Текст книги "Две грани одной души (СИ)"

Автор книги: Леди Селестина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

– Меня это не устраивает, – Гарри взял перо, лежавшее на столе, и начал вычеркивать те пункты, что намеревался обсудить, – а этот особенно, – гриффиндорец указал на пункт, где говорилась, что после рождения наследника супруга может иметь любовника, конечно, чтобы об этом не знало общество. – Этот тоже, – теперь взгляд Поттера зацепился за сумму приданого. – Неужели вы оцениваете свою дочь всего лишь в сотню галлеонов?

– У меня есть и вторая дочь, ей тоже требуется приданое, – попытался возмутиться Генри.

– Не смешите меня, Лорд Гринграсс, вы не хуже меня знаете, что на первом месте всегда должна стоять наследница – в данном случае Дафна, – а потом уже младшие дети. Магия обделила вас сыном, поэтому вполне логично, что наш сын станет наследником и Гринграссов.

– Сколько вы хотите? Касаемо наследника – если вы не заметили, последним пунктом я прописал, что второй сын станет наследником моего рода.

– Как минимум втрое больше, – хмыкнул Поттер. – И да, меня не устраивает последний пункт – поскольку я не собираюсь разделять силу рода, у меня будет лишь один сын.

– Хорошо, я согласен на увеличение приданого, – кивнул Генри, делая пометки в своей копии договора, – но мне непонятно, почему вы придерживаетесь подобных суждений. Нас, магов, и так мало, поэтому в чистокровных семьях должно быть как минимум двое детей, – возразил Гринграсс. – А в данной ситуации это допустимо – старший ребенок станет наследником Поттеров, а младший – Гринграссов.

– Нет, я ведь уже ответил, что не желаю подобного. Из-за этого я разделю основную ветвь.

– Хорошо, – Генри вновь внес изменения в свой образец.

– Теперь касаемо третьего пункта – я категорически против наличия у супруги любовников, и это не обсуждается, – добавил Поттер, когда Гринграсс хотел что-то возразить. – Но, думаю, в качестве компромисса можно внести пункт, где я обязуюсь не реже раза в месяц исполнять свой супружеский долг.

– Ладно, – примирился Гринграсс, вновь внося изменения, – теперь, надеюсь, все?

– Посмотрим, – с этими словами гриффиндорец взял контракт и начал просматривать, выискивая в нем какие-либо недочеты, но, ничего не обнаружив, взмахнул палочкой, скользнувшей в руку из рукава, над пергаментами. Те на секунду охватило сияние, а затем на стеклянном столике появилось два идентичных контракта. Взяв один из них, Гарри окропил его своей кровью, Генри в это время сделал то же самое, а затем они обменялись бумагами и повторили манипуляции. – Теперь все, – довольно ответил Поттер, когда с формальной частью было покончено. Окончательное подтверждение произошло, когда маги пожали руки.

– Рад приветствовать вас в нашей семье. Надеюсь, вы станете достойным супругом моей дочери, – проговорил Лорд Гринграсс. – А сейчас предлагаю выпить за помолвку, – на столике появились бутылка с темно-оранжевой жидкостью и два бокала, а также легкие закуски. Генри щедро плеснул алкоголь в бокалы и протянул один Поттеру. – За будущее, – провозгласил мужчина.

– За будущее, – повторил юноша и пригубил жидкость, которая сразу приятно опалила горло.

– Надеюсь, я поступил правильно, а не подписал своей дочери смертный приговор, – еле слышно произнес Генри, но Поттер его услышал.

– Время покажет. А сейчас я вынужден откланяться – боюсь, Дамблдор уже сбился с ног в моих поисках.

– Конечно-конечно, – кивнул Гринграсс, – но я хотел бы знать, когда состоится свадьба, и стоит ли давать в «Пророк» объявление о помолвке.

– Свадьба летом, может и раньше. «Пророком» я сам займусь, а то Рита Скитер может такого насочинять, – решительно ответил Поттер. – Я дам Дафне свой экземпляр контракта, пусть ознакомится, а сейчас мне пора, – с этими словами гриффиндорец поднялся и в сопровождении Генри отправился к барьеру, чтобы переместиться в Хогвартс.

