сообщить о нарушении
Текущая страница: 96 (всего у книги 103 страниц)
— Ты же понимаешь, что я кричу, если переживаю за тебя? — Карин кивает головой. Она знает. — Так что не бросай меня, если я в очередной раз сорвусь, — просит, и его просьба лишает Карин улыбки. Она немного растерянно смотрит на Коди, моргая:
— Чудак ты, Кристиан, — шепчет настолько тихо, что ему приходится читать по губам. Девушка поддается вперед, губами касаясь его щеки, но парень решает всё за неё, поэтому резко поворачивает голову, углубив поцелуй, и девушка хихикает сквозь губы, пальцами щупая его крепкое тело, скрытое под футболкой. Коди улыбается, ладонью скользнув по её бедру, и Карин резко разрывает поцелуй, что парень воспринимает отрицательно.
— Мне ещё с начальством говорить, — напоминает, а Кристиан хмурит брови:
— Дай мне пять минут, — щурит веки, мельком взглянув в сторону. — Ну, десять, — заставляет Карин улыбнуться шире. Девушка приподнимается, своим носом касаясь его, и качает головой:
— После того, как я отдам заявление, у нас будет больше, чем десять минут.
Кристиан нехотя отпускает ее бедро, откашлявшись, и принимает серьезный вид, кивая в сторону здания участка:
— Вперед. Если они начнут отказывать, то грози, что вовсе уволишься к черту, — грубо шепчет, и Карин гладит его по волосам, оставив поцелуй на щеке:
— Я быстро, — уверяет, выходя из салона на морозный воздух. Дверца хлопает. Девушка обходит автомобиль, оглядываясь, и улыбается Кристиану, который поднимает ладонь, решив пока покурить. Следит за тем, как девушка идет к участку, вынимает упаковку сигарет, зажав одну между зубами, и подносит огонек зажигалки к ней, дернувшись.
Будто по всему телу проходит электрический разряд.
По ушам бьет шепот. Громкий. Слова. Они без конца лезут в сознание, и парень поднимает голову, напряженно взглянув на Карин, которая как-то мнется, замедляя свой шаг. Коди разжимает зубы. Сигарета падает ему на колени, когда отчетливо слышит.
Шесть. Они шепчут это число. Руки парня трясутся, когда он еле справляется с ремнем, выскочив из салона:
— Карин!
Шесть. Шесть. Шесть.
Шестая.
ОʼБрайен-старшая оглядывается, с улыбкой взглянув на парня, пока ещё не осознав, с какой паникой и ужасом он бежит к ней. И выражение её лица слабнет.
Шестаяшестаяшесташестая.
Кристиан оглядывается по сторонам, крича:
— Иди ко мне! Быстро!
Карин не препирается. Она чувствует странную вялость в ногах, поэтому еле перебирает ими, давясь ударившим в лицо ветром, что мешает ей идти навстречу.
Способности Коди Кристиана имеют один изъян. Он чувствует жертв только в момент их убийства.
И парня оглушает громкий выстрел.
========== Глава 19. ==========
Комментарий к Глава 19.
Тизер к последним главам:
https://www.youtube.com/watch?v=50Se2a2BHwk
Создавалось под: John Nordstrom — Lost Along The Way
Смерть не предупреждает о себе. Никто не защищен перед ней, и вряд ли человек способен точно предвидеть, что ждет его за очередным жизненным поворотом. Вот и Карин ОʼБрайен понятия не имела, как обернется этот день, поэтому не насладилась как следует горячим кофе, чтобы сделать это после возвращения домой. Ей хотелось провести довольно личный и душевный разговор с Диланом, но утром никак не могла собрать все свои мысли, так что оставила на потом, тем более не желала отвлекать парня от Ронни. Карин хотелось принять ванну. Горячую. Понежится в ней несколько часов, что не удается ей на протяжении нескольких лет. И да, она бы заперлась в ванной комнате вместе с Кристианом, девушка бы позволила ему в машине сделать немного больше, чтобы вновь почувствовать себя «любимой» кем-то. Но все оставлено на «потом». Откладывать более важные дела — это нормально для людей, которые не знают, какую цену имеет настоящее, время, что плывет, нет не незаметно, оно рвется вперед, оставляя тебя и твои желания позади. Именно поэтому девушка не видела смысла торопиться. У неё ещё было время. Было. Карин ОʼБрайен не подозревала, что подготовил для нее этот день.
