сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 68 страниц)
Да, я скуп на слова и груб.
/Вот оно в чем дело./
Замечаю, что теперь вижу лицо Наруто: пунцовое от негодования. Но он злится, вставляя свой едкий комментарий.
- Именно тогда я и сказал, - а потом кривится, словно прикусил кислую сливу. – Это странно, даже для меня.
- Тогда какого черта ты обижаешься на меня? – выкрикиваю в ответ.
- Но я говорил тебе!
- Сказал, и что? – бросаю в ответ. – Ты говоришь, что «любишь меня», - цепляюсь за каждое слово, но язык отказывается поворачиваться, - а потом говоришь, что «не хочешь меня».
/И никогда не хотел./
- Я не говорил этого! – Наруто поднимается. – Я не это имел в виду, – он нервно оглядывается, словно из-за угла кто-то выскочит. – И вообще! – он замечает упрямо, - Это волнует тебя!?
- Нет, - честно признаюсь. – Так или иначе, это не важно.
Наруто широко распахивает глаза, моргает, а потом усмехается.
- Ах-хах. В тот день ты тоже говорил так.
- Ты о чем?
Наруто не знает, смеяться ему или злиться.
- Ты что, еще так и не понял, верно? – он смотрит на меня недоверчиво, а потом во взгляде проскакивает искра. – Хотя какая разница? Ведь именно ты ведешь себя как ломающаяся девчонка, Саске-тян.
Вскакиваю на ноги, впиваясь ладонями в решетку.
- Скажи это снова, и я поверю тебе!
Наруто смеется безрадостно.
- Да? И что же тогда случится? – он закидывает голову назад и его взгляд пустеет. – Это уже не имеет никакого значения, – и вздыхает. – Все кончено.
Вцепляюсь в прутья, и не знаю, что сказать. Если бы была возможность, я избил бы Наруто до полусмерти. Но приходиться сжимать пальцы так, что кости начинают ныть.
- Пустой разговор, - мне удается выдавить из себя. – Всего одна ошибка и ты изменил свое мнение.
- Именно! – крик Наруто отражается от каменных стен. – И хватит говорить так, словно ты забыл купить молоко! Ты спал с Сакурой после того, как я тебе признался! – он замолкает, не в состоянии подобрать слова. Когда я вижу его глаза, они приобретают новый незнакомый мне оттенок. Темные, словно водная гладь с лунными отблесками. – Ты заставил меня поверить в то, что ты тоже хочешь.
Его взгляд гипнотизирует. Он полон ненависти и отчаяния. Во рту пересыхает.
/Хватит уже./
Не отпускаю прутьев и сжимаю зубы.
- Ты понятия не имеешь, что происходит.
- О, нет, я знаю что сделал.
Но я понимаю, что Наруто заблуждается. Он не может знать. Слишком много того, что он не знает и слишком много того, что я не скажу ему.
/Какой толк пытаться?/
Наруто сердится, смотрит зло и обвиняюще. Он сидит на полу, сжимает кулаки, а его грудь вздымается от глубокого дыхания. Если бы была возможность, он бы вцепился мне в глотку.
Неосознанно усмехаюсь.
Но это лишь раззадоривает Наруто. Ногти цепляются о пол. Цвет глаз сменяется до темно-лилового. Гнев охватывает его. Но Кьюби все еще заперт внутри.
- Ты же хочешь, не так ли? – поддразниваю.
Наруто закусывает губу и рычит.
Запрокидываю голову, обнажая шею.
- Давай же. Вцепись в шею.
Наруто подрывается, вскакивает на ноги так быстро, что я едва успеваю моргнуть.
- Не искушай меня, - цедит сквозь зубы заключенный.
Но моя усмешка лишь растет.
- Давай-давай… ты же хочешь узнать, какова она на вкус, добэ.
Одной рукой он хватается за решетку, другой тянется ко мне, словно действительно мог бы дотронуться. Проходит мгновенье или два, прежде чем он приходит к выводу, что достать не удастся. Тогда Наруто обеими руками вцепляется в клетку и трясет ее.
- Что ты сказал?! Хочешь драки? В любое время, девчонка! – и снова трясет клетку, заставляя металлический звук отражаться от стен.
- Давай же! А я посмотрю на твои попытки! – что угодно, лишь бы Наруто обращал внимание на меня.
- Пожалуйста! Что ты можешь сделать? Я избил тебя до этого и сделаю это снова! – только для того, чтобы кричать, Наруто перестает трясти решетку. – Ты никогда ничего бы не понял, если тебя хорошенько не отмутузить.
Пока мы обмениваемся пустыми угрозами, Кума спокойно прогуливается по коридору. Наконец затихаем, наблюдая за вторжением. Кума останавливается перед моей камерой и трясет ключницей.
Он усмехается.
- Саске, ты свободен и можешь уходить.
