Текст книги "Орки (СИ)"

Автор книги: Урук Хромой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)

Опасливо косясь на моих вояк, они подхватили тихо стонущего раненого и бегом унесли его в дом. Парень же остался, став за спиной у старшего.

– Зачем вы пришли, орки? – начал разговор первый бородач, дождавшись конца суеты. Выглядел он испуганным, бледное лицо и крупные капли пота, текущие по лицу, это подтверждали.

– Мы вас никогда не видели и не трогали, – стоящий у него за спиной парень досадливо поморщился и шагнул вперед.

– Уходите отсюда, если вы что-нибудь сделаете, то знайте, у реки стоят охотники и вам живыми не уйти. Бегите, пока они не пришли, и забудьте сюда дорогу. Там много воинов, и они вас перебью всех.

– И их командир носил, вот это, – после моего кивка, Ая вынула из висевшей у нее на боку сумки шлем громилы и кинула его им под ноги. Молодой нахал охнул, и стал стремительно багроветь, стоящий рядом с ним бородач зашатался и потянул его за руку.

До этого стоящий сзади второй бородач шагнул вперед и, наклонившись, поднял шлем. Провел рукой по вмятине на металле и поднял глаза на меня.

– Охотников больше нет, – я качнул головой.

– Их там и было-то, два десятка. И Ульрих ушел с остальными, и вернется не раньше, чем через два месяца.

Бородач покивал головой и, подняв руку ладонью вперед, медленно протянул, оскалившейся Ае шлем.

– Меня зовут Олли, воин. Это Вилл, староста нашего поселка, и его сын Мет. И мы готовы слушать, что ты от нас хочешь.

– Хорошо, Олли, зови меня Ходок. Что я от вас хочу? Прямо сейчас я хочу все ваше оружие. А то у меня очень злые орки. Могут не понять, почему вы все еще с оружием и не убиты. А после того как вы сложите оружие, будем говорить обо всем остальном.

– Оркам нельзя верить, вы нас перебьете, сожрете убитых, а живых угоните в рабство, – опять шагнул вперед и заговорил молодой нахал.

– Если ты еще раз меня перебьешь, я тебя убью, но перед этим убью всех твоих родных, сын человека Вилла. Или ты сомневаешься, что я могу это сделать?

Сын с отцом е мгновенно одинаково побледнели и дружно шагнули назад.

– Убивать вас, если будете себя тихо вести, мы не будем, и есть не будем, и как рабы вы мне не нужны. Решай Олли, а то мне надоело стоять на солнцепеке. А чтобы вы быстрее думали, ваша скотина у меня, рыбаки и грибники у меня, как и пастухи.

Потемневший лицом Олли, опустил голову, и с трудом сдерживаясь, произнес.

– Я все услышал, воин, я пойду говорить со своими людьми.

После чего все мужское население и часть женского, выбравшегося из дома, было занято. Шум стоял еще тот. Но Олли оказался более красноречив, да и драться, видимо, умел, так как слетавшие в пыль пара-тройка самых громких, в том числе и Мет, а также одна самая визгливая баба, наконец убедили всех.

После чего за ограду выкинули все оружие и все, что на него было похоже.

Толпа мрачных селян, молча наблюдали как мои орки быстро утащили всю эту кучу. Такой же мрачный Олли, подойдя ко мне, склонил голову.

– Мы выполнили то, что ты просил. Что с нами дальше будет?

– Я не просил, человек, я вам отдал приказ, и вы его выполнили. Если и дальше так будет, то все останутся живы.

Олли еще раз обозначил поклон.

– Идем со мной, я покажу, что теперь мое.

Человек, не тронувшись с места и смертельно побледнев, упрямо мотнул головой.

– Наши дети. Ты обещал их вернуть.

– Обещал, значит верну. Вон их кстати и ведут. Забирай, это все, что у меня были.

Пропуская мимо себя бегущую толпу детей, он, как ему казалось, незаметно кивнул рослому мальчишке с синяком на щеке и, облегченно выдохнув, пошел вслед за мной.

Пройдя по домам, мы быстро выгребли все металлическое, что попалось на глаза. Попутно мои вояки прихватили много одежды и все попавшиеся нам ткани и веревки. Олли горестно вздыхал, но молчал. Из продуктов выгребли всю соль. Сложив все на дворе у старосты, я вызвал ко мне всех глав семей. Стоя перед десятком кряжистых и уже седых мужиков, сказал.