Пуля пробила голову. Насквозь. Вошла через затылок, вышла изо лба. И в одну секунду, в такое короткое мгновение целого человека не стало, весь отдельный мир разорвался на куски, воспоминания испарились. Потребовалось всего один раз моргнуть — и ее нет.
Смерть не предупреждает.
Она действует сразу.
Кристиан плохо осознает, что происходит, поэтому, когда обездвиженное тело Карин начинает падать в снег, протягивает руки, подхватив его под плечи. Вся тяжесть обрушивается на парня, поэтому он опускается на колени, ощутив, как больно бьется голова девушки о его подбородок.
— Карин? — Что с его голосом? Коди с ужасом обхватывает лицо девушки, резко поднимая, чтобы разглядеть бледную кожу, приоткрытые синие губы. Ее веки слегка прикрыты, но карие, потемневшие зрачки разглядеть возможно. Кристиан медленно поднимает взгляд выше, на лоб. По которому сочится струйка крови. Который пробит пулей. Он долго смотрит на кровавое отверстие в прекрасном лице. На ее прекрасном лице. И не верит. Отказывается верить.
— Нет, — раз качает головой, начиная активно и нервно потирать щеки и виски девушки. — Нет, — второй. Судорожно выдыхает через рот, чувствуя, как насильно его покидает душа. — Нет, — шепчет дрожащими губами. — Нет, — чувствует, как в груди прекращает биться сердце. Его и ее. — Нет, — глаза, полные безумного страха, продолжают изучать лицо Карин. — Нет, — голос дрогнул. — Эй, — укладывает ее тело набок, держит, как ребенка, гладя холодными, каменными пальцами по щекам. — Карин? — Половина из того, что он говорит, канет в темноте. — Эй, — буквы обрываются. Коди моргает, сжав сухие губы, его тело отказывается слушаться, шок и стресс сводит сознание с ума, и оно уже практически успевает покинуть организм парня, но тот дергает головой, прогоняя темноту в глазах.
— Карин, — произносит ее имя нежно, слишком нежно и ласково, отчего язык вяжется узлом, но уже без надежды на ответ. Его лицо морщится от боли, что ноет под ребрами, раздирает грудную клетку, заставляя глаза слезиться. — Черт возьми, — стонет, потирая холодные щеки девушки своими ледяными от ужаса руками. В носу закололо. Неприятная тянущая боль когтями вцепилась в низ живота, спины, скребется между лопатками, иглами проникая в мозг через виски, пронзая кожу. — Боже, — его голос срывается, а лицо начинает опускаться, но он вновь выпрямляется, продолжая звать её. — Господи, Карин, — шмыгает носом, внезапно начав колотить себя по голове одной рукой. Пальцами дергает волосы, вновь схватив девушку за шею. — Карин, — он будто обезумел, — Карин, давай, — что «давай»? Ее нет. Кристиан плачет. Да, взрослый парень скованно рыдает на парковке полицейского участка, сидя на асфальте среди этой отвратительной темноты. Карин, она ведь только что была здесь, рядом, только что целовала его, улыбалась так широко и открыто, как никогда раньше. Она ведь только смогла принять его чувства и полюбить в ответ. Она… Только что…
— Карин, — Коди начинает слабо трясти ее за шею, не в силах смотреть на то, как пробитая голова запрокидывается, а потухшие зрачки направлены куда-то в вверх. В черное небо. Это просто дурной сон. Проснись. Коди наклоняется, целуя девушку в мокрые, высыхающие губы, словно это поможет ей, будто она, как по волшебству, очнется. Но они не в сказке. Карин больше не вдохнет морозного воздуха, больше не будет часами стоять у своей доски в комнате, разгадывая очередное дело, больше не потянется руками к потолку после крепкого сна, больше не ощутит горький привкус кофе на языке, больше не увидит столь надоевший ей новогодний фильм, что крутят в каждый канун Рождества. Больше не сможет сидеть с братом за столом, повторяя попытку поговорить по душам, которая с крахом провалится, но они оба все равно, минуя неловкость, будут чувствовать себя гораздо лучше. Она больше не сможет защищать его. Ее жизненная цель оборвана чертовой пулей. Девушка не может помочь своей семье, дать наставления Джейн, не успела даже похвалить ее за особые навыки, ведь Рид учится довольно быстро. Карин больше не имеет возможности возмущаться от нахального поведения Кристиана, который своей наглостью изредка поражал ее, заставляя каждый раз, когда он просто наблюдал за ней, испытывать нечто невообразимое для ее сознания. Она больше не поцелует его. Больше не взглянет в глаза, позволив себе утонуть в этом бескрайнем океане. Карин ОʼБрайен больше не играет роли. Она не сможет помочь, быть рядом с теми, кого пыталась защитить. Ее больше нет. И не будет.
