сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 68 страниц)
- Вот и все, - говорит старик и протягивает пакет, в котором лежат остатки обеда. Необычайно быстро.
- Спасибо, - принимаю его, наклоняю голову и выхожу так же, как и вошел пару минут назад.
- Только не говори, что тебе не интересно! – кидает собачник вслед.
- Хватит уже! – сердито требует Наруто.
- Ты же знаешь, я на дух не переношу этого парня, но…
Не слышу концовку, бредя обратно к квартире. Жаль, что придется доедать дома.
/Беседа все равно была бесполезна./
И все-таки Наруто сам решил со мной заговорить.
Возможно, это не было пустой тратой времени.
***
Надежда на повторную встречу все еще теплится внутри. На этот раз, когда Ирука открывает дверь, его ответ немного меняется.
Он выглядывает из-за двери и тянется, шепча:
- Может, зайдешь чуть позже? – и вздыхает. – Дай ему немного времени. Ему надо многое обдумать и переварить. Наверное, станет легче, если ты не будешь приходить так часто?
И все же, это лучшая новость за последнее время.
/Да, и что же в ней хорошего?/
Поэтому оставляю Наруто в покое и даю ему «время», как и просил Ирука. Все это время только и делаю, что занимаюсь и жду того момента, когда смогу выбить из Узумаки всю дурь.
Еще один бесконечный день завершается натянутым сеансом с Яманака. Мы уже прошли фазу «связь», и теперь занимались тем, что работали над «освобождением». Не думаю, что выходило хорошо. Уже после трех попыток мы были полностью вымотаны.
Мне так и не удалось почувствовать то, о чем говорила Ино.
Разве что голова раскалывалась. Но было ли хорошо или плохо – не знаю.
/Давно пора было понять бесполезность./
Но размышления мало помогают.
Боль начинает стучать по вискам, давить на глаза. Пульсировало в артерии на шее. Не знаю, как избавиться от нее. Я слишком устал: от недосыпания, от недоедания на протяжении последних трех дней. Мало-помалу, тошнота становилась навязчивей. Кажется, смерть подбирается ко мне.
«Мигрень» - лишь так объясняю другим свое состояние. Все равно никто не поможет.
Хочется вскрыть череп ножом, чтобы высвободить боль наружу.
Не думать: надо перестать думать. От этого только хуже.
/Со мной будет лучше. Дай мне волю, чтобы помочь./
Дерьмовая идея, очень дерьмовая.
Издаю стон от растущей пульсации. Все, чего хочется, так это свернуться калачиком в темной комнате и умереть.
- Эй?
Поднимаю взгляд на источник звука. От резкого движения перед глазами пляшут черные мошки. Головокружение накатывает с новой волной. Наруто стоит посреди улицы и выглядит встревоженным. Возможно, просто в замешательстве. Трудно сказать.
- Ты в порядке? – с сомнением спрашивает он.
Вновь опрокидываю голову себе на колени. Слишком плохо, чтобы разговаривать сейчас. Наверняка он уйдет. Затянувшаяся тишина заставляет думать, что именно так и случилось.
Но на смену ощущению одиночества приходят мягкие прикосновения пальцев ко лбу. Знакомые, шероховатые подушечки. Кажется, это самое эффективное из того, что происходило в последнее время. Кроме того, Наруто, видимо, решил сделать мне что-то хорошее. И все-таки, это помогает.
Наконец-то я чувствую себя удовлетворительно. Пусть головная боль не исчезла, но гораздо лучше. Не знаю, как долго это продолжится, но не буду отрываться первым. Меня обволакивают тепло и тишина. Спокойствие греется в груди, расползаясь по всему телу.
Но такое не может продолжаться вечно.
- Разве у тебя нет врача, который бы следил за тобой? – тихо спросил Наруто. – Сакура, например?
Я застонал. Снова за свое.
