Текст книги "No Featherbed for Me (СИ)"

Автор книги: lit_chick08

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

_____________________

Они провели в Лисе два месяца, прежде чем Арья осознала, что она беременна. Ее регулы никогда не были постоянными, так что она не обратила внимания на то, что два месяца прошло без кровотечений. Только когда у нее началась тошнота, а ее грудь стала настолько чувствительной, что Арья чуть ли не плакала, когда Эйгон прикасался к ней, она поняла, что происходит с ее телом. Она не хотела рассказывать ему об этом, ожидая того же самого исхода, что и в прошлые три раза. Самая длинная из ее беременностей продолжалась всего четыре месяца, а Эйгон слишком горячо верил, что она выносит его детей, чтобы давать ему ложную надежду.

Лишь Эшара заметила, что ее тело начало меняться, постоянно заваривая ей травяной чай, чтобы прогнать постоянную тошноту. Когда Арью вырвало в очередной раз, она присела рядом с ней, успокаивающе поглаживая по спине, и мягкие касания пожилой женщины заставили Арью расплакаться, так отчаянно напоминая ей о Кейтилин.

– Он возненавидит меня, когда я потеряю ребенка, – всхлипнула она, положив голову на колени Эшары, которая перебирала ее длинные влажные волосы пальцами.

– Ты не потеряешь его, дорогая, – попыталась успокоить ее Эшара. – И даже если это случится, Эйгон не станет любить тебя меньше. Он женился на тебе не ради этого.

– Я не смогла родить Неду ребенка, и это привело к проблемам между нами. Я не хочу, чтобы…

– Тише, – прошептала Эшара, целуя Арью в лоб. – Просто отдыхай. Моих молитв хватит для нас обеих.

Она была примерно на четвертом месяце беременности, и увеличившийся живот было уже невозможно скрывать от ее мужа. Арья едва успела закончить предложение, когда Эйгон вскочил на ноги, и, смеясь от захватившего его волнения, объявил всем радостную новось. Он угостил каждого постояльца гостиницы выпивкой, чтобы отпраздновать своего первого ребенка, но Арье хотелось остановить его, ведь она все еще опасалась, что потеряет и это дитя.

_____________________

Их корабль пристал в порту Пентоса, когда ребенок впервые толкнул ее изнутри. Пораженная, Арья ахнула, схватившись за живот, и резко встала, так что Хэлдон врезался в нее сзади. Эйгон мгновенно остановился, придержав ее за локоть, и с паникой в голосе спросил:

– Что такое? Что не так?

Арья была удивлена слезам, скатившимся по щекам.

– Он двинулся. Ребенок двинулся.

Казалось, его глаза засветились от счастья, стоило Эйгону услышать ее слова.

– Конечно, разве я не говорил, что она – настоящий воин?

Впервые Арья поняла, что действительно станет матерью. Когда они ехали в сторону особняка каких-то друзей Эйгона, она заметила, что за ней наблюдает Джон Коннингтон, прищурившись. К ее удивлению, он приблизился к ней на своей лошади и сказал:

– Это не Вестерос, ваша светлость. Вам стоит помнить об этом.

Ей ужасно не нравилось то, что Коннингтон отказывался звать ее иначе как «ваша светлость», когда она узнала о личности Эйгона. После того, как все секреты были раскрыты, она заметила, что все, даже Эшара, называют Эйгона «королем» или «его величеством». Их спутники воспринимали его как короля Семи Королевств, а Арью как его королеву.

– Я не понимаю о чем вы, лорд Коннингтон.

Глаза Джона потемнели, и он стиснул зубы, стараясь говорить так тихо, чтобы Эйгон не услышал его слов.

– Не играйте со мной в наивную леди, это раздражает нас обоих.

– Тогда что…

– Визерис Таргариен тридцать лет ждал возвращения его семьи на Железный трон. Несдержанный юнец превратился в неустойчивого мужчину, но Эйгон любит его, несмотря на все это. Визерис четырнадцать лет верил в то, что он – законный король, и он не остановится, пока не сделает королем Эйгона, чтобы стать его десницей.

– Эйгон не станет претендовать на престол.

Коннингтон недоуменно посмотрел на нее.

