Текст книги "No Featherbed for Me (СИ)"

Автор книги: lit_chick08

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Эйгон вздохнул, положив пергамент на стол и подняв взгляд на ее лицо. Наконец, он задал именно тот вопрос, который Арья и ожидала от него услышать:

– Ты хочешь, чтобы он приехал?

– Я хочу спокойствия, а его присутствие лишь нарушит его.

Он усмехнулся, изогнув одну бровь.

– Осторожнее, Арья. Ты начинаешь отвечать совсем не по-королевски.

Арья раздраженно выпалила:

– Тогда вот тот ответ, который удовлетворит тебя: я думаю, что это лицемерно – запрещать человеку, которого ты назначил хранителем Запада, появляться при дворе. Ты не доверяешь ему свой замок, но доверяешь Западные земли, которые обеспечивают тебе большую часть дохода и оборону. Если бы ты был умнее, ты бы никогда не исключил его из малого совета и не назначил бы Гарлана Тирелла вместо него, а если бы ты был действительно умен, то понимал бы, что он – твой лучший друг в Семи Королевствах.

Она заметила пламя в глазах мужа.

– Мой лучший друг? Так ты называешь человека, который спал с моей женой?

– Он помог тебе удержать королевства даже после того, как ты лишил его короны, приговорил своего деда и дядю к смерти и заточил свою собственную мать. На случай, если ты забыл, тебя не особенно и любили, когда ты только прибыл в Вестерос, и, если бы не он, все было бы гораздо сложнее.

– То есть, я должен забыть то, что произошло между вами?

– Нет, ты должен помнить, как это было, как несчастны были мы все тогда. Каждый допустил ошибку, и если я могу видеть Джессу Тирелл каждый день и называть ее своей сестрой, то ты уж точно можешь проявить немного доброты к этому человеку и не заставлять его гнить на утесе Кастерли.

Он вздохнул, потирая виски.

– Я боюсь, что если увижу Джендри Баратеона снова, то ударю его прямо в лицо.

– Ты считаешь, мне не хочется сделать то же самое с Джессой каждый раз, когда я вижу ее? Единственным утешением для меня является то, что у меня есть сыновья, а у нее нет, – она попыталась улыбнуться. – Ты превратил меня в глупую женщину.

Эйгон издевательски усмехнулся.

– Тебя? Если бы у меня была сотня мужчин, похожих на тебя, я бы смог покорить любую землю.

Она потянулась к нему, нежно коснувшись его щеки.

– Я подарила тебе пятерых прекрасных детей и дважды вышла за тебя замуж. Ты любишь Брандона так же, как и Эймона с Дэйроном. Больше нет причин для ненависти.

– Я поручу Хэлдону отправить письмо на утес Кастерли, чтобы пригласить лорда и леди Баратеон с дочерьми ко двору, – на мгновение Арье показалось, что вопрос решен окончательно и потянулась к чаше с вином, но Эйгон осторожно перехватил ее запястье, привлекая к себе внимание. – Брандон мой сын.

– Да.

– Я не хочу, чтобы он узнал правду.

Ты просто не хочешь, чтобы он любил Джендри так же, как любит тебя.

Арья согласилась, зная, что лишь приняв это условие она сможет увидеть Сансу и ее девочек и попытаться возместить тот ущерб, что нанесла восемь лет назад.

Долгие годы в качестве жены лорда очень хорошо научили Арью лгать.

========== Часть 9.3 ==========

Алисанна обожала своих маленьких брата и сестру, так что постоянно приходила в детскую, убегая от септы Мейв только чтобы увидеть их. Будучи самой прелестной из детей Арьи, она развлекала Дэйрона и Дэйну песнями и поцелуями, а Эйгон насмешливо называл ее «мамочкой», и это прозвище тотчас разлетелось по всему замку.

По случайности Арья обнаружила Алисанну, Оленну и Элию в детской, разглядывающих спящих в колыбели детей. Она замерла при виде Джессы, которая терпеливо ждала, облаченная в яркое желтое платье, и выглядела гораздо красивее, чем Арья когда-либо была. Из всех обвинений, которые Арья предъявляла Джессе Тирелл, назвать ее уродливой было невозможно.

– Они очень красивы, – протянула Джесса.

– Спасибо.

