Текст книги "Зеркальная игра (Сборник)"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Джеймс Хедли Чейз,Джон Кризи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

 11. Глэдис

Первые несколько минут после того, как девушка взяла его под руку, Микель Моллоу не произнес ни слова. Несмотря на то что ему была противна даже мысль о ней, он медленно двинулся вперед, не имея сил остановиться. Уличные звуки раздражали его; как только нужно было пересекать улицу, откуда-то вдруг с треском появлялся мотоцикл и заставлял их вместе с другими прохожими пятиться обратно на тротуар. В какой-то момент гудки и другие звуки смолкли, сигналы прекратились. Девица подняла глаза на Микеля и игриво произнесла:

– Нам ведь надо перейти улицу, не так ли, беби?

Он молча кивнул. Они пересекли улицу, сначала по направлению к Национальной галерее, затем к лестнице Святого Петра. Людской поток двигался по направлению к автобусной остановке, находящейся у дальнего конца железнодорожной платформы, возле огромной церкви.

Автобус прошел мимо, кое-кто из прохожих пустился догонять его. Спутница Микеля не последовала их примеру. Она все еще держала Микеля под руку.

– Куда мы направляемся? – спросил он.

– На автобусную остановку...

– Ты собираешься устроить мне встречу с моей женой?

– Да, но никому не говори об этом.

– Где она?

Я покажу.

Они приблизились к остановке, и тут же подошел другой автобус. Глэдис быстро взглянула вверх и сказала:

– Этот нам как раз и нужен,– и слегка подтолкнула его.

Он поднялся и вошел. Автобус был почти пуст. Моллоу опустился на сиденье возле входа, девушка поместилась рядом с ним. Она села к нему ближе, чем нужно было, и взяла его под руку, слегка прижимаясь. Ее плечо и нога также придвинулись к нему вплотную. Девушка смотрела на Моллоу со смешанным выражением дерзости и издевки.

Кондуктор протянул руку:

– Платите, пожалуйста!

Моллоу полез в карман брюк, потом судорожно вздрогнул и, избегая взгляда кондуктора, почти с отчаянием повернулся к своей спутнице:

– Я... У меня нет с собой денег.

– Хорошо, Майк, могу представить,– протяжно произнесла она и высвободила руку. Потом открыла маленькую ярко-зеленую сумочку и вынула шиллинг.

– Два до Святого Павла,– сказала Глэдис, потом вдруг резко переменила решение: – Нет, два до Английского банка!

– Подкрути мозги! – посоветовал кондуктор.

– Скажи это еще раз, и я тебе одолжу немного своих,– ответила девица.

Кондуктор уставился на нее, затем подмигнул. Она улыбалась совершенно беззлобно. У нее были великолепные зубы и прекрасно очерченный рот. И Моллоу заметил это, как вообще замечал многое в женщинах. Она отдала ему билеты и сказала:

– Глэдис не собирается все время платить, мой сладкий!

– Я очень, очень сожалею. Глупо с моей стороны,– ответил он.– Очень жаль.– Он откинулся на спинку сиденья и взял ее за руку. Она, казалось, была удивлена, и это. выражение удивления вытеснило с ее лица все остальное. Моллоу придвинулся к ней.

– Глэд, что значит все это?

– Ты не догадываешься?

– Не могу понять,– ответил он, как будто искренне недоумевая.– Где Даф, Дафни,– быстро поправился он,– моя жена?

– Уехала на небольшую прогулку с Лефти,– мягко ответила девушка.

– Кто такой этот Лефти?

– Да замолчи ты! Не можем же мы болтать на весь автобус! – сказала она, очевидно, в некотором раздражении.– Скоро ты достаточно узнаешь, и, если будешь делать то, что тебе говорят, все будет о’кей! А пока сиди и отдыхай.

Моллоу облизал губы и с минуту рассматривал блестящие Черные волосы своей спутницы, потом уставился в противоположное окно, на толпу и магазины. Они как раз проезжали мимо гостиницы «Дворец на берегу», где швейцар разговаривал с разносчиками газет..

Автобус в этот момент на секунду приостановился, и Микель успел прочесть рукописную афишу у разносчика: «Два убийства на берегу моря!»

Микель украдкой кинул взгляд на девицу. Она смотрела на него в упор, губы кривились улыбкой, которая теперь вовсе не была влекущей. Он отвернулся.

