Текст книги "No Featherbed for Me (СИ)"

Автор книги: lit_chick08

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

_____________________

Ворон прилетел из Винтерфелла через два месяца после отъезда ее детей, но Арья не могла решиться прочитать письмо в одиночестве. Она бежала через весь замок, отчаянно пытаясь найти Сансу, и обнаружила ее в компании нескольких лордов в тронном зале.

– Санса!

Она обернулась, готовая с укором взглянуть на невежественную сестру, но тут же заметила кусок пергамента в ее руках. Поспешно попрощавшись с лордами, Санса направилась к ней, и страх на лице старшей сестры позволил Арье почувствовать, что она не одна.

Они нашли пристанище в башне Десницы, и Арья уверенно вошла в покои, принадлежащие когда-то их отцу. Некоторое время они лишь смотрели на серую печать с изображением лютоволка, прежде чем Санса, взяв письмо в руки, распечатала его и молча прочла.

Из ее глаз покатились слезы, и Арья заплакала вместе с ней, закрыв глаза и ожидая того, что скажет Санса.

– Отец скончался, – проговорила она, но ее голос сорвался. Несмотря на то, что это были не самые худшие новости, которые Арья могла получить, она чувствовала себя так, словно ее пронзили ледяным лезвием.

Нед Старк умер во сне, когда лихорадка обернулась страшным кашлем, истощившим его силы. В письме матери были изложены лишь факты, но, читая его, Арья видела на пергаменте следы слез Кейтилин Старк. Он будет предан земле в криптах под замком, со своим отцом, братом и сестрой, и мысль о том, что ее отец будет погребен в таком темном и холодом месте, ранила Арью еще сильнее.

Пока Санса исполняла свои необходимые обязанности: ответить матери на письмо, организовать поминальный звон колоколов по бывшему Деснице, Арья думала о Джоне Сноу. Может, Рэйгар и был его настоящим отцом, но именно Нед Старк вырастил его таким – братом, которого Арья безумно любила. Знал ли он? Был ли он еще жив?

Хотя снег был ей по колено, Арья пошла в богорощу и молилась о том, чтобы никто из тех, кого она любит, не присоединился к ее отцу в криптах.

_____________________

Люди бежали из Королевской Гавани, пытаясь перебраться еще южнее. Как только пошли слухи о том, что Иные продвигались все дальше на юг, и что даже драконы Таргариенов не могут удержать их, люди собирали все свои ценности и направлялись в Дорн, на Перешеек или садились на любой корабль, следующий в Вольные Города.

– Мы не можем прекратить панику, – одним утром заявила Дейенерис, когда они наблюдали за людьми, пытающимися пробраться сквозь заваленные снегом улицы с телегами и сумками. – Нам нечего сказать им, чтобы уверить в безопасности.

– Разве кто-то может сейчас быть в безопасности? – протянула Санса, скрестив руки на груди. Хотя она и не рассказывала об этом, Арья знала, что Элинор, Роуз и Алиса сейчас находились на корабле, направляющемся в Эссос, вместе с женой и детьми Томмена. Официально они лишь посещали Вольные Города, но Арья понимала, что Санса была уверена в том, что ее детям небезопасно оставаться на утесе Кастерли.

Арья не могла злиться на нее за это. Если бы она только могла, она бы отослала детей куда угодно, лишь бы обеспечить им безопасность.

Несколько дней спустя в Красный Замок прибыли Маргери с Элией, шокировав Арью своим неожиданным появлением. Ее падчерица была так же плотно сложена, как и ее двоюродная бабушка, но ее лицо было скрыто шарформ, открывающим лишь ее ярко-зеленые глаза. Она выросла с их последней встречи в Хайгардене, и Арья удивилась, когда Элия обняла ее. Джессе не нравилось, когда ее дочери проводили слишком много времени с Арьей, но у Элии не осталось никого, кроме нее, кого можно было хотя бы отдаленно назвать родителем.

