджа ночью в пятницу?

– В пятницу? Нет! – крикнула она.

– Вы уверены? – он сейчас был страшно агрессивен.

– Да, конечно!

– А ваш муж?

– Он... он не мог там быть... его не было дома, он выехал в Шотландию.

– Тогда каким образом можно объяснить, что возле дома Роусона обнаружены следы вашего велосипеда, которые оставлены либо в пятницу вечером, либо в субботу утром?

Вопрос был ужасен. Она не знала, что отвечать, и молчала. Дафни была уверена: эти двое знают, что она лгала им.

 4. Хул

Дафни стояла совершенно неподвижно, лицо бледное, глаза ярко блестели. Она тяжело дышала. Ей хотелось спрятаться от Веста, но она не могла заставить себя даже пошевелиться.

Ситуация сложилась напряженная.

– Ну и как вы объясните эти следы? – продолжал наступление Вест.

– Я... я не могу...

– Вы были в коттедже?

– Нет!

– А ваш муж?

– Я говорила уже вам, что его не было дома.– Это главное, во что было необходимо заставить их поверить. Все связанное с Тони по сравнению с этим ничего не значило.

Но какая-то сила все же побудила ее задать вопрос:

– А как вы узнали, что там следы моего велосипеда?

– Следы, оставленные вашим велосипедом в понедельник, и те, что оставлены после дождя в пятницу, видны совершенно отчетливо и абсолютно одинаковы.

– О-о, – слабым голосом произнесла Дафни,– ну... я не знаю. Ведь мог же кто-нибудь воспользоваться велосипедом.

– А вы его кому-нибудь одалживали?

– Нет.

– Уверены?

– Да.

– Тогда почему же вы думаете, что кто-то им пользовался?

– А как же иначе мог он попасть наверх? – парировала она.

Наступила долгая напряженная пауза. И все это время Дафни продолжала твердить себе, что главное – не дать им понять, что Микель был дома в пятницу.

«Что произошло в коттедже? – думала она.– Не замешан ли Микель в преступлении?»

Неожиданно Вест улыбнулся:

– Очень признателен вам за терпение, миссис Моллоу,– сказал он.– Если что-нибудь узнаете о мистере Роусоне, то дайте знать начальнику полиции, хорошо?

С удовлетворенным видом он повернулся к выходу.

На лице Уотлесбери промелькнуло сначала выражение удивления, потом осуждения. Он был, казалось, недоволен чем-то. Но, ничего не сказав, полковник пожал своими покатыми огромными плечами и вслед за Вестом направился к двери.

Оба детектива вышли на террасу. Солнце пригревало, розы ярко выделялись среди изумрудно-зеленой травы. Неподалеку, на соседних участках, росли молодые буки и березки, серебристые, с нежно-зелеными, еще не полностью раскрывшимися листочками.

Вест снова улыбнулся Дафни Моллоу:

– Еще раз благодарю вас. До свидания.

Он надел шляпу, повернулся и зашагал к машине. Уотлесбери медленно следовал за ним. Он был килограммов на двадцать тяжелее Веста, окружность его талии достигала почти пятидесяти дюймов. Внезапно Вест повернулся и устремился обратно, как будто что-то вспомнив. На лице Дафни Моллоу вновь появилась тревога.

О, миссис Моллоу,– живо произнес Вест самым приятым голосом,– надеюсь, это не причинит вам неудобства, но мы вынуждены будем забрать ваш велосипед. За ним вскоре приедет человек. Мы не задержим его дольше, чем это будет необходимо.

– Хорошо,– ответила она.

– Это вас не обеспокоит?

– Нет, я могу обойтись.

– Можно мне взглянуть на него сейчас?

– Да, да... конечно.

Велосипед находился рядом с гаражом и выглядел совершенно обычно. Вест осмотрел его молча. Уотлесбери также не сделал никаких замечаний. Поблагодарив Дафни, Вест знаком подозвал полисмена, который ожидал их на улице, и поручил ему охранять велосипед до тех пор, пока кто-нибудь из Хула не приедет за ним.

