сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 68 страниц)
Ярко-рыжие ломтики моркови похожи на веснушки на разделочной доске. Мальчик так по-детски поджимает губы. Несчастный овощ замирает в маленьких пальчиках.
- Мам?
- Да? – ободряюще отзывается Микото.
- Что, если я не хочу, чтобы…
Но память рассеивается, оставляя воспоминания только о сегодняшнем дне и призраке матери.
- Нет? – переспрашивает Микото и вздыхает. – Еще не готов?
Смотрю на нее, и она улыбается мне так, как улыбается только мне. Больше никто так не мог.
- Ну, - тянет она и гладит меня по голове. – Не важно, да или нет, но прямо сейчас у нас гости.
Резко делаю шаг назад, встречаясь с ней взглядом, и Микото издает звонкий смешок. Она поднимает руку и нежно касается моей щеки.
А потом поворачивается в другую сторону и смотрит, словно там кто-то есть. Слежу за взглядом, но вижу только пустоту. Подхожу к матери, и все меняется. Кухня становится ослепительно-светлой, и вот, мы сидим за столом, друг напротив друга, а напротив – гости, с жадностью уплетающие свой ужин. Но странней всего то, что это Итачи и Наруто. Они ведут себя как дети: пусть это привычно для Наруто, но совершенно чуждо для брата. Палочки сталкиваются в попытке забрать последний кусочек с тарелки.
У мамы даже нет приборов для еды. Смотрю на нее, но она слишком увлечена гостями. Ее улыбка все еще сияет на лице, хотя глаза откровенно скучают.
-Эй, это мое! Отдай!
Его голос узнаю в любой ситуации. Смотрю на Наруто, спорящего с Итачи. Они оба решили схватить один кусок своими палочками. Сама же еда даже не имеет формы: больше похоже на невзрачный сгусток тени.
- Я взял первый! – не отстает Итачи.
Если бы я сидел на стуле, то упал бы от неожиданности. С каких пор Итачи, также инфантилен, как и добэ? Поворачиваю голову к маме, но она глуповато хихикает.
- Но я приметил первый!
Борьба между Наруто и Итачи становится ожесточеннее. Оба прикладывают все силы, чтобы заполучить странный сгусток. Их палочки наверняка суперпрочные, иначе, почему еще не переломились?
- Нет, я!
- А вот и нет!
- Я говорю – да!
- Ты испортил! Теперь он мой!
- Нет, я первый! Моё!
Аргументы становятся нелепей с каждой секундой. Мать начинает истерично смеяться: высоко и громко. Такое чувство, что она сошла с ума. Вскакиваю с места и собираюсь вмешаться, чтобы расставить все по местам, но стоит подняться, как пол исчезает, и я падаю в бездну. Лечу настолько долго, что приземление, выбивающее воздух из легких, кажется крайне внезапным.
Вокруг тьма, единственный свет, кажется, исходит от меня, потому что иначе, как я могу видеть собственное тело и больше ничего? Место столь же темное, насколько раньше была ослепительна картина дня.
Присаживаюсь и оглядываюсь.
- Эй, - кричу, но в ответ только эхо.
Пытаюсь встать, но не могу. Вытягиваю ногу вперед и не понимаю, что же приковало меня к месту. А потом два маленьких глаза появляются рядом со мной. Перевожу взгляд и вижу сотню крошечных глаз вокруг, словно ожившее подо мной звездное небо.
Руки ищут опору, но натыкаются на мерзкие скользкие тельца. Змеи – мои союзники, мои питомцы и учителя, иногда и друзья, сейчас желают поглотить меня. А потом появляется смех. Вынужден признать, что он принадлежит Орочимару, материализующемуся из тьмы. Бледно-серый, словно призрак. Его лицо светилось странным болезненным светом.
- Ну же, тс-ссс, - успокаивает он, но улыбка разнится с его словами и совершенно не развеивает внезапно настигший страх.