– Как бы то ни было, Визерис все еще остается наследником Эйгона. Как только он узнает, что вы вынашиваете следующего принца или принцессу Таргариен, вы станете его врагом, а с Визерисом лучше не враждовать.

Захватив поводья чуть крепче, Арья отрезала:

– Уверяю вас, лорд Коннингтон, я – не менее страшный враг, чем Король-Попрошайка.

Арья сначала подумала, что ей кажется, но она могла поклясться, что в глазах Джона Коннингтона читалось уважение.

_____________________

Когда особняк предстал перед ними, охраняемый солдатами в остроконечных шляпах, Арья погнала Винтер вперед, поравнявшись с Эшарой.

– Кто живет здесь?

Ее рот на мгновение скривился в отвращении, но голос Эшары оставался мягким.

– Магистр Иллирио Мопатис. Он – друг лорда Вариса. Когда мы бежали из Дорна, мы жили у него около семи лет.

– Почему Варис хочет, чтобы Таргариены вновь взошли на престол?

– Я уже давно перестала пытаться понять мотивы мужчин, когда дело касается игры престолов, – Эшара смахнула выбившуюся прядь с лица, вздохнув. – Но Эйгон любит его, и он предложил свой дом в качестве безопасного места для тебя, когда придет время рождения ребенка.

– А есть опасные места для меня и моего ребенка?

Эшара долго смотрела на нее, и ее лицо исказила грусть.

– Ты вынашиваешь законного наследника законного короля Семи Королевств, моя дорогая. Уже ходят слухи о существовании Эйгона, и скоро они достигнут ушей Роберта, а ты знаешь, как он относится к драконьим отпрыскам.

Арья тут же почувствовала холодную ярость, расползающуюся по телу.

– Пусть приходит. Я не Элия Мартелл, и мой меч режет не хуже, чем их.

Иллирио Мопатис оказался ужасно толстым мужчиной, и, даже в прекрасных шелках и с драгоценными кольцами на каждом пальце, Арье было трудно воспринимать его всерьез. Он лишь наклонил голову, не преклонив колено, и Арья подозревала, что, если бы он это сделал, вернуться в стоячее положение было бы весьма проблематично. Позади него стоял высокий худой мужчина, одетый так же богато, как и Иллирио, с аккуратными серебристыми волосами, достигающими подбородка, однако его холодные глаза, не выражающие никаких эмоций, сразу же насторожили Арью.

Это был Визерис Таргариен, и он смотрел на нее так, будто она была самым гнусным злом в мире.

Эйгон крепко обнял своего дядю, похлопав его по спине, и, хотя его волосы по-прежнему оставались синими, Арья заметила, что они похожи. Ее муж был красивее, выше и лучше сложен, но в лице Визериса была проницательность, которой не хватало Эйгону. После нескольких месяцев, проведенных вместе, Арья с удивлением отметила, с какой легкостью он доверяется и открывается людям, особенно если речь идет о тех редких друзьях и родственниках, что у него остались. Она слышала немало споров между Эйгоном и Коннингтоном, который считал, что Визерису не стоит доверять. Однажды ночью она услышала, как он почти умолял ее мужа прислушаться к нему:

«Если тебе и следует с кем-то объединиться, так это с Дейенерис!»

Дейенерис Таргариен интересовала Арью куда больше, чем Визерис. Она помнила, как в детстве читала о дотракийцах в книге мейстера Лювина, который, обнаружив ее за чтением, отобрал книгу и сказал, что подобные знания неприемлемы для леди. Сейчас Арья понимала, что мейстера волновали иллюстрации, а не само содержание.

– Так это твоя невеста, – протянул Визерис с недовольством, – и она еще и беременна. Как замечательно.

– Визерис… – начал Иллирио.

– На случай, если ты забыл, – набросился на него Визерис, – все закончилось не в пользу нашего дома, когда Таргариен забрал девчонку Старк от Баратеона. Я надеялся, что ты окажешься достаточно умным, чтобы не позволить своему члену вовлечь нас в неприятности.

Арья ощетинилась от его слов, но Эйгон опередил ее.

– А я надеялся, что ты окажешься достаточно умным, чтобы не оскорблять мою жену, – его голос звучал как минимум угрожающе.