***

Стоило Гарри войти в замок, как к нему навстречу бросилась Лили, по пятам за которой мчалась хмурая Минерва. Лицо рыжеволосой женщины было заплаканным, а под глазами виднелись круги.

– Где ты был? – с ходу накинулась на сына Лили Поттер. – Мы всю школу обыскали и даже в Хогсмид заглядывали. Все с ног сбились!

– Как где? Я поставил декана и директора в известность, что мне нужно отлучиться по делам рода, – невозмутимо ответил гриффиндорец.

– А мать трудно было поставить в известность?

– Нет, не трудно, но ведь ты была занята разбирательством с Джинни. Кстати, как она там?

– Не меняй тему, – рыкнула Лили. – Я уже вся извелась от переживания. Никто не знает, куда ты отправился, а вдруг с тобой что-то случилось?! Нельзя ведь поступать так безответственно!

– Я поставил в известность директора, поэтому считаю этот вопрос исчерпанным, – грубее, чем требовалось, ответил Гарри, но его уже и вправду достали нотации и постоянный контроль за каждый его шагом. – Так где Уизли?

– Молли забрала ее домой на несколько дней отойти от шока, – проговорила Лили.

– От какого шока? – удивился Поттер.

– Оказалось, что им кто-то подлил зелье, вот они и не понимали, что делают. Какой-то шутник слишком жестоко пошутил.

– Какое к черту зелье? Кто тебе это сказал? – сказать, что Гарри был в шоке – означает ничего не сказать. Он был в бешенстве от того, что старик вновь смог отбрехаться, придумав такую отмазку. Дамблдор гарантированно начал давить на жалость четы Поттеров, и те простили Джинни и опять посчитали ее жертвой, а не девушкой легкого поведения. «Вот олухи, верят всем бредням Дамблдора!» – во взгляде Гарри, брошенном на мать, плескалось презрение, но оно быстро сменилось маской безразличия.

– Альбус проверил пищу Джинни и Дина, а также опросил домовиков, двое из которых подтвердили, что им в чай подлили какое-то зелье. Виновников, правда, так и не нашли.

– Как это? Разве эти домовики не увидели их лиц? – Поттер не верил бредням старика, поскольку имел на плечах голову, которую использовал по назначению. Любой умеющий думать и анализировать сразу бы понял, что здесь что-то нечисто, а Лили с Джеймсом, словно два тугодума, поверили Дамблдору и вновь преданно на него смотрели, ожидая услышать очередную порцию лжи. Гарри надеялся, что комиссия сможет докопаться до правды и докажет, что Уизли творила подобное по своей воле, а не под влиянием зелья.

– Нет, шутники были в капюшонах и изменили голоса, – продолжала отвечать Лили. – А почему ты этим так заинтересован?

– Хм, наверное, потому, что эта рыжая наставляет рога моему братцу, – съязвил гриффиндорец.

– Не говори так о невесте своего брата! – взвизгнула миссис Поттер.

– Поправочка – бывшей невесте.

– Нет, Кристиан помирился с Джинни, она ведь не виновата.

– Ах, ну тогда я вынужден разочаровать вас – эта девица никогда не будет носить фамилию Поттер, я этого не позволю.

– Хватит, мистер Поттер, – в разговор влезла Минерва. – Разве вам не жаль родителей? Вы довели свою мать до слез, а Джеймс после вчерашнего разговора с вами был сам не свой.

– Ах, я довел, какой ужас! Как что случается, так непременно виноват я, – с этими словами Гарри направился в Большой Зал. – Я все сказал – этой девице никогда не стать миссис Поттер. Я скорее позволю Кристиану взять в жены миссис Норрис, чем эту лгунью, – гриффиндорец не стал слушать гневную тираду Лили и претензии МакГонагалл, а просто направился в Зал. Там он взглядом отыскал за слизеринским столом Гринграсс и направился к ней.

– Дамы, – Поттер разместился между Пэнси и Дафной, – как прошел ваш день?

– Без тебя скучно, Поттер, – парировала Паркинсон, – но теперь ты появился, и однозначно станет веселее. Кстати, а где это ты пропадал, что твоя мамаша на пару с деканом Гриффиндора прочесывали всю школу, даже к нам заглядывали? Представь, они предположили, что мы тебя чем-то опоили и прячем! – засмеялась Пэнси.

