сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 62 страниц)
Максим не торопил его, находился рядом и поражался происходящему, наверное, не меньше самого Жени. Столько времени вместе они не проводили за всю свою жизнь! Это было странно, но Женя в обстановке разрушенных зданий не раздражал его, он оказался вполне сносным собеседником, когда не зазнавался. Но Максим не забывал о цели их похода, поэтому продолжал быть дружелюбным и учтивым. Самое интересное было запланировано на поздний вечер, который должен был стать финальным аккордом в их «свидании».
Они прокатались по городу почти весь день. Солнце заходило за горизонт, и Максим решил двигаться в сторону последних пунктов своего плана. Он предложил Жене свой вариант места для туристического маршрута, и на удивление получил согласие.
Красивые романтичные места парков были уже заполнены влюбленными парочками, что наталкивало на нужную волну.
— И как это относится к теме моего проекта? — поинтересовался Женя, когда они шли по аллее, окутанной пушистым снежком. Максим не раз водил девушек по подобным паркам, изящно раскручивая прекрасных представительниц на секс. Ему нравилась подобная атмосфера — интимность, романтичность, уединенность. Идти с парнем, конечно, было весьма странно, и Максим уже не одну пару глаз, наблюдающую за ними, заметил.
— Что может оставить след существенней, чем любовь? — улыбнулся Максим. — Красивое же место, да?
— Да, — без энтузиазма ответил Женя. — И видимо популярное.
— Тебе не нравится? — замечая, как изменилось настроение Жени, спросил Максим. Сегодня Жене обязано было нравиться все.
— Девушкам должно нравиться, — пожал Женя плечами и сделал снимок обзорной панорамы.
— У тебя есть кто-то, кто тебе нравится? — осторожно спросил Максим. — Дама сердца?
— Хочешь донести на меня отцу? — резко ответил Женя.
— Да ладно. Не порть все своей грубостью, — попросил Максим, отмечая про себя, как напрягся парень рядом с ним. — Мне просто любопытно. Не хочешь — не говори. Я не настаиваю. Зайдем в магазинчик?
Женя согласился, хотя иголки не убрал. Они зашли в магазин подарков и здорово провели там время. Максим любил шопинг и всякие милые безделушки-сувенирчики. Женя его пристрастия не разделял, но постепенно оттаивал и уже почти смеялся, когда Максим примерял на себя девчачьи аксессуары, вроде бус, бантиков и шляп. Женя выглядел довольно симпатичным, когда улыбался.
— О, смотри, — встретив на полке ободок с розовыми заячьими ушами, Максим тут же надел его. Он из кожи вон лез, чтобы повеселиться и очаровать чалова. — Я милый?
Женя снова улыбнулся и даже щелкнул его на камеру.
— Идем отсюда, — бросил он и, усмехнувшись, добавил. — Зайчик.
Продавщицы улыбались в тридцать два зуба, когда Максим решил прикупить ободок. Из магазина они вышли в веселом настроении. Максим отказался снимать ободок, чем еще больше привлекал к себе внимание. Кто-то из парней даже бросил им в спину «педики», а в основном были только смешки и улыбки. Максим даже подмигивал девушкам, ловя их умилительные улыбки.
— Сними ты эту дрянь с башки, — не выдержал Женя подобного внимания.
— Почему? — продолжая веселиться, спросил Максим.
— Потому что нас уже все в округе за парочку голубых принимают, — фыркнул Женя.
— Милый, не делай вид, что мы не знакомы, — театрально писклявым голосом простонал Максим, беря парня за руку, когда впереди показалась группа молодых людей из парней и девушек. Те заржали и косо на них посмотрели.
— Ладно, пупсик, — Женя с ехидной улыбкой схватил его за задницу. Максим, не ожидая подобной наглости, чуть не споткнулся. Но уже через секунду Женя отстранился и открыто, искренне рассмеялся. — Нас сегодня точно подкараулят в темном переулке.
Об этом Максим не подумал.
— Ты сможешь об этом позаботиться. У тебя же черный пояс.
— Тебя я не стану спасать.
— Хочешь отдать такого милого зайчика на растерзание грубым мужикам, — шутливо натянув уши ободка и свернув губы трубочкой, Максим невинно хлопал ресницами.
Женя почему-то внезапно стал серьезным, с лица исчезло все веселье. Он просто стоял в паре шагов от него и смотрел на кривляния.
— Ты чего таким мрачным стал? — Максим принял обычное выражение лица, оставив в покое ободок.
— Ничего, — бросил Женя и, спрятав руки в карманах, направился вперед.
