сообщить о нарушении
Текущая страница: 74 (всего у книги 103 страниц)
Моргаю, смотря в спину Джейн, и мысленно стараюсь восстановить образ той девочки. Она не пугала меня, и, судя по тому, что там произошло, ее телом завладела Психея. Но в нашем случае это существо выглядит, как эта девчонка, но повзрослевшая, к тому же она явно неосязаемая, как призрак. Выходит, девочка мертва? Ее тело мертво? Что если Психея истощает, сжирая всю внутреннюю энергию человека?
Дергаю головой. Все. Достаточно. Слишком много догадок, но ни одного подтверждения для них. Ерзаю на кровати, перевернувшись на живот, и поднимаю голову, взглянув на лежащего ко мне спиной Дилана. Нервно кусаю кожу пальцев, борясь с чувством неопределенности, и хмурюсь, когда, подняв глаза выше, могу различить за шторами силуэт. Точнее только голову и волосы. По коже бегут мурашки, и меня неприятно передергивает, так что начинаю растирать руки, чтобы уложить вставшие от неприятных ощущений волоски. Мои неосторожные действия приводят ОʼБрайена в движение. Он глубоко вдыхает через нос, повернув в мою сторону сначала только голову, а затем приподнимается на локоть, ложась на спину:
— Что ты делаешь? — Он говорит так сонно, что мне охота улыбнуться. Парень еле заставляет себя смотреть на меня хотя бы одним глазом. Качаю головой, извиняясь:
— Прости, спи дальше, — говорю, не желая, чтобы он рушил по всей видимости крепкий сон. Для нас это редкость. Стук в окно повторяется — и Дилан смотрит в его сторону, правда недолго. Ложится на бок, лицом ко мне, и прячет одну руку под подушку, хрипло шепнув:
— Спи и не беси меня.
Покусываю внутреннюю сторону щеки, и опускаю голову, продолжая наблюдать за человеком, который уже закрывает веки и делает правильно. Лишние слова помешают уснуть вновь. Но сна ни в одном моем глазу. Разглядываю лицо Дилана, начиная различать маленькие родинки, которыми усыпана его кожа, и улыбаюсь, нехотя вдыхая аромат никотина. Когда запах сигарет успел стать чем-то особенным для меня? И вновь я думаю. Как заставить свой разум заткнуться? Это будет сложно, ведь теперь мне тяжело сосредоточиться на чем-либо, кроме Дилана, губы которого вдруг дрогнули в сонной улыбке:
— Хватит пялиться на меня.
Воздух встает поперек горла. Давлюсь, с возмущением открыв рот, но не нахожу слов для ответа, и отворачиваю голову в другую сторону, борясь со смущением.
Дура. Держи все это в себе.
***
Темная ночная дорога не вызывает у Коди Кристиана ужаса, даже малейшего намека на страх. Парень спокойно ведет машину, возвращаясь из Лондона, где встречался со своим другом — Марией, которой задавал вопросы, касающиеся роли Джошуа во всем том мистическом дерьме, что творится последние десять лет в его жизни. Но в ответ получил лишь разочарование — кажется, случай с Джошуа, нет, сам Джошуа — это ошибка. Он не играет какой-то роли, словно миссис Добрев специально оставила ему кулон, чтобы тот временно был потерян для остальных из секты.
Телефонный звонок отвлекает от занимательного разглядывания высоких кривых деревьев. Парень роется в карманах куртки, вынимая аппарат, и улыбается краем губ, включив громкую связь:
— Женушка?
— Женушка? — голос Карин тут же срывается, она явно сейчас открывает рот от возмущения. — В задницу себе это засунь и обращайся ко мне уважительно, черт возьми. Понял?
— Так точно, моя будущая женушка? — Коди смеется, ведь девушка рычит в трубку, и Кристиан детально может представить, как именно сейчас морщится лицо Карин.
— Я убью тебя, кретин, — ворчит.
— Сначала найди, — он игриво покусывает губу. Ему нравится её злить? Возможно. Всё же злость — это тоже определенное чувство, и оно куда лучше, чем равнодушие.
Немного помолчав, Карин продолжила:
— Я кстати по этому поводу. Где твой зад носит?!
— Без меня и дня не протянешь? — Коди щурит веки. — Тебе не кажется, что это уже нездоровая зависимость?
— Я серьезно, Кристиан, — недовольно шикает ОʼБрайен старшая, а парень пускает смешок:
— Не злись, женушка, я уже в пути.
— Черт, мне тупо надо знать, где ты был, а не…
Коди резко жмет на тормоз, повернув голову в сторону мрачного леса. Вокруг тишина. Он щурит веки, всматриваясь в темноту.