– Ах, ну, у них фантазия еще та, – ответил Гарри. – А где был, не твое дело. Ладно, пойду узнаю, как там мои «друзья», заодно спрошу, каким же зельем опоили эту дуру, – хмыкнул Поттер, поднимаясь. – Даф, вечером я жду тебя у себя, – девушка кивнула. А Гарри тем временем двинулся к столу гриффиндорцев, но неожиданно его взгляд остановился на Луне. Юноша присел рядом с ней.

– Привет. Как дела, девушки? – этот вопрос адресовывался сидевшим напротив младшекурсницам, имен которых Поттер не знал.

– Нормально, – пролепетала одна из девушек, заливаясь краской.

– А у тебя, Луна?

– Неплохо, – просияла Лавгуд. Взгляд Поттера помимо воли скользнул к ее шее, на которой красовалась подаренное им украшение, служившее гарантом того, что Луна не сможет его предать. – Это новый оберег от мозгошмыгов, – ответила Лавгуд. – Хочешь, я тебе такой же дам? – от подобной перспективы Поттера аж передернуло.

– Нет, спасибо, уверен, меня они не смогут атаковать, – хмыкнул Гарри. После такого заявления несколько ребят засмеялись, а сам Поттер зааплодировал находчивости Лавгуд. Гарри и забыл, что вчера он не наложил на ошейник скрывающие чары, но так было даже лучше. Теперь никто не сможет предположить, что на самом деле это никакой не оберег от мозгошмыгов, а украшение, дарующее хозяину безграничную власть над своим слугой.

Народ, моя бета утверждает, что у меня Поттер получается слишком злой, да еще в придачу с манией величия(((

========== Глава 78 ==========

Поттер еще несколько минут посидел за столом Рейвенкло, а затем переместился к гриффиндорцам, которые подозрительно косились на главное действующее лицо сегодняшнего дня. Благодаря Колину Криви вся школа, а в первую очередь гриффиндорцы, знали, кто поймал сладкую парочку с поличным, а также многие подозревали, что Поттер приложил свои руки и к репортажу в «Пророке», ведь там не просто так появились фотографии с красноречивыми заголовками, да еще и на первой странице.

Но самыми шокирующими стали движущиеся постеры, которыми была обвешана вся гостиная факультета Гриффиндор. Гарри хорошенько над ними поработал, в результате чего движущиеся силуэты Джинни и Дина издавали компрометирующие звуки, а главное, их невозможно было снять никакими заклинаниями, а когда их пытались заколдовать, они начали издавать стоны, да такие, что даже всегда невозмутимая Минерва МакГонагалл покраснела и прекратила жалкие попытки сделать что-либо с постерами. В этот момент декан Гриффиндора была настолько зла, что пригрозила тем, кто устроил в гостиной такое безобразие, чуть ли не исключением, но если нарушители сознаются добровольно, то наказание смягчат. Конечно, никто не спешил бежать с повинной к МакГонагалл, и тот же Криви помалкивал относительно того, что это он следил за входами и выходами, пока Поттер развешивал это дело на стенах. Хотя многие подозревали, что в этом замешан Гарри, но доказательств у них не было. Однако это не помешало Дамблдору вызвать Поттера в свой кабинет для разбирательств. Гарри поспешил сообщить декану, что его не имеют права задерживать, потому что никаких доказательств его причастности к этому делу нет. На это МакГонагалл разразилась гневной тирадой и пригрозила отвести Поттера к Дамблдору хоть за шиворот. Конечно, сам Гарри угрозы МакГонагалл всерьез не воспринял, а списал ее неадекватное поведение и угрозы на то, что за сегодняшний день декана Гриффиндора уже успели достать буквально все, начиная комиссией и заканчивая тупоголовыми студентами.