– Хотите ли вы или нет, мы здесь. Сколько мы будем здесь, не знаю ни я, ни вы. Только от вашего благоразумия зависит, как все обернется. Потому рассказываю вам правила вашей жизни.

Попытаетесь напасть – смерть всем. Попытаетесь послать за помощью – смерть гонцам и их семьям. А то, что мы их поймаем, не сомневайтесь.

А в остальном, живите, как жили. Я оставлю здесь десяток своих, они присмотрят за тем, чтобы никто не сбежал. Староста составит список всего, сколько людей и скотины, кто, чем занимается. Не делайте такие большие глаза, я умею читать. Вы-то писать умеете? Десяток кормите все селом.

– Будет трудно без инструментов, – Олли кивнул в сторону кучи награбленного.

– Можете выкупить все это, работой.

– Что делать надо?

– Пока не знаю, скажу. Перепишите все, что мы взяли. Будем вас ждать в лагере. И привезите сегодня это сами, у меня дел много. С вас сейчас еда на всех моих воинов, быстрее готовьте. Идите.

Получив кучу указаний, старшие забегали. Нам выделили для еды сарай на дворе старосты. Рыдающие женщины, получив на время обратно свою посуду, приготовили на всех нас еду. Каша с мясом и маслом. Съевший самым первым Олли и староста не умерли, мои орки тоже, и уже в сумерках мы покинули село.

В лагере меня ждала куча дел и огромное количество вопросов.

* * *

Перво-наперво у ворот меня ждала немаленькая толпа незнакомых орков. На мою приподнятую бровь выскочивший мне навстречу Хрууз прилип к моему уху.

Выскочившие за ним Старшие дружно зашипели. Отмахнувшись от Хрууза, я рыкнул.

– Совет.

Еще через полчаса я сидел на застеленной шкурой барана скамейке у горящего костра и остервенело грыз кусок сала. Мои Старшие чинно сидели напротив. И тоже на скамейках. Моя отлучка явно на них сказалась в сторону улучшения благосостояния.

Хрууз и Хромой щеголяли чистыми рубашками и кожаными жилетами, на хороших кожаных поясах висели ножи в ножнах и топоры в петлях. Хромой гордо опирался на мой посох, явно и не собираясь возвращать его. Урта рубашку не надел, а вот кожаный жилет присутствовал и пояс, и нож с топором. Как видимо жилеты стали своеобразной формой отличия командного состава.

Но больше всех преобразилась Тзя. Белая рубашка с вышивкой, короткий жилет, бусы на шее, браслеты на руках. Волосы заплетены в косички и перевязаны лентами. Кожаный пояс с обязательным ножом в ножнах и сумками поддерживал кусок плотной темной ткани как короткую, до колен, юбку.

Потемневшую от злости Аю, она, притянув к себе, быстро проинструктировала и, посветлев лицом, та умчалась куда-то в вглубь лагеря, подгоняя перед собой обоих посыльных.

– Кто первый?

Поднявшаяся Тзя, с достоинством поклонившись, быстро доложила, что все в порядке, все сыты, запасы большие. Раненые выздоравливают. После чего села, сложив руки на коленях, и где только научилась?

Урта рассказал, что дальние дозоры ушли к перевалу. Чада малый лагерь взял тихо, без потерь ни у нас, ни у людей. Пленных пригонят, как они проспятся, трофеи тоже. Другие дозоры обнаружили три хутора людей, по три, пять и восемь домов. На глаза не показывались. И глаз с них не спускают.

Хромой отчитался о пленных.

Сидевший со значительным видом Хрууз важно встал и, поклонившись, довел, что за стеной ждут орки других родов, пришедшие ко мне.

– Зачем? И как они так быстро до нас добрались?

Мгновенно растерявший всю важность Хрууз быстро затараторил, потирая лапы.

– Ты мне говорил, что нас мало. Вот я и разослал своих щенков по соседям, еще только когда мы от вас пришли. И Урта тоже по своим. И если уж совсем честно, то когда про тебя услышали. Вот и пришли, проситься будут, кто в род, кто на службу.

– Там два рода Болотников, – подключился Урта, – готовы клятву дать. Или поработать до весны за еду.

