Текст книги "Защитник (СИ)"

Автор книги: Шахматист чан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 44 страниц)

Наруто мелко дрожит, неосознанно сильнее раздвигает ноги, тяжело и часто дышит. Он не понимает, что происходит, и неизвестность тревожит его. Маг приподнимает голову, пытается осмотреться, но темнота надежно скрывает всё от его глаз, тянет вперед руки, слепо щупает ими воздух. И прежде, чем Узумаки приходит в голову что-то сказать, Саске хватает его за руки, переплетает их пальцы, несильно тянет мужа на себя, осторожно целует и резко входит в расслабленное, податливое тело.

Вскрик разрушает тишину. Наруто дёргается, хочет вырваться. Ему неудобно, неуютно, неприятно. В уголках глаз проступают слезы. Их немедленно слизывает Саске, снова дарит супругу легкий поцелуй, аккуратно укладывает на кровать и начинает двигаться. Резко, быстро, беспощадно.

Наруто не стонал. У него это просто не получалось. С каждым новым толчком он запрокидывал голову, в беззвучном крике открывал рот, сильнее прогибался в спине. Саске безжалостно терзал все самые чувствительные места мага и продолжал неистово в него вколачиваться.

Потоки Силы прогнали темноту. Ритуальный круг засветился, принимая щедрый дар двоих. Энергии в воздухе витало столько, что впору было создавать новую вселенную. Но это мало волновало слившихся воедино супругов. Они были друг для друга всем: и силой, и слабостью, и светом, и тенью, и самой жизнью.

Свет, созданный необузданной, чистой энергией, вспыхивал россыпью фейерверков и затухал. Комната стремительно погружалась в темноту.

Наруто чувствовал себя абсолютно опустошенным, но от этого не менее удовлетворённым. Совершенно не было сил. Такой слабости магу прежде испытывать не доводилось. Невозможно было не то чтобы пошевелиться, перевести дух. Глаза обманывали. Им казалось, что мир вокруг – это огромное желто-красное, больше, всё-таки, красное пятно. Тело била крупная дрожь. Возможно, он слишком устал, а может, ему просто было холодно. Разобраться в собственных ощущениях никак не получалось. Да и Узумаки даже не пытался сделать это. Сейчас всё воспринималось, как данность. Все было правильно: и крепкие объятия Саске, и нежные, благодарные поцелуи, и его тихий, ласковый голос.

Как матушка и предсказывала, он почувствовал это. Почувствовал остро, ярко, отчетливо. Он чувствовал его и сейчас и, кажется, теперь всегда будет чувствовать. Сейчас это было чем-то крошечным, пульсирующим, невероятно горячим. Сейчас это всего лишь тугой комок Силы, которому ещё предстоит развиваться, созревать, вступать в жизнь.

В одном лишь ошиблась матушка. Наруто. Он всё чувствовал, хоть, наверняка, не осознавал. Его била дрожь, и была она такой же сильной и частой, как и та, что теперь вечно будет ощущать Саске. И Учихе казалось, будто его ещё нерождённое дитя пытается забрать у него его драгоценного мужа. Это вызывало гнев. Холодный, свирепый, безжалостный. И Саске крепче сжимал в объятиях утомлённого, расслабленного супруга, нежно целовал, благодаря за бесценный подарок и тихо обещал, что всё будет хорошо. Учиха обещал себе, что ни с кем и никогда не будет делить Наруто. Он и только он может обладать им, занимать все его мысли и чувства. Супругу же он рассказывал о том, что они уже могут вернуться в «Кицунэ», но прежде им надо отдохнуть, набраться сил. Что они обязаны уйти точно так же, как и пришли – неспешно идя рука об руку по бесконечным коридорам. Он говорил всё это, а сам старательно выстраивал барьер, между любимым мужем и всем-всем миром. А затем, когда нерушимая стена была возведена, чутко прислушивался к тому, как медленно стихает дрожь мага, и как он, практически моментально проваливается в сон.

***

Тёмная пещера, едва освещённая небольшим рыжим костром. Тёмно-бурые шкуры, в изобилии разложенные вокруг огня, блестят, переливаются. А стены вместе с потолком тонут во мраке. И где-то здесь, за какой-то из этих теней скрывается хозяин этой пещеры.

«Нет! – раздраженно подумал Наруто. – Не хочу».

