Текст книги "Зеркальная игра (Сборник)"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Джеймс Хедли Чейз,Джон Кризи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Со спокойствием и значительностью, которая всегда в нем чувствовалась, он взял стакан из рук Беллевер и поставил его на небольшой галльский столик из инкрустированного дуба. Мисс Беллевер воскликнула:

– Мистер Серокольд, я не согласна с вами! Миссис Серокольд намного лучше с тех пор, как...

Она замолчала и отвернулась с недовольным видом.

Входная дверь с шумом распахнулась. С видом кинозвезды, с триумфом появляющейся на сцене, вошел Эдгар Лаусон. Он остановился посреди холла и принял драматическую позу. Это было смешно... но не очень. Он продекламировал театральным тоном:

– Я вас открыл, о мои враги!

Он обращался к Левису Серокольду, у которого был немного удивленный вид.

– Но, Эдгар, что происходит, мой друг?

– Бесполезно! Вы меня не обманете! Маска с вас сорвана! Вы мне солгали, вы за мной шпионили, вы объединились с моими врагами против меня...

– Ну-ну, дитя, спокойствие. Вы все это расскажете в моем кабинете.

Левис взял его за руку, провел через холл, и они вышли в правую дверь. Серокольд закрыл ее за собой. Потом все услышали звук ключа, запирающего дверь.

Мисс Беллевер и мисс Марпл переглянулись, у них мелькнула одна и та же мысль: дверь запер не мистер Серокольд.

– По-моему, этот молодой человек сходит с ума. Это опасно,– мрачно сказала мисс Беллевер.

– У него в кармане что-то было, он его все время ощупывал,– сказала Джина.

Стефан перестал играть и сказал:

– В кинофильме это был бы, конечно, револьвер.

– Но, знаете ли... Это был действительно револьвер,– как бы извиняясь, произнесла мисс Марпл.

Через запертую дверь рабочего кабинета Левиса сначала послышались голоса, потом слова стали неразборчивыми. Вдруг Эдгар начал орать:

– Ложь!.. Ложь! Все это ложь! Вы мой отец, а я ваш сын! Вы меня обокрали! Это мне должен принадлежать этот дом! Вы меня предаете! Вы мечтаете избавиться от меня, я знаю!

Послышался успокаивающий голос Левиса, затем снова голос сумасшедшего, который становился все громче и громче... Эдгар выкрикивал оскорбительные слова, он, по-видимому, больше не владел собой. Иногда можно было различить несколько слов, произнесенных Левисом:

– Спокойно... Успокойтесь... Вы же знаете, что это неправда...

Но слова не успокаивали безумного, а приводили в еще большее отчаяние...

В холле все замолчали, боясь шевельнуться, и слушали то, что происходило за закрытой дверью.

– Я заставлю вас слушать меня! – визжал Эдгар.– Я заставлю вас потерять свой невозмутимый вид! Я получу удовлетворение! Вы мне заплатите за все мои страдания!

– Положите револьвер! – голос Левиса потерял свое обычное спокойствие.

– Эдгар убьет Левиса! – закричала Джина.– Разве ничего нельзя сделать? Позвать полицию или еще кого-нибудь?

Керри-Луиза, которую, казалось, эта сцена не волновала, мягко сказала:

– Не волнуйся, Джина. Эдгар обожает Левиса. Он играет драму для себя самого. Вот и все!

За дверью послышался смех Эдгара, и мисс Марпл показалось, что это смех сумасшедшего.

– Да, у меня есть револьвер, и он заряжен! Ни слова! Ни движения! Выслушайте меня до конца! Это вы организовали заговор против меня, и вы мне за это заплатите!

Он продолжал кричать еще несколько минут пронзительным голосом. Вдруг какой-то звук заставил всех вздрогнуть. Можно было подумать, что это выстрел, но Керри-Луиза сказала:

– Это ничего... Это снаружи... В парке, не знаю уж где...

За дверью продолжал говорить Эдгар:

– Вы сидите там и смотрите на меня... Смотрите на меня с таким видом, как будто вам все безразлично... Почему вы не выпрашиваете на коленях милости?

