Текст книги "No Featherbed for Me (СИ)"

Автор книги: lit_chick08

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Она думала о Джоне и Вэль, когда Джендри появился в поле зрения и широко улыбнулся, увидев ее. Честь и данные им клятвы сделали Джона Сноу несчастным, и не давали Вэль практически никакой надежды на то, что он их нарушит. Арья дала клятву верности и любви Эйгону Таргариену, потому что думала, что любовь сможет пересилить человеческие амбиции. Джендри дал клятву Сансе Старк, потому что думал, что сохранение имени дома Баратеон важнее его собственного счастья. Раньше они оба были послушными детьми, когда мир еще казался им справедливым.

– Я мечтал об этом тысячи раз, – признался Джендри, наклонившись к ней, и осторожно пригладил ее щеку, будто страшась спугнуть.

Арья расшнуровала свое платье, поспешно стягивая его с плеч.

– Ты слишком много болтаешь, – заявила она, притягивая его к себе для поцелуя.

В их действиях не было ничего сентиментального, никаких сладких речей или нежных поцелуев. Арья в спешке порвала воротник его рубашки, и зубы Джендри вонзились в ее плечо достаточно сильно, чтобы оставить синяк, когда он резко вошел в нее. Это было похоже на драку, которые происходили между ними раньше, но, в отличие от остальных их стычек, в этот раз Арья была отнюдь не против проигрыша. Она прогнулась в спине, когда Джендри поймал ее запястья и поднял их у нее над головой, удерживая ее на месте, пока их бедра соединялись в быстром отчаянном ритме, чтобы она не попыталась сменить позицию.

Нед Дейн научил Арью любви, а Эйгон Таргариен научил ее получать от этого удовольствие, но Джендри всегда оставался единственным мужчиной, которого она поистине желала.

Она вскрикнула, когда Джендри приподнял ее за бедра, пытаясь войти как можно глубже, и Арья раскинула руки в стороны, вцепившись в траву и успешно вырывая ее с корнем. Весенний ветер был холоден, но Арья горела, и кожа Джендри пылала ничуть не меньше, чем ее собственная, скользкая от пота. Он выдохнул ее имя, когда его влажные изголодавшиеся губы переместились на ее шею, и Арья с силой впилась ногтями в его плечи, когда он привстал на колени, крепко удерживая ее за талию. Джендри сел на ее разорванный плащ, и Арья расположилась у него на коленях, ни на секунду не прекращая движения.

Его смех казался радостным и запыхавшимся, таким, каким Арья его помнила до восстания Железнорожденных, и она рассмеялась ему в ответ.

– Что?

– У тебя листья в волосах, – поддразнил ее он, аккуратно снимая несколько листиков с ее растрепанной головы. – Будешь моей лесной возлюбленной, как в песнях.

– Дурак, – выдохнула она, улыбнувшись, и вновь притянула его к себе. Джендри засмеялся ей в губы, но постепенно его смех превратился в стон, и Арья дрогнула, достигнув пика незадолго до него.

Они лежали рядом, тяжело дыша, пока их кровь постепенно остывала. Арья слышала пение листьев, но много лет назад она позабыла о том, как понимать деревья. Она закрыла глаза, стараясь сосредоточиться, но уловила лишь: «Падение, падение, падение…».

– Мы не должны были этого делать, – сказала она, успокоившись.

– Уже жалеешь? – протянул Джендри, и Арья слышала горечь, сквозящую в его голосе.

– Нет, всего лишь констатирую факт, – она перекатилась на бок, приподнимаясь на локте. – Я люблю своего мужа.

Джендри повторил ее движение.

– Я знаю. Если бы не любила, ты бы осталась на Стене с детьми.

– Ты любишь Сансу?

Это было единственным, о чем она никогда его не спрашивала, потому что знала, что он ответит честно. Однако сейчас она чувствовала его семя на своих бедрах, и правда уже не казалась ей настолько пугающей.

– Я уважаю ее и ценю ее, и любовь, которую я к ней испытываю, не страстная, но настоящая. Однако она ненавидит меня за то, что я отдал Железный трон твоему мужу без боя. Она проклинает меня и обвиняет в том, что я не люблю наших детей, раз допустил подобное.

