сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 68 страниц)
Собираюсь протестовать, но она выставляет палец, заставляя замолчать.
- Возможно, нам придется отделить тебя от него. Не знаю, как именно, и вообще, возможно ли это в качестве постоянного состояния. Но это лишь догадки.
Смотрю вопросительно на нее.
- Вообще-то я все еще здесь, - напоминаю ей. Скорее всего, ее догадки означают смерть сосуда. Мысль о смерти должна пугать, но нет. Кажется, это наоборот радует меня. Они ведь желали справедливости для меня. Старейшины так и остались занесенной над головой гильотиной.
Если бы я знал это раньше.
Цунаде вновь подает голос.
- … вместе с тем исчезла и темная часть тебя.
- Что?
- Часть твоего «я» была убита Наруто, когда он использовал разенган на Орочимару.
Наблюдаю за танцем сонной мухи у окна.
- Но, - Цунаде не замолкает, - ее заменила часть, принадлежащая Орочимару.
- Что? – рявкаю, стараясь достучаться до женщины.
- Другими словами, тебе надо поглотить его. Другого выхода я не вижу.
- Как? – в конце концов, это важный вопрос.
- Процесс запущен, - кажется, Цунаде не обращает внимания на меня. – Граница ваших сознаний размывается. Ты и сам наверняка это заметил, - в некоторой прострации говорит она.
Но меня до сих пор волнует это «поглотить». Не желаю даже перед смертью становиться, чем-то единым со змеем. Ну и что, что это уже происходит – лучше умереть.
Это не должно происходить.
- Нет, - спокойно заявляю.
- Вряд ли у тебя вообще есть выбор.
- Нет.
- Послушай, мальчик. Вариантов нет, поэтому все решено.
- Нет!
Цунаде с силой ударяет по койке. Матрац подо мной пружинит.
- Да!
Ноздри раздуваются от злости, что ощущаю. Пальцы впиваются в край простыни. Не хочу, чтобы он был частью меня. Не хочу вечно слушать его, то как он стонет и жалуется, как льстит и давит… И не иметь возможности остановить его…
- Это уже случилось, - так вот почему я почти не помню той ночи. Это был не я. Неужели его влияние столь обширно? От осознания его возможностей кружится голова. – «Не можете» или «не будете»?
Кажется, Цунаде в замешательстве.
- Ты не можешь остановить его, - подчеркиваю нарочито грубо, - или не будешь?
Ее лицо напрягается.
- Не думаю, что это возможно.
«Терпение, Саске, только терпение».
- Но если бы возможность была? – сцепив зубы, уточняю вопрос. Ненавижу, когда ведут себя так. – Или чего ты хочешь? Моей смерти?
- Нет, - неохотно отвечает женщина, а мое эго торжествует. – Но скорей всего, ты бы сошел с ума, и уже на полпути к безумию.
Позволяю себе вновь упасть на подушку.
- Если ты не поглотишь его, то вы двое будете жить в одном теле. В таком случае, у вас обоих будет контроль над телом. Это как раздвоение личности и, надеюсь, ты понимаешь, почему мы не рассматриваем такой вариант. Скорей всего, нам придется одеть тебя в смирительную рубашку и закрыть в палате, пока ты окончательно не свихнешься.
- Нет, - отвечаю, продолжая думать о том, что Орочимару станет частью меня. – Я не хочу поглощать его. Он безумец. Он пытается…
Не стоит говорить сейчас.
- Он слишком много болтает.
- Да, это будет раздражать, - уступает Цунаде, – но ты должен быть сильней, – и это звучит как явная угроза. Она смотрит в глаза, чтобы воздействовать, но ничего не может поделать с воздвигнутой кирпичной стеной. – Что он пытается сделать?
Смотрю категорично.
- Доложишь Совету, не так ли?
Женщина выглядит непоколебимо, даже скучающе.
- Ты не представляешь, как много я не скажу Совету.
