сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 103 страниц)
Иду дальше, по криво уложенной плитке, что давно обросла мхом. Держу осанку прямо, разглядывая кроны высоких, старых деревьев. Катящийся за мной чемодан создает шум. Прохожу мимо каруселей. Те остаются неподвижными. Заржавевшая горка одиноко стоит чуть ближе к скамье, на которой давно никто не сидел, ведь она вся покрыта листьями.
Миную высокий, могучий дуб, ветки которого касаются окон третьего этажа. Рядом, чуть ли не впритык стоят качели. Ветер набрался сил, заставив их качнуться, но скрип не пробудил во мне неприятные ощущения.
Поднимаюсь по ступенькам, подходя к большим дверям. Кажется, входные двери - это единственное, что хозяева часто меняют, а так же проверяют механизм работы замков.
Это можно объяснить, ведь в округе моих стариков не сильно потчевают. Дело в том, что раньше этот дом служил, как "Дом семьи". Моя бабушка любила детей, поэтому они брали маленьких из приютов и детдомов. Но власти решили отобрать их, придумав немыслимые небылицы о том, что происходит в стенах этого строения. Конечно, слухи и сплетни имеют привычку распространяться, расти, развиваться, так что мои старики в глазах людей чуть ли не чертовы людоеды.
Мама говорила, что это был удар для бабушки, который и сломил её. Она потеряла способность ходить, поэтому остаток лет провела в кресле. Это была сильная женщина, поэтому не думаю, что именно слухи так сломили её. Скорее, потеря воспитанников.
Я нажимаю на звонок. Он раздается эхом по всему дому.
Дедушка живет один. Я сколько раз предлагала ему нанять сиделку или хотя бы дворецкого, но он отказывался. Ни в какую. Настырный баран. Как упрется, так и не отступит.
Но именно таким он мне и нравится.
На удивление, старика не приходится долго ждать. Я слышу множество щелчков, отличающихся звучанием и глухотой, после чего дверь открывается. Лысый старичок согнулся, выглянув из-за двери. Я широко улыбнулась ему, подняв одну ладонь. Дед растянул бледные губы. Это не было похоже на улыбку, но по-другому он не мог. После операции мускулы его лица практически парализовало, но, к счастью, говорить он может.
- С возвращением домой, - они с бабушкой всегда приветствовали меня этими словами.
По телу разлилось тепло. Родное и близкое.
Я позволила себе обнять старичка, игнорируя его ворчание. Он не любит эти проявления нежности, но не отталкивает меня, якобы терпя, но я-то знаю, что ему приятно. Вхожу в дом, вдруг осознав, что стены и полы стали темнее. Воздух кажется холоднее, ведь отопление не работает дома. Прохожу немного вперед, везя за собой чемодан. С интересом осматриваюсь: всё те же узорчатые обои, тот же темно-коричневый паркет, натяжной потолок. Просто всё кажется... Более старым. Даже запах выдает, что здесь живет пожилой человек.
Аромат листвы и свежесть сухой травы осталось за дверью, когда мужичок закрыл её на все замки.
- Ты можешь расположиться в комнате, что на втором этаже, в своей старой. Но, думаю, для удобства лучше выбрать ту, что на третьем. Там прямо в комнате дверь, ведущая в ванную, - дед начинает говорить. Много говорить. Понятное дело. Он живет здесь один, поэтому ему не с кем побеседовать, после того, как бабушка "ушла". Я улыбаюсь, кивая. Раньше жила в комнате, где было несколько кроватей. Видимо, одна из спален воспитанников, что жили здесь.
Дед торопится на кухню. Неужели, решил приготовить еду? Я же просила его не напрягаться. Что ж, он не меняется.
Спешу к большой и широкой лестнице, что ведет на верхние этажи. Миную её с легкостью, без труда. На втором этаже два коридора. Левое и правое крыло. Там расположены детские спальни и несколько ванных комнат. Не густо, поэтому эта часть дома всегда казалось мне необжитой. Слишком много пустых комнат.
На третий этаж ведет небольшая лестница. Она узкая, поэтому подниматься по ней не так удобно.
Выхожу на третий этаж. Осматриваюсь. Два коридора. Опять же в разные стороны. Моя комната находится в правом крыле. Там же - спальня бабушки и её кабинет.
В левом крыле комната дедушки, его кабинет и несколько чуланов, наличие которых мне до сих пор неясно.
Странно, но раньше коридоры не казались мне такими узкими. В детстве всё кажется иным.