– Она принцесса Железного Трона, – свирепо произнесла Маргери, – и она заслуживает защиты Твердыни Мэйгора.

– Разумеется, – согласилась Арья. Хоть она и не доверяла Тиреллам, самым меньшим из того, что она могла сделать для дочери Эйгона, было обеспечение ее защиты.

Тиреллы не знали о том, что сделала Маргери. Санса поделилась с ней лишь этой информацией в первую ночь после их прибытия. Мейс Тирелл хотел отослать Элию прочь до окончания войны и затем посадить ее на трон, узурпировав Бэйлора. Лишь Маргери хотела уберечь ее от всего этого.

– Она была пешкой, как и мы, как и Джесса, – сказала Санса, когда Арья выразила свое удивление действиями Маргери. – Если война закончится хорошо, меньше всего Маргери хочется, чтобы на Элии лежала вина за недовольство ее братьев и сестер.

А если она закончится плохо, то у нее в любом случае будет шанс стать королевой, про себя закончила Арья.

На пике женственности, принцесса Элия Таргариен была бы самой прелестной из дочерей Эйгона. Когда шарф слегка спадал, открывая нетронутую часть ее лица, Арья видела ту же деликатную красоту, которой обладала Джесса, и часто думала о том, предпочла бы Элия сейчас сгореть тогда в Летнем Замке. Хотя ей удалось сохранить ногу, она ходила с явной хромотой, и ее правая рука была бесполезной, крепко привязанная к телу шелковой тканью. Казалось, Элия неплохо справлялась, но сердце Арьи кровоточило каждый раз, когда она вспоминала маленькую девочку, которая залезала на колени к Алисанне и преследовала Брандона по пятам.

Сначала она предложила Элии расположиться в ее старых покоях, но она вежливо отказалась, сославшись на дурные воспоминания о своем мучительном выздоровлении. Арья приказала проверить комнаты, принадлежавшие Джессе, и жалела о том, что не может ничего рассказать Элии о ее матери. Она могла предложить ей лишь банальные истории об Эйгоне, которые Элия не желала слушать.

Бэйлор обожал свою тетю, радостно визжа при каждом ее появлении, и это слегка успокаивало Арью. Больше всего она боялась того, что Бэйлор потеряет всю свою семью, так и не узнав ее. Теперь у него была хотя бы Элия.

Отчеты с Севера приходили от случая к случаю и являли собой, в основном, краткие сведения о происходящем. Последний Очаг был покинут, захваченный Иными, флот Аши Грейджой помогал в защите побережья, лорд Гловер пал вместе с половиной его людей. Хорошие новости приходили рука об руку с плохими, и Арья с трудом выдерживала ощущение собственной чертовской бесполезности.

Однажды вечером Арье пришло сообщение о том, что Рикон был ранен и отправлен на восстановление в Кархолд, и Элия присоединилась к ней, безмолвно опустившись на стул напротив. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь мягким дыханием Элии, прежде чем она произнесла:

– Это наша вина.

– О чем ты?

– Пожар. Мы с Оленной виноваты в нем.

У Арьи закружилась голова.

– Дорогая, что ты…

– Оленна хотела дракона, как у Алисанны, – мягко сказала Элия, однако в ее голосе звучали стальные нотки, – но она знала, что ей понадобится дикий огонь, чтобы яйцо вылупилось. Я была меньше и проворнее, так что она попросила меня украсть немного у пиромантов. Той ночью мы пытались проникнуть наружу, но я споткнулась и уронила бутыль. – Ее голос дрожал, но Элия продолжала: – Все произошло так быстро. В ту же секунду платье Оленны загорелось и, когда я попыталась затушить пламя, оно захватило и меня. Отец и сир Ролли услышали наши крики. Им удалось спасти меня, и отец вынес меня из замка, но ему пришлось вернуться за близнецами. Я мало что помню после этого, но… Это был не дядя Визерис. Это были мы.

