сообщить о нарушении
Текущая страница: 68 (всего у книги 103 страниц)
— Но мы должны. Я же не стану раскрывать им все карты, — Рид хмурится, так же шепча. — Просто мне не охота оставлять их без присмотра. Вдруг они что-то обнаружат, а нам не скажут, — теперь даже мне ясна настоящая причина, почему Джейн хочет пойти с ними. Она действует, как и ОʼБрайен. Тот раньше держал меня рядом с собой, ведь подозревал в чем-то. Ему так было спокойней. Таким же образом действует и Рид. Эта мелочь заставляет меня слабо улыбнуться. Дилан покусывает губу, но через силу соглашается, прося:
— Звони, если почувствуешь неладное, — отпускает её локоть, и они оба возвращаются к нам.
— Идем? — Джейн с каким-то усилием выдавливает улыбку, но она выходит искренней. Даже мне не удается разглядеть фальшь.
Первыми ворота минуют парни. Я плетусь с Джейн позади, не реагируя на то, как крепко она сжимает мое плечо. Если Карин узнает, что мы её ослушались, то каждому влепит подзатыльника. Но, кого это беспокоит?
Дилан проверяет, работает ли его фонарик, и с удручением понимает, что батарейки сели. Он хлопает по фонарику, зло сунув его обратно в карман, и переводит взгляд на Тайлера, который пытается говорить уверенно:
— Держи, — протягивает ему фонарик, который достает из своего рюкзака. ОʼБрайен секунду молчит, просто вцепившись взглядом в его лицо, как бешеная собака, после чего грубо выхватывает, отвернув голову. Хорошо, что Пози знает Дилана, и подобное поведение не вызывает у него шока.
Я осматриваюсь, изучая окружение в свете дня: карусели уже не скрипят, кружась под давлением ветра, видимо, окончательно заржавели. Старые качели наоборот поскрипывают. Желтая мокрая трава булькает под ногами, словно мы идем по болотной местности, высокие деревья с острыми голыми ветками разрезают воздух, а черный, словно горевший когда-то дом внушает всё то же знакомое мне с детства напряжение. Серое небо хорошо гармонирует с легкой дымкой, что поглощает кроны деревьев и покрывает наши ноги до колен. Ощущение странное. Холод могильный. И я не пытаюсь скрасить свое восприятие эпитетами. Мне приходилось находиться на кладбище, когда умерла бабушка. Уже тогда я отметила этот холод. Мертвый. Подходим к покосившемуся крыльцу. Мы все понимаем, что строение старое, поэтому стоит осторожно передвигаться, чтобы не провалиться, как случилось со мной. Вглядываемся в темноту коридора, что освещается только скользящим по стене бледным лучом света. Коди, на всякий случай, включает фонарик, идет спокойно внутрь, будто знает, что никого здесь быть не может, а вот мы входим с напряжением, ведь именно в стенах этого особняка нам приходилось сталкиваться с ними.
— Тогда, — Кристиан оборачивается, взглянув на Рид. — Идем?
Вижу, как девушку покидает уверенность в ее поступках. Она отпускает мою руку, кивнув головой, и переглядывается с Диланом.
— Держи, — Тайлер любезно предлагает ей взять фонарик, и девушка скованно улыбается, приняв:
— Спасибо, — не смотрит на него, но её короткого ответа достаточно, чтобы заставить парня улыбнуться.
— Я позвоню, — последнее, что бросает нам Джейн, после чего она отправляется за Коди к двери, что ведет в подвал. Пози идет сзади неё, страхуя тыл. И я улыбаюсь, вздохнув. Джейн даже понятия не имеет, что она в хороших руках.
Мы с Диланом стоим на месте молча, пока ребята не пропадают за дверью, ведущей вниз. Хорошо ощутима атмосфера неловкости, с которой мы ещё этой ночью договорились бороться вместе, но, кажется, я опять все испортила.
Нет, испортила все Хлоя.
— Так… Куда нам? — Дилан включает фонарик, проверяя его работоспособность, а я молча разворачиваюсь, направляясь к лестнице. Спиной чувствую, как сердито смотрит на меня ОʼБрайен, но терпеливо воспринимает мое поведение, просто последовав за мной. Под ногами «хрустят» ступени. Меня пугает возможность того, что лестница просто провалится, так что аккуратно ступаю наверх, прислушиваясь. Тишина этих стен всегда вводила меня в ступор. И понять, что это место не принадлежит реальному миру, не так сложно.
Ветхие бордовые обои, трещащий паркет, пыль, витающая в воздухе и засоряющая мои легкие, горы мусора и грязи, исписанные баллончиками стены, использованные сигареты и шприцы — всё так обыденно. Сложно принять, что место, в котором ты росла, превратилось в это. Чувство теплой ностальгии растворяется в холодном воздухе. Больше не чувствую аромата выпечки и ягодного чая. Никогда не почувствую.