Затем они вернулись к машине. Вест уселся за баранку, Уотлесбери поместился рядом с ним. Дафни Моллоу, стоя у открытой двери, следила за ними, но она находилась на расстоянии 30—40 ярдов, и на таком расстоянии уловить выражение ее лица было невозможно.

– Прекрасная женщина! – торжественно произнес Вест.

– Хм? Да. О, да. Великолепная.– Уотлесбери осекся, слегка сконфуженный.

Вест знал, что он один из лучших работников местной полиции. Он, разумеется, благоговел перед Ярдом, вел себя очень осторожно и если о чем-нибудь спрашивал, то только о самом необходимом. Полковник не решался расспрашивать Веста о его методах, хотя и был полностью в курсе расследования.

Вест преодолевал тем временем ухабистую каменистую дорогу. Окрестности Хула изобиловали плохими дорогами, но та, по которой они ехали, вообще никуда не годилась. Громадные ямы, наполненные водой, встречались на каждом шагу, хотя дождей не было уже три дня.

– Так вы хотели спросить, почему мы не заставили ее разговориться? – неожиданно спросил Вест у начальника полиции.

– Да... хм, действительно, почему?

– Я видел, что она расстроена,– пояснил Вест.– Вопрос о Роусоне сильно ее взволновал. Но она быстро сориентировалась. Вы заметили? Я хотел бы знать чуть больше к тому моменту, как мы затеем разговор с ней вторично, это необходимо. Вы обратили внимание на деньги? – – добавил Вест небрежным тоном.

– Какие деньги?

– Когда мы подошли к парадной двери, у нее в руках как раз была пачка зеленых однофунтовых банкнот. Она, казалось, не знала, что с ними делать...– Вест достал что-то из кармана и спросил полковника: – Что это такое?

Это был кусок плотной бумаги. Уотлесбери взял его с ладони Веста и развернул с величайшим вниманием. Его движения были удивительно быстрыми и четкими. Бумагу он взял за углы, очевидно чтобы не стереть чьих-либо отпечатков пальцев, и то, как он это делал, подсказало Весту, что Уотлесбери – высококвалифицированный работник сыска.

– Конверт,– произнес он.– Адресован миссис Моллоу. Штамп – Лондон, Ист-Сайд, № 3. Написано небрежно, карандашом.– Он добавил почти про себя: – Бумага прекрасного качества. Производство Милдмэя?

– Думаю, не только они изготовляют такие конверты,– заметил Вест,– но в любом случае это интересно. Хотя бы потому, что подскажет нам точные размеры пачки банкнот. Конверт был у нее в руках в тот момент, когда мы поднимались, она его обронила, уходя из комнаты. И деньги тоже были у нее.– Он помолчал.– Что вы думаете об этом?

– Трудно сказать... хм...

Да, Уотлесбери был очень осторожен. Порой это раздражало, но характерной чертой полковника была высокая квалификация. Да и подчиненные его также были на высоте, хотя бы тот парень, который обнаружил на дороге следы велосипеда и установил, что это велосипед миссис Моллоу.

– Поедем осмотрим труп? – спросил он у Веста.

Полковник сидел, откинувшись на сиденье, его громадная туша давила на плечо инспектору. Секунду спустя он достал газету и осторожно завернул в нее измятый конверт.

– Или в коттедж? Надо его детально осмотреть, а потом сообщить в управление, что Моллоу исчез.

– Мы позвоним туда,– ответил Вест.– Я думаю, вам известен номер его машины?

– Местный констебль знает,– – произнес Уотлесбери.

Они проезжали вблизи телефонной будки. Уотлесбери вышел и набрал номер своего управления. Он уточнил номер автомобиля Моллоу и сделал запрос, действительно ли Моллоу был командирован в Шотландию.

Он повесил трубку через минуту и молчал, пока они снова не сели в машину. Затем сказал:

– Странно, почему она сегодня ездила в коттедж Роусона?

