сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 103 страниц)
По моей коже бегут мурашки. Невольно думаю о том, как мне было неприятно стоять возле дома Дилана и смотреть в темноту между деревом и забором, словно в это время она отвечала на мой зрительный контакт, и осознание этого пугает до дрожи в коленях. Невольно делаю то, что всегда было для меня «чужим», «неприемлемым». Наклоняю голову, лбом упираясь в костлявое плечо Рид, которая так же наклоняется на бок, обняв себя руками:
— Мне не хочется сближаться с Коди и Тай-лером, — она произносит его имя странно, словно её организм сам дает понять, что это имя значит намного больше. — Но, если слова Кристиана подтвердятся и правда есть некая секта, — она кривится, не зная, как правильнее назвать то, что в целом подразумевал парень. — То нам придется… Довериться им, так? — спрашивает моего мнения, и я вдруг щурю веки, выдавив:
— Тайлеру мы можем верить, — кажется, мой голос звучит с какой-то злостью, поэтому Джейн хмурит брови:
— О чем ты?
Выпрямляюсь, нервно оттягивая ткань джинсов, и поворачиваю голову, открыв рот, чтобы сказать… Что сказать? Я не могу настолько сильно шокировать Рид. Подруга молча смотрит на меня, внимательно. Ждет объяснений, но я лишь заикаюсь, качая головой:
— Забей, — хочу улыбнуться ей, чтобы лишить этого напряжения, но внезапно в грудь бьет боль. Кашляю, прикрывая рот ладонью, и сутулюсь, сжав веки.
— Эй, — Джейн нервно сглатывает, и мне приходится выпрямиться и улыбнуться, вытирая губы:
— Порядок. Сегодня холодно, видимо, надышалась морозным воздухом и простудилась, — уверяю, правда, не убедительно, раз волнение никуда не испаряется с лица уставшей девушки.
***
Холодное помещение, отделанное серой плиткой. Тела ещё не доставили в морг, оставив для экспертизы в специальном отделении. Небольшая комната, которую кое-как подстроили для возможности держать внутри тела. Карин проходит по пропуску, запуская парней, и переглядывается с мужчиной в белом халате, который спокойно попивает кофе рядом с трупом девушки:
— Опять здесь? Ты вообще дома бываешь?
— Покажи нам эту, — бесчувственно бросает в ответ, кинув на тело под белым полотном. Дилан останавливается возле сестры, скрывая свое отвращение к запаху. Коди складывает руки на груди, Тайлер же стоит немного позади, смотря на мужчину, который лениво отставляет кружку кофе, вновь надев перчатки:
— Что вам всем неймется? — склоняется над телом, аккуратно взяв пальцами края ткани, и отдергивает, дав присутствующим увидеть только лицо. ОʼБрайен хмурит брови, сглотнув, и перебарывает себя, смотря в эти большие, широко распахнутые стеклянные глаза. Бледно-синяя кожа. Губы жертвы слегка приоткрыты, словно в момент смерти она действительно желала закричать, глотнуть воздуха. Выглядит жутко.
— У неё остановилось сердце, — Карин проверяет данные в документах. — Паула Конрисс. Семнадцать лет, — изгибает брови. — И больше ничего интересного, — оглядывается, наблюдая за состоянием брата, который быстро скользит кончиком языка по нижней губе:
— Покажи поврежденную руку, — не поднимает глаз на мужчину, который проявляет возмущение от фамильярности, но оставляет свое недовольство при себе, когда Карин кивает головой. Ругается под нос, выполняя просьбу, и вынимает правую руку из-под ткани. Ребята невольно поддаются вперед, разглядывая вырезанную на запястье цифру три.
— Она на данный момент третья, — оглядывается. — остальные тела уже доставили на экспертизу в морг. Там больше оборудования, всё-таки, наше мелкое отделение не приспособлено для тщательного исследования.
— Когда будут результаты? — Коди пытается найти деталь, за которую мог бы уцепиться, но ничего.
— Надеюсь, что завтра, или хотя бы к концу недели. Я слишком устала ждать, — Карин просит мужчину накрыть тело, и трет лоб, качая головой.
Дилан задумчиво разглядывает лицо девушки до тех пор, пока его не скрывает полотно. Он вдруг щурит веки, вскинув голову, и смотрит на Карин, которая уже обходит его, прося всех идти за ней обратно:
— Жертвы нумеруются таким образом?
— Думаю, да. Это логично, разве не так? — оборачивается, не веря. — Нетрудно догадаться. Так чего спрашиваешь?