На несколько минут Арья потеряла дар речи, пытаясь переварить неожиданную исповедь Элии. Когда она наконец открыла рот, то произнесла лишь:

– Это был несчастный случай.

Элия покачала головой.

– Они все погибли из-за того, что я споткнулась.

Тогда она подумала о Рэйнис и той боли, что звучала в голосе дочери, когда она призналась ей в своем участии в пожаре и ужасных намерениях, с которыми она привезла драконье яйцо в Летний Замок. Рэйнис и Эймон принесли лучину, а девочки Джессы обеспечили искру, и вина за это пожирала их заживо.

– Ты была лишь ребенком, который хотел помочь своей сестре. Ты не могла знать, что произойдет.

– Они все погибли из-за того, что я споткнулась, – еле слышно повторила Элия, и Арья неожиданно для самой себя придвинулась ближе, чтобы обнять ее. Она скорбела по своим несчастным детям, сгоревшим в кроватках, по своему мужу и своим детям, но никогда не ощущала ответственности за их смерть. Но Элия потеряла все в этом пожаре: мать, отца, сестру и свою прошлую жизнь. У нее забрали даже выживших братьев и сестер, незамедлительно отправив ее в Хайгарден. Элия носила свою боль на своей коже, в то время как Рэйнис и Эймон прятали ее внутри себя, но ни один из них не заслужил подобного наказания за обыкновенную небрежность.

Если бы у нее не было романа с Джендри, если бы она уверила своих детей в том, что им не нужно никому ничего доказывать, если бы Джесса не так сильно желала, чтобы у ее детей было столько же прав, сколько и у детей Арьи, может, всего этого не произошло бы? Возможно, именно грехи родителей толкнули их детей на такие отчаянные меры?

Арья поклялась, что, если ее дети вернутся с Севера, она сделает все, чтобы прекратить войну между ними и дочерью Джессы.

_____________________

Вороны прилетели вместе, и Арья вспомнила старую поговорку “Темные крылья, темные слова”. Оба письма были запечатаны лютоволком Винтерфелла, и в этот раз Арья не стала дожидаться Сансу. Она распечатала их в детской Бэйлора, пока они с Элией играли на полу, и зеленые глаза неотрывно наблюдали за ней, в то же время помогая малышу строить очередную башню, которые ему так нравилось рушить.

Жесткая рука Джона сообщала ей о том, что война закончилась, Иные повержены, и Стена пала.

Изящным почерком Алисанны были выведены лишь три слова: Ты должна приехать.

========== Часть 12.3 ==========

На Север она отправилась в сопровождении нескольких рыцарей Королевской Гвардии вместе с Сансой, Бэйлором и Джендри. Элия осталась в Красном Замке с Дейенерис, которую Арья назначила регентом на время своего отсутствия. Она не знала, что ожидает их в Винтерфелле, но понимала, что Алисанна не стала бы вызывать её, если бы новости были хорошими.

Вокруг них стремительно расцветало лето, и снег постепенно таял, когда воздух стал слишком теплым. Всего за день зима волшебным образом обернулась летом, и к тому моменту, как они достигли Перешейка, в поле зрения не осталось ни единой снежинки.

Казалось, это был новый мир.

Зимний городок наводнили беженцы с Севера, потерявшие свои дома во время войны. Арья видела, как люди Робба раздают еду и припасы, но знала, что этого далеко не достаточно. Когда они доберутся до замка, она напишет Дейенерис с просьбой прислать больше провизии на Север. В позиции регента было мало преимуществ, но возможность помочь была одной из них.

Стоило им въехать в ворота Винтерфелла, как они увидели бегущую к ним Алисанну. Арья едва узнала ее: одетая в простое серое платье и с растрепанными волосами, она была совсем не похожа на молодую женщину, что отправлялась на Север. Даже Бэйлор, казалось, не сразу понял, кто стоит перед ним, но через мгновение уже тянулся к своей матери, извиваясь в руках Арьи.