Автобус помчался дальше, и скоро они выехали за пределы Лоу-Кортса. Здесь узкие тротуары Флит-стрит были пустынны, виднелось всего с полдюжины автомобилей, совсем мало пешеходов, ни одного дежурного полисмена.

На остановке у Стренда автобус остановился, и, прежде чем он снова успел набрать скорость, Моллоу вскочил, вырвал руку, шагнул на площадку и спрыгнул. Он сумел сохранить равновесие и ступил на тротуар.

– Куда! – закричала девица.– Она рванулась с места, глаза ее сверкали от негодования. Кондуктор засмеялся.– Давай сигнал, ты, оскаленная обезьяна! – заорала она на него и принялась искать кнопку сигнала, кусая свои накрашенные губы и крепко стискивая поручни. Как только автобус притормозил, она рванулась к выходу.

– А ну, полегче! – крикнул ей кондуктор.– Ты сломаешь себе шею! – Он с чувством долга крепко схватил ее за руку. Дорога извивалась и петляла, сходить было небезопасно. Но когда автобус еще замедлил движение, кондуктор отпустил руку Глэдис.– Поцелуй его за меня,– игриво произнес он и, когда она спрыгнула и принялась возбужденно оглядываться кругом, добавил с язвительной улыбкой: – И ни в коем случае не оплачивай ему обратную дорогу, разве что он окажется на высоте как мужчина!

Она не обратила на его реплику внимания и поспешила обратно по направлению к Лоу-Кортсу. Выражение ее взгляда и неуравновешенность движений выдавали напряженность, беспокойство и тревогу – эти чувства были свойственны любому, кто подвел Лефти Джина. Она почти бежала. Из-за угла административного здания появился какой-то мужчина и, переступая с ноги на ногу, наблюдал за ней, осмотрев девушку с головы до ног. Потом он пожал плечами и пересек улицу.

Глэдис не обратила на него внимания. Она достигла Лоу-Кортса, внимательно посмотрела вдоль Элдуича и стремительно двинулась дальше. Не было видно ни одного мужчины с белокурыми волосами, похожего на Моллоу. Возле перекрестка она некоторое время, кусая губы и стискивая руки, колебалась, не зная, что делать дальше. Найти человека в громадном скопище людей в Лондоне – это смешно. Потом она двинулась вдоль улицы, смотря вперед, и поэтому не заметила Моллоу, пока он не подошел к ней вплотную, появившись откуда-то сзади.

– Куда это ты направляешься, Глэд? – спросил он.

Она повернулась, глаза ее удивленно округлились. Сейчас это были прекрасные глаза. Моллоу улыбнулся ей.

Глэдис молчала, тяжело дыша, будто бежала сотню миль. Моллоу профессионально, как и кондуктор автобуса, взял ее за руку и слегка пожал.

– Ты хоть соображаешь, что делаешь? – спросила она, отдышавшись.

– Я делаю только то, что мне нужно,– самоуверенно заявил Моллоу.– Что все это значит, Глэдис? Где моя жена и куда ты меня ведешь?

– Если ты хочешь ее увидеть...– начала Глэдис.

Моллоу, продолжая сжимать кисть Глэдис, взглянул на нее с ужасающей усмешкой и прервал ее:

– Что все это значит? Кто такой Лефти Джин?

– Ты очень скоро все узнаешь.

– Если я захочу, я сам все узнаю. Я никогда не иду туда, куда мне приказывают, даже если тот, кто приказывает, имеет пару таких прекрасных глаз и чудные черные волосы.– Он усмехнулся.– Ну так в чем дело?

– Не валяй дурака, ты, шляпа! – заявила Глэдис.– Твоя жена у Лефти. Он следил за ней из Хула, и когда она пришла на Трафальгарскую площадь, он уже ждал ее там, чтобы увезти. У нее не было иного выбора. Я их встретила у Виктории, потом ждала тебя. Мы были совершенно уверены, что вы оба скоро окажетесь вместе.– Каждое слово, которое произносила Глэдис, звучало убедительно. Было заметно, как она сильно испугана тем, что могла не выполнить своей миссии.– А сейчас мы идем навестить твою жену и Лефти.

– А что Лефти от меня хочет?

– Ты что, глупый? – спросила она.