Левый уголок губ дергается. Желание улыбнуться? Нет, не время.
Упираюсь взглядом в белую стену.
- Какова вероятность того, что он овладеет ребенком?
Гневная чакра Цунаде заряжает палату.
- Так вот чего он добивается, - в голосе отвращение и ярость. Не удивительно.
Жду, пока чужая чакра придет в норму, прежде чем спросить снова. Мне нужен ответ, а не эмоциональный выброс.
- Так «да» или «нет»?
Слышу тяжелый вздох и то, как аура все еще нестабильна.
- В обычных условиях, - размышляет Цунаде, - это было бы элементарно. Орочимару бы не почувствовал никакого сопротивления. Но учитывая некоторые обстоятельства… - она качает головой, - мы никогда не сталкивались с подобным прежде. Полагаю, он мог бы отделиться от тебя и завладеть разумом младенца в тот момент, когда тот только формируется. В таком случае, ребенок будет полностью принадлежать ему, - и запоздало добавляет: – Но в этом случае ты все равно бы сошел с ума.
Киваю. Теперь, когда первоначальная….паника утихла, разум начинает разбирать ситуацию по полочкам.
- Что насчет правила трех лет?
Цунаде упирает подбородок в сцепленные пальцы рук.
- Хороший вопрос, - прикусывает губу. – Но видимо, это не останавливает Орочимару. И пусть прошло совсем мало времени, предполагаю, что он уже в курсе того, что происходит. Возможно, он рассматривает возможность завладеть чужим телом заранее, - щурится. – Но это лишь гипотеза, хотя, быть может, и правда. Возможно, дело в том, что он не полностью завладел телом и разумом сосуда. Возможно, он будет чем-то вроде дьявола за плечом жертвы и попытается проникнуться доверием, а когда ребенок потеряет бдительность – завладеет им. А личность ребенка станет не больше, чем ненужным отростком. А потом запустит цикл заново… - ее пальцы постукивают по щеке. – Фактически, это прекрасная идея.
Волна гнева заставляет задохнуться, выжигая вес изнутри.
- Но я не могу знать наверняка, - голос женщины и мягок и холоден одновременно. – Возможно, он не сможет сделать ничего из вышеперечисленного. Сейчас именно ты доминируешь. Поэтому нет никакого способа узнать истинных мотивов до тех пор, пока он не попытается.
Снова киваю. Белизна стен неизменна, оставаясь весьма незамысловатой.
- По крайней мере, мы можем смотреть в будущее, - с ноткой сарказма замечает Цунаде. – Если ты не будешь эгоистичным ублюдком, конечно же. Ты мне не нравишься. Но если выбор встанет между тобой и Орочимару, то я выберу тебя. Хотя время покажет.
Возвращаю взгляд на Хокаге и смотрю на нее.
В ее глазах нет сожаления.
В дверь стучат.
Шизуне разглядывает стул, подпирающий дверь, а потом протискивается внутрь.
- Хокаге-сама?..
- Что?! – рявкает Цунаде, злая на бесполезность стула и свою помощницу. Фыркаю.
Шизуне, видимо, привыкшая к подобным вспышкам, никак не реагирует.
- Вы нужны в Башне.
Лицо Цунаде светлеет.
- Неужели это?.. – спрашивает она.
- Нет, Хокаге-сама. Просто Совет.
На мгновение мне думается, что Наруто вернулся. Кажется, Цунаде тоже надеялась на это. Но она одаривает меня серьезным взглядом и отворачивается.
Хокаге молча кивает и предупреждает так, чтобы никто не слышал.
- Тебе лучше делать то, что я говорю. Мне не нужны неприятности. Если ты вздумаешь не подчиниться, то я, не раздумывая, ударю тебя, - бросает многозначительный взгляд. – И буду наслаждаться этим.
Женщина уверенно подходит к двери, но в последний момент оборачивается.
