сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 68 страниц)
- Ничего, - не глядя отвечаю ему.
- Значит, Наруто, - мужчина проходит мимо и открывает шкаф.
Ненавижу его. Правда.
Почти так же сильно, как Наруто.
И старейшин.
И Хокаге.
И всех, кто заставил меня оказаться в этой ситуации.
Щурюсь, но молчу.
Почему-то Какаши кажется, что сейчас самое подходящее время чтобы напевать незатейливый мотивчик себе под нос. Непосредственное счастье лишь раздражает. Он достает немного говядины и единственным глазом улыбается, смотря на меня, а потом крадет из моей тарелки перец. Еще минута, и по комнате разносится тихое шкворчание масла на сковородке.
Запах резкий и яркий, но я не оборачиваюсь.
- Ты еще не ел, верно? – спрашивает Какаши, жаря предательские овощи.
- Нет, - отвечаю на автомате, запоздало осознавая, что уже часов восемь не притрагивался к еде.
- Ты голоден, - утверждает он, словно пытается соблазнить питомца, - хочешь чего-нибудь?
- Нет, - выдавливаю из себя, желая, чтобы наконец-то меня оставили в покое. Но желудок, несогласный с утверждением, совсем не вовремя начинает урчать, требуя пищу.
- Хм… - Какаши ставит перед носом дымящуюся тарелку овощей с говядиной, садится на противоположный стул, а потом отправляет кусочек мяса в рот. Глупо, он до сих пор скрывает лицо ладонью.
Жуткое зрелище.
- Очень жаль, я пожарил на двоих.
Хочется горделиво сбежать отсюда. Я слишком зол на Наруто, на себя, на чертовых старейшин. Ненависть на весь мир сосредоточена во мне одном. Но желудок предательски начинает липнуть к позвоночнику, умоляя принять пищу. Смотрю на тарелку, на порезанный кубиками перец, сморщившийся от жара.
Сдерживая озлобленное рычание, прям пальцами цепляю один и кидаю в рот, чтобы зубами с удовольствием впиться в теплую мякоть.
Я ведь предупреждал.
Чертовы овощи.
Получайте.
Какаши с любопытством вскидывает бровь, но потом возвращается к тому, чтобы палочками наполнять собственный рот.
Долбанная Коноханская сиделка.
Слава богу, он не носит какой-нибудь розовый фартук.
***
Изящно сюрикены рассекает воздух: один, два, три, четыре, пять, шесть, а потом наконец поражают цель на тренировочном полигоне. Три – в самое яблочко, остальные – достаточно близко. Оука приземляется с тихим вздохом перед мишенями. Оценивает попадания и хмурится, словно промахи – ее вина. Кохана запоздало приземляется рядом и радостно виляет хвостом.
Собака довольна результатом куда больше, чем девочка.
Она и правда должна быть счастлива.
Выкручиваю запястье, отправляю металлические кунаи туда же, что и Оука, заставляя их впиваться в отмеченные цели.
Девчушка поворачивается ко мне и совсем по-детски дует губы.
- Я не виновата! – пищит она, - У меня плохо с бросками. Ближний бой – моя стихия.
Мы можем попробовать это. Если она так рьяно желает получить ее «ближний бой».
Снова свистит сюрикен, а потом еще и еще. И каждый попадает точно в цель. Мы оба оборачиваемся и видим ленивого Тетсуо, который даже не поленился встать с ветки дерева. И судя по выражению лица, он чувствует себя самоуверенно. Почти так же, как и я в его возрасте.
Почти.
- Так нечестно! – вскрикивает Оука и топает ногой, а потом с негодованием скрещивает ручки на груди. Кохана неуместно счастливо тявкает.
- Тебе нужна практика, - указываю ей, вытаскивая кунаи из мишеней.
Издевательски Тетсуо крутит веточку меж пальцами. Бросаю его сюрикены в сторону мальчишки. Но те не долетают, вновь становясь листьями. Возможно, он мог бы стать сильным ниндзя, если бы не был столь ленив.
С другой стороны, Оука…
- Научи меня! – девчонка хватается за штанину и смотрит с мольбой в глазах. Фыркаю в ответ. – Да ладно тебе! У тебя же много практики, в чем дело?
Вытаскиваю и ее сюрикены и кидаю ей за спину. Девчонка даже не дрогнула, зато собака радостно залаяла и поймала один из них зубами.
- Ну пожалуйста, - скулит Оука.
- Почему ты не попросишь Митараши? – предлагаю ей.
Девчонка поджимает губы и смотрит в сторону нашего лидера, стоящего в стороне и усмехающегося над нами.
Оука смотрит на меня.
- Не думаю.
Смотрю на девчонку с плохо скрытым недовольством.