– Я не так глуп, как ты думаешь,– резко произнес Моллоу.– Ответь мне, Глэд, я хочу знать.

– Ему нужны деньги.

– Какие деньги?

– Слушай,– грубо сказала она,– ты за кого меня принимаешь?

– Я удивляюсь...– ответил Моллоу, и голос его звучал слабо. Он будто бы совсем изменился с того момента, как она впервые встретилась с ним. Произошел перелом, взгляд стал напряженным, хотя он и старался скрыть это.– Итак, ее увез Лефти Джин...– Он колебался, произнося эти слова и глядя на нее с некоторым недоверием, потом продолжал: – Ты должна отвезти меня к ним. Если я отдам деньги, остаток денег, о которых ты говорила, вы ее отпустите. Не так ли?

Она кивнула, пристально глядя на него, будто стараясь понять, не дурачит ли ее Моллоу, но ничего не могла прочесть в его голубых глазах. Глаза его были налиты кровью, губы плотно сжаты. Было заметно, что он сдерживается, большим напряжением воли заставляя себя казаться спокойным.

– Такие-то дела,– продолжала Глэдис.– Джин – убийца. Он сейчас в полной силе, но ему нужны деньги.– Новая, просительная нотка появилась в ее голосе.– Не пытайся обмануть Джина. Если ты это сделаешь...

Что-то непонятное произошло с Моллоу. Он судорожно вздохнул, издал короткий звук, как бы от удушья, крепко стиснул руки и резко произнес:

– Я обманул его? Хорошенькое дело! Боже мой, он хочет получить мешок денег, которого у меня нет, и еще толкует, будто я собираюсь его надуть!

Она рывком освободила руки.

– Отпусти меня!

– Ты пойдешь и скажешь Джину, что я и в мыслях не держу иметь дело с подобным грубым животным, даже если я и взял деньги!

– Слушай, Моллоу! – выдохнула Глэдис.– Ты разве не понимаешь английского языка? Твоя жена у него. Он сделает все, что взбредет ему в голову. Ты не понимаешь, что говоришь! Если ты не придешь, он...– Глэдис замолчала,– Я же говорю тебе, что он ужасен. Недавно с ним что-то случилось и...

Моллоу грубо оттолкнул от себя девушку и зашагал прочь.

Глэдис замерла, пристально смотря ему вслед. Люди, проходящие мимо, обращали внимание на испуганное, напряженное выражение ее лица и мысленно удивлялись, не видя, что могло явиться тому причиной. Прошло немало времени, прежде чем она, придя в себя, повернулась и направилась вдоль Флиг-стрит по направлению к площади Дладгейта.

Она все время оглядывалась назад. Ей казалось, что Моллоу должен был ее преследовать. Но она не заметила никого, хотя бы отдаленно на него похожего, хотя заглядывала и в двери магазинов, и в подворотни, и в переулки. Сначала она еле передвигала ноги, но, приблизившись к площади, распрямила плечи и пошла быстрее, очевидно придя к выводу, что чем скорее все это кончится, тем лучше!

Роджер Вест произнес весело:

– Не будь дубиной, Скоупи, у тебя достаточно времени, чтобы решить, что тебе делать дальше. Я не собирался идти работать в полицию, пока мне не стукнул двадцать один год. А тебе еще нет одиннадцати. Перестань хмурить брови и улыбнись.

Его старший сын Мартин, по прозвищу Скоупи, выглядел так, что ему можно было дать не одиннадцать, а все пятнадцать лет. Он прищурился, как бы в унынии, потом хихикнул, будто нехотя. Младший, Ричард, на-блюдая эту сцену, тоже захихикал, затем объявил:

– Я собираюсь стать писателем.

– Ты не можешь пока знать, кем собираешься стать,– пренебрежительно сказал Скоупи.– Пап, а некоторые ребята уже в девять лет знают, чем будут заниматься!

– А я знаю, что вы будете делать сейчас! – произнесла Жанет Вест.– Отправляйтесь-ка спать! На дальнейшее я приказываю вам быть дома ровно в половине девятого, и не пытайтесь уговаривать мисс Лок или еще кого-нибудь звонить по телефону и сообщать, что вы на час задерживаетесь, иначе целую неделю вы вообще не пойдете гулять. С вами все!

– О, мама...– хором начали они.