/Не так уж и плохо, если подумать./
«И не мечтай. Ты больше не манипулируешь мной. Только тратишь свою энергию. Все что ты можешь, это ныть и подхалимничать».
Поднимаю голову, всматриваясь в лицо Наруто. Он настолько близко, что мир идет кругом. Пальцы отдергиваются, но я резко цепляюсь за чужое запястье, стараясь удержать их. Пускай нет тех отношений, что раньше. Хотя бы тепло.
- Сколько мне повторять, что я не хочу ее? – сердито возвращаюсь к старому спору. – Поэтому никогда…
Боль возвращается, накатывая с новой силой, и я так и не могу закончить. Вздрагиваю, опускаю веки и сжимаю чужое запястье сильней.
- Да, ты прав. Наверное, - тихо и ворчливо замечает Наруто. – Если говоришь так…
Снова меня передергивает – боль продолжает рваться наружу с удвоенной силой.
- Есть лишь один человек, которого я хочу, - с раздражением напоминаю.
Мысли путаются. Думать почти невозможно.
- Да? – с плохо скрытым сарказмом спрашивает Наруто. – И кто же?
Поднимаю усталые глаза, чтобы выдержать долгий взгляд. Делаю вдох и глубокий выдох.
- Не будь идиотом.
Наруто меняется. И все-таки не двигается с места. Он открывает рот, заглатывает воздух и с легкостью вырывает руку из захвата. У меня больше нет сил держать его: мигрень делает меня слабым. Наруто больше не смотрит в мою сторону, встает и идет туда, куда и шел. Все возвращается на круги своя. Я сижу один на улице и мучаюсь от самой страшной мигрени за всю свою жизнь.
***
На этот раз мне не отказали. Ирука как всегда открыл дверь и даже отвел взгляд, собираясь извиниться, но я слышу мягкий голос, недовольно выговаривавший: «пусти его».
Несколько озадаченный, мужчина позволяет мне войти, но делает это быстро, словно Наруто мог внезапно передумать.
Тот стоит в дальнем углу прихожей, облокотившись о стену и сохраняя безопасную дистанцию.
Он несколько неуверенно смотрит на меня. А я? Еще недавно желавший оказаться здесь, увидеть его, понимаю, что не могу ничего сказать. Держу себя в руках. Двери за спиной все еще открыты, чтобы сбежать.
Чувствую себя незнакомцем и чужаком.
/Достаточно, чтобы порвать с ним./
- Как дела? – спокойно спрашивает Наруто.
- Нормально, - ухожу от ответа.
- Голова больше не болит?
Бессмысленно пожимаю плечами. Есть ли смысл говорить, что зачастую мигрень становится еще сильней, чем в тот день, когда Наруто встретил меня? Что бы он сказал? Боль физическая всегда может быть устранена.
Наруто же кивает. Я даже не уверен, что он слушает меня.
- А ты? – спрашиваю и я. – Их лечение помогает?
/Какой пустой разговор./
- Мой контроль над лисом улучшился, - заявляет Узумаки. – Это очень тяжело, но когда мне удается сконцентрироваться, то выходит довольно не плохо, – Наруто склоняет голову. – К тому же. Я снова могу использовать способность к исцелению.
- Прекрасно, - стараюсь обнадежить, но не знаю, как выгляжу со стороны. – А старейшины? – добавляю. – Они оставили тебя в покое?
- Кажется, они больше не зациклены на мне, - с подозрением говорит Наруто.
- Хорошо, - еще секунда, и я бы не сдержал тени усмешки. – Да, хорошо.
Это означает, что уловка Хокаге сработала. Внимание Совета сейчас полностью сосредоточено на мне.
/Так или иначе, они всегда обращали внимание на тебя./
- Разве тебе… - во взгляде Наруто появляется подозрение. Возможно, у него гораздо больше мозгов, чем я думал.