Лишь когда Алисанна разразилась громкими рыданиями, прижимая к себе Бэйлора, Арья поняла, насколько действительно плохо обстояли дела.

_____________________

Их тела были завернуты в льняную простынь, и даже душистые масла не могли перекрыть удушающий запах гниения. Они лежали бок-о-бок, глаза их были закрыты, и Арья вспомнила, как они делили постель на Стене, когда были ещё совсем маленькими. Кто-то соединил их ладони, и Арья, увидев это, не смогла сдержать рвущихся наружу слез.

Джон доложил ей обо всем, что произошло, как только Алисанна вместе с Бэйлором ушла проведать Брандона, прикованного к постели. Он рассказал ей, что Эймон упал со спины Мираксеса во время битвы, и меч пронзил ему сердце. Джон описал его смерть как быструю и сравнительно безболезненную, но никакие описания не могли унять разрывающееся сердце Арьи. Именно Джон унес его тело с поля битвы и отправил в Винтерфелл.

С Рэйнис все было не так просто.

– Она была самым свирепым воином, которого я когда-либо видел, – заявил Джон, когда Арья с нежностью пригладила завиток волос на голове дочери. – Она пробивалась сквозь Иных словно одержимая и спасла очень много жизней.

– Тогда что же случилось?

И Джон рассказал ей.

Это была последняя битва, и дракон Алисанны пал под ливнем стрел. Его туша придавила ее, и, пока она пыталась выбраться, к ней подобрался Иной, готовый совершить смертельный удар. Рэйнис появилась из ниоткуда, блокировав его своим мечом, и смогла убить, но он успел распороть ей живот.

– Рана воспалилась, – сказал Джон и тут же замолчал, не желая оглашать очевидное. В то время как Эймон умер быстро, Рэйнис мучительно угасала от пожирающей ее тело инфекции. Ее смерть была ужасной, и Арья не могла вынести мысли о том, что ее первый ребенок погиб именно так.

– Алисанна сказала, что Эймон хотел бы быть похороненным здесь, но добавила, что Рэйнис не хотела бы быть погребенной без него. Мы не могли ничего предпринять без твоего согласия…

– Они оба должны покоиться в криптах, – перебила его Арья, вытирая слезы. – Там их место.

Джон понимающе кивнул.

– Я поговорю об этом с Роббом. – Обняв Арью за плечи, он сказал: – Пойдем, я отведу тебя к Брандону.

_____________________

Он был абсолютно не похож на прежнего себя, потеряв огромное количество веса во время выздоровления. Казалось, не было того мускулистого широкоплечего юноши, о котором шептались все девушки Королевской Гавани, когда он проходил мимо. От него остались лишь кожа да кости. Его волосы отросли, и борода закрывала впалые щеки, а длинные ноги скрывала тонкая простыня.

– Не волнуйся, мама, я не умер, а только выгляжу так. – Брандон слабо улыбнулся, указав на свои ноги. – Мейстер Подрик сказал, что я больше никогда не смогу ходить. Я ничего не чувствую ниже ребер.

– Но ты жив, – подчеркнула Алисанна, сидевшая рядом с кроватью со спящим Бэйлором на руках. – Все могло бы быть гораздо хуже.

– И какой теперь из меня рыцарь?

– Значит, ты будешь лордом Штормового Предела, – заявила она, пригладив рукой волосы Бэйлора. – Конец света не наступил. Теперь у нас есть второй шанс.

Арья едва слышала их разговор, присев на край кровати и проведя рукой по волосам Брандона, словно повторяя жест Алисанны, обращенный к ребенку в ее руках. Она чувствовала невероятную беспомощность, и горе сковало ей горло с такой силой, что, казалось, она не сможет сделать и вздоха. Все, чего ей сейчас хотелось, это прижать к себе Брандона и Алисанну, как если бы они снова были детьми, и никогда не отпускать их. Как это случилось? Как она могла потерять так много за такое короткое время?