Я предупреждаю, что выстрелю! Я убью вас! Я ваш сын, презираемый сын, которого вы не хотите признать! Вы хотели, чтобы я спрятался подальше! Может быть, умер! Вы заставляли следить за мной шпионов! Вы составили заговор против меня... Вы мой отец!.. Я только незаконнорожденный, не правда ли? Только подкидыш! Вы меня опутали ложью! Вы притворились добрым со мной, а в то же время... Вы не должны жить! Я не оставлю вас в живых!..

Поток непристойностей последовал за этой тирадой. Мисс Беллевер внезапно вышла из оцепенения и бросилась к двери. Она начала громко стучать в дверь, но дверь была массивной, и, видя, что она не в состоянии ее поколебать, она повернулась и поспешно вышла из холла.

Эдгар после короткой паузы снова начал визжать:

– Ты умрешь! Умрешь сейчас же! На, дьявол! Получай это... и это!..

Два выстрела прозвучали друг за другом, на этот раз не в парке, а совершенно ясно – за дверью. Кто-то крикнул, мисс Марпл показалось, что это Мильдрид:

– Боже мой! Что же нам делать!

В кабинете Левиса за глухим звуком падения послышались отчаянные рыдания.

Кто-то прошел мимо мисс Марпл и стал выламывать дверь. Это был Стефан Рестарик.

– Откройте! – крикнул он.– Откройте немедленно!

Мисс Беллевер вернулась в холл, она держала в руках

большую связку ключей.

– Попробуйте открыть вот этим,– сказала она.

В это время зажглись лампы, и холл, находившийся раньше в сумерках, приобрел свой обычный вид.

Из-за дверей продолжали раздаваться сумасшедшие, отчаянные рыдания. Вилли Худ, который вошел в холл, замер на месте.

– В чем дело? Что здесь происходит? – спросил он.

Мильдрид плача ответила:

– Этот несчастный убил мистера Серокольда!

– О, прошу тебя, Мильдрид!..

Это сказала Керри-Луиза. Она встала, подошла к двери и ласково отстранила Стефана.

– Дайте я с ним поговорю,– сказала она и ласково позвала: – Эдгар... Эдгар... Откройте мне, пожалуйста!

Ключ повернулся в скважине. Кто-то медленно открыл дверь. Это был не Эдгар, а Левис Серокольд. Он дышал тяжело, как после долгого бега. Больше ничто не выдавало его волнения.

– Все хорошо, моя дорогая,– сказал он.– Все идет великолепно!

– Мы думали, что вы мертвы,– сказала мисс Бел-левер обиженным тоном.

Левис Серокольд нахмурил брови.

– Нет, я не мертв,– сказал он резко.

В кабинете можно было видеть Эдгара Лаусона, рухнувшего около бюро. Он задыхался и рыдал. Револьвер валялся около него на полу.

– Но мы слышали выстрел,– сказала Мильдрид.

– Ну так что?! Он два раза стрелял.

– И он не попал в вас?

– Конечно, не попал,– добродушно сказал Левис.

Мисс Марпл это показалось странным, выстрелы были произведены в упор.

– Где Маверик? – спросил Серокольд, видимо немного раздраженный.– Сейчас нам нужен именно Маверик!

– Я пойду поищу его,– сказала мисс Беллевер.– Может быть, позвать полицию?

– Полицию? Конечно, нет!

– Ну, разумеется, надо! – воскликнула Мильдрид Стрит.– Надо немедленно позвать полицию! Этот человек опасен!

– Какая глупость, посмотрите на него! Несчастный малый! Разве у него опасный вид?!

Действительно, у Эдгара Лаусона был совсем не опасный вид. Жалкий, он вызывал только легкое отвращение.

– Я не хотел этого делать! – стонал он.– В его голосе не было больше ни малейшей аффектации.–  Я просто не знаю, не понимаю, что со мной случилось... Я должен был потерять голову, чтобы говорить такие страшные вещи!.. Простите меня, мистер Серокольд! У меня никогда не было такого намерения!..

Левис потрепал его по плечу.

– Все в порядке, бедный мой мальчик. Ничего не произошло.

– Но я мог бы вас убить!..

Вилли Худ пересек комнату, чтобы осмотреть стену позади стола.

– Пули попали сюда,– сказал он. Потом посмотрел, как стоит кресло, и добавил: – Немного странно!..

Вдруг он заметил на полу револьвер.

– Черт возьми, где вы достали этот револьвер? – спросил он у Эдгара Лаусона.

– Револьвер? – Эдгар рассеянно посмотрел на него.

