Текст книги "No Featherbed for Me (СИ)"

Автор книги: lit_chick08

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– Ты что, привел ко мне одну из тайных девушек своих людей, лорд Сноу? – мягко улыбаясь, спросила Вэль.

– Он привел к нам свою сестру, – исправил Манс. – Это королева Арья, жена южного дракона.

– Драконы, – с издевкой произнесла женщина, встав перед Арьей. – Ты считаешь себя драконом?

– Нет, я лютоволк, и мейстер Сэм сказал, что мне требуются ваши услуги.

Вэль бросила тяжелый взгляд на Джона, значение которого Арья не поняла, прежде чем грубо положить свои руки на ее живот. Она резко выдохнула, но не протестовала, позволяя женщине делать то, что ей требуется. Через мгновение Вэль отстранилась, и ее рот скривился.

– Это твой первый ребенок?

– Третий.

– Он развернулся не в ту сторону. Если роды начнутся, толстый Сэм не сможет тебе помочь. Я бы предложила поехать с тобой в замок, но меня там не ждут.

– Ты зарезала двух моих людей, – мягко напомнил ей Джон.

– Они этого заслужили, – с пренебрежением возразила Вэль. – Ты должна остаться здесь, если хочешь, чтобы я приняла ребенка.

– Она не может остаться здесь, – сказал Джон.

– Почему нет? – спросила Арья. – Я не какая-нибудь бесполезная леди. Я объехала весь свет…

– Но ты беременна.

– И я родила Эймона в палатке рядом с Дотракийским морем, – отрезала она, раздраженная словами брата. – Смогу и этого родить в тех же условиях. Мы вернемся в Черный замок за Эшарой и детьми…

– Ты не поедешь, – прервала Вэль. – Лорд Сноу привезет твоих детей. Ты должна оставаться в постели, если не хочешь, чтобы стало еще хуже.

Ее недовольство было явно заметно, так что Тормунд снова перекинул свою руку через ее плечи и крикнул:

– Не волнуйся, волчья девочка! Я составлю тебе компанию!

К вечеру палатка была установлена для Арьи, ее семьи и почетной одичалой, до тех пор, пока ребенок не появится на свет. Пока дети и Эшара спали, Арья беззвучно плакала в подушку, тоскуя по Брану, который должен был вместе с ней увидеть одичалых.

_____________________

п/п: Эта часть небольшая, зато следующая будет более объемной, чем обычно :)

========== Часть 6.4 ==========

Празднование свадьбы одного из сыновей Тормунда было в самом разгаре, когда живот Арьи пронзила резкая боль.

Эшара приоткрыла палатку, чтобы она могла видеть, как одичалые танцуют у огня, и Арья ясно различала силуэты людей, ставших ее товарищами за последние два месяца: Манс, Тормунд, Вэль, Далла, дети, которых Рэйнис называла своими друзьями, женщина, постоянно твердящая, что серебристые волосы Эймона принесут ему счастье, и мужчина, который называл ее не иначе как «Леди Сноу», потому что Джон навещал ее почти каждый день. Он был там и сейчас, попивая медовое питье и обсуждая что-то с окружающими мужчинами. Эшара танцевала вместе с одичалыми, освещенная бликами костра, и Арья видела в ней ту девушку, которой она когда-то была, которую любил ее отец, которая умерла тридцать лет назад. Даже Рэйнис плясала где-то неподалеку с Эймоном и сыновьями Манса, хотя их танцы казались скорее игрой в догонялки.

Арья попыталась закричать, однако ее голос поглотил шум барабанов и задушевное пение гостей. Когда боль усилилась, парализуя тело, Арья постаралась встать на ноги, придерживая живот, и направилась в сторону костра. Ей удалось сделать лишь дюжину шагов, прежде чем очередная волна боли повалила ее на колени, и она изо всех сил уперлась ладонями в землю, удерживая саму себя. Подождав, пока пульсирующая боль пройдет, Арья перевернулась на спину, задыхаясь от напряжения во всем теле.

Барабаны смолкли, и она услышала голоса людей, выкрикивающих ее имя. Когда Джон и Тормунд подняли ее, чтобы отнести обратно в палатку, Арья заметила яркую алую полосу на небесах, прорывающуюся сквозь темноту.