- Пожаа-алуйста, - мало того, что она умоляет, так еще постоянно дергает за штанину. Боже, никогда не понимал, как сильно могут раздражать дети.
- Почему бы тебе не научить ее, Учиха? – изгаляется Анко. – Быть может, у тебя выйдет куда лучше.
Молчаливо огрызаюсь в ответ.
Хватаю Оуку за волосы и поднимаю лицо на себя.
- Если я помогу тебе, то ты не должна жаловаться и делать все, что я говорю. Ясно?
Несмотря на то, что из-за сильной хватки, ее лицо стало розовым, она улыбается и с энтузиазмом кивает. Отпускаю.
- Собери оружие.
- Да, сэр! – шутливо отдает честь и бросается к раскиданным сюрикенам.
И только сейчас, смотря на этого ребенка, понимаю, что она похожа на меня много лет назад. Вспоминаются дни тренировок с Итачи, одобрение, которого желал получить больше всего на свете. Что бы он ни сказал, что бы ни посоветовал, я бы выполнил в лучшем виде.
Интересно, чтобы Итачи сказал, видя меня с ребенком, полным энергии и амбиций, не желающим ничего более, чем быть признанным. Интересно, его когда-нибудь беспокоило что-нибудь еще, кроме собственных целей.
Я – не мой брат.
========== Глава 22 ==========
Глава 22.
- Добро пожаловать на тренировку, Саске, - упираясь кулаками в бока, слишком веселым голосом встречает меня Какаши.
Сильно желание просто напасть на него. Тем более, когда у меня есть возможность, а нервы накалены до предела. Давненько не было возможности размяться, и тело ныло от недостатка настоящих тренировок. Теперь же, когда у меня наконец есть возможность, не хочу тратить время. Я – ниндзя. Не стоит людям забывать об этом.
Какаши начинает ходить кругами и читать нотации, словно старик.
- АНБУ создали барьер, поэтому тебе не убежать. Даже не пытайся, - его взгляд пронзает, но не запугивает.
- Попросил старых знакомых выполнить часть своей работы? – язвлю в ответ.
Но он только усмехается.
- Мы не собираемся делать что-то особенное, чтобы просить их. Просто в последние месяцы вряд ли тебе удавалось в полной мере проявить свои навыки. Полагаю, вашу команду генинов не стали распределять на серьезные задания. Кроме того, наш малыш Наруто в последнее время не был достойным соперником.
Неопределенно фыркаю. Какаши кивает.
- Итак, для начала тебе стоит заново привыкнуть к собственной чакре и отточить умения Шарингана. Ну что, начинаем?
К чему все разговоры?
Мне хочется чего-то большего, нежели возиться с кучкой детишек.
- Дай свои руки.
Следую указаниям, зная, что за этим последует свобода. Со смесью тревоги и нетерпения наблюдаю за ладонями. Впервые задумываюсь о странности печатей, каждая из которых предназначена для своих задач. Интересно, эта техника была разработана под меня?
Усмешка скользит по губам.
Бьюсь о заклад, так оно и было.
Какаши поворачивает мои руки ладонями вниз. Его единственный глаз смеется, что заставляет бросить на него опасливый взгляд. Осторожно большой палец нажимает на самый нагруженный символ и тот медленно исчезает. Немного щекочет, а потом кожа начинает гореть словно адским пламенем. Тело свело от спазма, похожего на тот, что накатывал при попытке использовать запретную чакру. Делаю все, лишь бы не обращать внимание на руки Какаши и жгучую боль, с которой исчезали печати. Учитель лишь улыбался от уха до уха – маска растянулась действительно сильно. Какаши повторяет действия с каждым знаком на предплечье. Слабое сиреневое сияние, окутывающее его пальцы, затухает.
Знакомая жгучая чакра заполняет все тело. Это похоже на встречу со старым другом, вместе с которым мы наконец стали единым целым. И как же я мог без нее столько времени?
/Вот значит как, мой питомец./
Не сдерживаю стон.
/Ты не можешь скрыть от меня истину, как бы тебе ни хотелось ее отрицать. Ведь я все еще не слеп…/
- Через пару минут станет лучше, - одноглазый учитель трактует стон по-своему. – Телу надо привыкнуть к такому объему чакры.
Щурюсь и собираюсь опровергнуть неверное суждение, но вовремя понимаю, что не стоит.
Шевелю пальцами, чувствуя уверенность действий. Знакомое покалывание на самых кончиках, словно растекается застоявшаяся в мышцах кровь после неудобной позы для сна.
Как же бодрит былая сила.
С издевкой смотрю на Какаши.
/Ах! Вот оно! Эта сила! Мощь, которую так желал! Она должна быть моя. Оно по праву моё!/
«Хватит сходить с ума».
