сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 68 страниц)
У него отросли волосы, кожа еще больше зазолотилась от солнца. Я помню, каково прикасаться к ним пальцами. Интересно, он чувствует это? Или его мысли изменились так же сильно, как и он сам? Неужели это больше не тот человек?
- И что теперь? – бросаю беспечно.
Наруто словно не замечает нелогичности сказанного.
- А что теперь?
- Что они сделают с тобой после этого? – не собираюсь даже употреблять такие слова, как «старейшины», «тюрьма», «Кьюби». Мне даже думать о них тошно.
Его тело слабеет. Он безвольно падает на скамью и прислоняется затылком к стене, опуская веки. На щеках все еще слабый румянец, и это создавало иллюзию того, что ему лучше.
- Они хотят предать меня суду.
- Предать суду?
- Да, - его голос слабый, почти усталый. – По крайней мере, так мне сказали, – насмешливо фыркает. – Думаю, они с нетерпением ждут этого.
- А потом что? - мне с трудом удается держать свой голос жестким.
- Ну, - равнодушно пожимает плечами, - они вынесут приговор, верно? Все ведь так происходит? А потом, скорей всего, убьют меня, – и смеется. – Нет, точнее «приведут приговор в силу».
Такое чувство, что вокруг не осталось воздуха. Душит.
- Как?
- Возможно, это будет какая-то особая техника или традиционно – меч. Я не знаю.
- И ты позволишь им? – язык еле ворочается во рту.
Он открывает глаза и смотрит на меня. Там, в глубине, сапфирово-синие, такие же, как у Наруто. Моего Наруто.
- А что мне еще делать?
Что за отношение? Безразличие и смирение.
- Хоть что-нибудь! – неожиданно для себя вскрикиваю и в сердцах ударяю по решетке. – Что угодно! Всяко лучше, чем сидеть, сложа руки, и сдаваться без боя!
На мгновение в его глазах проскакивает знакомая искра. У него есть право на жизнь и свое место в мире. Хочу разжечь из искры пламя, превратить в пылающий огонь. Его безграничной энергии хватит, равно как и стойкости духа. Наруто всегда был таким.
- Зачем мне это?
И лучше бы он пытался сделать это для меня. Ради меня. Только для меня.
Хмурюсь.
- А как же твои друзья? Неужели этого недостаточно? – тяну за знакомые нити. – Как насчет тех обещаний, что ты дал мне? Или они ничего не значат? Разве ты не хотел стать Хокаге, изменить мир и все в этом духе? Что изменилось?
- А что с этим не так? – устало тянет он.
Нужен вызов.
Мы всегда противостояли друг другу.
- Подойди, - но Наруто не шевелится. Разве его лицо вытягивается, становится острее.
Приходиться поманить пальцем.
Еще мгновение и лицо Наруто меняется. Теперь он не верит мне, смотрит то на палец, то на лицо, склоняет голову вбок, словно кот, но встает. Осторожно подходит, абсолютно не понимая, что я собираюсь делать. В его глазах тревога, словно реальность вот-вот распадется на составляющие.
Наблюдаю за ним, понимая, что его взгляд прикован к моим губам, скривившимся в ухмылке.
Уже лучше.
Когда он подходит, отвожу руку в сторону и со всем накопившемся разочарованием ударяю его по лицу. Наруто отшатывается, не удерживается на ногах и растягивается на полу.
- Что за черт?! – он кричит и трет щеку. Его взгляд горит.
Еще немного и будет огонь.
Складываю руки на груди и смотрю максимально жестко.
Верхняя губа Узумаки дергается, обнажая зубы. Яростно и неуклюже он поднимается на ноги. Его плечи вздымаются при каждом вздохе.
Жду.
Кулаки сжимаются и разжимаются. Он все еще делает выбор. Его взгляд больше не синий, скорей – цвет фиалки, но это все еще Наруто.
А я – все еще жду. И уверен, что не напрасно.
Волоски на затылке поднимаются, подсвеченные алым. Оскал обнажает клыки. Кулаки сжались сильней.
Позволяю себе усмехнуться.
Он несется так быстро, но не достаточно, чтобы не заметить. Только я не хочу отходить. Его кулак резко врезается в челюсть. Делаю шаг назад, но он вцепляется в футболку и тянет на себя. Мы сталкиваемся лбами. В нос ударяет резкий кислый запах. Упираюсь руками в плечи, но он не сдается. Тогда протискиваю колено меж прутьев и ударяю в живот с той силой, с которой могу. Но Наруто не отступает. Напротив – хватает лодыжку и тянет вглубь клетки. Резкое движение заставляет упасть на каменный пол. Другая нога уперлась в прутья.
Боль тянет, занимает все мысли, пронзает вдоль позвоночника.