Перебираю ногами, вслушиваясь в скрип паркета. Уверена, что он покрыт слоем пыли. Меня ждет уборка. Причем мощная.
Наконец, нахожу комнату. Узкий коридор, кажется, никогда бы не закончился. Толкаю дверь ногой. Та распахивается резко, видимо, дедушка смазал её. Гостей в этом доме не бывает, хотя он очень гостеприимный.
Комната явно отличается от других: она более светлая, просторная. Мебель новая, видно, что здесь провели влажную уборку. У бежевой стены стоит стол, напротив большая кровать, чему я безумно рада. Оконное стекло царапают те самые ветки дуба. Окно находится напротив двери. Сбоку от меня шкаф и зеркало. Рядом с кроватью, что стоит параллельно окну, тумбочка. Между шкафом и тумбочкой деревянная дверь, ведущая в ванную комнату.
Я не прикрываю за собой дверь.
После долгой дороги хочется свалиться в кровать, но перед этим стоит принять душ и спуститься к дедушке, чтобы тот мог вдоволь насладиться моим обществом.
Оставляю чемодан посередине комнаты, идя к окну. Снимаю шапку, освобождая голову. Встряхиваю волосами, сбрасывая с плеч кофту. Оголяю плечи, ведь под ней только майка.
Бросаю одежду на кровать, подтягиваю джинсы за края. Нужно было захватить ремень, а то вещи спадают с меня.
Тянусь руками к потолку, поднимаясь на носки.
Сбрасываю обувь. Ковра здесь нет, но я не жалуюсь на это. Паркет приятного светлого оттенка.
Раскрываю чемодан, опускаясь на колени. Роюсь, ища вещи, в которых мне можно ходить дома и при этом не замерзнуть. Вынимаю длинные серые штаны, в которых обычно сплю зимой, и белую майку с тонкой голубоватой кофтой на пуговицах, которую можно будет накинуть поверх.
Оставляю беспорядок, направляясь к ванной комнате.
***
Небо темнеет, ветер гонит облака. Приближается вечер, несущий ночную мглу, которая вот-вот опустится на город.
Девушка нежится под душем, потирая грудь ладонями. Тело покрыто мылом, а волосы пропитаны шампунем с ароматом хвои. Пар поднимается к потолку, оседает на зеркале. Плиточные стены покрываются капельками воды. Девушка поднимает лицо, позволяя воде хлестать её по щекам.
Сплевывает воду, что попала в рот. Делает шаг назад, запуская пальцы в волосы. Массирует.
А тихое шарканье не доносится до ушей. Такое невесомое. Маленькие босые ножки.
Девушка моргает, прислушиваясь. Она немного поворачивает голову на бок. Смотрит в сторону белых занавесок.
Пальчики с хрустом сжимают круглую ручку двери. Тихий шепот проникает в щели.
Она убирает руки от волос, задумчиво вглядываясь в ткань занавесок. Легкий ветерок заставил тех шевельнуться. В ванной комнате есть окно, но его стекло узорчатое и разноцветное. И вряд ли оно открывается.
Босые ножки, покрытые бледно-голубоватой, натянутой кожей с отметинами, медленно скользят по влажному полу.
Девушка хмурится, когда замечает, как на белых занавесках начинает проявляться невысокий силуэт. Она делает глубокий вздох, напряженно сжимая губы. Заставляет себя вытянуть согнутую в локте руку. Пальцы трясутся, но она не останавливается, касаясь ими занавески.
Коротенькие пальчики касаются ткани белой занавески. Тонкая, сухая рука, кажется, вот-вот ослабнет, ведь сильно дрожит, будто её кто-то специально трясет.
Девушка проглатывает воду во рту, грубо сжимая ткань занавески. Она перестала слышать шум льющейся воды. Всё вокруг погрузилось в "глубокую" тишину. Резко раскрывает её, широко распахнув глаза.
Ничего. Пустая ванная. Запертая дверь. Лишь пар, что свободно гуляет по помещению.
Девушка изогнула брови, вновь закрыв занавеску, но притормозила. Выглянула, игнорируя то, что вода свободно льется на пол. Смотрит в сторону небольшого окна. Переступает через края ванной, касаясь ногами пола. Идет медленно, чтобы не поскользнуться. Щурит глаза. За её спиной раковина и зеркало. Девушка ещё больше сбавляет скорость, поворачиваясь боком. Наклоняет сначала голову, затем верхнюю часть туловища. Невольно прекращает дышать, протягивая руку к подоконнику. Пальцы не дрожат, но отказываются сгибаться.
