сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 103 страниц)
Девушка прекращает греть мою ладонь. Поднимает глаза, и я читаю в них неуверенность.
- Я больше не могу, - пытаюсь усмехнуться. - Отморозил себе всё, - пытаюсь пошевелить ногами. Выходит не важно, но не показываю этого. Фальшивая уверенность отражается на моём лице:
- Ладно. Надо выглянуть, так что, - передышка. - Так что плыви за мной.
Ронни слабо кивает. Она вытягивает руки, хватаясь за корни, а я осторожно разжимаю её ноги. Надеюсь, она сможет ими двигать. Лицо девушки корчится от боли, когда выпрямляет ноги. Одной рукой берусь за корень над головой. Другой подхватываю её за талию:
- Хочу в теплую ванну, - ворчу, начиная двигаться к выходу, хватаясь то за один корень, то за другой. Девушка делает так же, свободной рукой приобнимает меня, чтобы поддерживать.
- Налью горячую ванну и нахрен усну там, - шепчу, вонзая пальцы в глину. Ронни слабо улыбается синими губами.
Настигаем края пещеры. Я делаю глубокий вздох, прежде чем выглянуть. Добрев внимательно следит за мной, пытаясь по выражению лица понять, что я вижу.
Но в этом и дело. Я ни черта не вижу. То есть, вот он - лес, обрыв, там впереди берег, высокие деревья, капли дождя. Никаких детей. Никаких силуэтов. Бледнеющее небо. Неужели, близится утро?
Перевожу глаза на Ронни. Та вопросительно кивает головой. И опять вздыхаю. Сейчас придется плыть. Смотрю в сторону берега, проглатывая скопившуюся жидкость во рту. Щурю глаза, хмурясь:
- Ты как, сможешь? - задаю вопрос. - Я смогу тебя придержать, но мне будет...
Ронни отпускает меня. Встревоженно смотрю на неё. Девушка трясется, пытаясь удержаться на поверхности. Она кивает, но неубедительно, поэтому всё равно осторожно подталкиваю её, чтобы плыть сзади.
Двигаю ногами и руками.
Такое чувство, будто я двигаюсь в застывшей массе. Тяжело шевелиться. Иногда голова уходит под воду. Выжимаю из себя все силы, при этом следя за Ронни, которая старается плыть быстрее. Она обеспокоенно осматривается, боясь, что Они здесь. Я этого не делаю. Мне в данный момент это не важно. Есть только одна задача - вылезти из воды.
Ронни вдруг мычит, уходя под воду. Руки трясутся, когда хватаю её, вытягивая обратно. Девушка тяжело дышит, начиная дёргаться.
- Тихо, - встряхиваю её, заставляя не паниковать. - Передышка.
Ага, посереди озера остановочка.
Ронни кивает мне, мол, может продолжить плыть. Я отпускаю её. Девушка двигает руками и ногами, пуская пар изо рта. Сжимаю губы, плывя за ней. Мог бы двигаться намного быстрее, но не хочу оставлять её позади. И всё-таки начинаю подталкивать девушку.
Кажется, я никогда не был так рад. Почувствовал дно под ногами. Но Ронни всё ещё не могла достать до него. Уже начинаю идти по дну, уже таща девушку, которая почувствовала песок и камни под ногами. Держу её за запястье.
Наконец, достигли берега, но легче не стало. Любое дуновение ветра сковывало. Мокрая одежда висла на нас, как тяжелый груз. Я не хочу ждать ни секунду, поэтому не даю Ронни передохнуть. Девушка обнимает себя руками, когда я кладу ладонь ей на спину, заставляя идти. Осматриваюсь по сторонам. Моросящий дождь вызывал мурашки на коже. Еле перебираю ногами, не в силах согнуть их в коленях, поэтому спотыкаюсь. Идти тяжело. Добрев также кладет одну руку мне на спину, придерживая.
Идём медленно. Девушка босиком, поэтому приходится внимательно смотреть под ноги.
Неважно, как долго мы шли. Главное, что, наконец, выбрались к дороге. Пустой, покрытой холодным асфальтом.
Остановились. Я смотрю в разные стороны. Надеяться на машины нет смысла, хотя, судя по сереющему черному небу, время близится к семи утра. Кто-то должен уже отправиться на работу.
Ронни постукивает пальцем по моей спине.
Я мнусь, ведь даже понятия не имею, где мы, поэтому не могу выбрать в какую сторону идти. Облизываю потрескавшиеся губы, сдерживая их дрожание. Но Ронни продолжает смотреть на меня, ожидая моего плана действий, так что откашливаюсь, кивая в выбранную сторону.
Медленно перебираем ногами. Идём вперед. Поддерживаем друг друга. Девушка начинает кашлять. Не сухо, но с мокротой. А мне охота чихать, но держусь.