Арья лениво вырисовывала невидимые узоры на его обнаженной груди.

– Она простит тебя. Вы останетесь здесь или уедете в Штормовой предел, и она подарит тебе еще нескольких детей.

– А ты останешься несчастной королевой, и тебе придется притворяться, будто ты не умнее большинства советников короля, слишком занятая, любезничая с людьми, которые шепчутся у тебя прямо за спиной.

– Вещи, которые мы делаем ради любви, – протянула Арья, и Джендри невесело улыбнулся.

Они одевались в тишине, пальцы Арьи возились с завязками ее платья, пока Джендри пытался скрыть свою порванную тунику под плащом. Она смеялась, когда он вынимал золотые листья из ее волос, и на каждую ее улыбку отвечал поцелуем. Когда они закончили, Арья подняла грязный плащ с земли и отряхнула его, прежде чем обернуть его вокруг своих плеч, и тут же почувствовала запах Джендри, исходящий от него.

– Это не должно повториться, – заявила она, заключив его лицо в своих ладонях.

– Как пожелаете, ваша светлость.

Они оба знали, что это ложь.

========== Часть 7.3 ==========

Ее мать должна была прибыть в скором времени. Бран сообщил ей первым, обнаружив ее вместе с Эшарой и детьми. Он поднял Эймона на руки, заставив ее по обыкновению серьезного сына рассмеяться, и ущипнул Алисанну за нос, прежде чем сообщить ей, что Кейтилин покинула Винтерфелл с пятьюдесятью людьми, Мирой Рид и Джейн Вестерлинг. Арье с трудом верилось, что маленький Рикард был достаточно взрослым, чтобы исполнять обязанности лорда Винтерфелла в их отсутствие, но ему было уже четырнадцать – время летело быстрее, чем она думала. Пока Бран посвящал ее в детали приезда матери, Арья смотрела на Эшару, которая демонстративно избегала ее взгляда, постоянно напоминая Рэйнис о правилах поведения за столом.

– Ты плохо относишься к моей матери? – чуть позже спросила она ее, когда Рэйнис и Эймона забрала септа, а Алисанна мирно уснула.

Ее руки не дрогнули, и женщина продолжила свое шитье.

– Я едва знаю твою мать. Мы встречались лишь однажды, и она была едва ли не ребенком.

– Я спрашивала не об этом.

Эшара подняла на нее свои сиреневые глаза, смахнув темную прядь со лба. С того момента, как они вернулись ко двору, Арья обеспечивала ее лучшими платьями, увешивая ее драгоценностями и настаивая на том, чтобы к ней относились как к королеве-матери. Из своего последнего разговора с Эйгоном, Арья знала, что Эшаре достался Звездопад, как старшей сестре, однако она явно не спешила вернуться в Дорн.

– Кейтилин Талли не виновата, что король Эйрис убил Брандона Старка. Она не виновата и в том, что ее отец настоял на новой помолвке в обмен на помощь своих знаменосцев. Я не могу относиться плохо к той, у кого не было выбора.

– Но? – добавила Арья, зная, что это еще не все.

– Но ни одна женщина не в силах забыть то чувство, когда видишь, как мужчина, которого ты любишь, женится на другой, – она грустно улыбнулась. – И ты прекрасно знаешь, как это.

– Не стоит слушать сплетни, – с улыбкой посоветовала Арья, наливая себе вина.

– Если я прекращу слушать сплетни, мне будет просто нечего слушать, – ответила Эшара.

Иногда Арья невольно задумывалась, что если бы она была дочерью Неда Старка и Эшары Дейн? Она знала, что думать об этом было нечестно по отношению к Кейтилин, которая всегда любила ее, насколько могла, но также она знала, что ее любимой дочерью всегда оставалась Санса. Арья была слишком дикой, слишком грубой и слишком своевольной, так что Кейтилин не могла понять, что с ней делать. Сейчас, когда ее собственные дети подрастали, Арья прекрасно понимала ее, но только Эшара никогда не осуждала ее поведение и никогда не читала ей лекций по поводу правил приличия. Кроме нескольких осторожных замечаний после возвращения ко двору, Эшара принимала Арью такой, какая она есть.