– Я знаю, какую радость дети доставляют королю, – ее голос дрогнул, – и сын – благословение для нашего дома.

Впервые Арья действительно посмотрела на Джессу Тирелл. Вместо амбициозной интриганки, которую она привыкла созерцать, она, казалось, видела ее настоящую: все еще молодую девушку, которая, несомненно, многого натерпелась от деда и отца из-за того, что так и не родила королю наследника. Верховная королева на словах, но не любимая жена короля. Только сейчас Арья осознала, какой юной казалась Джесса по сравнению с ней и Эйгоном, и как не искушена она была в сердечных делах.

Она была едва старше Рэйнис, когда Мейс привез ее ко двору, чтобы подсунуть Эйгону. Каким надо быть человеком, чтобы торговать своей кровью, словно чертовой лошадью?

– У тебя еще будут сыновья, – проговорила Арья.

– Возможно, – допустила Джесса, и в ее взгляде было что-то твердое, когда она, впервые за все время их знакомства, посмотрела Арье прямо в глаза, – но, даже если я рожу ему дюжину здоровых сыновей, он будет любить твоих больше, – горечь и отвращение исказили ее утонченные черты, а сказанные далее слова напрочь уничтожили всю доброжелательность Арьи по отношению к девушке: – Даже твой бастард будет стоять выше моих сыновей.

– Все мои дети принадлежат королю, – прошипела Арья сквозь зубы, пытаясь сохранить спокойствие, пока Алисанна со своими сводными сестрами кудахтала над младенцами.

– Раз уж спать с королями – твоя специальность, я уверена, что это правда. Законные короли, узурпаторы, зовущие себя королями, у тебя просто талант заманивать обоих в свои сети. Были бы у меня твои способности, я бы не стала делить своего мужа и свой титул, а мой дом бы не проклинал меня за то, что я не смогла удержать внимание короля, – бросив взгляд на детей, Джесса повернулась к Арье, и ее лицо выглядело не менее свирепо, чем у ее дяди Лораса во время турниров. – Я недооценивала тебя.

– Как и большинство.

– Говорят, что в тебе больше от мужчины, чем от женщины, ты воин, а не леди. Все обсуждают твое примерное поведение в последнее время, но никто не забыл о твоих прошлых деяниях.

– Уверена, дом Тирелл этому поспособствовал.

– Я думала, что ты лишь глупая дикая шлюха, – спокойной прошептала Джесса, мило улыбаясь, – женщина, которой нет дела до чести, и которая спит с мужем своей сестры. Но, как я и сказала, я тебя недооценивала. В твоем животе росли драконы, ты использовала свою прелестную дочь, чтобы заманить дотракийцев на свою сторону, заставила короля признать своего маленького оленя, а затем, будто этого недостаточно, привезла драконов обратно ко двору. Даже Тайвин Ланнистер не смог бы придумать лучший план.

– Как ты смеешь…

– Я смею, потому что я все еще Верховная королева, – продолжала Джесса, – и у моих дочерей прав не меньше, чем у твоих. Я тебе не сестра, я не отдам то, что принадлежит мне по праву, просто так, прикусив язык. Мои дочери – законные принцессы Железного престола, и никто и никогда не сможет поспорить с этим. Возможно, я и не жила с одичалыми и не кочевала с кхаласаром, но не сомневайся – я буду сражаться за права моих детей так же свирепо, как и ты.

– Я никогда не хотела чего-то лишать их.

– Тебе это удается одним своим присутствием, – она покачала головой, сморщившись. – Ты думаешь, что я дура, прекрасный, но бесполезный цветок, но это не так. Я знаю, что он предпочитает тебя в своей постели и в своей жизни, уважает тебя и твое мнение. Я моложе и красивее, но у вас больше детей, и именно тебя он позиционирует, как свою правую руку. Я – лишь жена, от которой никак не избавиться, не рискуя лишиться богатства и силы моей семьи. Я – жалость Семи королевств.

Арья посмотрела на нее на мгновение, прежде чем холодно ответить:

– Что ты хочешь, чтобы я сказала?

– Я не нуждаюсь в ваших словах, леди Старк, но вы услышите мои, – прошипела Джесса, придвинувшись к Арье, так что их лица разделяли лишь несколько дюймов. – В жилах моих детей столько же драконьей крови, сколько у твоих, а престолонаследие – вещь очень непростая.