Визерис посмотрел на них, сиреневые глаза метались от одного к другому, прежде чем он выдохнул:

– Что ж, думаю, обмен одной королевы Старк на другую поможет нам, когда мы наконец вернем себе трон.

В ту же секунду Арья решила, что презирает Визериса Таргариена.

_____________________

Чем больше становился ее живот, тем больше Арья жаждала увидеть свою мать или даже Сансу. Иллирио был замечательным хозяином и относился к ней с бесконечной добротой, а Эйгон был счастлив находиться в месте, где ему не приходилось прятаться. Эшара поддерживала ее как могла, но Арья хотела, чтобы руки Кейтилин пригладили ее растрепавшиеся волосы, хотела, чтобы раздражающе оптимистичная Санса была здесь и сказала, что все будет прекрасно. Ее ребенок рос, а Арья тосковала по дому, проводя дни, думая о своем отце, Роббе, Бране, Риконе и особенно о Джоне Сноу.

Возможно, он и не мой кровный брат, но я никогда не буду любить его меньше из-за этого. Когда я увижу его, то обязательно расскажу ему то, что рассказала мне Эшара, чтобы он знал, что его мать действительно хотела его.

Во дворе находился фонтан, и Арья предпочитала проводить дни на воздухе у воды, чем слушать постоянные споры Иллирио и Визериса о праве престолонаследия и прочих формальностях. Ее живот стал слишком большим, чтобы ездить верхом, а спина ужасно болела даже при обыкновенной ходьбе, так что Арья с нетерпением ждала появления ребенка на свет.

Эйгон пришел к ней в полдень и принес тарелку фруктов с сыром и кувшин холодного медового молока. Она улыбнулась в благодарность, принимаясь за еду, и Эйгон разместил руки на ее спине, ненадолго снимая боль. Арья с облегчением откинулась назад, и он притянул ее к себе, обхватив руками ее живот. Ребенок сразу же зашевелился внутри нее, заставив его усмехнуться.

– Она узнает меня.

– Если бы только она поскорее родилась, чтобы встретиться с тобой.

Эйгон поцеловал ее в висок.

– Я знаю, что тебе тяжело, но это стоит того.

– Ты, наверное, думаешь, что я неблагодарная. Трое потерянных детей, и теперь, когда я, наконец, смогла выносить одного, я постоянно жалуюсь.

– Нет, – мягко возразил он, – я думаю, что ты – самая прекрасная женщина из всех, что я когда-либо видел, и я бесконечно счастлив, что ты стала моей женой и матерью моего ребенка.

– Ты вынужден так говорить, чтобы я не пронзила тебя кинжалом, пока ты спишь. – Прижимаясь ближе к нему, она еле-слышно призналась: – Я скучаю по своей семье.

– Я знаю, – ребенок вновь толкнул его ладонь. – Ты ненавидишь меня за то, что я заставил тебя уехать?

– Ты не заставлял меня. Я просто… – играя с манжетами его рубашки, Арья пыталась найти верные слова, чтобы описать свои чувства человеку, не знавшему своих родственников. – Каждый раз, когда я вижу что-то интересное или новое, мне хочется рассказать об этом Джону или Брану. Каждый раз, когда мне одиноко, я непроизвольно ищу глазами Нимерию, но затем понимаю, что ее здесь нет. Я люблю тебя и нашего ребенка, но у меня такое чувство, что я убила Арью Старк, чтобы стать Арьей Таргариен.

– О, надеюсь, что это не так, ведь я полюбил именно Арью Старк. И я хочу, чтобы наши дочери были такими, как она. И я надеюсь, что однажды смогу отвезти тебя домой, но у меня ничего не выйдет без Арьи Старк, – слезы застыли в ее глазах, когда Эйгон прижал ее ближе к себе. – Ты моя зимняя невеста, моя лютоволчица, и обещай мне, что ты не будешь даже пытаться стать драконом.

– А если в наших детях будет больше от волков, чем от драконов?

– В таком случае они станут самой ужасающей стаей волков из всех, что когда-либо бродили по земле.

_____________________

В конце концов, они оба оказались не правы. После почти двух дней мучений, их дочь наконец-то покинула тело Арьи, провозгласив свое рождение громким визгом. Однажды Эйгон сказал, что у всех их детей будут такие же фиолетовые глаза, как и у него, но глаза новорожденной девочки были глубокого коричневого цвета, большие и удивительно внимательные. Шелковистые черные волосы покрывали головку ребенка, а ее кожа имела теплый оттенок меди, который Арья мгновенно узнала, вспомнив о времени, проведенном в Солнечном Копье.