На секунду мои зрачки расширяются. Краем глаза вижу Наруто, стоящего в недоумении.
Здесь я провел всего один день.
Кумо наконец вставляет ключ в скважину и открывает дверь.
- А что с Наруто?
Он оборачивается. Еще минуту назад мы были готовы валять друг друга в грязи, но теперь его судьба занимает все мысли.
Но Наруто хмурится.
- Тебе-то какая разница?
Кумо держится за открытую дверь.
- Вопрос еще не решен.
Стою внутри камеры. Свобода манит, но видя Наруто, видя его руки, впивающиеся в решетку, чувствую, что он проиграл. На его лице столько эмоций. Наши взгляды встретились, но он резко меняется, будто вспоминая о том, что все еще зол.
Проходит какое-то время и Узумаки собирает волю в кулак. И именно тогда, он отворачивается и опирается спиной о прутья. Это не похоже на прощение.
Кума спокойно берет меня за руку и ведет прочь мимо Наруто. Оглядываюсь через плечо и вижу, как он косится на меня.
Я уверен, что он так же не может разобраться в том, что же чувствовал.
И именно сейчас понимаю, что, несмотря на то, что Наруто уверял, что больше не хочет меня, он не сказал, что не любит.
========== Глава 37 ==========
Глава 37.
Ничего из того, что я ждал, не произошло. Мы прошли к главному входу тюрьмы, а потом мне позволили выйти на свободу.
/Понятия не имею почему./
Никогда еще удача не была ко мне благосклонна.
Но стоит сделать пару шагов, как вездесущие пешки Хокаге обступают меня и дергают за руки чрезмерно сильно.
/А вот и ловушка./
Изумо наклоняется и тихо шепчет в самое ухо.
- Хокаге желает видеть тебя.
У меня нет выбора, кроме как плестись следом с захватчиками. И все же усмешка расползается по лицу.
- Разве она не узнала все, что хотела?
/Да, вот так. Нечего прогибаться перед ними. Ты лучше их./
Изумо подталкивает, заставляя идти быстрей, чем двое мужчин тащат вперед.
Чувствую себя в какой-то степени обманутым. Не знаю почему, но казалось, что Кума был на моей стороне. Или, по крайней мере, не против меня. Вместо этого грубо бросил в руки старухе-судьбе.
Теперь же стою посреди другой беленой комнаты, а Хокаге сверху вниз осматривает меня, как и старейшины.
Кажется, я был темой их оживленной беседы. Напряжение дребезжит в воздухе, их внимание направленно на меня.
/Не вздумай робеть под их взглядами./
Не собираюсь.
Наконец, Хокаге упирается руками в стол и произносит:
- Похоже, у тебя еще остались секреты, - ее взгляд словно укол. – Мне казалось, что мы уже прошли через это, Учиха. Тебе не получить доверия Конохи, пока ты не доверишься ей.
Какой неправильный вывод.
- Я ничего не скрывал.
/По крайней мере, не в последнее время./
- Буквально на днях ты заявил, что способен читать мысли Якуши Кабуто, - извергает старуха. – Разве это называется «ничего не скрывал»?
/Какая неправильная логика./
Фыркаю.
- Я никогда не говорил, что могу читать его мысли, - поправляю старейшину. – Я рассказал о том, что знал, – надменно тычу в ошибку носом. – В тот вечер у меня впервые было видение.
Ее лицо вытягивается, словно она почувствовала вкус лимона.
- И ты сразу прибег к шантажу.
/Ты сделала бы точно так же./
Пожимаю плечами.
Она продолжает, как только считает нужным.
- Ты ввел нас в заблуждение, заставив задуматься над тем, что ты знал все с самого начала.
/Это лишь ваша вина, что кто-то поспешил с выводами, глупая ведьма./
Изображаю невозмутимость.
- Я никогда не говорил ничего подобного.
Похоже, что старуха готова выпрыгнуть из-за стола и задушить меня. Пусть попробует, а я наслажусь тем, как она переломает все кости. Но прежде чем это происходит, Цунаде тянет одеяло на себя.
- Значит, видение у тебя было лишь однажды? – чувствую, как тщательно женщина следит за мной. Она наверняка разоблачит малейшую ложь.
/Попробуй. Посмотрим, как она хороша в чтении мыслей?/
- Нет, - наконец, признаюсь.
Цунаде выгибает бровь, а старик с храпом и хрипеньем, открывает глаза. Кажется, он спал все это время.
- Я знала! – вскрикивает старая карга. – Я так и знала!
/Словно избалованный ребенок./
Цунаде косится на старейшин с негодованием, но молчит.
- И как долго у тебя эти видения?
/Не вздумай говорить ей об этом. Это ловушка. Очевидно же!/
И именно поэтому мне надо избавиться от причины своих бед.