Пол под ногами громко скрипит, и я делаю резкий шаг назад, врезавшись спиной в грудь Дилана. Тут же молча отступаю в сторону, обходя подозрительный участок, и ускоряюсь, желая иметь больше свободного пространства, но Дилан быстро рушит мое желание, настигая. Освещает паркет фонариком, оглядываясь по сторонам, и ровняется, идя со мной в ногу:
— Что мы ищем? — посматривает на меня. — Ронни, — продолжаю хранить молчание, так что ОʼБрайен ругается под нос шепотом, резко встав передо мной, тем самым перегородив путь. Не поднимаю взгляд выше, сосредоточив его на уровне его шеи, и напряженно сглатываю, невольно вдыхая аромат никотина и мятного одеколона.
— Почему ты молчишь? — ему не кажется, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. — Это такой способ издевки надо мной? — опять он воспринимает всё на свой счет. Хотя, соглашусь, мне приятно, что он не игнорирует мое поведение, а пытается добиться объяснений. — Ронни?
Хочу обойти его, ведь я пришла сюда с определенной целью, но мои два шага в сторону — это его один, так что быстро попытка не удается. Делаю глубокий вдох, прикрыв веки, и сжимаю губы, борясь с изводящей в животе щекоткой. Приятной болью, что мешает мне сохранить серьезное выражение лица.
— Я думал, мы все обсудили, так почему ты… — обрывает свою речь. Резко. Я так же внезапно распахиваю веки, подняв на парня глаза. Он слышал это?
Скрип. Думаю, скрипеть могут и стены от ветра, но даже это вселяет нам страх, поэтому реакция незамедлительная. Дилан оборачивается, осветив коридор, и изучает его, видимо, на автомате коснувшись пальцами моего локтя, чтобы не видеть, но знать, что я нахожусь позади. Опускаю взгляд, с тоской наблюдая за тем, как парень осторожно сжимает ткань моего рукава. Как бы мне не хотелось проникнуться равнодушием к нему и Джейн, каждое действие с их стороны вызывает тепло в груди.
Пользуюсь моментом и обхожу ОʼБрайена, шагая дальше. Парню ничего не остается, кроме как закатить глаза и последовать за мной. Молчу, осматривая открытые комнаты, заглядываю в каждую, точно не зная, где именно мне искать куклу. С чего я вообще уверена, что она может быть здесь? Не знаю. Просто… Просто чувствую. Ощущаю это рвущее мою кожу напряжение со стороны Дилана, которого мне никогда не понять. Он всё это время вел себя холодно по отношению ко мне, а тут вдруг решил проявить заботу? К черту. Мне надоели эти игры. Наши с ним отношения напоминают американские горки. Никогда не узнаешь, за каким поворотом тебя опустят на самое дно. Опускаю взгляд, продолжая идти вперед по коридору. Можно зайти в мою комнату, но сомневаюсь, что кукла находится там. И причина сомнения мне не ясна. Просто… По-моему кукла принадлежала не мне. Поднимаю голову, останавливаясь у стены, на которой чем-то красным нарисован крест. Рядом надпись: «Психея». Хмуро смотрю на кривые буквы, наклонив голову к плечу, и складываю руки на груди, почувствовав, как холод проникает под ткань одежды. Психея? Что это?
Дилан светит фонариком на стену, и я вынимаю телефон, сделав фотографию, правда, не объясняю, что именно заинтересовало меня в этом. Здесь полно расписанных стен. Вздыхаю, обернувшись, чтобы продолжить идти, пока ОʼБрайен неуверенно трогает пальцами надпись, разглядывая оставшуюся на ладони красную жидкость. Совсем свежая. Поднимаю глаза, сунув телефон в карман, и замираю, сделав шаг.
— Пахнет, как… — Дилан вдруг замолкает, грубо вытирая ладонь о стену. — Черт возьми.
Кровь в венах закипает быстро, так что чувствую, как теплая струйка уже стекает из носа к губам. Но не стираю её, продолжая смотреть в сторону одной из дверей, что висит на одной петле. Свет, сочащийся из той комнаты, оседает на противоположной стене, и дает мне возможность видеть.
Видеть тень.
Дилан выключает фонарик, сделав шаг ко мне, и роется в карманах, вынимая пистолет. Что, мать твою? Как давно он носит его с собой? Хотя, прийти сюда без оружия — самая настоящая глупость. ОʼБрайен переглядывается со мной, медленно шагая в сторону комнаты. Следую за ним, прислушиваясь к тишине, и дергаюсь, сжимая ладони в кулаки, когда тень внезапно «уплывает» в сторону, прячась за стеной комнаты. Я не сдерживаюсь, моргая, чтобы остановить горячую жидкость, которая так и норовит вырваться наружу. Мне нельзя давать эмоциям власть. Я не боюсь.