По сравнению с тем, как тяжело ей дались роды Рэйнис и Эймона, Арье показалось чудом, с какой скоростью этот ребенок рвался на свет. Она видела страх в глазах Джона, и даже рассмеялась бы над ним, если бы только боль не была настолько ужасной. Когда Кейтилин рожала, их всегда уводили подальше с Джори или старой Нэн, и приводили к ней лишь после того, как ребенок появился в целости и сохранности. Арья до сих пор помнила, каким маленьким и сморщенным был Рикон, когда только родился, и она тогда не могла понять, откуда он вообще взялся. Пока Робб и Джон стояли у кровати, а Санса и Бран забрались в постель, чтобы посмотреть на своего маленького брата, Арья сидела на коленях Неда, не проявив к нему никакого интереса.

Она скучала по отцу. Иногда больше, чем по кому бы то ни было еще.

Когда Вэль начала прогонять мужчин из палатки, Арья приподнялась и схватила Джона за запястье. Голосом, дрожащим от боли, она произнесла:

– Если со мной что-то случится, ты позаботишься о них.

– Конечно, – поклялся Джон.

– И скажи всем, что мне очень жаль. Я не хотела…

– Арья, я не…

– Обещай мне, Джон! Обещай мне!

Ее брат с силой сжал ее ладонь, быстро кивнув.

– Я обещаю. Я обещаю тебе.

Вэль посмотрела на Джона, когда Эшара и Далла начали стягивать с Арьи одежду. Блондинка положила руку на его плечо, мягко улыбнувшись.

– Не волнуйся, лорд Ворон, я сохраню ей жизнь, – Джон не двинулся, так что Вэль пришлось заставить его посмотреть ей в глаза. – Если хочешь помочь, иди успокой маленьких драконов.

Арья закричала, когда резкая боль вновь пронзила внутренности, закрыв глаза. Она почувствовала, как Эшара взяла ее за руку, умоляя дышать, и резко вдохнула, когда холодные руки Вэль дотронулись до внутренней стороны ее бедер. Боль постепенно стихла, и Эшара вытерла пот с ее лба влажной тряпкой, пока Вэль и Далла о чем-то шептались на языке Первых Людей, явно взволнованные чем-то. На мгновение Арье захотелось, чтобы Рэйнис была рядом и перевела их слова. Всего за два месяца ее дочь научилась свободно говорить на древнем языке, и постоянно практиковалась с Мансом и даже Вун Вуном. Тормунд часто подкалывал Арью насчет того, что в Рэйнис бурлит кровь вольных народов, а не драконов, но все было не так просто, как казалось.

Рэйнис говорила о том, что она принцесса, потому что Эйгон называл ее так. Она знала, что ее отец король, а ее мать королева, не до конца понимая, что значит этот титул в Вестеросе. Дейенерис была кхалиси, которая ездила на лошадях в разукрашенных жилетах и с аракхом на бедре. Далла была королевой, которая ругалась, дерзила и всегда носила кинжал между грудей. Рэйнис жила в Вейес Дотрак, на море, а теперь на Стене. Она не имела понятия о том, что значит быть леди в Семи Королевствах, и думала, что ее игры с мальчишками подготовят ее к жизни принцессы.

В пять лет ее дочь знала больше свободы, чем Арья когда-либо.

– Я должна перевернуть ребенка, – сообщила ей Вэль, – иначе вы оба умрете. Будет больно, и я не могу обещать, что он родится живым. Понимаешь?

– Да, – выдохнула она сквозь зубы, сжав руку Эшары еще сильнее, и приподнялась, готовясь к боли.

Арья закусила губу, тут же почувствовав железный привкус во рту, когда рука Вэль вновь прикоснулась к ее телу. Она ощущала движение внутри живота, жжение и резкую боль, пока женщина переворачивала дитя, и Арья пыталась дышать глубже, пыталась думать о чем угодно, кроме того, что происходит. О том, как Нимерия сворачивалась в клубок рядом с ней, о запахе моря в Звездопаде, когда она каталась на Винтер у берега, о поющей листве богорощи в Штормовом Пределе, о крепком луке Теона в ее руках, когда воспитанник отца учил ее стрелять, о том мгновении, когда Бран впервые залез к ней в покои через окно после его падения, о вкусе красных апельсинов, которые они с Сансой однажды стащили из кухни в Винтерфелле.