/Ку-ку-ку-ку./
Хлопнув в ладоши, Какаши начинает быстро потирать их, словно желая высечь искру.
- Готов начать?
Позволяю шарингану закрутиться.
- Отлично, - как ни в чем не бывало. – пожалуй, начнем с рефлексов.
И прежде чем успеваю кивнуть, он оказывается совсем рядом. Шквал ударов, подсечек, быстрых и ловких. Все, что могу, так это успевать отражать их. Мы двигаемся по траве, земле, деревьям, не оставляя ни камня нетронутым. Чувствую, как от постоянного движения мои навыки возвращаются. С каждым ударом, с каждым блоком я становлюсь сильней и быстрей.
Изящно Какаши переворачивает весь мир кверху ногами и бросает меня оземь, все еще улыбаясь.
Ухмыляюсь в ответ. Слишком просто, но все еще не по-настоящему. Наша тренировка отличается от того, что мы делали с Анко и детьми. И все же мне удается увидеть траекторию его ударов за долю секунды до.
Опустив руки, Какаши флегматично смотрит вниз, а я лишь пытаюсь отдышаться. И это не плохо.
Чем труднее, тем лучше.
/Да-да, Саске-кун, так лучше. Стремись всегда быть лучше./
Поднимая правую ногу, Какаши устремляет ее прямо в лицо, но я успеваю поставить блок и удержать его. Цепляюсь за стопу и выворачиваю ее, заставляя мужчину упасть на одну руку, которую тут же стараюсь сбить ногой. Но Какаши избегает удара.
Он быстрее меня.
Настолько быстр, что Шаринган дает лишь миллисекундное преимущество перед атакой.
Но этого достаточно.
Картинка перед глазами размывается и вибрирует. Настоящее и будущее постоянно накладываются друг на друга. Опускаю веко и встряхиваю головой. Шаринган на пределе из-за нескольких месяцев относительного бездействия. Драки с детишками не слишком весомая причина, по которой стоило использовать его. Я словно в том самом времени, когда впервые пробудил шаринган.
Какаши пытается использовать тот же трюк, что и в день нашей первой встречи. Если он думает, что это сработает, то он дурак. Поэтому, когда его руки разверзают твердь под ногами, я больше не стою там. Спрыгиваю на ветвь дерева и слежу за передвижением оппонента, но теряю его из виду. Отчаянно исследую область, а в голове бьется недоумение, как можно было его потерять?
- Бу.
Поворачиваюсь на пятках и встречаюсь лицом к лицу с Какаши. Тот склоняется надо мной, упираясь рукой в бедро и с маньячной улыбкой под маской. Пораженный и раздраженной такой усмешкой, делаю шаг назад и позволяю себе упасть на мягкую лесную подстилку. Прежде чем успеваю полностью восстановиться, Какаши атакует снова. Его движения ускоряются, и он хочет опрокинуть меня. Шаринган хаотично дергается из одной стороны в другую. Смешанные прошлое и настоящее меняют картину боя до неузнаваемости. Удары обрушиваются то слева, то справа, и мне едва удается сдерживать темп.
Битва становится бешеной, пока все не смешивается в нескончаемый беспорядок. Мир перестает быть реальным, окрашиваясь необъяснимой алой краской. Мир, залитый кровью, черные тени, темная ночь. В животе скручивается тугая спираль, а голова начинает идти кругом. Мне плохо. А потом незаметно пропадает и Какаши, и деревья, и трава. Есть только старый полуразрушенный дом, который я не видел прежде. Стены, пошедшие трещинами, где то и дело снуют мелкие насекомые. Слои пыли и горы мусора, заметенные в углы, в спешной попытке убраться.
Дождь.
Слышу мерное стучание по крыше и затхлость воздуха.
Нервная дрожь сотрясает тело, покачивающееся вперед-назад, пока я сижу на полу, прижимая колени к груди.
Вечный шум дождя. Он поочередно замедляется или становится сильней, словно набираясь невидимых сил под чьим-то руководством.
Пройдет некоторое время, прежде чем пойму, что издаю стоны тут я.
Только это не совсем я.
Руки прикрывают глаза, я вижу, как бледно-белая кожа одной становится черной, и эта тьма ползет все выше к запястью.
Губы растягиваются в дикой усмешке. Легкие расправляются от глубоко вздоха.
Я – один. Все друзья покинули меня. Но это не будет долго. Не будет долго.
Меня поражает, насколько знакома эта боль. Совсем такая же, как тогда, когда я получил проклятую печать. Но все же она иная, причиненная чужими руками. Жгучая боль пронзает все тело, и оно кричит.
Челюсть сводит от силы удара Какаши, поэтому падаю с глухим звуком.