Впервые в жизни ему не хотелось здесь находиться, сидеть у костра и разговаривать с Курамой. Впервые в жизни ему хотелось тишины и покоя. Он хотел попасть в безмятежное царство Морфея, чтобы одна из прекрасных нимф сопроводила его к спокойному, счастливому сну. Чтобы он мог отдохнуть. Просто отдохнуть.

Узумаки подумал о старой липе, что растёт на обочине зеленого луга. В высокой траве гуляет теплый летний ветер. Он теребит листву и та отзывается тихим, ласковым шелестом. Маг думал о ясном, без единого облачка, нежно-голубом небе, о ярком, тёплом солнце и представлял, что лежит на мягкой, сочной траве в тени ветвистой липы и дремлет. И ему даже удалось вырваться из знакомой пещеры. Но видение, увы, не стало реальностью. Проблеск света вновь сменила темнота. Исчезнувшие было очертания пещеры, вернулись вновь. Ярко вспыхнул рыжий огонь, слепя глаза.

– Непривычно видеть тебя настолько расслабленным, – хмыкнул Курама.

Наруто не хотел его слушать, не желал слышать. Но Хранителя это едва ли волновало. Он хочет говорить, и он будет делать это столько, сколько вздумается. Конечно, ему же скучно! Узумаки досадливо поморщился, тяжело вздохнул и снова попытался представить что-нибудь приятное, расслабляющее, умиротворяющее.

– Смотрю, – продолжал Курама, – тебя всё устраивает. Всё тебе по душе. А ведь совсем недавно ты грозился, что непременно меня найдёшь, и тогда… – он вздохнул и наверняка покачал головой.

– Отстань, – буркнул Узумаки. Он сел на холодный пол, прижал колени к груди, опустил на них голову и честно попытался сосредоточиться на приятном видении тёплого, спокойного луга. Курама старательно отвлекал его своими разговорами и очень в этом преуспевал. Как Наруто не хотелось, а он нет-нет да и прислушивался к тому, что говорил Хранитель.

– Ты до сих пор сердишься? – удивился Курама.

– Нет, – последний вопрос показался Наруто важным. Ради него он даже отвлекся от своей маленькой грёзы. – Я вообще на тебя не сердился.

– Ой ли, ой ли, – не поверил хозяин пещеры.

– Я возмущён твоим поведением и поступками, – фыркнул Узумаки. – Я найду тебя и проучу. Но это вовсе не значит, что я сержусь.

– Так ты всё-таки меня найдешь!– заметно оживился Хранитель. – Или же, – с сомнением продолжил он, – всё-таки предпочтёшь нежиться в объятиях своего ненасытного мужа?

Этот вопрос не требовал ответа, но Наруто красноречиво хмыкнул, как будто говоря: «И по чьей милости я оказался в объятиях Учихи? И что теперь мне ещё делать, кроме как наслаждаться его объятиями?»

– Ты должен решить, что будешь делать дальше, – неожиданно серьёзно продолжил Курама и Узумаки невольно напрягся, прислушиваясь к нему, ожидая услышать что-то жизненно-важное. – Подумай хорошенько, что бы тебе хотелось попробовать, где бы ты мечтал побывать. Сделай то, о чем даже не смел желать. Сделай это немедленно, не откладывай ни один свой каприз даже на час. Возможно, ты всё-таки попытаешься найти меня, и даже если нет, я очень советую тебе прийти в Тэндо. Но ты волен поступать, как знаешь. Никто тебе здесь не указ. Единственное, о чем прошу тебя – не теряй время. Его почти не осталось. Поторопись.

Хранитель на мгновение умолк. В пещере повисла тяжелая тишина. Наруто был в смятении. Впервые ему советовали ни в чём себе не отказывать, брать от жизни всё и при этом спешить. Не терять ни мгновения, не колебаться, просто принимать решение и ни минуты не сомневаться в нем.

– Поторопись, – переведя дух повторил Курама.

– Не понимаю… – Узумаки хотел было расспросить Хранителя, понять, что тот имеет виду, но Курама посчитал разговор законченным. Пещера исчезла, её сменил мирный луг из сладкой грёзы. И лишь под небом, ясным, безоблачным небом ещё долго звучали пророческие, тревожные слова:

Поторопись, Наруто. Зверь просыпается.

Конец первой части.