– Это мой револьвер! – сказал Вилли, поднимая оружие.– Гадюка! Вы взяли его у меня в комнате, отвечайте!

Видя жалкое состояние Эдгара и угрожающее – американца, Левис Серокольд вмешался:

– У вас будет еще время это выяснить... А вот и Маверик!.. Доктор, осмотрите Эдгара, прошу вас!..

Маверик приблизился к Эдгару с видом специалиста, столкнувшегося с интересным случаем.

– Довольно, Эдгар! Достаточно! – авторитетно сказал он.

– Это опасный сумасшедший! – воскликнула Мильдрид.– Он только что стрелял из револьвера! Он чуть было не убил моего отчима!

Эдгар застонал, а Маверик бросил на Мильдрид взгляд, полный упрека.

– Осторожнее, миссис Стрит. Идите за мной, Эдгар. Постель, снотворное... Мы поговорим об этом завтра.

Эдгар, дрожа, поднялся, кинул неуверенный взгляд на врача и на Мильдрид.

В это время с перекошенным лицом и сжатыми губами в холл вошла мисс Беллевер.

– Полиция будет здесь через несколько минут, я только что позвонила...– объявила она.

Эдгар снова застонал.

– О! Джули! – воскликнула миссис Серокольд.

– Джули! Я же вам говорил, что не надо вызывать полицию! Это патологический случай! – Левис был взбешен.

– Я должна была вызвать полицию. Мистер Гульдбрандсен мертв. Он убит выстрелом из револьвера! – ответила мисс Беллевер.

 Часть вторая
Полиция появляется на сцене

Прошло несколько секунд, прежде чем кто-нибудь понял, что сказала мисс Беллевер. .

– Христиан убит?! Что вы говорите?! Это невозможно!!!

– Пойдите и посмотрите сами! – мисс Беллевер обращалась не к миссис Серокольд, а ко всей группе, собравшейся в холле. Керри-Луиза сделала шаг к двери. Левис удержал ее, положив на плечо руку.

– Нет, моя дорогая, я пойду сам.

Он вышел из комнаты. Доктор Маверик посмотрел на Эдгара и пошел за Левисом. Мисс Беллевер пошла туда же. Мисс Марпл осторожно усадила свою приятельницу в кресло. Лицо Керри-Луизы выражало страдание.

– Убит Христиан! – повторила она голосом оглушенного, несчастного ребенка.

Вилли Худ, все еще взбешенйый, стоял около Лаусона, не выпуская из рук револьвера, который поднял с пола.

– Кто мог желать смерти Христиана? – пробормотала подавленная миссис Серокольд.

Никто не ответил.

Банда сумасшедших, проворчал Вилли.

Стефан подошел к Джине, как бы желая защитить ее. Лицо Джины, выражавшее ужас, было в этой комнате единственным живым и светлым пятном.

Вдруг входная дверь открылась, в комнату ворвался холодный воздух, и человек, одетый в теплое пальто, появился на пороге.

– Всем привет!.. Что тут делается?.. На улице такой туман!.. Я ехал со скоростью черепахи! – весело обратился он ко всем присутствующим.

Мисс Марпл обернулась, и ей показалось, что вошел Стефан. Но Стефан стоял рядом с Джиной. Она быстро сообразила, что дело просто в сходстве, и, если посмотреть внимательно, не таком уж большом, хотя фамильные черты были явно выражены. Стефан Рестарик был высокий и худой, а вновь пришедший – хрупкий. Это был очаровательный молодой человек с изящной фигурой. Он излучал радость и благодушие. Мисс Марпл заметила, что, войдя в холл, он стал искать глазами Джину.

– Вы меня ждали? Вы получили мою телеграмму? – спросил он, обращаясь к Керри-Луизе.

Он подошел к ней. Почти машинально Керри-Луиза протянула ему руку, молодой человек с почтением поцеловал ее.

– Ну, разумеется, дорогой Алекс. Разумеется, только... произошло столько событий,– пробормотала Керри-Луиза.

– Событий?

– Христиан Гульдбрандсен... Мой брат, Христиан Гульдбрандсен... Его нашли в комнате... убитым... из револьвера.

В криках Мильдрид Стрит Алекс почувствовал преувеличенное отчаяние.

– Боже мой! Это самоубийство?

– О нет! – тут же ответила Керри-Луиза.– Это, безусловно, не самоубийство. Со стороны Христиана... О нет!