/Какое незаслуженное обвинение!/
- Видения только начались, - корректирую сказанное, не уверенный, как много знают старейшины в нынешнем положении. Полагаю, они не так осведомлены об Орочимару, иначе бы я сейчас не стоял в такой опасной близости. – Но связь, - осознанно подчеркиваю это слово, многозначительно смотря на Хокаге, – была налажена уже какое-то время.
Поймет ли Цунаде такой намек?
/Может, ты слишком многое доверяешь ей?/
Она смотрит на меня, пытаясь разобраться с тем, что происходит. Чуть видно киваю, и Цунаде выпрямляется.
- Ясно, - заявляет она достаточно резко.
И все же, это не могло остаться незамеченным.
- Ясно? Ясно что? – мешок с костями обрушилась с обвинениями на Хокаге, давая мне непродолжительную передышку. – О чем вы говорите?
Цунаде складывает руки на столе и смотрит на старейшину.
- Я разберусь с этим.
Старуха ворчит что-то себе под нос, что делает ее еще более уродливой.
/Разве это возможно?/
Старик наблюдает за мной лениво и, кажется, вовсе не интересуется происходящим.
/Он один из них, не забывай./
Кто-то из них поворачивается ко мне.
- Это лишь уловка, - говорит старик.
Смотрю на него, но молчу.
- За одной тайной скрывается куда больше, чем кажется на первый взгляд, - его руки аккуратно сложены на столе, а спина прижимается к спинке стула.
- Как сейчас? – старуха обращается к нему, с трудом уводя взгляд с меня. – Он скрывает что-то более важное?
/Наши с тобой секреты – только наши с тобой./
- Может, нам стоит перейти к допросу? – старуха кивает в сторону темного угла, где стоит АНБУ. – Я уверена, что Ибики-сан сейчас свободен.
- Хм, - задумывается старик.
/Давайте. Посмотрим, как много вы вытяните из меня./
Не удивительно, что в деревне такой беспорядок. Вы посмотрите на людей, управляющих ей…
Но Хокаге быстро поднимается на ноги, обращая своим резким подъемом внимание на себя.
- Я поговорю с ним, - повторяет она, и я удивляюсь, как сквозь столь плотно сжатые губы вообще можно говорить.
- Цунаде… - начинает ведьма.
Но Хокаге не дает договорить. Ладонь ударяется о стол и паутина трещин тут же расползается по дереву.
- Я все еще глава деревни.
- Только….
- И лидер шиноби. Он - моя проблема, - яркий коричневый цвет глаз горит. – У меня достаточно опыта и подчиненных.
Старуха вряд ли что видит из-за морщинистых век, а старейшина просто изучает потолок.
- Если Учиха располагает информацией о врагах, то это моя юрисдикция, - Хокаге словно становится выше. – Я получу всю необходимую информацию от своего шиноби тем способом, который посчитаю приемлемым, - Цунаде вздергивает подбородок и смотрит на старейшин, словно те не больше чем надоедливые пни. Словно ее слово не подвергается сомнению. – Вы и так слишком долго вмешиваетесь в мои дела. Это же преступает все границы!
Старейшина поднимается и смотрит на Хокаге.
- Ты должна помнить свое место, девочка. Может, ты и лидер шиноби, но мы – совет деревни. Наше слово – закон!
Вряд ли Цунаде нравилось, когда ее называли «девочкой».
/Старая карга./
Взгляд Цунаде становится опасным. Возможно, она подала тайный сигнал шиноби, стоящим за спиной.
- Шиноби – моя стезя. А вы позаботьтесь о будущем, которое без вас не наступит, - женщина грозными быстрыми шагами огибает стол и подходит ко мне. – Вы поручили Учиху и Звук мне, - и она однобоко ухмыляется. – А я получу всю информацию, которую нужно.
Члены совета засовывают руки в рукава своим любимым способом. Минуты две царит тишина.
- Прекрасно, - говорит старуха, словно дает благословение на просьбу, а не была вынуждена уступить перед требованием.
- И еще, - Цунаде продолжает усмехаться. – Вы отпускаете Узумаки Наруто.
Старуха тут же щетинится. Ее спутник сонливо роняет голову вниз.
- Он представляет опасность для целой деревни, - напоминает карга. – Мы никогда не сможем позволить себе подобного, – практически кожей чувствую ее злость и бешенство.
Напрягаюсь, сжимаю руки и чувствую прилив чакры к левой руке. Чидори формируется не по моей воле.
Быстрым движением Цунаде останавливает меня.
/Как это останавливает? Ярость куда лучше смирения. Мы ведь недовольны своим положением!/
- Он заслужил это. Защищал деревню столько раз, даже несмотря на то, как вы обращались с ним. Вы не имеете право просто выкинуть его, - и хоть Цунаде все это время говорит со старейшинами, она не перестает коситься на меня. На ее губах появляется едва заметная усмешка. – Кроме того, вы сами знаете мнение остальных шиноби. Неужели вы будете подрывать их доверие?