- И хватит тереться рядом с моими учениками.
Значит, она знает про Сакуру. Отвечаю взглядом, не давая даже намеков на оскорбленность, и даже намекая на то, что не понимаю, о чем она говорит. Открыв дверь, Цунаде задумывается, а потом махает рукой кому-то в коридоре.
- Эй, ты! Иди сюда. Я хочу, чтобы ты присмотрел за ним.
- Что? Я? Но я… эм-м…
Слышу длинный протяжный стон, а потом в дверном проеме появляется Шикамару. Хлопает дверь, и в холодном помещении больницы остаемся только он и я.
Шикамару слишком театрально закатывает глаза.
- Как проблематично.
Нара идет полукругом и достает пачку сигарет из кармана жилета, чтобы покрутить в руках. Смотрю на нее.
- Советовал бы тебе не курить, - предупреждаю.
Шикамару ловко прокручивает пачку меж пальцев.
- И не собирался, - несколько раздраженно. – Это же больница.
Фыркаю.
Парень возвращает сигарету в пачку и сует в карман. Пальцы повисают в воздухе, не занятые делом.
Шикамару бросает на меня недовольный взгляд. Подойдя к дальнему углу палаты, он опирается на подоконник. Слежу за ним с секунду, а потом возвращаюсь к рассматриванию пустой стены.
Мне есть о чем поразмыслить. Нельзя допустить, чтобы монстр оказался на свободе, только я могу его остановить. Мы будем тюрьмой друг для друга и закончим вместе.
Лирически-верная справедливость.
Но то, что произошло между мной и Сакурой… И Наруто. Все это не больше, чем ошибка.
Ошибка, которая не изменит судьбы.
- Ты еще не понял? – вопрос Шикамару, словно гром среди ясного неба.
Медленно встречаюсь с ним взглядом и поднимаю бровь.
Недовольно ворча, Нара удобней устраивается у окна.
- Король, - выдыхает с досадой, как будто мы каждый раз говорим об этом. Словно и сейчас мне надо уловить смысл.
Склоняю голову вбок и молчу. У меня нет желания даже отвечать элементарное «нет».
Шикамару бросает недовольный взгляд и смотрит на деревья под окнами.
- Понятно, - ворчит он.
- И что же это должно значить? – голос по-прежнему прохладен и спокоен. Чувствую, как в разуме незаметно и слабо вновь начинает прорастать змей.
Спокойствие подходит к концу.
- Только то, что ты эгоист, - в голосе Шикамару нет обвинений, только констатация факта. – Ты никогда не думаешь ни о ком, кроме себя.
Смотрю на него.
- Все, в какой-то степени, эгоисты.
- Понятия не имею, о чем ты, - он упирается руками в подоконник и смотрит вдаль.
Мне весело.
- Еще бы, - и пусть Шикамару выглядит беспечным, знаю, что взгляд раздражает его. Они все боятся меня. Кроме, быть может, Наруто. И девчонки-Хьюга. – В разной степени и в разных ситуациях, но эгоисты.
Парень лениво хмурится, но ничего не говорит. Видимо, он слишком устал, чтобы опровергать утверждение.
- Взгляни на себя, - указываю на факты.
Но Шикамару лишь хмурится.
- А что я?
Самодовольно вскидываю подбородок.
- Ты ведь не хочешь быть здесь. Ты так и ждешь, чтобы закрыть дверь и уйти к друзьям.
- А ты бы не хотел? Только я все еще здесь, верно? – устало отвечает Нара.
- Я говорю о желании, - ухмыляюсь. Не знаю, к чему вообще затеял столь глупый разговор. Не знаю, зачем пытаюсь доказать правоту. – Ты хочешь быть в другом месте. Фактически, это единственное о чем ты думаешь.
- Такова человеческая природа, - пальцы замирают. – Кроме того, я пришел, чтобы проведать Чоджи, не тебя. Он был ранен, и я переживаю.