Арья думала об Аллирии Дейн, такой красивой и сильной, которая мгновенно обижалась и так же мгновенно прощала, и знала, что ей было бы проще расти в качестве младшей сестры Аллирии, а не Сансы. Эшара настояла на том, чтобы она сохранила тайну ее рождения в секрете даже от Неда, и Арья с легкостью дала это обещание, однако про себя желала, чтобы у нее была сестра, которая не смотрит на нее, словно на страшнейшее зло. Самой близкой для нее стала Дейенерис, но Арья ни на секунду не забывала, что Дени была драконом, а не лютоволком.

_____________________

В утро приезда Кейтилин, Арья обнаружила, что просто не может усидеть на месте. Она проснулась задолго до рассвета, чувствуя, как ее внутренности скручиваются в нервном ожидании, и поняла, что она не сможет дождаться того момента, когда наконец прибудет делегация из Винтерфелла. В закромах своих сундуков Арья нашла свою кожаную дотракийскую одежду, подаренную ей, когда Рэйнис была еще совсем маленькой. Надевая их, она чувствовала, будто надевает на себя кожу девушки, которой когда-то была, и Арья глубоко вдохнула, вспоминая уникальный аромат Дотракийского моря. Собрав волосы в свободную косу, Арья вспоминала, как счастливы они с Эйгоном были в те первые года брака, как они играли с Рэйнис и не думали о будущем. Они были такими свободными, когда жили в кхаласаре, питаясь кониной и лошадиным молоком и танцуя вокруг костров. Эймон даже был зачат по дотракийскому обычаю, под звездами, и Арья была уверена, что сей факт шокировал бы любого лорда или леди Вестероса.

Сейчас они с Эйгоном редко были вместе за пределами постели, и единственным мужчиной, с кем она проводила время под звездами, был Джендри, а с ним чувство вины и стыд, разделенный на двоих.

Два рыцаря королевской гвардии стояли у двери в спальню Эйгона, и их глаза расширились при виде нее. Проскользнув в комнату, Арья осознала, что не была в королевских покоях с того дня, как Роберт приказал ей выйти за Ренли, а Эйгон всегда сам приходил к ней в комнату. Гобелены на стенах были выполнены лишь в цветах дома Таргариен, и, когда Арья присела на край кровати, где спал ее муж, она задумалась о короле Роберте и Эйрисе, который правил до него, обо всех Таргариенах, которые спали в этой комнате, и о том, что, однажды, она будет принадлежать ее сыну.

Эйгон удивленно нахмурился, когда Арья разбудила его, и озадаченно поднял брови.

– Арья? Что-то не так? Дети…

– Они в порядке, – заверила его она, позволяя ему сесть. – Давай прокатимся верхом?

– Верхом? Еще даже не рассвело…

– И что? Мы раньше всегда катались еще до рассвета, – она взяла его за руки, пытаясь отыскать в нем того человека, которого она полюбила тогда в Штормовых землях. – Ты помнишь, тогда, у Дотракийского моря, когда Рэйнис была еще совсем маленькой? Мы оставили ее с Эшарой и пробирались через высокую траву, едва различая дорогу.

– Ты меня опозорила тогда, на своей лошади, – вспомнил Эйгон, улыбнувшись, – а затем я уложил тебя на траву…

– И она была такая же синяя, как и твои волосы, – она приблизилась к нему. – Мне нужно, чтобы сегодня ты был просто моим мужем, а не королем. Если ты еще любишь меня, ты встанешь и пойдешь вместе со мной.

Эйгон потянулся к ней, пригладив ее щеку.

– Арья, ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, но я не могу просто перестать быть королем на день.

– Почему нет? Разве не для этого есть Коннингтон? Мой отец заменял Роберта тысячи раз, когда он…

– Я не Роберт, – мягко прервал он. – Королевства разбиты, а люди в меня не очень и верят, так что я не могу просто так взять выходной, чтобы поиграть.

– Поиграть, – повторила она, отстраняясь. – Я не ребенок, Эйгон.

– Нет, Арья, я не это имел в виду, – возразил он.