Аккуратно касается покрытой перьями головы птенца, что спокойно лежала возле оконного стекла, смотря на девушку черными глазами-бусинками.
========== Глава 1. ==========
Мы живем в эпоху,
когда шум реальности заглушает наши собственные мысли.
***
- Что вы думаете, - женщина продемонстрировала молодой девушке рисунки, которые нарисовал её ребенок. - Смотря на это?
Девушка, которая выглядела уж больно молодо, чтобы иметь ребенка, ерзает на стуле, сидя напротив доктора в строгом костюме. Та не может добиться внятного ответа на поставленный вопрос, поэтому вновь говорит:
- Ребенку шесть лет, она до сих пор не разговаривает, но я не могу сказать, что она как-то отстает по уровню развития от других детей, но вы всё еще уверены, что у вашей дочери нет проблем?
***
Глубокая ночь. Улицы погрузились в непроглядную темноту, окутанную сном. Туманы текли, подобно волнам накрывали крыши домов. Холод сочился во все щели, проникал сквозь открытые окна, вызывая мурашки на коже мирно спящих людей.
Но хранители порядка не дремлют. Один вызов за другим. У них нет времени понежиться в теплой ванне или просто посмотреть телевизор с бутылкой алкоголя, чтобы хоть как-то расслабить нервы после тяжелого дня.
Машина подъехала к дому. Очередной вызов с жалобой на неизвестного преступника. Он не оставляет следов, никак не выдает себя. Поэтому зацепок до сих пор нет.
И полиция бы не обратила на происходящее внимания, если бы это был единичный случай. Так, подобное происходит уже который год, а если быть честным, то первое преступление такого рода произошло сорок лет назад. Появилась теория, что это связано с сатанинскими обрядами, поэтому последователи, то есть так называемые преступники, меняются с годами. Именно в этом причина неизвестности личности подозреваемого.
Женщина с растрепанными волосами, которые всего несколько минут назад покоились на подушке, стояла в дверях, обнимая себя руками. В одном халате, не страшась холода, она повела полицейских на задний двор, жестикулируя руками и ругаясь. Высокий, тяжелый мужчина и низкая молодая девушка, в волосах которой проявилась седина, что было несвойственно её возрасту, внимательно слушали, не отвлекаясь на шипение раций.
Они вышли в сад, и пострадавшая указала пальцем на собачью будку.
Девушка в полицейской форме направилась к ней, пока мужчина расспрашивал интересующие его вопросы. Девушка держалась за огнестрельное оружие, что висело за пазухой. Она прищурилась, серьезное выражение её лица напрягало. Девушка невольно почувствовала, как кто-то сверлит её затылок. Поворачивает голову, ловя взгляд маленького мальчика, что стоял у окна, грустно наблюдая за происходящим. Девушка отворачивается, вновь уставившись на будку. Опускается на одно колено, вынимая из кармана перчатки. Надевает, сжимая и разжимая пальцы. Протягивает одну руку, другой берет фонарик, который всегда носила с собой. Включает. Щелчок - и свет озаряет круглый вход в будку. Девушка вздыхает, ведь ожидала увидеть нечто подобное, что лицезреет уже который год после того, как вступила на службу.
Голова здоровой собаки лежала на боку. Длинный и темный язык с кровью и слюнями вытек наружу, а большие печальные глаза закатились за мокрые веки.
***
Огромное, высокое здание. Длинные кирпичные стены, широкая каменная лестница, ведущая к входным дверям. Территория школьного комплекса была огорожена забором. Я могла лишь хлопать глазами, ведь не могла себе представить, что в таком небольшом по моим меркам городе такая старшая школа. Видимо, население здесь превышает норму.
На аллее высажены карликовые деревья. Слишком пафосно. Бледное небо греет макушку головы. Сегодня теплее, чем вчера, но есть предположение, что к вечеру я буду пускать пар изо рта и натягивать шапку на лицо, а пока та покоится в моем рюкзаке.
Так же меня поражает количество людей: ученики, учителя, садовники. Здесь так оживленно. По общему облику города, судя по его унылости, я рассчитывала видеть скучные бледные стены, какие-то уставшие лица, но нет. Всё не так. Совершенно. Кажется, школа - это то самое место, где во всю кипит жизнь.
Роюсь в кармане джинсов, ища свой несчастный блокнот, куда записала номер аудитории и свой класс. Я всегда ношу его с собой, ведь без него не смогу выйти на контакт с другими людьми, хотя я не часто нуждаюсь в общении с ними.