– Я уверена, что дядя Христиан никогда бы не кончил жизнь самоубийством,– сказала Джина.

Алекс переводил вопросительный взгляд с одного лица на другое. Его брат, Стефан, ответил утвердительным кивком головы. Вилли Худ – несколько сердитым взглядом. Алекса заинтересовала мисс Марпл, но никто из присутствующих не потрудился объяснить, кто эта старая дама.

– Когда это случилось? – спросил Алекс.

– – Не больше трех-четырех минут тому назад,– ответила Джина.– Ну да, конечно, мы слышали выстрел... Но мы не придали этому значения.

– Не придали значения? Как же так?

– Видите ли... В это время... Другие события...– ответила Джина, подыскивая слова.

– Скорее всего...– начал Вилли, но в это время Джульетта Беллевер вошла в холл.

– Мистер Серокольд сказал, что мы все должны пойти в библиотеку, кроме миссис Серокольд. Это будет удобнее для полиции... Это ужасное потрясение для вас, Кара. Я велела положить вам в постель грелку, я поднимусь с вами...

Керри-Луиза поднялась, кивнула головой.

– Только прежде я хочу посмотреть на Христиана,– сказала она.

– О нет, дорогая, не следует себя волновать!

Керри-Луиза ласково ее отстранила.

– Джули, вы не понимаете...

Миссис Серокольд посмотрела вокруг себя и сказала:

– Джейн, пойдемте со мной.

Мисс Марпл не ожидала, что Керри-Луиза позовет ее. Они вместе направились к двери, откуда выходил доктор Маверик, который чуть было не сшиб их с ног.

– Доктор, удержите ее! – воскликнула мисс Беллевер.– Это так неразумно.

Керри-Луиза окинула молодого доктора спокойным взглядом и даже слегка улыбнулась.

– Вы хотите его увидеть? – спросил Маверик.

– Это необходимо.

– Я понимаю вас, миссис Серокольд,– сказал он, давая дорогу.– Идите туда, если вы считаете, что это ваш долг. Но после этого разрешите мисс Беллевер позаботиться о вас. Сейчас вы еще не ощущаете результатов потрясения, но они не замедлят сказаться, уверяю вас.

– Знаю, доктор, я буду благоразумна. Пойдемте, Джейн.

Комната Христиана Гульдбрандсена была похожа на салон. Кровать стояла в алькове. Одна дверь вела в ванную.

Керри-Луиза остановилась на пороге. Христиан сидел перед большим письменным столом из красного дерева, на котором стояла портативная пишущая машинка. Он сидел, склонившись на одну сторону кресла. Высокие подлокотники мешали ему упасть на пол.

Левис Серокольд стоял у окна и смотрел наружу, в ночь, слегка приподняв занавеску. Он обернулся и нахмурил брови.

– Дорогая, тебе не надо было приходить.

Левис быстро подошел к жене, она протянула ему руку. Мисс Марпл отошла на несколько шагов.

– Нет, надо, Левис, надо, чтобы я его видела... Я не должна отступать перед тем, что произошло.

Керри-Луиза медленно приблизилась к бюро.

– Ничего не трогай, дорогая, полиции необходимо найти все в таком виде, как мы это застали сами.

– Разумеется. Так его кто-то убил?..

Левис удивился, что она задала этот вопрос.

– Да... Я думал, что это тебе известно.

– Я знаю, Христиан никогда бы не кончил жизнь самоубийством. Разумеется, это не несчастный случай... Следовательно, убийство...

Она немного поколебалась перед тем, как произнести эти слова. Потом, обойдя стол, долго смотрела на покойника. В глазах ее было нежное, страдальческое выражение.

– Дорогой Христиан,– прошептала она,– он был всегда так добр ко мне! – И, положив ему на лоб пальцы, она добавила: – Дорогой Христиан, я вас благодарю и благословляю.

* * *

Когда инспектор Кэрри со своими людьми прибыл в Стонегат, в большом холле была только мисс Беллевер. Она с достоинством подошла к ним.

– Я – Джульетта Беллевер, компаньонка и секретарь миссис Серокольд.

– Это вы обнаружили труп и позвонили нам?

– Да. Почти все обитатели дома в библиотеке, вот дверь. Вы хотите, чтобы я проводила вас в комнату господина Гульдбрандсена?