– И что думаешь?

– Тебе решать, Вождь. Но рода крепкие, они почти все запасы сохранили, как и мы. Ну и щенков спасли. Народ битый и проверенный, лишними не будут. И не пустые они пришли, лодки у них почти все сохранились.

Кивнув Урте, Хрууз продолжил.

– Там еще два рода Диких. Малые, из соседних ущелий. Их проредили, как нас. Они голодные и злые на людей. Эти драться пришли.

И еще Уруки пришли. Это те, что по правую руку от нас. Крепкие воины. Они отбились в это лето. Но тоже голодают. Думаю, что наниматься пришли.

– Ясно. Зовите их.

– Еще немного подожди, Вождь.

У меня за спиной забрякало и зашуршало. Ко мне со спины подошел десяток Верхних. В полном наряде: щиты, рубахи, копья и шлемы. Вперед протолкалась наряженная, как и ее мать, Ая и мои посыльные, одетые в рубахи и с сулицами. Все трое что-то дожевывали. Старшие, подхватив свои лавки, пересели по обе стороны от меня. Иронично хмыкнув, я кивнул надувшемуся от важности Хромому.

– Зови.

Поклонившись, он повернулся к воротам и, стукнув посохом в землю, проорал.

– Открыть ворота.

Из сгустившейся темноты к воротам прорысил десяток воинов и встали по обе стороны от них. Я услышал, как со всех сторон по лагерю пронеслась легкая рябь. У меня за спиной в отдалении за укрытиями замерли воины нашего рода. Оскалившись, одобрительно кивнул Старшим.

Вошедшие гости несколькими группками проскользнули в ворота и замерли, оглядываясь. К ним подошел десятник и указал на нас. На свет костра вышли один за другим больше двух десятков орков.

Уже знакомые плащи Болотников, травяные накидки других Диких и что-то новое. Обнаженные и раскрашенные торсы незнакомых орков. Выше моих на полголовы самый низкий, широкие в плечах и почти не горбившиеся, но как и все орки, каких я здесь видел, очень тощие. Хотя про моих это уже и не скажешь. Раскрашенные белой глиной лица и плечи. Пучок волос, завязанный на макушке и по несколько перьев у каждого в волосах.

И самое главное, у половины – луки. Обычные длинные луки и колчаны за спиной со стрелами. И лучницы. Это были все самки. У самцов тяжелые копья и палицы с топорами, все каменное.

Стало интересней.

Подошедшие орки, по очереди поклонившись, замерли в молчании.

– Приветствую вас, я Ходок. Я вождь трех моих родов. Говорите.

Все по очереди представились. Расписные ожидаемо назвались Уруками во главе с военным вождем Варатаном. Уже зрелый, могучий орк с мрачной, покрытой шрамами мордой. Все дружно сообщили о своем глубоком уважении и желании пообщаться. Хотя, выговаривая общие фразы об уважении, урук морду скривил.

Присвоив всем пришедшим статус гостя и получив подтверждение, приступили к трапезе. Было видно, что изголодались они здорово и с трудом сдерживают позыв засунуть принесенную им еду в себя целиком и сразу.

Покончив с едой, приступили к переговорам.

Что мне нравится в орках, так это скорость принятия решений и отсутствие долгих согласований. И Болотники, и другие Дикие пришли уже с одним желанием и просьбой, влиться в мой род, со всем имуществом и угодьями. В результате у меня стало на почти сотню годных для боя и больше сотни щенков. В основном Болотников, остальные Дикие щенков потеряли почти всех.

Приняв клятву верности от Старших родов, посмотрел на сидевших в стороне уруков.

– С чем вы пришли к нам?

Сидевший впереди всех орк, не торопясь, встал и, слегка кивнув мне, заговорил.

– Я Варатан, помощник Вождя могучего рода Уруков. Нас позвали, мы пришли. Тебе нужны воины, а не болотные лягушки с дикими крысами, – со всех сторон зашипели, у меня за спиной забрякало оружие, из темноты выдвинулись шеренги моих вояк.

Сидевшие за уруком соплеменники вскочили и встали к нему ближе, перехватив свое оружие.

Он же, скорчив презрительную морду, продолжал смотреть сквозь меня.

