сообщить о нарушении
Текущая страница: 90 (всего у книги 103 страниц)
— Черт, — что-то явно произошло. Карин никогда не игнорирует звонки. Ронни плюет кровью, сунув телефон в карман джинсов, и стаскивает в охапку простынь, обернувшись.
Застывает.
В горле застревает писк.
В шаге от нее стоит Дилан.
***
Машина кое-как ковыляет по занесенной снегом дороге через лес. За окном темный вечер. Карин прижимает ватку с разбитой губе Коди, что сидит за рулем, но парень только отдергивает голову, грубо прося её прекратить. Джейн смогла дозвониться до Хлои. Оказалось, она не выдержала давления и попросила отца забрать её. Черт возьми, по её вине ребята попали в эпицентр хаоса, пока эта особа просиживала задницу в теплой ванне. Рид злилась на неё. Злится, ведь её друзья пострадали.
«Но я ведь тоже твой друг. И всё-таки близкий, нежели они все», — вот, что ответила Хлоя, на что Джейн прошипела яростное: «Уже нет», — и бросила трубку. Уже нет. Всё. Довольно. Пусть живет, как хочет, занимается, чем пожелает. Рид больше не будет думать о ней. Впервые мысли обо всем, что связано с прошлым не вызывают чувство ностальгии, а наоборот приносят отвращение. Джейн не интересует то, что кануло, пропало. И теперь она уверена в этом.
Девушка посматривает на Тайлера, который уставился в окно, задумчивым взглядом провожая стволы деревьев. Обычно выражение его лица демонстрирует простоту характера Пози, но порой перед Рид сидит иной человек. Серьезный. Джейн наклоняет голову, открыто разглядывая его в профиль, и не думает отвести взгляд даже тогда, когда Тайлер поворачивает голову, вопросительно кивнув:
— Что?
— Ничего, — без смущения отвечает девушка. Наоборот хмурит брови, продолжая сверлить его взглядом. И Тайлер улыбается, вздохнув, качает головой, вновь уставившись в окно. Пускай смотрит. Сверлит в нем дыры. Такое внимание со стороны Рид ему приятно.
Кристиан напряженно кусает губу, сдерживает еще большую злость на девчонку, по вине которой им пришлось пройти через подобное. Парень не хочет смотреть на усыпанное мелкими синяками лицо Карин. Сильнее, чем на Хлою, парень гневается на себя за то, что не смог удержать ее. Удержать за руку девушку, которую обязан беречь. Ему стыдно за свою оплошность, поэтому не может смотреть на Карин, которая тревожится за его состояние, стараясь остановить кровь из губы. Но Кристиан то и делает, что отпирается, ругаясь шепотом:
— Не трогай меня, — сжимает руль. Карин медленно опускает руки на колени, изводит парня взглядом, а себя непониманием. Подобное отношение с его стороны необычно. Отворачивается, смотря перед собой на освещаемый фарами путь. Вот уже виден особняк. Сейчас он не выглядит привлекательным для тех, кто не против прилечь и немного передохнуть. Джейн совершенно отсутствует, отрывает свое сознание от реального мира, набираясь смелости с трудом:
— Спасибо, — шепчет, тут же отвернувшись, чтобы не пересечься взглядом с парнем, который переводит свое внимание на девушку. Рид неловко. Она складывает на груди руки, стараясь не смотреть даже в окно, ведь в стекле отражается лицо Пози, который сдержанно улыбается и опять отворачивает голову.
Машина внезапно тормозит. Кристиан жмет на тормоз резко, думая, что ему кажется. Карин, как и все остальные в салоне с интересом вглядываются перед собой, и «интерес» сменяется иными эмоциями. Дверь дома распахнута. Свет по-прежнему горит.
— Почему… — Кристиан собирается разрушить молчание, но дверь автомобиля уже хлопает. Коди быстро отстегивается, как и Джейн с Тайлером.
— Карин! — Кристиан выскакивает из салона, вынув оружие, мчится за девушкой, которая вытягивает руки перед собой, держа пистолет и переступая порог. Карин сердито осматривает коридор, проходя дальше:
— Дилан? — Зовет. Ответа нет. — Черт, — ругается, побежав на второй этаж. Коди входит в дом. Он опускает руки, ведь не чувствует чужого присутствуя в доме. Рид хочет вбежать следующей в коридор, но Тайлер старается не грубо оттянуть ее обратно, и входит первым, оглядевшись.
— Окно в гостиной открыто, — Джейн тяжело дышит. Бегать на морозе не для ее организма. Кристиан хочет подняться за Карин, но его тормозит голос Тайлера:
— Смотри, — с каким-то неприятным комком в горле произносит, смотря в сторону гостиной комнаты. Коди, не ожидая, шагает к ее порогу, остановившись только тогда, когда в поле зрения попадает тело мужчины, лежащее в странной позе на полу. Питерсон. Рид с тошнотой затыкает нос, чувствуя неприятный запах, и отворачивается, не желая вновь прогонять в сознании недавние события. Во лбу Питерсона рана от пули.