– Пожалуйста,– сказал Кэрри и последовал за ней по коридору.

Следующие двадцать минут были посвящены формальностям: фотограф сделал необходимые снимки, приехал полицейский врач, и санитарная карета увезла труп Христиана Гульдбрандсена.

Инспектор Кэрри начал следствие.

Левис Серокольд провел его в библиотеку. Инспектор в уме классифицировал присутствующих: старая дама с седыми волосами; хорошенькая молодая женщина, которую он встречал за рулем автомобиля в окрестностях; немного странный американец, за которого она вышла замуж; двое молодых людей и мисс Беллевер – умная женщина, которая позвонила и пригласила его сюда. Затем он произнес маленькую, заранее приготовленную речь:

– Я знаю, что все вы очень взволнованы. Надеюсь, что сегодня не задержу вас долго. Мисс Беллевер обнаружила труп мистера Гульдбрандсена, и ее первую я прошу изложить события. Мистер Серокольд, если вы хотите пойти к миссис Серокольд, прошу вас. Как только я кончу беседу с миссис Беллевер, я встречусь с вами. Все ясно, не правда ли? Вероятно, есть комната поменьше, где бы я мог...

– Мой кабинет, Джули,– сказал Левис.

– Я и хотела его предложить.– Она прошла через холл, за ней следовали инспектор и сержант.

Мисс Беллевер устроила их и удобно устроилась сама. Казалось, что это ей поручили следствие, а не инспектору Кэрри. Однако он взял инициативу в свои руки. Голос и манеры его были приятны, серьезный и спокойный человек, вежливость которого могла ввести в заблуждение.

– Мне известны основные факты,– сказал он,—

Христиан Гульдбрандсен был сыном мистера Эрика Гульдбрандсена, который основал дело Гульдбрандсена, стипендии его имени и многое другое. Он был администратором этого заведения и вчера приехал сюда неожиданно. Это так?

– Да.

Инспектор оценил ответ и продолжал:

– Мистер Серокольд, который был в Ливерпуле, вернулся сегодня вечером, поездом, в 6 часов 30 минут?

– Да.

– После обеда мистер Гульдбрандсен сказал, что ему надо поработать в своей комнате, и, как только подали кофе, ушел, оставив всех в холле. Так?

– Да.

– Теперь, мисс Беллевер, скажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах вы обнаружили труп?

Мисс Беллевер шумно откашлялась.

Сегодня вечером произошел неприятный инцидент,– сказала она.– У одного молодого человека, очень нервного, его здесь лечат, был приступ. Он угрожал мистеру Серокольду револьвером. Они заперлись как раз в этой комнате. В конце концов молодой человек выстрелил... Вы можете посмотреть дыры от пуль там, в стене... К счастью, он не попал в мистера Серокольда. Выстрелив, молодой человек буквально рухнул. Мистер Серокольд послал меня за доктором Мавериком, врачом заведения. Я хотела вызвать его по внутреннему телефону, но его у себя не было. Наконец я нашла его у одного из его коллег и передала просьбу мистера Серокольда. Возвращаясь, я постучала в комнату мистера Гульдбрандсена, чтобы спросить его, не хочет ли он чего-нибудь перед сном: горячего молока, виски... Не услышав ответа, я открыла дверь и увидела, что мистер Гульдбрандсен мертв. Тогда я позвонила вам.

– Как входят в этот дом? Как из него выходят? Как запираются двери? Если бы вошел кто-нибудь снаружи, могло случиться так, чтобы никто этого не видел и не слышал?

– Кто угодно мог войти в боковую дверь, которая выходит на террасу. Эта дверь ведет в заведение и запирается на ключ тогда, когда все идут спать.

– Насколько я понял, в заведении около двухсот пятидесяти воспитанников?

– Да. Но двери заведения хорошо запираются и охраняются. Я считаю, что совершенно невозможно выйти оттуда, не будучи замеченным.

– Это надо проверить. Мистер Гульдбрандсен не вызывал враждебности или недовольства своими дисциплинарными мероприятиями?

– О нет! Мистер Гульдбрандсен не вмешивался в дела заведения.

– Зачем он приезжал?

– Не имею представления.

– Отсутствие мистера Серокольда его расстроило, и он решил ждать его возвращения?

– Да.

– Значит, он приехал, чтобы повидаться с мистером Серокольдом?

Без сомнения. И вероятно, по вопросам, касающимся заведения.