– Она змея, – рассмеялась Эшара сквозь слезы, прижимая к себе ребенка, и укутала девочку в мягкое одеяло, над которым работала во время беременности Арьи.

Как только Эйгона пустили в ее комнату, он осторожно взял их дочь на руки, его глаза сияли от волнения, и Арья заметила, что даже на обычно недовольном лице Визериса проскользнули какие-то эмоции. Эшара встала, чтобы поцеловать Эйгона в щеку, прежде чем коснуться головки младенца.

– Твоя сестра выглядела также, когда она родилась.

– Рэйнис, – выдохнул Эйгон, выражая одновременно и грусть и радость, и, как только он поднял на нее глаза, Арья коротко кивнула, отвечая на его немой вопрос.

Против воли самой Арьи, Иллирио закатил грандиозный праздник в честь рождения принцессы Рэйнис Таргариен, пригласив остальных магистров и даже самого принца Пентоса, пируя и танцуя до самого утра. Эйгон уверил Арью, что его друг лишь хотел оказать честь их дочери, но она знала, что это означало в действительности – заявление.

Иллирио Мопатис заявил всеми миру, что принц Эйгон Таргариен жив, женат, и что у него родилась здоровая наследница, и Арья осознавала, что это известие дойдет до Королевских земель, дойдет до Роберта. Возможно, она и не знала короля настолько хорошо, но понимала, что вдвойне оскорбила его, убежав с Таргариеном и подарив ему ребенка, и этот поступок сделает их с Рэйнис желанными мишенями для Железного трона.

Арью не интересовала игра престолов, но она поклялась самой себе, что пройдет через все семь кругов ада, прежде чем позволит использовать своих детей в качестве пешек.

========== Часть 5.3 ==========

Кхалиси Дейенерис Таргариен прибыла во владения Иллирио спустя шесть месяцев после рождения Рэйнис, восседая на лошади такого же серебристого цвета, как и ее волосы. Арья не была уверена, какой именно она себе представляла тетю Эйгона, но уж точно не такой.

Когда она слезла с лошади, Арья заметила, что девушка едва доставала Визерису до плеча. Ее серебряные волосы были забраны в толстую косу, и два вплетенных в нее колокольчика позвякивали при каждом ее движении. Глаза Дейенерис были такими же, как и у Визериса с Эйгоном, но ее кожа была не настолько бледной. Она была одета в кожаные брюки, идеально подходящие для верховой езды, и жилет, окрашенный по дотракийской моде, так что одежды на кхалиси было даже меньше, чем на вестеросской шлюхе, но, в то же время, в ней было что-то царственное. От Эйгона Арья узнала, что Дейенерис была младше его на два года, что ее практически продали кхалу Дрого в тринадцать лет, и она родила ему сына, и что у них с Визерисом в отношениях было не все гладко. И все же, эта маленькая женщина не казалась устрашающей, особенно после того, как Эйгон играючи оторвал ее от земли, словно маленького ребенка.

Теперь, когда от синевы не осталось и следа, Арья с трудом могла отличить, где заканчивались волосы Эйгона и начиналась коса Дейенерис, когда он наклонился к ней, будто нашептывая ей какой-то секрет. Он всегда говорил о ней с большой нежностью, о своей тете, которая, как и он, не знала своей семьи. Арья невольно подумала о Джоне Сноу на далекой Стене, о брате, которого она любила больше всех, и который, на самом деле, был братом Эйгона, а не ее.

– Однажды мы навестим его, – пообещал Эйгон, когда они лежали в постели, Рэйнис между ними. – Наша семья снова будет вместе.

Отойдя от Эйгона, Дейенерис поприветствовала Иллирио и Джона Коннингона прежде чем сухо поцеловать Визериса в щеку.

– Мне радостно видеть и тебя, брат.

Визерис ничего не ответил.

Когда кхалиси повернулась к Арье, она сразу же улыбнулась при виде Рэйнис, которая внимательно наблюдала за ней своими огромными глазами.

