сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 62 страниц)
— Как вы узнали… — потрясенно произнес француз, бледнея на глазах.
— Это уже не важно. Оставьте нас наедине, — попросил Женя свою команду.
Карл, поняв, что его загнали в безвыходное положение, стушевался, замолчал и неуверенно махнул своим ребятам. Две команды безропотно послушались и вышли за дверь зала.
— Во Франции Дети Любви не занимаются делами. Вы должны нести мир и любовь, — беспомощно произнес мужчина, начиная осознавать в какую ловушку себя загнал. Женя усмехнулся.
— А еще мы должны заботиться о благополучии своего хозяина, — произнес Женя с безразличием в голосе.
— Наша компания существует уже больше века. Это целая история, которая может оборваться, — снова начал Карл. — Ты еще так молод, тебе не понять, что значит отдать всю жизнь одному делу. Я буду просить встречи с твоим хозяином, он накажет тебя за самодеятельность.
— Брось, Карл. Ты думаешь, это что-то изменит? Мой хозяин не дурак. Стоит мне намекнуть, сколько будет стоить земля под твоими фермами через года два, и он даже раздумывать не станет. Мы купим всю твою компанию, уничтожим виноградники и построим там отели, — озвучил Женя перспективы будущего для француза. Тот еще больше бледнел, у него даже руки затряслись от негодования.
— Но у меня есть альтернативное решение, — продолжил Женя, выдержав паузу. Карл вспыхнул надеждой. — Мы подписываем первоначальный договор и вот это дополнительное соглашение, — Женя достал из дипломата небольшой документ.
— Что это? — Карл подтянул к себе листы, внимательно начиная читать.
— Соглашение о том, что в случае смены директора компании, вы продолжаете работать с «GM», даже если новым директором станет чалов, — пояснил Женя.
— Решил избавиться от своего хозяина? — удивился Карл.
— Законодательство не на стороне Детей Любви, — равнодушно ответил Женя. — Приходится подстраховываться.
— А если я пойду с этой бумажкой к твоему хозяину? — спросил Карл.
— Я скажу, что ты все подстроил, — пожал Женя плечами. — Ты лишишься всего, а мне ничего за этого не будет. Все еще хочешь сражаться против меня или предпочитаешь быть союзником?
— Впервые встречаю такого жестокого Ребенка Любви, — покачал Карл головой, но подпись свою на соглашении поставил.
— Это я всё любя, — Женя забрал свой экземпляр. — Надеюсь, не стоит говорить о том, что наше соглашение должно остаться в секрете?
— Я все понял. Инвестиции будут?
— Мы же союзники, Карл. Конечно.
Женя позвал остальных, сообщил о том, что они пришли к соглашению. Карл был угрюм, но уже сдержан. Они спокойно обсудили несколько моментов договора, но в итоге подписали все и разошлись.
Женя чувствовал дикую усталость от бешеного темпа дня, но секретарша сообщила, что его ожидает Айвазовский в главном офисе. Женя мысленно застонал.
Водитель отвез его к главному офису, но в дороге отдохнуть не получилось, пришлось по телефону решать текущие вопросы. Голова начинала болеть сильнее. Раздав все необходимые указания, Женя сумел закрыть на сегодняшний день большинство возникших проблем.
Главный офис располагался в деловой части Москвы, в одной из стеклянных коробок. Женя тут был частым гостем, поэтому на пропускном пункте у него никто даже не стал спрашивать документов. Охрана провожать не стала, позволив в одиночестве дойти до кабинета шефа.
Кабинет Михаила Алексеевича был роскошен, дизайнеры постарались сделать рабочее пространство максимально удобным и комфортным, поэтому, при желании, в кабинете можно было жить не одну неделю. Женя прошел в помещение, нисколько не показывая своей усталости.
— Вы меня вызывали?
— Да, проходи, садись, — махнул мужчина в сторону стула для гостей.
Айвазовский в свои сорок три не был похож на представительного владельца такой крупной компании, как «GM». Низкорослый, грузный мужчина с внушительным животом, который скрывал умело подобранный костюм. А еще у него всегда были холодные руки, что раздражало Женю больше всего.
— Как продвигаются дела? — подписывая документы, спросил мужчина. — Справляешься?
— Да. Проблем нет.
— Отлично. Ты мне здорово помогаешь, — подняв голову, улыбнулся мужчина и снова вернулся к документам. — Слышал, ты сегодня о чем-то говорил наедине с французом.
Женя даже не удивился скорости, с которой все доложили мужчине.