Вспыхнув от ярости, Арья ответила:

– Тогда, полагаю, однажды драконам придется станцевать.

На другом конце комнаты девочки Джессы играли с дочерьми Арьи, счастливые и беззаботные, как обыкновенные сестры.

_____________________

– Почему ты так нервничаешь?

Арья подняла взгляд, чтобы посмотреть в лицо Брандону, все еще заправляя рубашку в его штаны. Она знала, что он уже слишком взрослый для такого и может справиться и сам, но, как и всегда, Брандон не желал слушаться септу Мейв, требуя вмешательства Арьи.

– С чего ты взял, что я нервничаю?

Брандон поднял левую руку и нежно прижал указательный палец в область между ее бровей, словно пытаясь успокоить ее. Этот жест смягчил Арью, и она поймала Брандона за запястье, целуя его ладошку. Он немного наклонился, прислонившись своим лбом к ее, и прошептал:

– Я защищу тебя, мам.

Слезы подступили к ее глазам, когда она притянула Брандона поближе к себе, словно он был не больше Дэйрона. Она любила всех своих детей, но даже сейчас Арья знала, что Брандон принадлежит лишь ей одной. С момента прибытия в Королевскую гавань, он редко отходил от Эйгона, постоянно сражался с остальными мальчишками, прежде чем вновь гоняться за своим «отцом», но он все еще хотел, чтобы именно Арья укладывала его спать по ночам, все еще нуждался в ее мягких касаниях.

– Моя любовь к тебе глубже, чем море. Ты знал это?

Брандон коротко кивнул, прежде чем зарыться лицом в ее шею. Она вдыхала его запах – мыло после ванны, пот от жары, сохранившийся аромат Севера – и сжала его немного сильнее, когда одинокая слеза скатилась по ее щеке. Где-то в Красном замке бродили Санса, Джендри и их дочери, прибывшие около полудня. Арья хотела пойти к Сансе, поговорить с ней, но Эшара убедила ее подождать, пока все отдохнут и соберутся вместе.

Меньше, чем через час, Джендри впервые увидит своего сына, и Арья действительно была напугана.

– Мама? – заговорил Брандон, пока она помогала ему залезть в его новую тунику из красного бархата с черной отделкой.

– Да, любовь моя?

– Ты сегодня очень красивая.

Арья улыбнулась, бросив беглый взгляд на шелк своего фиолетового платья, будто специально сшитого так, чтобы подчеркнуть ее округлившуюся грудь и скрыть вес, набранный за время беременности близнецами. С накрученными и уложенными волосами, темным водопадом спадающими на плечи, Арья и вправду казалась себе красивой и пыталась уверить себя, что Джендри здесь совершенно не причем.

– А ты очень красивый маленький принц.

Лицо Брандона на мгновение потемнело, а рот скривился, словно он был не уверен, стоило ли ему что-то говорить. Наконец, он сказал:

– Тайвин говорит, что я не настоящий принц.

Арью не особо волновали сыновья Джоффри, но Тайвин, который был лишь на несколько лет старше Брандона, был известен, как жестокий избалованный мальчишка.

– Тайвин идиот.

Его серьезное выражение лица не изменилось, и он продолжил:

– Тайвин говорит, что отец на самом деле не мой отец, и что все знают об этом. Он говорит, что ты солгала.

– Ты из-за этого разбил ему губу два месяца назад?

Брандон кивнул.

– Он обозвал тебя.

– Люди иногда делают это.

Его маленькие пальцы коснулись длинной золотой цепочки на ее шее, и он прошептал:

– Я не дракон.

Она не могла солгать ему, не в этот момент. Обхватив его лицо и заглянув в его глаза, так похожие на ее собственные, она прошептала:

– Ты мой храбрый и сильный волк.

Брандон молчал несколько секунд, перебирая тяжелый аметист на ее цепочке, прежде чем спросить:

– Могу ли я называть отца «отец»?

– Конечно, – поцеловав его в лоб, Арья поднялась и взяла Брандона за руку. – Ты не сопроводишь меня на ужин?

Брандон улыбнулся широкой и счастливой улыбкой, и Арья попыталась не дрогнуть от того, как же сильно он был похож на своего настоящего отца.

