сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 62 страниц)
— Женя! — Марк попытался подняться, но не вышло. Волков держал его крепко, чуть качнулся бедрами, задевая член. Паника в глазах Марка выглядела завораживающе красиво. Понять Егора можно, смотреть в такое личико можно часами.
— Наверное, это не оригинально, но… ты красивый, — залюбовавшись, произнес Женя и снова ударил.
Марк терпеть этого уже не стал, в нем слишком сильно сидела жажда победить. Победить не какого-то абстрактного врага, а победить его, Женю. Марк внезапно шустро вывернулся, перекатился и уже сам очутился сверху. Женя старался не спугнуть, но для приличия дернулся несколько раз, распаляя злость парня чуть сильнее.
— Ты специально меня доводишь? — догадался Марк. Конечно, догадался. Он и сам мог просчитывать все на десять шагов вперед.
Женя выгнулся, снова соприкасаясь обнаженными телами, потерся, следя за реакцией. Первая волна «не паники» на лице Марка подсказала верное направление. Женя не пытался выдернуть руки, которые Марк крепко сжимал за запястье и придавливал к подушке.
— Разве ты не хочешь меня? — тихо прошептал он на ухо парня, понижая голос до интимной хрипотцы. Все тело еще болело от игл в шее, но Женя не сдавался, он ловко развел ноги и обхватил Марка, прижимая к себе ближе.
Ошарашенное и одновременно потерянное личико бывшего друга показалось забавным.
— Отпусти одну мою руку, я тебе покажу, что умею делать, — попросил Женя и снова укусил парня, теперь за мочку уха. Марк ойкнул, выпуская одну его руку, и снова посмотрел в лицо, в глаза. Женя держал его взглядом, не давая уйти в небытие. Он скользнул рукой между их телами, обхватывая член Марка и начиная медленно дрочить. Марк выглядел ошалело, прикрыл глаза на секунду, а уже в следующую потянулся делать то же самое с ним. Женя не был уверен в успехе действий Марка, но, прикрыв глаза и представив с собой Максима и его ладонь на своем члене, неожиданно начал возбуждаться. В памяти до мельчайших подробностей он воспроизводил ЕГО, тот первый шальной оргазм в руках Максима и до жути жаркие ощущения. Женя не понял, кто из их них с Марком застонал первым, но это сорвало тормоза. Марк стал действовать увереннее, сильнее, не так, как Максим, но выдерживая определенный ритм. Женя умело довел Марка до рабочего состояния и, шумно дыша, облизнул пересохшие губы.
— Не будем тянуть, хорошо? — попросил он, быстро протянул руку к тумбочке. Отыскал смазку, одним движение зачерпнул геля и, не давая Марку времени сообразить и испугаться, сам стал разрабатывать себя. Неудобно, немного неловко, но плевать. Марк уже был весь красным и смущенным, и Женя боялся, что настрой его может испариться. Поэтому не стал тратить много времени на подготовку.
— Я не хочу делать тебе больно, — с долей отчаяния прошептал Марк, снова касаясь губ, целуя уже не так жадно, а немного даже с нежностью.
— Те мужики внизу точно сделают мне больнее, — прошептал Женя в ответ, скользя руками под кофту парня и обратно. Они даже не разделись полностью. Женя с силой сжал пальцы на ягодицах парня, отчего глаза Марка вновь загорались огнем возмущения. — Я понимаю, это твой первый раз и ты дофига, наверное, себе нафантазировал, но все на самом деле проще, Марк. Вошел. Вышел. Давай.
Марк приблизился к нему, устроился удобнее, но сомнений было слишком много. Он снова задышал чаще, прикусывая уже истерзанные губы. Женя, чувствуя, что тот снова проваливается в свою ловушку, прижался к его губам. И целовал так, как требовал всегда Максим, отдаваясь этому, отдавая всего себя, наслаждаясь и стараясь это наслаждение разделить с другим. Марк застонал ему в рот, хватался за него, как утопающий, но первый шаг сделал — медленно вошел, причиняя ужасный дискомфорт. Но Женя не останавливался, лишь сильнее прижимался, подстраивался, почти сам насаживаясь и причиняя себе боль.
— Не останавливайся, Марк. Не останавливайся, — почти до синяков сминая кожу на спине парня, молил Женя.
— Я ненавижу тебя, — надломленно прошипел Марк, едва не плача, но начиная двигаться. — Ненавижу.
— Я тоже, — притягивая его за шею, выдохнул Женя в губы и увлек в глубокий поцелуй.