– Мне жаль, что я потревожила вас, ваша светлость, – выпалила Арья, прежде чем выбежать из комнаты, словно ребенок, разъяренная и обиженная его отказом. Когда она спускалась по лестнице к конюшне, Арья впервые задумалась о вине за измену, что отравляла ее сердце. Она любила мужчину, которым был ее муж, но ей не было абсолютно никакого дела до короля Семи Королевств. То, что она делала с Джендри, не приносило ей успокоения, ведь чувство стыда непрестанно преследовало их обоих. В последний раз они были вместе два дня назад, и Арья была настроена серьезно, говоря, что это не должно повториться вновь.

Она твердила самой себе, что прекратила их отношения, потому что это было правильно, потому что она любила Эйгона, а Санса была ее сестрой. Но Арья прекрасно знала, что настоящей причиной этому была Кейтилин, которая всегда видела ее насквозь.

Конюх мирно спал у стены, когда Арья вошла, но она перестала нуждаться в его помощи еще с детства. Она сняла одно из плоских дотракийских седел со стены, закрепив его на спине боевого коня Эйгона. Арья вспомнила о Винтер, которая погибла во время их переезда в Волантис, и ее сердце болезненно сжалось. Единственным существом, по которому она скучала больше, чем по Винтер, была Нимерия, которая много лет назад перегрызла свой поводок в Штормовом пределе, и исчезла.

Конюх проснулся, крикнув что-то Арье, проскакавшей мимо него, направляясь к холмам. Члены кхаласара охраняли ворота и, мгновенно узнав, с легкостью пропустили ее, и Арья глубоко вдохнула желанный запах свободы. Она знала, что люди у ворот не станут поднимать тревогу, ведь даже она могла разок выехать без сопровождения, и, даже если бы на нее напали, она была готова – аракх, подаренный Рэйго, удобно расположился на ее бедре.

_____________________

К тому моменту, как Арья вернулась в Красный замок, солнце уже давно взошло. Ее коса значительно растрепалась, волосы прилипли к лицу, и все ее тело было покрыто потом. Въехав в крепость, она видела лордов и леди, глазеющих на нее так, будто у нее выросла вторая голова, но, впервые с того дня, как она вернулась в Королевскую гавань, Арье было абсолютно наплевать. Она вернула лошадь в конюшню, прежде чем войти в замок, и постаралась сдержать ухмылку, услышав вздохи, сорвавшиеся с губ Сансы при виде нее.

– Ты выглядишь как дикарка! – прошипела она, и ее рука буквально затряслась. Элинор, ставшая высокой одиннадцатилетней девочкой, выглядела такой же возмущенной, как и ее мать. Роуз и Алиса казались ошеломленными, но заинтригованными видом своей тети, одетой столь странным образом.

– Какая есть, – ответила Арья, наклонившись, чтобы быть на одном уровне с Роуз и Алисой, и пощекотала Роуз под подбородком, заставив девочку захихикать. – Не хотите поиграть со своими двоюродными сестрами и братом?

– Мы можем испачкаться, – мгновенно дала ответ Алиса. – Бабушка скоро приедет, и нельзя пачкаться, когда прибывает член твоей семьи.

Арья ухмыльнулась, распрямившись, и посмотрела на Сансу.

– Ты вырастила замечательных юных леди.

Санса на секунду замерла, не уверенная, как ей ответить на этот комплимент, прежде чем неохотно ответить:

– Спасибо.

– Мои дети с радостью составят им компанию.

Санса вновь замерла, опустив глаза на троицу рыжеволосых детей, прежде чем вновь посмотреть на нее. На мгновение Арье показалось, что она увидела свою сестру за холодом синих глаз Талли, ту, с кем они шептались однажды в Штормовом пределе, прежде чем она сбежала, но она сразу же исчезла, тут же сменившись на леди Сансу.

– Думаю, у наших детей разные занятия во время дня, – было ее ответом.

Это не должно было ранить ее, ведь с того момента, как они появились на свет, они с Сансой не соглашались абсолютно ни в чем. Но дети Арьи были замечательными, и ей было больно осознавать, что ни один ребенок при дворе не хотел играть с ними. Лишь дотракийские дети дружили с Рэйнис, Эймоном и Алисанной, и ее старшая дочь вновь постепенно переставала использовать общий язык. Арья слышала, как люди шепчутся о непригодности принца и принцесс, и она не хотела, чтобы ее дети росли изгоями, как она когда-то.

