Текст книги "Психея (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 103 страниц)

— Ронни, — повторяет её имя, встав сбоку. Девушка продолжает игнорировать его, скидывая вещи с полок. — Ронни… — борется с собой, еле выдавливая эту просьбу. Просьбу, которая вряд ли когда-нибудь была бы произнесена его устами: — Давай поговорим. Добрев не меняется в лице. Не поворачивает головы, лишь грубыми движениями расстегивает лифчик, вынуждая парня отвести взгляд и поднять голову. Специально поступает так, чтобы перебить его, сбить настрой, но ОʼБрайен не двигается с места, продолжая: — Давай поговорим, Ронни. — А ты забавный, — шепчет в ответ, вновь скидывая вещи с полки. «Впусти меня», — Дилан давится слюной, еле сдержав стон от головной боли, что резко пронзает его череп. Моргает, не поворачивая лицо в сторону девушки, и просит: — Просто, прекрати вести себя так и… — кашляет, сжимая губы. «Впусти меня!» — голос звучит настойчивее, и ОʼБрайен поднимает руку, стукнув себя по макушке. «Впусти меня!» — крик в ушах. Парень прикрывает веки, начиная тереть их пальцами. В.П.У.С.Т.И М.Е.Н.Я. Ронни незаинтересованно смотрит на него, щурясь: — Сам Дилан ОʼБрайен, человек, который игнорировал и пропускал мимо все мои попытки поговорить, предлагает мне это? — поворачивается всем телом к нему, сжав ладони в кулаки. — Ты издеваешься? «Впусти же меня!» — Дилан ставит руки на талию, запрокинув голову, и глубоко дышит через нос, проглатывая этот голос. «Впусти меня!» Терпи. «Впусти!». Держись. ВПУСТИ. — Эй! — Ронни срывается на него, не понимая, чего этот тип добивается, вновь мучая её своим молчанием, и Дилан сжимает зубы, сорвавшись. ВПУСТИ МЕНЯ! Добрев широко распахивает рот, вздрагивая всем телом, когда Дилан грубо хватает её одной рукой за шею, резко толкая к стене, и девушка бьется затылком о твердую поверхность, сжав веки. Её холодные пальцы впиваются в кожу его запястий, а жалкий писк срывается с искусанных губ. Они тяжело дышат. Оба. Ронни шокировано моргает, подняв на парня взгляд. ОʼБрайен быстро глотает воздух, будто задыхается, его пальцы сильно сжимают шею девушки, которая напугано качает головой, не в силах заставить себя говорить. Лишь тихо шепчет мокрыми бледными губами: — Что ты… Дилан отмирает. В его темных глазах появляется блеск, и взгляд тут же опускается на руку, которой он сжимает кожу шеи Ронни. Парень приоткрывает рот, осторожно разжимает пальцы, вновь подняв взгляд на Добрев. Та тяжело дышит, прижимаясь к стене спиной. Смотрит на него в ответ, не веря. Парень сам не верит. Он поднял на неё руку? Как он… Моргает, чувствуя, как усталость сказывается на его зрении. Перед глазами всё плывет. Дилан делает ещё шаг назад, продолжая держать руку в полусогнутом состоянии. Его пальцы дрожат. Не сводит взгляд, полный ужаса, с Ронни, выражение её лица слабнет. Былая злость пропадает, испаряется в воздухе. Девушка касается ладонью своей шеи, которая противно ноет. Голова начинает болеть от неслабого удара о стену. Проглатывает слезы, делая шаг от стены. Всего на секунду глаза ОʼБрайена почернели. Вот, что она смогла увидеть. Тихо дышит, идет к парню, который продолжает отступать назад, врезаясь ногами в кровать. — Прости, — шепчет, как-то растерянно озираясь по сторонам, словно с трудом верит, что подобное совершил именно он. — Прости. Ронни продолжает молча смотреть ему в глаза, уговаривая саму себя: «Что ты творишь?! Сдержи эмоции, черт возьми!». Идет ближе, аккуратно вытянув руку. Пальцами касается запястья той руки парня, которой он сжимал ей глотку, и осторожно гладит костяшки, делая ещё шаг. Злость в её глазах давно угасла. В голове мысли только о человеке, который сорвался, который настолько близок к краю, что применяет физическую силу. Дилан ОʼБрайен теряет контроль над чувствами. Добрев скользит ладонью по его предплечью, не разрывает зрительный контакт, встав вплотную. Голой грудью прижимается к нему, уткнувшись носом в шею. Его трясет. В глазах по-прежнему шок. Он не хотел. Дилан не дышит, пока холодные руки девушки обвивают его тело, прижимая к себе. Ронни смотрит в сторону, чувствует, как