И так, теперь я знаю, какой кабинет. Осталось найти его в этом огромном здании. Ничего, если в особняке деда разбираюсь, то и здесь не потеряюсь.
Я так думаю.
Иду к школе, которая кажется ближе, чем на самом деле.
Мне пришлось приехать на автобусе. У меня есть права, вот только их купили мне родители, чтобы не возить меня. Говорили, что я уже взрослая, но наличие прав не говорит о том, что я умею водить машину. Мне страшно даже на водительское место сесть. Там столько непонятных кнопочек, рычажков, а руль вообще меня добивает.
Поднимаюсь по лестнице, стараясь не столкнуться с теми, кто идет мимо. Все как-то быстро перебирают ногами, громко разговаривают. В моей старой школе было иначе.
Поправляю кофту в полоску, пуговицы которой не застегнула.
Толчок плечом. Смотрю на парней, прошедших мимо. Они продолжили свой разговор. Может, не заметили, что задели меня? Обычно в такой ситуации стоит извиниться, хотя, возможно, здесь это нормально. Что-то мне подсказывает, что они не видят никого вокруг себя.
Не скажу, что в моей той школе у меня были близкие друзья. Скажем, были те, с кем я могла посидеть на лекциях, но у этих людей всегда были те, кто им ближе. Я - просто человек, с которым можно скоротать время. Если честно, на большее я никогда не рассчитывала. Мои ровесники любят говорить, сплетничать, дружно болтать. Разговор - это главный способ человеческой коммуникации, это то, что сближает людей.
А, когда ты, скажем, не особо разговорчив, то и люди к тебе не относятся серьезно.
Но при этом, я никогда не чувствовала себя одиноко, то есть, мне не на что жаловаться. Я всегда находила, чем мне заняться. Фотографии, рисование, чтение. Да, я большую часть своей жизни провела в стенах дома, но каждому свое. Тем более, у меня не выходило поддерживать беседу с одногодками. Нет, меня интересовало то же, что и их, но в какой-то момент мне надоедала та или иная тема, и я пыталась её сменить, что всегда приводило к непониманию и разрыву контакта.
В целом, меня устраивает моя жизнь.
Ещё толчок.
Я вхожу в широкий белый коридор с красными шкафчиками и бордовыми дверьми, что ведут в разные аудитории, а так же лестничные ступени, по которым можно подняться и попасть на нужный этаж. Номер моего шкафчика у меня записан, но пока он мне мало интересен. Я смотрю на ровный белый, блистающий от света ламп пол, покрытый лаком. По нему ходят люди в обуви, так что следы остаются. Думаю, уборщицы моют пол каждую перемену.
Натяжные потолки смотрятся неплохо. Белый цвет внушает ощущение свободы, пространства, тебе даже легче дышать здесь.
Смотрю в блокнот. Мне нужен кабинет номер триста шесть. Что-то мне подсказывает, что придется подниматься на третий этаж. Обычно расположение кабинетов по этажам во всех школах одинаковое. Те, что начинаются на цифру один - первый этаж, на два - второй. И так далее.
Я не торможу, поворачивая голову. Смотрю на мирно целующуюся парочку у шкафчиков.
Тема отношений не раз всплывала в моей голове.
Дело в том, что мои родители познакомились в колледже. Моей маме было семнадцать, когда она забеременела мною. Это был крах. Конец возможностям. Мама хотела сделать аборт, но бабушка запретила. Женщина чувствовала стыд за малолетнюю мамашу, но убить ребенка не могла. Тема родов и стала основной причиной разногласий между женщинами. Моя мать частенько винила не себя, а бабушку, которая заставила её рожать.
Так, к чему я это. Мои родители поддались светлым чувствам. Первым отношениям. Они были глупы, как говорил дедушка. Лучше не бросаться в крайности с человеком, которого плохо знаешь. Необходимо понять его, как личность, чтобы предположить, что именно тебя с ним ждет, какая жизнь.
Мои родители упустили это, нося розовые очки. Кажется, они даже не предохранялись.
И вот, что вышло из "светлых" отношений - угроза развода, несчастливый брак, вечное непонимание и гнобение. Нет, при мне родители никогда не ругались. Осмелюсь сказать и предположить, что они заботились обо мне, не хотели, чтобы ссоры оставляли отпечаток в моем сознании. Ведь многое в развитии ребенка, как личности, влияет окружение, те люди, в обществе которых он живет. А дети - это губки. Они всё впитывают в себя, усваивают.