– Ребята! – произнес Роджер тоном, не допускающим возражений.

– Хорошо,– покорно ответил Скоупи.– Пошли, Ричард, ты должен быть в постели уже час тому назад. Правда, мама?

Он взял Ричарда за плечо, и оба вышли. Прежде чем дверь успела закрыться, раздалось хихиканье, потом звуки потасовки.

– Эй, ребята! – крикнула Жанет.– Идите пить молоко.

Они направились на кухню, а через минуту снова появились в дверях. Ричард, с молочной полоской вокруг рта, казался измазанным белой губной помадой.

– Посмотри на свои губы,– посоветовала Жанет.

Ричард принялся вытирать рот тыльной стороной ладони, потом поймал взгляд матери и выскочил вон. В следующий момент казалось, что они подбрасывают друг друга вверх по лестнице, а как только они добрались наверх, стало тихо. Слышалось только, как они ходили из спальни в ванную с непривычной степенностью.

– Ну, дорогая,– спросил Роджер,– устала?

Жанет Вест улыбнулась без особого энтузиазма.

– Так себе,– призналась она,– я неважно себя чувствую. Но эти сорванцы совсем меня изведут. Это никогда не прекращается: если не Скоупи, то Ричард, если не Ричард, то...

– Пожалуйста, не смотри на меня т ак!

Жанет, почти раздраженная, начала смотреть сердито, но при виде широкой улыбки Роджера смягчилась и рассмеялась. Она придвинута к себе коробку с шерстью и шелком.

Было без четверти десять.

Роджер вернулся домой всего двадцать минут назад, как раз перед приходом мальчиков. Жанет была в капризном настроении: она терпеть не могла, когда ей неожиданно приходилось оставаться одной. По мере того как ребята подрастали, она чувствовала, что все больше нуждается в их обществе. В то же время она вынуждена была смириться с тем обстоятельством, что Роджеру приходилось часто отсутствовать по вечерам.

Но сейчас все трое мужчин были дома, день прошел, она могла положить ноги на пуфик и отдыхать, хотя в это время она натягивала серый носок с огромной дырой на голубой гриб для штопки, слишком маленький, чтобы перекрыть дыру.

Роджер сидел и смотрел та жену. О таких минутах он совершенно искрение мог сказать, что это его любимая форма отдыха..

Он еще не сообщил, что, вероятнее всего, его снова вызовут и очень скоро, что вся полиция Лондона брошена на поиски Микеля Моллоу и его жены.

Он предполагал, что ему к дома-то побыть не дадут, что он получит вызов обратно в Ярд, едва откроет дверь своей квартиры, по пока такого не произошло. Это означало только, что за этот час важной информации не получено.

Его портфель, нераскрытый, стоял возле стула.

Жанет, с пышными черными волосами, слегка тронутыми сединой, казалась усталой, но не такой измученной, какой он нередко ее видел. У нее были серо-зеленые глаза, полные губы, фигура не имела недостатков, но и не бросалась в глаза. Она выглядела хорошо: не слишком эффектно, но вполне достойно.

Гостиная их. дома на Велл-стрит была уютной и красивой. Небольшой рояль был отполирован и выглядел таким же новым, как и в день свадьбы, когда, его подарили, портьеры яркие и свежие, но коврики у двери и перед стулом Роджера уже слегка потертые. Жанет внезапно спросила:

– Озабочен своим делом?

–Да, немного,– согласился Роджер.

Он ничего не сказал ей о происшествии с поездом. Оно, к счастью, не попадет в газеты, и нет никакого резона волновать жену, нет также оснований полагать, что инцидент как-то повредил ему, разве что помешал следовать за Дафни Моллоу.

– Этот мужчина из Хула? – осведомилась Жанет.

Роджер утром сообщил ей по телефону, что едет в Хул.

Он поднял свой портфель, открыл и извлек оттуда папку. Потом протянул Жанет фотографию,– Я следил за ней и потерял из вида на Виктории,– объявил Роджер Жанет.– Думаю, она направлялась на встречу с мужем. Здесь замешаны один или два отъявленных мерзавца. Будет крайне неприятно, если с ней что-нибудь случится после того, как я ее упустил.

Жанет рассматривала фотографию, починка носка была отложена, глухой стук наверху нарушил почти подозрительную тишину.