Его образ парит во мгле, пока он не оказывается рядом со мной, словно встав на колени.
Пальцы касаются моего лица, а он склоняет голову и улыбается, парадируя выражение лица матери. Стараюсь скинуть с себя руку, но змеи крепко держат меня.
- Слишком поздно, - лепечет Орочимару и скользит руками выше, пока те не зажимают голову. Еще секунда, и пальцы начинают проникать глубже: через плоть, кости и внутренности.
Кричу и просыпаюсь.
***
Пытаюсь поднять веки, как яркий свет тут же заставляет голову раскалываться, трещать по свежим швам. Снова быстро закрываю глаза.
Проходит время, и я пытаюсь снова. Моргаю, стараясь привыкнуть к непривычно-яркому свету в комнате. Наконец могу сосредоточиться.
- Ну, - кисло говорит Цунаде, - вижу, ты решил вернуться в мир живых.
- Что случилось? – хриплю. Голос звучит забавно, точно так же, когда я болен. Стараюсь откашляться, но выходит лишь тошнотворный хрип.
- А теперь расскажи, - женщина говорила холодно и отстраненно. – Ты держал в тайне то, что угрожало безопасности деревни. Это не входило в договор. Кроме того, ты контактировал с детьми, более того, с командой из четырех ниндзя. Хотя, наверняка, больше. Я не могу сказать сейчас точно, - она скрещивает руки и ноги, откидываясь на стуле. – Ты был в отключке два дня.
Моргаю. Медленно пытаюсь понять. Два дня.
Два дня после инцидента с Сакурой.
Два дня плюс десять, итого – двенадцать.
Первым делом хочется спросить, вернулся ли Наруто, но я не уверен, что она ответит мне. Кроме того, у меня есть куда более насущные проблемы для того, чтобы волноваться. Взгляд следит за Цунаде.
Но та лишь смотрит в сторону, бормочет себе под нос и наклоняется вперед.
- Ты, - палец утыкается в плечо. – У тебя гораздо больше проблем, чем ты мог подумать, и если бы не одна загвоздка… - Цунаде замолкает, придерживая саму себя. Сжимает губы и снова тычет в мою сторону. - … Я бы не волновалась
Склоняю голову вбок, с секунду держу взгляд, а потом смотрю в сторону.
Цунаде снова откидывается на неудобный стул и пытается выглядеть важно.
- Ты ответишь на пару моих вопросов, - она констатирует факт. – И это будет правдой. Я потратила двое суток, копаясь в помойке твоей головы и возясь с твоей чакрой. Так что пойму, когда ты врешь.
- Тогда зачем вообще спрашивать? – спрашиваю спокойно, словно и не ее.
Глаза превращаются в тонкие полоски, морщины появляются на лице.
- Мм, - она размышляет. – В противном случае, я побью тебя.
Складывая руки, она ими хрустит.
Смотрю на нее с пренебрежением, но молчу. Все, что мне нужно – получить ответы на вопросы.
Почти незаметно женщина кивает головой.
- А теперь расскажи мне еще раз, как ты убил Орочимару.
На мгновение путаюсь. Казалось, мы уже прошли это и не будем возвращаться.
- Он использовал технику перемещения души, - коротко напоминаю. – Я вытеснил его в тело шиноби неподалеку, и Наруто… - останавливаюсь, чувствуя, как имя застревает в горле. – Наруто убил его разенганом.
Цунаде задумчиво смотрит сквозь меня, а потом сжимает руки в кулаки.
- Поподробней, пожалуйста.
Снова отвечаю. Почти слово в слово, как рассказывал тому самому Мышонку в комнате для допросов.
Женщина не отрывает взгляда всю историю, словно слова имеют особый вес. В один момент ее брови выгнулись, словно она наконец-то нашла то, что искала.