У меня была семья и друзья. Я была Арьей Старк из Винтерфелла, дочерью Эддарда Старка и Кейтилин Талли. У меня было трое законных братьев, сестра и сводный брат. Я была женой Эдрика Дейна, которого никогда не любила, а затем женой Ренли Баратеона, которого любила как собственного брата. Я была леди Звездопада и леди Штормового Предела, но в действительности никогда не была настоящей леди. Я любила человека, который должен был стать королем, так что я отказалась выйти за него, разбив собственное сердце на части. Но если я умру в этой палатке, меня запомнят как предательницу.

Роды продолжались два часа, когда ее дочь наконец-то появилась на свет. Арья все еще дрожала от боли, когда Вэль обмывала ее тело теплой водой и прикладывала компрессы на кровоточащую плоть, но ее глаза были прикованы к ребенку, которого держала Далла, пока Эшара стирала слезы с лица Арьи. Дитя было маленьким, как и предсказывал мейстер Эймон, и ее волосы были того же серебристого цвета, что и у ее отца, но, когда девочка открыла свои глаза, они оказались серыми, такими же, как у Арьи, глаза Старка.

– Это к удаче, родиться под падающей красной звездой, – сказала Далла, передав ребенка в ее руки. – Дети, рожденные под ней, могущественны и сильны.

– Ты сильная, как мамонт, леди Ворона, – шутливо проговорила Вэль, стирая кровь со своих рук. – Я видела достаточно женщин, которые умирали в таком положении.

– У меня нет времени, чтобы умирать, – прохрипела Арья, глядя в лицо своей маленькой дочери.

– Ты уже выбрала имя? – прошептала Эшара, нежно пригладив мягкую щеку девочки.

– Алисанна.

Она надеялась, что однажды Эйгон встретится с ребенком, о котором он даже и не подозревал, но Арья знала, насколько непредсказуемой может быть война.

_____________________

Руки мейстера Эймона дрогнули на мгновение, когда Арья передала ему Алисанну, но сразу же уверенно приняли ее. Арья улыбнулась, увидев восхищение на лице старика, пока он легкими движениями пальцев изучал лицо девочки. Хотя она изначально решила остаться с одичалыми в Даре, сообщение Сэма о том, что Эймон вряд ли доживет до следующего полнолуния, заставило Арью отправиться в Черный Замок, чтобы представить ему свою дочь.

– Какого цвета ее волосы и глаза?

– Ее волосы серебристые, как у Эйгона, но ее глаза серые, как мои.

– Первая Алисанна была доброй и понимающей королевой. Ты знаешь песню о ней?

Арья знала, хотя ее никогда особенно не интересовали песни.

– Надеюсь, у этой Алисанны судьба сложится лучше. Далла говорит, что это к удаче, родиться под красной кометой.

– У дракона три головы, – еле слышно прошептал Эймон, так что Арья едва уловила его слова.

– Что вы имеете в виду?

– Ничего, дорогая. Это лишь старая легенда, – он поцеловал Алисанну в лоб. – Я не держал на руках ребенка с того дня, как покинул Королевскую гавань. В то время там было так много детей, так много Таргариенов. Теперь же нас осталось совсем мало. После падения Рэйгара я даже и не мечтал о том, что наш дом возродится, – в его затуманенных глазах застыли слезы. – Спасибо тебе, Арья.

– Мейстер Эймон…

– Твоим детям суждено сыграть немаловажную роль в грядущих событиях. Дома Таргариен и Старк, лед и пламя, это мощная сила. Это было предсказано… – его голос сорвался, и он протянул руки, попросив Арью забрать ребенка. Когда она потянулась, чтобы сделать это, Эймон схватил ее за запястье и произнес:

– Они пробудят драконов из камня.

Арья подумала о Визерисе и его угрозах о пробуждении дракона, об огромных черепах под Красным замком, и вздрогнула. Она не знала, сможет ли когда-нибудь полностью смириться с невидимым присутствием в своей жизни драконов.