– Уруки, могучие воины, люди ни разу не смогли войти в наш дом. Даже хозяева Бооргузов знают и уважают силу и свирепость наших воинов. Могучие копья самцов и смертельные стрелы наших самок. Мы самые могучие из орков. Мой род может помочь тебе, Ходок. Но наша помощь стоит дорого, сможешь ли ты заплатить достойную цену за нашу помощь?

Подняв руку, я остановил двинувшихся со всех сторон на уруков, глухо рычащих орков. И покивав головой, спросил.

– Ты говоришь от всего рода? – дождавшись небрежного кивка, уточнил. – И сколько же вы можете привести великих воинов-уруков, и что мне это будет стоить?

Еще больше надувшийся Варатан снисходительно осмотрелся, подошел ко мне ближе и, кривя губы в усмешке, произнес.

– Сто, сто могучих воинов-копейщиков и сто ловких самок-лучниц. Каждому воину самцу ты дашь по железному копью, железному топору и железному ножу. Каждой самке по железному ножу и по два десятка наконечников для стрел. За это мы будем охранять вас до следующей осени. Ты будешь их кормить полной порцией каждый день и еще столько же порций для двух сотен щенков воинов, что будут тебя охранять. Корм для щенков твои Болотники будут возить в наше ущелье. Добычу будем делить на три части, две нам, одна вам. Десятникам и Старшим, оплата в два раза больше. Мне в три. Жить мы будем здесь, в домах. Каждому самцу дадите по одной вашей самке, пора и в ваших родах появиться воинам.

И главное, ты выйдешь на поединок с нашим воином, я скажу ему, не убивать тебя. Если проиграешь, то условия будут другие. Вызов!!!

Со всех сторон раздался рев моих воинов, мимо меня сунулась Ая с занесенным копьем. Мои старшие потянули из-за поясов оружие.

Вскочив, я рявкнул.

– Молчать!!!

Обернувшиеся на меня орки, неохотно опустили оружие и замолчали. Стоящий передо мной урук даже не шевельнулся, продолжая презрительно разглядывать меня.

– Ты все сказал, Варатан?

– Для тебя все, для всех твоих крыс, добавлю. Мы – Уруки. Кто вы такие скалить зубы на нас?!? Пожалуй, мы займемся вами и вашими землями. Слабые не могут ее удержать. Ты, – он ткнул в меня когтем, – принимаешь вызов?

– Конечно, принимаю, только я не услышал, что я получу, если выиграю поединок?

Выслушав меня, Варатан захохотал.

– Этого не будет. Никто из орков не мог победить урука.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, почему бы и не сегодня. Вызов!!! Готовься, урук.

– Щенок, я Вождь и великий воин, мне будет стыдно рассказывать о такой победе. С тобой сразится... он, – он ткнул себе за спину. Вперед шагнул высокий молодой урук.

– Грым будет бить тебя. Выбирай оружие.

– Хромой, посох! – мой Старший сунул мне его в руку, – я готов.

Державший в правой руке тяжелый каменный топор Грым дернул из-за пояса широкий кремневый нож и пошел ко мне. Я шагнул ему навстречу.

Разбежавшись, он подпрыгнул, намереваясь ударить сразу с двух рук. Сделав еще один шаг ему навстречу, я прыгнул в сторону, разворачиваясь в воздухе, пропустив его мимо, со всего маха приложил его по голове. Он попытался закрыться, но шест, даже не заметив препятствия, расколов на мелкие обломки нож, звучно ударил его в голову. Грым мотнул головой и, сделав пару неуверенных шагов, остановился, качаясь и пошатываясь. Подойдя к нему, выбил из руки топор и толкнул его в грудь. Тяжело, всем телом рухнув на землю, он замер, потеряв сознание.

Стоящие вокруг орки дружно рявкнули, выражая восторг. Потрясая оружием, они ревели от восторга. Подняв посох в руке, я дождался тишины и повернулся к Варатану.

Почернев лицом, немного наклонившись, он исподлобья смотрел на меня.

– Я победил.

– Ты колдун?

– Нет, я не колдун, я орк. Ты проиграл. Теперь я буду назначать условия найма.

– Убей его, – он ткнул в сторону завозившегося на земле Грыма,– он опозорил себя и наш род.