Покончив с ужином, Гарри поспешил ретироваться в гостиную, чтобы понаблюдать за потугами профессоров в снятии постеров. Кроме того, он не мог отказать себе в удовольствии лично лицезреть раздосадованное лицо Рональда, который, по рассказам Колина, рвал и метал, увидев сестру в подобной ситуации. Недалеко от него отстали и Кристиан с Грейнджер. Сама виновница торжества лила слезы в своей комнате, а вот Томас старался вести себя так, будто это все его не касается. Поттер еще удивлялся, как это комиссия не узнала, что творится в гостиной Гриффиндора – видимо, директор и здесь постарался. Ну ничего, Гарри исправит этот промах, ведь нужно показать Хогвартс во всей красе и так облить Дамблдора грязью, чтобы тот больше никогда не смог отмыться. Кроме того, бедлам в школе отвлечет его, и он не узнает, что Гриндевальд пропал из Нурменгарда.

Зайдя в гостиную, Поттер увидел неописуемое зрелище – позабыв о волшебных палочках, которые все равно были бессильны, Кристиан и Рон пытались содрать портреты со стен. Все это происходило под смех старшекурсников. Даже Грейнджер пыталась внести свой вклад в это неблагодарное дело, но все ее заклинания отскакивали, словно от невидимого щита, в результате чего Гермиона добилась лишь того, что подожгла штору и сломала столик.

– Ничего не помогает, – устало произнесла Гермиона, – кто-то хорошенько постарался. Я даже не знаю, что за чары наложены на эти изображения, да и профессор МакГонагалл ничего не смогла.

– Декан отправилась за директором, – ответил кто-то из семикурсников. Кажется, это был Невилл. – Я уверен, он сможет что-то сделать.

– Ха, а мне нравится и так, – заявил Симус, чем шокировал многих. – А что, это еще круче, чем в маггловских порно-журналах, – пояснил он на вопросительные взгляды гриффиндорец. – И вообще, хватит строить из себя святош, нам, в конце концов, уже по семнадцать, а вы ведете себя, как дети.

– Что ты такое говоришь, Симус? Это низко, она ведь наша подруга и, к слову, твоя бывшая девушка! – взвизгнула Грейнджер. – И вообще, директор ведь сказал, что они действовали не по своей воле, их опоили зельем. И я уверена, теперь этот кто-то специально развесил постеры в нашей гостиной, чтобы еще больше опозорить Джинни и Дина.

– Не по своей воле, ну-ну, – скептически произнес Финниган. – Знаете, что я вам скажу – с Дином все понятно, он парень, но и Джинни не святая, я слышал много слухов о ней, – необычайно серьезно ответил Симус. – Хотите, верьте, хотите – нет, но я считаю, что не было никакого зелья. Я целый день был с Дином и непременно бы заметил странности в его поведении.

– Ты хочешь сказать, что Дамблдор соврал? – спросила Лаванда. – Но зачем ему это?

– Откуда я знаю? – ответил Финниган. – Но думаю, комиссия приехала не зря, и она во всем разберется и найдет виновников, если они, конечно, есть. Но я продолжаю утверждать, что у них просто разыгрались гормоны, вот они и закрылись в нише, куда, на их несчастье, заглянул Гарри.

– Как ты можешь говорить такое о Джинни?! – Рон чуть ли не с кулаками бросился на обидчика, но его удержали Кристиан с Гермионой. – Она на такое не способна, она любит Криса!

– А что, я лишь высказал свое мнение, – не сдавался Симус. Стоявший в стороне Поттер впервые взглянул на Финнигана и Браун не как на тупоголовых гриффиндорцев – сегодня они продемонстрировали, что могут думать, а не покорно верить всем бредням Дамблдора. Юноша сделал себе пометку внести их в список студентов, с которыми будет заниматься индивидуально, ведь из них могли выйти неплохие соратники. Помимо них, в группу еще попадут братья Криви, несколько студентов Рейвенкло и, конечно, слизеринцы. Поттер планировал набрать небольшую группу из тех, в лояльности кого мог быть уверен, а главное, тех, кто не побоится обучаться темной магии.

– Я вот тоже придерживаюсь подобного мнения, – проговорил Гарри, – слишком все выглядит странным. Неизвестно кто подлил какое-то зелье неизвестно зачем, не находите это необычным? – Поттер обращался к застывшим у стены старшекурсникам.