Лги себе больше.
Дилан подбирается к двери, задержав тяжелое дыхание, и осторожно выглядывает, всматриваясь в комнату. Тишина. Я не стою на месте, иду в шаг за ним, уже сама касаюсь его спины пальцами, чтобы парень не переживал о том, что творится позади.
Дилан вдруг вытягивает руки перед собой, держа пистолет, и переступает порог комнаты, словно ругаясь: «К черту». Я замираю на месте, напугано следя за выражением лица парня, который оглядывает старое помещение, ниже опуская напряженные руки. Ничего? Моргаю, когда Дилан смотрит на меня, словно передавая свою растерянность. Шагаю за ним в комнату и узнаю — здесь спали дети. Их кровати перевернуты, лишены матрасов и подушек. Голые пружинистые. Стены, обвешанные старыми картинами, рисунками. Запах гари тут же впивается в ноздри, которые я сжимаю пальцами, чтобы остановить кровь. ОʼБрайен опускает пистолет, подходя ко мне:
— Что опять? — чувствую, этот вопрос он теперь будет задавать чаще. Качаю головой, запрокидывая голову, и шмыгаю носом.
— Сейчас, — Дилан оглядывается, подходя к кровати, и рвет наволочку от подушки, которая хрустит, как бумага, после чего протягивает мне ткань. Благодарю кивком, начиная изучать комнату. Та тень… Не знаю, кто это был, но что, если оно специально ждало нас, выдало себя, чтобы мы пришли сюда? Бред, но иных предположений у меня нет.
— Мы ведь ищем куклу? — вспоминает парень, кивая в сторону разбросанных покалеченных временем игрушек. Я разглядываю медвежат, кукол, но это совсем не то. Начинаем бродить по комнате. В разных углах. Не говорим. Не смотрим друг на друга. Только изредка Дилан показывает мне какую-то старую куклу, но я отрицательно качаю головой. Не то. Кусаю губу, садясь на край кровати, и вытираю губы от крови, которая прекращает течь. Уже хорошо. ОʼБрайен выдыхает, опускаясь на другой край, сохраняя расстояние между нами. Молчим.
И мне охота заговорить с ним.
— А там что? — Дилан щурит веки, указывая рукой на дверь, что находится в конце комнаты. Я оборачиваюсь, вспоминая, что там бабушка хранила старые вещи детей. Санки, лыжи и прочее барахло. Встаю с кровати, идя к двери, и слышу, как парень следует за мной, уже не ожидая, что мы что-нибудь найдем. Берусь за ручку двери, дергая, но не поддается. Хмурюсь, повторяя попытку открыть, и откашливаюсь, отшагнув в сторону, когда Дилан обхватывает руками ручку, сильно дернув. Щелчок — и дверь открывается. Пыль и побелка осыпаются на наши головы, но я не отряхиваю волосы, отступив, как и парень. Ледяной холод. Нет, вовсе мороз. Он паром «выливается» из комнаты, где царит мрак. Кромешный. Дилан быстро достает фонарик, включая, и я замираю, вдохнув: это не помещение для барахла. Это комната. Она гораздо меньше, чем обычная, но здесь есть голая кровать. Стены без обоев, просто покрыты серой краской. Окна заделаны досками. Мы проходим внутрь, с опаской оглядываясь. Моргаю, когда замечаю, что в углу комнаты стоит табуретка, а на ней сидит кукла. Старая, потрепанная в посеревшем платье с воротничком. Медленно подхожу к ней, рассматривая две головы с парой глаз, что блестят на свету фонарика. Смотрят на меня.
Это она.
Протягиваю напряженные руки, пальцами сжав её тельце, и поднимаю со стула, разглядывая с особым интересом и страхом, что пробуждается в груди. Дилан играет светом, видимо, вертится на месте, осматриваясь:
— Чья эта комната? Вип-ребенка? Хотя… Судя по всему, он был вовсе не «вип».
Молча соглашаюсь. Я не знала, что бабушка держала кого-то отдельно от других. И это был не Джошуа. Он спал со всеми в одной комнате, так что вариант отпадает. Но кто тогда?
Шепот. Легкий, хриплый, такой тихий, что я еле могу настроить свой слух, чтобы не потерять его. Хмурюсь, больше не слушая то, что говорит ОʼБрайен, и прикрываю веки, чтобы окунуться в незнакомый голос, который что-то мычит. Где? Совсем близко. Не за спиной, не передо мной. Где же?