/Почему бы не рассказать, отчего внимание больше не сосредоточено на нем?/
- Хм? – равнодушно подначиваю вопрос.
- Нет, забудь, - Наруто смотрит мимо меня: вдаль по коридору к открытой двери. – Я должен…
- Быть может, мы могли бы… - останавливаюсь, не зная, как закончить, пока не вспоминаю прощальные слова Сакуры, - … увидеться позже?
Наруто молчит, смотрит на ноги.
- Да. Возможно. Посмотрим.
В некотором смысле, это большее, на что я мог рассчитывать.
***
- Я хочу, чтобы ты отделил ауру Орочимару в своей голове, - говорит Какаши. Он ждет момента, пока я пытаюсь мысленно создать шар, наполненный ненавистью и назвать его «Орочимару». – Ну как, сделал? – спрашивает он.
Поджимаю губы.
- Не похоже на него, - критически утверждаю.
- Не столь важно, - одноглазый старик не обращает внимания на мой скепсис. – Ты отделил его от себя?
Бурлящая черная кипящая пустота внутри моего сознания. Сгусток Орочимару? Проверяю. Киваю.
- Отлично. У тебя выходит куда быстрей, - полагаю, мне надо гордиться похвалой. Но нет. – А теперь самая хитрость, - продолжает Какаши. - Я хочу, чтобы ты сделал то, что отличалось от всего того, что было раньше. Вычлени оттуда все качества и черты, которые тебе знакомы. Которые могли принадлежать тебе, которыми Орочимару завладел. Те части личности, что ты хочешь вернуть. Идет?
На самом деле, нет.
- Я не могу сделать это.
- Да? – в голосе седовласого джоунина слышен ленивый интерес. – Почему это?
- Они испорчены им.
Повисает тишина, в которой, клянусь, слышу смешок.
- Может, тебе стоит попробовать разобраться в этом?
Не могу даже помыслить ни о чем другом, кроме как о змеях и червях, из которых состоит Орочимару. Эта масса находилась в постоянном движении, и это не походило на улучшение.
- Посмотрим, - начинает размышлять Какаши. – Сначала перебери все, что точно принадлежит Орочимару, - а потом гундит себе что-то под нос. – Как насчет того, чтобы представить его в форме проклятой печати?
- Это всего лишь три точки, - с издевкой напоминаю ему.
- Нет, во время активации. Эм, первый уровень проклятия, да? – Какаши спрашивает, сбиваясь: - Тот, что с полосочками.
- Да, - неохотно соглашаюсь. – Я понял, что ты имеешь в виду.
- Тогда пробуй.
- Не получится ли, что я случайно активирую печать?
- Нет, - неодобрительно кивает головой Какаши. – Перестань думать о том, что происходит в твоей голове так буквально. Давай, пробуй.
Морщу лоб, но пытаюсь. Если все пойдет иначе, то кто-то будет играть похороны буквально на днях. Черная жижа, бывшая Орочимару, немного пузырится, превращаясь в вязкую сущность.
- Не сдавайся. Пытайся, - призывает Какаши.
- Обойдусь без поддержки, - огрызаюсь.
- Ладно-ладно, - уступает учитель. – Я все понял.
Игнорирую его снисходительный тон и пытаюсь снова. Снова пузырится чернильная лужа. Лопается с жирным звуком субстанция, пытаясь растечься по уголкам сознания. Но я не позволю. Напрягаю силы, разделяя ту на компоненты. Брызги летят во все стороны, образуя рисунок проклятой печати на стенах. Продолжаю, все больше и больше раскачивая воображение. И так до тех пор, пока меня не стали окружать символы проклятой печати со всех сторон.
- А теперь попробуй найти те, которые больше всего похожи на твои, - инструктирует Какаши.
Я ведь даже не говорил, что закончил. Иногда я искренне ненавижу его.
Но я лишь медленно и устало выдыхаю.
- Как я узнаю, которая из них – моя?
