сообщить о нарушении
Текущая страница: 80 (всего у книги 103 страниц)
— Не впускай, — слышит шепот с его стороны и затылком вжимается в стену, уронив с губ вздох ужаса. Мужчина тяжело дышит, сжимая пальцами голову. Покачивается, все громче повторяя жалкое: «Не впускай», — а в его сознании кричит Её голос.
ВПУСТИ МЕНЯ!
— Нет, — он качает головой, бубня. — Нет, нет, нетнетнетнетнет, — стонет от головной боли, сгибаясь, и сильно бьет кулаком по рядом стоящему комоду, который трещит, словно вот-вот развалится на части. Ронни сжимает дрожащие, синеющие от холода губы и набирается мужества, начав говорить:
— Т-ты… Ты в порядке? — моргает, игнорируя обилие песка в глазах. — Что произошло? — вновь дергает свою руку, привлекая внимание Питерсона. — Где мы? И почему… — проглатывает эмоции, вновь взглянув на мужчину, который тяжело дышит, пуская изо рта пар. Он с такой безумной ненавистью смотрит на Добрев, виня её во всех своих проблемах, и выдавливает с раскаленной злостью:
— Я должен убить тебя.
От лица Джейн.
Сражайся.
Этот чертов туман, чертова ночь, чертова тишина стен этого гребаного особняка, охраняемого морозной непроницаемой мглой. Сражайся со всем этим. Борись с чувством усталости, изнеможения, моральной подавленностью. Стой на ногах уверенно, держи спину прямо, а оружие крепче в своих холодных руках. Будь непоколебимой, невозмутимой, сильной. Будь такой, какой всегда желала быть. Будь собой настоящей.
Доски паркета скрипят под ногами. Я медленно иду по коридору к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, пока парни изучают комнаты первого. Дилан позволил мне взять пистолет, чтобы в случае опасности я точно смогла защитить себя, а сам вооружился битой, которая пылилась в его багажнике. Пози остался ни с чем. Он особо и не претендовал на какой-то вид оружия, просто держится рядом с ОʼБрайеном.
— Джейн, давай держатся вместе, — Тайлеру не нравится, что я действую самостоятельно, но я вполне способна на это. Я могу справиться без них. Подобная опека меня отягощает. В конце концов, я единственный человек из нас троих, кто умеет стрелять. — Джейн, — Пози встревожено делает шаг в мою сторону, когда я поднимаюсь на второй этаж, поднимая оружие перед собой. Что мы здесь ищем? Что-нибудь. Мы не надеемся найти в особняке Ронни, но, если нам удастся наткнуться на одну из Них, то сможем вынудить ее рассказать. Не без применения насилия, конечно. Мне все равно. Я с удовольствием прострелю этим уродам пару конечностей, если это поможет заставить Их говорить. Плевать, что обо мне начнут думать после этого.
Хмуро осматриваюсь, разглядывая надписи на стенах, иду по темному, переполненного молчанием коридору. Мрак плотным слоем накладывается на меня, ложась на плечи. Я чувствую, как холод касается всего моего тела, как легкий шепот что-то напевает за спиной. Но мои руки не дрожат. Ступаю медленно, уверенно, прислушиваясь к тишине. Этот строение давно прекратило существовать в нашем мире, оно живет в параллели. Живет со своими демонами, скрывающимися под паркетом, выглядывающими из-за углов, из-за дверей комнат, хватающих рукой за ноги. Ощущаю Их пристальный взгляд, но не позволяю мурашкам покрыть мою кожу. На мне легкая майка и джинсы, но морозу не под силу справиться с тем жаром, что душит меня изнутри. Слышу шаги за спиной, и резко оборачиваюсь, рассчитывая увидеть Тайлера или Дилана, но никого. Впереди пустота. Проглатываю напряжение, сжимающее горло, и продолжаю идти спиной вперед. Вновь шаги позади. Оглядываюсь, выставив перед собой оружие. Ничего. Никого. Шепот эхом разносится по коридору, касаясь моих ушей. Стискиваю зубы. Покажись — и я убью тебя. Тихо дышу, подняв взгляд на стену, где красуется темная надпись. Психея. Все же меня передергивает. Смотрю на надпись, глотая комок, и дергаюсь, резко оборачиваясь, когда слышу грохот позади. Передо мной распахнутая дверь в старую комнату. Множество кроваток стоят на своих местах, ящики комодов выдвинуты, столики для детей перевернуты, стулья сломаны, обои порваны, игрушки изуродованы. Переступаю порог, прислушиваясь. Резко шепот прекращает давить на голову. Вокруг начинает царить