– Вполне вероятно. Имел ли он разговор с мистером Серокольдом?

– Нет. Не успел. Мистер Серокольд вернулся сегодня вечером, как раз перед обедом.

– А после обеда Гульдбрандсен удалился, сказав, что ему нужно написать важные письма. Он стремился повидаться с Серокольдом наедине?

Поколебавшись, мисс Беллевер ответила:

– Нет.

– Это любопытно. Ему было неудобно, но он ждал возвращения Серокольда.

– Да, это любопытно.

Казалось, что странность этого факта впервые поразила мисс Беллевер.

– Мистер Серокольд не провожал его в комнату?

– Нет, он был в холле.

– Когда был убит Г ульдбрандсен? У вас есть какие-нибудь предположения?

– Возможно, тогда, когда мы услышали выстрел. Значит, это произошло в 9 часов 23 минуты.

– Вы слышали выстрел, и это вас не взволновало?

– Мы находились при странных обстоятельствах...

И она подробно рассказала, что происходило в этот момент между Эдгаром Лаусоном и мистером Серокольдом.

– Значит, никто не мог предположить, что выстрел произведен в доме?

– Нет. Мне, в самом деле, не кажется. Мы даже испытали облегчение от того, что это произошло не в комнате. Потом мне показалось, что звук произведен машиной мистера Рестарика, но сейчас...

– Машина Рестарика?

– Да, Алекс Рестарик, он прибыл в машине... Как раз после всего случившегося.

– Понятно. Когда вы обнаружили труп, вы что-нибудь трогали в комнате?

Казалось, что вопрос оскорбил мисс Беллевер.

– Разумеется, нет. Мне известно, что ничего нельзя трогать в таких случаях.

– Теперь, когда мы пришли в комнату, здесь ничего не изменилось после того, как вы обнаружили труп?

Откинувшись в кресле и полузакрыв глаза, мисс Беллевер думала. Инспектор решил, что у нее хорошая зрительная память.

– Изменилась одна вещь. Пишущая машинка.– пустая.

– Вы помните, что, когда вы в первый раз вошли в эту комнату, в машинке было письмо, которое писал мистер Гульдбрандсен, и оно пропало?

– Да, я почти уверена, что в машинке был листок бумаги.

– Спасибо. Кто еще входил в комнату до нашего прибытия?

– Мистер и миссис Серокольд и мисс Марпл.

– Кто такая мисс Марпл?

– Это старая дама с седыми волосами. Подруга миссис Серокольд по пансиону. Она здесь уже три-четыре дня.

– Благодарю вас, мисс Беллевер. Все, что вы сообщили, чрезвычайно важно. Сейчас я хочу поговорить с мистером Серокольдом. Но, может быть... Вы сказали, что мисс Марпл пожилой человек? Я сначала поговорю с ней. И она сможет пойти лечь спать. Было бы жестоко заставлять бодрствовать старую женщину после всех пережитых волнений,– сказал инспектор.

Мисс Беллевер вышла. Кэрри посмотрел на потолок и сказал:

– Гульдбрандсен... Почему Гульдбрандсен?.. В заведении две сотни свихнувшихся парней... Нет никаких оснований, чтобы не считать, что кто-нибудь из них убил его. Но почему Гульдбрандсен? Посторонний в доме.

– Мы еще не знаем всего,– сказал сержант Лайк.

– Мы не знаем еще ничего,– заметил Кэрри.

Он галантно поднялся навстречу мисс Марпл, которая казалась немного взволнованной. Он постарался ее успокоить:

– Не волнуйтесь, мадам!.

Он был уверен, что старые девы любят, когда их называют «мадам». Для них полицейские офицеры принадлежат к низшим классам общества и должны быть почтительны к тем, кто выше их.

– Я понимаю, как это мучительно, но нам необходимо все выяснить.

– Да, я знаю,– сказала мисс Марпл.– Очень трудно выяснить все до конца, не правда ли? Нельзя смотреть сразу на два предмета. Часто тот предмет, на который мы смотрим, не представляет никакого интереса. Наше внимание направляют на одно, чтобы отвлечь от другого. Фокусники называют это «фальшивым направлением». Они такие ловкие, эти люди! Вы не находите? Я никогда не могла понять, что они делают с бокалом, в котором находятся красные рыбки... В самом деле, невозможно отгадать.