– Конечно, мама.

Брандон никогда не был болтуном. Конечно, он не был молчалив, как Эймон, но никогда не чувствовал надобности нарушить тишину. Это было еще одной их с Арьей общей чертой – любовь к тишине. Когда они подошли к обеденному залу, Брандон, казалось, почувствовал нарастающее напряжение, постоянно сжимая ее ладонь, но его смех, когда Арья делала то же самое с его рукой, помог ей слегка расслабиться.

– Тетя Арья!

Сердце Арьи остановилось, когда, обернувшись, она увидела семью своей сестры, приближающуюся к ним.

У Элинор, Роуз и Алисы были такие же рыжевато-коричневые волосы, как и у Сансы, хотя у Алисы они были немного темнее. Все они были высокими, с кожей, похожей на фарфор, и Арье казалось странным, что ни одна из них еще не помолвлена. Элинор и Алиса присели в учтивом реверансе, а Роуз обняла Арью, заставив ее улыбнуться. Арья не любила, когда ей лишний раз напоминали об ее положении, и поклоны лишь смущали ее.

Санса была так же красива, какой Арья запомнила ее, хотя сейчас в ее синих глазах мерцала грусть, и мелкие морщинки показались у уголков ее рта и глаз. Все они старели, и Санса держалась с тем же достоинством, что и их мать. Ее улыбка, мягкая и незаметная, заставила Арью затрепетать, и она широко улыбнулась в ответ, не в силах сдерживаться.

Ей было трудно не пялиться на Джендри, который придерживал Сансу за локоть. Он все еще был высоким и широкоплечим, как и многие годы назад, все еще безумно красивый, даже когда половина его лица была скрыта за черной густой бородой. Его глаза засияли, когда он увидел Арью с Брандоном, и, когда ее сын улыбнулся своим дяде и тете, Арья заметила, что в лице Джендри что-то изменилось: он прикрыл глаза на мгновение, прежде чем снова принять бесстрастное выражение лица.

– Посмотрите, как вы выросли, – заставила себя прощебетать Арья. – Я едва узнаю вас!

– Вы тоже выглядите иначе, – ответила Элинор, и в ее голосе послышалась неуловимая насмешка.

– Она теперь королева, – встрял Брандон, привлекая внимание всех, кто находился в коридоре, – и ей приходится носить нарядные платья, а не то, что она надевала в Винтерфелле. – Улыбнувшись Элинор, он спросил: – Вы когда-нибудь были в Винтерфелле?

Элинор улыбнулась в ответ.

– Очень давно. Старая Нэн все еще там?

Брандон тут же кивнул, и его улыбка стала еще шире.

– Она рассказывала мне истории о других Брандонах и о маме, когда она была маленькой. Отец пообещал, что мы отправимся туда, когда Рикард женится. Возможно, вы тоже сможете поехать с нами!

Арья рассмеялась, растрепав его волосы.

– Думаю, тебе стоит сначала представиться, любовь моя.

Вспомнив о манерах, он четко проговорил, как учила его септа Мейв:

– Я Брандон из дома Таргариен, принц лето… лето…

– Летнего замка, – подсказала Арья.

– Принц Летнего замка, – закончил Брандон, смахнув волосы со лба. – Я приветствую вас в Королевской гавани от имени короля Эйгона, шестого его имени.

– Какой вежливый мальчик, – мягко проговорила Санса с болезненной улыбкой. – Я твоя тетя Санса, а это твой дядя Джендри и твои кузины: Элинор, Роуз и Алиса. Мы приехали с утеса Кастерли.

Брандон посмотрел на Джендри, некоторое время изучая его, и внутренности Арьи панически сжались, когда он произнес:

– Вы были королем.

– В другой жизни – да.

– Кто вы теперь?

Прежде чем Джендри успел ответить, Бран вошел в коридор, сердечно поприветствовав всех, и вся неловкость тут же улетучилась, когда они вошли в зал. Их с Сансой дети смеялись и рассказывали друг другу истории о Западных землях и Винтерфелле, львах и драконах, и Арья почти убедила себя, что все может вернуться на круги своя.

Когда она увидела, как Джендри смотрит на Брандона, Арья вспомнила, какой сомнительной была вся эта ситуация.