— Он не хотел сотрудничать с нами, потому что увидел татуировку на моей руке, — уклончиво ответил Женя, балансируя на краю правды. — Пришлось быть настойчивым.
— Надеюсь, ты ему ничего не сломал? — усмехнулся мужчина. Все в компании знали, что Женя весьма часто прибегал к грязным методам ведения переговоров, шантаж и физическая расправа были лишь верхушкой айсберга.
— Нет, все стороны остались довольны, — ровно ответил Женя. Ему хотелось уже поторопить мужчину, не о делах же он позвал его поговорить.
— Хорошо, — откладывая одну стопку документов, мужчина взялся за другую. — Сегодня Максим прилетает, знаешь?
— Да.
— Пока он в Москве, подружись с ним. Я хочу знать, чем он занимается у себя в Америке, — произнес Михаил Алексеевич.
— Хорошо, — пока не представляя себе, как он будет выполнять это поручение, Женя все равно кивнул.
— Вот и молодец, — подписав последний документ, мужчина отложил все бумаги. — Иди сюда.
Женя снял пальто, аккуратно повесил его на вешалку, закрыл дверь и, обойдя стол хозяина кабинета, опустился перед мужчиной на колени. Он уже не спрашивал, что ему нужно делать — знал все наперед.
— Я сегодня так устал от этих контрактов, — пожаловался Айвазовский. — Мне надо расслабиться.
— Да, — сдержано кивнул Женя, расстегивая ремень на брюках мужчины.
Вытащил вялый член, аккуратно вобрал его в рот. За столько лет он научился сдерживать рвотные позывы и даже отвращения уже не испытывал, воспринимая все, как нудную работу, необходимость, от которой никуда не деться. Айвазовский не требовал от него профессионального минета, не приказывал брать глубоко, а со временем Женя и вовсе подстроился под особенности мужчины, нашел нужную тактику — простую и без изысков — достаточно было хорошо сосать и помогать себе рукой. Это работало отлично, минуты три-четыре и орган уже готов к дальнейшим действиям. Вот и сейчас потребовалось немного времени, чтобы член во рту затвердел.
Айвазовский схватил его за волосы, оттягивая голову назад и давая понять, что он готов переходить к основному. Женя поднялся с колен и лег грудью на стол. Михаилу Алексеевичу почему-то больше всего нравилась эта поза, в этом кабинете она была одной из любимых. Женя равнодушно уткнулся лбом в стол, чувствуя, как мужчина рывком стянул с него брюки вместе с нижним бельем. А потом противные холодные пальцы прошлись по ягодицам. Женю больше всего раздражали эти холодные пальцы, от которых мурашки по спине пробегали. Неприятно. Вообще-то вся эта процедура была неприятна, но холодные пальцы особенно.
Женя развел ноги шире, устало выдохнув, так, чтобы его не услышали. Быстрее бы уже начал, черт возьми! Женя слышал, как мужчина отодвинул ящик в столе. Значит, со смазкой сегодня. И то хорошо. Женя постарался максимально расслабиться, первый толчок всегда был для него болезненным. Этот раз исключением не стал — Айвазовский грубо вошел в него, навалившись всем телом. Женя зажмурился, прикусывая губу от резкого вторжения. Он нервно выдохнул, заставляя свое тело не зажиматься. Когда мужчина начал двигаться, мыслями Женя был уже далеко. Он думал о тех соглашениях, которые сегодня заключил. Еще два запасных крючка. Женя разрабатывал запасные пути отхода, словно плел паутину, расставляя сети, в которые так бездумно плыл Айвазовский.
Дыхание мужчины усилилось, его вес сильнее придавливал к столу, а толчки стали более частыми и размашистыми. Но сегодня Айвазовский был еще сдержан, специально не причинял боли. Кончить быстро у мужчины не получалось, и это раздражало Женю с каждым годом больше. Сейчас Айвазовский таранил его, казалось, целую вечность. Подстроиться под его темп было практически невозможно, мужчина прижимал его к столу крепко и с силой, не давая и возможности пошевелиться. Край стола больно впивался в живот, и Женя уже давно подумывал заказать сюда стол с мягкими краями.
Женя не понимал, как можно находить удовольствие в том, что происходило. Он просто полулежал на столе и терпел, морщась от особо сильных движений своего хозяина. В институте он слышал о том, как ребята частенько обсуждали своих подружек, секс, хвастаясь друг перед другом. Жене искренне хотелось подойти к ним и спросить — в чем дело, почему он не чувствует ничего. Секс с женщиной был для него еще более отвратителен, чем секс с мужчиной. Айвазовский хотя бы ничего не требовал от него, просто имел в зад и отпускал, можно было даже вздремнуть, если мужчина был в ленивом настроении.