– О, Эйгон, она прекрасна. Я думала, она унаследует нашу внешность, но она вся в твою мать, – поглаживая маленькую ручу Рэйнис, она подняла глаза на Арью. – А ты, видимо, Арья Старк.

– Очень приятно с вами познакомиться, принцесса Дейенерис.

Шутливо закатив глаза, она махнула двум мужчинам из прибывшей вместе с ней группы.

– Я настаиваю на том, чтобы ты называла меня Дени. Мы ведь теперь семья, – она расположила руку на плече высокого мальчика, подошедшего к ним. – Это Рэйго, мой сын, и мой верный рыцарь Джорах Мормонт.

– Мормонт? С Медвежьих островов?

– Однажды я был лордом Медвежьего острова, ваша светлость, – кивнул лысый мужчина, – до моего изгнания.

Как Арья ни старалась, она не смогла вспомнить ни одного случая, чтобы кто-либо упоминал о Джорахе Мормонте.

– Я знакома с женщинами Медвежьего острова. Дейси Мормонт является одним из верных знаменосцев моего брата.

Они славно сражались во время восстания Железнорожденных.

Если Джорах и оценил комплимент, то виду не подал, и Арья нервно сглотнула. Она никогда не была сильна в обмене любезностями, в отличие от Сансы. Но, нравится ей это или нет, она хотела произвести на этих людей положительное впечатление. Арья вспомнила, как ее мать приветствовала людей отца в Винтерфелле, какой тихой и спокойной она казалась.

Арью едва ли можно было назвать тихой или спокойной, именно поэтому она никогда и не хотела быть королевой.

Рэйго вышел вперед, и его лицо мгновенно смягчилось при виде маленькой кузины. Арья заметила, что его глаза были фиолетового цвета, поразительно ярко выделяющиеся на фоне его смуглой кожи, и уже в тринадцать лет он казался ужасающе сильным.

– Для меня честь познакомиться с вами, королева Арья.

Она постаралась скрыть свое недовольство титулом, с которым он к ней обратился, но выходило откровенно плохо. Тем не менее, она слабо улыбнулась и ответила ему очередной любезностью, поглаживая спину Рэйнис, которая начала ворочаться в ее руках.

Когда Иллирио пригласил всех внутрь, дабы разделить с новоприбывшыми еду и напитки, Арья шла позади вместе с Эшарой, мягко целуя шелковистые волосы Рэйнис. Женщина обняла ее за плечи, прижав к себе, и на мгновение Арье показалось, что на месте Эшары была ее мать.

– Слишком много всего?

– Я не должна быть королевой, – прошептала Арья. – Это Санса… – она вдохнула сладкий запах волос своей дочери, головка которой расположилась на ее плече. – Я всегда хотела приключений.

– Я гарантирую, дорогая, что с Таргариенами тебе точно не придется скучать, они просто не умеют жить в мире.

Арья почувствовала, как забилось сердечко малышки в ее руках, и вздрогнула. Приключения были нужны ей, волчице из Винтерфелла, неисправимой младшей дочери Неда Старка, которая не просто жаждала приключений, а мчалась к ним на полной скорости.

Но мирная жизнь – это все, чего любая мать желает для своих детей, и Арья молилась, чтобы Рэйнис не повторила печальную судьбу своего отца.

_____________________

Во снах она была волком, выла и бродила по окрестностям, не находя себе места. На ее шее до сих пор ощущался кожаный ошейник, с помощью которого человек безуспешно пытался ее удержать. Никто не мог приручить ее, и невозможно было ее остановить.

Воды Трезубца казались свежее, чем те, что протекали южнее. Здесь леса были густые и полные ее маленьких собратьев. Они охотились вместе, но они никогда не стали бы для нее настоящей стаей. Двое ее братьев оставались на Севере, а ее сестра позволила людям приручить себя. Лишь младший брат оставался подле нее, и иногда она выла на луну, пытаясь докричаться до него, но всегда безответно.

Никто не отвечал на ее крики. Все они забыли о ней, о своей дикой сестре.

Этой ночью она, вместе со своими собратьями, прикончила оленя, медленного и толстого. Она впилась клыками в его живот, вырывая вкуснейший кусок мяса, чтобы отнести своим сородичам, чувствуя вкус крови во рту. Она была сыта, но ее тело просило большего, его не устраивала такая простая добыча. Она хотела борьбы, вожделела ее, ведь она была непобедима.