_____________________

Это стало уже древней привычкой – прокрадываться в кухню по ночам ради вина и оставшегося десерта. Хотя теперь, когда она стала королевой, улизнуть ночью стало труднее, особенно учитывая, что за ее дверью постоянно наблюдал один из рыцарей Королевской гвардии. Этой ночью им был сир Деймон Сенд, единственный, кто мог посмеяться и пошутить с ней и позволял ей больше свободы, чем остальные. Он лишь бросил короткий взгляд на нее, одетую в штаны Эйгона и мягкую тунику, с растрепанными волосами, и усмехнулся:

– Вот та леди Звездопада, которую я помню!

– Заткнись, – по-доброму ответила она, направившись в темноту коридора.

Она наполнила руки Деймона буханкой хлеба, черникой и банкой засахаренных орехов, прежде чем захватить две фляги крепкого дорнийского вина. Большой зал казался огромным, когда в нем находилось всего двое, и Арья вздрогнула, когда они с Деймоном уселись за одним из длинных столов.

– Я не буду пить на службе, – напомнил ей Деймон, когда она разлила вино на две чаши.

Протянув ему одну из них, она ответила:

– Я ничего не расскажу лорду-командующему.

Пока они выпивали и уничтожали сладости, Арья успела расспросить его о последнем визите в Дорн, когда они услышали приближающиеся голоса. Деймон тут же вскочил на ноги, коснувшись меча, но Арья не двинулась с места, осушив свою чашу и наполнив ее вновь. Ее тело расслабилось, впервые со дня прибытия Сансы и Джендри, и Арья поняла, что именно этого ей и не хватало.

Несмотря на ее попытки, она так и не смогла увидеться с Сансой наедине. Маргери и Джесса то и дело приглашали ее сестру на прогулки, а если Арья и подходила к ней, она постоянно находила какие-то отговорки. Не желая давить на сестру, Арья смирилась с тем, что они с Сансой будут видеться лишь на ужине.

Она сделала все возможное, чтобы их с Джендри пути не пересекались.

Дверь в зал распахнулась, и Арья искренне удивилась, увидев входящих Эйгона, Джендри и Ролли. Несмотря на нетрезвое состояние, Арья заметила, что у Эйгона была разбита губа, а вокруг глаза Джендри расцвел фиолетовый синяк.

– Вы что, дрались?

Они оба замерли, услышав ее голос, явно не ожидавшие обнаружить ее, напивающуюся ночью в большом зале, но Эйгон первым отошел от шока, слегка поправив ее:

– У нас был разговор.

– С кулаками?

Джендри опустил голову, будто смутившись, но Эйгон лишь рассмеялся и уселся за стол, захватив флягу. Сир Деймон встал к стене рядом с Ролли, и Джендри сел, наполнив брошенную чашу Деймона крепким вином.

– Я не понимаю, почему ты предпочитаешь это вину из Арбора, – заметил Эйгон.

– Думаю, я просто не в состоянии оценить все то, чем одарил нас Простор, в отличие от вас, ваша светлость, – протянула Арья, вызвав у Ролли едва заметную улыбку. – К тому же, я люблю все дорнийское. Пережиток времен, проведенных там, я уверена.

– Ты редко рассказываешь о том времени.

Арья пожала плечами.

– Мне нечего рассказывать. Я ездила на лошадях, танцевала, потеряла троих детей и ужасно надоедала своему несчастному мужу, царство ему небесное, – она вновь осушила свою чашу и забрала у Джендри флягу, чтобы наполнить ее. – Тебе бы понравился Нед.

– Он был хорошим человеком, – мягко согласился Джендри, и, на мгновение, Арье показалось, будто она снова была ребенком, практически раздетая перед всем двором, когда Джендри спас ее от цепких мужских рук и презентовал ее новоиспеченному мужу. – Он заслуживал лучшей кончины.

– Он заслуживал лучшего во многих отношениях, – она перевела взгляд на Джендри. – Как себя чувствует твоя мать?

В его глазах читалось явное удивление ее вопросу, но он ответил:

– Как и всегда. Санса ограничивает ее общение с девочками, и она ругается с Тирионом дни напролет, но, уверен, Серсея Ланнистер доживет до двухсот лет, если конечно ее не разорвет от ярости и гнева. – Его голос дрогнул, когда он добавил: – Она очень изменилась после того, как Джейме обезглавили.