Максим решил, что слегка переиграл, поэтому снял ободок и догнал парня. Стараясь вернуть прежнюю легкость, Максим предложил сходить в кафе. За ужином Женя снова немного расслабился. За сегодняшний день Максим выяснил, что Женя вообще любитель поесть. А с помощью нейтральной темы беседы о проекте Максиму полностью удалось вернуть Жене настроение и прежнюю заинтересованность.
— У меня для тебя еще один сюрприз, — сообщил Максим, когда получил сообщение от друга.
— Если ты решил отвлечь мое внимание и приготовил что-то плохое, то у тебя получилось, — сник Женя.
— Я понимаю, что ты мне не доверяешь. Но обещаю, что тебе понравится. Идем, — стараясь игнорировать сомнения парня, Максим поднялся.
На улице уже совсем стемнело, зажглись фонари, народу стало больше.
Женя зябко поежился на улице и огляделся по сторонам, все еще ожидая подвоха, но при этом все равно пошел за ним. Максим провел его по освещенным тропинкам глубже в парк. Клубная попсовая музыка стихала, но начинали доноситься приятные звуки романтичных мелодий.
— Здесь закрыто, — сообщил Женя, увидев надпись на дороге и перетянутую лентой загороженную тропинку.
— Не для нас, — улыбнулся Максим, переступая через ленту. — Идем.
На деревьях стали зажигаться гирлянды, освещая тропинку. Максиму нравилось создавать атмосферу романтики, за что его любили все девушки. И сейчас он не поскупился на средства, потратив огромное количество денег, чтобы заброшенный парк аттракционов превратился в сказочное место.
Получилось шикарно — мигающие желтые огни каруселей, вспыхнувшее, как новогодняя елка, колесо обозрение и переливающиеся гирляндами качели. Настоящая волшебная сказка в заброшенном парке. Здесь было тихо, Максим заранее позаботился о том, чтобы им не мешали.
Из динамиков разносилась медленная, красивая музыка, добавляя очарование моменту.
Женя некоторое время молчал, осматриваясь. Максим не ждал восхищенных визгов, конечно, но на ответную реакцию надеялся. Однако ее не было — Женя молчал и смотрел.
— Покатаемся?
— Ты снял это место? — спросил Женя. Его голос звучал хрипловато.
— Да. Идем, — взяв парня за руку, Максим потащил его к детским каруселям, где лошадки плавно двигались по кругу.
Женя двигался как под конвоем. Максим был озадачен — не понравилось?
— И скольких девушек ты таким способом в койку уложил? — неожиданно резко спросил Женя, останавливаясь. — Меня за одну из них принимаешь?
Максим развернулся к нему, собираясь произнести заготовленную речь. Но, смотря в ледяные глаза, не мог произнести ни слова. Это было до смешного тупо — мигающие огни, музыка, карусель и парень напротив. Парень, которого надо поцеловать
Они так и стояли, смотря друг другу в лицо. Женя часто дышал, и облако пара из его рта от мороза было таким близким. Максим, больше не раздумывая, шагнул еще ближе и, обхватив Женю за шею, поцеловал его. Холодные губы и мороз по коже. Женя от неожиданности открыл рот и Максим скользнул языком глубже, но через несколько секунд был остановлен кулаком в челюсть.
Едва устояв на ногах, он медленно коснулся разбитой губы и в недоумении посмотрел на Женю — в глазах парня появлялась паника.
========== Глава 6. ==========
Нет-нет-нет. Женя сделал шаг назад, желая схватиться за голову и закричать. Он ударил его. Черт, он ударил Максима!
- Я… я не хотел, - в панике произнес Женя, замотав головой.
По коже пробежал мороз, от которого хотелось свернуться в комок и спрятаться где-нибудь. Нет. Как так получилось?
- Впервые меня ударили из-за поцелуя, - хмыкнул Максим, приложив пальцы к разбитой губе.
Женя смотрел на капельки крови в уголке губ парня и начинал сходить с ума.
- Я…
Он не мог подобрать слов, от паники едва соображая. В голове полный хаос из мыслей и страхов – бежать, быстрее, как можно дальше, желательно на край света. Он ударил Максима! Женя с гулко забившимся сердцем посмотрел на свои руки, чувствуя фантомную боль, отголоски чудовищного прошлого.
Максим что-то ему говорил, но Женя уже не слышал, он падал в темную пропасть, из которой не было выхода. Его затошнило, горло сдавливало удавкой, дышать стало трудно. Жадно хватая ртом воздух, Женя старался справиться с паникующим организмом, но лишь сильнее увязал. Цветные огоньки гирлянд расплывались перед глазами, превращаясь в размытые пятна темной ночи.