- Не волнуйся, - с небывалой уверенностью говорит Какаши. – Ты узнаешь.
Концентрирую взгляд на подсознании. Жуткая пещера с проклятыми узорами. Подхожу к стене и долго всматриваюсь в нее.
Ничего не происходит.
Концентрируюсь на метке, желая почувствовать хоть что-то. Но черные пятна просто оставались на месте, издеваясь надо мной.
Не работает.
Тогда протягиваю пальцы к одной из них, и чувствую странную пульсацию. Слабый голубой свет на кончиках пальцев, легкая рябь по руке, и черная клякса оказывается под кожей.
Должно быть, это шутка.
Одергиваю руку, но все еще чувствую инородное тело.
Оглядываюсь. Вокруг тысячи маленьких черных клякс.
И каждая из них проникнет в мою кровеносную систему, став моей частью.
Не могу выразить, как сильно я ненавижу этого чертово Змея. Искренне ненавижу его.
***
- Что ж, Саске. На сегодня достаточно.
С большим облегчением открываю глаза. Все еще вижу перед собой слабые голубые мерцания.
День уже подходит к концу, а все, что я сделал – это разобрался с одной сотой.
Какаши опускается на корточки передо мной.
- Ты хорошо поработал сегодня, - сообщает он. – Со временем станет намного легче.
Разве я говорил, что мне тяжело?
/Посмотрим./
- После того, как ты впитал в себя некоторые частицы собственной личности, тренировки по его изгнанию пойдут куда легче.
- Неужели оно так необходимо?
- Тебе понадобится это для того, чтобы шпионить за Кабуто.
Издаю стон.
/Не думаю, что это поможет./
- После этого я наконец-то смогу избавиться от него? – с нетерпением и раздражением задаю вопрос.
Единственный глаз Какаши наполнен жалостью.
Одним прекрасным днем, я вырежу его, клянусь.
- Мне ни к чему твоя жалость, - отплевываюсь.
- Сожалею.
Но я лишь ухмыляюсь.
Стиснув зубы, поднимаюсь на ноги. Походка шаткая, и Какаши подается вперед, чтобы помочь, но отталкиваю его от себя. Не стоит выглядеть благодетелем!
- Последнее время ты плохо ешь, - поясняет Хатаке.
- Мне на сон-то едва хватает, - огрызаюсь. – Бегая от тебя к Анко и Яманака. Когда, по-твоему, мне перекусить?
Медленно улыбка растягивает ткань маски.
- Уговорил! – жизнеутверждающе говорит Какаши. – Сегодня я плачу за ужин моего любимого ученика!
- Я твой единственный ученик, - язвительно напоминаю сей факт.
- Неужели? – мужчина смеется и щурит глаз. – Не будь таким упрямым, Саске. Наконец-то откормишься. А то кожа да кости.
/Он прав. Ничего хорошего не случится, если ты подохнешь от голода./
Не думаю, что у Какаши есть реальный повод так веселиться. Но упоминание об ужине звучит весьма заманчиво. Несмотря на не самую приятную компанию.
========== Глава 39 ==========
Глава 39.
Чувствую себя совершенно глупо: выгляжу как идиот и вообще не понятно, как согласился на эту авантюру по просьбе Хинаты. Возможно тот факт, что она девушка, что она влюблена и беременна, заставили меня подумать, что ее советы помогут.
Наруто должен вернуться с тренировки в любой момент.
Поэтому пытаюсь найти себе место, чтобы не выглядеть полным идиотом.
/Поздно./
- Что ты здесь делаешь?
Просто лучшее время и место
Поворачиваюсь лицом к Наруто. Тот выглядит возмущенным и сбитым с толку.
- Проголодался? – что я делаю?
Он делает шаг назад, словно перед ним сумасшедший.
- С тобой что-то не так?
Да.
- Нет.
Наруто скептически щурится, обходя стороной, ища путь к отступлению.