быстро бьется сердце парня, который продолжает стоять без движения, держа руку у своего лица. Он знает. Понимает, что это воздействие Психеи. И ему нужно успокоиться, чтобы не вытворить ещё какого дерьма. Дилан, наконец, касается ладонями спины Добрев, опуская голову, носом упирается ей в макушку, но веки не сжимает. Боится. Ему страшно. — Нам нужно поговорить, так? — Ронни шепчет, часто моргая. — Только… Только после того, как ты поспишь, хорошо? — просит, и Дилан молча соглашается, невольно вдыхая аромат её волос. Всё хорошо. Она не убегает в страхе, она всё ещё здесь. Добрев силой разворачивает парня к кровати, заставляя забраться на неё, и нагибается, взяв с пола первую попавшуюся широкую футболку. Натягивает на свое тело, борясь с дрожью в коленках. Забирается на кровать, давя парню на плечи, чтобы тот опустил голову на подушку, и берет покрывало, натягивая на себя и него. Неуверенно опускается, ложится щекой на его грудь, рукой вновь обнимает талию. Дилан немного ерзает, вынудив девушку сменить положение. Ложится полу боком, забросив руку её на плечо, прижимает к себе её тело, пытаясь выровнять дыхание. Успокойся, слышишь? Добрев поглаживает пальцами его плечо, кожу шеи. Молчит, видя, как Дилан с трудом сжимает веки, заставляя себя немного отдохнуть. Ему это нужно. Всем нужно. — Прости, — Дилан шепчет, а Ронни качает головой: — И ты меня, — так же тихо в ответ. Они оба напортачили. Им необходимо поговорить. Но для начала стоит привести свои эмоции в порядок. *** Дорога обратно в больницу дается с трудом. Карин до безумия устала. Ей нужен крепкий сон, но проблемы без остановки сыплются ей на голову, словно никто кроме неё ни черта не может предпринять в этом гребаном отделе. Девушка массажирует пальцами виски, шагая по белому коридору больницы, и вздыхает, запрокинув голову. Ей приходится быть сильной. Она обязана. Карин продолжает попытки избавиться от давления в голове, и отвлекается, взглянув на Питерсона — её непосредственного напарника, которого так открыто недолюбливает Коди. Вот только свою нелюбовь он проявляет в виде черного сарказма. Порой слишком обидного. Питерсон ладонями сдавливает голову, медленно бредя к уборной. — Ты в порядке? — Карин не проявляет эмоций, но беспокоится за него. Мужчина кивает, молча заходя в уборную. Девушка хмурит брови, понимая, что её товарищ — такой же человек. Им нужно выпросить выходной. Открывает дверь палаты, спотыкаясь о порог из-за невнимательности, и резко принимает непоколебимый гордый вид, ведь Кристиан поворачивает голову, взглянув на неё со слабой улыбкой: — Как всё прошло? Карин тяжко выдыхает, шаркая ногами к нему, и откашливается, всё равно хрипя: — Кто-то устроил погром в школе, а главное, что никто толком не может объяснить, что произошло. — Камеры видеонаблюдения что-нибудь засняли? — Кристиан складывает руки на груди, как и Карин, которая встает рядом с ним, смотря на девушку, что продолжает лежать без сознания. — Нет. Электричество отрубилось, при ударе камеры забарахлили, после чего просто перегорели, как и все провода, — девушка поднимает на парня глаза. — Как думаешь, это Они? — смотрит с надеждой получить ответ. От этого Коди глотает комок в глотке. Ему хотелось бы ответить на все её вопросы, чтобы подарить ей возможность спокойно поспать пару дней, отдохнуть, но здорового сна Карин не видать до тех пор, пока она не поймет, что происходит. Помочь ей, как она когда-то помогла ему. И помогает до сих пор. Кристиан переводит на неё взгляд, сжав губы, и откашливается, прохрипев: — Скорее всего. — Но чего Они добиваются, вытворяя такое? Вряд ли Они ищут пятую, — ОʼБрайен-старшая качает головой, начиная покусывать ногти. Минуты разглядывает бледное лицо девушки, после чего чувствует, как в груди застревает вздох. Коди продолжает наблюдать за ней. Открыто. Он никогда не скрывал того, что заинтересован в ней, чего девушка не понимала. Ей всё это было чуждо, это ненужный мусор. Нервно обнимает себя руками, защищается морально от парня, который поворачивается к ней всем телом, шепча: — Тебе нужно отдохнуть. — Нет, — Карин