– Да,– произнесла Жанет,– она выглядит очень мило.– Ты предполагаешь, что ее муж убийца?

– Может быть.

Жанет вернула фотографию обратно.

– Это безумие..быть женой человека, который способен на такие вещи,– – сказала она медленно.– – Особенно, если его любишь...

Последовала пауза, а затем наверху раздались подряд три глухих удара.

Дорогой, загляни наверх и вели им лечь спать.

– . Хорошо,– ответил Роджер и отправился наверх.

Да, это ужасно – любить убийцу. Пока не было уверенности, что Моллоу является убийцей, но на это указывало множество фактов. Наиболее тревожно то, что в эту историю замешан Джин, отсидевший в тюрьме семь лет за грабеж с насилием. Он был замешан в деле с убийством, он был гнусен, он принадлежал к тому типу негодяев, которые способны совершить любые преступления без тени колебания, без всякого чувства.

Роджер поднялся наверх. Один из мальчишек зашептал что-то, пружины кроватей громко заскрипели, но Вест не улыбнулся. Он думал о другом и совсем не шутил, когда сказал, что чувствует свою личную ответственность за Дафни Моллоу.

Его мучили отсутствие сведений о ней и мысль, все ли он сделал для ускорения розыска: Правда, прошло еще совсем мало времени.

Роджер вошел в спальню к сыновьям.

Мальчики лежали в кроватях, простыни натянуты на головы, торчали только макушки.

Игра остается игрой и в семь лет, и в одиннадцать. Роджер тихонько засмеялся. Если он сейчас стащит с них простыни, то, возможно, обнаружит, что они не надели свои пижамы. Некоторое время он забавлялся этой идеей, как вдруг зазвонил телефон.

Одеяла были моментально сброшены на пол, как будто сработала какая-то пружина. Г лаза их блестели на ярко-румяных мордашках.

– Папа, телефон!

– У меня тоже есть уши,– сказал Роджер и усмехнулся.– Теперь прекращайте баловство, выключайте свет и спите!

– Хорошо, пап! – Ричард всегда был нахалом.

– Послушай, пап,– начал было Мартин.

– Роджер! – резким голосом позвала Жанет,– это из Ярда!

Ее тон и это «Роджер» яснее ясного говорили, как она желала бы, чтобы Ярд провалился сквозь землю. Жанет имела все основания опасаться, что муж снова уйдет.

– Иду! – он быстро двинулся к двери.– Покойной ночи, малыши. Я думаю, мама через минуту придет к вам.

Он помахал рукой, спустился на небольшую лестничную площадку и встретил Жанет.

– Пожалуйста, постарайся не уходить опять,– попросила она.

– Конечно, если мне удастся,– пообещал он, но это было правдой только частично.

Он подошел к телефону, почти отчаянно надеясь, что узнает новости, что ему сразу же нужно будет выехать, что он увидит Дафни Моллоу, ее мужа и Лефти Джина.

– Говорит Вест! – произнес он.

– Это Кортланд,– послышался оживленный голос.– Моллоу поймали или он сам себя поймал – одно из двух. Он сейчас на пути в Ярд. Я за тобой послал патрульную машину. О’кей?

– Ясно, спасибо,– ответил Роджер.– Я готов.

 12. Подвал

Роджер толчком открыл дверь приемной комнаты Ярда и увидел, как Моллоу вздрогнул. Это ясно говорило о состоянии его нервной системы.

Он сидел в старомодном кресле возле открытого окна, выходящего во внутренний двор. В окно можно было видеть приезжающие и отъезжающие патрульные машины и полицейских, находящихся в постоянном движении.

Завидев Веста, Моллоу приподнялся.

– Сидите,– быстро ответил Роджер, внимательно его рассматривая. Налитые кровью, полные отчаяния глаза яснее слов говорили, что случилось что-то серьезное. Моллоу похудел, казался очень голодным. Он нервно барабанил пальцами по подлокотникам кресла.

Его пока не допрашивали, но сам он сделал краткое заявление о том, что его жена была насильно захвачена людьми, которых он не знает.

История появления Моллоу в Ярде была несложной.

Дежурный полисмен заметил Моллоу поблизости от Блэкфрэйз Бридж, узнал его по описанию, доставленному сержантом патруля, направился к нему и был поражен тем, что Моллоу сам почти побежал ему навстречу.