— Что он здесь делает? — Пози смотрит на Коди, игнорируя запыхавшуюся Карин, что возвращается к ним:
— Их нет, — застывает на месте, опустив глаза на тело мертвого напарника. Кристиан оглядывается на девушку. Они поняли друг друга.
— Последователи Психеи не могли зайти сюда, да и самой Психее нужно было бы физическое тело, чтобы проникнуть внутрь, — Коди нервно стучит оружием по своей ладони.
— Меня это не волнует, — сурово заявляет Карин, ругаясь. — Куда, черт, делись эти двое?
— Если тело, которым управляла Психея, лежит здесь, — Кристиан говорит спокойно, чтобы не ухудшить напряженную ситуацию. — Выходит, она заняла чье-то другое.
— Если это тело Ронни, то… — Джейн начинает, но Пози имеет дурную привычку перебивать ее:
— Вот именно, что это не Ронни, — задумчиво смотрит на тело Питерсона. — Дилан знал, что нельзя позволить Психее завладеть телом Носителя, поэтому… — Хмурит брови, прикусив язык, и исподлобья смотрит на Карин. — Скорее всего, он впустил Ее.
От лица Ронни.
Запах сырости. Он врезается в ноздри вместе с пылью, что глотаю ртом, начиная обильно кашлять. Веки каким-то образом удается распахнуть. Серый потолок с какой-то старой мерцающей лампочкой. Бледно-желтый свет давит на глаза, поэтому морщусь, сжимая веки, и отворачиваю голову, дергая тяжелыми руками. Хрипло дышу, вновь разжав веки. Картинка смазана, так что приходится приподнять руку, пальцами потереть лицо. Вижу четче. В сером помещении с плиточным полом стоит полумрак. Взгляд изучает решетку. Камера? Хмурю брови, чувствуя под собой ледяную поверхность. По телу пробегает дрожь. Мурашки строем покрывают кожу, когда понимаю, что трещание лампы — не единственный шум в помещении. Эхом звучит шепот, и слов мне не разобрать. Кое-как переворачиваюсь на больной живот, ноги сгибаю в коленях. Все тело трясется от дикого холода, охватившего меня. Одежда мокрая. Волосы липнут к лицу. Запах сырости смешивается с вонью от чего-то давно стухшего. Хочется зажать нос, но руки и без того слабые, так что трачу силы на то, чтобы приподняться. В голове обрывки воспоминаний. Моргаю, всматриваясь в сторону решетки, видя, что тяжелая железная дверь не заперта, поэтому встаю на ноги, покачиваясь из стороны в сторону. Руками обнимаю живот, с ужасом глотая грязный, застывший воздух. За решеткой узкий коридор, по стенам которого протянуто множество темных труб с капающей на бетонный пол водой. Небольшие лампы у самого потолка не способны полностью осветить мне путь, поэтому с напряжением касаюсь пальцами двери, что больше меня в несколько раз, и давлю на нее сначала одной рукой, затем двумя. Еле сдвигаю с места, протискиваясь в коридор. Топчусь на месте, обнимая себя руками. Что это за место? В концах коридора царит мрак, но, если приглядеться, то можно увидеть поворот в сторону. Путь есть, но не знаю, куда идти.
Дилан.