Но все вокруг говорили о каком-то возбуждении, о нереальном удовольствии, но Женя ничего подобного не испытывал.
Айвазовский ускорился, и Женя почувствовал скорую развязку. Мужчина сильно навалился на него, глубоко вошел и кончил, шумно дыша на ухо.
Наконец-то.
Еще Айвазовский не признавал презервативов и всегда кончал в него, а потом любил смотреть, как сперма стекает по его бедру.
— Хороший мальчик, — тяжело дыша, мужчина стал подниматься. — Дай посмотрю на тебя.
Женя не вставал, зная все привычки и пристрастия мужчины. Зад пульсировал, болело не сильно, можно было потерпеть. Айвазовский сел в кресло, положив ладонь на поясницу Жени. Вот это раздражало больше, чем сперма, вытекающая из зада.
— С каждым годом ты становишься лучше, — произнес мужчина. — Ладно, давай, вставай. Времени нет на отдых.
— Да, хозяин.
Женю коробило от этого слова, но оно действовало на Айвазовского превосходно — на губах мужчины появлялась легкая, расслабленная улыбка полного удовлетворения. Женя достал влажные салфетки, привел мужчину в порядок, делая все четко и уверенно. Айвазовский игриво ущипнул его за задницу, словно поощряя за послушание.
— Надевай штаны так, я хочу, чтобы ты чувствовал меня, — приказал Михаил Алексеевич.
— Да, — без тени возмущения Женя натянул спущенное белье. Было неприятно, ткань липла, но Женя выдержал неудобства. — Я сегодня еще нужен вам?
— Нет, свободен.
— Мне нужно подготовиться к зачету, я поеду в библиотеку, если вам не нужен, — сообщил Женя.
— Езжай, только вечером домой к ужину будь. Максима встретим.
— Хорошо. Я приеду.
Женя вежливо попрощался с мужчиной и вышел из кабинета. Он хотел отправиться в туалет и привести себя в порядок, но его уже ждал водитель. Женя больше не смущался от осознания, что обслуживающий персонал в курсе того, чем занимаются за закрытыми дверями хозяева. Это в первое время он сгорал от стыда, а сейчас реагировал спокойно. В миллионный раз проклял всех Айвазовских вместе взятых и направился в библиотеку, где под предлогом подготовки к занятиям, мог продумать свой следующий шаг.
========== Глава 5. ==========
Проснулся Максим с жуткой головной болью. Первый вечер на Родине удался, ничего не скажешь, особенно эта мексиканская хрень.
— Милый, вставать пора, — постучала в дверь мать.
От стука в голове взрывались петарды, на что Максим мученически простонал в подушку. Жутко хотелось пить. И только это заставило его приподняться в постели. Он мутным взглядом обвел свою спальню — бардак стоял нереальный. Вещи разбросаны по всей площади, а ведь он только вчера приехал! Мать его убьет, точно. Память ускользала, Максим помнил, как они тусовались в клубе, как он прижимал к себе брюнетку, потом что-то расплывчатое, кажется, охранник развозил их по домам, потом была встреча с родителями, недовольный отец. Простонав, Максим с трудом преодолел искушение лечь обратно. Поборов в себе слабость, тошноту и головную боль, он поднялся и отправился в ванную комнату. Душ немного взбодрил, самую малость, оторвать себе голову уже хотелось меньше. Вернувшись к себе, Максим переоделся, запихнул валявшиеся вещи под кровать, чтобы не отсвечивали. Привычные джинсы и светлая рубашка делали из него человека даже в жутких случаях.
— Погуляли чувак, да? — кисло улыбнулся он своему отражению. Растрепанный волос выглядел небрежно, но Максим не стал заморачиваться. И так красавчик.
От трели телефона он чуть не подскочил.
— Черт. Напугал, — бросил он упрекающий взгляд на мобильник, что валялся на столе в общем завале ненужного барахла. Когда он вообще успел устроить такой срач в комнате? Громкая музыка била по мозгам, поэтому Максим быстро потянулся за телефоном. — Ёрик, у тебя совесть есть вообще? Ты чего мне в такую рань названиваешь?
— Головушка болит? — захохотал Егор. Садюга. Максим поморщился от громкости его голоса и отодвинул телефон от уха.