И опять же теряю счёт времени. Сколько мы уже идём? Неизвестно. Вот только дождь прекратил накрапывать. Ронни хромает. Мне приходится всё больше тратить сил, чтобы придерживать её. Девушка ровно дышит. Хрипит.
Черное небо сменилось серым, пасмурным, холодным.
Я уже прекратил о чём-либо думать. Просто перебирал ногами, шаркал, поэтому полностью изолировался от реальности. Смотрел вниз. На темный треснувший асфальт.
Вдруг Ронни начинает меня дергать за влажную футболку. Я хмурюсь, еле поднимая на неё лицо. Моя голова словно застыла, мышцы замерзли. Девушка кивает назад, когда до ушей доходит гул.
Машина? Это будет звучать нелепо, но, чёрт возьми, как нам сегодня везёт.
Выпрямляюсь, смотря назад, на дорогу. Автомобиль несется на полной скорости. Ронни вопросительно смотрит на меня, ожидая моих действий.
Успокойся. Сделай глубокий вздох. Осталось совсем немного. Терпения, Дилан.
Подходим к краю дороги. Вытягиваю руку, таким образом подаю сигнал водителю. И машина тормозит. В нескольких метрах от нас. Резко, словно водитель сильно нажал на тормоз. Визг колес оглушает, но моё лицо не корчится. Перебрасываемся взглядами с Ронни. Та кивает в сторону машины, дверца которой раскрылась.
Я делаю шаг, но замираю. Опять. Теряю дар речи.
Нам сегодня безумно везет, да?
На меня уставилась пара чёрных блестящих глаз. Девушка открыла рот, кажется, так же не может выдавить ни слова.
Ронни улыбнулась, подняв ладонь, приветствуя.
А мои внутренности сжались.
Хлоя прикрывает рот, но в её глазах по-прежнему читается удивление.
Нет. Она в шоке.
========== Глава 14. ==========
Убей в себе "другого".
***
Тихое утро в центре города. Мегаполис оживает, улицы заполняются нарастающим шумом. Пар поднимается с черного асфальта, взмывает в голубое небо.
Яркий, но морозный солнечный свет проникает сквозь оконное стекло на кухню одной из квартир высокого небоскреба. Гудения машин здесь слышны глухо.
Горячий кофе согревает ладони высокой стройной женщины, сидевшей за столом. Она смотрит на темную жидкость, постукивая ноготком по кружке. Опустошенная, не живая.
Стук стрелки часов. Одинокая тишина.
Муж не появлялся уже который день. Ни звонков, ни сообщений.
Он понял? Догадался? Ушел? Оставил?
Не стал даже разбираться, не проявил инициативу помочь. Собрал вещи и покинул квартиру. Молча, пока женщина спала. Хотя, она бодрствовала. Слышала каждый его шаг. И мужчина знал, что она не спит.
Женщина медленно перевела взгляд на небольшую мятую фотографию, лежавшую возле локтя. На ней запечатлена улыбающаяся девочка в красивом платье. Глаза смотрят прямо на женщину. Та лишь устало хмурит идеальной формы темные брови, коснувшись уголка фотографии пальцами свободной руки.
Муж больше не верит ей, думает, что она сошла с ума.
Возможно, оно так, но на это есть причины.
Женщина берет фотографию, подносит к лицу, всматриваясь в темные глазки дочери.
Ронни. От одного имени по спине бегут неприятные мурашки.
Она не одна.
Её две.
Утро в небольшом городке пасмурное. По-прежнему накрапывает противный мелкий дождь. А дома у Джейн творится настоящий хаос. Её бабушка раз в неделю устраивает глобальную уборку. На этот раз она пройдет на чердаке.
"Её понесло", - вот, о чём подумала Джейн, выходя из комнаты. Лестница на чердак находится в конце широкого, но не длинного светлого коридора.
Девушка знает, что старики с возрастом становятся странными, но её бабка всегда такой была. Всё время носилась, не в силах усидеть на месте без дела. Только и делает, что убирается, готовит. Джейн не припоминает, чтобы видела её мирно сидящей от усталости в кресле перед телевизором. Нет. Её бабушка - сгусток нескончаемого потока энергии.
- Джейни, - тянет она её имя писклявым голосом. - Помоги мне, милая, - старушка спускается по лестнице, держа коробку в руках. Девушка вышла, взяв её. Поток пыли тут же рухнул на лицо, когда старушка чихнула. Джейн скорчилась, но выдавила улыбку:
- Только утро, а вы уже трудитесь.
Наклоняется, поставив коробку на пол.
- А, ну, шо? - Ее манера говорить всегда поражала. - Мне без дела сидеть?