Лишь через две недели, после похорон мейстера Эймона, Арья вспомнила об окаменелых драконьих яйцах в сундуке, разукрашенных кусках камня, подаренных ей Дейенерис. Она подняла кремовое яйцо, взвесив его в своих руках. Эймон подошел к ней, положив свою маленькую ручку на окаменелость и сказав: «Мое», и Арья невольно задумалась о том, что, возможно, эти яйца станут для ее детей тем же, чем были лютоволки для ее семьи.

Арья сразу же прогнала эту мысль. В конце концов, все знали, что драконы исчезли еще задолго до рождения самого мейстера Эймона.

_____________________

– Ты когда-нибудь жалел о том, что облачился в черное?

Джон поднял глаза от Алисанны, которую до этого щекотал, пока та хихикала и забавно корчилась. Рэйнис и Эймон мирно спали в своей палатке, а Эшара ушла вместе с Вэль, чтобы помочь ей принять очередного ребенка, так что Джон пришел к ней ночью, захватив с собой сладкого дорнийского вина. Арья любила наблюдать за тем, как он общается с ее детьми, в эти моменты его лицо сияло гораздо ярче, чем в любое другое время, и мысль о том, что он никогда не сможет сам стать отцом неприятно сдавливала ее грудь.

– Иногда, – признался он, заставив Алисанну взвизгнуть, когда он внезапно поцеловал ее круглый животик. – Лучше бы я подождал, как и говорил отец, чтобы понять, от чего действительно отказываюсь.

– Ты бы стал замечательным отцом.

– Но я не хотел передавать фамилию бастардов своим детям, – выдохнул Джон, поднимая Алисанну с мехов, на которых они сидели. – Робб должен был стать лордом Винтерфелла. Если бы я был законнорожденным, я бы мог стать рыцарем, как Бран или Рикон, но я был Сноу, а не Старком. Для меня просто не было места.

Арья подумала об Эдрике Шторме, собираясь открыть было рот, чтобы опровергнуть его слова, но вовремя остановилась.

– Но ты ведь не был бастардом на самом деле.

Его рука пригладила шелковистые волосы Алисанны.

– Я много думал о своей матери, Эшаре. Была ли она красивой? Любила ли она меня? Знала ли она, где я был? Любил ли ее отец? Почему он опозорил мою мать и самого себя этим поступком? Иногда я даже притворялся, что я его настоящий сын. Мы с тобой так похожи, так что забыть правду было нетрудно. До тех пор, пока твоя мать не бросала на меня свой взгляд. Тогда я вспоминал.

– Джон…

– Я даже и не думал, что ей была Лианна, – продолжил он, все еще всматриваясь в счастливое лицо девочки в его руках. – Я вспоминаю ее статую в крипте, истории о Рэйгаре, и это приводит меня в ярость.

– Ярость? – удивленно повторила она.

– То, что сделали Рэйгар и Лианна, было эгоистично, – отрезал Джон. – Он знал, что Лианна была обручена с Робертом, а она знала, что опозорит свой дом. Даже если Элия Мартелл и знала обо всем, даже если бы восстание не началось, из-за них пострадало огромное количество людей.

– Они любили друг друга, – вставила Арья.

– Конечно, это бы сделало мое детство гораздо счастливее, но, как мужчина, я понимаю, насколько безрассудно они поступили. Эйрис был безумен и должен был быть свергнут, но представь, насколько иначе все обернулось бы, если бы восстания не было. Наш дедушка, наш дядя, они бы остались живы, вместо того, чтобы быть сожженными и задушенными насмерть. Мне жаль, что я не знал своих родителей, но не уверен, что смогу когда-нибудь простить им то, что они оставили меня одного в этом мире, где я должен прятаться за личиной бастарда, страшась смерти.

Арья надолго замолчала, прокручивая его слова в голове, пока Джон поднялся на ноги и положил Алисанну в ее колыбель. Тихим голосом, чувствуя себя униженной речью Джона много более, чем словами Лораса Тирелла, сказанными много месяцев назад, она спросила:

– Ты думаешь, что я эгоистична?

Джон тут же осознал сказанное, и явно пожалел об этом. Арья ожидала, что он соврет или извинится, но вместо этого он сказал:

– Ты хочешь правду?

– Да, – ответила она, в действительности совсем не желая ее слышать.