Приятного было мало, Марк то покрывался холодным потом, то почти терял сознание, останавливаясь, задыхаясь, то срывался, словно пытаясь выместить злость за свой организм. Женя держал его, не давая окончательно потерять сознание, вылавливал, вытягивал из задворков его темного сознания обратно в реальность. Терпел, стараясь не показать насколько это все неприятно. Возможно, из Марка бы вышел хороший любовник, если бы его не качало, как на американских горках, и если бы не его неуравновешенное состояние, которое приходилось контролировать Жене.
Они терзали друг друга, хватая до боли, царапая и кусая. Отголоски возбуждения облегчали собственную участь. Но вскоре все закончилось с глубоким проникновением и стоном Марка, напоминающим скорее не стон удовольствия, а вой зверя. Они оба загнанно дышали, не решаясь посмотреть друг другу в глаза.
Марк обхватил его член ладонью, желая тоже довести до разрядки. Но было так тошно и противно, что Женя не мог больше сдерживаться.
— Если это не было в условии наказания, то, пожалуйста, не трогай меня.
Ему даже удалость выдержать спокойный тон, несмотря на то, что его немного трясло. Марк аккуратно вышел из него, отпуская. Женя спрятал глаза в изгибе локтя, дыша урывками и стараясь не сорваться на истерику. Он не хотел сейчас видеть Марка, и очень надеялся, что это все, конец. И их больше никто не тронет.
Женя слышал шорох медленных сборов, но не оборачивался. Марк оделся и ушел.
Хотелось верить, что Марк справится сам, что пойдет дальше, а не застрянет в этом дне навечно. У них обоих не было выбора. Как обычно. Только раньше с этим удавалось справляться. Стиснув зубы и сжав кулаки подниматься и идти дальше. Но сейчас внутри такая кромешная пустота, что страшно даже открыть глаза и посмотреть на себя в зеркало.
Женя убрал руку с лица и взглянул на белый потолок. Внутри гадко. Даже слишком.
В первом ящике спрятанные сигареты. Максим не одобрял этого появившегося пристрастия, но сигареты не отбирал. Еще и сам начал курить. Повезло. Сейчас до смерти хотелось закурить, вдохнуть в легкие никотина и заставить каменные мышцы расслабиться.
Медленно и неуклюже Женя закурил, по-прежнему смотря в потолок, словно от этого зависела его жизнь.
— Я в порядке, — слабо прошептал он в пустоту. Легче не стало. Только слеза по щеке бежит, сука.
Почему же так больно?
Плевать. Затяжка, сигаретный дым облаком перед глазами и едкая тошнота в груди. Ощущения, словно переехал товарный поезд, растерев его по шпалам, разнесся на мелкие кровоточащие ошметки.
Надо пережить. Остановить эту истерику внутри и расползающееся в крови, как опасный вирус, равнодушие.
Где-то в ванной должно быть лезвие. Одно плавное движение, как финальный штрих на истерзанном теле. Но подняться сил нет. Сигарета в пальцах дрожит. Может, и подниматься не нужно? Лишь разжать пальцы и сбросить маленький огонек рядом?
Он готов был уже пустить огонь на кровать, но дверь неожиданно открылась. На пороге стоял Максим. Кофта порвана и на плече кровь, но смотрит прямо, уверенно. И почему-то стало стыдно. За себя. Быть таким слабым и грязным перед ним.
Максим дошел до него в два шага, отобрал сигарету и приподнял, прижав к груди двумя руками. Так сильно хотелось расплакаться, но глаза оставались сухими. Максим шептал ему что-то в макушку и целовал спутанные волосы. Женя не сопротивлялся, не противился даже, когда Айвазовский поднял его на руки и дотащил до ванной комнаты. Опустил на холодный пол, прислонив к стене. Включил воду и вернулся снова к нему, прижал к себе, поглаживая по спине.
— Почему они не оставят меня в покое?
— Прости, прости, мой хороший, — Максим целовал его в висок и прижимал крепче. — Не сдавайся сейчас, ты сможешь.
Женя вцепился в окровавленную рубашку парня, пряча лицо и желая закрыться в этих объятиях навсегда. Максим не отстранялся, не пытался отделаться от него, он стоял рядом, почти держа его в своих руках. Дождавшись, когда вода в ванной наполнится, он аккуратно стянул с него рубашку и помог опуститься в воду. Пузырьки пены скрыли обнаженный вид. Женя чуть поморщился от теплой воды и закрыл глаза, полностью отдаваясь заботливой руке, что гладила его по голове. Максим не уходил, держал его, не давая скользнуть под воду. Он коротко целовал и нежно гладил по плечам, растирая гель.