– Тебе нужно побриться, – произнесла она с нерешительной улыбкой, коснувшись подбородка Брандона.

– Бабушка Кейтелин говорит, что так я больше похож на северянина.

– Скорее на дикаря, – исправила Алисанна, мягко усмехнувшись, и на мгновение Арья смогла притвориться, что все было в порядке, а Эймон и Рэйнис просто-напросто вышли в другую комнату, и вскоре они все вместе вернутся в Королевскую Гавань.

Но ничто никогда не будет так, как прежде, и Арья прекрасно это понимала.

_____________________

Они собрались в большом зале, ее сестра и братья, их мать и Джон. Арья села между Джоном и Сансой, и среди знакомых лиц ощутила некое подобие спокойствия. В Винтерфелле к ней не обращались “ваша Светлость” и не преклоняли коленей, здесь она была просто сестрой, просто дочерью, просто еще одним Старком, и, даже сейчас, когда детство была давно позади, Арья наслаждалась тем уютом, что создавало присутствие ее семьи.

– Оказывается, чтобы собрать всех вас вместе необходим был конец света, – с улыбкой сказала Кейтилин.

Ее мать всегда была красивой женщиной, и возрасту было не под силу изменить этого. Ее темно-рыжие волосы обернулись серебром, лицо покрыли морщины, но в ней сохранилась статность, притягивающая взгляд. Арья понимала, что и Санса с возрастом останется такой же роскошной, но былая зависть, преследовавшая ее, исчезла. Пусть другие сравнивают ее с сестрой, Арья была не намерена больше делать это.

Ее братья были все так же хороши собой, как и раньше, особенно Рикон, хотя годы их юности прошли уже очень давно. В их бородах сквозила седина, рыжие волосы истончились и поблекли, а темные волосы Джона, побелевшие в некоторых местах, особенно выдавали его возраст. Старки из Винтерфелла постарели, и, несмотря на то, что эта мысль сама по себе была грустной, Арье она казалась скорее счастливой.

Лишь ее отец дожил до старости из своих братьев и сестры, а бедняжке Лианне не исполнилось и семнадцати лет. Нед Старк хотел дать своим детям безопасность и защиту, и судьба одарила их долгой жизнью.

Арье так сильно хотелось обеспечить своим детям то же самое.

Робб наполнил свою чашу вином и пустил флягу с горячительным напитком по кругу, чтобы все могли сделать то же самое. Он был совсем не похож на того мужчину, что так давно отвез ее в Королевскую Гавань, чтобы выдать замуж: юношеская привлекательность уступила место заметно выдающимся под камзолом животику и слегка подрагивающим рукам. Робб поднял чашу и произнес:

– За отца, за Эймона и за Рэйнис.

– Да благословят их Боги, – согласилась Санса.

Арья смогла сделать лишь один глоток вина, но не больше. Она позволила своей семье придаваться воспоминаниям о ее отце и детях, положив голову на плечо Джона и крепко сжав ладонь Сансы.

После стольких лет, проведенных среди драконов, Арье хотелось лишь одного – быть со своей стаей.

_____________________

Арья бродила по окрестностям Винтерфелла, когда услышала смех Бэйлора, доносящийся из-за деревьев. Она тут же последовала на звук и увидела, как Джендри играет с ее внуком в том самом пруду, где они плавали где-то в совсем другой жизни. Лето наступило быстрее, чем кто-либо ожидал, и жара усиливалась с каждым днем. Арья замерла, отчетливо вспомнив, как в последний раз плавала здесь в особенно теплый день.

– Не хочешь присоединиться к нам? – с легкой улыбкой спросил Джендри, посадив Бэйлора себе на плечо. В этот момент они казались настолько похожими, и Арья с трудом могла поверить в то, что кто-то действительно мог подумать, что Бэйлор – не Баратеон.

– Нет, спасибо.