- Именно, - говорю уверенно. – Это человеческая природа думать о себе, даже когда речь идет о других. Я переживаю. Разве это не эгоистично, говорить о своих чувствах? Животное чувство.
- У тебя странное представление о человечности, - но это не оскорбляет меня.
Пожимаю плечами.
- Быть может.
- Не все такие, - продолжает Нара. И все же он, похоже, расстроен, что оказался запертым в этой комнате вместе со мной.
- Назови хотя бы одного, - и усмехаюсь, не зная, как он выкрутится.
Но Шикамару бросает на меня долгий взгляд.
- Наруто.
Фыркаю от смеха.
- Неужели?
- Он многое прощает Конохе и продолжает защищать ее. Он провел почти три года вдали от всего, что знает, тренировался, чтобы найти твою никчемную задницу, - рассказывает Шикамару, думая, что это что-то да доказывает.
- Это был худший ответ, что ты мог дать, - категорически отрицаю. – Он делал это для себя. Не меня.
Губы Шикамару искривляются, но он слишком ленив, чтобы спорить. Поэтому только задает вопрос.
- А ты жалеешь об этом?
Минуту мы молчаливо смотрим друг на друга. Паразит внутри меня расправляется, не давая сосредоточиться. Он еще слаб, но уже бьется о барьер, созданный Цунаде. Перевожу свой взгляд к окну за Шикамару. Мягкий туман и слабые лучи солнца. Коноха кажется мутной, словно иллюзия.
Губы невольно выводят недовольную кривую.
- Не в этом дело, - отвечаю, не уверенный в том, что сожалею.
На этот раз Шикамару ничего не отвечает.
========== Глава 33 ==========
Глава 33.
Из больницы отпустили в тот же день, так как врачи не смогли бы мне помочь. Оставляю белые стены с благодарностью.
В комнате нахожу две записки, ждущих меня. Одна из них наверняка принадлежала Анко: была короткой и по существу:
«Встретимся завтра в 10 утра, на полигоне №4».
Вторая – от Какаши, моего неуловимого соседа:
«Соня…»
Что за черт?
«… вернусь вечером, и мы поговорим. Хокаге говорит, что нового приступа можно не бояться. Но надо что-то делать.
Помни об АНБУ, следящих за тобой.
И приберись дома».
Чуть ниже - глупая рожица-смайлик.
Раздраженно осматриваюсь вокруг. Квартира больше похожа на руины: окно разбито, как и все остальное. Интересно, как он спал в таком месте? Или оно осталось таким после меня? Не имеет значения. Теперь я тоже живу здесь.
Краткость записки Какаши намекает на то, что все еще сердится. И я бы почувствовал это, если бы он был здесь.
И, несмотря на это, я не злюсь.
Чувство странной неестественности. Теперь слова Цунаде о том, что часть меня умерла, ощущаются как никогда.
С этой неприятной мыслью приступаю к работе.
***
Кромешная тьма, новая луна, взошедшая над деревней, не дарит света. Мир тонет во тьме. Без Орочимару мой ум открыт и ясен. Сижу на проводах и смотрю вдаль, с трудом угадывая силуэты деревьев.
Мне есть о чем поразмыслить.
Все перевернулось с ног на голову. У меня есть уважительная причина, чтобы не заводить детей. Предлог с угрозой Орочимару предельно ясен.
Отец был бы разочарован, как и всегда. А мать… что она подумает? Ей всегда хотелось внуков, чтобы сохранить наш род. Теперь я – последний Учиха. Их больше не будет. Мне никогда не хотелось разочаровывать маму.
Но боюсь, что так и выйдет.
Видимо, мне придется окончить наш род. И быть образцом Учиха.
И, наконец, Наруто.
Когда Орочимару нет, мысли об идиоте полностью занимают мой ум.
Привязанность к нему необъяснима и слишком сильна.