– Это не мои проблемы. А вот если я убью тебя, то ему не будет стыдно принять от меня свою жизнь. Ты нарушил правило поведения гостя. Вызов!

Варатан оскалившись, прошипел.

– Вызов принят. Я не этот глупец. Я съем твое сердце. А потом убью его.

– Дайте ему железное копье. Пусть не говорят, что у него было оружие хуже моего.

За копьем пришлось отправлять на склад гонца. Никто не хотел отдавать свое. А пока я сидел и наблюдал, как мой противник машет своим. Вставший на ноги Грым стоял рядом со своими родичами. Оставшиеся две лучницы, как и он, стояли в плотном окружении копейщиков.

Получив новое копье, урук насколько раз махнул им и оскалился в мою сторону.

– Я готов убить тебя, кузнечик. Это копье я оставлю себе после твоей смерти.

– Конечно, оставишь, – я, поднявшись с бревна, протянул руку за шестом.

Хромой не спешил мне его отдавать и мрачно смотрел мне в глаза. Мои Старшие, стоя тесной группой, также на спускали глаз с меня.

– Что?

– Ты уверен, что сможешь убить его? – Хромой не спешил протягивать мне оружие.

– Давай, мы их всех убьем и забудем, что они здесь были, – это уже Урта, кривясь обожженной мордой, вполголоса проворчал в мою сторону, не отрывая глаза от скалящегося урука.

– Нет, я сам, – шагнув, отобрал у хромого свой посох и шагнул вперед. Мне дорогу заступил Хрууз и, схватив за рубаху и притянув к себе, прошептал мне в ухо.

– Конечно, сам. Но во имя Темного и всех наших предков, не пытайся оставить его живым. Если что, мы их убьем, но что нам потом делать без тебя!!

Отпустив меня, он шагнул в сторону, склонив голову.

– Ты закончил прощание, кузнечик? – урук перехватил копье удобнее и пошел в мою сторону.

– Да.

Он молча прыгнул в мою сторону, срывая дистанцию. Следующие несколько мгновений, я уклонялся и уворачивался от его колющих ударов. Несколько раз мой шест лязгнул о наконечник копья, отбивая его в сторону. Двумя прыжками я разорвал контакт и пошел по кругу. Урук удивленно хмыкнул и, недовольно покрутив головой, встал в стойку, ожидая моей атаки.

– Устал, урук?

Сверкнув глазами, он промолчал и только немного переступил поудобнее. Остановившись в паре шагов от него, я выбросил из шеста лезвие и, махнув пару раз уже копьем, посмотрел на него.

– Сдашься?

Рыкнув, он снова атаковал меня. Копьем он владел хорошо, для Дикого даже просто замечательно. Но за мной он не успевал, просто не успевал. Мы оба это быстро поняли, и он решился на отчаянный шаг. Видя, что я не атакую, а только отбиваю его удары, он резко ускорился и, не заботясь о своей защите, нанес мне несколько быстрых ударов, заставив попятиться. Радостно заревев, кинулся за мной, продолжая бить и колоть. И замер с поднятым в правой руке копьем. Опустив глаза, посмотрел на пробившее ему грудь лезвие, удивленно взглянул на меня. Выплюнул кровь, залившую ему грудь и, оскалившись, попытался взмахнуть своим копьем. Глядя ему в глаза, я толкнул свое копье глубже и провернул в его груди. Уронив руку, он упал на колени и мягко повалился в сторону.

Вырвав копье, посмотрел ему в мертвые глаза. В полной тишине оглядел столпившихся орков и вскинул руку с окровавленным копьем. Мои воины дружно заорали, потрясая оружием.

* * *

С трудом простоявший все это время Грым упал на колени, и выплюнув себе на грудь сгусток крови размером с кулак, ткнулся лицом в землю. Услышав мои шаги, упираясь руками, с трудом поднял мне навстречу посеревшее, залитое кровью лицо.

– Я готов, мне не стыдно умереть от твоей руки.

Я присел перед ним и внимательно посмотрел ему в глаза. Ему было плохо, очень плохо, но упираясь трясущимися руками в землю, плавая глазами и плюясь кровью, он пытался сохранить достоинство. Не глядя сунув стоящему рядом Хромому посох, я поймал его за подбородок и быстро ощупал затылок, он, сцепив зубы и глухо замычав, продолжал твердо смотреть мне в глаза.