Хмурю брови, сжав стучащие от страха и холода зубы. Шепот не прекращает звучать над головой. Он здесь вместо ветра. Сомнений нет. Я в убежище Охотниц. И Дилан тоже здесь. Он ранен. Слышу подобие женского крика, что больше напоминает визг колес при торможении, и оглядываюсь, сжав руками тело. Медленно иду в неизвестном направлении, исподлобья с жалким страхом смотрю вперед. Пар облаками льется изо рта. Нашептываю холодными губами имя парня, словно надеюсь дозваться до него. От каждого шороха меня передергивает, любой звук за спиной вынуждает оборачиваться, с безумием всматриваясь в темноту. Ничего. Продолжаю идти, медлю возле поворота, касаясь ладонью холодных труб. С осторожностью ступаю босиком по небольшим лужам, выглядывая. Впереди темнота. Лампы мерцают, редко загораясь, так что не могу разглядеть, что впереди. С нехорошим предчувствием ступаю по полу, выходя из-за угла, продолжая руками держаться за склизкие трубы. Не успеваю набраться сил и сделать еще пару шагов в темноту, как во мраке начинает всплывать силуэт. Медленно. Приоткрываю губы, когда могу видеть темную, тощую фигуру, что словно парит в воздухе, выходя из темноты. Не жду, быстро отступая назад, корчась от боли в стопах, когда в кожу безжалостно вонзаются камни. Возвращаюсь за угол, оборачиваясь, и бегу в другую сторону, оглядываясь. Тихо дышу, но быстро. Поскальзываюсь на повороте, сворачивая, и врезаюсь в грудь человека, который не отступает, так что отскакиваю назад сама, вскинув голову. Напуганный взгляд замирает на бледном, покрытым потом лице парня, темные карие глаза которого с отвратительным спокойствием смотрят на меня. Круги под глазами. Мятая мокрая футболка и торчащий из живота нож. Черное пятно на животе твердеет. Мои губы предательски дрожат, как и голос, когда шепчу непонятное слово, сделав шаг назад. Дилан с каким-то удовольствием смотрит на меня, впитывая мой страх:
— В чем дело, Добрев? — Слышу его голос, но вместе с ним говорит и Психея в моей голове. Одновременно, словно она шепчет его устами. Прокусываю губу до крови, сжав пальцами ткань своей футболки:
— Что тебе нужно от него? — Смотрю на рану Дилана, еле сдерживая слезы. — Он же ранен.
— Боишься за него? — ОʼБрайен улыбается, делая шаги ко мне. — Хочешь помочь ему? — Ускоряется, и я поспешно отступаю назад, хватаясь рукой за трубы, чтобы не упасть на ноги. Парень грубо хватает меня за плечо, развернув, и пихает к стене, так что бьюсь спиной, сжавшись. Дилан встает напротив, продолжая с таким же наслаждением шептать:
— Хочешь… Помочь? — Его голос дрожит. Психея высасывает из него силы, которых у парня и без того мало. Он же ранен. Не морщусь, но слезы все равно выступают на глазах. Хмуро, со злостью смотрю ему в глаза, испытывая ненависть к Психее и боясь за жизнь ОʼБрайена, который понятия не имеет, что происходит. Его сознание спит.
— Чего ты хочешь от него? — Рычу от злости, не моргая, и Дилан ухмыляется, ладонями скользнув по моим рукам к пальцам. Меня прошибает знакомое тепло, но отдергиваю себя, пытаясь избавиться от хватки. Корчусь, опустив голову:
— Что ты… — Задыхаюсь, когда Дилан хрипло смеется, направляя мои руки к ножу. — Нет, стой, — шепчу, умоляя, и парень сжимает мои ладони, которыми насильно заставляет обхватить железную рукоятку. — Пожалуйста, — шмыгаю носом, рвано вдохнув, когда он давит, вонзая нож глубже, и я срываюсь на плач, пытаясь тянуть в противоположную сторону. — Стой! Прекрати! — Дилан кряхтит от боли, но продолжает улыбаться, кашляя:
— Боишься?
Выдергиваю свои руки, выскакивая в сторону, и бегу обратно, в неизвестном направлении, оглядываясь.
— Почему ты бежишь от него? — Дилан медленно шагает за мной, шаркая босыми ногами по полу. — Ты боишься Дилана? — вновь поскальзываюсь, падая на колени, и хлопаю ладонями по лужам, вдруг ощутив, как что-то жесткое давит в кармане джинсов. Телефон. Это, мать вашу, телефон. Дилана. Мне нужно позвонить Карин. Они смогут отследить сигнал. Наверняка она уже успела пробить местоположение абонента. Вскакиваю, вынимая мобильный аппарат, и хромаю, набирая номер. Нет связи. Черт.
— Ронни, не трать силы, — Психея говорит со мной через парня, который идет за мной, но по ее велению не может ускориться, ведь содрогается от потери крови.
— Хватит! — Кричу, идя спиной вперед. — Остановись! — Она убивает его. Прижимаю телефон к уху, повторно набирая. Нет связи. Бегу дальше, сворачиваю за угол, видя впереди лестницу наверх. Терплю боль в ногах и животе, спеша к ней, и забираюсь на несколько ступенек вверх, хлопнув ладонью по люку. Тяжелый. Значок связи начинает мерцать, и я нервно улыбаюсь, прижимая телефон к уху. Гудки. Это гребаные грудки. Сердце бешено колотится в груди. Губами начинаю шептать без остановки: «Возьми трубку, возьми, возьми, возьми…»
Грубая хватка. Сжимаю рот, чтобы не закричать, когда Дилан резко дергает меня, буквально отрывая от лестницы, и бросает на пол. Успеваю поставить руки, но все равно бьюсь подбородком, жалобно простонав от боли. Телефон отлетает в сторону, и я набираюсь сил, чтобы подняться на колени, правда рвануть к аппарату не выходит. Парень наклоняется, сжав руками мои предплечья, и заставляет встать на ноги.