Здесь для них тоже нет места, подумала Арья, подходя к башне Мэйгора и пытаясь сдержать эмоции, подкатившие к горлу. Она невольно задумалась о том, что, может быть, она должна была заставить Рэйнис носить красивые платья и заниматься с септой, а Эймона отправить играть с мальчиками его возраста, вместо того, чтобы проводить все свободное время со старшей сестрой. Вдруг она поняла, почему Кейтилин так хлопотала над ней, почему пыталась заставить ее стать такой, как Санса.

В Семи Королевствах просто не было места для других людей.

_____________________

Арья практически подошла к своим покоям, когда в коридор вышел Джендри, буквально замерев при виде нее. Она почувствовала, как краснеют ее щеки, прекрасно понимая, как это глупо, ведь он видел ее обнаженной во всех смыслах этого слова. Но он так смотрел на нее, что его взгляд казался ей волшебным бальзамом для ее измученного сердца.

– Королевская гвардия тебя ищет, – мягко доложил он, осторожно приближаясь к ней, словно к дикому зверю. – Король думал, что ты возьмешь с собой защитников.

Рука Арьи легла на аракх не ее бедре.

– Я и взяла.

– Ты знаешь, как этим пользоваться?

Он стоят так близко, что Арья чувствовала аромат его кожи.

– Да, а еще мечом, луком, кинжалом, копьем… Я вообще достаточно смертоносна.

– Но не ядом? – Джендри приподнял бровь.

– Яд – оружие женщин.

– А ты разве не женщина?

– Не тогда, когда дело касается убийств.

Он протянул к ней руку, пригладив рукоять дотракийского оружия.

– Ты когда-нибудь использовала его?

Арья почувствовала жар, разливающийся по телу. Она должна была уйти, должна была оставить Джендри до того, как ситуация выйдет из под контроля, до того, как кто-то увидит их. Но она ответила ему:

– Однажды, когда была на севере.

– Одичалый?

– Одичалые женятся не так, как мы, – объяснила она. – Они пытаются украсть кого-то, и если у них получается, то это считается замужеством. Один мужчина пришел ко мне в палатку ночью и попытался украсть меня. Я сломала ему нос, но он не прекратил пытаться, так что я вскрыла ему глотку.

Она вздрогнула, когда его пальцы скользнули вверх по ее бедру и обнаженной коже, прежде чем достичь шнурков, сковывающих ее кожаный жилет. Он аккуратно потянул за одну из веревочек, развязав узел, и Арья резко вдохнула, почувствовав, как Джендри касается изгиба ее оголенной талии, предварительно ослабив шнурок.

– Я хочу снять это с тебя, – признался он, губами задевая кожу ее лица.

– Ты не можешь, – настояла она, стараясь звучать жестко, но ее голос невольно сорвался на хрипоту. – Мы же договорились прекратить это.

– Так давай договоримся начать вновь, – он поцеловал ее лоб, бровь, а затем переносицу, прежде чем приподнять лицо за подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. – Меня не будут ждать на собрании совета еще час, никто и не заметит. Просто позволь мне любить тебя, Арья.

Когда Арья впустила Джендри в свою спальню, она задумалась о том, когда же она успела стать такой слабой.

========== Часть 7.4 ==========

– Почему я должна надевать это? У меня все чешется, – пожаловалась Рэйнис, указывая на свой корсет. Платье было очень красивым и, несомненно, подходило принцессе: красное с черной отделкой из шелка и мирийского кружева, и, учитывая темный цвет ее волос и глаз, оно делало ее дочь еще красивее, чем обычно.

– Потому что ты принцесса, и твоя бабушка обрадуется, когда увидит, как хорошо ты выглядишь.

Рэйнис сморщила носик, лениво сопротивляясь неловким попыткам Арьи закрепить серебряный обруч вокруг ее головы.

– Бабушку Эшару не волнует, ношу ли я платья.

– Бабушка Кейтилин не такая, как бабушка Эшара, – наконец, обруч стал на место. – И, пожалуйста, не называй Эшару «бабушкой» перед бабушкой Кейтилин. Это ее расстроит.

– Почему?

– Потому что. Прошу, не спорь со мной на этот счет, Рэйнис.

На некоторое время ее дочь замолчала, словно раздумывая над словами Арьи. Наконец, Рэйнис кивнула, прежде чем бросить короткий взгляд на Эймона и Алисанну, которых уже подготовили к встрече с их бабушкой.