Сердце перестало разрываться на части, стало чуточку спокойнее.
— Они ушли? — тихо спросил Женя.
— Да, — успокоил Максим.
— Ты в порядке? — открыв глаза, Женя посмотрел на рану парня.
— Это просто царапина, — мягко улыбнулся Максим, продолжая водить губкой по груди. — Заживет.
— Все-таки решил геройствовать?
— Мне жаль, что я не занимался боксом, — тихо ответил Максим. Женя видел, что парню сейчас нелегко смотреть на него и знать о том, что было в соседней комнате, но был благодарен ему за этот ничего не значащий разговор. — Я думал, что наброшусь и порву их, как Тузик грелку, — полушутливо продолжил Максим.
Его голос успокаивал. И хотя они оба понимали, что слова сейчас ничего не исправят, все равно говорили. Словно это могло защитить их от страшных мыслей тишины.
— Но мне досталось сильнее, чем им, — виновато улыбнулся Максим. — Ёрику тоже досталось.
— Придурки, — немного истерично засмеялся Женя. — Я же сказал тебе — не вмешиваться.
— Прости, — погладив его по щеке, произнес Максим. Он видел и понимал его состояние, но тактично делал вид, что все в порядке, что совсем не замечает колючих слез, бегущих по щеке. — У нас в холодильнике шоколадный торт остался, — внезапно вспомнил Максим. — Объедимся сегодня. Можем еще пиццу заказать, хочешь?
— Итальянскую, — сквозь слезы ответил Женя.
— Хорошо, — согласился Максим, тепло улыбаясь. — Закажем пиццу, возьмем торт и будем смотреть Том и Джерри.
— Почему Том и Джерри?
— Не знаю. Просто он первый на ум пришел. Тебе не нравится этот мультик?
— Я его не помню.
— Я тоже, — признался Максим, опуская мочалку ниже и осторожно проводя по бедру. Его прикосновения там возвращали воспоминания о пальцах Марка на коже. — Тише, Жень. Тише. Дыши ровнее, хорошо? Тебе нравится запах геля? Женя!
Он вздрогнул от громкого голоса и повернул голову в сторону Айвазовского. Максим снова ему тепло улыбнулся, и это успокоило.
— Тебе нравится запах геля? — повторил Максим вопрос. Его пальцы снова массировали голову. Женя напрягся, пытаясь понять, о чем идет речь, вылезая из дыры памяти, в которую провалился секундой назад.
— Да, — отстраненно кивнул Женя и уже более осмысленно добавил. — Да, нравится. Мне нравится твой запах. И твой парфюм. Он подходит тебе.
— Ты тоже хорошо пахнешь, — шепотом произнес Максим, склонившись ниже и проведя носом по шее.
— Извращенец, — отделался от него Женя, почувствовав приятную дрожь от такого прикосновения. Максим заметил его реакцию, поэтому снова повторил этот жест, оставив на ключице короткий поцелуй. Рваный выдох и мурашки по телу.
— Поцелуй меня, — попросил Женя. Максим сразу склонился над ним, прикасаясь к губам, сначала осторожно, невесомо, почти дразня своей близостью. Женя сам потянулся за его губами, но Максим чуть отстранился, улыбаясь, играя. Между лицами несколько сантиметров, и взгляд глаза в глаза, который говорил все без слов. Женя видел, что Максиму он по-прежнему нравится, что по-прежнему Максим его желает, не просто тело, а всего его целиком, вместе с его тараканами в голове и обнаженной душой.
— Я тебя придушу, если ты сейчас отстранишься, — предупредил Женя. Максим улыбнулся и снова приблизился, сразу скользнув языком в приоткрытые губы. Женя заставил себя расслабиться и, как всегда с Максимом, настроился получать лишь удовольствие. Только Максим мог целовать так, что мысли в голове рассыпались и улетали без остатка. Только он мог целовать так, что становилось тепло и уютно. Женя искренне наслаждался этими минутами с короткими урывками воздуха и снова нежными губами и ласкающим языком.
Наверное, горячая вода и нега от поцелуя разморили его до такой степени, что Женя, оторвавшись от губ, тихо выдохнул:
— Не отдавай меня им.
Слова, сорвавшиеся с языка, прозвучали едва слышно, но Максим все понял, понял этот отчаянный крик души, исходивший из самого сердца.