– Я – Микель Моллоу,– произнес он. Я хочу поговорить с кем-нибудь из Ярда безотлагательно, но мне нечем Заплатить за проезд.

Десять минут спустя он прибыл в Ярд в такси, оплаченном полисменом.

Роджер заметил, как дрожат в нервном возбуждении его губы, и предложил сигарету. Моллоу закурил со сдержанным нетерпением, он втягивал в себя дым так, будто от этого зависела его жизнь.

– Итак, что все это значит? – спросил Роджер.– Я – старший инспектор Вест, ответственный по Лондону в расследовании убийства Антони Роусона. Вы хотите.,.

– Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о Тони Роусоне или еще о ком-то, кого прикончили в Хуле,– грубо ответил Моллоу.– Я отдал себя на вашу милость, потому что очень боюсь за жену. Я об этом уже дважды говорил вашим людям. Когда вы собираетесь что-нибудь предпринять?

– Вам не станет лучше, если вы будете кричать,– мягко сказал Роджер.– Полегче, мистер Моллоу. Вся полиция Лондона ищет вашу жену. А почему вы за нее опасаетесь?

Моллоу вынул изо рта сигарету:

– Мы должны были встретиться с ней на Трафальгарской площади. Не знаю, как это получилось, но кто-то опередил меня. Некто по имени Джин, Лефти Джин, как мне сказала девушка. Он увез мою Даф. Девушка сказала, что ему нужны от меня деньги... Он, он думает, что я разбогател. Я... я хотел последовать за девушкой, но потерял ее из вида.– Моллоу внезапно прервал свою речь, подскочил, сжал кулаки и завопил, потрясая ими перед лидом Роджера.– Почему же, черт побери, вы не стараетесь найти мою жену?

Чем более Моллоу выходил из себя, тем спокойнее должен был быть Роджер Вест. Ему нужно было получить как можно более полную и точную информацию. Он спросил:

– Какое имя, вы говорите, назвала девушка?

– Глэдис. Она...

– Я имею в виду, какого мужчину она назвала?

Тогда, дьявольщина, почему вы точно не говорите,

– Что вам нужно? – спросил Моллоу.– Джин, Лефти Джин.

– Уверены?

– Конечно, уверен.

– Что она сообщила о нем?

Моллоу колебался. Он, казалось, готов был взорваться, но заставил себя ответить:

– Она сказала, что Джин захватил Дафни, что ему нужны от меня деньги.– Его голос звучал визгливо.– Она сказала, что он убийца, и предупредила, чтобы я не смел ему перечить. Он убийца, вы понимаете это? Убийца!!

– Я понял, – спокойно ответил Роджер.– Это правда.

– Что?

– Если это тот Лефти Джин, которого мы знаем, он действительно убийца.

Моллоу долго и пристально смотрел на Веста, его глаза горели, кулаки сжимались, руки судорожно вытянулись вдоль туловища. Затем совершенно неожиданно он обхватил лицо ладонями и прорыдал:

– О боже мой! Что я наделал, что я наделал!

Роджер спросил его очень доброжелательно:

– Что вы сделали, Моллоу? Как же вы влипли в эту историю? Как случилось, что ваша жена оказалась в опасности и при этом во власти человека, подобного Джину?

Моллоу не отвечал и не открывал лица.

– Пока мы этого не узнаем, мы не сможем добиться никаких результатов. Что вы сделали? Почему Джин считает, что...

Моллоу медленно опустил руки. Он выглядел усталым и разбитым, у него, казалось, ужасно болела голова. Его голос утратил бодрость.

– Я ничего не могу вам сказать,– произнес он.– Я знаю, что вы имеете в виду, но это неправда. Я сообщил вам все, что случилось сегодня вечером, все, что мог, дабы помочь вам найти Дафни...

Роджер был совершенно уверен, что Моллоу может сообщить ему много больше, он даже был почти уверен, что тот сегодня же это сделает.

Однако не следовало форсировать признание. Нельзя заставлять человека говорить, когда он этого не хочет. Что бы он ни совершил, но он передал себя в руки правосудия из-за опасности, нависшей над его женой. Возможно, у него было ужасное ощущение вины по отношению к ней.

– Хорошо, но не упрекайте нас, если мы не сможем обнаружить Джина из-за того, что вы что-то утаили от нас,– внезапно сказал Роджер.– Эта девушка, Глэдис, какова она из себя?