– Бабушка Кейтилин такая же, как и дедушка Нед?

– В некотором смысле, да, – Арья выудила темное украшение из шкатулки, подаренной Эйгоном, и повязала его вокруг шеи Рэйнис, заметив, как она улыбнулась, почувствовав холод оникса на своей коже. – Бабушка Кейтилин относится к роду Талли из Риверрана. Ты помнишь их слова?

– Семья, долг, честь, – с легкостью ответила она, вспомнив уроки Хэлдона. Септа, которую Эйгон приставил к детям, с уверенностью объявила Рэйнис самым упрямым и своевольным ребенком, которого она когда-либо встречала, и согласилась заниматься лишь с Алисанной. Арья подозревала, что Рэйнис вела себя подобным образом, чтобы посещать уроки Хэлдона вместе с Эймоном, и, судя по всему, они пошли ей на пользу.

– Ты понимаешь, что это значит?

– На первом месте всегда остается семья, затем долг, а затем честь.

– И ты знаешь, что означает честь?

Рэйнис посмотрела на нее так, будто ее мать задала ей преглупейший вопрос.

– Это значит, что ты делаешь лишь то, что правильно. Дедушка Нед всегда поступает правильно, поэтому он человек чести, а у Джейме Ланнистера чести не было, потому что он убил моего прадеда Эйриса, хотя поклялся защищать его.

– Верно, – прикоснувшись к локонам Рэйнис, Арья вспомнила, как Джендри взял ее прямо у этой стены несколькими часами ранее. – Верно.

– Лорд Мейс говорит, что я похожа на бабушку Элию, – доложила Рэйнис, заерзав на месте. – Он говорит, что я выгляжу в точности как Мартеллы из Дорна.

– Это так, – подтвердила Арья. – Мартеллы – древний дом, они лорды единственного королевства, которое Эйгон Завоеватель не смог покорить.

– Непреклонные, несгибаемые, не сдающиеся, – Рэйнис неотрывно следила за Арьей, пока та с неохотой красила губы. – Мне здесь не нравится, мама. Что-то не так. Я рассказала об этом Тормунду, и он сказал, что я просто не создана для того, чтобы кланяться.

Арья улыбнулась; она скучала по Тормунду с его шуточками.

– Это потому, что ты принцесса.

– Но мы все-равно преклоняем колени, – рассудила она, на мгновение показавшись намного старше своих шести лет. Арья с удивлением поняла, что ее седьмой день рождения настанет совсем скоро. – Все преклоняют колени перед папой, а леди преклоняются перед своими мужьями. Люди говорят плохие вещи про нас, я постоянно их слышу.

– Что ты слышала? Когда?

Она виновато опустила глаза, прежде чем дать ответ:

– Я пропустила свои уроки танцев прошлым вечером и побежала за черным котом в подземелья. Папа говорит, что мне не следует ходить туда, но я хотела покормить того кота. Затем туда пришли люди, и мне пришлось спрятаться.

– Люди?

– Я не видела их лиц, но, уверена, что одним из них был лорд Мейс. Другой был меньше, и я иногда вижу его рядом с папой.

– На его одежде был какой-нибудь герб?

Рэйнис на секунду задумалась, прежде чем кивнуть.

– Пересмешник.

Бейлиш.

– Что ты слышала?

Как только ее дочь приблизилась к ней и понизила голос, Арья поняла, что она была настроена более чем серьезно, особенно если утаила это от Эймона.

– Они сказали, что ты не настоящая королева, потому что вы с папой женаты не по-настоящему, и назвали нас бастардами. Лорд Мейс говорил, что вера расставит все на свои места, и что папа откажется от нас, или королевства падут.

Казалось, кровь Арьи обернулась льдом в ее венах.

– Что еще он сказал?

Рэйнис придвинулась еще ближе, и на ее лице читалась несвойственная ей тревога.

– Что папе придется жениться на ком-то другом, на… на леди цветов, или вроде того. А затем человек с пересмешником сказал, что тетя Санса была бы лучшей королевой, и что… что олень совокупляется с волком. Что это значит?

Арья искренне надеялась, что унижение, которое она ощущала, не отразилось на ее лице.