– Мне нравился сир Джейме, – произнесла Арья, специально использовав титул, которого Эйгон лишил цареубийцу, прежде чем казнить его за смерть своего деда. – Когда весь двор прибыл в Винтерфелл, он обнаружил нас с Браном, тренирующихся на деревянных мечах, и сказал мне, что у меня очень хорошо получается.

– Ты ему тоже нравилась. Однажды он сказал мне, что, если бы у Робба были бы такие же большие яйца, как у тебя, твой брат мог бы с легкостью объявить себя королем Севера и править половиной королевства.

– Попахивает изменой, – мягко отметил Эйгон.

– Учитывая, что ты казнил моего дядю за измену, тебя трудно удивить.

– При дворе Роберта все было иначе, – сказала Арья слегка пьяным голосом. – Ты не знаешь, ведь тебя там не было, но Роберта не сильно волновали измены, он ко всему относился с большей добротой.

– Ты считаешь, мой двор не добр?

– Твой дядя безумец, – заявила она, взмахнув рукой, – которому нравится донимать людей своими желаниями. Мейс Тирелл со своими сыновьями ставят себя выше королевства, а люди не любят тех, кто заинтересован лишь в собственном богатстве. Бейлиш – тварь, которая играет людьми так же искусно, как Эймон играет на арфе, а Варис… Что ж, лишь одни Боги ведают, кому он действительно предан. Те, кому я доверяю, очень далеко, именно поэтому твой двор недобрый.

Эйгон резко выдохнул, невесело улыбнувшись.

– А я-то думал, что ты честна со мной в трезвом состоянии.

– Если хочешь красивых слов – иди и найди Джессу. Уверена, она пригладит твое… эго так, как ты того захочешь.

Смешок сорвался с губ Джендри, прежде, чем он успел сдержать его, и все они рассмеялись со странной смесью радости и горечи в голосах. Широкие плечи Джендри затряслись, когда Эйгон прикрыл глаза от смеха, и, на мгновение, Арья почувствовала себя девочкой, которая смеялась чаще, чем плакала, которая говорила больше, чем планировала. Это было странное чувство: ощущение комфорта, посетившее ее в компании двух мужчин, что знали ее лучше всех.

Когда смех стих, Эйгон заявил:

– Мы ведем себя, как дураки.

– Когда мы вели себя иначе? – ответила Арья, наполняя чашу вином.

========== Часть 9.4 ==========

Спустя неделю Арья обнаружила Сансу в детской, стоящей у одного из окон с Дэйроном на руках и улыбающейся ему с такой нежностью, что в глазах Арьи невольно встали слезы. Она не знала, сколько простояла в дверях, наблюдая за своей сестрой и сыном, но, когда Санса заметила ее, то густо покраснела.

– Их няне нужно было отлучиться…

– Ты не обязана объяснять.

Взгляд Сансы вновь упал на мирно дремлющего Дэйрона.

– Они очень красивые. Девочка настолько маленькая, что похожа на куколку, но этот маленький принц будет повелевать всеми, это точно. – Ее губы задрожали, когда она произнесла: – Когда родился Эйрон, я сшила ему красивое покрывало для церемонии. Может, я могла бы сделать такое же и для Дэйрона?

– Мне бы очень этого хотелось, – проговорила Арья, но ее голос сорвался, стоило ей вспомнить своего бедного племянника. – Я всегда была безнадежна в шитье.

Санса подняла взгляд, и по ее щекам покатились слезы.

– Но всегда опережала меня во всем. Королева с полдюжиной детей и мужем, который тебя обожает… Видимо, я оказалась недостаточно хороша…

– Санса…

– Я бы стала хорошей королевой, честной и справедливой. Я не была бы такой, как Серсея, а помогала бы Джендри всеми силами, – сдерживать рыдания становилось все труднее. – Мой сын стал бы идеальным королем.

– Я знаю.

Санса пересекла комнату, положив Дэйрона обратно в колыбель, и вытерла щеки. Собравшись с силами, она еле слышно проговорила:

– Я вижу в нем много от вас обоих.

– Он абсолютная копия Эйгона.