После того, как я закончил, мы просто сидим и смотрим друг на друга, как идиоты. Вскоре Цунаде наклоняется вперед и до красноты костяшек сжимает пальцы.
- Перед тем, как ты выгнал из себя Орочимару, ты сказал, что он посмотрел на тебя? – переспросила Хокаге.
- Да, - осторожно. Интересно, о чем она думает? Мне казалось, что рассказал обо всех мелочах и ничего не упустил.
- Так ты абсолютно уверен в том, что на тебя смотрел именно Орочимару, а не тот самый шиноби или…кто-то еще?
- Да, - вопросы начинают раздражать.
Женщина сжимает кулаки до боли.
- Тогда, ты слышал Орочимару? У себя в голове? – спросила она так, словно хотела бы ошибаться.
- Нет, не слышал.
- Тогда, когда впервые ты услышал его?
Пожимаю плечами и свожу брови вместе.
- Не знаю. Может через несколько недель?
Цунаде с умным видом кивает, а потом, наконец, расцепляет пальцы, хрустя ими. Взгляд так и продолжал изучать меня.
- А что насчет глаз?
- А что с ними?
Женщина находится на грани ярости, но сдерживает себя.
- Когда они меняются?
Смотрю достаточно долго, а ведь причина проста.
- Не знаю.
Женщина следит взглядом, и мне не по себе. Затем кивает, словно наконец-то принимает на веру ответ.
- Когда ты впервые узнал о том, что они изменились? – и, не дожидаясь, добавляет: – Ты видишь как-то иначе?
- Когда проснулся, - отвечаю, - Нару… - снова осекаюсь, не желая произносить имя вслух. – Я видел отражение.
- И спустя некоторое время, услышал Орочимару? – ее настрой спадает практически до нуля.
Киваю, потому что сейчас нет смысла лгать. Какой смысл прятать кота в мешке? Тем более, что кот так и норовит вырваться из мешка и перегрызть тебе глотку.
- И с каждым разом он становился все более громким и разговорчивым? – женщина сжимает губы, словно зная ответ.
- И да, и нет, - честно отвечаю.
Цунаде моргает и садится напротив. Вздрагивая, она случайно выдает нервозность.
- Что ты имеешь в виду?
Пожимаю плечами.
- Когда он говорит, то говорит много. Но временами он полностью затыкается.
Хокаге принимает сказанное к сведению.
- И он пытается сказать тебе, что делать, верно?
Осторожно киваю.
- Слушал ли ты его? – и слово «слушал» звучит, словно из уст змеи: недобро и обвиняюще. – Слушал ли?
«Ловушка», - разум не дает покоя. – «Ловушка!»
Обороняясь на полном автомате отвечаю:
- Нет.
Цунаде с силой сжимает кулак.
- Не лги мне!
Она не будет слушать объяснений, продолжая свой допрос.
- А сейчас ты слышишь его?
Замираю, заглядываю внутрь себя, но в голове необычайно тихо. Прислушиваюсь к любому шевелению. Вот он, как и всегда: тяжелый и неприятный ком. Но как бы странно не звучало, Орочимару был… холодным? Словно он потерял сознание вместе со мной, но спал до сих пор.
- Нет, - снова отвечаю с опаской. – Но это странно.
Цунаде самодовольно откидывается на спинку стула.
- Все еще спит.
Получив новую информацию, снова заглядываю внутрь себя и наконец, чувствую неестественность сна.
- Что ты сделала? – задаю вопрос, надеясь, что удается выдержать ровный тон. Но Цунаде может снова взорваться от любого шороха.
- О, я всего лишь использовала немного чакры, чтобы усыпить его, - надменно провозглашает Хокаге. Но тут же быстро рушит надежды. – Не стоит обольщаться. Это не навсегда, я не в силах постоянно сдерживать его. Во-первых, потому что у меня нет времени, - и вызывающе выгибает бровь, - а во вторых…
Но закончить не успевает. В кабинет врывается вихрь, привлекающий наше внимание.