– Я не уверена. Они сказали что-нибудь еще?

Она кивнула.

– Пересмешник сказал, что им нужно быть осторожными, когда дело касается Блэкфайров, потому что в последний раз все закончилось ужасно. Причем здесь папин меч?

Бросив беглый взгляд на Эймона и Алисанну, все еще занятых деревянными игрушками, которые сделал для них Бран, Арья наклонилась и крепко сжала плечи Рэйнис.

– Никому больше об этом не рассказывай, даже своему отцу. То, что ты слышала, должно остаться между нами. Понимаешь?

Рэйнис уверенно кивнула, прежде чем продолжить:

– Плохие люди хотят причинить нам вред.

Арья не хотела ей лгать.

– Да, это так.

– Мы не позволим им, – заявила Рэйнис, и ее голос казался тверже прочнейшей валирийской стали, в нем слышалась ярость, дарованная ей Винтерфеллом и Солнечным копьем, Драконьим камнем и Риверраном.

Никогда раньше Арья не гордилась своей дочерью так сильно.

– Не позволим, – согласилась она. – Помнишь слова дома Старк?

– Зима близко.

Арья склонила голову и, прислонившись своим лбом к ее, прошептала:

– Мы – зима, и, когда мы придем, они дрогнут.

Когда Рэйнис расправила плечи, твердо кивнув, Арья решила, что Санса может оставить себе своих маленьких леди, ведь они никогда не будут и вполовину столь полезны, как Рэйнис Таргариен.

_____________________

Арья могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз она видела свою мать плачущей: после падения Брана, после смерти дедушки Хостера, и когда родился первый сын Робба. Так что, когда Кейтилин начала рыдать при виде Арьи и ее детей, она просто не знала, как реагировать на подобное проявление чувств. Арья ахнула, когда мать с силой прижала ее к себе, но ответила на ее объятия с не меньшим жаром, осознав, что рада видеть Кейтилин больше, чем думала.

Думая о своих детях, Арья постоянно вспоминала Кейтилин. Однажды, когда она была едва старше Рэйнис, Арья обвинила ее в том, что она любит Сансу больше, чем ее. Она до сих пор помнила, как приподнялась бровь Кейтилин, и помнила слова, определившие ее дальнейшие взгляды на материнство в целом.

– Я понимаю твою сестру больше, это правда. Возможно, я даже выделяю ее, так же, как твой отец предпочитает тебя Сансе. Но мать не может любить одного своего ребенка больше другого, ведь в каждом из них хранится часть ее души. Ты думаешь, что я люблю Сансу больше, Санса думает, что я люблю Робба больше, Робб думает, что я больше всех люблю Брана, а Бран думает, что Рикона. Я люблю вас всех по-разному, но никогда не сомневайся в силе моих чувств к тебе.

Арья понимала Рэйнис больше, чем остальных своих детей, чувствовала особую связь с Эймоном и предпочитала компанию улыбчивой Алисанны, но она бы отдала жизнь сотни раз за любого из них.

– Да будут милостивы Боги, Арья, – всхлипнула Кейтилин, уткнувшись в ее плечо. – Я думала, что больше не увижу тебя.

– Я сожалею, что расстроила тебя, – ответила Арья, смахивая слезы с лица, и разорвала объятия, почувствовав, как Эймон прижимается к ее ноге. Пригладив его мягкие волосы, она сказала:

– Позволь мне представить своих детей.

Кейтилин просияла, наклонившись к ним.

– О, это не обязательно. Твой отец часто пишет о них. Полагаю, это и есть Рэйнис, Эймон и Алисанна. Я ваша бабушка Кейтилин.

Арья улыбнулась, когда Рэйнис присела в реверансе, и Алисанна неловко попыталась повторить ее движения, а Эймон поклонился, и Кейтилин рассмеялась, прежде чем обнять и расцеловать их. Она подумала о сыновьях Робба и детях Сансы, о том, как Кейтилин ворковала над ними, и в глубине души Арья надеялась, что ее мать сможет полюбить ее детей Таргариенов также сильно.

– Я привезла подарки из Винтерфелла.