– А ты вообще проваливай отсюда, пока я тебе в морду не дал! – рыкнул Рональд. – Это ты виноват в том, что моя сестра попала в подобную ситуацию! Ты донес на нее МакГонагалл. Ты просто ничтожество и шестерка! Взял и оклеветал Джинни на весь Хогвартс, я тебе этого не прощу! – бушевал рыжий. – Твое место среди слизеринцев, а не здесь!

– Ха, Уизли, да она сама виновата, а у тебя еще язык поворачивается обвинять меня? Я всегда знал, что твоя семейка все время норовит перекладывать вину на других, но не ожидал, что и здесь ты найдешь виноватых. Твоя непутевая сестра знала, на что шла, а я как староста был вынужден доложить декану. И знаешь, я не собираюсь терпеть подобные оскорбления, поэтому… – юноша сделал театральную паузу. – Я, Гарри Поттер, вызываю Рональда Уизли на дуэль за оскорбление, – после этих слов в помещении поднялся шум – все перешептывались и искоса поглядывали на застывшего рыжего, ожидая его вердикта. – Ну так что решил, Уизли – принимаешь вызов, или ты только на словах весь из себя, а на самом деле ни на что не способен?

– Да я тебя!.. – Уизли не мог больше терпеть и накинулся на обидчика, но тот молниеносно среагировал и отбросил незадачливого нападающего с помощью магии.

– Уизли, ты ведешь себя как неотесанный маггл, – презрительно протянул Поттер, – я предложил решить все цивилизованно, но, видимо, твой скудный мозг, в конце концов, смог дойти до того, что ты лишь жалкое подобие мага, и тебе ничего не светит в магическом поединке. Ты позор для чистокровных, хотя это и понятно, ведь твоя семейка – предатели крови.

– Я принимаю твой вызов! – завопил Рон, вскакивая на ноги. – Я тебя размажу по стенке и заставлю заплатить за все! – ноздри рыжего раздувались, делая его похожим на быка, а Поттер был для него красной тряпкой, которую он желал разорвать на мелкие части.

– Мечтай, – фыркнул Гарри. Он хотел еще что-то сказать, но неожиданно портрет отъехал в сторону, и в помещение величественно вошел Дамблдор в сопровождении Минервы и Флитвика. Сам директор был необычайно хмурым, впрочем, как и его заместительница, а вот Филиус с интересом смотрел на постеры. Видимо, он смог разобрать сложную систему заклинаний, которые Поттер наложил на изображения.

– Что здесь происходит? – осведомилась МакГонагалл.

– Поттер и Уизли устроили дуэль, – влезла Патил.

– Какая дуэль? – профессор гневно зыркнула в сторону Гарри. – Вам что, проблем мало, мистер Поттер? И так не проходит и дня, чтобы вы чем-нибудь не отличились, а теперь вы еще и дуэль затеяли. Сколько это будет продолжаться?

– Уизли посмел меня оскорбить, и я решил поступить разумно. И вообще, в уставе школы есть пункт, позволяющий проведение дуэли, если это требуется. Рональд Уизли нанес оскорбление мне, а значит, и моему роду, подобное прощать я не собираюсь.

– Альбус, скажи что-нибудь, мы не можем позволить этой дуэли состояться!

– Но такой пункт есть, и юноша в своем праве, – вместо Дамблдора ответил Флитвик.

– Мы проведем дуэль после отъезда комиссии, – распорядился директор, – а до этого времени я прошу вас, – строгий взгляд в сторону Поттера и Уизли, – вести себя цивилизовано, иначе мне придется принять серьезные меры. А сейчас разойдитесь в стороны, мы попытаемся снять эти непристойности, – с этими словами Дамблдор начал делать пассы палочкой, с конца которой срывались различные лучи. «Старайся, старик, у тебя все равно ничего не выйдет», – злорадно подумал Гарри. Он прекрасно знал, что Альбус не особо хорошо разбирается в темной магии, а заклинания были наложены специфические.

Студенты уже около получаса наблюдали за потугами директора и профессоров, но у тех не было прогресса. Постеры как висели, так и продолжали висеть, только теперь они издавали еще больше шума, чем заставляли окружающих краснеть. Сам Гарри с удивленной улыбкой смотрел на Флитвика, который, казалось, смог разобраться в том, какие заклинания были наложены, но не спешил сообщать коллегам. Поттеру даже показалось, что профессор заклинаний несколько раз поглядывал в его сторону и одобрительно кивал.