– Я имею в виду не малыша. – Убрав прядь рыжеватых волос за ухо, Санса призналась: – Когда мой сын родился мертвым, я безумно ненавидела тебя, ненавидела твоего сына. Почему ты родила здорового мальчика, а я нет? А потом, когда болезнь забрала Эйрона, я поняла, что это мое наказание.

– За что?

– За то, что желала Брандону зла, желала зла тебе. За то… за то, что пошла тогда к королеве Серсее, умоляя помочь мне сделать так, чтобы Джендри выбрал меня, а не тебя. – Санса вновь заплакала, продолжив: – Я не думала о вас двоих, когда шла к ней. В тот момент я могла думать лишь о том, что меня отдадут Джоффри, а он… Ты не представляешь, Арья. Ты даже не представляешь, на какие ужасные вещи он способен. Была одна служанка… Я бы продала тебя любому незнакомцу, лишь бы не быть невестой Джоффри.

Арья ничего не ответила, понимая, что Сансе было необходимо освободиться от долгих лет молчания, сожаления и боли.

– Я так отчаянно пыталась стать хорошей женой для Джендри и полюбить его со временем, как говорила мне мама, но между нами никогда не было страсти. Даже в лучшие времена, мы были лишь друзьями, которым приходилось делить постель, когда того требовал долг. Я всегда знала, что ему нужна ты, и он всегда знал, что мне нужен другой.

– Кто? – выпалила Арья, искренне ошарашенная подобным откровением со стороны сестры.

Санса слабо улыбнулась, зардевшись от гордости и смущения.

– Ты всегда считала меня настолько скучной, что у меня не может быть секретов, да? – Смахнув слезы тыльной стороной ладони, она уклончиво ответила: – Он был человеком на службе у Ланнистеров, слишком низкого происхождения, чтобы быть чем-то большим, чем другом, но я любила его всем сердцем. Возможно, если бы я была смелее…

Пытаясь вспомнить придворных людей Ланнистеров времен их молодости, Арья чуть было не прослушала следующую фразу сестры.

– Он писал тебе письма после рождения Брандона, и я крала их, как обыкновенная воровка. Я была переполнена злостью и ревностью… – Встретившись с Арьей взглядом, блестевшим от слез и отчаянья, Санса призналась: – Он хотел признать Брандона, как своего сына, и отправить его на Штормовой Предел к Ренли. Я не могла даже поговорить с ним, а он все писал и писал тебе, умоляя дать ему хотя бы шанс быть отцом твоего ребенка, называя тебя его «единственной любовью», и я… – Шагнув вперед и взяв руки Арьи в свои, она умоляла: – Прошу, не надо ненавидеть меня. Я была наполовину безумна от горя и все еще зла из-за вас, но я не хотела ранить твоего сына. Я клянусь Богами, старыми и новыми, Арья, я никогда не хотела ранить его.

Подобная смена ролей казалась Арье невероятной. Санса умоляла ее о прощении. Наконец, к ней вернулся дар речи, и, к ее собственному удивлению, она не была зла или обижена, не жалела о прошлых ошибках и упущенных возможностях. Она просто устала бороться.

– Прошлое осталось в прошлом. Я бы хотела двигаться вперед.

Когда она обняла Сансу рядом со своими дремавшими малышами, Арья молилась о мире.

Проблема заключалась в том, что Арья была не уверена, что он все еще существовал.

_____________________

Джендри нашел ее через несколько дней после их разговора с Сансой в детской, и в его глазах застыло дикое выражение, которого Арья не видела со дня их с Ренли свадьбы. Она играла в кайвассу с Рэйнис, которой явно надоело проигрывать, а Эймон наигрывал какую-то песню на своей арфе, когда Джендри вошел в ее комнату без стука, поразив ее детей подобной наглостью.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Это может подождать?

– Нет.

Арья понимала, что Рэйнис и Эймон смотрят на нее, и постаралась сохранять спокойствие, попросив их оставить их с Джендри наедине. Эймон сразу же поднялся, улыбнувшись своему дяде, но Рэйнис с подозрением оглядела их обоих, прежде чем уйти, и ее темный взгляд, казалось, тяжким грузом лег на плечи Арьи. Когда дверь закрылась, оставив их одних, Арья встала и подошла к окну, стараясь не смотреть на Джендри.