Подарки оказались просто прекрасными: красивая кукла для Алисанны, маленький лук для Эймона и платье с затейливой вышивкой для Рэйнис. Только вот Эймона мало интересовали лук, а Рэйнис редко носила платья, и осознание того, что ее мать совсем не знает ее детей из-за решений, которые она когда-то приняла, ранило Арью. Она подумала об Эшаре, которая шила брюки для Рэйнис и всегда находила новые книги для Эймона, и Арья почувствовала укол вины за то, что не только ее дети считали Эшару Дейн частью своей семьи. Со времен Штормового предела она стала второй матерью для нее, бабушкой для ее детей и действительно важным членом их семьи.

_____________________

Эйгон отлучился на встречу с лордом Бейлишем и Визерисом на время обеда, так что Арья осталась одна за столом со своей воссоединившейся семьей, и вновь чувствовала себя не в своей тарелке. Ее дети терпеливо отвечали на все вопросы, которые им задавали: Рэйнис с энтузиазмом описывала время, проведенное в Вейес Дотрак и на Стене с Джоном. Даже Санса засмеялась, когда она рассказывала о том, как Визерис упал с лошади, и, когда Арья подняла голову от своей чаши с вином, то обнаружила, что Джендри улыбается ей.

Даже сейчас, когда совесть настойчиво приказывала ей отвернуться, ее тело среагировало в точности наоборот, явно не желая забывать удовольствие, которое он доставил ей некоторое время назад. Они делали это уже сотни раз, и каждый раз она чувствовала себя по-новому, словно в тот первый раз в богороще. Лишь слова Рэйнис о том, что Бейлиш и Тирелл шептались о совокуплении волка с оленем, останавливали ее от ответа.

Если верховный септон и собирался оспорить ее брак перед судом, она не хотела, чтобы об ее измене заявили прямо перед Сансой и ее детьми, перед Эйгоном и их детьми.

Возможно, Лорас Тирелл был прав: она действительно была самой эгоистичной из женщин.

========== Часть 7.5 ==========

Джендри пришел к ней за три дня до коронации, обнаружив ее вместе с Алисанной в саду. Арья тут же осуждающе посмотрела на него, возмущенная, что он посмел подойти к ней в присутствии ее дочери, однако в его глазах не было ни капли кокетства, когда он сказал:

– Ренли вызвали в зал собрания малого совета.

С момента прибытия Ренли ко двору двумя неделями ранее, Арья проводила достаточно большое количество времени со своим бывшим мужем и последним настоящим другом при дворе. Она знала, что никто не понимал, как Ренли мог так просто обнимать ее, подшучивать над ее детьми и танцевать с ней за обедом, но Арье было абсолютно все равно. Она действительно заботилась о Ренли и знала, что во всех Семи Королевствах не нашлось бы человека, которому бы она настолько доверяла. Он также был единственным, с кем Арья поделилась информацией, которую узнала от Рэйнис, и Ренли тут же подтвердил все ее предположения.

– Между тобой и королевствами ничего не изменилось, – как ни в чем не бывало заявил Ренли однажды во время дневной трапезы. – Даже те, кто ненавидели Ланнистеров и Баратеонов, любят Сансу и ее детей, а слухи о вас с Джендри никуда не исчезли. Из любовницы принца ты превратилась в мою сбежавшую жену, а затем вернулась со своим драконьим мужем, чтобы забрать трон у своего любовника и сестры.

– Но я не…

– Я знаю это, – уверил ее Ренли, – но люди глупы. Роберт был не особо популярен, но зато Джендри был, и многие все еще желают видеть его на троне. Он искренне поддерживает Эйгона, но людей волнует то, что именно ты станешь его королевой.

– И Мейс Тирелл хочет успокоить их?

– Мейс Тирелл хочет, чтобы на троне сидел Тирелл, – объяснил Ренли, очищая кровавый апельсин от кожуры. – Он поставил все на Маргери, и, когда Роберт выбрал Сансу в жены Джендри, он тяжело это воспринял. Думаю, он обделался прямо в штаны от одной мысли о том, что Джендри погибнет во время восстания Железнорожденных, и Маргери сможет выйти за Джоффри и стать королевой. У него больше не осталось дочерей, но дочери Гарлана недавно исполнилось пятнадцать, она абсолютно невинна и достаточно мила, чтобы привлечь даже мое внимание.