– Я люблю тебя и твоих детей. Я бы умер, чтобы защитить вас от судьбы, постигшей жену и детей Рэйгара. Но то, что ты сделала, роль, которую ты сыграла во всем этом… Таргариены вторглись бы в Вестерос независимо от того, вышла бы ты замуж за Эйгона или нет, я действительно верю в это. Но ты знала, кто он такой и что хотел сделать…

– Он обещал, что не…

– И ты действительно в это поверила? – воскликнул Джон. – Ты поверила в то, что он не пожелает отомстить за все, что случилось с его семьей? Наша сестра замужем за принцем, Арья. Что станет с Сансой и ее детьми?

– Эйгон никогда…

– Я не утверждаю, что он убьет их, – исправил он, – но что с ними будет? Отправит ли он их в изгнание, чтобы они слонялись по Вольным городам, как нищие, как он когда-то? Заберет ли он владения Баратеонов и Ланнистеров? Дети Джоффри, дети Мирцеллы, дети Томмена, что будет с ними? Что будет с нашим отцом, который никогда не предаст Роберта?

– Хватит, – прошептала Арья, почувствовав слезы на щеках.

– Им не следовало выдавать тебя за Ренли, это правда, но то, что ты сделала, разбило их сердца. Может, ты и не принимала участия в войне, но ты подарила Эйгону наследников, детей, которых необходимо прятать, чтобы с ними ничего не случилось, – Джон тряхнул головой, так что его темные кудри упали на лицо. – Так что да, Арья, я думаю, что вы с Эйгоном оба эгоисты. Не важно, кто победит в этой войне, ты уже проиграла, и в этом виновата лишь ты сама.

– Я никогда не хотела этого, – это все, что она смогла ответить сквозь слезы.

– В этом вся проблема, Арья, – мягко сказал Джон, однако на его красивом старковском лице читалось сострадание. – Жизнь не всегда складывается так, как тебе того хочется.

========== Часть 6.5 ==========

Арья проснулась, почувствовав, как кто-то забирается в ее постель. Она знала, что солнце еще не взошло, но слышала голоса охотников, проходящих мимо ее палатки. С того для, когда они прибыли на Стену, Эймон постоянно спал рядом с ней, тесно прижавшись к матери своим маленьким тельцем, но в этот раз, к удивлению Арьи, рядом с ней, свернувшись клубочком, лежала Рэйнис. Даже будучи маленьким ребенком, она редко делила постель с кем-то, кроме брата, с которым им всегда спалось лучше, когда они были рядом. Арья вспомнила, как также спала рядом с Браном, когда они были детьми, до тех пор, пока их не расселили в разные комнаты.

– Что случилось, дорогая? – прошептала Арья, когда Рэйнис уткнулась в плечо матери, так что ее темные локоны касались лица Арьи.

– Папа мертв?

Мгновенно проснувшись, Арья отстранилась, подняв лицо Рэйнис, чтобы заглянуть прямо в ее карие глаза. В то время как Алисанна была ее счастливым ребенком, а Эймон ее вечно серьезным мальчиком, Рэйнис всегда была ее бесстрашной девочкой, которая залезала на верхушки самых высоких деревьев и дралась с мальчишками в два раза больше ее, если бы один из них осмелился бросить хмурый взгляд на ее брата. От вида подобной печали на лице Рэйнис сердце Арьи тревожно сжималось.

– Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами.

– Мы так давно не видели его, еще до того, как появилась Алисанна. И еще Карл сказал, что иногда отцы уходят и не возвращаются, потому что плохие люди убивают их.

– Иногда так и происходит, – согласилась Арья, – но твой отец дракон. Ты помнишь истории о драконах, которые он тебе рассказывал?

– Первый Эйгон и его сестры ездили верхом на драконах, которые дышали пламенем. Никто не мог победить драконов.

– Это так, – Арья обхватила лицо дочери руками. – Никто не может победить дракона, Рэйнис, и твой отец последний настоящий дракон. Ты помнишь слова дома Таргариен?

– Пламя и кровь.

– Пламя и кровь, именно, но ты не просто Таргариен. Ты – Таргариен и Мартелл, Старк и Талли. В твоих жилах течет кровь четырех великих домов Вестероса, и ты должна помнить, что ты сильна лишь тогда, когда сильна твоя стая.