Она села на берегу, наблюдая за тем, как Джендри то опускает Бэйлора под воду, то вновь поднимает над головой, вызывая у малыша неописуемый восторг. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем Джендри посадил Бэйлора на траву и вылез из воды. Ребенок тут же неуверенным шагом направился к растущим неподалеку цветам, а Джендри сел рядом с Арьей и сказал:

– Я вызвался приглядеть за ним, пока Алисанна отправляет письма Дейенерис.

– Обязанности королевы никогда не кончаются.

– Теперь я понимаю, почему ты никогда не хотела ею быть.

Арья нахмурилась, пихнув его в плечо.

– Ты когда-нибудь перестанешь напоминать мне об этом?

Он рассмеялся.

– Извини, больше не буду.

– Спасибо. – Она вздохнула. – Я просто беспокоюсь о ней.

– Думаю, не стоит.

– Почему нет?

– Потому что Алисанна, из всех твоих детей, всегда больше всех напоминала мне Сансу.

– Сансу?

Джендри кивнул.

– Идеальная леди во всем, но внутри нее – сталь. В ней есть сила, которая не позволит ей сломаться.

– Как и в Сансе?

– Как в Сансе. Мы, Баратеоны, всегда были отвратительны в делах управления, но не Санса. Она понимает людей, как и Алисанна. Она станет хорошей королевой и вырастит Бэйлора прекрасным королем.

– А что насчет Брандона? Он будет таким как ты?

– О, Брандон уже гораздо сильнее, чем я когда-либо был. То, через что он прошел, потеряв ноги… Я бы не смог этого вынести. Он будет в порядке и вернется на Штормовой Предел.

– Ты не думаешь, что они с Алисанной поженятся?

– Я думаю, что они уже упустили свою возможность.

Арья отчетливо слышала подтекст в его словах.

– Как мы?

Он кивнул.

– Как мы.

Бэйлор бежал к ним, сжимая в пухлой ручонке несколько вырванных сорняков, и Арья посадила его к себе на колени, поцеловав в макушку, покрытую влажными темными волосами. Она вздохнула, посмотрев на Джендри, и почувствовала невероятное спокойствие, окутавшее их двоих. Между ними больше не было той жажды и отчаянного желания; они оба были уже слишком стары для всего этого, и все, что у них осталось – это приятные воспоминания.

– Что ты будешь делать теперь?

– Девочки приедут обратно в Вестерос, и мы все вместе вернемся на утес Кастерли. После всего этого хаоса, у меня будет много работы. Девочки выйдут замуж, у них появятся собственные дети, и я смогу наконец стать веселым толстым дедушкой.

– Звучит замечательно.

– Надеюсь на это. – Он улыбнулся, когда Бэйлор перелез на его колени. – Ты вернешься в Красный Замок с Алисанной и будешь помогать ей править?

– Думаю, я останусь здесь, – ответила Арья, осознав, что действительно думала об этом, лишь когда слова сами сорвались с губ.

– В Винтерфелле?

Она кивнула, тут же набросав в голове целый план.

– На Севере сейчас очень много работы, да и я уже не нужна им. Мне так хотелось, чтобы они оставались детьми как можно дольше, но они так быстро выросли. Я не могу всегда быть рядом с ними.

– Значит, Винтерфелл.

– Винтерфелл.

Джендри вздохнул и, приобняв Арью одной рукой, притянул ее к себе и поцеловал в лоб.

– Я буду скучать по тебе.

– И я по тебе.

Она знала, что на этот раз их прощание было настоящим. Не было ни слез, ни горечи, лишь Арья, Джендри и их заливисто смеющийся внук, вместе наблюдающие за заходящим солнцем.

_____________________

Она проводила все больше и больше времени в криптах, чья прохладная полутьма предоставляла ей временное убежище от горестей и страданий, царящих на поверхности. Скульптор, которого нанял Робб, явно обладал недюжинным талантом, и Арья с грустью и тревогой всматривалась в каменный лик своего отца. Статуи Эймона и Рэйнис были еще не закончены, но Арья сомневалась, что кому-либо удастся отразить в них хотя бы малую часть того, чем обладали ее дети.