В ту же секунду иллюзорный мир рассеивается, и кругом те же цвета: окрашенные в зеленый деревья, коричневый – земля и синий – небо. Яростно трясу головой, стараясь избавиться от ощущений. Но даже сгибая пальцы, я все еще чувствую боль.
Фантом ушел, а левая рука до сих пор не шевелится.
Безликая тень скользит по телу, и я поднимаю голову. Солнце позади учителя не дает увидеть лицо, но знаю, что Какаши смотрит на меня.
- Неплохо, - осторожно произносит он. – Но и не хорошо. Если ты хочешь вырасти, то тебе стоит отточить свои рефлексы и не открывать свой разум врагу.
Смысл слов проходит мимо.
Паразит в голове не перестает тихо кудахтать. Если бы это было возможно, он бы прыгал словно щенок от волнения.
Не могу восстановить контроль: не мое тело, не мои чувства.
- Думаю, на сегодня достаточно, - Какаши поднимает взгляд к небу. Стоит ему опустить глаза, и вот – снова дружелюбие. Он протягивает руку, чтобы помочь встать, но я с презрением отталкиваю ее и поднимаюсь сам.
Орочимару наконец приходит в себя, хотя его возбуждение как никогда велико.
«Что с тобой?» - огрызаюсь я.
/Ничего, мой мальчик. Ничего, Саске-кун./
Кажется, он говорит с придыханием.
«Я не верю тебе».
/Не волнуйся./
- Ты думал о ситуации с Наруто? – Какаши пытается вывести на разговор.
Вряд ли взгляд у меня довольный.
- Знаешь, если что, то ты всегда можешь поговорить со мной, - на самом деле, кажется, дела обстоят не так.
- Мне не о чем говорить, - обрываю благое начало.
Никогда бы не стал говорить с ним о Наруто. И тем более быстрей бы сгорел в аду, нежели рассказал о том, что случилось на самом деле.
***
В сумку были положены новые заточенные кунаи, а пыль едва виднелась на штанах. Это единственное свидетельство о том, что я тренировался. Мне нечем хвастаться или гордиться. Особенно после того, как достаточно короткий спарринг с Какаши причинил мне столько боли и вывел в проигравшие. Думаю, команде номер четыре не стоит знать о подобном.
/Это их не касается./
«Сам знаю, можешь не напоминать».
/Тогда хватит жаловаться. Очень отвлекает, знаешь ли…/
«Хочу и жалуюсь. И от чего именно отвлекает?»
Тецуо как обычно упал в траву, имитируя припадок полного истощения. Раскинувший руки и ноги, он похож на звезду. Оука тяжело дышит и, стоя на коленях, вытаскивает мелкие ветки и листочки из шкуры собаки.
Анко сурово и криво усмехается. После приведения себя в порядок, выпрямляюсь и смотрю перед собой. Пытаюсь сделать свой взгляд пустым и безразличным, но с раздражением замечаю, что выгляжу как нянька, а не шиноби. Анко наблюдает за мной не отрывая глаз. Без внешних колебаний заталкиваю бьющегося в протесте паразита подальше в глубины сознания. К сожалению, возможности убрать его навсегда – нет.
Знаю. Пробовал.
- Отлично! – внезапно вскрикивает Анко, отчего Оука подпрыгивает и оглядывается на нас. – Тренировка закончена. По домам!
Оука снова подпрыгивает, а Тетсуо начинает с неописуемой тяжестью отрывать себя от земли. Я же просто поворачиваюсь чтобы пойти прочь.
- Учиха, кроме тебя. У меня разговор.
Останавливаюсь как вкопанный и медленно поворачиваюсь к ней лицом. Тецуо наконец привел себя в вертикальное положение, смотря флегматично, как и всегда. С другой стороны бежит Оука выискивая меня глазами, словно спрашивая все ли в порядке. Кохана, ее маленький глупый щенок заискивающе пищит, смотря своими слезящимися глазками. Смотрю на странную парочку, но вслух – ни слова. Девчонка на секунду прикусывает губу, а потом кивает.
- Кохана, - тихо зовет собаку и уходит. Немного пугает, насколько хорошо девчонка научилась читать меня.
Анко продолжает сверлить меня взглядом, словно это поможет видеть насквозь.
«Удачи мне».
- Учиха, - зовет она, раздвигая ноги в стороны и упираясь руками в бока. – Как тебе здесь?
Как бы ни было неприятно признаваться, но я поражен. Немного, но все же. Это настолько глупый и простой вопрос, что тут же напоминает об одном придурковатом блондине и его способности создавать клонов.
- Хорошо, как же еще, - с ноткой сарказма отвечаю ей. И все-таки это звучит достаточно вежливо со стороны.
Женщина мычит.
- Да, хорошо.
Кажется, ее не особо интересовал ответ. Потом наступает очередь недовольного рычания, словно ответ был неверным.