— Что это было? — В голосе Карин появилась тревога. — Коди?
Парень цокает языком, уловив в ночной мгле движение:
— Это Они.
Вибрация.
Бледный свет пасмурного неба пронзает шторы комнаты, где за ночь стало довольно душно. Утром все страхи вечера кажутся такими нелепыми. Они испаряются, помогая приобрести временное спокойствие. И ребята могут жить по-настоящему только первую половину дня, пока солнце висит высоко над горизонтом.
Дилан выспался. Ему ничего не снилось. Самый обыкновенный крепкий сон, после которого хочется растянуться на кровати и поваляться еще минут пять, полностью приходя в чувства. Но сейчас он недовольно ворчит, заставляя себя открыть глаза, ведь раздражающая вибрация не прекращается, да и быстро парень осознает, что его положение слегка напрягает. ОʼБрайен поднимает голову, одним глазам смотрит на Ронни, которая сжалась калачиком, спиной прижимаясь к парню, который всячески отказывается принимать тот факт, что это именно он лег к ней вплотную, хоть его рука и заброшена ей на талию.
Им явно нельзя спать в одной кровати.
С хрустом в позвоночнике поворачивает туловище, потянувшись к тумбочке, на которой с ума сходит его мобильный телефон. Смотрит на номер. Кристиан. Со вздохом садится, ответив и прижав аппарат к уху:
— Кого убили? — Сразу задает интересующий вопрос, чтобы обойтись без вступительной речи.
— Сегодня твои способности, Ванга ОʼБрайен, подводят, — судя по отсутствию шума, Коди находится в помещении. — Мы нашли пятую, и она пока еще жива.
Дилан хмурым взглядом окидывает спящих друзей:
— На нее напали, но она осталась жива?
— Извиняй, она в реанимации и скорее будет в коме, так что допросить ее не выйдет, — с каким-то печальным сарказмом произносит Коди, вдруг ругнувшись. — Карин, че пристала? — на заднем фоне слышен ворчливый голос сестры, и ОʼБрайен щурит сонные веки, слушая то, как Кристиан открыто шутит над ней, видимо поднимая свой телефон, чтобы девушка не могла его отобрать. Что за детский сад? Это совсем не похоже на Карин. Хотя, судя по голосу, она вне себя от злости, и Кристиан сейчас не хило огребет. Слышен шлепок. Дилан на автомате поднимает вторую руку, потирая затылок, словно только что почувствовал боль от удара.
— Придурок, — Карин рычит на Кристиана, после чего обращается к Дилану. — Как ты себя чувствуешь? — Из-за работы она не может уделять больше времени брату, поэтому ей остается кусать ногти и переживать внутри себя. — У вас все хорошо?
Дилан знает, что лучше не нагружать сестру проблемами, поэтому кивает, уверяя:
— Да, вот, — вновь смотрит на спящих ребят. — Все еще спят.
— Вот и хорошо, — девушка радуется, ведь, если у них есть возможность поспать, то это хороший знак, правда, через секунду в трубке слышится раздраженное удивление. — Спят? Вы еще не встали? Не смей пропускать школу!
— Карин, — ОʼБрайен закатывает глаза, сжимает веки и давит на них пальцами. — Нас тут убить хотят, а ты…
— Убийства — мое дело, а твое — закончить школу, — ворчит, видимо, отталкивая от себя Кристиана. — Ублюдок, я тебе сейчас череп проломлю.
Карин не пытается привить брату ненависть к школе. Причина проста. Девушке охота, чтобы парень не терял связь с обычной жизнью, а обыденность старшеклассника — это учебные будни. — Сегодня позвоню в школу и узнаю, присутствовал ты или нет. Ясно?
— А разве выжившая жертва не в приоритете сейчас? — Парень намекает на то, что Карин должна поподробнее рассказать ему о девушке, но в ответ лишь:
— Не твое дело.
— Боже, — шепчет Дилан в трубку, зевнув, и опускает руку, хмуро взглянув на телефон, когда вновь слышит ругань сестры на Кристиана. А тот, кажется, смеется. Мазохист?
Бросает телефон обратно на тумбочку, предварительно взглянув на время. Без десяти восемь. Ложится на спину, удобнее расположив голову, и прикрывает веки. К черту школу.