Зачастую Арья разговаривала с ними, поочередно то извиняясь, то рассказывая им о том, что происходит в Винтерфелле. Иногда она находилась там часами, изо всех сил стараясь загладить вину перед своими старшими детьми. Они страдали больше всех, пришедшие в этот мир, когда она была еще молода и достаточно глупа, чтобы поверить в то, что она когда-нибудь сможет обрести желанную свободу. Они двое всегда это понимали, в отличие от Алисанны и Брандона, и, в конце концов, именно на их плечи пало тяжкое бремя дома Таргариен.

Она стояла перед гробницей Рэйнис и рассказывала историю о том, каким счастливым было рождение ее первенца, когда Алисанна присоединилась к ней. Ее единственная оставшаяся дочь молча слушала, и, лишь когда Арья закончила, сказала:

– Ты должна подняться, мама.

– Я скоро…

– Их больше нет. Они тебя не слышат. – Обняв Арью за плечи, она умоляла: – Не стоит гоняться за призраками. Они бы не хотели этого.

– Мне так и не выпало шанса все исправить.

– Исправить что?

– Рэйнис…

– Рэйнис любила тебя, мама, как и Эймон. Так же как Брандон, Бэйлор и Я. Да, они сердились на тебя, но никогда не ненавидели.

– Они умерли с мыслью о том, что я виню их в смерти Дэйрона и Дейны.

– Они умерли, виня в этом самих себя. Ничего не изменится от того, что ты будешь проводить здесь все свое время. Какие бы грехи они ни совершили, они отдали свои жизни, чтобы защитить нас всех. Я не думаю, что Боги накажут их после этого. – Алисанна нашла ладонь матери и крепко ее сжала. – Поднимайся. Мы с Брандоном хотели бы поужинать с тобой.

Арья ушла вместе с ней, но сердце ее осталось в криптах. Она не могла смириться с мыслью о том, что ее дети навсегда останутся погребенными во тьме, и вряд ли когда-нибудь сможет.

_____________________

Бран принес Брандону отцовское кресло с приделанными к нему колесами, чтобы он мог хотя бы присоединиться к остальным в большом зале. Он потерял так много веса, что сыновья Робба с легкостью спустили его вниз, и, хотя Брандону не нравилось, что к нему относятся, как к калеке, он явно был счастлив наконец покинуть свои покои.

– Мейстер Подрик думает, что мне стоит остаться здесь, пока я не окрепну, – сказал ей Брандон, когда она провозила его через оранжерею, наполненную цветочным благоуханием. – Джендри сказал, что позаботится о Штормовом Пределе до моего возвращения.

– А что насчет Алисанны?

– Алисанна хочет обзавестись целым выводком детей и жить в мире и спокойствии. Я же могу обеспечить ей лишь первое. Мы уже говорили об этом и все решили.

Арья понимала, что ему было больно говорить об этом, хотя его голос звучал ровно.

– Мне так жаль.

– Я не нуждаюсь в твоей или чье-либо еще жалости. Это не значит, что мы расстаемся навсегда. К тому же, у нас есть Бэйлор.

– Но ты ведь всегда можешь посетить Королевскую Гавань?

Брандон посмотрел на нее, удивленно приподняв одну бровь.

– Королевскую Гавань? Алисанна отправляется на Драконий Камень.

– Драконий Камень? Она собирается править оттуда?

Он рассмеялся, покачав головой.

– Не верю, что она до сих пор тебе не рассказала. Она обсудила это утром с дядей Роббом.

– Не рассказала что?

– Она разделяет королевства, которые Эйгон когда-то воссоединил. Все семь королевств вместе с Королевской Гаванью, а Красный замок останется Элии.