Звук был еле-различимым, но она услышала его. Там, за деревьями, был другой олень, моложе и быстрее предыдущего. Она тут же сорвалась с места, чувствуя, как слюна собирается у нее во рту. Отрываясь от земли и распахнув челюсти, она была уверена, что они сомкнутся на ноге молодого оленя, но тот внезапно рванул вперед и растворился во тьме, оставляя ее злой и разочарованной.

Она взвыла в ночное небо, но, как всегда, ответа не последовало.

_____________________

Дени и Эйгон отправились на прогулку, когда Визерис зашел в спальню Арьи. Только искупав Рэйнис, она нежно целовала ее мягкий животик, и ее звонкий смех смешался с хихиканьем малышки, когда она подняла глаза на Короля-Попрошайку, стоящего в дверях. Спешно поднявшись на ноги, взволнованная тем, что он наблюдал за ней, она выпалила:

– Тебе что-то нужно?

– О, я надеялся, что мы можем поговорить. Мне кажется, за все то время, что ты здесь, мы так ни разу и не поговорили, – Арья наблюдала за тем, как он зашагал по комнате, остановившись на противоположной стороне кровати. Его пальцы пригладили щеку Рэйнис, но этот жест едва ли можно было назвать ласковым. – Ты знаешь, я помню тот день, когда Элия родила Рэйнис. И я помню, как разочарован был мой отец тем, что это был не мальчик.

– Визерис, я не…

– Рождение Эйгона сделало всех гораздо счастливее. Идеальный наследник для идеального принца. Разумеется, ты не знала моего брата, но он был удивительным человеком, – лицо Визериса потемнело. – А затем он разрушил трехсотлетнюю династию ради какой-то северной шлюхи.

Арья почувствовала, как всеобъемлющая ярость наполняет ее после этих слов.

– Не смей…

– Закрой свой рот, потаскуха! – сорвался Визерис, пронзая ее своим ядовитым голосом. – Ты правда думаешь, что я позволю тебе сделать с домом Таргариен то же, что сделала твоя тетка? Я ждал двадцать пять лет, чтобы вернуться домой, и ты не сможешь этому помешать. Эйгон сядет на Железный трон, или погибнет, пытаясь, но я умру в Вестеросе. Если ты встанешь на моем пути, ты разбудишь дракона, и я не могу описать словами то, что я с тобой сделаю. Ты поняла меня?

– Я прекрасно тебя понимаю, – обходя кровать, Арья заметила, как Визерис недоуменно уставился на нее, явно не ожидая, что она приблизится к нему. – А сейчас позволь мне прояснить тебе кое-что. Возможно, мой муж и любит тебя, но я вижу, кто ты на самом деле. Возможно, твои угрозы и разговоры о пробуждении дракона и пугают других, но я неглупая женщина. Я рождена от крови волков, Винтерфелла и первых людей, и если ты хотя бы попытаешься навредить мне, я сделаю с тобой такое, что то, что сделал с твоим отцом Джейме Ланнистер, покажется тебе приятной альтернативой. Я ясно выражаюсь?

Визерис смотрел на нее испуганными глазами, явно пытаясь подобрать подходящие слова, когда Эйгон вошел в комнату, на ходу стягивая рубашку, и остановился, увидев Визериса.

– О, я вас прервал?

– Совсем нет, – соврала Арья, поднимая Рэйнис с кровати. – Визерис всего лишь составил мне компанию, пока я занималась ребенком. Я рассказывала ему о Севере.

Эйгон улыбнулся, протягивая руки к Рэйнис, которая при виде его завизжала от восторга.

– Ты не против, если я украду у тебя свою жену?

– Конечно же нет. Увидимся за обедом.

Как только дверь за ним захлопнулась, Арья сказала Эйгону:

– Я не хочу больше здесь оставаться.

Ее муж не отводил глаз от Рэйнис, которая пыталась достать своими короткими ручонками до его волос.

– Коннингтон считает…

– Мне плевать, как считает Коннингтон! – перебила его она, устав от этих отговорок. – Ты обещал мне, что мы не останемся в Пентосе надолго, что ты покажешь мне остальные Вольные города. Что ж, мы здесь уже почти год, и кхаласар возвращается к Дотракийскому морю через две недели. Я хочу поехать с ними.