— Черт, черт, черт, — он шепчет тихо, сжав дрожащие губы ладонью. — Черт, — начинает покачиваться назад, вперед, увеличивая амплитуду. Касается ее ледяной щеки носом, вдыхая аромат мертвой кожи. Ее нет, Коди. Слезы не помогут. Кристиан не грубыми движениями вытирает веки, но соленая жидкость, демонстрирующая его слабость, вновь и вновь вырывается. Коди стискивает зубы, с болью стонет, сжав холодные влажные веки. Продолжает давить своей щекой на ее висок, кашляя, давясь эмоциями и чувствами, что буквально топят его. Он не справляется. Плачет тихо, не в голос, гладя Карин по волосам.
— Боже, — он хочет вернуться. Ему нужно назад, на пару минут, чтобы развернуть эту гребаную машину, вернуться домой, наплевав на возмущения со стороны девушки, затащить ее обратно в комнату и лечь. Лечь вместе в кровать. Прижать, слушать биение ее сердца. Нащупать пульс на запястьях, вопреки ее негодованию и непониманию не отпускать. Заставить лежать рядом, близко, слишком близко, чтобы задохнуться. Целовать шею, затылок, губы, теплые губы живого человека. Заставить Карин обнять его, даже если она этого не желает, вновь напомнить ей о своей любви. Но Коди Кристиан не может вернуться. Карин ОʼБрайен мертва. И он держит ее тело. Холодное, мокрое от снега. Ее нет. Сознание отказывается принимать действительность. Кристиан отказывается верить. Он дышит ей в висок, шепчет без остановки ее имя, не справляясь с судорогой.
«Очнись, Карин», — умоляет и чувствует неприятный запах гари, что заставляет его поднять голову. На запястье правой руки, на тонкой бледной коже вырезано число. Шесть. Шестая. Коди морщится, хмуря брови, и шмыгает носом, простонав сжатыми губами. Мычит. Комок в глотке терзает, мешая дышать.
Он не смог спасти ее. Не смог уберечь. Он не справился. Она не дышит, видишь?
Коди крепко обнимает руками тело, просто тело, прижимая его к груди, носом зарывается в волосы, пальцами давя на затылок, чтобы уничтожить расстояние между ними.
Между ним и пустой оболочкой.
Пустая оболочка.
Карин больше нет.
Они собираются. Готовятся.
Грядет конец. Грядет начало. Носятся тенями по туннелю, шепчут своими мертвыми губами, ликуя. Осталась последняя жертва, ведь они убили её. Убили Охотницу-предателя, чтобы ускорить процесс.
Они убили Марию.
Полупустые светлые коридоры больницы. Их стены с панелями приятного оттенка давят, вызывая жуткое чувство тошноты. Медсестры в бледных формах ходят, медленно плывут от палаты к палате, не спускаясь в холодный, полный пара морг, из дверей которого выходит Дилан. Парень замирает, не доходя до холодной скамьи, стоящей у темно-зеленой стены. Царит полумрак. ОʼБрайен смотрит в пол. Долго. Медленно, не часто моргает, погружая сознание в темноту. Его руки опущены вдоль тела, что начинает еле заметно покачиваться из стороны в сторону. С пятки на носок. Пар с треснувших губ. Осознание. Медленное понимание. Принимание факта. Реальности данного факта. Проходит еще минута. Продолжает стоять. Смотреть в пол. Что-то больно сжимается под ребрами. Затем чувство жжения опускается вниз живота. Дилан начинает что-то шептать губами. Зрачки мечутся по полу. Осознание, Дилан. Принимай реальность. Парень медленно подходит к железной скамье, наклонившись. Руками стискивает перила, осторожно опускаясь на сидение. Ноги еле сгибаются в коленях. Взгляд по-прежнему направлен куда-то вниз.