Наруто мелькает внутрь, дышит тяжелей, напрягается, словно перед прыжком. Пытаюсь вырвать лодыжку из хватки и, просунув вторую между прутьев, бью ей. Мальчишка падает, и я на локтях отползаю назад.
Наруто сгибает колени и приподнимается, чтобы бросить на меня взгляд. Его грудь все еще яростно вздымается, капли пота скатываются под футболку. Чувствую этот запах. Сырой, острый. Я почти доволен. Он смотрит на нашу перепалку как на соревнование. В полуметре от меня – останавливается. Становлюсь на корточки, словно какой-то дикарь.
Его глаз дергается.
Футболка напиталась потом. Влажная ткань обрисовывает рельефные мышцы.
Двигаюсь вперед и сую руку в щель, чтобы ухватиться за ворот и подтянуть к себе. Полосы на щеках стали шире, Наруто скрипит зубами, а его горячее животное дыхание обжигает лицо. Артерия на шее заметно пульсирует, жесткий свет отражается от влажной кожи.
Хочу прижать к стене и целовать до тех пор, пока Наруто не задохнется.
- Сдашься так просто? – спрашиваю холодно.
Ощущаю, как грудь Наруто сводит от спазмов, как он перефокусирует взгляд.
Он все еще ненавидит. Злость и ярость съедают его. Наруто тоже просовывает руки сквозь решетку и вцепляется в меня. Напрягается, и его бицепс становится круглей.
Ощущаю еще один землистый аромат.
- Что? – сквозь зубы. - Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я могу сделать то, что хочется, но не буду. Потому что он не мой. Грубо высвобождаюсь, нас все еще разделяют прутья. Вытираю ладони о штаны, поднимаюсь на ноги.
- Я вернусь, когда смогу поговорить с Наруто.
Все потому, что передо мной не тот Наруто
И выхожу в коридор, чувствуя, как возрастает уверенность. Сидя в тюрьме, пусть думает обо мне, как и должен.
***
Когда встречаю Хинату, то она тут же краснеет и распахивает глаза.
Поднимаю бровь.
Девушка кашляет в кулак и моргает.
- Г-где твоя м-маскировка? – с трудом спрашивает она.
Стараясь сдержать раздражение, разворачиваюсь на пятках. Меньше всего хочу, чтобы Наруто видел мое позорное возвращение.
/О да, это просто ужасно. Трагедия мирового масштаба./
На этот раз, я буду на высоте.
Наруто все еще сидит там, в той же самой позе, в какой я покинул его. Только голова немного опала, веки прикрыты, а губы двигаются от тихого дыхания. Он держится за решетку так сильно, словно может вырвать ее в любую секунду. Кожа сияет алым, словно начищенная медь. Быстро поднимаю свои вещи с пола.
Возвращаюсь, а девчонка Хьюга все еще красная. Укутываюсь в шарф.
Выход отсюда куда легче, чем вход.
Еще немного и мы с ней расстаемся. Недавний восторг исчезает, и реальность наваливается на плечи.
Останавливаюсь около здания тюрьмы.
Если произошло то, о чем я думаю, если Кьюби действительно завладел им, если он вызвал такую суматоху…
То Наруто могла ждать смерть.
Наруто действительно мог умереть.
Старейшины ненавидят его еще сильней, чем меня.
Мысль о том, что возможно я никогда не смогу увидеть его лица, не услышу смех, не почувствую ярость, не смогу ощутить голодное или грубое прикосновение, не узнаю прикосновения его дыхания на своем теле. До этого страх был лишь гипотетическим.
А теперь, это могло произойти на самом деле.
Действительно могло.
Сердце замирает, становится слишком большим для грудной клетки и просачивается, словно желе через ребра. Если бы Наруто умер, я бы испытал боль в сто крат превосходящую эту.
Надеюсь, что никогда не познаю ее.
Опускаю веки.
***
/В мутном мареве подсознания я вижу мать, улыбающуюся мне. Она стоит в темноте, сложив в ожидании руки. Ей нужен я.
- Теперь ты готов?
Выражение ее лица столь привычно, что, не задумываясь, соглашаюсь, хотя понятия не имею, на что.
Она берет меня за руку и смотрит мягким взглядом ониксовых глаз. Когда-то у меня тоже был такой оттенок.
- Тогда идем, - и тянет за руку, к границе с тьмой. Чернота, словно занавес, распахивается передо мной. Свет режет глаза и слепит своей чистотой.
- Что, если я не хочу быть шиноби?
Мы вернулись в прошлое, и я смотрю на свою маленькую копию, рассматривая столь знакомую сцену из памяти.
В этом видении мать вопросительно смотрит на меня, а нож замер в воздухе.
- Ты не хочешь быть шиноби?
Морщится и маленький я. Постепенно мама возвращается к нарезанию овощей.