— Никогда больше, — пообещал Максим.
Глупое обещание, но Женя так сильно хотел верить.
========== Глава 31. ==========
Максим целые сутки проводил возле Жени, практически не отходя от него после произошедшего. Он боялся, что Женя снова сорвется, как в самом начале, но парень вел себя вполне адекватно, только немного заторможено. Женя не выходил из комнаты, почти весь день спал, а когда просыпался, то просто задумчиво смотрел в окно, не показывая никаких эмоций.
Максим не знал, как ему помочь, что сказать, поэтому просто сидел с ним рядом и ждал, заставлял его есть и ночами пытался унять его истерики из-за вернувшихся кошмаров.
— Я все сделал, как ты просил, — произнес Джей по телефону.
— Да, спасибо, друг, — устало кивнул Максим, спускаясь на кухню, пока Женя спит. — Когда будут готовы документы?
— Через неделю. Ты уверен, что тебе не нужна помощь? Мы могли бы приехать.
— Не надо, Джей. Спасибо. Ты и так помог.
— Если что нужно, ты звони.
— Хорошо. Спасибо.
Попрощавшись, Максим убрал телефон и зашел на кухню. За столом сидел измученный Егор. Побитый и уставший. Уже без прежнего озорного блеска в глазах и глуповатой улыбки. Повзрослевший на десяток лет за каких-то пару месяцев.
Максим, не обращая внимания на друга, прошел к холодильнику.
— Когда вы должны уехать? — спросил он, не оборачиваясь. Вроде бы Егор ни в чем и не виноват, но все равно было неприятно. Была бы его воля, он бы выставил Егора с Марком уже давно. Но Служба Безопасности поиздевалась еще немного, приказав оставаться Марку в доме на какой-то срок.
— Завтра. Они сказали, что мы можем уехать завтра.
— Ясно, — Максим глотнул холодной воды и повернулся к другу. — Как Марк?
— Избегает меня, — признался Егор, смотря на сцепленные в замок руки. — А Женя?
— Спит.
— Дай им поговорить, — попросил Егор. Максиму от этих слов очень захотелось врезать другу, который думал только о своем чалове. — Не смотри на меня так. Знаю, что веду себя, как последнее дерьмо. Но я люблю его, Макс. И не могу видеть, как он мучается. Почему все стало таким сложным, а?
— Оно всегда было таким. Просто мы этого не видели.
— Возможно, ты прав. Только я сам уже не выдержу еще одного такого наказания.
— Его больше не будет. Я принял американское гражданство, и Женя, как мой чалов, тоже имеет право отказаться от российского гражданства и переходит под юрисдикцию Американской Службы Безопасности, — сообщил Максим. — Документы будут готовы через неделю.
— Хорошая новость, — немного оживился Егор. — Жаль, что я не могу сделать то же самое.
Максим кивнул, соглашаясь. Ему было проще — он тут жил уже давно и учился в Америке, поэтому получить гражданство было просто. С Женей было сложнее, поэтому нужно было сделать все тихо и быстро, пока никто ничего не заподозрил. Только вот цена за эту аферу была огромной. Но Максим не жалел, если это поможет ему хоть немного облегчить участь Жени, он готов был заплатить любую цену.
Но вот Егору бы так просто не получилось обменять гражданство и вывести Марка из-под влияния СБ.
— Что-то я ничего не могу для него сделать, — горько хмыкнул Егор. — Прости, что я так веду себя. Но я, правда, устал. Столько усилий и все зря.
Максим понимал его. Очень хорошо, только вот помочь ничем не мог. Сам был в подобной ситуации, не знал, что делать и как бороться. Он столько времени и сил положил на то, чтобы Женя вылез из своей скорлупы, они так старались наладить свой быт и жить по новому, и у них почти получилось. Но один день и все снова скатилось вниз, показывая им обоим, насколько они не свободны.
— Это долбанная система… — зло выдохнул Егор, пододвинув к себе бутылку вина. — Скольких она уже сломала и скольких еще уничтожит?
— Прекращай пить, — отобрал Максим у него вино. — Уж этим ты точно ничем не поможешь.
Егор не стал возражать, только голову опустил еще ниже. Максиму нечего было ему сказать, поэтому он собрал легкие закуски, и ушел обратно в свою спальню.
Женя уже проснулся, он сидел на кровати перед включенным ноутбуком. На шум открывающейся двери он отреагировал слишком резко — закрыл крышку ноутбука и поднял нечитаемый взгляд. Подобная реакция задела.