тишина. Останавливаюсь, немного опустив руки, и мой взгляд цепляет движение за окном. Резко направляю оружие в сторону разбитого стекла, с напряжением прищурив веки. По ту сторону темнота. Вижу кривые ветки старого дуба, что буквально давят на оконную раму снаружи. Думаю, это дерево способно проломить стену. Вдыхаю пыль через ноздри, ступая по осколкам стекла, по частям тела старых кукол, машинок без колес. Ближе к окну. Ледяной ветер врезается в лицо, одаривая меня ночным холодом. Отступаю назад, вновь разобрав шепот. Непонятная смесь из слов и звуков льется из небольшой комнаты, что находится в конце этого помещения. Иду к комнатке, вглядываясь в темноту, и хмурю брови, видя лишь исписанные стены и кровать. Переступаю порог, оглядевшись: первое, на что обращаешь внимание, — это рисунки. Множество рисунков с изображением бабочек. Подхожу ближе к стене, разглядывая эти каракули, и морщусь, чувствуя странный довольно неприятный запах чего-то протухшего. Хочется зажать нос, но не отпускаю оружие, оборачиваясь на скрип половиц. Стул. В углу комнаты. Взгляд упирается на небольшой силуэт. Темный. Она сидит. Маленькая. С двумя головами. Направляю на нее оружие, с каким-то шоком шепнув:
— Что ты здесь делаешь? — Фарфоровая кукла смотрит на меня двумя парами глаз, и могу уверенно заявить, что в таком мраке вижу блеск. Глотка сжимается. Не смелюсь подходить ближе, ведь шепот не затихает. Это она. Она шепчет. Но разве кукла не осталась дома у Дилана? Тогда, как?..
Моргаю, готовясь выстрелить в любой момент. Но мой взгляд замирает. Моментально, как и весь организм. Дышу ровно. Шепот. Он прекратился. Оборвался, как и шум сквозного ветра. Хмурюсь, немного опустив голову, вслушиваюсь в повисшую, какую-то нездоровую, неестественную тишину. Движение. Понятия не имею, каким образом, но я слышу его. Как тихий шорох. Прямо за спиной. Над головой. Потные ладони сжимают холодный металл. Взгляд метнулся в сторону, но головы пока не поворачиваю. Слушаю. Шорох ткани. Мантии. Запах гнили становится ощутимее. Осторожно поворачиваю лицо, краем глаза уже разглядывая ярко выраженное бледное, нет, вовсе белое лицо, что выделяется на фоне темноты. Глубокие, черные глазные впадины. Широкий, но узкий рот с рядом выпирающих зубов, будто губы вовсе отсутствуют. Стоит чуть боком, сверлит меня взглядом. Не слышу ее дыхания. Ничего не слышу. Мое дыхание учащается. Виски сдавливает боль.
Сражайся. Не позволяй Им запугать тебя. Если требуется, стреляй. Убей Их к черту, Джейн, ведь Они виноваты в убийстве твоего отца, виновны в смерти матери Дилана, в том, что его отец рехнулся, и Они способны отнять у тебя Ронни. Они сделали из тебя параноика и превратили твою жизнь в череду страха и ужаса. Сражайся.
Резко оборачиваюсь, направив на высокую костлявую женщину в темной мантии оружие. Ее лицо мгновенно искажается, вытягивается, когда она вопит, что есть мочи, и опускает голову ко мне, проглатывая глазами-дырами мое сознание. Но ни один мускул на моем лице не дергается в страхе. Уверенно держу оружие и глубоко вдыхаю, нажав на курок. Выстрел эхом рвет тишину, рвет ткань прозрачной мантии, и крик этого человекоподобного существа становится громче. Морщу лицо, сдерживаясь, чтобы отпустить оружие и накрыть ладонями уши. Бледная женщина вдруг срывается с места, ее парящий силуэт мелькает перед глазами, испаряясь на пороге. Сбегает? Бросаюсь вдогонку, выбегая в комнату детей, и вижу, как Она заворачивает за угол, пропадая в коридоре. Не медлю, кинувшись вперед, и переступаю порог, резко вытянув перед собой руки с пистолетом. Замираю, глотнув воздуха, когда Тайлер отскакивает, делая пару шагов назад. Держит ладони так, будто сдается, рвано дышит. Он мчался сюда? Моргаю, растерянно оглядываясь по сторонам. Куда Она пропала?
— Что произошло?! — Срывается на крик Пози, грубо схватив меня за руки, и рывком опускает мои руки. Смотрю на него, сжав губы. По лестнице поднимается Дилан. Он светит фонариком в нашу сторону, как-то нервно спрашивая:
— Все в порядке? — Идет в нашу сторону. Я с напряжением дышу через рот, пуская облака пара, и сглатываю, взглянув на руки парня, которыми он сжимает мои запястья.