– Моя стая? Как у волков?

Арья улыбнулась.

– Твой отец дракон, но я волчица Винтерфелла, и мой отец всегда говорил, что одинокий волк умирает, но стая выживает. Эймон, Алисанна, дядя Джон, бабушка Эшара, твой отец и я – твоя стая, и когда кто-то обижает твою стаю, ты должна защищать ее, несмотря ни на что.

– Я так и делаю. Когда Пэйт толкнул Эймона, я защитила его, – напомнила ей Рэйнис.

– Конечно, – Арья убрала волосы с ее лица. – Ты – главная любовь своего отца. Когда ты родилась, его улыбка сверкала так ярко, что рядом с ней блекло солнце. Он постоянно был рядом с тобой в первые месяцы после твоего рождения, постоянно наблюдал за тобой. Ни один отец еще так не любил свою дочь, как он любит тебя, и он сразит любого в Семи Королевствах, чтобы вернуться к тебе.

– Обещаешь?

Это было опасным обещанием, ведь Арья знала, что шанс больше никогда не увидеть Эйгона достаточно велик. Тем не менее, она дала это обещание, значащее для маленькой Рэйнис ничуть не меньше, чем для нее самой.

_____________________

Арья готовила пирог в честь дня рождения Алисанны вместе с Рэйнис и Эймоном, помогающими ей с украшениями, когда прибыл Джон с куском пергамента в руке. Ее сердце бешено забилось от страха за ее мужа, ее семью, страха за Джендри, пульсирующего в венах. Она попросила детей найти Эшару или Вэль, пытаясь остановить дрожь в руках, и поставила миску с ягодами на стол, поднявшись на ноги.

– Война окончена, – объявил Джон, передавая ей письмо.

– Кто сидит на троне? – спросила она, боясь услышать ответ, неуверенная в том, какого ответа ждала.

Он изобразил что-то вроде поклона в ее сторону.

– Ваша светлость.

Развернув пергамент, Арья сразу же узнала почерк Робба и его печать с изображением лютоволка. Ее брат писал о том, что король Роберт умер от ужасной болезни двумя неделями ранее, что Простор поклялся в верности Таргариенам, силы которых были объединены с Золотыми плащами и Дорном во время осады Королевской гавани. Все закончилось лишь после того, как Джендри сдался, боясь за жизни людей, когда прибыл корабль с дотракийскими воинами. Все, кто преклонили пред ними колено и сложили оружие, остались жить. Головы Джейме, Тайвина Ланнистера, Грегора Клигана и Амори Лорха насадили на пики за их преступления против дома Таргариен. Все лорды великих домов призваны, чтобы поклясться в верности, и, говорят, названы имена новых Хранителей.

Последняя строка особенно задела Арью за живое:

Нет никаких сведений об Арье и ее детях, кроме слухов, ходивших в Долине Аррен год назад. Говорят, она плыла на корабле, который затонул. Джейн пишет, что наша мать проводит все дни в септе, умоляя послать нам хотя бы какой-то знак, а Эйгон предлагает огромное вознаграждение любому, кто сможет вернуть ее. Я думаю, ее больше нет, Джон.

– Я должна ехать на юг, – мгновенно произнесла она. – Я должна…

– Я уже все запланировал, – перебил ее Джон, грустно улыбнувшись. – Но я не отправлю тебя без защиты. Я не могу послать с тобой людей Ночного Дозора, но я не позволю тебе плыть одной.

– Ты не можешь поехать со мной?

На лице Джона отразилось что-то похожее на скорбь, когда он покачал головой.

– Я Лорд-командующий Ночного Дозора, я дал клятву перед чардревом и не могу нарушить ее, не важно, сколько счастья мне бы это ни принесло.

– Ты не должен быть здесь, – выпалила Арья, и пергамент хрустнул в ее руке. – Ты должен быть в Винтерфелле или при дворе, ты должен жениться на Вэль и…

– Арья, – он заключил ее в крепкие объятия, прошептав ей на ухо: – Я не могу.

В этом и заключалась разница между ней и Джоном. Он всегда ставил свою честь и данные им клятвы превыше собственного счастья, когда она была слишком стремительна, чтобы сдержать свои.