- Нет, хочу. Просто интересно, что было бы, если бы не хотел. Что было бы, если я не хотел быть тем, кем ты хочешь видеть меня? Ты бы меня возненавидела?
Высокие нотки в голосе звучат жалко.
Нож быстро врезается в столешницу при каждом движении.
- Почему это тебя беспокоит?
Ребенок несмело пожимает плечами.
Мать прячет лицо и кладет нож на стол, чтобы забрать морковь из чужих рук, а потом опуститься на корточки перед ребенком. Ее рука ложиться на плечо.
- Саске…
Маленький я устало вздыхает, но все же поднимает взгляд.
- На улице я видел другого мальчика со своим отцом. Он был старше меня. Я встретил их в магазине. И его отец был шиноби, а сын – не был, - маленький Саске закусывает губу и упрямо смотрит в пол. – Но они улыбались и были счастливы. И не важно, что сын не был ниндзя, как отец. Тогда я подумал… - и снова пожал плечами.
Нежный взгляд матери на секунду становится беспокойным, но затем появляется мягкая улыбка, которую помню до сих пор. Указательным пальцем, она приподнимает опущенный подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
- Почему ты думаешь о таких вещах? – ее взгляд светлый, почти ослепительный. – Я никогда не возненавижу тебя. Ты – мой сын, и я люблю тебя несмотря ни на что. И ты никогда не должен поступать так лишь потому, что этого хотят другие: будь то Итачи, или отец, или даже я, - она качает головой, подтверждая слова. – Всегда делай то, что делает тебя счастливым. Даже если ты хочешь быть учителем, или поваром, или ниндзя - мне все равно. Если ты будешь счастлив, то и я тоже. Это все, что я хочу для тебя. Твое счастье, - и пальцами поглаживает мягкие детские щеки. – Понимаешь?
Ребенок покрывается бледными и розовыми пятнами, но кивает в знак согласия.
Ее улыбка становится шире.
- Прекрасно, - и как всегда касается губами лба. – А теперь давай вернемся к готовке.
- Хорошо, мама, - и маленький мальчик забирает морковь, чтобы вновь разрезать ее. На его губах легкая таинственная улыбка.
***
Воспоминания тают, как лунный свет, и я открываю глаза.
Я не из тех, кто умеет смеяться над собой, но чувствовал неутолимый соблазн сделать это. Только не здесь и не сейчас.
Моя мать никогда бы не осудила и не отреклась от меня, как я боялся раньше. Я уверен. Как часто она говорила это? У нее были свои представления о том, что хорошо для ребенка. Быть может, она была бы разочарована, но она ведь желала моего счастья. Лишь по собственной глупости забыл спросить, но думаю, это очевидно.
Мама любила бы меня, несмотря на выбор.
Все эти идиоты были правы: Какаши, Сакура, Цунаде, Хината…
Ненавижу, когда так происходит.
Но столкнувшись с опасностью потерять всё на самом деле, мой выбор становится очевидным. Наруто всегда был моей целью. К черту Совет, к черту Коноху, к черту глупые правила и ограничения, к черту ответственность за продолжение рода.
Гори оно все черным пламенем!
Если меня сломает, то пусть оно произойдет так.
Но он будет моим. Мой Наруто, тот, которого я потерял, но обязательно найду.
Так не может продолжаться. Пускай лучше умру, чем он возненавидит меня. Лучше жизнь будет короткой, но счастливой, чем полная несчастья. И на этот раз, это мой собственный выбор.
Слишком много времени потрачено впустую.
Наруто наконец-то станет моим.
Но для начала, я должен сохранить его жизнь.
========== Глава 35 ==========
Глава 35.
Я умею быть терпеливым.
Зачастую люди считают, что я рублю с плеча, но это не верно. Я могу поставить цель и ждать подходящего момента, чтобы осуществить ее в далеком будущем. Люди могут не согласиться с выбором, но это не значит, что я не прав. Поэтому мне приходится быть терпеливым - я умею быть таковым.
Но бывают случаи, когда терпение не приносит плодов.
Напоминаю себе об этом, когда иду к башне Каге. Может помчаться назад? Или куда угодно отсюда?
Направляюсь прямиком к столу Шизуне и требую встречи с Цунаде.
- Мне очень жаль, но сейчас это не возможно, - говорит женщина. – Но я могу записать вас в график.
Было бы весьма мило с ее стороны, если бы это был визит к стоматологу. Бросаю на Шизуне испепеляющий взгляд, и уверенно иду к двери за ее спиной.
/Сломай их./
Пусть кабинет заперт или пуст – мне не важно. Иду прямиком к нему.
- Учиха-сан!.. – вскрикивает Шизуне и ловит меня за руку.
Игнорируя ее, ударяю ногой в дверь. Я пытался быть вежливым. Дерево трещит от подобного стука. Шизуне тянет меня обратно, стараясь остановить, но я пытаюсь идти напролом.