– Директор, я боюсь, что здесь мы ничего не сможем сделать, – после нескольких минут тишины заговорил Флитвик. – Кто-то хорошо постарался, здесь работал мастер своего дела, я даже не знаю, как этот человек смог переплести все эти заклинания. Но я чувствую, что заклинания через пару дней ослабнут, тогда мы без преград сможем снять портреты.

– Но это немыслимо! Чтобы эта гнусность висела в гостиной, где много детей? Мы можем травмировать их психику, – заявила Минерва.

– Если Филиус уверен, что здесь ничего невозможно сделать, тогда предлагаю завесить все это тканью, – пришел к решению директор. Затем он наколдовал красные шторы и накинул их на стены, тем самым скрывая от посторонних глаз движущиеся изображения, но неожиданно материя отлетела в сторону, словно сорванная порывом ветра.

– Наш шутник и это предусмотрел, – ответил Флитвик. – Все же я продолжаю утверждать, что подобное проделал мастер своего дела. Здесь были мастерски переплетены руны и чары, а также применена высшая трансфигурация. Кто бы это ни сделал, у него блестящее будущее, и я бы с радостью взял его к себе в ученики.

– Филиус, вы считаете, что это сделал юноша?

– Несомненно, – ответил маленький профессор. – Здесь можно проследить точные, но более жесткие линии соединений, я бы даже сказал, грубые. А девушкам присуща плавность, из этого я делаю вывод, что подобное сделал сильный маг мужского пола.

– Ясно. Но что же нам делать с этими гнусностями, мы ведь не можем оставить все, как есть? – обратилась Минерва к Дамблдору.

– У нас нет выхода, – ответил директор.

Дальше Поттер не слышал разговора профессоров, поскольку те направились к выходу, оставляя озадаченных студентов позади. Гарри, постояв несколько минут среди шума, что разразился после ухода директора и учителей, тоже отправился к себе в комнату, где его уже должна была поджидать Дафна. Выйдя в коридор, он двинулся в нужную сторону, но уже около самой комнаты его перехватил Криви.

– Гарри, это список студентов, которые входили в нашу группу, – Колин протянул ему пергамент, который Гарри свернул и сунул в карман, чтобы потом досконально изучить.

– Я просмотрю и сделаю там некоторые изменения, а потом скажу, где и когда мы соберемся, – ответил Поттер. – А пока никому об этом не говори.

– Конечно, – кивнул Криви. – Надеюсь, ты возьмешь меня и моего брата в эту группу?

– Само собой, – ответил Гарри и скрылся за поворотом, оставляя позади довольного однокурсника. Сейчас ему стоило разобраться с Дафной, а точнее, показать ей контракт.

***

– Я тебе жду уже почти час, – недовольно проговорила Дафна, стоило Поттеру зайти в свои апартаменты. Она сидела в одном из кресел с журналом в руках, а рядом на столике стояла откупоренная бутылка вина и сладкое, что свидетельствовало о том, что Гринграсс решила устроить жениху романтический ужин. На Дафне красовалось коротенькое черное платье, подчеркивающее все достоинства ее фигуры.

– Меня задержали, – невозмутимо ответил Гарри, проходя внутрь и занимая второе кресло напротив Дафны. – Кстати, сегодня я встречался с твоим отцом, и мы заключили договор, – с этими словами Поттер протянул девушке свою копию контракта. – Думаю, тебе будет интересно узнать о некоторых пунктах.

– Ох, – слизеринка погрузилась в чтение, и с каждым прочитанным словом ее лицо становилось все мрачнее. – Почему ты потребовал таких условий? Это уже слишком.

– В самый раз, – ответил Гарри. – Конечно, я мог бы и согласиться на стандартный договор, но посчитал, что за свою выходку с зельем ты заслуживаешь подобного, – на его лице появилась кривая ухмылка. – Так что давай отметим нашу помолвку, – с этими словами Гарри разлил вино по бокалам. – За будущее, – торжественно произнес он, лукаво смотря на Гринграсс.