Он рассмеялся в недоумении.

– Ты хочешь отправиться с кхаласаром? Ты сошла с ума?

– Я отличный наездник, и смогу ехать даже с ребенком. Рэйго сказал, что они направляются в Вейес Дотрак. Если мы захотим уехать, то всегда сможем сесть на корабль.

– Ты отличный наездник, но другие – нет.

– Они могут ехать в повозке! – разочарованно предложила Арья. – Если бы я хотела сидеть целыми днями дома, то осталась бы в Штормовом Пределе.

Эйгон вздохнул, прикрыв глаза, прежде чем признать:

– Дени сказала, что тебе ненавистно это место. Ты должна была мне сказать.

– Сказать что? Что я ненавижу единственное место в мире, где ты чувствуешь себя защищенным? – Арья подошла к окну, оглядывая Пентос.

Наконец, она призналась:

– Я им не нравлюсь.

– Конечно же…

– Нет, Эйгон, это так, – Арья обхватила себя руками, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. – Они смотрят на меня и видят мою тетю. Я – причина, по которой ты не хочешь забрать то, что твое по праву, и они обвиняют в этом меня.

– Я бы предпочел тебя трону.

– Именно это и беспокоит их, – она обернулась к нему, чувствуя тяжесть на сердце. – Они скрывали тебя всю твою жизнь, говоря, что ты должен будешь править, чтобы отомстить за свою семью. И я не хочу отбирать у тебя эту месть, если бы с моей семьей сделали то же, что с твоей, я бы сожгла каждого виновника дотла. Но ты не сможешь отомстить из-за меня.

– Я не собираюсь мстить, потому что это ни к чему не приведет, – возразил он, прижимая Рэйнис ближе к груди. – Смотри, что будет, если все пойдет по тому же плану. Я соберу Золотых мечей, кхаласар Дени и остальных людей, купленных Иллирио, и отправлюсь с ними в Вестерос. Я уничтожу дома Старк, Ланнистер и Баратеон. И что же я сделаю потом, Арья? Неужели я направлюсь прямо в Красный замок и сделаю с твоей сестрой и ее девочками то же, что сделали с моей матерью и сестрой? Чем это все закончится?

– Ты действительно не хочешь править?

– Мне нужна лишь ты и наши дети, – поклялся Эйгон. Положив Рэйнис в ее колыбель, он притянул Арью к себе. – Иди сюда, и я докажу тебе.

Позже, когда Эйгон беззаботно дремал рядом с ней, Арья задавалась вопросом, был ли он честен с ней? Если бы кто-нибудь сделал с домом Старк то же, что было сделано с Таргариенами, Арья не сомневалась, что отправилась бы на другой конец света, чтобы отомстить. Она бы попрошайничала, занимала, крала, убивала, продала бы собственную душу Безликим, чтобы наказать тех, кто навредил ее семье.

Арья начала подозревать, что Эйгон был гораздо лучшим человеком, чем она.

========== Часть 5.4 ==========

Визерис чуть ли не взорвался, когда Эйгон объявил, что они собрались сопровождать Дейенерис в Вейес Дотрак. Даже сама кхалиси, которая обычно сохраняла спокойствие, вздрогнула, как только он вскочил на ноги, протестующе крича. Арья заметила осторожный взгляд Коннингтона и руку Дака, переместившуюся на рукоять кинжала, готовую атаковать.

– Ты, законный король Семи Королевств, собираешься пробираться через траву и грязь с какими-то дикарями!?

Рэйго и Дейенерис нахмурились, однако Эйгон не двинулся со своего места, невозмутимо потягивая вино.

– Я видел все Семь Королевств, дядя, и им не нужен король Таргариен. Возможно, люди не любят Роберта, зато обожают принца Джендри, который, несомненно, станет хорошим королем. Время нашей семьи прошло.

Лицо Визериса исказилось от ярости.

– Это она тебе сказала? – выплюнул он, показывая на Арью. – Все знают, что она трахалась с сыном узурпатора, прежде чем переключиться на тебя…

– Достаточно! – прикрикнул Эйгон, ударив кулаком по несчастному столу, так что все блюда подпрыгнули от его удара. – Если я еще хоть раз услышу, как ты говоришь о моей жене в таком тоне, я без промедления вырву язык из твоего рта!