Стискиваю зубы, приоткрыв веки, и не могу справиться с дыханием. Сердце в груди бьет по ребрам, толкая бурлящую кровь по венам, когда я понимаю. Моргаю, нервно сжимая куклу в руках, и медленно поднимаю голову. Стул. Выше. Угол стены. Выше.
Взгляд ползет вверх. Брови дергаются, когда достигаю потолка. Мычание в ушах становится громче, а мои губы распахиваются от картины, которая предстает перед глазами. Тонкое костлявое тело. Бледная кожа. Белое платье. Грубые пальцы с ногтями, впивающиеся в стены, расставленные ноги, чтобы удержать свое тело на весу. У самого потолка. Темные липкие волосы червяками свисают, скрывая истощенное лицо. Зашитые ниткой синие губы. Пустые глазницы. Передо мной безумие во плоти. И оно держится за стены, находясь у потолка над стулом. Мычит. Отсутствие глаз не мешает ей следить за мной, смотреть прямо на меня. Теряю дар речи, делая короткий шаг назад, и с ужасом распахиваю веки шире, когда голова существа неестественно выворачивается, будто для того, чтобы следить за мной. Прижимаю теплую фарфоровую куклу к груди, испустив писк, и отступаю назад, когда шепот с мычанием в голове усиливаются.
— Ронни, — Дилан хватает меня за предплечье, дергая, и только тогда я прихожу в себя, быстро дышу, вцепившись взглядом в парня, который окидывает светом стены и потолок, пытаясь понять, что напугало меня.
— Что с тобой? — вновь смотрит на меня, и, неясно, как, я понимаю, что Оно больше не там. Его там нет, но не набираюсь сил, чтобы проверить догадку. Хватаюсь пальцами одной руки за ткань футболки Дилана, дергаю, молча прося уйти, но парень качает головой:
— Смотри, — освещает стену, и я с трудом перевожу взгляд на неё, оцепенев. Рисунки. Вся рыхлая поверхность исписана, завешена бумагой, на которой кто-то вырисовывал углем бабочек. Дилан хочет пройти дальше, к стулу, чтобы лучше рассмотреть, но я в панике хватаю его за капюшон, не выдержав:
— Уходим, — шепчу, но грубо. Парень поворачивает голову, изучив тревожным взглядом мое лицо, но не начинает заваливать вопросами. Он просто кивает, ещё раз осветив всю комнату фонариком, в попытке всё-таки понять, что меня напугало, после чего не противится, когда я тащу его за ткань кофты обратно.
Я не сдержала молчания.
И на тот момент, мне казалось, что это худшее, что я сделала в тот момент.
Но, как оказалось, нет.
Ибо единственная ошибка, которая будет стоить нам жизни, заключается в том, что мы не закрыли дверь.
В том, что мы вообще её открыли.
От лица Джейн.
Зябко. Подвальное помещение не вызывает у меня никаких чувств, кроме как ощущения холода. Растираю одной рукой плечи, освещая стены, пока Коди спокойно роется в костях, считая черепа. Хочет сравнить количество с воспитанниками из дома? Или со всеми сгоревшими детьми? Там их было много, неужели он знает точное число?
Слежу за Тайлером. Он особо не вмешивается в дела Кристиана, и мне неясно, как он вообще связан со всем происходящим. Наши взгляды пересекаются, и я, по какой-то причине, не отвожу его, тут же выходя из неловкого положения:
— Откуда ты?
— Я родился здесь, — он отвечает быстро и легко. Не лжет? Парень переступает обломки паркета, чтобы подойти ближе ко мне, а я стою ровно, подняв голову. Не показываю, что мне не по себе:
— И как ты связан с Джошуа? — задаю вопрос в лоб, отводя взгляд, чтобы сделать вид, что интересуюсь тем, чем занимается Коди.
— Ну… Я, — подбирает слова. — Это не так просто объяснить.
— Попробуй, — смотрю на экран телефона. — Времени много, — сохраняю хладнокровие во взгляде и в голосе, не боясь, что это оттолкнет парня. Внушаю ему страх ко мне? Да, время явно меняет людей. Но моя уверенность гаснет, когда замечаю, что Пози опускает голову, слабо улыбаясь. Хмурю брови, напряженно сглотнув. Что с ним не так?
— Он приходил играть со мной в детстве, — открыто заявляет, ничего не скрывая. Моргаю, смотря в ответ на Тайлера, который светит фонариком в сторону Коди, чтобы тому было удобнее работать. Вновь отвожу взгляд, задумчиво рассуждая. Он играл с Джошуа? Как и Рози играла с ним, так… Что если его родителей тоже…
Нервно кусаю губу, боясь спросить о личном у малознакомого человека. Кто знает, как он отреагирует. Мне это знакомо…