– Твоя жизнь – моя?

Выплюнув очередной сгусток крови, он с трудом кивнул. Я мазнул его кровью себе по лбу, и, удерживая его за лицо, громко произнес.

– Я оставляю тебя живым, я беру твою жизнь себе. Поговорим позже, воин. Выздоравливай, у нас еще очень много дел не сделано. Тзя!

Рядом со мной присела Старшая.

– Его в наш дом. Кровь остановить, на затылок мазь, лежать в тепле, покой, и свари ему курицу, пусть девчонки Даритая выберут. Унесите его.

Несколько рук подхватили вырубившего урука и под негромкий одобрительный гул, утащили его сквозь толпу. Я поднялся и посмотрел на двух оставшихся лучниц. Обе стояли не шевелясь, в каждую упиралось по несколько копий моих орков. Мрачно насупившись, они молча ожидали моего решения.

– Уберите копья от наших гостей. Правила нарушил Варатан, не они. Вы принимаете мое слово?

Выдохнувшие лучницы поклонившись, подтвердили, что да, они согласны и принимают мое решение.

– Обо всем остальном поговорим завтра. Отведите моих гостей в мой дом.

Проводив ушедших взглядом, повернулся к Старшим.

– Урта, бери наших новых родичей, веди покажи наши Драконы. И с переездом там сам реши, что да как. Кровь Варатана я отдаю Болоту. И как проснусь, оба Старших рода и ты ко мне. Своих пленных покажешь, будем думать.

Просиявший Болотник кивнул и нырнул в толпу.

– Хромой, новые родичи Дикие – тебе. Все, что нужно расскажи, вопросы переезда обговорите, и после Урты тоже ко мне. Хрууз, Даритая бери и ко мне. Я в дом.

В землянке, где я встретил Даритая с его девушками, я и решил еще раньше поселиться. В ней же были места для сна всем остальным Старшим и Ае с посыльными. Ближе к выходу места для дежурного десятка, несущего стражу по лагерю. Постоянно в доме было пятеро полностью вооруженных орков, еще пятерка на постах. У самой дальней стены было мое место для сна, часть землянки отгородили занавесью из ткани, у самой стены сделали небольшой помост, его застелили шкурами, под ним я нашел мой короб с вещами.

Осмотрев все, что сделали, прошел обратно к выходу. Там Тзя с парой самок возилась вокруг лежащего Грыма. С ними суетились и пара девушек-людей. В проходе стояли лучницы-уруки, поклонившиеся, когда я подошел.

– Тзя, как он?

– Будет жить, голова у него крепкая. Встанет дней через пять, ударил ты его очень сильно, драться сможет еще через неделю. Ну и подкормить его надо.

– Хорошо, – я повернулся к стоящим урукам, – у вас есть все?

Они обе опять кивнули. В свете пляшущего огня очага посредине дома, что горел ночью всегда, забота о нем была на дежурном десятке стражи, я теперь уже внимательно разглядывал собеседников.

Выше на полголовы среднего самца Дикого или Болотника, не такие коренастые, немного сутулые, там где не было раскраски – ровного темного цвета кожа. Мускулистые руки с хорошо заметными когтями крепко держали простые длинные луки. Судя по массивным запястьям и заметной горбатости, луки они из рук не выпускали с возраста щенка. За спиной у каждой по колчану из лыка, с торчащим оперением стрел, на вид больше двух десятков у каждой. Пояса, сплетенные из чего-то растительного, на них ножны с видимо кремневым ножом, у каждой небольшая сумка на поясе. Длинные, для моих орков, ноги, слегка кривые и косолапые ступни, босиком. Из одежды короткие юбки из травы. За спиной на перевязи, как и у самцов, свернутая накидка из тростника. Все снаряжение имело вид очень похожий и продуманный.

Волосы на головах заплетены в косички и увязаны на макушке в пучок. В него воткнуты костяные шпильки и по несколько перьев. На этот раз выглядевшие по разному у обеих, как и наручи на левых руках, плетеные из ярко покрашенных растительных волокон и украшенные вплетенными косточками и камешками.

Обе молча рассматривали меня.

Потом одна, похлопав себя по груди, произнесла.

– Я Таур.

Повторив ее жест, вторая тоже назвалась.

– Аату.