грубо отрицает, хмуро взглянув на Коди, который больше не улыбается. Смотрит на неё серьезно. Так, как всегда смотрел: — Иди домой, Карин, — приказывает, зная, что она всё равно будет отпираться. Карин ОʼБрайен одна из тех женщин, которые не принимают мужское превосходство. Она ставит себя наравне с ними по силе, выдержке, моральному противостоянию. Карин ОʼБрайен можно назвать настоящей феминисткой, которая лучше сожрет собачье дерьмо, чем признает, что слаба, или, что ещё хуже, станет слушать этих отсталых представителей мужского пола. Ей пришлось стать сильной. В тот день, когда она только начала учиться в старших классах, когда её мать была обезглавлена, а отец посажен за решетку, все обязанности легли тогда ещё на хрупкие девичьи плечи. Карин обязалась стать сильной для того, чтобы защитить Дилана, она пыталась заменить ему мать, отца. Девушка выбрала профессию полицейского, чтобы стать равной мужчинам, и никто не посмеет указывать ей, что делать. Тем более такой, как Коди Кристиан — парень, которого она нашла в заброшенном приюте, который походил на запуганного волчонка. Он сидел там, худой, словно брошенный матерью, хотя был уже взрослый. И Карин буквально вернула его к жизни. Научила отвечать на обиды, защищать себя, стрелять, драться. Она стала его свежим глотком, его вторым шансом, ведь только она понимала, о чем он говорит. А говорил Коди о детях из приюта и Джошуа. А теперь этот паренек-волчонок стоит и указывает ей, что делать? Указывает с таким серьезным видом, будто думает, что Карин реально может послушаться, но она — Карин ОʼБрайен, так что: — Сунь себе эти свои приказы в задницу, Кристиан, — девушка рычит с какой-то притворной злостью и разворачивается, чтобы уйти, но не успевает сделать даже двух крупных шагов, ибо чувствует, как больно пальцы чужой руки сжимают её локоть, как грубо её дергают назад. И девушка глазами, полными возмущения и шока, оборачивается, смотря в лицо парня, который не сглатывает, хотя раньше бы уже поджал уши и сбежал. Нет. Карин допускает одну серьезную ошибку. Кристиан тоже учится. Он тоже растет. Он — мужчина. — Как ты… — начинает шипеть Карин, но Коди перебивает: — Смеешь? Да, — за столько лет он хорошо усвоил то, что она не любит, когда её трогают, особенно парни. Есть у неё особая неприязнь к ним, с причиной которой Коди ознакомлен. Он единственный. — Пусти, — Карин вне себя. Она дергает руку, как девчонка, и готовится, сжимая кулак, чтобы врезать Кристиану в челюсть. — Ты оглох, кусок дерьма? Коди вновь проглатывает комок, невольно разжав пальцы при повторной попытке выдернуть руку из хватки. Карин тяжело дышит, не поддаваясь усталости, и разворачивается, продолжая шагать к двери. Она уже берется за ручку, потянув на себя, но дверь с грохотом вновь закрывается. Девушка не вздрагивает. Она лишь резко оборачивается, краснея от такой наглости со стороны Кристиана, который рукой давит на поверхность двери, не давая девушке выйти. Карин тяжело дышит, грубее шипя: — Ты совсем из ума вышел, а?! — практически кричит, схватив парня за ткань футболки. Коди смотрит на неё, так же жестко перехватив её запястье, и делает шаг, заставив Карин прижаться спиной к двери. Она не отпускает ткань его футболки, продолжая стискивать зубы от злости, за которой скрывает… Скрывает то, о чем никто не должен знать. Её глаза блестят от гнева. Она моргает быстро, стараясь не терять этого прожигающего насквозь чувства злости к парню, который уже аккуратно дергает её руку, пытаясь заставить девушку отпустить его одежду. — Отойди, — рычит Карин, исподлобья смотрит на него, но в ответ не получает такой же животной ярости. Коди с прежней серьезностью сверлит её лицо, шепча: — Ты ещё не устала? — щурит веки, когда девушка дергается, пытаясь оттолкнуть от себя парня, но тот — скала. Он будет стоять на месте. — Тебе ещё не надоело притворяться, Карин? Вздох и злость застревают в глотке, и девушка давится, не в силах справиться с болью в груди. Она продолжает пихать Кристиана в грудь: — Пошел ты, черт возьми! — нет. Коди вовсе не волчонок. Карин ОʼБрайен — вот, кто был брошен в