ОʼБрайен держит ладони в карманах куртки, напряженно прогоняя в голове тот вечер, когда он привез к себе домой Ронни и Джейн. Тогда Добрев ничего толком не объяснила. Она просто написала на его доске цифру семь.
***
Начинает накрапывать дождь, так что я топчусь возле автомобиля, обнимая себя руками, и поглядываю на темное небо, в облаках которого продолжает греметь. Ветер поднимает пыль с асфальта с новой, мощной силой, гудит в ушах, шатая кустарники. Надвигается буря? Не вовремя. Мои волосы бьют меня по холодным щекам, ткань тонкой кофты начинает мокнуть. Джейн стоит рядом, прижимаясь ко мне плечом, пока парни донимают Карин вопросами. Девушка курит, отбирая у Дилана его последние сигареты, и тот молчит, с той же хмуростью смотря на небо.
— Детки, — Карин перебивает Коди, который начинает высказывать свои догадки, и прижимает ладонь ко лбу. — Не нагружайте меня. Вас это пока не должно касаться. Пока у нас слишком мало информации, так что не торопитесь делать из мухи слона, — запинается, отвлекаясь на фонарный столб, который скрипит, шатаясь от ветра. Свет мерцает, и я напряженно сжимаю плечи, желая уже скорее сесть в машину. Девушка пускает дым, скрипя зубами:
— Домой и баиньки, — приказ. — Никаких приключений на задницу, — относится к Дилану, ведь она знает своего упертого брата-барана, который, если захочет, пойдет напролом, игнорируя все её запреты. — Домой, — ещё раз повторяет, уже оглядев всех нас, и мы, конечно, киваем.
Забираемся в салон автомобиля, который, слава Богу, успевает прогреться, так что я расслабляюсь, дыша на замерзшие ладони, и чувствую себя в безопасности, пока вокруг столько людей. Сижу между Диланом и Джейн. Общий настрой — никакой.
— Ну, — Коди, взглядом провожает Карин, которая спешно возвращается обратно в здание полиции, и поворачивается к нам лицом. — Что дальше? — смотрит на Дилана, уже успев понять, что он — тот, кто принимает среди нас решения.
— Карин попросила нас пока не вмешиваться, — Рид вмешивается, вызывая своими словами улыбку на лице Кристиана:
— А вы, небось, прилежная и послушная ученица в школе, так? — отворачивается, взявшись за руль. Хмурю брови, видя, что Джейн закатывает глаза, не желая больше возникать, а Тайлер бросает короткие взгляды на Коди, который давит на педаль газа.
— Ты хотела в особняк, — Дилан шепчет, и я понимаю, что обращается он ко мне, поэтому поворачиваю голову, кивая. — Но не будет ли лучше, — хрипит, кашляя, — поехать туда утром, когда светло? — переводит на меня взгляд, интересуясь моим мнением, что уже приятно, поэтому хмурю брови, полностью соглашаясь с ним. Достаточно приключений на сегодня.
— Думаю, это правильно, — но я вряд ли смогу уснуть сегодня. Сжимаю губы, прикладывая ладонь к шее, и смотрю на дорогу, не реагируя на то, как Рид устраивается, уложив голову мне на плечо, и прикрывает веки. Она устала. Ей нужен сон. Нам всем. По какой-то причине я уверена, что нам придется вернуться в былой режим существования, вот только…
Искоса смотрю на Дилана, который начинает рыться в меню телефона.
Меня преследует странная мысль. Будто… Будто ОʼБрайен — человек, который слишком привыкает к одному режиму жизни, к одному состоянию. И меня пугает догадка о том, что для него нормально жить в напряжении, как сейчас, как тогда с Джошуа, когда мы буквально сходили с ума от страха перед происходящим. ОʼБрайен именно в данный момент кажется обычным, таким, каким он всегда был. Я не могу понять этого, так что мне не по себе.
Словно Дилан ОʼБрайен не умеет жить иначе.
И, если честно, у нас с Джейн не вышло бы вернуться к нормальной жизни подростков, хоть мы и уверяли себя в обратном.
Автомобиль несется по дороге, окутанной ночным мраком, который разрывает на части свет фар.
Делаю глубокий вдох, теперь уже смотрю на Тайлера, который как-то поник. Он оглядывается, пересекаясь со мной взглядом, и я невольно сжимаю губы, терпя в глотке комок. Моргаю, чувствуя, как в глазах скачет давление. Реальность вокруг меня меняется слишком спешно.