От накатившего ужаса перед предстоящим наказанием Женя без сознания упал на месте. Очнулся он от шума громкого спора.
- Да ничего я не делал! Поцеловал просто!
- Парня? С чего вдруг ты стал целовать парня?
- Блин, Рыжик, заткнись лучше. Откуда я мог знать, что он в обморок грохнется?! Надо «скорую» вызвать.
- Дай ему нашатырку еще понюхать, может, очухается. Это же твой чалов, ничего страшного.
Резкий запах ударил в нос. Женя застонал и отвернулся.
- О, очнулся, кажется.
Незнакомый голос проехался наждачной бумагой по мозгам. Женя попытался открыть глаза и сесть. Удалось не с первой попытки.
- Эй, ты как? В больницу надо? – замаячил перед глазами взволнованный Максим.
У него уже на скуле проступил синяк, а в уголке губ красовалась маленькая ранка от удара. Женя чуть снова не застонал, но лишь судорожно выдохнул и взял себя в руки.
Наверное, он выглядел не очень хорошо, потому что Максим все еще казался встревоженным и даже напуганным. При других обстоятельствах Женя бы посмеялся над этим, но сейчас хотелось лишь отрубить себе руку. Все могло обернуться катастрофой в одно мгновение.
- Эй, чал… Женя, - исправился Максим. – Ты меня хоть слышишь? В больницу надо?
- Нет.
Оглядевшись, Женя обнаружил, что лежит в какой-то комнате отдыха, а рядом с Максимом стоит незнакомый паренек в форме охранника парка.
- Отлично. Тогда поехали, отвезу тебя домой.
Айвазовский попрощался с охранником, всучив ему в карман купюру высокого номинала. Женя безропотно следовал за Максимом, но в голове все еще шумело от неожиданного обморока. За эту слабость Женя успел себя проклясть тысячу раз, пока они шли к машине. Теперь все могло обернуться крахом, от какого-то злосчастного прикосновения к губам. Надо было срочно брать ситуацию под контроль, но в голове вакуум, а в теле – заторможенность, оцепенение, словно организм сам собой включал защитные механизмы, перекрывая доступ всколыхнувшимся воспоминаниям далекого прошлого, от которых до сих пор было страшно. Женя считал, что он вытравил в себе все слабости, но Максиму в первый же день удалось пробить железную стену и добраться до самого тайного. Единственная слабость, и Максим бьет с размаху в незаживающую рану, которую Женя так упорно и долго закрывал от посторонних глаз.
- Ты как барышня из прошлого века, - заводя машину, грубо бросил Максим. – От одного поцелуя в обморок падаешь.
Женя не знал, что ответить. Максим выглядел не лучше него – дерганный и злой. И как ему можно доверять такому?
- Сюрприз ему сделал, а он кулаками машет. Блин, да ты хоть в курсе, сколько я бабла на тебя отвалил? – пожаловался Максим.
Женя нервно сцепил руки в замок и смотрел в окно. Он срочно пытался придумать план действий, но мозг словно переклинило. Он готов был вынести что угодно, пускай бы его хоть рвали на части, но только не наказание за один единственный удар. Максима бить нельзя – этот постулат, который ему привили в кровь, вплели в ДНК. Женя лишь однажды поднял на него руку, однажды сорвался, но его заставили на уровне инстинктов принять тот факт, что Максим неприкосновенная личность, чтобы он не вытворял.
И Женя терпел. Молча сносил все выходки сына Айвазовского с самого детства, терпел, хотя мог одним ударом сбить всю спесь с самоуверенного мальчишки. А тут ударил. От неожиданности, и какой-то поднявшейся со дна глубин души несправедливости и неправильности. Он не ожидал поцелуя от Максима, все, что угодно, но не поцелуя, ведь раньше хозяйский сын не проявлял к нему никакого сексуального интереса.
Женя пытался думать логически, но трусливо паниковал, хотя даже не он, а тот ребенок внутри, которого ломали в темноте бесконечного страха. Это единственное, от чего Женя не мог избавиться. Единственное, чего он по-настоящему боялся, иррационально, на уровне инстинктов самосохранения.
Путь до дома показался ужасающе коротким. Когда Максим припарковался у дома, Женя готов был снова упасть в обморок.
- Да что с тобой такое? – нахмурился Максим, бросив на него взгляд. – Мы приехали. Вылезай.
Женя на деревянных ногах вышел из машины. Зажмурившись, почувствовал, как сердце забилось сильнее.
Они поднялись на свой этаж. Впервые за последние несколько лет Женя не мог придумать ничего стоящего.
Лифт остановился. Максим открыл своим ключом дверь и вошел в квартиру.
- Пришли? – вышла их встречать Людмила Петровна.
- Пришли, - буркнул Максим, снимая куртку.
- О. Это еще что такое? – заметила женщина синяк на скуле сына.
Ладони вспотели. Женя смотрел, как Людмила Петровна взяла сына за подбородок и повернула его голову на свет.
- Ма, да ничего серьезного. Не делай трагедию, - вырвался из ее хватки Максим, передавая куртку в руки матери.
- А ну стоять! Что с лицом? Тебя кто-то ударил? – взволнованно спросила женщина.
Женя использовал все свои силы, чтобы остаться внешне спокойным. Вот сейчас Максим все расскажет, нажалуется и … тогда все, конец.
- Ма, да упал я. Споткнулся обо что-то, пока мы осматривали объект для проекта, и упал, - недовольно ответил Максим.
Женя не сразу понял, что сказал парень. Сердце все еще лихорадочно, испуганно стучало, не сразу отреагировав на ложь Максима.
- Правда? - недоверчиво переспросила Людмила Петровна.
- Да. Мы устали, сегодня целый день работали. Я пошел отдыхать, - Максим обогнул мать и направился в свою спальню.
Женя заторможено стал снимать с себя куртку.
- Это правда? – повернулась женщина к нему.
- Да, - соврал Женя, кивнув головой. Он боялся, что ему не поверят, что сейчас обо всем догадаются, но глаза женщины потеплели.
- Смотри за ним в следующий раз, хорошо? – улыбнулась Людмила Петровна, вешая куртку Максима в шкаф.
- Да, - снова кивнул Женя, стараясь, чтобы руки не дрожали.
- Ты не голоден? На ужин я приготовила новую запеканку по-французски, будешь? – участливо спросила она.
Женю пугала ее улыбка и тон голоса. Он словно шел по минному полю, одно неверное движение – и его разнесет на части от взрыва.
- Нет, спасибо, - вежливо ответил Женя.
- Ох, молодежь, - вздохнула Людмила Петровна. – В вашем возрасте кушать надо больше, а не голодовать. Ладно, иди, отдыхай тоже.
Женя снова кивнул и направился в свою спальню. Закрыв за собой дверь, он сполз на пол. Казнь откладывалась. Его трясло, как в лихорадке. Подтянув колени к груди, Женя старался выровнять дыхание и успокоиться, хоть немного, иначе нервного срыва ему не миновать.
Максим солгал? Не сдал его?
Почему?
Хочет сделать это позже? Что-то уготовил другое?
А поверила ли его мать в эту ложь?
Женя не мог пошевелиться. От нервного напряжения все мышцы одеревенели. Давненько уже с ним подобного не было. Обычно всегда удавалось все рассчитать, но этот чертов Максим!
Одно его появление, всего один день, а уже такие проблемы!
Женя знал, что Максим ведет какую-то игру, слишком уж странным было его поведение сегодня, но решил это использовать. Сблизиться с ним, чтобы потом доложить его отцу обо всем. Но что-то пошло не так уже с самого начала, с этого автодрома. Женя и сам не понял, как расслабился, отдался ходу событий и перестал все контролировать.
Прогулка по Москве, ненавязчивое присутствие Максима, его глупые шутки, совсем не смешные, но безобидные. Женя на какой-то момент даже стал забывать о том, кто такой Максим на самом деле, о том, кем ему приходится сам Женя, и от этого становилось жутко. Потому что Максим не должен был так влиять на него, нельзя доверять этой ангельской улыбке и обаятельному блеску глаз.
Прикосновение его губ, недопоцелуй и удар. Первая волна паники постепенно разжимала тиски, позволяя родиться новым вопросом. Зачем Максим поцеловал его? Решил использовать свое право на чалова? Тогда зачем так старался, когда можно было просто приказать?
От подобных мыслей неприятно. Женя понимал, что глупо кривиться в отвращении, ведь когда-то Максим должен был стать таким же, как и его отец. Только тошно от того, что этот мальчишка, с которым они росли вместе, теперь будет унижать его по-взрослому.
И что дальше?
Женя оглядел свою комнату. Десятки кубков в шкафу, учебники, книги, форма для тхэквандо. Ничего, чтобы отражало лично его. В комнате не было ничего, что нравилось бы лично ему. Из него столько лет лепили то, что нужно другим, что Женя и не помнил уже себя настоящего. Здесь все было чужим, далеким, холодным.
Снова стало страшно.
Сможет ли он когда-нибудь стать собой? И осталось ли в нем что-то от него самого, что-то, что еще не вытоптали, не стерли?