– Но они же близкие друзья?

– Да, конечно, и она иногда туда ездила одна. Ничего особенного, хотя... если бы что-то было, то пошли бы слухи.– Уотлесбери говорил несколько загадочно.– Я думаю, не была ли она расстроена из-за того, что не имела сведений о Роусоне?

– У меня не сложилось впечатления, что она беспокоилась о Роусоне до того момента, пока не поняла, что с ним что-то случилось,– ответил Вест,– так что давайте-ка сначала съездим в коттедж, а тем временем закончат вскрытие трупа.

– О’кей,– согласился Уотлесбери.– Поезжайте сначала направо, потом налево, потом снова налево. Только имейте в виду: наши деревенские дороги паршивые.

Машина двигалась по неровной каменистой дороге, то и дело объезжая воронки и ямы.

– Власти боятся потратить лишние полкроны на ремонт дорог, хотя многие приезжие об этом только и говорят. А с утеса Хул выглядит очень живописным.

– Я не знаю города,– произнес Роджер Вест.– На первый взгляд он действительно выглядит чудесно.

– Это самый красивый приморский городок на юге Англии,– самодовольно сказал Уотлесбери,– наш Хул. Я прожил здесь всю жизнь и ни на что другое его не променяю.– Он немного помолчал, потом спросил почти виновато: – Но Роусон, он, кажется, не имеет ни друзей, ни родственников. Миссис Моллоу сказала, что он типичный холостяк. Кому нужно было его убивать?

– Мы, конечно, скорее узнаем это, чем он сам,– ответил Вест.– Вы сказали, второй поворот направо? – уточнил он.

– Да, возле того старого забора.

Дорога круто поднималась вверх, проходя по лесистой местности, где еще доцветали колокольчики, уже поблекшие, с опадающими лепестками. В воздухе порхали и играли птицы. Солнце стояло высоко, и в машине было жарко. Они свернули на узкую дорогу, покрытую гудроном и, видимо, недавно отделанную светлым гравием. Слева виднелось ущелье с неясными очертаниями скал, а дальше – море, на спокойной глади которого выделялась яхта с ослепительно белыми парусами.

– Подъезжайте к вершине и там остановитесь на минутку,– попросил Уотлесбери.

Вест так и сделал, остановившись в тени высокой скалы, которая даже в лучах солнца казалась темной и зловещей.

– Это скала Дьявола, закрывающая вход в бухту Дьявола,– объявил Уотлесбери.– В этой бухте в плохую погоду опасно. Давайте выйдем, я расскажу вам об окрестностях.

Они вышли. Бриз, дувший с моря, овевал их лица, воздух был свежим, чистым и бодрящим, непривычным для человека из пропахшего бензином Лондона.

Они смотрели назад, в сторону дороги, по которой только что проехали.

Город Хул зимой насчитывал 9400 жителей, а летом их число доходило до 29 тысяч. Он был расположен в долине среди холмов, которые в этой части Сессекса спускаются прямо к морю. Та часть долины, где находились Вест и начальник местной полиции, была покрыта растительностью. Среди деревьев виднелись небольшие домики, очень похожие на домик Моллоу с его островерхой крышей.

На горизонте виднелись две деревни. Одна с церковью в нормандском стиле, в другой выделялось большое здание с изящным серым шпилем.

Сам Хул делился на две части узенькой речкой, ослепительно сверкающей под утренним солнцем. Вест насчитал три моста: один висячий и два сводчатых. Отсюда сводчатые мосты выглядели очень старыми. В городе было два парка, красивых и зеленых, и дюжина церквей

– Вон тот домик на отшибе,– показал местный детектив,– коттедж Роусона.– Он был восстановлен только после того, как перешел к нему. Когда Роусон его приобрел, он был почти развалиной. Он вложил деньги, провел электричество, привел все в порядок и после этого переехал туда жить.

– Откуда?