Даже будучи с Сакурой, я был с ним. Боялся его потерять, а она оказалась удобной подменой. Сейчас даже не думаю о повторении.
Но тогда я думал о Наруто. Сакура права: всегда виноват Наруто. И я принадлежу ему.
Он заставляет меня думать о том, что я дома. Ведь дом там же, где и он.
Он заставляет забывать об Итачи, завладевая мыслями куда навязчивей.
Он заставляет чувствовать себя другим человеком.
- О, замечтался? – голос Какаши доброжелательный, но не без усмешки. Необычное сочетание того, что случилось. - Ты устроил настоящее шоу на днях.
- Хн.
- Возможно, это удалось бы предотвратить, если бы ты рассказал, - упираю подбородок в кулак и отвожу взгляд. – Было глупо ничего не говорить о своем маленьком секрете, - упрекает Какаши. – Тогда я лучше бы понимал то, что происходит с тобой.
Молчу.
- Понимаю, что это объясняет тот инцидент с Сакурой? – задает вопрос, и я должен ответить ему.
- Не совсем, - и это правда.
Одноглазый старик задумчиво останавливается.
- Учитывая этот факт, мне придется перестроить план твоих тренировок, делая акцент на медитации.
- Хн.
- Знаешь, я не собираюсь расспрашивать о всех сплетнях, что слышал за сегодня, - уверен, что он улыбается под маской.
Ветви деревьев неимоверно увлекательны.
Сосед по комнате отходит и облокачивается о перила, важно скрещивает руки.
- Ниндзя почти всегда умирают молодыми и неожиданно.
- Какое счастье, - мы все знаем об этом.
Какаши посмеивается.
- Да-да. Помни об этом. У нас нет времени обсуждать счастье… Мы должны хватать его за хвост, пока видим.
- Хн.
Спускаюсь и становлюсь рядом с ним.
- Я знаю, что ты лучше, чем думаешь, - выдыхаю, но Хатаке не понимает намека. – Это я научил тебя. Я знал тебя ребенком, Саске. Ты не сильно-то изменился. Тебе нравится скрывать свои эмоции от тех, кто тебя не знает. Но я знаю тебя. И понимаю, что вы оба смущены и не можете разобраться в чувствах.
Фыркаю. Что за привычка констатировать очевидное?
- И снова напомню: разговор помогает.
Листья невыносимо спокойные.
- И с чего бы мне говорить с тобой? – огрызаюсь. – Чтобы ты снова читал мне нотации, а потом побежал к Хокаге?
Какаши выпрямляется.
- Если это не затрагивает безопасность Конохи, то все останется между нами.
Кошусь с презрением и недоверием.
- Твое благополучие меня волнует куда больше, чем то, что ты об этом думаешь, - глупо ухмыляется под маской. – Даже сейчас я считаю тебя одним из самых дорогих товарищей.
Чувствуя борьбу странных эмоций, перевожу взгляд. В памяти всплывают картины того, что раньше не ценил.
- Хм…. – Какаши смотрит вдаль, - быть может, если ты расскажешь мне, то мы сможем остановить Глаз Луны.
- Не я придумал «Глаз Луны»! – вскрикиваю так, словно спорил с самого начала. Причем тут вообще «Глаз Луны»?
Какаши победоносно улыбается.
- И все же, ты смотришь на Наруто не так, как все остальные, - со знанием дела заявляет он. – Нечего стыдиться. Вы мило смотритесь вместе.
- Не будь идиотом.
- Нет, я говорю правду.
Прыскаю. Несколько прекрасных минут Какаши молчит. Тишина окутывает нас. Бросаю взгляд на него, а потом снова во тьму.
- Все не так просто, - говорю, не зная как действительно открыть эту дверь истины.
- Неужели? – и тон Какаши звучит незаинтересованно. – В каком смысле?
Испускаю вздох. Это смешно.
- Расскажи, - просит он.
- Сколько раз ты будешь доставать меня этим вопросом?