— Не напрягайся, черт возьми! — Пихаюсь, пытаясь освободиться. Если Дилан будет прилагать столько усилий, поднимать тяжелое, то его состояние только ухудшится. Дергаю руками, разворачиваясь, и вонзаю пальцы в плечи ОʼБрайена, взглянув ему в глаза с мольбой:
— Приди в себя, Дилан, приди в себя, — начинаю шептать, касаясь ладонями его щек, пока парень стоит без движения, с прежней наглостью смотря в ответ. — Пожалуйста, — заикаюсь, с тревогой хмуря брови. — Пожалуйста, приди в себя…
ОʼБрайен смеется. Психея смеется. Он грубо хватает меня под руку, ведя за собой. Я не могу сопротивляться. Именно этого Она и хочет. Дилан умрет, если будет так напрягаться. Оглядываюсь, с судорожными вздохами смотря на телефон, что продолжает лежать на полу. Дерьмо. Дерьмо!
— Дилан, — продолжаю попытки достучаться до него. — Дилан! — Но он даже не опускает голову. — Борись с ней, Дилан!
Рывок в сторону. Бьюсь головой о трубы, вскрикнув, когда парень сжимает губы, сжав мою шею пальцами. И повторяет. Удар о стену. Еще. И еще. Перед глазами темнеет от боли. Хнычу, сжав губы, и прикрываю веки. Парень берет меня за затылок, вонзая пальцы в волосы, и вновь ведет за собой, отчего мои ноги подкашиваются. Вижу, как кровь с новой силой начинает стекать по ткани, и роняю слезы, умоляя:
— Оставь его, — хмурюсь. — Прошу, он же умирает.
Психея мне не отвечает. ОʼБрайен подходит к камере, из которой я вышла, одним движением распахивает железную дверь, и в ту же секунду содрогается, сгибаясь от боли. Хрипит, еле удержавшись на ногах. Я невольно поддерживаю его руками, боясь, что это станет его последней каплей. Но мое действие вызывает улыбку у Психеи, поэтому Дилан неприятно усмехается, рывком бросив меня внутрь камеры.
— Что за забота, — смеется, когда я разворачиваюсь, с яростью бросившись обратно к нему, но парень закрывает дверь, двигая огромную железную, давно заржавевшую вставку. Дергаю дверь. Не поддается. Поднимаю злой взгляд, смотря на парня через решетку:
— Я убью тебя, — рычу, начиная колотить дверь. Обращаюсь к Психее, и лицо Дилана внезапно становится серьезным, поэтому повторяю для него:
— Приди в себя, — протягиваю руку через решетку, хватая его за ткань футболки. — Давай же, — дергаю, проглотив злость, так что в глазах вновь блестят слезы. — Давай, — мой голос обрывается, когда парень, сохраняя равнодушие, касается пальцами ножа. — Что ты делаешь? — Глотаю воду во рту, с ужасом наблюдая за тем, как Дилан сжимает рукоятку, резко выдернув острый предмет из живота. Смотрю на кровавое острие, качая головой:
— Не смей…
Дилан улыбается краем губ. И с такой же силой вонзает обратно. Еще глубже. Мой рот широко распахивается, как и глаза, с губ срывается скованный вздох. Слезы, собравшиеся в краях век, медленно скользят по щекам. В горле терзает боль, от которой стенки сжимаются, вызывая тошноту. Поднимаю взгляд на парня, который внезапно меняется в лице. Он сжимает веки, согнувшись, прижимается лбом в решетке, схватившись за нее руками, ноги сгибаются в коленях. Я стискиваю пальцами ткань его футболки, стараясь помочь ему держаться.
— Боже, — шепчу, шмыгая носом. Мой взгляд мечется в панике. — Дилан, — ладонями пытаюсь приподнять его голову. — Эй…
Его трясет. Болевой шок. Это мой шанс.
— Дилан? — Потираю его мокрые щеки. — Открой глаза — прошу, лбом прижимаясь к решетке. — Пожалуйста, посмотри на меня. Давай.
ОʼБрайен стонет от боли, грубо хватает мое запястье одной рукой, сжимает пальцами кожу, с трудом справляясь с дыханием.
— Давай, давай, давай… — Шепчу, с надеждой смотрю на него, но вдруг слышу смех. Дилан просовывает сквозь решетку руку, схватив меня за шею, и дергает на себя, отчего бьюсь щекой о железную дверь, молча справляясь с болью. Парень еле поднимается на ноги, а вот я опускаюсь на колени, пытаясь разжать его пальцы. Он довольно ухмыляется. Нет, Психея смеется. Это все она. Моргаю, смотря ему, ей в глаза, шепча:
— Я уничтожу тебя.