В конце концов, шесть женщин, двое сыновей Тормунда, сам Тормунд, Вэль и Манс вызвались сопровождать ее с детьми на Юг. Хотя Арья и подозревала, что это Джон попросил Вэль пойти с ними, она считала эту женщину своим другом, а друзья для нее стали огромной редкостью.

Джон вместе с Призраком проводили их до самого западного дозора, и Арья обняла его слишком крепко, стараясь сдержать подступившие слезы, но сдалась, когда к нему прижались Рэйнис и Эймон, и Джон поцеловал улыбающееся лицо маленькой Алисанны. Эшара коротко обняла Джона, прежде чем отстраниться и заключить его лицо между ладонями, как она часто делала с детьми Арьи.

– В тебе собраны их лучшие черты, – заявила она, – и я горжусь тем, что люди считают тебя моим сыном.

– Спасибо вам, леди Эшара.

Грустная улыбка расцвела на губах женщины.

– Меня давно так не называли, но, думаю, пора привыкать.

Арья в последний раз обняла Джона, пообещав передать его пожелания ее семье, прежде чем заставить себя подняться на корабль. Она вспомнила тот день, когда они с Джоном расстались тогда в Винтерфелле, когда она прижала его к себе так сильно, что Неду пришлось чуть ли не отдирать ее от его плаща. Как только отец отпустил ее, она побежала за лошадьми, выкрикивая имя брата, прежде чем разрыдаться. Нед в молчании нес ее обратно на спине, утешительно поглаживая ее волосы.

Но она больше не была ребенком, и Арья знала, что ей не место на Стене.

Разумеется, ей не было места и в Королевской гавани, но это не имело никакого значения.

_____________________

– И за это они воевали? – презрительно протянула Вэль, когда они сошли с корабля, сморщив нос на едкий запах окрестностей Блошиного конца и Черноводной.

– Есть королевства намного красивее этого, – заверила ее Арья, перекладывая спящую Алисанну на другое плечо. Рэйнис держала Эшару за руку, но Арья видела, что ее дочери не терпелось поскорее исследовать новое место.

– А где деревья? – спросил Тормунд, и его громкий голос привлек внимание людей, стоящих на пристани. С его золотыми браслетами, одеждой, сделанной из меха, и густой бородой, Тормунда трудно было не заметить. Когда Арья предложила ему переодеться во что-то более подходящее, он рассмеялся и сказал, что оденется во все лучшее лишь ради встречи с драконьим королем.

– В Речных землях, Штормовых землях и Просторе.

– Пожалуй, я останусь на Севере, – заявил Тормунд, будто о своей собственности, и его слова заставили Манса улыбнуться.

Члены Золотых мечей патрулировали улицы вместо городской стражи, и Арья заметила, что едва узнавала сам город. Прошло столько времени с тех пор, как она в последний раз была в Королевской гавани, около семи лет, и война его не пожалела. Хотя город не был сожжен, как некоторые деревни на побережье, местные жители явно не были уверены, чего следует ожидать от их нового короля. На улицах царила тишина, будто каждый боялся чем-нибудь разозлить Эйгона, и это заставило Арью невольно задуматься о причинах подобного страха перед ее мужем.

Что Коннингтон говорил о Таргариенах? Величие или безумие, всегда либо одно, либо другое.

Мужчины, охраняющие вход в Красный замок, были дотракийцами, огромными и свирепыми, и Арья чуть не рассмеялась, когда Рэйнис поприветствовала их так, будто знала всю жизнь. В кхаласаре Дейенерис было сорок тысяч человек, большую часть которых Рэйнис никогда не встречала, но Арья знала, что ее дочь скучает по Вейес Дотрак, все еще считая его своим домом. Стражи, удивленно улыбнувшись, вежливо поприветствовали девочку в ответ. Арья на мгновение замялась, вспоминая нужные слова на дотракийском, и, собравшись с мыслями, увидела что-то похожее на признание в глазах обоих мужчин.

– Я жена короля, а это его дети. Мы желаем войти.

Все смотрели лишь на них, стоило им войти в замок, но Арья знала, что никто ее не узнает. Ее никогда особо не любили при дворе, а сейчас, одетая в штаны из оленьей кожи и тунику, она выглядела совсем не так, как та Арья Старк, что сопровождала принцессу Сансу или вышла за лорда Ренли. В компании восьми одичалых, троих детей и уставшей септы, Арья была уверена, что выглядела как нищая.