Таур, ткнув пальцем в девушек, произнесла.

– Люди – рабы?

– Нет, не рабы. Добыча, да. Были рабами у охотников. Теперь отрабатывают свою свободу, долг. Не удивляйтесь, у меня так. Люди, если с нами не воюют, то они нам не враги. Знают и умеют то, что мы не знаем. Учат орков.

– Самки?

– Не только самки. Увидите еще.

Мимо нас прошли вглубь дома Хрууз и поклонившийся мне Даритай. Посмотрев ему вслед, Таур кивнула сама себе и, глядя мне в глаза, спросила.

– Грым – раб?

– Грым – воин. Долг крови. Я забираю кровь Грыма и Варатана по праву. Отдаю вашему роду их оружие. Грыму дам его сам.

Выслушав, обе низко поклонились.

– Вам что-нибудь нужно от моего рода.

– Нет, у нас все есть. Прошу разрешить нам, пока мы здесь, быть рядом с Грымом.

– Да, ему это надо. Но лечить его будет моя Старшая, Тзя.

Пройдя в свой угол, забрался на помост, посмотрел на сидящих на скамейке передо мной Хрууза и Даритая.

– Даритай, поселок мы взяли. В нем никто не погиб, расскажи своим женщинам. Как они?

– Все в порядке, Вождь, у нас все есть, их никто не обижает. У них появились подруги среди орков, учат друг друга языку и женским делам. С живностью все тоже в порядке, мне помогают несколько воинов.

– Хорошо. Завтра с утра поедешь в малый лагерь, отгонишь живность, ту, что здесь лишняя. Бери все стадо под себя. Хрууз, подберет тебе помощников. Мне тебя предупреждать о вредности для вас глупых поступков?

Вставший со скамьи Даритай, склонив голову, произнес.

– Я принял тебя своим Вождем не по праву войны. Это мое решение. Я готов дать тебе клятву служения. Если ты ее примешь от человека.

– Я приму ее от тебя, человек Даритай. Но не сейчас, через месяц. А ты хорошо подумай. А пока я беру тебя на службу воином. Утром дашь клятву. Хрууз. Выдашь Даритаю завтра лук из трофеев, что ему понравится. И все остальное на конного воина. Ты что-то хочешь спросить?

– Благодарю тебя, Вождь, за доверие. Кроме орков, я могу взять с собой кого-нибудь?

– Хм, даже знаю, за кого ты просишь. Это ту самую громкую? Забирай, конечно. Иди.

Оставшись одни, глядя на Хрууза, стал в себе искать злость и ярость, но как не странно не находил ее. Только усталость. Только ее. Старый пройдоха, сидевший с видом приговоренного к казни, оживился и затарахтел.

– Вождь, я не виноват. Этот скара – Варатан, увидел тебя и совсем от голода одурел. Вот и полез в драку. Я-то ведь знаю, что они пришли сюда наниматься за еду. У них там совсем все плохо. У них за воротами ничего нет, а в пойме охотники разорили все. И Болото у них совсем маленькое, там две семьи Болотников еле-еле выживали. И из них только три самки выжили и пара щенков. Они к нам прибежали. Их в род, что ты сегодня взял, приняли. Они и рассказали, что уруки еле отбились. Так что врал Варатан, сто воинов у них нет, даже если подростков поставят. Их Старший все еще не встает. У них еще с полсотни покалеченных все никак не встанет, они их собирались уже резать. Да услышали про найм и отложили. Теперь точно добьют. Лучниц, да, полсотни наберут, может. Ну и щенки у них все целы. Но до весны не доживут, там они уже не встают. Так что пусть всех не ходячих режут и идут к нам, только с них клятву Крови бери. Тогда удара в спину можно не ждать. Они там всем родом почти скары, но слово всегда держали.

Я молча смотрел на него. Поежившись, он продолжил.

– Я виноват. Не разглядел, что этот Варатан тебя за опасного противника не примет. Виноват. Но я не предатель, я понимаю что после тебя мне нож в брюхо сунут первому.

– Хрууз, к тому, что ты сам сказал, я ничего добавлять не буду. Мы друг друга поняли. В этот раз. По урукам я подумаю. Что еще ты хочешь сказать?

– Да. Мы тут собрали много разных вещей, и Даритай сказал, что для людей они очень важные. Вот, – он, встав, положил мне на колени глухо звякнувший мешок, – там их много.