Громкий будильник рушит надежды на желаемый прогул занятий. Этот чертов аппарат трезвонит, видимо, девушки не отключили его, когда переехали жить к Дилану. Парень молится, чтобы никого этот звук не разбудил, но через секунду на кровати вскакивает Джейн. Тайлер дергается, вырываясь из сна, и хватается за кресло, будто готовясь вскочить. Ронни отрывает голову от подушки, недовольно промычав. Что ж, хоть кто-то разделяет расстройство ОʼБрайена. Рид трет веки, садясь и свешивая ноги к полу. Выключает будильник, взглянув на время:
— Проспали, — ворчит, резко встав с кровати. — Ронни, поднимайся, — наклоняется к подруге, дернув ее за плечо, на что та мычит, отворачиваясь от нее к Дилану, который переводит на Добрев взгляд, заставив девушку тут же сесть:
— Утро доброе, — прогоняет остатки сна, взглянув на Джейн. — Только не говори, что мы пойдем на занятия.
— Ты меня знаешь, — Джейн мило улыбается, подойдя к Пози, который вновь прилег, и трясет его за плечо. — Тем более, сегодня важное занятие по физкультуре, так что…
Недовольное мычание разных тональностей заполняет комнату, и Рид выпрямляется, с приоткрытым от возмущения ртом наблюдая за тем, как ее друзья вновь прячут лица в подушки.
И Рид это нравится.
Нравится такое обыденное утро.
— Я приготовлю завтрак, — Джейн улыбается, сохраняя строгость в голосе. — Подъем, — хлопает ладонями, подскочив к магнитофону, и жмет на кнопку, позволив музыке ударить всем по ушам. И веселый жаворонок вылетает из комнаты, подпевая Кетти Перри. Рид специально создает эту атмосферу.
Пози глубоко вздыхает через нос и резко встает на ноги с кресла, качнувшись. Девушка, которую он любит, всегда встает рано. Такой он ее помнит. Хорошо, что какие-то характерные части человека остаются неизменными. Тайлер покидает комнату медленно, кое-как ковыляя по паркету. Ему явно стоит умыться, чтобы не казаться Рид сонным.
Ронни сжимает веки. Лежит спиной к Дилану, молча и терпеливо ждет, пока он так же встанет и покинет комнату, позволив девушке спокойно принять тот факт, что сегодня ей придется хорошенько попотеть на уроке физической культуры. Но движений позади никаких. Тишина. Дилан смотрит в потолок. Глубоко дышит, медленно поворачивая голову, чтобы взглянуть на девушку. Неловко. Внимательно следит за тем, как она пытается сохранить неподвижность, и это вызывает слабую улыбку. Дилан ОʼБрайен — человек, который по ночам готов разорвать себе лицо от злости — утром улыбается, просто наблюдая за скованностью Добрев.
Утром мир кажется иным.
И в голову приходит безумная мысль. Желание, которое парень не станет игнорировать. Ронни вздрагивает плечами, сильнее сжав веки, и стискивает пальцами ткань простыни, задержав вздох в груди. Дилан приподнимается на локоть, второй рукой аккуратно опирается на кровать, задев ладонь девушки, и опускает голову, как-то быстро, будто неуверенно касается губами виска Добрев. И та вжимается в кровать, вовсе потеряв способность дышать. ОʼБрайен поспешно встает с кровати, шагает в сторону коридора, и Ронни открывает веки, взглянув ему в спину. Проглатывает воду во рту, еле удержав какое-то время улыбку, и та озаряет сонное лицо. Девушка переворачивается на спину, будто ребенок бьет ногами кровать, после чего выдыхает, резко приняв положение сидя.
Еще немного, и она начнет визжать, как дурочка, забыв, что собственные чувства делают ее уязвимой.
Коди озадаченно смотрит на девушку, которую чудом удалось спасти. Он нашел её на траве возле дороги. Те, кто сделал это с её телом, по всей видимости, сбежали, как поняли, что их заметили. Девушка с вырезанной на коже цифрой пять лежит с закрытыми глазами, под капельницей с трубкой, вставленной в горло. Лицо в ссадинах, ногти на пальцах вырваны, будто она изо всех сил боролась за свою жизнь. Кристиан изучает взглядом цифру. Он слышал шепот. Он всегда его слышит, когда находится рядом с жертвой, и ему впервые удалось «спасти» её.
Именно оно и напрягает.
Карин входит в палату, встречая на себе серьезный, полный мыслей взгляд, который он кое-как меняет, скрывая свое волнение за улыбкой:
— Задерживаешься, женушка.
— Пошел ты, — никак иначе их диалог не начинается. Эти постоянные «пошел ты» и «женушка» что-то вроде их собственной игры, которую понять могут только они. Больше никто. Ведь эти двое никогда и никому не рассказывали «свою» историю. И не собираются. Кристиан прячет мокрые ладони в карманы куртки, вновь оборачиваясь к девушке:
— Думаю, она не очнется в ближайшее время, — очевидный факт. Карин складывает руки на груди, медленно подходя к парню, смотрит на жертву, вздохнув с особой тяжестью. И Коди понимает её без слов.