– За будущее, – еле слышно повторила Дафна и пригубила обжигающую жидкость.

– А сейчас… – Поттер достал из кармана брюк небольшой футлярчик. Открыв его под пристальным взглядом Гринграсс, он вынул оттуда необычайной красоты кольцо, несомненно, гоблинской работы. Украшение было сделано из белого золота и украшено крупными диамантами.

– Красивое, – восхитилась девушка, рассматривая колечко, что Гарри надел ей на пальчик. – А когда будет объявление о помолвке и сама свадьба?

– Когда Чарльз с твоим отцом все подготовят, тогда и объявим о помолвке, а свадьба состоится летом, хотя, может, и раньше, – ответил юноша. – А сейчас давай не будем терять время на разговоры, а займемся чем-нибудь более приятным, – с этими словами Поттер притянул к себе несопротивляющуюся Дафну и впился в ее губы поцелуем.

========== Глава 79 ==========

Проснулся Гарри от того, что портрет, охраняющий вход в его покои, начал бурчать о слишком ранних посетителях и неуважению к старшим. Выбравшись из цепких рук Дафны, которая лианой обвилась вокруг него, Поттер дотянулся до волшебной палочки, расположенной на прикроватной тумбочке, и хриплым ото сна голосом пробормотал:

– Темпус, – заклинание подтвердило догадку юноши – было еще рано. – Кого там принесло в такую рань? – с такими словами гриффиндорец, с явной неохотой выбравшись из кровати, направился к портрету, на который вчера наложил запирающее заклинание, чтобы к нему в апартаменты никто не смог проникнуть незамеченным. Ведь как ни крути, а по замку шастает комиссия, да и Грейнджер с Уизли могли неожиданно нагрянуть, дабы устроить разборки или на худой конец – почитать морали. Конечно, могло случиться и такое, что в столь раннее время Гарри решил навестить Джеймс, на которого снизошло озарение, в результате которого его мозги неожиданно заработали в правильном направлении, и он наконец-то понял, что быть подкаблучником – не есть хорошо.

Решив не теряться в догадках, Поттер снял наложенные на портрет заклинания, и тот отъехал в сторону, являя взору старосты Гриффиндора Лили Поттер, позади которой мельтешила вездесущая Гермиона Грейнджер. «А где же потерялся Рональд?» – хмыкнул про себя Поттер.

– Гарри, – взгляд Лили был неодобрительным. Ну конечно, какая мать обрадуется, увидев на пороге полураздетого сына с многочисленными царапинами, оставленным коготками девушки? Лили была не глупа и сразу все поняла, поэтому, помимо воли слегка покраснев, потупила взгляд. Но затем, мотнув головой, словно отгоняя назойливые мысли, с необычайной серьезностью взглянула на старшего сына. – Ты нас впустишь?

– Хм, мне бы не хотелось выглядеть негостеприимным хозяином, но, боюсь, вы не вовремя, – ни капли не стесняясь, ответил юноша. – И вообще, вы не находите, что еще рановато для гостей?

– Не стоит забываться, сын, я, помимо того, что являюсь твоей матерью, еще и профессор, поэтому имею полное право проверять, чем помимо учебы занимаются ученики в стенах замка, – отчеканила Лили.

– Ладно. Но я вот не пойму, зачем здесь Грейнджер? – гриффиндорец вопросительно приподнял бровь, ожидая пояснений. Но тут по закону жанра послышалась возня, и перед ошарашенными взорами Лили и Гермионы предстала Дафна в поттеровской рубашке.

– Ой, – слизеринка покраснела и вновь скрылась в глубине помещения. Поттер же мысленно застонал, на все лады проклиная поведение своей невесты.

– Это школа, а не бордель! – справившись с шоком, воскликнула Лили. – Подобного поведения в стенах Хогвартса я не потерплю, а особенно от собственного сына. Мы немедленно идем к директору!

– Хорошо, – безразлично проговорил Поттер. – Мне стоит одеться или идти так? – с сарказмом протянул он.

– Конечно, оденься, и мисс Гринграсс пусть собирается. Вы виноваты оба, значит, и наказание должны получить соответствующее, – строгим голосом заявила миссис Поттер.