Это странное чувство… Я сойду с ума, если не пойму, что оно значит.
Тайлер вновь понимает, словно читает мои мысли, отпускает, сделав шаг назад. Отвожу взгляд в сторону, подняв его на ОʼБрайена, который встает рядом с Пози, хрипло вздохнув:
— Почему ты стреляла?
— Одна из Них была здесь, — оглядываюсь по сторонам, сжав губы. — Но… По всей видимости, Она сбежала.
Дилан, как и Тайлер, осматриваются, и ОʼБрайен делает шаг ко мне, прижав ладонь к моей спине, надавив:
— Здесь ничего нет, — мне приходится идти вперед. — Уходим, — чувствую, как трясется от перенапряжения рука парня, которой он продолжает крепко сжимать ткань моей майки. Тайлер идет с другого бока от меня, и я глотаю комок, образовавшийся в горле.
Почему на прикосновения Пози я реагирую не так, как на Дилана?
От лица Ронни.
Ерзаю ногами по полу, пытаясь спиной прижаться к стене. Ледяная батарея «обжигает» холодом, от которого меня трясет уже целых полчаса. Постепенно мой организм принимает тот факт, что я нахожусь в заложниках у человека, которого терроризирует Психея. Пытаюсь тихо дышать, чтобы не привлекать к себе внимание Питерсона. Он поднялся с пола, бродит по комнате, продолжая разговаривать с собой, или с тем существом, что пытается взять вверх над его сознанием. Его слова. Его уверенность в том, что он должен убить меня… Это не может не воздействовать на меня психологически, но я держусь. Стараюсь не думать об этом, не загонять в угол своими мыслями, страхами.
— Питерсон, — шепчу, боясь вызвать своим голосом негативную реакцию, а еще хуже — агрессию. Мужчина опускает мокрое от обильного пота лицо в ладони, сжимает веки, зубами раздирая нижнюю губу до крови:
— Не впущу… Уходи из меня, — стонет, крутя головой, машет руками, будто пытается отмахнуться от кого-то. Оборачивается, пристально смотрит на меня, отчего воздух застревает в глотке, но я лишь сглатываю, дрожащим голосом продолжая попытки достучаться до него:
— Мы сможем помочь тебе… Только ты должен…
— Я должен, — перебивает, так же шепча, словно там, в коридоре, кто-то стоит и подслушивает. — Я должен убить тебя. Тогда всё кончится, — он начинает активно кивать головой, ведет разговор с собой, одобряя ход собственных мыслей. Поворачивается всем телом ко мне, стоя в нескольких шагах, и сует руку за пазуху, медленно двигается, оттягивает момент. Я втягиваю воздух, начиная активнее дергать рукой, когда могу разглядеть оружие, которое он вынимает из-за спины:
— Питерсон, — пищу, качнув головой. — Подожди, — ногами ерзаю по полу, желая засесть в угол комнаты, будто это поможет мне спастись от него. Мужчина быстро подходит ко мне, встав напротив. Сердце в груди сжимается, высыхает глотка. Боюсь поднять глаза на него, поэтому взглядом упираюсь в свои согнутые колени. — Боже, — шепчу, шмыгнув носом. Слышу его тяжелое дыхание. Он собирает свои силы. Снимает пистолет с предохранителя, направив на меня. Вздрагиваю, вжавшись всем телом в холодную стену, отворачиваю голову, касаясь обоев виском, в то время как другой обжигает холодом металл. Питерсон прижимает к коже оружие, оно трясется, ведь мужчина не может успокоить дыхание. Он не уверен, я чувствую это. Ему страшно. Сжимаю мокрые веки, пискнув, когда Питерсон стонет, схватив меня за волосы, и заставляет повернуть голову в его сторону и немного приподнять. Распахиваю веки, испуганно смотря ему в глаза. В эти полные безумия темные глаза. Питерсон повторно прижимает к моему лбу дуло, не разрывает зрительный контакт. Не дышу. Смотрю. Измученное лицо мужчины корчится. Он шмыгает носом, больно надавливает оружием на кожу лица, его палец дрожит над курком. Нет, не надо.
— Дерьмо… — он качает головой, начиная кричать на меня, на свою руку, вопить от ярости, ведь не может. — Дерьмо! — размахивается пистолетом, нанеся удар мне по голове. Дергаю ею в сторону, громко закашляв, и трясусь, продолжая сгибаться. Носом касаюсь коленки, вновь с опаской прижимаясь к стене, боюсь взглянуть на Питерсона, который начинает кричать на стены, на кровать, на комод. Он пытается избавиться от чувства страха, и я слышу, как срывается его голос.