– Что? Это… это безумие!

– Безумие, величие – кто теперь разберет? Она вернется в Королевские земли лишь для того, чтобы сделать официальное заявление. Она призовет всех глав Великих Домов и дарует им суверенитет. Я стану Королем Брандоном, первым Штормовым королем за последние триста лет.

Арья задумалась о том, что он только что рассказал ей. Семь королевств, семь королей, никакого Железного Трона… Рэйнис бы впала в ярость от одной мысли о подобном, а Эймон бы поддержал ее, как и всегда, но их больше не было. Алисанна была королевой, а королева вольна делать все, что пожелает.

Даже если эти желания означали конец ее правления.

_____________________

Процессия была почти готова к отбытию. Алисанна и Бэйлор отправятся на Юг в своей лучшей повозке вместе с Сансой и Джейн Вестерлинг. Джендри и Робб ехали вместе с ними, а Джон займет должность кастеляна, в то время как Бран вернется на Перешеек, а Рикон – в Речные земли. Арья стояла позади сидящего в своем кресле Брандона, пока все обменивались прощальными поцелуями и объятиями.

– Обязательно приезжай, как только все уляжется, – почти приказала ей Санса, притянув к себе с такой силой, что у Арьи не было иного выбора, как сжать ее также крепко. – Я не хочу, чтобы мы снова стали чужими друг другу.

– Никогда, – согласилась Арья, вдохнув запах волос Сансы, прежде чем отпустить ее. В голубых глазах сестры мерцали слезы, и Арья вновь заключила ее в объятия. – Спасибо тебе за все.

– Для чего еще нужны сестры? – Решительно отстранившись, Санса вытерла слезы со щек и улыбнулась Брандону. – Кстати, насчет тебя! Роуз буквально умоляла меня позволить ей навестить тебя в Штормовых землях, когда ты вернешься. Сможешь принять свою сестру, когда это случится?

Брандона явно удивили слова Сансы, но он кивнул, широко улыбнувшись.

– В любое время.

– Нас ты тоже должен быть готов принять в любой момент, – вставила Алисанна, вышедшая из замка с Бэйлором на руках. – То, что ты теперь король, а я – простая леди, еще не значит, что ты можешь забыть о нас.

Брандон засмеялся.

– Простая леди? Да ты лгунья, вот ты кто!

– Ой, заткнись, – сурово проговорила она, но ее лицо тут же смягчилось, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Он по-прежнему носил растрепанную бороду, и, когда Алисанна отстранилась, ее губы покраснели. – Ты будешь писать мне?

– Каждую неделю, как и обещал.

Арье казалось, что ей не стоило смотреть на их расставание, от которого воздух вокруг пропитался горечью и тоской. Она отвела глаза и увидела Джендри, поднимающегося на свою лошадь. Словно почувствовав ее взгляд, он обернулся и посмотрел прямо на нее. Наконец, лишь слегка склонив голову и грустно улыбнувшись, он поскакал к передней части колонны.

Стоило ей лишь на мгновение отвлечься, чтобы посмотреть, как Брандон обнимает Бэйлора, взъерошив его волосы, как она тут же потеряла Джендри из виду.

Когда колонна начала свой медленный путь, Арья вспомнила о последней королевской процессии, покидавшей Винтерфелл без нее. Казалось, это было так давно, словно в другой жизни, давшей начало чему-то совершенно новому.

После того, как все покинули Винтерфелл, Арья лениво прогуливалась по двору вместе с Нимерией, следующей за ней по пятам, когда из замка вышел Джон в одежде для верховой езды.

– Я собираюсь в Волчий лес, не хочешь присоединиться?

Арья кивнула, подобрала свои юбки и последовала за ним в конюшню. Когда она устроилась в седле, ударила свою лошадь по бокам и рассмеялась, услышав, как где-то позади Джон кричал ей вслед, впервые за почти тридцать лет Арья наконец почувствовала себя на своем месте.

Конец