- Я так и знала! – кричит Анко так убедительно, словно именно я был лидером нашей команды.
Но сам даже не поднимаюсь с койки.
Цунаде же встает, не давая нежданной гостье вставить и слово.
- Знала о чем?
Анко делает полшага назад. Она выглядит недовольной и оглядывается, стараясь найти путь к отступлению.
- Ну, не то, чтобы знала, но догадывалась, - переводя взгляд с Хокаге, указывает пальцем на меня. – Ты сам провоцировал меня, – и коротко бросает взгляд на Цунаде. – Возможно, дело в тех змеиных глазах. Я знала, что они не просто так!
Усмехаюсь и отвожу глаза, наслаждаясь прекрасным видом стены. Они слишком белые.
- Ты никогда и не задумывалась об этом.
- О нет, мой маленький Учиха, - кошусь на ее кривой оскал. – Я шпионила за тобой и видела то, как ты себя вел.
- И какие же плоды это дало? – язвительно замечает Цунаде.
- Дало бы, - поправляет Анко. – Если бы у меня было немного больше времени.
- Время вышло! Разве здесь ты должна быть? – с этими словами Хокаге начинает буквально выталкивать Анко из двери, но стойкость лидера команды заставляет ее сопротивляться. Ее руки постоянно что-то очерчивают в воздухе.
- Нам надо поговорить перед уходом! – кричит Анко.
Одним единственным толчком, Хокаге выставляет ее из двери и захлопывает ее. Пыхтя от ярости, Цунаде поворачивается ко мне. С любопытством наблюдаю, как она берет стул и приставляет к двери.
Отвернувшись, женщина старается прийти в себя, хотя видно, как сильно она хочет кричать, бить ногой или сломать что-нибудь. А может все и сразу.
Закрытая дверь была скорей психологической мерой. В кабинет можно было попасть различными способами. Например, через обширное панорамное окно.
- Вы, дети, - сквозь зубы выдавила Цунаде, - можете свести с ума.
Хочу сделать умное замечание, но останавливаюсь.
Можно же сказать то же самое, что я и сам сошел с ума, со всеми этими голосами в голове.
- Так вот, - вновь заговаривает Цунаде, пытаясь сохранить спокойствие, – на чем мы остановились?
- Я все еще иду на миссию? – спрашиваю ее.
Тяжелый взгляд Цунаде чувствуется физически.
- На самом деле, да, - с сожалением говорит она. – Решение уже принято, – женщина доходит до центра кабинета. – И возможно, твоя помощь понадобится, поэтому держи своего «зверя» под контролем.
От удивления приподнимаю голову.
- Почему я иду? – не такого ответа я ждал. У меня нет права оставлять Коноху, не говоря уже о грузе в виде преступника S-класса. Сомнительная ситуация.
- Потому что решение принято. Коноха никогда не идет на попятную, - обрывает Цунаде, но, кажется, она скрывает что-то.
Кроме того, другие команды куда более подготовлены к миссиям.
- Почему?
- Как насчет того, чтобы вернуться к разговору? – по-учительски строго говорит женщина. Она присаживается на край кровати, словно мы старые друзья, а не вынужденные собеседники. – На чем мы остановились?
Хотелось поспорить, но вижу, что бесполезно. Цунаде просто повернет разговор в нужное ей русло.
Рыкаю.
- На объяснении того, почему нельзя избавиться от моего паразита.
На мгновение, губы Каге кривятся в раздражении, но в следующую секунду она выглядит сурово.
- Так что, ты желаешь избавиться от «паразита», да?
- Конечно, - разве не очевидно?
- Невозможно.
Кохана могла бы вырасти за то время, пока я сверлил Цунаде взглядом.
- Почему?
- Потому что он теперь часть тебя, - прямо отвечает. Ее взгляд не колеблется. – Отнимешь часть и сломаешься полностью.