— Черт! — вопит, бросив оружие в сторону комода. — Черт! — топает ногой, пальцами оттягивая светлые волосы. — Дерьмо! — каждый его вскрик бьет мне по ушам. Молчу, прикусив губу, чтобы та прекратила дрожать. Ровно и тихо дышу, продолжая смотреть куда-то вниз. Меня пару раз передергивает, кровь в венах холодеет. Мне тяжело двигаться, с трудом удается всосать в легкие воздуха. Что-то странное происходит с моим телом.
— Нет! Не впущу! — кричит, стоя напротив зеркала. — Нет! НЕТНЕТНЕТНЕТ! — бьет кулаком, и осколки осыпаются на паркет. Мужчина воет, задыхаясь от рыдания, и садится прямо на осколки, прижавшись головой к стене. Одной рукой касаюсь своей головы, чувствуя пальцами теплую жидкость. Кровь? На моем лбу образовалась рана. Опускаю ладонь, с судорогой обнимая себя.
Я не должна сдаваться.
Мне нужно выбраться.
От лица Дилана.
После «конца» я не посещал это место. Ни разу.
Не знаю, как с таким спокойствием Джейн входит в старое здание, где правит сквозной ветер, поднимающий края ткани моей кофты. Сильнее сжимаю ручку железной биты, перешагивая высокий порог. На снесенной с петель входной двери висит табличка, предупреждающая о злой собаке. Видимо, это её будка перекошено стоит чуть дальше. Всё те же стены с облезлой краской, всё та же ржавчина на потолке, кривые трубы, запах гари. Странно, но ощущение такое, что здесь светлее, хотя вокруг ни одного источника света, кроме моего фонарика и того, который держит Пози. Парень шагает за Рид, не отставая. Они бродят по первому этажу, заглядывая в каждую комнату с особым опасением, но я чувствую какое-то… Спокойствие? Словно все это здание спит. Оно дышит, но я не ощущаю угрозу. Не жду, что кто-нибудь наброситься на меня из-за угла. Период моего страха перед этим строением прошел в тот момент, когда дети бежали. Но ведь в животе всё выворачивается от неприятной мысли о том, что ты находишься под чьим-то пристальным взглядом. Откуда это?
Свет падает на лестничную клетку. Оглядываюсь, видя, что за Джейн до сих пор таскается Тайлер, поэтому спокойно иду к порушенным местами бетонным ступенькам, на которые ступаю с особым вниманием.
Странно, но мне кажется, что Ронни вот-вот должна выскочить из-за угла, как это всегда было. Если она пропадала, то обязательно находилась здесь, и я знал, где могу её найти, но теперь всё иначе. Не так просто. Я знаю, что мы не найдем тут ни Питерсона, ни Ронни, ничего из того, что могло бы помочь нам понять, где Добрев. Вдруг ее, правда, уже отнесли в убежище? Мы понятия не имеем, где оно находится, что в таком случае делать? Не знаю. Я, черт, ни черта не знаю. И эта беспомощность рвет мне глотку. Хочется бросить фонарик, начать битой колотить стену и ругаться. Ругаться, плеваться матерными словами без остановки, затем выкурить порядка двух-трех пачек, чтобы окончательно свести себя с ума. Но это не поможет. Это проявление слабости. Такой роскоши мне не дано.
Поднимаюсь на второй этаж, толкая битой скрипящую дверь. Черт, мы только теряем херово время, но я не могу сидеть. Не могу. Руки опускаются вдоль тела. Иду вперед по коридору, даже не заглядывая в комнаты, особенно, если мне кажется, что там кто-то стоит. Высокий, тощий. Мне все равно. Насрать, мать вашу, просто верните мне сюда эту гребаную Добрев, по вине которой моя жизнь напоминает кусок дерьма. Торможу у одной из комнат. Помнится, именно здесь Ронни пряталась, когда мы застряли в здании. Переступаю порог, незаинтересованно оглядевшись. Ничего нового. Всё то же старье.
Прижимаюсь спиной к стене, усталость сдавливает мышцы ног, так что сажусь на грязный пол, разогнув колени. Стучу битой по стене, смотря куда-то перед собой, и громко вздыхаю, подняв голову. Взгляд упирается в потолок с пятнами ржавчины. Он может обрушиться в любую секунду. Горевшее когда-то здание — не самое безопасное место, я даже слышу, как трещат стены под давлением ветра. Нам стоит покинуть приют.
Стучу пальцами по бетонному полу, громко шмыгая носом. Со злостью осматриваю помещение, не останавливая взгляд на окне. Жизнь научила меня не делать подобных глупостей, ведь ночью по ту сторону ничего хорошего не увидишь.