«Погодите, — парень шепчет, хмуря брови. — Стоп», — сглатывает, вжавшись всем телом в неприятно холодное сидение.
Стоп.
Карин хмуро и недовольно смотрит на брата, сложив руки на груди. Её ноздри расширяются от тяжелого дыхания.
А ещё это значит, что она чертовски зла.
— Ты под домашним арестом, — рычит, вновь хлопнув его по плечу. Дилан возмущенно распахивает рот, делая шаг назад. Девушка наступает, продолжая колотить его:
— Кто тебе давал разрешение?! — её голос изменился. Выражение лица "каменной и стойкой Карин" слабнет.
— Кто?! Я не слышу! — её удар становится сильнее.
ОʼБрайен моргает быстро, начинает понимать. Стоп. Крутит головой, оглядывая пустой коридор с отвратительным освещением. Стоп. Стопстопстоп. Пальцами одной руки касается горячего лба. Затем обеими ладонями накрывает голову, дергая волосы. Стоп. В грудь ударило, и парень не защитился. Взгляд Дилана медленно наполняется тревогой, тревогу сменяет страх, страх — ужас. Ужас — боль. Боль от потери, знакомое чувство, словно от твоей плоти отрывают кусок, разрывая кожу к чертям. ОʼБрайен сгибается, локтями опираясь на колени, ладонями накрывает уши, изолируя себя от постороннего шума. Он не плачет. У него шок. Не справляется со стрессом, поэтому сидит неподвижно, хмуро уставившись в пол. Тихо и ровно дышит. Никаких эмоций на бледном лице. Ледяная пустота внутри. Ничего. Абсолютно.
Его ненадолго хватит.
Скоро произойдет взрыв.
На металлическом столе в небольшом морге лежит голое тело, накрытое по грудь белой простыней. Какой-то нездоровый зеленый свет лампы давит на глаза, заставляя щурить опухшие веки. Трет виски пальцами, громко и хрипло дышит. Опустошенно смотрит на синеватое лицо девушки, веки которой закрыты, а фиолетового оттенка губы приоткрыты, словно она желает сделать вдох. Желала сделать вдох, последний. Коди чувствует себя морально избитым. Сейчас он убивает себя, продолжая стоять перед телом Карин, смотреть с пустой надеждой. Ни один мускул лица девушки не дергается, когда парень вновь начинает шмыгать носом, скрывая глаза под ладонью. До боли прикусывает язык, привкус крови во рту. Сердце бьется быстро, скачет, не собираясь успокаиваться. Но внезапно сжимается с такой болью, что Коди кажется, что оно вовсе остановилось. Морально он не жилец. Психически умирает, когда тело девушки осторожно и молча увозят на экспертизу. Не провожает ее взглядом, продолжает сверлить пустым, фактически безэмоциональным взглядом пространство перед собой. Скрип колесиков эхом бьет по ушам, разбавляет тишину и трещание ламп. Все неприятные звуки смешиваются в голове. Кристиан вряд ли когда-нибудь сможет сменить это убитое выражение лица. Улыбка? Что это такое? Ему не доведется вспомнить. Отныне губы напряженно сжаты, взгляд полон холода, мороз в крови. Сжатые в кулаки ладони осторожно дрожат, как и все тело. Парень не борется с судорогой. Он позволяет ей охватить весь свой организм, полностью поддается чувству злости, ненависти, которое должно помочь ему сделать это. Он обязан покончить. Зрачки по-прежнему сверлят стену перед собой, Коди не моргает, позволяя слезам медленно скапливаться в уголках век.
Он хочет сделать всем больно. Хочет убить Их. Хочет разорвать Их на куски, и он сделает это.
Он, черт возьми, уничтожит всё это дерьмо.
***