- Что?... – это не может быть правдой. Мне казалось, что я обладаю, как минимум, одним преимуществом – не завишу от Орочимару. – Что это значит?
- Это значит то, что я сказала, - раздраженно говорит Цунаде. – Он слишком проник в тебя, чтобы избавиться от него.
Нет, это не может быть правдой. Он не нужен мне: наш симбиоз не может быть взаимовыгодным.
- Но я хочу.
- Нет.
Рыкаю, с трудом держа себя в руках, чтобы не накинуться. Нужно что-то разбить, ударить, разорвать, уничтожить. Но я застрял в этой постели вместе с главой деревни, которая едва сдерживается от того, чтобы выкинуть меня в окно. Мы оба беспомощны.
Мысли зарождались из тьмы, обволакивая и завладевая полностью. Ненавижу подобное состояние, а потому ломая себя, раскрываю рот.
- Если бы я пришел раньше, - процеживаю, – от него можно было бы избавиться?
Ее лицо изменяется так, что даже дьявол позавидует. Губы поджимаются.
- Нет.
Моргаю.
- Почему?
Цунаде прыскает.
- Даже если бы я была рядом тогда, когда ты отделил себя от Орочимару, сомневаюсь, что смогла бы сделать хоть что-то. Два дня понадобилось на то, чтобы выяснить, что же произошло, - женщина говорит так, словно расстроена столь долгим результатом. Возможно, так оно и есть.
Но для меня это прекрасная новость.
Цунаде смотрит со всей серьезностью. Глаза похожи на две щели.
- Учитывая случившееся, полагаю, ты сделал все, что смог. Но если бы не твое упрямство, ты бы не оказался здесь. Поэтому, не жди никакого сочувствия.
Веко нервно дрожит. Разве мне нужно сочувствие? Я никогда не добивался его, и унизительное чувство мне ни к чему.
- Так, - с притворной торжественностью объявляет женщина, в ее глазах странный блеск. Такое чувство, что она наслаждается моим положением. – Хочешь узнать, что я обнаружила?
Интересно, как она себя поведет, услышав «нет». Но ответ не дает покоя, потому иду на поводу.
- Да.
Цунаде присаживается на край кровати, принимая властную позу, словно находилась в кабинете Хокаге. Смешно видеть, как нелепо выходит.
- Когда ты изгнал Орочимару из себя, ты допустил ошибку.
- Что ты хочешь сказать? – подгоняю.
Женщина снова сжимает мою руку, и я уверен, что синяки останутся.
- Не будь нетерпеливым придурком!
Любое недовольство, и Цунаде исчезнет моментом.
С нетерпением жду ответа.
Хокаге хмурится, но продолжает.
- Предполагаю, - неохотно объясняет она, - что в этом действительно нет твоей вины. Скорее всего, ты даже не понимал, что делал. А то, что делал, выглядело логично, - и пусть звучит как оскорбление, возможно, Цунаде не желала унизить меня. – Но ты не смог определить точно, которая часть принадлежит тебе, а которая – Орочимару, и тем самым ошибся. Возможно, ты избавился от большей части, но оставшаяся часть сознания – не меньшая проблема, - женщина морщится. - Именно поэтому, он может улыбаться твоим лицом. А позже и говорить.
Прикрываю глаза, стараясь обернуть взгляд вовнутрь себя.
Нелепо и глупо.
Я должен был что-то сделать еще давно, но не могу.
- И? – спрашиваю Хокаге. - Это все? – выглядит, словно знал все заранее.
Мгновение Цунаде раздумывает, а потом останавливается.
- Ты должен сдерживать его, - губы кривятся в самонадеянной улыбке. Знаю, она недовольна таким решением.
- Нет, - отрезаю.
- Нет?
- Нет.
- Ну, - она беспечно пожимает плечами, - печально. Ты не оставляешь мне выбора.