Пози резко переводит взгляд на Дилана и вовсе отворачивается, опустив голову. Хмурю брови, вновь подняв на рядом сидящего парня глаза. ОʼБрайен оторвался от экрана своего телефона, ещё несколько секунд сверля взглядом затылок Пози, после чего поворачивает голову, странно замявшись перед тем, как посмотреть на меня. Молчу. Он молчит. Лишь вижу, как сжимает челюсть, отчего скулы напрягаются. Этот долгий зрительный контакт… Не помню, когда мы в последний раз смотрели так друг на друга. Кусаю губу, после чего сжимаю их, отворачивая голову первой, и краем глаза замечаю, что Дилан всё ещё смотрит на меня, только длится это недолго. Он поворачивает голову в сторону окна. Продолжаем молчать, слушая стук капель по стеклу, вой ветра на улице. Гром. Вспышка где-то вдали, на горизонте в черном небе ослепляет, так что морщусь, заморгав, и кашляю, накрыв рот ладонью. Чувствую, как в носу вновь начинает колоть, так что тру его, ощущая сдавливание в груди. Содрогаюсь, борясь с мнимым на мой взгляд чувством паники, и вскидываю голову, озадаченно взглянув на ОʼБрайена, который опять-таки смотрит на меня, хмурясь, словно без слов спрашивает о моем состоянии, так что качаю головой, убеждая, что все в порядке. Откашливаюсь, громко вздохнув, и уверенно поднимаю голову, смотря на дорогу перед собой, но парень не отворачивается. Я напряженно сглатываю, вздрогнув, когда его пальцы касаются кожи над моей губой, и глазами, полными озадаченности, искоса смотрю на него, хмурясь. Дилан подносит ближе к своему лицу, — и теперь я вижу то, что привлекло его внимание.
Кровь.
Глотаю воздух, осторожно касаясь пальцами носа, из которого течет алая жидкость, и мое дыхание ускоряется. ОʼБрайен кусает внутреннюю сторону щеки:
— Подними голову и смотри в потолок.
Так и поступаю, зажимая нос пальцами.
— Ты в порядке? — Джейн отрывает голову от моего плеча, с тревогой рассматривая мое лицо.
Вся эта атмосфера. Она знакома мне. Всем нам.
И как бы сильно мы не верили в то, что больше нам не о чем волноваться, что вот она — спокойная жизнь, — нет. К сожалению, я всё меньше чувствую уверенность в этих убеждениях. Я больше не верю в то, что мы когда-нибудь станем нормальными.
========== Глава 9. ==========
Девушка тужится. Ее мокрое тело еле терпит мучения, извиваясь на кушетке. Стонет, хватаясь за ткань халатов медсестер, которые кружат над ней, пытаясь привести в чувства. Первые роды. Еще и двойня. Бедняжка слишком молода и неопытна. Сможет ли вынести подобную тяжесть? Кажется, что вряд ли, ведь она громко кричит, рыдая, просит помощи, но ей постоянно повторяют: «Тебе необходимо приложить усилия». Акушерка в возрасте имеет огромный опыт в своем деле, но даже она впервые видит столь измывающуюся будущую мать.
— Боже, — она правда старается тужиться, но боль невыносимая. Всю ее изнутри растягивает. Ее дети подвергают таким мучениям, хотя девушке обещали легкие роды, заверив, что вес младенцев ниже нормы.
Парень стоит рядом, держа девушку за руку, и в первую очередь он боится именно за ее жизнь, после думает о детях. Смахивает капли пота со лба, когда акушерка предупреждает:
— Если хорошо потужитесь, то выйдет первый, — шире расставляет ее ноги, и девушка запрокидывает голову, сжимая веки, зубы, молясь, чтобы не потерять сознание от болевого шока, и кричит, напрягая мышцы всего тела.
Слышен детский крик. Перед глазами уже матери все плывет, и одна из помощниц акушерки демонстрирует девушке первого младенца — морщинистого, худого, кричащего в крови. А она не знает, что чувствует. Тяжело дышит, понимая, что это не конец, и готовится к очередной волне боли, но второй ребенок выходит резко, буквально через пару секунд, и девушка прижимается затылком к подушке, прикрыв веки, и отрывисто дышит, не воспринимая похвалу со стороны парня, который продолжает крепко держать ее.