Я раскрыл горловину, множество круглых и плоских пластин. Зачерпнув горсть, поднес ее к лицу.

– Посвети мне, – Хрууз принес от очага горящую головню.

В свете мерцающего огня горсть заблестела тусклыми отблесками от металла.

– Даритай говорит, они называются, – он запнулся, выговаривая незнакомое слово, – деньги. Говорит, за них можно купить, что угодно. Не понимаю я их, что с ними можно сделать? А ты знаешь?

– Да, читал про них, – я отвлекся от рассматривания рисунков на пластинах, – все это деньги. А по отдельности каждая – монета. Это медная, это серебряная, а вот эта золотая. Ты, наверное, походи с Даритаем по складам, пусть тебе расскажет, сколько монет нужно отдать и каких за разные полезные вещи. Ну и сколько какая работа стоит. Пригодится это или нет, а знать надо.

– Ага, хорошо, – он явно загорелся новой загадкой, – я тогда пойду?

– Пойдешь, конечно. Только ответь мне, что у нас с Трелом получается, ты знаешь, чем он занят?

Уже вставший Хрууз сел обратно и, подумав, ответил.

– Знаю, что делает, а вот зачем, не совсем понимаю. Сначала он ходил по ущелью, что-то искал. Где-то что-то рыл. Мы помогали ему. Если просил. А вот уже как третий день мечется у реки как испуганный заяц, ям понарыли, скоро лес посадить можно. В воду лазит, ныряет, землю со дна достает и на костре ее жжет. И сам, и охрана скоро в Болотники уйдут. Что-то нашел и скакал вокруг костра, орал и прыгал. Мне гонца прислали, спрашивают – может заболел? Мы-то людей мало знаем, у них так бывает? И чем лечить его? Убереги нас Темный от такой напасти, а вдруг помрет, где мы еще и когда такого отловим?

– Я тоже не знаток их, только то, что написано. Так что отправляй гонца, пусть везут его сюда, со сбережением. А то припрут связанного и поломанного. Есть у меня мысль, что да как, но пока рано еще говорить. Ты ушами не шевели и морду не морщи, может оно, а может и не оно. Так что гонца сегодня отправь со словами, что зову я его, в добыче отобрать то, что ему нужно для работы будет. И ответ держать, что находил и накопал. Ясно?

Выпроводив Хрууза, пошел посмотреть на Грыма, попутно озадачив Тзя поздним ужином. Заодно позвав на него и обеих лучниц. Участие в нем приняли Тзя и Ая с моими посыльными. Разговор как обычно у орков завязался после еды. Ая и Тзя не удержались от хвастовства с демонстрацией новых вещей и нашли полное понимание в слушательницах. Клевавших носом посыльных я отправил спать, вбежавший к нам ошарашенный Хрууз увел меня на улицу и буквально заплевал мне ухо, рассказывая, что, оказывается, можно купить на деньги. После чего махнул в темноту. Из-за угла вышла пара орков, тащивших немаленький сундук.

– Это я все деньги собрал. Пусть у тебя на хранении будет. Если он и правда столько стоят, я сам на них спать буду.

– Хорошо, пусть лежат. А их что, полный сундук?

– Этот короб сундуком зовут? Не, не полный, он самый крепкий.

– Ладно, тащите его, я пока стражу проверю.

Вернувшись, застал в землянке самочий совет. Полтора десятка самок и еще трех как-то затесавшихся в их компанию женщин, дружно и громко что-то решали, мастерили и обсуждали. В свете ярко горевшего очага, толкаясь и переругиваясь, они что-то шили, рвали, примеряли, показывали. Из руки в руки передавались одежда и инструменты, посуда и продукты, над очагом висели несколько разномастных котлов, в которых варилась не только еда, судя по запахам. При этом они что-то жевали и периодически по очереди прикладывались к здоровенному кувшину, гулявшему по рукам. Потянув носом, я еще больше удивился, поняв, что это трофейная брага.

Массивные и высокие, несмотря на свою худобу уруки, не уступающие им в росте людские самки, невысокие и сутулые Болотники, коренастые Дикие, все они что-то дружно решали, и обсуждали, не испытывая похоже никаких проблем своего разнообразия и различия языков.