Карин ОʼБрайен тяжело работать, не имея каких-либо успехов. Они уже какую неделю пытаются выследить убийц, понять, по какому признаку они выбирают жертв для своего обряда, но ничего не выходит. Бессилие сводит девушку с ума. Она не смотрит на Кристиана, хотя краем глаза видит, как он косится на неё, откашлявшись, чтобы прочистить глотку.
— Ты слышал шепот? — Карин берет в руки папку пациентки, решив прочесть заключение доктора во второй раз.
— Да. И в этот раз я успел, — Коди ничего не скрывает от неё. Ведь именно с них все началось.
— Что именно они говорят тебе? — девушка переводит взгляд на парня, который задумчиво отворачивает голову, куснув губу:
— Они шепчут без разбора, но когда я нахожусь вблизи жертвы, то могу различить цифру, но проблема в том, что это происходит тогда, когда над ней уже «работают» Они, — Коди сам не понимает, как он это делает. После смерти отца с ним начали происходить странные вещи. Парень видел сны с женщинами в плащах, которые вырывали ему кишки, а, проснувшись в поту, в его голове ещё несколько минут звучали Их голоса, словно Они выбрали его для роли посредника, даровали ему какую-то способность.
И Им удалось бы завладеть сознанием Коди, свести его с ума.
Вот только не предугадали того, что судьба сведет его с Карин ОʼБрайен, благодаря которой он прекратит чувствовать себя одиноким, а главное — сумасшедшим.
***
От лица Ронни.
Мне нравится такое скопление людей в одном месте. Дело в том, что, как Джейн удалось мне объяснить, каждый учебный год параллельные классы одновременно в один день сдают нормативы. Раньше это проводилось в начале сентября, но в этом году из-за разновидных фестивалей, на которые выезжали наши учителя по физкультуре с командами, сдачу отложили. И да, напомню. На дворе декабрь. Конечно, снег не выпадает, мороз не столь сильный, да и от ветра можно спастись, просто надев теплый спортивный костюм.
Которого у меня нет.
Стадион позади школы кишит подростками, и не всех я рада видеть. Например, Хлоя и ее компания, в число которой входит Рой. Не самый приятный для меня человек. Хорошо, что сейчас нам всем есть, чем заняться, так что особых проблем они не приносят. Почти не приносят.
Погода не радует: пасмурное небо медленно затягивается тучами, ветер не морозный, но прохладой вызывает мурашки. Я сижу на нижнем этаже трибун, наблюдая за тем, как «работают» другие. Хорошо, что у Джейн нашлись длинные спортивные штаны. Поправляю лямки майки, взглянув в сторону Дилана, который стоит у входа на стадион с Тайлером. Они о чем-то разговаривают, и это радует. По крайней мере Дилан хотя бы начинает смотреть ему в глаза. Мы с Пози частенько перебрасываемся многозначительными взглядами. Мы понимаем друг друга без слов. Ему требуется моя поддержка, хотя бы моральная.
Наш учитель физкультуры просит Дилана сдать бег, а Тайлера гонит на поле. Он уже успел сдать все нормативы, так что спокойно может сыграть в волейбол с другими, кто уже получил оценки.
— Я не могу понять… — тревожный голос Джейн, что сидит рядом со мной, заставляет меня отвлечься. Поворачиваю голову, поправляя хвостик из волос:
— О чем ты?
— Посмотри на него, — девушка явно взволнованна и, кажется, сама не знает, почему. — Я про Пози.
Моргаю, опуская руки на колени, и хмурю брови:
— А что не так с ним?
— Тебе не кажется, что он… — Рид пытается донести до меня свои спутанные мысли. — Он внушает доверие, да?
— Конечно, — не колеблюсь, соглашаясь. — Почему тебя это напрягает? — мы обе смотрим на Тайлера, который занимает свое место на волейбольном поле, о чем-то переговариваясь с одноклассниками. Джейн хочет объяснить, но не может. И мне это понятно. Видимо, чувства к Пози ещё живут внутри неё, но, поскольку она его не помнит, не может понять, что с ней не так. Девушка сжимает губы, опустив голову. Поникла. Сложно. Я касаюсь ладонью её плеча, слабо дернув:
— Уверена, что твои чувства тебя не обманывают. Ему можно доверять, — улыбаюсь подруге, которая так же улыбается мне, но немного сковано:
— Мы ведь не из тех, кто так просто доверяются чужим?
— Именно, но всё равно, слушай себя.
Рид щурит веки, усмехнувшись:
