сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 62 страниц)
Максим, не говоря ни слова, прошел вперед, поставил поднос на тумбочку и сел рядом. Женя следил за его действиями, слишком притихший и сосредоточенный, чтобы это можно было списать на что-то обычное. Он хотел убрать ноутбук в сторону, но Максим остановил. Одно то, что Женя что-то начинает от него скрывать, уже настораживало. Это напомнило о тех временах, когда между ними была бескрайняя пропасть, но Максим думал, что они смогли проложить мост через эту пропасть.
— Я посмотрю? — твердо спросил он, заглядывая в лицо парня. Женя отвел глаза, убирая руки, словно сдаваясь.
Максим поднял «крышку», натыкаясь на сайт ООН. Если бы он не знал прошлое чалова и его послужной список, то не придал бы этому никакого значения. А так… Женя решил теперь ООН захватить?
— Я так понимаю, ты не для общего кругозора это смотришь? — спросил он, отодвигая ноутбук.
Женя молчал. Все еще не доверял? Было немного обидно от его недоверия, но Максим понимал и делал ему скидку на его прошлое, которое невозможно вытравить за пару месяцев. Только … все равно обидно.
— Мне жаль, что я не могу тебе ничем помочь, — расстроено произнес Максим. Что тут еще говорить? Как бы он не выворачивал душу наизнанку, Жене плевать. Он сам все решает, ему никто не нужен, ему плевать на остальных. Придумает план, снова отбросит все ненужное в сторону, выкинет людей, которые за него переживают, как переработанный мусор, и пойдет дальше.
Радует только то, что он больше не напоминает замурованный труп. Раз нашел силы вновь что-то замышлять, найдет силы и осуществить задуманное. Не стоило вообще забывать, что Женя не просто парень, с которым хорошо вместе.
— Поешь только, ты со вчерашнего дня ничего не ел, — махнул Максим на поднос. И какого черта так царапается внутри? Он собрался уже уйти, но Женя неожиданно схватил его за руку, останавливая.
Максим не оборачивался. На что он вообще рассчитывал? Что Женя решится поделиться с ним своими планами? Что он доверится и не будет больше тайком использовать его? Будет! Выжмет все соки, вытянет, все что нужно, переступит и забудет.
— Они не оставят меня в покое, — тихо и даже как-то нерешительно произнес Женя. — Максим….
Он крепче сжал его ладонь.
— Ты думаешь, что я тебя сдам? — сглотнув, спросил Айвазовский. — До сих пор меня монстром считаешь? — Максим выдернул руку и обернулся, смотря на чалова сверху вниз. — Ты думаешь, мне легко пришлось в последнее время? Я потерял все. Абсолютно все, Женя! Моя жизнь полетела к чертовой матери! У меня было обеспеченное, блестящее будущее, а сейчас мне скоро даже жить будет негде! Ты понимаешь это? Я пытался тебе помочь, как мог. Но, что со мной считаться, да? Я ведь не твоей категории, куда мне до твоих мозгов, верно? Я всего лишь безмозглый дурачок, которого можно использовать, как заблагорассудится!
Максим и сам не понимал, чего так завелся, но остановится сложно. Просто все навалилось в одну кучу и это наказание Жени, от которого самому на стенку лезть хотелось, и эта покупка гражданства для чалова, которая стоила так дорого. И от мыслей о будущем хотелось просто выдрать клок волос и завыть. Собственная беспомощность разъедала изнутри и теперь еще новые игры чалова.
— Я так не считаю, — произнес Женя тихо. — Но не могу больше прятаться за тобой. Они придут снова через месяц и придумают что-то еще более извращенное, а я… я не могу снова собирать себя… мне тяжело. Господи, Макс… я не могу так больше, понимаешь? Не могу больше позволить им ломать себя!
Максим заметил, как парня уже трясет. Женя обхватил себя руками, выглядя снова беззащитным и слабым, а не терминатором с маской равнодушия на лице. Максим понял, что сам сорвал эту маску своими глупыми обвинениями и срывами. Только вот не подумал, что в этой маске Жене легче и проще, что так он справляется со своей болью, игнорируя остальное, отсекая лишнее. Максиму снова хотелось побиться головой о стену, ведь он снова свои проблемы поставил на первое место.
— Прости, — Максим вернулся обратно на кровать, проклиная уже себя за несдержанность. — Прости. Это я виноват. Меня просто пугает, когда ты такой, словно отделываешься от меня, как от балласта. Простишь?
Стараясь быстрее сгладить возникшее напряжение, Максим нацепил на лицо шутливую улыбку, слишком натянутую и кривую, и положил голову на колени парня. Женя не шевелился, позволяя ему находиться так близко.
— Ты можешь мне ничего не говорить, если не хочешь, — обхватывая бедро парня и устраиваясь удобнее, произнес Максим. — Только будь осторожен. У меня не будет возможности вытащить тебя, Жень, как бы я этого не хотел. И еще хочу попросить тебя об одном. Не знаю, что будет дальше, но, пока мы связаны, не играй со мной и не прячься от меня. Я на твоей стороне. Ты просто знай это, и все.
— Я не понял, что ты говорил про потерю дома, — произнес Женя.
— Из всей моей истерики ты услышал только это? — шутливо спросил Максим.
— Ты вообще стал слишком чувствителен, — аккуратно произнес Женя.
— Как и ты.
— Я это и не скрываю.
— Нам надо какие-нибудь успокоительные таблетки попить, — хмыкнул Максим. — А то мы так скоро станем настоящими истеричками.
— Да, наверное. Мне сложно с тобой, — внезапно признался Женя. — Я всегда забываю, насколько ты эмоциональный.
— Эй, не делай из меня сопливую девчонку, — боднул Максим его головой, но от ноги парня не оторвался.
— Ты просто эмоциональный. Очень. И чувствуешь других на каком-то другом уровне, — пояснил Женя. — Я так не умею.
Максима радовали даже эти крупицы слов, они показывали то, что и Женя готов делать шаги навстречу.
— Так что там с домом? — снова спросил Женя.
— Я его заложил, — сообщил Максим угнетающую мысль. — В ближайшие дни нам придется съехать в съемное жилье.
— Для чего ты это сделал? — напрягся Женя.
— Чтобы оплатить твое американское гражданство, — произнес Максим единственную приятную новость. — Мы с тобой официально становимся гражданами Соединенных Штатов, и, как следствие, ты переходишь под контроль американской Службы Безопасности. И все эти новые правила о ежемесячных наказаниях теряют силу.
— Как тебе это удалось? — шокировано спросил Женя. — Они не могли так просто согласиться. Я для них мятежник…
— Ну, статьи с тебя никто не снимал, — поспешил разъяснить Максим. — Глава американской службы нашего округа дядя Джея, так что … это лишь незначительное послабление режима под мое честное слово, умоляющие глазки Джея и приличную сумму наличными. Теперь этот Петров со своей сворой не имеют над тобой официальной власти, здорово?
— Это очень здорово, — согласился Женя, впервые улыбнувшись искренне за последние несколько суток. — Но твой дом…
— Не волнуйся. Я же крутой чувак, блин. К тому же красавчик. Ты же этого отрицать не будешь?
— Что?
— Что я красавчик. И трахаюсь хорошо.
— Не знаю. Еще не пробовал. Но, думаю, Марк лучше тебя в постели.
— А вот это было жестко.
Женя рассмеялся, и на душе стало светлее, словно тучи на небе развеялись. Максим улыбнулся, погладив коленку парня. Ему нравилась эта легкость, с которой теперь можно было шутить. И пускай это только способ пережить все плохое.
— Ты иногда просто сводишь меня с ума, — признался Женя, отсмеявшись.
— Да, я такой.
Они на недолго замолчали, погружаясь каждый в свои мысли. Но потом Женя нерешительно спросил:
— Макс, а Марк с Егором еще здесь?
— Да.
— Он в порядке?
Максиму было неприятно, что Женя беспокоится о другом парне, но он тут же одернул себя. Вот только бессмысленной ревности ему не хватало!
— Я не знаю. Марк прячется где-то на мансарде. Я не поднимался к нему, а Егора он избегает.
— Вы оставили его одного?
— Ёрик пасет его сутками, не беспокойся. И Ёрик, честно говоря, в шоке, что его мальчик шарахается от него, но с тобой взял и переспал.
— Может, потому что я хорош в постели?
Максим слышал в его шутливом голосе нотки скрытой боли, но не стал заострять на этом внимание.
— С этим и не поспоришь. Ты такой отзывчивый. Не думал, что это может так возбуждать.
— Прекрати.
— О! Да ты засмущался.
— Нет.
— Да. У тебя уши покраснели.
— Не неси чепухи, — спихнул его со своих колен Женя. Максим засмеялся и потянулся к своим брюкам. Он хотел просто подразнить парня, но вспыхнувший огонь в глазах Жени завел с пол оборота. Максим медленно расстегнул ширинку, облизнув вмиг пересохшие губы.
— Прекрати, — потребовал Женя, а сам уже пожирал глазами.
Максим погладил себя через ткань трусов, возбуждаясь от проникновенного, цепляющего взгляда парня.
— Хочешь меня? — призывно раздвигая ноги, шепотом спросил Максим. В воздухе летали разряды тока, казалось, вся комната уже окутана паутиной невысказанного, не выплеснутого желания, от которого все проблемы просто разлетались со скоростью света.
Женя с грацией хищного зверя подполз ближе и жестко впился в губы. Максим чувствовал, как Женю ведет от лидирующей позиции, поэтому даже не пытался выползти из-под него. Ему и самому нравилось ощущать на себе эту дикую энергию, совершенно хаотичную, необузданную, первобытную. Женя словно выплескивал всю накопленную годами страсть, целовался до остервенения, толкался и терся всем телом, как обезумевший, уже нисколько не контролируя себя, отдаваясь сладкой похоти, отдавая запретные раньше чувства, обнажаясь до последнего вздоха.
— Макс… — жаркий выдох на ухо, стояк в штанах и голова кругом от тихого шепота. — Максим… ты дашь мне?
Хаотичные поцелуи распаляют не на шутку, а крепкая хватка рвет сознание на клочья. Максим готов дать ему, что угодно, лишь бы быстрее. Выгибаясь ему навстречу и подставляясь под поцелуи, он уже сам сходил с ума, хотя секса и партнеров в его жизни было несчетное количество.
Женя почти со злостью избавляется от его брюк, нервно, быстро, дыша слишком часто. Перед глазами плывет, когда Женя даже без смазки пропихнул в него палец. Как контрастный душ. Не больно пока, но экстремалить так не хочется. И сердце замирает от подобных игр с настоящим зверем.
— Макс, назови меня «хозяин», — просит Женя, продолжая тереться об него, не входя еще, но настойчиво играя пальцем. — Пожалуйста, назови, — пытаясь впихнуть в него второй палец, уже не просит, требует.
Самое ужасное понимать, откуда растут корни этого желания. И хочется самому оторвать голову отцу за издевательства над чаловом.
— Хозяин, — отчетливо выговаривая каждый слог, произнес Максим. — Ты — мой хозяин.
— Скажи еще раз, — тяжело дыша, растягивая его на сухую, попросил Женя.
— Хозяин, — низко застонал Максим.
— Я могу с тобой делать все, что захочу? — отчего-то медлил Женя, чуть ослабляя хватку и не сжимая так сильно и грубо. Но ноги ему развел без всякого стеснения. — Ты — мой, сейчас полностью мой, и я могу трахать тебя сколько угодно и как угодно, — озвучил Женя.
Его голос с хрипотцой зачаровывал.
— Да, сколько угодно и как угодно, — согласился Максим, теряя уже возможность нормально соображать.
Но закончить начатое Женя почему-то не решался. Просто прижимался ближе и целовал до одурения, разбавляя резкие движения каплей нежности, которая ощущалась как язычок пламени на чувствительной коже. Чувствуя какое-то напряжение, исходившее от парня, Максим не стал настаивать на продолжении, довольствуясь тем, что Женя готов дать. И если это пока всего лишь игры без проникновения, то пусть будет так. Максим теперь был уверен, что однажды они преодолеют и этот барьер.
========== Глава 32 ==========
Женя расслабленно сидел за столом кухни перед ноутбуком, просматривая всю имеющуюся в открытом доступе информацию о структуре и участниках ООН. Ему нравилась эта небольшая комната, в которой было по-домашнему уютно, где можно было спокойно подумать о первостепенных проблемах.
Новость о том, что у них с Максимом теперь американское гражданство, пришлась весьма кстати. Выйти из-под контроля Петрова и его отдела в Москве значило развязать себе руки, только радость омрачала потеря дома. Женя видел, как этот особняк дорог Максиму и насколько ему страшно теперь остаться без всего. Для человека, который еще совсем недавно имел все, упасть на самое дно — не легкое дело. Женю удивляло поведение Айвазовского. Удивляло все, что он делал. Почему так переживает за него, пытается помочь ценой своего благополучия? Почему отдается ему так самозабвенно, подчиняясь любой прихоти?
Стоит только подумать о проведенном времени пару часов назад, как сразу становится жарко, и мысли начинают путаться. Как Максим стонет под ним, выдыхая это царапающее нервы «хозяин», как целует, отвечает на ласки и позволяет трогать себя на грани грубости. Женя тряхнул головой, выкидывая все ненужные мысли. Он не представлял, как смог бы найти в себе силы подняться в очередной раз после издевательств Службы Безопасности, если бы не Максим. И вроде бы ситуация не изменилась ни йоту, но ощущение стабильности и какой-то внутренней уверенности окрашивало все в другие цвета. Все, по-прежнему, было плохо, но Женя теперь не чувствовал себя подвешенным в воздухе сдутым шариком. Максим давал странную опору, которую Женя не чувствовал никогда раньше. Он не бросил, хотя, после случая с Марком, мог просто отказаться, не вмешиваться, презрительно поморщив нос, и отвернуться от него.
Женя тряхнул головой и снова сосредоточился на своем маленьком исследовании. Он услышал тихие, почти бесшумные шаги, и на секунду оторвался от экрана, взглянув поверх него. На пороге стоял Марк. Выглядел он ужасно, даже хуже чем три дня назад, когда их снова столкнули нос к носу. Они не разговаривали с тех пор, но Женя знал, что Марк с Егором до сих пор у них дома. Он беспокоился о парне, хотя это волнение шло бок о бок с неприятными воспоминаниями о неудавшемся плане ликвидации, о том разговоре в «Доме отдыха» и уходе Марка из его жизни. Поэтому сложно было разобраться в этой мешанине чувств и выделить что-то одно.
— Выглядишь хреново, — первым заговорил Женя, вернувшись к прерванному занятию.
Марк зашел в комнату и сел у противоположного края стола. Повисло молчание, которое никто не решался нарушить. Женя и сам чувствовал неловкость, от которой даже взглянуть Марку в лицо было трудно. Но позволить уродам из Службы Безопасности забрать у него Марка совсем и навсегда не мог.
— У тебя есть план? — прервал затянувшуюся тишину Марк.
— Ты всегда спрашиваешь у меня это, — хмыкнул Женя.
Марк кисло улыбнулся, поднимая покрасневшие глаза.
— Я — отвратительная сволочь, да? Ты столько для меня всегда делал, а я ничем не мог ответить, — произнес Марк устало. — Но я никогда не думал, что встану в один ряд с теми, кто тебя насиловал.
Женя смотрел на него и слушал эту исповедь. Он понимал чувства Марка. Понимал, черт возьми, но так сложно отмахнуться от всего и сделать вид, что ничего не было.
— И даже в такой момент ты снова спасал меня, — обреченно произнес Марк. — Я не могу так больше. Ты можешь меня ненавидеть и презирать, но, прошу тебя, найди способ освободить нас. Я не хочу верить в то, что ты сдался. Знаю, ты всегда хотел только мести и собственной свободы, а на остальных тебе было плевать. Но, Жень, ты — единственная наша надежда. Если ты сломаешься, мы все погибнем.
— Не так давно ты говорил, что я монстр, который разрушил твою жизнь, — напомнил Женя. Этот парень даже не догадывается, какой силы был его удар в тот момент и насколько разрушающими были злые слова.
— Илья заставил меня тогда это сказать, — опустив глаза, произнес Марк. — И ты сам это понимал, верно же?
— Я тогда не знал, во что мне верить. И единственный человек, на которого я надеялся, был ты, — не сдержался Женя. Ему так много хотелось сказать Марку, наорать на него, ударить, обвинить во всем, рассказать о том, как ему было плохо и больно, когда его все бросили.
— Не обвиняй одного меня! — ударил Марк открытой ладонью по столу. — Ты сам мне не доверял!
— А вы не доверяли мне оба! Что ты, что Ваня! Вы оба бросили меня, едва завидели опасность! — сорвался Женя. Его уже начинало колотить. Он не хотел снова возвращаться в воспоминания того времени, не хотел снова проходить через подобное.
Они оба нервно замолчали, отвернувшись в разные стороны и дыша слишком часто для простого разговора. Слишком мало времени прошло, чтобы об этом говорить спокойно, чтобы перестать так остро реагировать, и забыть, оставив в прошлом все ошибки.
Но у них не было этого времени, чтобы поплакаться в жилетку и выяснить отношения, выявляя кто прав, кто виноват. Марк с какой-то стороны тоже прав. Женя никогда до конца никому не доверял, и только спустя время, благодаря Максиму, понял, что доверие не односторонняя вещь.
— Будем и дальше выяснять отношения? — останавливая бессмысленный поток обвинений и воспоминаний, спросил Женя.
Марк тут же вскинул на него внимательный взгляд.
— Только либо мы доверяем друг другу, либо никак, — поставил Женя вопрос ребром.
— У тебя есть план? — утвердительно кивнув, заинтересовался Марк.