Инспектор опустил веки и сказал утешительным тоном:

– Действительно, мадам. Мисс Беллевер рассказала мне о событиях сегодняшнего дня. Все это было очень тяжело для всех вас, я уверен.

– Да... Это было очень драматично.

– Во-первых, сцена между мистером Серокольдом и... – он посмотрел в свои записи,– Эдгаром Лаусоном.

– Очень странный молодой человек,– сказала мисс Марпл.– Мне все время казалось, что он тронутый.

– Я в этом не сомневаюсь. Только прошло волнение по этому поводу, обнаружилась смерть мистера Гульд-брандсена. Я понял так, что вы вместе с миссис Серокольд пошли смотреть на труп?

– Это точно. Она попросила, чтобы я ее сопровождала. Мы очень старые подруги.

– Так. Значит, вы вместе с ней были в комнате Гульдбрандсена. Вы не заметили случайно, было ли какое-нибудь письмо или лист бумаги в пишущей машинке?

– Не было,– не колеблясь сказала мисс Марпл.– Я сразу это заметила, и мне показалось странным. Гульдбрандсен сидел перед пишущей машинкой, следовательно, он должен был печатать. Да... Мне это показалось очень странным.

Инспектор внимательно на нее посмотрел.

– Вы много разговаривали с мистером Гульд-брандсеном?

– Очень мало.

– Он не говорил вам ничего особенного?

На мгновение мисс Марпл задумалась.

– Он меня спрашивал о здоровье миссис Серокольд и особенно о состоянии ее сердца.

– Сердца? У нее что-нибудь не в порядке с этой стороны?

– Ничего, насколько мне известно.

После минутного молчания инспектор продолжал:

– Вы слышали выстрел сегодня вечером во время ссоры мистера Серокольда с Лаусоном?

– Сама я не слышала. Я должна признаться, что немного туга на ухо, но миссис Серокольд слышала и сказала, что это снаружи, в парке.

Правильно ли я понял, что Гульдбрандсен покинул холл сразу же после обеда?

– Да. Ему надо было написать письма.

– Он не говорил, что хочет поговорить по делу с мистером Серокольдом?

– Нет. Но, знаете ли, они уже беседовали.

– В самом деле? Когда же? Я думал, что Серокольд вернулся как раз перед обедом.

– Верно, но он возвращался через парк пешком, Гульдбрандсен пошел ему навстречу, и они вместе прогуливались по террасе.

– Кому, кроме вас, это известно?

– Думаю, что никому,– сказала мисс Марпл.– По крайней мере, Серокольд не сказал об этом своей жене. Я как раз была у окна и наблюдала за птицами...

– За птицами?

– За птицами,– повторила мисс Марпл.

Инспектора птицы не интересовали.

– А случайно из их разговора до вас ничего не дошло? – спросил он дипломатически.

Чистосердечный взгляд был ему ответом.

– Какие-то отрывки,– ласково сказала мисс Марпл.

– И эти отрывки?..

Некоторое время мисс Марпл помолчала и сказала:

– Не знаю точно, что было темой их разговора, но их главной заботой было сохранить тайну от миссис Серокольд. «Устранить»,– это сказал мистер Гульдбрандсен, а мистер Серокольд говорил: «Я держусь того же мнения, что прежде всего надо подумать о ней». Он говорил о большой ответственности, и они согласились, что, возможно, им придется принять другое решение.—

Она помолчала и добавила: – Думаю, что вы должны поговорить с самим Серокольдом.

– Мы это сделаем, мадам. Больше ничего не поразило вас в тот вечер? Что-нибудь неожиданное?

Мисс Марпл подумала.

– Все было так необычайно... Вы понимаете, что я хочу сказать?..

– Очень хорошо.

– Произошел еще один довольно странный инцидент: мистер Серокольд помешал своей жене выпить лекарство... Но это незначительная деталь...

– По-видимому. Благодарю вас, мисс Марпл.

Как только дверь за мисс Марпл закрылась, сержант Лайк объявил:

– Она стара, но хитра!