руки беспощадной жизни. Она — волчонок. Вовсе рычит, толкая парня, который резко берет её за шею, наклонив голову. Да, она прикусывает его язык, но это не останавливает Кристиана. Он сильнее напирает, прижимая девушку к двери. Губами мнет её губы, углубляет поцелуй, громко вдыхая через нос. Одной ладонью сжимает её шею, наклоняя голову на бок, чтобы попробовать все, чтобы ворваться в сознание девушки при помощи своих действий. Карин давит ему на плечи, вонзая тонкие пальцы в ткань куртки, и мычит, невольно шире раскрывая рот. Её дрожащие ладони поднимаются выше, сильно сжимая скулы парня, который не может остановиться. Он полностью охвачен. Когда в последний раз ему удалось поцеловать её? Один, два года назад? Неважно. Главное, что в последнее время он слишком часто думал об этом. Пускай Карин до сих пор считает его ни на что не способным мальчишкой, на самом деле Кристиан из кожи вон лезет, чтобы стать сильнее. Сильнее для неё. Карин не может позволять себе этого. Черт, как она вообще… Девушка морщится от злости на саму себя, ведь не может… Не способна прекратить это самостоятельно. Ей нужен рывок. Резкий. Один — и она освободится. И Карин это делает. Она неожиданно толкает Кристиана, размахиваясь сжатым кулаком, но в последнюю секунду он по неволе расслабляется. И Коди получает пощечину. Такую сильную. Женскую. Парень дергает головой, уставившись в стену. Карин сама замирает. Она чувствует… Ужас? Моргает, когда Коди резко переводит на неё сердитый взгляд, но не обиженный. Он привык к подобному. Что Карин сделала после его первой попытки поцеловать её? Она приставила ему пистолет к голове. Карин вздрагивает, сжавшись, когда Кристиан обходит её, открывая дверь, и с грохотом закрывает за собой. Девушка не может нормализовать дыхание. Её губы болят, бледная кожа горит. Подходит к кушетке, медленно опускаясь на её край. Нервно потирает ладони о штаны, сгибаясь пополам. Прикрывает горячее лицо руками, дышит. Приходи в себя, Карин. Тебе нельзя проявлять слабость. Девушка глубоко вдыхает, вдруг вздрогнув. Шепот. Она моргает, медленно, с опаской, поднимает голову, шире раскрывая рот. Она смотрит на неё. Существо в черной мантии. Лицо скрыто под плотной вуалью. Карин не понимает. Она хочет потянуться к оружию за пазухой, но лишь дрожит. Белые глаза смотрят на неё. Сжирают внутренности организма. Карин ОʼБрайен рвано дышит, начиная покачиваться из стороны в сторону: — А… — жалкий писк. Коди трет лицо, чувствуя, как горит его щека. Он решает зайти в уборную, чтобы охладить место удара, но замедляет шаг, хмурясь. Шепот. Карин набирает в легкие больше воздуха, когда нечто протягивает к ней молодую руку, и кричит. Кристиан резко разворачивается, чуть было не потеряв равновесие. От лица Дилана. Мне тяжело принять ночное небо за окном. Только мгновение назад властвовал день, и теперь приходится вернуть себе напряжение в тело, которое приятно горит, согреваясь. Смотрю в темный потолок комнаты, слышу голоса. Кажется, Джейн и Тайлер до сих пор беседуют на кухне по поводу произошедшего, но мне поднимать эту тему в тягость. Что толку трепать языком, сложа руки? Свободной рукой вытираю сонные веки. Немного поражает то, что мне ничего не приснилось. Обычно дневной сон тревожнее ночного. Вторая рука прижата к кровати под тяжестью теплого тела девушки. Она медленно дышит, на лице умиротворение. Перевожу на нее все свое внимание, стараясь не думать о том, что шторы на окне не задвинуты, и Она может спокойно смотреть на меня. Психея. Осторожно касаюсь пальцами плеча Ронни. Не реагирует, лишь забавно дергает носиком, что буквально вырывает из меня улыбку. Вожу костяшками по коже плеча, поднимая ладонь к теплой щеке. Глажу аккуратно, не желая лишить девушку хорошего сна. Мое тело затекло, но не позволю себе двигаться, только больше поворачиваюсь к Добрев, носом касаясь ее виска. Грудью чувствую, как медленно бьется ее сердце. Невероятно. Чувствовать рядом с собой человека — это неповторимое ощущение. Слышать его сопение, чувствовать горячее дыхание на своей коже. Просто осознавать чью-то близость, мять пальцами кожу.