– Что за дьявольщина...– начал было Моллоу, потом осекся.– О черт, прошу прощения. Я чувствую себя так, будто схожу с ума... Если я что-то не сказал и если из-за меня что-нибудь случится с моей женой, то я...– Он снова осекся, облизал губы и продолжал: – Она сказала, что ее зовут Глэдис. Она небольшого роста, длинные черные волосы почти падают на плечи, карие глаза и... ну и, в общем, лакомый кусочек. Податливая, понимаете. Слишком сильно накрашена, На ней желтый свитер и коричневая юбка, на обувь я не обратил внимания. Это, пожалуй, все, что я могу сообщить.

Роджер сделал знак детективу, записывавшему беседу.

– Возьмите описание, Хэррис, и передайте его на все патрульные машины и полицейские участки, на все посты.

– Где вы ее потеряли, мистер Моллоу?

– По дороге к Ладгейт. Нас разделило два автобуса. Она, должно быть, села в один из них. Я не знаю. Я плохо сознаю, что со мной происходит. У меня порой головокружение. Я ничего не ел со вчерашнего дня. И я... я в ужасе.

– Мы дадим вам перекусить,– пообещал Роджер.

Сержант вышел, дверь за ним закрылась.

– Послушайте, Моллоу, мы сейчас здесь одни. Ничто, сказанное вами, не будет служить свидетельством против вас. Это могло бы иметь вес, только если бы был свидетель. Итак, не лучше ли было б вам облегчить себя от тяжелой ноши?

Глаза Моллоу сверкали, было похоже, что говорит он, как в бреду.

– Все, что я хочу, это быть уверенным, что с моей женой все в порядке. Кроме того, мне нечего больше сообщить. Разве что... я не убивал Роусона. Это безумие! Ведь он был одним из лучших моих друзей! Я не убийца!

Он повысил голос, губы его дрожали.

Вновь появился дежурный детектив. Моллоу, взглянул на него, потом на Роджера, потом беспомощно оглянулся в поисках пепельницы.

– Бросьте на каминную решетку,– посоветовал Вест,– И присядьте, мистер Моллоу. Я предупредил вас, что вы не обязаны делать заявление, но думаю, что с вашей стороны это было бы весьма благоразумно. И в любом случае я обязан вам задать несколько вопросов.

– Почему вы не бросаете все и не идете искать мою жену? – вскричал Моллоу.– Прежде всего найдите мою жену, и я отвечу на все ваши вопросы. О боже, если что-нибудь случится с Даф, я покончу с собой!

Роджер сказал твердо:

– Сделано все возможное, чтобы отыскать ее. Если потребуется мое личное участие, я сразу же подключусь. А пока ответьте на вопросы. Были ли вы в Хуле в ночь на пятницу пятого июня?

Моллоу сжал губы, отказываясь отвечать.

Пятнадцать минут спустя поступило сообщение о том, что девушка, соответствующая описанию Глэдис, была замечена возле церкви Святого Павла. Еще через пять минут дежурный полисмен доложил, что только что видел женщину, по описанию похожую на Дафни Моллоу, с чемоданом, который нес невысокий мужчина, одетый в макинтош, к северу от церкви Святого Павла.

«Возможно, они пошли в Холборн, но, если так, почему они шли пешком? Лучше всего окружить этот район и начать облаву»,– подумал Роджер.

Оставив Моллоу в Ярде, он выехал на место.

Было уже темно, когда Роджер добрался до развалин, расположенных позади Святого Павла. Огни больших магистралей, находившихся вдалеке отсюда, ярко светились. Кругом теснились полицейские автомобили, и люди с факелами были готовы начать осмотр местности.

С Роджером приехал сержант, который знал этот район так же хорошо, как и свою собственную улицу. Это был давний знакомый Роджера по имени Паркер. Он сказал:

– Если они прошли вдоль Кэмбл Лэйн, сэр, то должны выйти вон к тем зданиям.

Он указал направление.

– В таком случае расположимся здесь,– решил Роджер.– Куда ведет эта дорога?