– Насколько мне известно, из Лондона,– ответил Уотлесбери.

– Интересно, откуда он взял деньги? – лениво произнес Вест. Ну, поехали, посмотрим на месте.

Вскоре показался коттедж. Он был почти целиком сделан из дерева, красная черепица крыши раскрошилась и покрылась пятнами. Окна были очень маленькими, хотя одно из них, казалось, недавно было несколько расширено – обрамление выглядело новым. Над крышей торчали три печные трубы.

– Весной жители городка поднимаются сюда, чтобы полюбоваться садом,– сказал Уотлесбери.– Здесь бывает очень много горных цветов: герань, фиалки, плющ, тюльпаны, много всего. Прямо изобилие. Его карликовые азалии великолепны. Жалко, что сейчас не сезон.

Вест остановил машину и вышел. Сад был великолепен, прекрасно спланирован. Там были ручьи, два небольших озера, бассейн с золотыми рыбками, сверкающие водопады – все в миниатюре, и ничто не казалось искусственным. Все было выполнено с любовью.

– Что, Роусон все это сделал сам? – спросил Вест.

– Да, несомненно. Он обожал это место. За домом у него, вон там, на заднем дворе, огород. Там несколько дней в неделю работал человек. Овощи он продавал и имел от этого немалую выгоду. Гараж у него за углом. Это просто старый сарай. На виду он не хотел иметь ничего, что органически не вписывается в общий пейзаж. Машина и сейчас там стоит.– Уотлесбери тяжело вздохнул.– Если бы я мог поступить по своему усмотрению, я бы уже сюда съездил, но мой шеф говорит: «Подождите, раньше осмотрите его белье и марку прачечной на нем». В карманах ничего интересного не было, вы же знаете. Я был бы очень удивлен, если бы то тело, которое мы вытащили сегодня из моря,– не Роусон. Я часто видел эти маленькие пятнышки за его правым ухом,

а в совпадения я не верю. Ну что, войдем через переднюю дверь или через заднюю?

– Попытаемся через переднюю,– ответил Вест.

Они медленно подошли, осматривая все кругом. Коттедж, с его длинными, плавными, изогнутыми линиями, выглядел совсем иначе, чем изуродованное тело, которое лежало на скамье в морге, при отделении полиции. А сад выглядел так, будто за ним кто-то любовно и тщательно ухаживал.

Газета все еще торчала из почтового ящика.

Они потрогали железную ручку, потом толкнули толстую дубовую дверь. Она не шевельнулась. Уотлес-бери вытащил связку ключей, выбрал один, тонкий и длинный, вставил его в замочную скважину и повернул. Большой замок с легким скрипом открылся.

– Быстро! – одобрил Вест и толкнул дверь.

Дверь была довольно низкой, и полковнику пришлось наклонить голову перед притолокой. Иначе он ударился бы о дубовую балку, которая тянулась от камина до противоположной стены. Темные дубовые брусья покрывали и другую стену. Коттедж имел живописный вид, но после яркого солнца здесь казалось темновато. Стены были украшены латунными и медными пластинками, над огромным камином висел крюк и большие металлические собачьи головы. Здесь же висели два скрещенных мушкета, несколько старых пистолетов и пищалей – настоящий музей старинного оружия.

Вест не заинтересовался экспонатами этого домашнего музея. Он принюхался.

Уотлесбери продолжал сопеть в своей обычной манере и, казалось, ничего не замечал.

Вест опять принюхался, затем шумно вздохнул. Он повернулся и открыл боковую дверь.

К этому времени Уотлесбери тоже понял, что что-то не так, но что именно, он не догадывался. Неужели у него совсем не было обоняния?

– Это вон там! – сказал Вест.

Он вытащил из кармана носовой платок и заткнул им нос, затем пошел вперед. Озадаченный Уотлесбери хранил молчание. Он недоумевал недолго.

На плиточном полу кухни лежал труп мужчины. Мужчина умер уже несколько дней назад, и в коттедже было полно крыс...