Вошел Левис Серокольд, и сразу все изменилось. Он повернулся, чтобы закрыть за собой дверь, и этот жест подчеркнул, что беседа должна быть тайной. Он пересек кабинет и сел не в то кресло, в котором сидела мисс Марпл, а в свое кресло, за бюро. Мисс Беллевер приготовила кресло для инспектора сбоку бюро, как будто бы подсознательно сохраняя кресло Серокольда только для него самого. Серокольд сел и посмотрел на обоих полицейских отсутствующим взглядом. У него было усталое лицо, лицо человека, который прошел через тяжкое испытание. Инспектор был этим немного удивлен. Смерть Гульдбрандсена могла взволновать Серокольда, но между ними не было родства, дружбы. Христиан был только пасынком его жены. Роли переменились довольно любопытно. Можно было подумать, что Левис Серокольд председательствует в какой-то следственной комиссии, а не должен отвечать на вопросы полиции. Это раздражало Кэрри. Он сказал сухим тоном:

– Ну, мистер Серокольд...

– Как трудно узнать, что нужно делать!..

– Мне кажется, что это должны решать мы, мистер Серокольд. Поговорим о мистере Гульдбрандсене. Если я правильно понял, его приезд был неожиданным?

– Совершенно неожиданным!

– Вы не знали, что он должен приехать?

– Даже не подозревал!

– Вы не знали причины, из-за которой он приехал?

– Знаю,– сказал спокойно Левис Серокольд.– Очень хорошо знаю. Он мне сказал.

– Когда?

– Сегодня вечером. Я возвращался с вокзала пешком. Он ждал меня у дома, пошел мне навстречу и объяснил мне причину своего приезда.

– Дело касалось заведения Гульдбрандсена?

– О нет! Это не имело никакого отношения к заведению.

– Но мисс Беллевер думала, что имеет.

– Это понятно, это нормальное объяснение, и ни я, ни Гульдбрандсен не старались рассеять это убеждение.

– Почему, мистер Серокольд?

Левис ответил взвешивая слова:

– Потому что нам обоим казалось необходимым, чтобы никтр не понял настоящую причину его приезда.

– Какова же была настоящая причина?

В течение некоторого времени Левис Серокольд молчал, затем серьезно сказал:

– Я очень хорошо понимаю, что ввиду смерти... убийства Гульдбрандсена, так как это, без сомнения, убийство, я должен открыть вам все. Я не могу давать вам советы, инспектор, но, если вы найдете это возможным, не сообщайте некоторые факты моей жене. Я буду вам за это чрезвычайно признателен. Христиан срочно прибыл к нам, чтобы предупредить, что кто-то пытается ее отравить.

Инспектор даже подпрыгнул в кресле.

– Что?! – воскликнул он.

– Да. Вы понимаете, каким ударом было это открытие для меня. У меня не было подозрений, но, слушая Христиана, я подумал о некоторых симптомах, которые с недавнего времени появляются у моей жены. Они подтверждают это подозрение. То, что она принимала за ревматизм – судороги в ногах, боли, проходящие недомогания,– это похоже на отравление мышьяком.

– Мисс Марпл сказала нам, что мистер Гульдбранд-сен спрашивал ее о здоровье миссис Серокольд и, в частности, о состоянии ее сердца.

– В самом деле? Это интересно. Предполагается, что применялся яд, который медленно действует на сердце, и, в случае неожиданной смерти, это не вызывает подозрений. Думаю, что скорее всего употребляется мышьяк.

– Вы считаете, что опасения мистера Гульдбрандсена имели основания?

– Да. Прежде всего, мистер Гульдбрандсен не приехал бы, чтобы поделиться со мной своими подозрениями, если бы не был в них уверен. Это был очень осторожный, упрямый, трудно убеждаемый, но очень проницательный человек.

– Какие у него были доказательства?

– Мы не успели поговорить об этом. Не понимаю одного, как он, находясь в Америке, мог это узнать. Наша беседа была очень короткой, он только объяснил мне, почему он приехал, и мы решили, что это надо скрыть от моей жены до тех пор, пока сами в этом не убедимся.

– Кто, по его мнению, давал ей яд?

– Он мне этого не сказал. Да я уверен, что он этого не знал. Возможно, у него просто было подозрение... Иначе почему же его убили?

– Он не называл никакого имени?

– Нет. Мы решили посоветоваться с доктором Галб-райтом. Доктор Г албрайт – очень старый друг Г ульдбрандсена и один из администраторов заведения. Он очень опытен. Это знающий человек, и он мог бы помочь и оказать поддержку, если бы мы рассказали о наших опасениях. Мы рассчитывали, что он скажет нам, когда позвать полицию.