Но не слышно крика второго младенца. Мать с трудом приподнимается на локтях, с ужасом наблюдая за тем, как медсестры начинают возиться с ребенком, который молча лежит на специальной кровати, пока ему прочищают дыхательные пути. Первенец кричит, раздирая глотку. Его вытирают от крови, укутывая в пеленку, и подносят к матери, вручая с улыбкой. Спрашивают об имени, но девушка продолжает смотреть в спины женщин, окруживших ее дитя:
— Что с ней? — шепчет мокрыми губами, больше не в силах приподнимать голову, поэтому парень помогает ей прилечь обратно, а сам постоянно всматривается в синеватое личико второго тихого младенца. Девушка не может даже придать к груди ребенка, поэтому лежит неподвижно, все еще терпя тянущую боль между ног. Перед глазами все расплывается, а холодный страх медленно проникает в сознание, сдавливая грудную клетку.
Высокая, тощая.
Лицо, скрытое под темной мантией.
Девушка бредит? Она моргает, сильно сжимая веки, но Оно никуда не пропадает. Фигура в темных одеяниях подобно тени стоит среди женщин, борющихся за жизнь ребенка. Девушка склоняет голову на бок, чувствуя, как постепенно уплывает в забытье. Всматривается, из-за всех сил держится, но темнота побеждает, когда ее веки смыкаются после того, как палату наполняет крик второго младенца.
Сильный — носитель.
Слабый — жертва.
Вскакиваю на кровати, ослепленная яркой вспышкой молнии за окном. Тяжело дышу, тревожным взглядом изучая погруженную во мрак комнату. Мое тело неприятно липкое, холодное, голова покачивается от тяжести, а ледяные руки крепко держатся за простынь. С обречением понимаю — еще ночь. Причем, такое чувство, что я углубилась в сон на какие-то жалкие минуты, максимум полчаса. Вытираю пот с лица, взглянув на Джейн. Как ей удается спать? Мне успокоительные уже не помогают. Подруга выглядит не лучше. Она хрипло дышит, лежит слишком близко ко мне, будто это помогает ей чувствовать себя комфортно.
Гром.
Поворачиваю голову, изучая погоду за окном хмурым взглядом. По стеклу барабанят крупные капли, фонари раскачиваются, как и деревья, которые, кажется, ветер готов выдернуть с корнями. Мерцают молнии, и одни их вспышки заставляют мое тело содрогаться. Мне до безумия холодно. Если приглядеться, то я смогу увидеть пар из носа. Растираю плечи, решая сходить в ванную, чтобы ополоснуть руки под горячей водой. Зубы стучат, ноги трясутся при ходьбе по ледяному паркету. Обхожу кровать, шмыгая носом, и наклоняюсь, заботливо укутывая Рид одеялом. Она легла в свитере. Правильное решение. Выхожу в коридор, как параноик оглядываюсь по сторонам и прислушиваюсь, боясь, что мне удастся уловить звуки, которые заставят меня задохнуться от страха. Но ничего, кроме природного шума, не слышу, так что неуверенно шаркаю ногами в сторону ванной, правда цели не достигаю, ибо опускаю глаза, замечая, как из-под двери комнаты Дилана льется свет. Хмурю брови, убирая локоны волос за уши, и повторно прислушиваюсь. Ничего. Лишний раз не оглядываюсь, когда скрип половиц под моими же ногами вызывает мурашки. Молча останавливаюсь у двери, неуверенно взявшись пальцами за холодную ручку, и тяну на себя, заглядывая внутрь. Сквозной ветер усиливается в разы, и от этого морщится мое лицо. Свет тусклый, но глазам приходится привыкать к нему. Не сразу нахожу Дилана, поэтому переступаю порог, шире открывая дверь, и внезапно чувствую, как губы расплываются в усталой улыбке. ОʼБрайен сидит за столом, уложив голову на согнутые руки. Лицом повернут в другую сторону, но я уверена, что он спит. Вижу, как спокойно он дышит. В комнате все тот же беспорядок, хорошо, что пол больше не усыпан бумагой. Пахнет никотином и кофе, а еще мятой. Все эти запахи мне знакомы, так что с теплой ностальгией в груди медленно подхожу к парню, боясь разбудить его. Руками растираю плечи, слегка наклоняясь над Диланом, в попытке рассмотреть его лицо. Давно не видела его спящим, так что мое желание оправданно. Так тихо дышит. Не могу прекратить улыбаться, а уж тем более оторвать от него взгляд. Желание прикоснуться. Обнять. Как же давно мы касались друг друга таким образом? Я скучаю по этому.
Протягиваю руку, пальцами осторожно дотрагиваюсь до волос парня, и ощущаю себя настоящей дурой, ведь в груди образуется тепло. От смущения горит лицо, приходится приложить к щеке вторую ладонь, чтобы остудить жар. Мне не нравится то, как мое тело реагирует на него. Но бороться с этими чувствами еще невыносимее.