– Может, нам всем стоит успокоиться? – предложил Иллирио, пытаясь разрядить накалившуюся атмосферу.

Но успокоить Визериса было уже невозможно.

– Ты просто так позволишь новому узурпатору сесть на трон, чтобы Вестеросом управляли люди, отдавшие приказ об убийстве твоей матери и сестры?

– Прекратите, – приказала Дейенерис.

– Ты собираешься опозорить память своих родителей и всего дома Таргариен. Если все, чего ты хочешь, это твоя волчья сука, то ты точно не от крови дракона!

После ухода Визериса, в комнате повисло тяжелое молчание. Когда с едой было покончено, Эйгон исчез куда-то с Коннингтоном и Даком, и Дейенерис пригласила Арью присоединиться к ее вечерней прогулке. Когда они вышли на улицу, и луна окрасила волосы Дени в серебряный цвет, кхалиси сказала:

– Не держи зла на моего брата. Он суров и жесток, но он лишь хочет скорее вернуться домой.

– Разве не все мы этого хотим?

Дейенерис насмешливо улыбнулась.

– Ты сама выбрала свой путь, Арья. Если бы Виллем Дарри не увез нас из Драконьего камня, мы бы погибли. Визерису было всего девять, когда восстание уничтожило нашу семью, и я не думаю, что Эйгон когда-нибудь поймет его. Мои родители, Рэйгар, Элия, Рэйнис – для нас это всего лишь имена, но для Визериса они были реальны. Даже когда я была совсем маленькой, он рассказывал мне о них, чтобы я понимала, почему престол принадлежит нам по праву.

Арья неловко поежилась под нежным взглядом Дени.

– Я сожалею о том, что случилось с твоей матерью и братом, с матерью и сестрой Эйгона, но твой отец…

– Он был безумен, – вставила она. – Я понимаю это. Визерис говорил, что это лишь мерзкие домыслы узурпатора, но я вижу безумие и в моем брате. Имея абсолютную власть, он станет таким же, как отец, – ее лицо потемнело. – Но то, что сделал с моим отцом Джейме Ланнистер – низко, и мне отвратительно, что Роберт Баратеон сидит на троне. Мы не заслужили смерти в изгнании, будучи попрошайками, наемниками и кхалиси. Мы рождены от крови дракона, а драконы не дрожат от страха ни перед кем.

– Моя сестра является женой Джендри, – мягко заметила Арья. – Ее дочери – мои племянницы. Мой отец десница короля, а мой брат Бран хороший друг принца Томмена. Затевая войну, вы просите меня сидеть сложа руки и позволить вам убивать людей, которых я люблю.

– Я не прошу тебя ни о чем, – возразила Дени. – Если Эйгону понадобится мой кхаласар, он его получит. Если ему будет нужно золото, чтобы купить пятьдесят тысяч мечей, я раздобуду его. Не пойми меня неправильно, Арья, может, я и ношу дотракийскую одежду и мой сын также является дотракийцем, но я навсегда останусь дочерью дракона.

– Если вам так нужен Вестерос, почему бы не забрать его себе? Зачем вам Эйгон? Изначально его не было в ваших планах, разве нет?

– Никто не последует за сыном Эйриса, если жив сын Рэйгара, – Дейенерис остановилась, встретившись взглядом с Арьей. – Я не желаю зла дому Старк. Я провела достаточно времени, беседуя с леди Эшарой, чтобы знать, что спровоцировало измену твоего отца. И я вижу, что ты любишь моего племянника и даже родила ему прекрасную дочь.

Ты называешь свою сестру будущей королевой, но на самом деле это ты истинная королева Семи Королевств. И Роберт не забудет об этом, как бы долго ты не пряталась в моем кхаласаре.

Эйгон провел их последние ночи в Пентосе в своей солярии, вместе с Иллирио, Визерисом, Дейенерис, Коннингтоном, Даком и Хэлдоном. Эшара постоянно была рядом с ней, заботясь о Рэйнис как о собственной внучке, но даже она не могла отвлечь Арью от терзающих ее мыслей.