— Чего надо? — открыв шкаф, в котором у него всегда была одежда, Максим стал раздумывать над тем, какой ремень лучше всего подойдет к сегодняшнему наряду. Скудный запас, надо бы чемодан разобрать.
— Айза, помоги, — перешел на шепот Егор. — С чего мне начать? Я уже голову всю сломал!
— У тебя в голове еще что-то было? — хмыкнул Максим.
— Макс! Черт, ну помоги-помоги, — заклянчил друг. — Я вообще не знаю, с чего начать.
Вытащив белый ремень с золотистой бляхой, Максим мысленно возвращался во вчерашний день.
— О чем ты вообще?
— Бля… да о нашем пари! Как мне затащить Марика в койку? С чего начать? — нетерпеливо спросил Егор. И как ему на утро после попойки удавалось быть таким бодрым и энергичным?
— А, да, точно, — кивнул Максим сам себе, вспоминая разговор в клубе. Сейчас, когда голова так нещадно болела, было не до пари и всяких чаловов. И вообще мысль о том, что ему надо соблазнять парня, тем более чалова, уже не вдохновляла. Но отделаться бы уже не получилось. Парни засмеют.
— Ну, так что?
— Сделай ему комплимент, — отделался Максим от друга. — Все, Ёрик. Не надоедай мне с утра. Увидимся.
Сбросив вызов под возмущение друга, Максим застегнул ремень и снова оглядел себя в зеркале. Красавчик!
О чалове он не беспокоился. В себе Максим был уверен на все двести, девчонки и парни млели от его улыбок и обаяния. Он вышел из своей спальни и направился на кухню, откуда доносились ароматные запахи маминой выпечки.
— С добрым утром, — улыбаясь как можно шире, чтобы скрыть свое жуткое похмелье, произнес Максим.
— О, сынуля мой, проснулся? — сразу расплылась в улыбке мама. — Хорошеешь и хорошеешь.
— Ма, я уже не маленький, — попытался Максим остановить ее сюсюканья.
— Мне можно. Я тебя полгода не видела. Скрылся в этой своей Америке и не вижу даже.
— Мам, ты же приезжала на Хэллоуин, — напомнил Максим. — И до этого еще раза три.
— Да что там. На один денечек-то. Ладно, потом разговоры. Садись.
Максим тепло улыбнулся матери и сел за стол. Развалившись на стуле, он посмотрел на цветы в вазе. Белые орхидеи с желтыми боками весело ему подмигивали. Вот теперь ощущение, что он дома, было полным.
— Явился, — вошел на кухню отец, застегивая манжеты рубашки. — Ты во сколько вчера приполз?
— Не приполз, а пришел. В двенадцать, — соврал Максим. Если уж честно, то он совсем не помнил, когда пришел и кто ему открыл дверь.
— С добрым утром, дорогая, — поцеловал отец жену в щеку, получил в ответ ослепительный румянец матери, и сел за стол.
Максим умилялся этой картиной.
— Милый, я сделала тебе апельсиновый сок. Возьмешь его с собой, он полезен для твоего сердца, — мать достала из холодильника оранжевую бутылочку.
— Да, хорошо, — улыбнулся ей отец.
— Смотрю на вас и думаю — вы как с другой планеты, родители, — засмеялся Максим. — Вам уже сколько лет, чтобы так вести себя?
— Вырастишь — поймешь, — отмахнулся от него отец.
— Максимушка, тебе сок тоже делать?
— Нет, ма. Можно мне только кофе?
— А как же оладушки? — повернулась к столу женщина. — Ты же, наверное, в своей Америке и не питался нормально. Вот сколько раз отцу говорила, чтобы перевел тебя сюда, так нет. Может, все-таки оладьи?
— Только кофе, — сделав умилительную мордочку кота из Шрэка, попросил Максим.
— Ну и подхалим, — улыбаясь, ласково потрепала мать по голове. Максим довольный собой улыбался в ответ, ожидая свой завтрак. Отец, наблюдавший за этим, тоже смягчился и уже не смотрел на него так строго.
— Ты почему вчера от охраны сбежал? — спросил отец.
— Па, ну я же не маленький. Ты зачем столько людей прислал? — перешел Максим в нападение.
— Поговори мне еще, — отец шутливо стукнул его по голове свернутой газетой.
Максим засмеялся.
— Я думала, мы посидим все вместе, отметим твой прилет, — пожаловалась мать. — А ты сбежал с друзьями.
— Прости, мам, — виновато произнес Максим.
— Ох, молодежь, — поставила мать перед ним кофе. — Нисколько о родителях не думаете. Я же соскучилась по своему сыночку.