- Если жизни одного незначительного шиноби достаточно, чтобы сломить веру в целую деревню, то они не нужны, - старуха выглядит очень уверенной в своих словах.
/Какая помпезность./
- О, они продолжат защищать деревню, - соглашается Хокаге. – Они останутся шиноби, которые приняли присягу верности. Но их доверие будет подорвано. Какого они сами могут ждать обращения, когда любого могут бросить в тюрьму за действия, неугодные Совету?
- Наруто едва не уничтожил деревню! – настаивает старуха.
- Деревня восстанавливается, - Цунаде говорит и хватает меня за руку, будто бы я собрался уйти. – Почти все жители были спасены. Катастрофы не случилось, угроза устранена. Наруто сделал свою работу, и теперь вы хотите наказать его. Остальные шиноби увидят это и представят себя в его положении.
Цунаде больше не смотрит на пару старейшин, а я наблюдаю за ними.
/Странно, но разве все не в наших руках?/
Умно.
Старая ведьма так и держит руки в рукавах, а потом горделиво отбрасывает плечи назад.
/У ведьмы мания величия./
Пол начинает скрипеть, когда старейшины поднимаются. Проходит достаточно времени, прежде чем старуха горделиво покидает кабинет. Теперь мы одни: я, Цунаде и АНБУ. Смотрю на Хокаге, и она вопросительно приподнимает бровь.
- Твоя взяла? – спрашиваю ее.
Но вместо ответа, женщина с силой тянет меня в сторону. Еще немного и конечность останется у нее.
- Идем со мной, - командует Цунаде, и у меня не так уж много вариантов.
Женщина закрывает дверь, и мы быстро спускаемся в ее кабинет. По дороге она вот-вот оторвет руку.
- Итак, - наконец Хокаге отпускает меня и становится напротив. – Расскажи мне о том, как долго твой маленький житель говорил с Кабуто?
- Не знаю, - коротко отвечаю. – Они отпустят Наруто?
/Почему именно это волнует тебя?/
- Попробуй вспомнить. Может, той ночью все-таки был не первый раз? – Цунаде садится за стол, где творится полный беспорядок. Ее улыбка куда больше подходит для темных переулков, нежели для серьезных разговоров. – Им придется отпустить его. Даже если они не хотят видеть очевидного, они знают, что я права.
/С другой стороны…/
- Кьюби опасен, и Наруто нужно помнить об этом и усилить контроль. Он почти потерял его, когда произошло это, - она неопределенно махнула рукой. – Но это не отменяет того факта, что Наруто брат по оружию большинства шиноби. – Цунаде качает головой. – Старейшины поставили себя в крайне неловкое положение. Трудно быть шиноби, когда любой твой шаг может вызвать негативную реакцию.
Она смотрит на меня, чтобы убедиться, что я понимаю. У меня есть мозги, спасибо.
/В отличие от старух, о которых речь./
- Они не смогут продолжить выбранный путь, и понимают это.
- Как скоро его отпустят?
/Жалкий щенок. Ты обнажаешь свою слабость. Ты не должен показывать ее./
Цунаде ухмыляется.
- Скоро, - и показывает на стул перед столом. – Думаю, твои «видения» дают нам преимущество. Сядь.
Значит, оно работает. Со временем.
/Может, ты не будешь таким бесполезным?/
Наконец-то будет возможность отомстить незваному гостю.
/Подожди секунду…/
И тогда Наруто поймет, на что я пошел ради него.
/Как предсказуемо./
- А теперь скажи мне, - начинает Хокаге. – Что ты узнал из их общения.
Опускаю веки.
- В основном говорил Кабуто, - делаю вдох, вспоминая то безумие. – Орочимару точно знал, как брать контроль над его телом.
Тонкая бровь изгибается.
- Раньше ты не замечал этого? – я молчу, и Цунаде избирает другую тактику. – Ты можешь вспомнить свои сны?
- Стараюсь не вспоминать, - опираюсь о спинку стула. – Обычно это кошмары.
Хокаге аккуратно сложила руки поверх бумаг.
- Ясно, - и рассматривает пальцы. – Не было никаких других случаев, похожих на тот инцидент?
- Нет, - отвечаю.
Но женщина выглядит скептически.
- Ты точно уверен? Подумай еще раз. Любая странность. Все, что угодно, - она говорит так, словно я дикое животное: мягко, медленно, обнадеживающе.
/И очень раздражающе./
Ситуация начинает действовать на нервы.
Но я делаю то, что она говорит. Мне многое помнилось об Орочимару и Кабуто, но ничего такого, что пришло бы на ум.
/Бесполезная трата времени./
Разве что…