Бабушка вновь поднялась, взяв ещё одну коробку, поменьше.
Джейн подтягивает джинсы, смотря на этикетку, что приклеена к коробке. Приглядывается, щуря глаза. Приседает, убирая волосы за уши. Дата: двенадцатое декабря восемьдесят первого года.
- Это папины или мамины вещи? - На самом деле, девушке нравилось слушать о молодости её родителей, поэтому то, что находится в коробке, не могло не заинтересовать её.
- Скорее, мои или твоего отца. Вещи твоей матери остались у её родителей, - объясняет, спускаясь к внучке. Джейн не спрашивает, начиная распаковывать коробку. Срывает скотч, который сразу липнет к рукам. Открывает, с улыбкой разглядывая то, что внутри. Бейсбольная перчатка, мяч, фотография в рамке, рукописи, старые книги и бледно-голубая футболка. Девушка берет её, встряхивая, чтобы избавиться от пыли. Под ними сложены посеревшие штаны. Ткань плотная. Бабушка спокойно поднимается обратно по лестнице. Футболка мятая, поэтому растягивает ткань руками, взгляд скользит к белому воротничку. Странная форма, но выглядит неплохо. Джейн присматривается. На белой этикетке черные буквы. Девушка улыбается, читая: "Роберт". Но мелькнувшая в сознание картинка уничтожила улыбку.
Джейн даже не хмурит брови. Она опускает глаза на штаны, резко поднимая их, чтобы посмотреть, что лежит на дне, чтобы опровергнуть резко возникшие просто безумные догадки. Но ужас отражается блеском в черных глазах.
Маска тигра мирно покоится на дне, уставившись вырезанными кругами вместо глаз на девушку. Та не может моргнуть. Её веки начали дрожать. Медленно, осторожно переводит взгляд на мятую черно-белую фотографию, лежавшую рядом с маской.
Черный дуб. Выстроенные в шеренгу дети. В масках. В центре женщина в черном, строгом платье.
Джейн сидит. Не двигается. Не думает. Смотрит, не моргая. Пытается как-то связать, объединить всё в одну картинку, но разум отказывается. Ибо это невозможно. Совершенно.
И первая мысль, единственная на тот момент, - это сообщить, рассказать. Ведь вместе легче найти ответ, проще, когда люди понимают и переживают то же, что и ты.
Но только вскакивает, тут же замирая. Отец спокойно поднялся по лестнице на этаж. Непринужденно смотрит на дочь, подняв кружку с кофе к губам:
- Опять она за своё, - шепчет, смотря вверх, на чердак. И вновь опускает взгляд на Джейн:
- Мы с Рози сегодня едем выбирать котенка, - оповещает. - Хочешь с нами? Вместо школы, - улыбается, поэтому девушка расслабляется. Но неуверенно спрашивает, указывая пальцем на коробку:
- Это твои вещи? - И сама ужасается своему голосу. Мужчина подходит ближе, наклоняясь, и шире улыбается:
- Да, - тянет, выпрямившись. Сует свободную руку в карман:
- Это моя перчатка, помню, как я...
- Маска, - Джейн перебивает, строя из себя дурочку. - Что за маска и фотография? Лагерь?
- Не, - совершенно спокойно отвечает. - Это... Грубо говоря, приют.
- Ты никогда не говорил, что рос в приюте, - Джейн начинает моргать, а язык заплетается, что говорит о её растерянности.
Отец пожимает плечами:
- Твоя мать знает, а вам как-то момента не подвернулось рассказать. К тому же, это не имеет значения, - мужчина явно не понимает заинтересованности дочери. - На фотографии, - опускается на одно колено, взяв снимок. Джейн садится на корточки напротив, внимательно слушая, глотая каждое слово.
- Это миссис Добрев, - указывает пальцем на женщину. - Она была строгой, но с такими, как мы, иначе нельзя было, - тепло улыбается. - Это Мегги, Клаус, Томми, - начинает перечислять, и взгляд его становится печальным и каким-то серьезным. - Это была моя семья.
Джейн откашливается, шепча, будто боится, что кто-то может услышать:
- А почему вы в масках?
Мужчина сделал глоток кофе, задумавшись:
- Миссис Добрев проводила странные тренинги. В самом начале, когда она нас взяла, каждый был сам по себе, поэтому она решила привить нам чувство "стадности". Как...
- Как животные, - перебивает девушка. - Они живут в стаях.
- Да, и этим она доказывала нам необходимость семьи, доверия, поддержки. Хорошая женщина была, - с грустью в голосе добавляет.
- И часто вы носили эти маски? - Джейн наклонила голову к плечу, смотря на задумчивого отца. Тот вздохнул:
- Сначала мы носили их во время тренинга, затем просто играли. Помню, я чувствовал себя свободнее, когда надевал её. Когда мы ссорились, то всех заставляли надевать маски, - он качает головой.