– Как скажешь, – с этими словами Гарри скрылся в комнате, а буквально через десять минут они с Дафной появились при полном параде. Не сказав друг другу ни слова, их колоритная компания двинулась в сторону кабинета Дамблдора. Каждый был погружен в свои размышления, поэтому никто даже не обращал внимания, как косились на них редкие в такую рань студенты.

Мысли Лили были о сыне, который просто отбился от рук и сейчас творил такое, что женщина боялась поседеть раньше времени. Она просто не знала, что творится с Гарри – все его поступки были, по меньшей мере, странными, но самое ужасное – он словно старался все делать назло ей. Сначала ссоры с Дамблдором, которого Лили безмерно уважала, затем препирания с ней и Джеймсом, дальше последовало расставание с Гермионой и неизвестно откуда взявшееся презрение к окружающим, а довершала картину нелепая любовь к Гринграсс, а теперь уже и помолвка. Лили хоть и была в шоке, но смогла заметить кольцо на пальце у Дафны – это однозначно была фамильная драгоценность Поттеров, к которым женщина не имела доступа. Можно было, конечно, предположить, что это просто подарок, но почему-то Лили все же считала, что старший сын, даже не предупредив ее с Джеймсом, заключил помолвку с этой девицей. Миссис Поттер была уверена, что во всем был виноват Чарльз, который запудрил мозги Гарри.

Мысли Гермионы тоже были далеки от радужных. Увидев Поттера в таком виде, она сразу поняла, в чьей компании он провел ночь, а появление Гринграсс подтвердило догадку. Грейнджер ужасно завидовала Дафне, на пальце которой поблескивало обручальное кольцо – она уже не первый день мечтала, как Гарри Поттер сделает ей предложение, но тот сначала медлил, а потом вообще порвал всякие отношения. В глубине ее души еще тлел уголек надежды, что миссис Поттер и профессор Дамблдор смогут повлиять на Гарри, и тот одумается, а там уж она своего не упустит. Ведь директор неоднократно говорил, что девушке уготована великая судьба, а титул леди Поттер открыл бы ей множество дверей в мир эпатажа и величия. Стоило еще на пятом курсе заставить влюбленного в нее Гарри подписать бумаги – и сейчас не было бы всех этих проблем. Но Джеймс Поттер высказался по этому поводу категорично, заявив, что сын еще слишком молод, и год-другой ничего не изменит, только укрепит чувства молодой пары. Даже уговоры Лили не помогли – мужчина продолжал стоять на своем, и Гермионе пришлось покориться судьбе.

Грейнджер не была глупой – она сразу поняла, что ей, как магглорожденной, не светят высокие должности в Министерстве, и такие, как Малфои, Паркинсоны, Гринграссы и другие чистокровные маги всегда будут поглядывать на нее с неким превосходством. Единственный выход – заполучить себе в мужья чистокровного мага, и тут на горизонте появился Поттер, за которого девушка ухватилась, словно за спасательный круг. Но сейчас, понимая, что все почти потеряно, Гермиона решила переключиться на младшего из братьев, с которым после случившихся событий Джинни точно ничего не светило. Конечно, старосте было жаль подругу, но, как говорится, в любви, как и на войне, все средства хороши.

Всю дорогу до кабинета директора школы Дафна размышляла о том, как за такое короткое время ее жизнь перевернулась с ног на голову. И все из-за Гарри Поттера, в которого ее угораздило влюбиться. Кто бы мог подумать, что Ледяная Королева Слизерина может испытывать такие чувства, да еще и по отношению к гриффиндорцу! Хотя, надо признать, Гарри был не совсем обычным гриффиндорцем… Вчерашний разговор, а затем контракт поначалу выбили почву из-под ее ног, но, поразмыслив, она нашла положительные стороны даже в таком будущем. Теперь они были помолвлены, и Поттер никуда не денется. А после заключения брака Дафна сможет взяться за Гарри всерьез, хоть для достижения своей цели и придется потерпеть насмешки и подколки Поттера и изображать из себя покорную женушку, во всем слушающуюся мужа. Ведь не зря шляпа распределила ее на факультет, где учатся хитрецы, умеющие повернуть любую ситуацию в выгодную им сторону, в отличие от тех же гриффиндорцев.