– Она почти так же заброшена, как и все здесь, сэр,– ответил сержант.– Множество полуразрушенных стен и фундаментов. Земля похожа на огромный пчелиный улей. Я полагаю, мы там обнаружим множество ночлежек, сэр. Да, там, прямо у нас под носом, живут люди, пользуются и водопроводом и электричеством чуть ли не с соседнего счетчика. Они незаметно проходят сюда ночью и живут здесь, пока не становятся слишком неосторожными и не начинают пользоваться своей «квартирой» днем.

Сержант Паркер произнес эту тираду на удивление важно.

– Короче говоря, будто кроличий садок, сэр. И никто сюда не заглядывает, разве что мы, полицейские, но мы же не можем видеть сквозь кирпичные стены.

Это была не самоуверенность, а всего лишь флегматичная констатация фактов.

– Неподалеку отсюда в прошлом году мы нашли ту маленькую девочку. Мерзкое дело, надо сказать.

Роджер вспомнил о деле, которое привело его в Хул. Оно не даст ему покоя, пока не будет завершено.

– Да,– сказал он.– Если кто хочет иметь убежище, где его лучше всего найти?

– Как раз вон там, сэр! – Паркер не колеблясь указал в сторону подвала, где скрывались Джин и девица.– Но будьте осторожны возле той большой стены с красным фонарем, сэр. Опасно. Она запланирована к сносу на будущей неделе.

– Мы будем осторожны,– пообещал Роджер.

– Итак, он не придет,– произнес Джин,– и ты упустила его, не так ли?

Он повторил это уже с полдюжины раз, как будто был в состоянии думать только об этом. Он пока еще ничего не сделал, он не тронул Глэдис и не угрожал ей.

Сейчас он стоял возле ящика, на котором была укреплена свеча, и смотрел на Глэдис, будто забыв о том, что здесь находилась и Дафни Моллоу.

Глэдис отвечала так же, как и раньше.

– Не могла же я принести его на руках, не так ли?

– Ты не могла заставить его понять.

– Конечно, я заставила его понять. Он не шутил, это точно. А кто тебе сказал, что он отдаст те деньги ради женщины, даже если она и его жена?

Джин ничего не ответил.

Он бросил взгляд на Дафни, которая сидела на стуле возле большого упаковочного ящика, служившего столом. Она будто одеревенела: ноги болели, жесткое деревянное сиденье служило как бы орудием пытки.

Волосы ее растрепались, потому что она все время трогала их руками. В подвале было довольно холодно, и она дрожала; сказывался не только холод, а главным образом страх и нервное возбуждение. Она давно ничего не пила и не ела, и во рту у нее пересохло. Временами она почти теряла сознание, и ей казалось, будто она идет по колышущейся воздушной подушке, пот ом чудилось, будто она на скалах, таких же твердых, как и те, о которые разбилось тело Тони Роусопа.

Сейчас происходил поединок между мужчиной и этой невысокой, полногрудой и большеглазой девушкой с прекрасными волосами. Отблеск огня от фонаря падал на ее локон, который она то и дело отбрасывала со лба. Без сомнения, Глэдис боялась Джина, но она поборола страх и разговаривала с ним с каким-то чувством испуганного вызова.

Джин молчал так долго, что Глэдис сделала порывистое движение и произнесла:

– Может, он рад избавиться от нее?

Дафни вздрогнула.

И еще одна вещь,– язвительно продолжала Глэдис.– Понимаешь, у него не было ни гроша. Он даже не мог заплатить в автобусе за проезд до Английского банка. Я купила билеты как раз до этой остановки, а не до Святого Павла, ясно? – Она добавила с почти трогательной попыткой снискать его расположение: – А почему ты так уверен, что остальные деньги и камни у него?

– Он забрал все,– сказал Джин.– Должно быть, запрягал и не может взять обратно. Он испугался, что выведет нас к деньгам, вот и все. Если он будет в моих руках, я заставлю его говорить.

– Ну, он не пойдет на это!

– Нам надо его заполучить.

– Каким образом? – ядовито спросила Глэдис.– Покажи мне, какой ты умный.

– Мы найдем его,– ответил Джин,– и прекрати свои дерзости, пока я тебя не треснул.– Его глаза сверкали, но он не ударил девушку. Что-то подсказало Дафни, что страх Глэдис несколько уменьшился. Ее собственный страх – нет, и ничто из сказанного Джином не давало ей ни малейшего успокоения, ни минутного расслабления от изводящего страха по поводу того, что может случиться дальше.