– Дак! – воскликнула Рэйнис, вырываясь из рук Эшары и подбегая к мужчине, облаченному в белоснежные доспехи королевской гвардии. На лице их давнего друга застыло крайне удивленное выражение, и он явно не верил своим глазам, обнимая маленькую девочку, стоящую перед ним.

– Кажется, ты выросла в два раза с нашей последней встречи, – весело доложил Дак.

– Я скучала по тебе!

– И мы тоже скучали по тебе, – он поднял глаза на Арью. – По всем вам.

– Ты мог бы предоставить нашим спутникам еду и кров? Мы прошли долгий путь, и они выступали в качестве наших защитников.

Поставив Рэйнис на ноги, он остановил проходящую мимо служанку и приказал ей доставить Манса, Тормунда и остальных на кухню, а затем предоставить им комнаты в башне десницы. С ними осталась лишь Вэль, безмолвно оценивая ситуацию и поглаживая спину хныкающего Эймона. Арья подозревала, что она пытается впитать каждое услышанное слово, чтобы затем донести обо всем Джону. Она была его шпионом на юге.

– Король сейчас в большом зале, выслушивает жалобы и просьбы, – сообщил Дак. – Я могу отвести вас в его солярию, чтобы вы подождали его там.

– До меня дошли сведения, что все, включая моего мужа, думают, что мы давно погибли, – ответила Арья. – Думаю, он простит нас за вторжение.

– Ваша светлость, думаю, будет лучше…

– Ты слышал свою королеву, Ролли, – прервала Эшара.

Я теперь и правда королева, осознала Арья, когда Дак учтиво кивнул, направив их в сторону тронной залы. Я никогда этого не хотела, но именно так все и обернулось.

_____________________

Она видела Эйгона на Железном троне вместе с Визерисом, стоящим справа от него, и Джоном Коннингтоном по левую сторону. Арья узнала великих лордов Вестероса, находящихся в комнате, как и леди, разодетых во все самое лучшее перед встречей с королем. Ее глаза осмотрели комнату и обнаружили Неда с ее братьями, стоящими у одной из стен. Ей показалось, что из легких высосали весь воздух, когда Бран внезапно посмотрел на нее, и его глаза расширились. Он схватил Робба за руку, указывая на нее, и затем взгляды всей ее семьи сконцентрировались на ней, и их лица просияли от счастья.

В ту же секунду Рэйнис увидела Эйгона и, прокричав: «Отец!», помчалась к Железному трону на максимальной скорости. Человек из Западных земель, который в тот момент что-то говорил королю, чуть не упал, когда она пронеслась мимо него, запрыгивая на руки ожидающему ее Эйгону. Арья почувствовала, как слезы подступают к глазам при виде того, как ее муж и дочь обнимают друг друга, но она знала, что сейчас ей как никогда необходимо было оставаться стойкой, как ее собственный отец.

Она потянулась к Эймону, и Вэль передала его в ее руки, когда Арья начала приближаться к Железному трону с Эймоном и Алисанной. Шепот лордов наполнил залу, превращаясь в крики, но Арья отказывалась смотреть по сторонам, ее взгляд был прикован лишь к Эйгону. Она слышала, как лорд Коннингтон призвал всех покинуть зал, слышала шарканье их ног по полу, и Арья сжала зубы, чтобы не попросить ее семью остаться.

Глаза Эйгона сияли, когда Эймон протянул к нему руки, и он поставил Рэйнис на ноги, чтобы притянуть к себе сына и провести рукой по спинке Алисанны.

– А кто же это? – улыбаясь, спросил он.

– Это Алисанна, – ответила Рэйнис.

– Алисанна, – трепетно повторил Эйгон, когда их младшая дочь подняла головку, чтобы посмотреть на него, прежде чем уткнуться Арье в шею, хихикнув. – Похоже, я многое пропустил.

Единственная слеза скатилась по щеке Арьи, когда Эйгон коснулся ее лица. Приблизившись к ней, он прошептал:

– Почему ты сбежала?

– Потому что я не собиралась отдавать своих детей в руки Иллирио, когда были варианты и получше.