– Санса рассказала тебе о письмах, – предположила Арья, наблюдая за Брандоном и Алисанной, которые резвились в саду вместе с Оленной и Элией под надзором септы Мейв.

– Да.

Уровень напряжения в одном коротком слове заставил Арью застыть в ожидании.

– Джендри…

– Ты знала, что беременна, прежде чем уехала?

– Нет, мы были на полпути к Винтерфеллу, когда я осознала, что происходит. – Улыбнувшись при виде Брандона, забравшегося на яблоню, она добавила: – Он мой северный мальчик.

Несколько минут Джендри молчал, и Арья даже подумала, что он уйдет, но не была уверена, хотела ли она этого или нет. В конце концов, он произнес:

– Почему ты позволила Эйгону признать его своим, когда знала, что он мой?

Ощетинившись, Арья обернулась, злобно посмотрев на него.

– Потому что он не твой! Он никогда не будет твоим! Ты думал, письма смогут это изменить? Ты думал, что ты отправишь какого-то ворона, и все сразу станет хорошо?

– Конечно нет! То, что мы сделали, было неправильно, я знаю, но это не меняет того, что…

– Что в них было? – бросила она. – Скажи мне, что было в этих письмах такого, что могло бы что-то изменить!

На его лице отражалась настоящая злоба, знаменитый баратеоновский нрав давал о себе знать, и Арья ахнула, когда он пересек комнату, схватив ее за плечи.

– Ну конечно, с тобой ничего и никогда не имеет значения, так ведь? Ты делаешь выбор, и к черту всех остальных!

– Отпусти меня, – выплюнула она, пытаясь оттолкнуть его, но лишь снова ахнула, когда он прижал ее к стене. Арья чувствовала его каждой клеточкой своего тела, но в этом не было ничего интимного. Впервые за всю свою жизнь, она действительно боялась Джендри.

Тяжело дыша и сжав челюсть, Джендри смотрел на нее несколько мгновений, прежде чем ярость покинула его. Арья резко вдохнула, когда он уперся лбом в стену рядом с ее головой, и инстинктивно прижалась к нему.

– Мы создали его, – выдохнул Джендри ей на ухо, заставив ее вздрогнуть. – Я и ты, мы создали Брандона из ничего, и это…

Она ускользнула от него, нуждаясь в пространстве, дабы не совершить очередной глупости. Поправив платье, Арья пробормотала:

– Ему нужен был отец. Эйгон любит его, и я подумала… – Ее голос сорвался от давно забытой боли, и она выпалила: – Я сделала то, что должна была!

– Он мой сын, – сказал Джендри таким тоном, что Арья не могла заставить себя посмотреть на него. – Я хотел быть его отцом. Я хотел тебя.

– Это невозможно, – мягко возразила она. – Ты бы хотел, чтобы Брандон знал правду о том, что его родители эгоистичные клятвопреступники, о том, что его рождение стало позором для наших домов?

Джендри посмотрел на нее своими синими глазами, и Арья, казалось, перестала дышать на мгновение.

– Видимо в этом и заключается разница между нами, Арья. Я никогда не стыдился того, что люблю тебя.

Несколько часов после его ухода, Арья сидела в своей спальне и размышляла об истинных причинах своего стыда.

_____________________

Последним человеком, которого Арья ожидала увидеть с близнецами, была Рэйнис. Одетая в мягкие кожаные брюки и расписанную жилетку, ее старшая дочь с легкостью могла бы сойти за дотракийку, особенно когда от ее одежды пахло лошадью. Со слов Джессы, в голосе которой явно слышалось осуждение диковатого поведения принцессы, Арья знала, что Рэйнис провела утро катаясь с Рэйго и Дейенерис. Она прекрасно понимала, что ответственная мать должна была научить свою дочь вести себя как подобает принцессе, но катание на лошадях было намного лучше катания на драконах, так что Арья не озвучила свои опасения.

Рэйнис держала Дэйну на руках, и Арья застыла в дверях и улыбнулась, услышав, как Рэйнис тихонько поет на древнем языке. Она узнала колыбельную, которую Вэль и Далла пели маленькой Алисанне, и, вспомнив о времени, проведенном на Стене, Арья поняла,что скучает по одичалым и, в особенности, по Джону Сноу.