/Никаких шуток. Просто разбей ее!/
То, что я слышу из-за дверей, звучит совершенно недружелюбно.
- Проваливай! Сейчас нет приема!
По губам расползается ухмылка. Направляю в двери один из лучших своих ударов, и те повисают на петлях.
/Неужели сломал?/
Шизуне пытается протиснуться между мной и обломками двери. Тон-тон хрюкает где-то в ногах. Кажется, помощница пытается извиниться.
- Что за проблемы с безопасностью! – верещит Цунаде. – Изумо! Котетсу!
Но они уже здесь: вытянув руки, преградили путь дальше. Упрямо смотрю на Хокаге со своего места, наблюдая, как та вышагивает из вороха бумаг на столе. Если бы я мог использовать всю свою чакру, то с легкостью бы раскидал этих парней. Но мои силы ограничены и выбор – тоже. Так что все, что могу – это тешить сознание бесконечным «если бы я мог», и ждать настолько терпеливо, насколько можно.
Но не всегда хочу этого.
- О, - сухо произносит Хокаге, когда узнает меня. – Это ты.
Женщина щурится, показывая десятки морщин на лице, и на время замолкает. Затем фыркает, словно бегающий в ногах поросенок и машет охранникам, расступающимся передо мной.
Мужчины безропотно выполняют ее указания.
/Манипуляция столь же прекрасна, как и запугивание./
Усмехаюсь, когда шиноби исчезают из кабинета, оставляя меня наедине со старухой.
- Итак, - нехотя произносит Цунаде, возвращаясь за стол и делая вид, что работает. – Чего ты хочешь?
- Если я поглощу Орочимару – он заткнется? Будет ли он в состоянии использовать технику перемещения тел?
Вопрос выходит случайным.
- Нет, и не имею понятия…
- А мне станет лучше?
/Ку-ку-ку-ку./
Цунаде насмешливо изгибает тонкие брови.
- Если ты имеешь в виду, сможешь ли вернуться к своему привычному мерзкому характеру, то наверное.
Рассеяно киваю. Это успокаивает.
Женщина вытягивает руки перед собой и сцепляет их в замке.
- Но это не то, зачем ты сюда явился.
/Ох, а зачем же нам еще приходить сюда? Разве не за порцией собственного унижения?/
Выдерживаю ее взгляд, выравниваю дыхание.
- Что будет с Наруто?
Она просто смотрит на меня, а потом возвращается к сортировке документов.
- Вижу, вы уже посетили его, Куно-сан.
Ни на йоту не выдаю своего состояния.
- Ты знала.
- Вряд ли в Конохе происходит то, о чем мне не ведомо, - она откладывает пачку писем в сторону. – Имея в виду все заговоры, что здесь происходит, моя сеть осведомителей куда обширней, чем у Совета, - женщина упирается подбородком в сложенные руки. – Неужели ты и правда не узнал его?
Понятия не имею о ком речь. Цунаде выглядит словно довольная кошка. Мне надо держать себя под контролем, не вестись на провокации. Стоя на месте, прокручиваю в голове все произошедшее.
/Какое разочарование, что ты так ненаблюдателен./
Дружелюбность, соломенного цвета волосы и голос немного выше, чем я привык, но все же…
- Кума.
Открытие приводит в ярость.
Цунаде усмехается одной стороной рта, кладя одну руку на стол и постукивая по нему.
- Вот как ты его называешь? – ее пальцы спокойно ложатся на стол. Она совершенно не боится меня. – Он будет придерживаться того же поведения, если вы снова решите навестить Наруто, Куно-сан.
Позволяю ей безнаказанно издеваться.
- Еще раз, - сохраняю бесстрастным голос, - что будет с Наруто?
- Я не собираюсь позволять Совету сделать так, как они того желают, - в голосе женщины неприкрытая решимость.
- Неужто это тебя беспокоит? – в неверии спрашиваю себе под нос, но уверен: Цунаде слышит.
- Больше, чем ты думаешь, - вздыхает и опирается о подлокотник. – Я не собираюсь дать им избавиться от него по какой-то надуманной причине, - и смотрит испытывающе. – Но он - не твоя забота. Почему ты здесь?
/Хороший вопрос./
Переступаю на другую ногу и приподнимаю подбородок.
- Что я могу сделать?
- И что же ты можешь сделать? – даже постановкой вопроса она ставит под сомнение способности. – Предатель, убийца, по факту – преступник с именем, не имеющим власти и лишенным доверия. Что ты можешь сделать?
/Весьма хорошая подборка, не так ли? Как считаешь?/
От ярости дыхание становится чаще. Должно быть что-то, на что я годен.
Я не могу просто стоять здесь и ждать.