- Так что? - резко спрашиваю его. – Ты голоден или нет? – поднимаю невзрачный пакет, обращая на него внимание. – У меня есть еда.
- Ты пришел, чтобы сказать мне об этом?
Да.
- Нет.
Наруто все еще движется боком. Видно, он все еще не доверяет мне. Словно я хотел бы его отравить.
- Мне ничего от тебя не нужно, - вызывающе заявляет парень.
Я был глуп, раз послушал. Хината понятия не имеет, о чем говорит.
- Забудь.
Но мне удается сделать шага три, прежде чем Наруто окликает:
- Разве это не рамен?
Конечно же. Только рамен может удержать его.
/Мальчишка никогда не изменится./
И его отношение ко мне тоже. Все, в чем убеждаюсь, так это в тщетности своих попыток.
Ногти впиваются в ладонь – так сильно сжимаю ручку пакета. Но так и не поворачиваюсь.
- Якисоба.
- Якисоба? – переспрашивает Наруто. – Где ты ее достал?
- Приготовил, - жду реакции. Конечно, Наруто не смог сдержать удивления.
/Мазохист./
«Только потому, что ты меня таким сделал».
По-прежнему стою спиной, чувствуя надвигающееся разочарование и бред. Поэтому его «ладно» заставляет вздрогнуть.
Поворачиваю голову, не уверенный, что не ослышался.
- Что?
/Лучше бы держал при себе./
- Я сказал, - голос Наруто раздраженный, - что попробую.
- Ты не обязан себя заставлять.
- Хватит, - он подходит почти вплотную. – Я же сказал, что попробую. Это не трудно.
Трудно? Наруто сам по себе трудный человек. Ведь именно я пытался быть хорошим. Каждый мускул на лице напрягся.
Только на борьбу и споры я не настроен.
/А почему бы и нет? Не вижу причин держать все в себе./
Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Считаю до трех и поворачиваюсь к Наруто. Протягиваю ему пакет и криво ухмыляюсь, смотря на выражение его лица.
Он нерешительно принимает пакет, вытаскивая миску. Пакет падает на землю. Узумаки критично смотрит на меня, но я стираю усмешку. Ему нечего предъявить мне. Наруто идет к ближайшему дереву, садится в тени и открывает крышку миски. Аромат овощей и специй тут же распространяется в воздухе. И это хороший знак.
/Какое полезное умение для шиноби./
Заткнись.
Сажусь рядом с Наруто. Он не возражает, либо не придает значения. Осторожно он наполняет рот лапшой и откусывает. Хочется упрекнуть за столь небрежное отношение к тому, что я столь тщательно готовил. Он замечает это и удивленно смотрит на меня. Усмехаюсь, но Наруто не понимает. Делает еще один укус и на этот раз смакует вкус. Его палочки наматывают лапшу.
- Вкусно.
Фыркаю. Конечно же, вкусно.
Двигаюсь ближе, и Наруто вздрагивает. Отрицательно мотаю головой, и достаю из пакета другую миску. В конце концов, я сделал обед не только для него.
В тишине мы сидим достаточно долго. Странно, но между нами нет напряжения, как в последние дни.
- Я и не знал, что ты умеешь готовить, - заметил Наруто.
- А теперь?
- Не совсем, - он делает паузу, вновь кусая лапшу. Он так чавкает, что это слышно.
- Во всяком случае, это ничего не меняет, - решительно напоминает Наруто.
Рассеяно ковыряюсь в миске. Кивнув, направляю в рот небольшую порцию. Продолжаю поглощать обед, сосредотачиваясь на этом настолько, что замечаю довольно поздно то, что Наруто больше не ест. Рука замирает, оставив палочки в миске.
В затылке странно покалывает: поднимаю голову. Наруто смотрит на меня: взгляд стеклянный и рассредоточенный.
И чувство: беспричинное, безосновательное – словно все скоро изменится.