- А бабушка... - девушка пытается догадаться. - Она взяла тебя оттуда? Почему? Я думала, это "дом семьи".
- Так и было, но его начали расформировывать из-за финансовых проблем. Мисс Добрев, как и воспитанникам, было тяжело расставаться, поэтому в какой-то момент она отказала. Тогда, как я понял... - отец хмурится, пытаясь вспомнить. - Кажется, тогда всех детей забрали. Ходили неприятные слухи, мол, над воспитанниками издеваются, не кормят, - запинается. - В общем-то, это всё слухи. Правительству надо было как-то расформировать этот дом. Конечно, ни одна из сплетен не являлось правдой. Они заботились о нас.
Джейн невольно улыбнулась, ощущая ту теплоту, с которой отец рассказывает о жизни в приюте:
- Тебя отдали, да?
Мужчина кивнул:
- Да, но это произошло в ту ночь, когда ворвались полицейские. Бабушка работала служанкой в доме. Мисс Добрев отдала меня ей. А вообще отдали детей не так много. Первым был Энди, второй Томас, затем Маргарита, Лоис, Жанни, Корнелия, а потом меня.
- Ты имена всех помнишь? - девушка удивилась, а мужчина спокойно кивнул:
- Конечно, - поглаживает пальцем фотографию. - Они ведь - моя семья.
Джейн улыбнулась, но вдруг опомнилась, указав пальцем на мальчика, что стоял рядом с женщиной. На его голову был одет мешок.
- Кто это? - спрашивает неуверенно, словно боясь, что отец не расскажет. Но мужчина даже не изменился в лице. Он поднёс кружку к губам, отпивая:
- Это Джошуа, но мы его звали "мистер Джоу", - улыбнулся, а девушка продрогла, поэтому обняла свои колени руками:
- А почему он в мешке, а не в маске?
- Мистер Добрев как-то заикнулся, что он получил сильный ожог. В коммунальном доме, в котором он жил с матерью, произошёл пожар. Он был младенцем, когда произошла трагедия. Его спасли, вот только мать за ним не вернулась, поэтому его отправили в приют, а оттуда уже забрала миссис Добрев, - мужчина цокнул языком. - Сейчас, конечно, я вспоминаю всё это с улыбкой, но, если честно, Джошуа был самым помешанным из нас.
- В смысле? - Джейн заикнулась.
- Он следил за нами, ругал, когда мы делали что-то не так или ссорились. Джошуа хотел, чтобы мы стали семьёй. Думаю, ему этого не хватало, вот он и вёл себя, как "папочка".
- А ты, - Джейн пытается спрашивать осторожно, не давая отцу понять, что ей что-то известно. - Ты связывался с ними в последнее время? Вы по-прежнему поддерживаете общение?
Отец качает головой, хмуря черные брови:
- Буквально через месяц, - запинается, нервно улыбаясь. - В новостях сообщили, что дом, в который перевели детей, сгорел. Никто не выжил, - откашливается, стуча пальцами по кружке. - Но, знаешь... - поднимает глаза на дочь. - Никто и не спешил их спасать, - Джейн хмурится. - Я так думаю. Просто, в голове не укладывается. Я не знаю подробностей и причину пожара, но не могу поверить, что ни одного нельзя было спасти, - явно не хочет затрагивать эту тему, поэтому поднимается, тяжело выдыхая, когда слышит недовольный голос Рози с первого этажа. Девочка жалуется, мол "дам нельзя заставлять ждать". Мужчина слабо улыбнулся, вновь обращаясь к Джейн, которая поднялась с корточек:
- На самом деле, этот вопрос до сих пор не дает мне покоя, - вздыхает. - Но я не хочу лишний раз думать об этом, поэтому, - кивает на чердак. - Пусть прошлое остается там, продолжая пылиться.
Джейн не может не улыбнуться, когда отец подмигивает ей, хлопнув по плечу:
- Так ты не поедешь?
Девушка качает головой, обняв себя руками:
- Купите только мальчика. Хочу кота, но не рыжего.
- Окей, - мужчина поспешил к лестнице, отвечая ворчливой Рози. - Я иду, иду.
И только он скрылся с поля зрения Джейн, как улыбка той пропала. Она продолжала стоять на месте, сложа руки.
Её отец из приюта. Рози - его дочь - преследуют дети. Может ли быть такое, что дети пытаются вернуть "свою семью"? Найти всех.
Что, если Они ищут? Но, поскольку, отец стал взрослым, то Они забирают его дитя? Это чертовски нелогично, но пока - это единственный вариант, пришедший в голову.
